В этом выпуске своими личными историями о том, как самонадеянность и свои усилия не приносили результата, а обращение к Богу помогало решить проблему, поделились ведущие Радио ВЕРА Контстантин Мацан, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, а также наш гость — клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священник Михаил Словцов.
Ведущие: Константин Мацан, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин
К. Мацан:
— Светлые истории рассказываем мы, как всегда, по понедельникам в этом часе на волнах Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие друзья. Одна из наших любимейших программ в нашем эфире. Меня зовут Константин Мацан. Со мной в студии сегодня мои дорогие коллеги. Алла Митрофанова. Добрый вечер.
А. Митрофанова:
— Здравствуйте.
К. Мацан:
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин:
— Добрый вечер.
К. Мацан:
— И наш сегодняшний гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. Добрый вечер.
Иерей Михаил:
— Добрый вечер.
К. Мацан:
— Я напоминаю, что «Светлые истории» — это одна из немногих программ на Радио ВЕРА, которые можно не только слушать, но и смотреть на наших аккаунтах или на сайте https://radiovera.ru/. Мы вас приглашаем подсмотреть за тем, что в студии происходит. Иногда это важно, потому что иногда истории такие, что и меняются у людей глаза, выражение лица — кто-то плачет, кто-то веселится, кто-то смеется. Всегда полезно увидеть, как это происходит. Так что добро пожаловать. Ну и тема у нас сегодня, надо сказать, как всегда, серьезная. Мы ее назвали так: «Без Бога ни до порога». Истории о том, как какие-то свои личные усилия, самонадеянность в чем-то, может быть, не приносили плода, а вот обращение к Богу, не знаю, с просьбой войти в эту ситуацию, действовать Самому, приносило результат. Вот об этом сегодня поговорим, и по традиции просим гостя начать этот парад историй наших сегодняшних.
Иерей Михаил:
— Я надеялся, что я не буду первым.
А. Пичугин:
— Ну у нас так не бывает. У нас гость всегда начинает.
Иерей Михаил:
— Эта история, наверное, она больше похожа на историю про профнепригодность...
К. Мацан:
— Хорошее начало.
Иерей Михаил:
— Да, хорошее начало. Ну потому что как священник может рассказывать про самонадеянность и про то, что вот он сам хотел что-то делать и только потом начал обращаться к Богу. Ну это же профнепригодность. Мы же в первую очередь должны благословение у Бога брать на всякое дело и быть примером для всех. Но история такая, она достаточно живая и реально показывает, вот насколько Господь в жизни бывает рядом с нами. Год назад я совершил очень необдуманный и рискованный поступок — я взял ипотеку.
К. Мацан:
— Па-ба-ба-ба...
А. Митрофанова:
— Не всякий вас, как, я поймет.
Иерей Михаил:
— Да. И не просто ипотеку, а ипотеку на строительство дома своими силами. Купил на эти деньги участок в ближайшем Подмосковье и начал. Там понятно, все по уму, я очень интересуюсь всей строительной темой, мне все это очень нравится, прямо погружаюсь. Недавно для меня прямо особый интерес, как бы даже не интерес, прямо как страсть — надо было рассчитать балку, я спрашивал, как это делать, что это делать, начал пересчитывать, то есть это все прямо очень интересно.
А. Пичугин:
— У вас инженерная составляющая, своими руками тоже что-то.
Иерей Михаил:
— Да, ну как, понятно. Ну, в общем, участок есть, геологию сделали, проект сделали, надо начинать делать фундамент. И отцы, с кем я служу, они всегда были рядом, помогали. И как-то вот перед началом я думаю: ну сейчас приедет кто-нибудь там, или отец Михаил, или отец Виктор, послужим молебен на основание дома, молитву прочитают на основание дома. И как-то, и вот там мы то дорогу делали, то заезд делали, то все грязные, то еще что-то, то епитрахили с собой нет, чемодан требный выложил из машины, то еще что-то, и все как-то не до этого было, не складывалось. Я думаю: ну ладно, ну ничего страшного. Ну и тут началась, собственно, сама стройка, и косяк за косяком: то размыло дорогу, не могут песок завезти, то экскаватор ломает дренажный колодец, то еще что-то происходит. Ну, в общем, все, все просто валится из рук. У меня столько было заряда на то, что вот сейчас начнем, сейчас будем делать, и все просто валится из рук, на каждом этапе, ничего не получается. И я думаю: Господи, что же такое происходит? А подсознательно понимаю, что надо бы молитву прочитать. Но что-то вот как-то, ну все самому себе не очень, как-то вот самого себя благословлять, надо как бы чтобы кто-то. И не выходило так, чтобы кто-то приехал. И последней каплей стало то, что мне привозят арматуру. Мы уже с горем пополам песок засыпали, это заняло огромное количество времени. Потому что и погода некстати была, и там история про погоду вообще отдельная. Ну, в общем, завозят мне арматуру. И манипулятор с этой арматурой переезжает через засыпанную канаву на участок и садится в луже, через которую все проезжали, а он просто садится в нее. Он груженый, там четыре тонны арматуры на нем, по-моему, или там пять тонн арматуры. И он просто садится. И я берусь за голову, не понимаю, что делать, как вытаскивать. Начинаю бегать по участкам, потому что вокруг много строек, и может быть, у кого-то там экскаватор работает или еще что-то, чтобы его дернуть. Приезжает там один экскаватор, вырывает металл из основания, куда прицепляются, ну просто пытается вытащить его, все это вырывается. Потом приезжает уже с металлобазы кран, пытается его вытащить — вообще ничего не происходит, не получается. Вся машина выдрана, весь металл, который можно было выдрать из машину, все выдрано. И я Кате говорю, а у меня как раз...
А. Пичугин:
— А Катя — это супруга ваша.
Иерей Михаил:
— Да, матушка. И она как раз со мной работала в этот день. Я говорю: иди в машину, неси требную сумку. Ну все как бы, я понял, что своими силами, вот моим умом, то есть было, я прямо понимал в моменте, что я слишком надеялся на себя — что вот, я умный, я всю технологию знаю, все как правильно делать, знаю, есть с кем посоветоваться, все сейчас получится и все будет хорошо. И полтора месяца я промучился, у меня вообще все валилось из рук, вообще ничего не получалось — то погода, то природа, то какие-то вот просто косяки на косяках. У меня виброплита — может, кто-то знает, такая штука тяжелая, 250 килограмм весит, которая вибрацию создает и утрамбовывает песок. Она у меня в этом песке тонула, как в зыбучих песках. И ее вытащить еще то удовольствие из этих зыбучих песков. Ну вот манипулятор был последним. Мы служим молебен, читаю я эту молитву, кроплю котлован святой водой. Не знаю, зачем я это делал, но, видимо, это была последняя надежда, это все. И, в общем, мы служим этот молебен, и рабочие смотрят изумленно на преображение человека, который пять минут назад был весь грязный и в рабочей одежде. Я прямо на эту рабочую одежду подрясник накинул. Послужили молебен. И вот буквально я «аминь» говорю — через минуту, через две этот манипулятор выходит из канавы, вытаскивает. Скидывает прямо в канаву мне эту арматуру, потому что он говорит: я больше к тебе не поеду, как хочешь. И с этого момента реально все начало ладиться. Все как по маслу пошло. Мы быстро достаточно доделали этот котлован, и погода была лучше, сразу как-то солнечные дни. Вот ну понятно, что человек неверующий, он просто это свяжет с какими-то природными особенностями. Но для меня вот в моменте это было вот действительно чудо, и такое указание Божие о том, что вот не надейся на себя. Помолись и спроси благословения, и со смирением начинай что-то делать. И вот, слава Богу, к настоящему моменту закрыли крышу, поставили окна и теперь...
А. Пичугин:
— А вы быстро идете. Слава Богу.
Иерей Михаил:
— А по ипотеке там условия, медленней нельзя. Мне сейчас вот, в мае, нужно уже на кадастровом учете чтобы стоял дом, я его передал в залог банку.
А. Пичугин:
— У меня товарищ тоже, священник, он таким образом купил, купил за рубль, что-то такое, у государства участок земли — такая программа, я врать не буду, у него надо спрашивать. Какая-то программа, не в Московской области, но это, наверное, в любом регионе такое может быть, когда человек берет у государства за рубль, условно, участок земли. Но он должен отчитаться по нему полностью в течение такого-то времени, там должен стоять дом. В течение там полугода должен быть в таком виде, год — в таком виде, полтора-два года — там уже дом должен стоять. Да, ты получаешь бесплатно участок, может быть, не в самом лучшем месте, но вот бесплатно. И там тоже такая отчетность идет, поэтому я представляю.
К. Мацан:
— А были ли у вас ситуации, или, может быть, друзья, у вас были, когда молишься — и ничего не меняется.
А. Митрофанова:
— О, сколько угодно.
А. Пичугин:
— Чаще всего так и бывает, конечно.
К. Мацан:
— Просто мы так прекрасно рассказываем на самом деле о том, что вот помолились... На себя понадеялся, потом помолился и все будет хорошо. Сейчас наши слушатели так скажут: ну у людей же получается. Встанут, помолятся — и почему-то Господь как-то ничего радикально зримо в этой ситуации в моменте не изменит. А вот как к этому относиться?
Иерей Михаил:
— Сколько ситуаций, когда еще хуже становилось. Человек помолится, и у него вообще все начинает рушиться.
К. Мацан:
— И так машина в этой луже просто дальше тонет и уходит под воду.
Иерей Михаил:
— И не будет у тебя дома.
А. Пичугин:
— А зато из такого положения удобнее разгружать арматуру. Вот.
К. Мацан:
— Светлые истории мы сегодня рассказываем на Радио ВЕРА. Мы — это мои дорогие коллеги, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин. Наш сегодняшний гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле в Москве. И я, Константин Мацан. Ну так к волнующей теме: когда обратился к Богу за помощью, а ничего зримо не произошло.
А. Пичугин:
— Мне кажется, мы часто говорим: смотрите, вот мы помолились и все произошло. Значит, воля Божия была на то. А мы помолились, и ничего не произошло — воли Божией не было. Хотя мы вот так вот ее предопределили за Бога. Я, мне кажется, здесь уже об этом говорил, по своему примеру. Наверное, чтобы ответа совсем не прозвучало, такого у меня не было. Другое дело, что ответ мог прийти через десять лет. Но ответ приходил так, что ты понимал, что это на ту просьбу, которая была сформулирована десять лет назад. Это не значит отказ, ну может быть, ты получал то, что хотел совершенно не в том виде, не в то время, тебе это было не нужно совершенно. Но стучите и откроют, просите и дастся вам.
А. Митрофанова:
— У меня бывали такие ситуации. Я так о муже молилась. Много, больше десяти лет. О работе так молилась, когда были моменты подвешенного состояния, совершенно непонятно, что, как, куда. И вот это кажущееся молчание, оно на самом деле не означает отсутствие Бога рядом. Оно, по моему опыту — понятно, что здесь у всех все очень по-своему, индивидуально. В первом случае, когда я молилась о муже — ну это было, когда мы наконец с Сашей встретились, мне стало очевидно, почему так долго Господь ждал. И это не было, как это сказать, отстань, отвяжись от меня, деточка. Это было про другое. Ты просишь вот столько, но ты сама сейчас вот на таком уровне. Ты дорасти сначала. Вот ты хочешь, чтобы у тебя был лучший муж на свете — ты дорасти до того, чтобы стать вот такой, чтобы рядом с тобой был лучший муж на свете. И да, это работа, которая занимает годы. Я не хочу сказать сейчас, что я доросла до своего мужа, но во всяком случае разница между вот той девочкой, которая начинала молиться, и той девушкой, которая вступила в брак, в совершенно сознательном возрасте, она, конечно, колоссальная. И очень много действительно пришлось в себе переработать. А с работой другой вопрос, когда действительно казалось, что это да, непонятно, куда идти, вот как что — вот здесь потолок, здесь закрыты двери, здесь прочее и прочее. У меня внутри было какое-то, знаете, такое своего рода спокойствие что ли: не переживай, тобой занимаются. Просто для того, чтобы поместить человека в нужное место, очень важно, по моему опыту, вообще по опыту — не то что по моему опыту, как-то я на табуретку встала, так вещаю, но вот что вижу, как это в жизни бывает, как это происходит у людей. Чаще всего две ситуации, когда человек действительно молится о работе. Либо он осознал, чего он хочет, а его к этому моменту давным-давно уже где-то ждут, и получается, что он помолился — и его с руками открывают, и вот его просто Господь переносит в то место, где он последняя, важнейшая вот эта вот часть пазла, благодаря которой складывается какое-то уникальное полотно. А второе, Господь говорит: да, ну условно да, слышу, слышу, знаю, чего ты хочешь. Подожди, пока сложатся обстоятельства и соберутся те пазлы, в которые смогу тебя поместить. Не значит, что молчу и не отвечаю. Вот подожди, пока оно сложится вот так. Я тобой занимаюсь. Вот такие истории есть. И это, на мой взгляд, не про то что молимся, молимся, а ничего не происходит. Это про то, что вами занимаются. А режим ожидания для нас, наверное, самый невыносимый.
К. Мацан:
— Меня в свое время поразили слова одного опытного священника, сказанные не мне, но они в пересказе до меня дошли. Когда тоже моя знакомая тоже что-то жаловалась священнику, ну так жаловалась, как бы в хорошем смысле слова, да, ждала там чего-то и молилась, чаяла. На что ей ее собеседник сказал: дай Богу время подействовать в твоей жизни. Ну это то, о чем ты говоришь.
А. Митрофанова:
— Да, да.
К. Мацан:
— И казалось бы, это так странно: ну кто мы такие, чтобы Богу давать время, как будто у Него времени мало. Но вот через эту метафору что-то понятно. Действительно вот потерпи, дай время Богу подействовать в твоей жизни.
А. Митрофанова:
— Вами занимаются.
К. Мацан:
— По поводу работы я вспоминаю — вот это, кстати, тоже к вопросу, что ты думаешь, что сейчас встанешь на молитву и пробьешь небеса, вот уговоришь Бога, чтобы все-таки случилось по-твоему. И я помню, у меня был такой период, я очень тосковал, что закончил институт и, изучая в нем много лет французский язык, вот не работал с любимым французским языком. И я сделал странную для себя вещь — я обычно так не делаю. Я даже разузнал, где в Москве есть храм, где висит специальная икона, которой молятся о работе — не буду сейчас рекламировать, а то обрушим все туристические потоки. И пришел, и помолился. И действительно очень быстро в жизни возникла новая работа. Причем, как это часто бывает, вот я молился: очень хочется работать с французским языком. И мне Господь послал работу, где надо было использовать все иностранные языки, которые я знаю и которых не знаю. Меня вовлекли в создание некоего сайта, проекта, который существовал одновременно на пяти языках: русский, английский, испанский, итальянский и французский. То есть я работал — вот я знаю английский и французский, я с ними обоими этими языками работал, кайфовал. И я помню, что я вот там сидел, мы ехали в машине с коллегами, справа от меня сидел американец, слева француз, и вот я с французского на английский переводил — я просто был счастлив, потому что вот, наконец-то вот мои знания пригождаются, вот неслучайно. Это было классно, потому что было видно, что вот ты попросил: Господи, а можно мне работу с французским? Господь говорит: можно, только с пятью, вот еще больше тебе дам. Но через там, не знаю, месяц, два, три эта работа превратилась в нечто совершенно невыносимое и ужасное. Я понял, что мне там плохо, и я там не хочу, мне вот там не нравится, там все не так, как ожидалось. Там все по-другому. И вот ты понимаешь, что Господь-то тебе на твои молитвы ответит, Ему не жалко. Но тут, к сожалению, и приходится вспомнить: бойся своих желаний, они могут сбыться. Ты не всегда знаешь, о чем просишь. И вот это благочестивое желание пробить небеса, наверное, мы не можем как-то сказать, что оно не нужно. Я вспоминаю историю, меня потрясшую — по-моему, это из дневников отца Иоанна Кронштадтского, когда вот он стоял у кроватки умирающей девочки, и молился так, что, Господи, пока Ты ее не исцелишь, я не встану. Ну наверное, если ты Иоанн Кронштадтский и ты молишься не о себе, а о другом, и о чем-то, что абсолютно вот с человеческой точки зрения благо, тогда да. А наверное, в другом случае, когда ты хочешь пробить небеса, тут я понял, что надо себе как-то задать вопрос: а как бы ты все-таки хочешь, чтобы было по-твоему или по-Божьи? Вот мы же часто молимся, что, Господи, будь, по-моему, это очень правильно, чтобы было по-моему. А вот, видимо, та тема, о которой мы сегодня говорим — когда что-то не получалось, потом к Богу обратился, оно получилось, — имеет некую такую внутреннюю предпосылку скрытую, что без смирения перед тем, что Господь пошлет, наверное, вот результата правильного не бывает.
А. Митрофанова:
— Льюис, запомни, есть два типа людей. Те, которые говорят Богу: да будет воля Твоя. И те, которым Бог говорит: да будет воля твоя. Вот, собственно, про это.
К. Мацан:
— Да.
Иерей Михаил:
— Но здесь еще один момент такой очень важный. Я вспоминаю себя, например, вот в своей ситуации, в своей истории, которую я рассказывал. Вот в моменте я понимал, что мне больше не на кого надеяться, кроме как на Бога. И это очень важно. Потому что настоящая молитва, она начинается тогда, когда ты свое «я» вот куда-то задвигаешь. Вот что не то, что вот мне, мне больше надеяться было не на кого. Я понимал, что, похоже, у меня на участке будет стоять этот манипулятор с арматурой вечно, мне с ним жить. И все. То есть я понимал, что вот это тоже очень важно в молитве, понимать, что ну не моя воля.
А. Пичугин:
— А так ли это? Ведь Бог определил тебя личностью. Можно сказать, каждому человеку, что Бог определил тебя личностью. И, соответственно, весь твой уровень, жизненный опыт, все что ты совершил, все что ты хочешь, ты хочешь, исходя из какого-то опыта своего. Не всегда. Я там про себя точно совершенно знаю, что у меня есть очень плохая черта, которую знают в основном близкие мне очень люди, мои родственники, моя семья. А сейчас узнают все остальные, да. Когда мне что-то нужно, какая-то вещь нужна абсолютно здесь — завтра нет, она мне нужна сейчас. Сейчас программа закончится, я поеду, там не знаю, если надо купить, там в лепешку расшибусь, как-то ее куплю. Если мне нужна, а она там не продается, я все равно, вот она мне нужна здесь и сейчас. И уже все знают, что в этот момент меня надо чем-то другим занять, еще что-то. И здесь, естественно, не до молитвы. Здесь, конечно, я не буду говорить: Господи, вот если воля Твоя, пускай у меня эта вещь будет. Все, здесь азарт. Я представляю, как люди погружаются в какое-то казино куда-то, в рулетку, не знаю, еще куда-то там. Это вот вещь какая-то, наверное, из того же ряда, и я понимаю, что здесь здравый смысл отказывает. И когда мы обращаемся к Богу с тем, что мы просим Его о чем-то, и даже если мы говорим, что пусть будет воля Твоя, но не как я хочу, но как Ты хочешь, мы все равно через это все говорим: дай, все равно хочу, пусть будет у меня это. Ну не понравится, если нет на то Твоей воли, то пусть оно сломается, разобьется там, не сработает. Но я все равно хочу в этот момент ее получить. Вот у меня чаще всего это так происходит. И я ничего не могу с собой поделать. Ну это не оправдание, но есть какие-то черты характера, которые сложно преодолеть. Хотя это, наверное, то, что нужно преодолевать. Но, с другой стороны, я все время думаю: ведь мы, ну действительно Бог нам сказал: ты личность. Не просто человек, две руки, две ноги, ты личность, ты образ Божий, ты умеешь творить, ты умеешь любить. И вот исходя из того опыта, который ты накопил, если ты ко Мне обращаешься, будучи Моим учеником, если ты назвал себя Моим учеником, если ты назвал себя христианином, то значит, какие-то решения ты можешь принимать самостоятельно. И, возможно, тогда ты можешь сказать Богу: ну я хочу. Ну пускай, вот я хочу, чтобы было так. Я знаю нескольких священников, которые впрямую говорят своим прихожанам, знакомым, что вы можете просить у Бога и требовать у Бога. Мне кажется, что вот я до такого опыта, наверное, не дорос. И у меня такого дерзновения нет. Я не могу перечить вот таким образом. Хотя все равно мы все перечим. Но вот впрямую, вот так что: нет, давай-ка вот Ты сделай так, по-моему. Вот я хочу, я считаю, что я заслужил. Наверное, это тоже опыт какого-то взаимоотношения с Богом, который возникает не на пустом месте.
А. Митрофанова:
— А расскажи свою историю.
А. Пичугин:
— Про замок?
А. Митрофанова:
— Свою историю, раз уж прямо да, на эту тему. Давай.
А. Пичугин:
— Да я, мне кажется, рассказывал тут несколько историй как раз на эту тему. А тут, видите, я их рассказывал, наверное, применительно к чему-то, к какой-то основной истории. А здесь эта вот история про замок, которую все помнят, кроме отца Михаила, наверное, когда мы никак не могли открыть замок. И два священника, которые стояли у этого замка, минут десять его ломали, пока один из них его не перекрестил и не сказал: Господи, благослови. И в этот момент замок щелкнул и открылся. Вот на моих глазах это было. И они оба очень удивились, что это работает. А я эту историю рассказывал уже здесь несчетное количество раз.
К. Мацан:
— А она подходит ко всем ситуациям жизненным.
А. Пичугин:
— Да, наверное.
Иерей Михаил:
— А, так вот что это было. Работает, оказывается?
А. Пичугин:
— А другая история про то, что мы, когда учились в институте, это был богословский институт, еще тогда он так и назывался, богословский институт, среди студентов всегда ходила легенда о том, что, если ты не можешь сдать экзамен, ты, пожалуйста, иди, вот там в Новокузнецком храме есть икона, она поможет. И это работает на первом курсе. И на своем опыте могу сказать, что работало только на первом курсе. Всегда, когда я ничего не знал, плохо всегда учился, везде абсолютно. И куда я ни приходил там в институте сдавать экзамен, ничего не зная, шел и сдавал. Вот подходил к иконе, шел и сдавал. Просто вот, поверх всех барьеров. А со второго курса это перестало работать. А может, просто перестали ставить оценки за красивые глаза.
К. Мацан:
— Мы вернемся к нашим светлым историям после небольшой паузы. Я напомню, сегодня в студии светлого радио мои дорогие коллеги, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин. Наш гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. И я, Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Мацан:
— «Светлые истории» мы продолжаем рассказывать на светлом радио, как всегда, по понедельникам в этом часе. Мы — это ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин. Наш сегодняшний гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле в Москве. И я, Константин Мацан. Тема у нас сегодня ого-го, впрочем, как всегда. Мы ее назвали: «Без Бога ни до порога». Истории про то, как расчет на свои силы и самонадеянность не оправдывались, а вот обращение к Богу приносило тут же плод. Хотя в первой половине программы мы уже поговорили и о зеркальной ситуации, когда ты ждешь от Бога какой-то быстрой реакции на твои запросы, а ее не поступает или все становится совсем не так, как ты ожидал. Аля, вот те истории коротенькие, которые ты в первой половине рассказала, это же не то, что ты заготовила к сегодняшнему разговору?
А. Митрофанова:
— Заготовила? Я вообще эту тему поняла по-своему, как это часто бывает, простите.
К. Мацан:
— Это хорошо.
А. Митрофанова:
— Это профтрансформация такая. И да, для меня, как для замужней женщины, послушание мужу приравнивается зачастую к послушанию Богу.
Иерей Михаил:
— Святая женщина.
А. Митрофанова:
— Да. С поправкой, отец Михаил, что не то что послушание Богу, да, но и послушание мужу для меня планка очень с трудом достижимая. И я пока лежу в этом направлении. Только учусь и пытаюсь делать хоть какие-то первые поползновения. Поэтому не надо тут вот, да. Но понимание того, что муж — это образ Христа в семье, ну естественно, оно есть. Но это базовая вот такая, думаю, для нас для всех история. И поэтому учись слушаться мужа, все время говорю я себе. Учись слушаться мужа. Давай, вот давай прямо начнем. И тут была на днях ситуация как раз, когда важность этого навыка была мне явлена во всей полноте. Александра Ананьева здесь в этой студии нет, к сожалению, однако я думаю, что могу эту историю рассказать. И прошу прощения у подписчиков нашего Телеграм-канала, который Александр Ананьев блестяще ведет. Дело в том, что в этом канале мне пришлось уже поведать эту историю. Объясню, почему. Те, кто Телеграм-каналы читают, наверняка обращают внимание, что — я не знаю, везде так или в христиански ориентированных каналах, — довольно часто в последнее время возникают сообщения с просьбами о помощи. Пишет человек: вот помогите, да, я в сложной ситуации, вот детки, нам нечего поесть, да, нам не на что купить одежду. Вот номер карты, пришлите, пожалуйста, сюда средств. Ну мы, работая на Радио ВЕРА знаем прекрасно: когда человек в беде, то сейчас, в принципе, самый здоровый и правильный способ — обратиться в один из надежных проверенных благотворительных фондов, где профессионально собираются средства, где, во-первых, проверяют информацию, предоставленную заявителем. И, соответственно, когда через благотворительный фонд, те фонды, которые у нас, например, представлены на Радио ВЕРА, если они за кого-то ходатайствуют, это значит, что все, железобетонно, там все проверено до каждой запятой. Поэтому, в принципе, вот такие частные просьбы о помощи, они выглядят странно. Но мы понимаем, всякое бывает. Например, там пишут, там фотография батюшки и рассказ о том, что вот семья, вот нужно помочь и так далее. И вот приходит как раз к нам в наш Телеграм-канал сообщение в публичном, вот в открытом доступе, там, где комментарии под постами, приходит как раз такое сообщение: такому-то батюшке очень-очень нужна помощь. Очень нужна помощь, потому что супруга, вот она только-только после операции, ампутировали ноги, к сожалению. И ситуация у батюшки крайне сложная — там все фотографии, все приложено, да. И сбор на карту матушки, вот по такому-то номеру телефона. А должна сказать, что мы часто в режиме ошпаренной кошки, пребывая просто в работе, да, эти сообщения не успеваем досконально проверять. А здесь у меня выдалась каким-то образом свободная минута, и я думаю: так, надо проверить. Вот оно, то самое, да, вот сейчас, значит, я же журналист, я с такой информацией, в принципе, работать умею, сейчас я все проверю.
А. Пичугин:
— Звонишь в епархию или там смотришь на сайте епархии, есть ли такой священник.
А. Митрофанова:
— Я, во-первых, иду в Телеграм-канал этого батюшки.
А. Пичугин:
— А, у него есть Телеграм-канал.
А. Митрофанова:
— У него есть Телеграм-канал. И обращаю внимание на то, что там никаких просьб о помощи нет. Думаю: ну вообще это странно. Ну ладно, всякое бывает. Потому что священник для себя тоже как-то, может быть, стесняется просить, а вот добрые прихожане. Дай-ка позвоню по этому номеру телефона. И там очень такой болезненный, надтреснутый женский голос. Я говорю: здравствуйте, объясняю ситуацию, что вот ваш номер телефона появился у нас в Телеграм-канале. А с кем я сейчас общаюсь? — А вам кто нужен? Простите, мне очень тяжело говорить, потому что ну из-за болезни. Я говорю: это матушка Светлана? — Матушка Светлана. Я говорю: могу ли пообщаться с отцом таким-то. Намерено сейчас не буду, да, называть имен. Ну, допустим, да, с отцом Виктором. Отец на службе, вы попозже перезвоните.
А. Пичугин:
— А время там совсем не служебное.
А. Митрофанова:
— Ты знаешь, нет. Это Великий пост. Это, по-моему, был, кстати, вечер пятницы или что-то еще. Я вполне могу допустить, что отец действительно, ну в конце концов отец может быть на соборовании.
А. Пичугин:
— Понятно.
А. Митрофанова:
— Вот. А соборование происходит в разных храмах совершенно по-разному. Она говорит: вот отец на службе, я ему передам, что вы звонили. Вы перезвоните попозже. Я кладу трубку, и у меня, конечно, порыв — ну людям плохо, больно и надо, конечно, помочь.
Иерей Михаил:
— Такая интрига, невозможно. Алла, пожалуйста, не мучайте.
А. Митрофанова:
— Ровно в этот момент звонят Александр Владимирович, муж. Звонит Александр Ананьев, а он за рулем в этот момент. И я ему тут же выпаливаю всю вот эту историю: Саш, ты представляешь, вот то и то, — я позвонила, а там женщина, а ей очень плохо, она болеет... Саша говорит: так, пробей номер телефона, в каком регионе он зарегистрирован.
А. Пичугин:
— Сейчас проще, проще гораздо путь.
А. Митрофанова:
— Я, значит, на автомате пробиваю, говорю: Краснодарский край. Он говорит: пробивай этого отца, где он служит. Я пробиваю — Подмосковье.
А. Пичугин:
— На самом деле есть, вот не буду называть, но это вот секунда полезной информации.
А. Митрофанова:
— Давай.
А. Пичугин:
— Ну буду называть эту программу, она у многих очень людей установлена в телефонах. Так как мошенничеств сейчас очень много, чаще всего используется, ну хорошо, если у этих мошенников десять подменных номеров, все равно один номер где-нибудь да всплывал несколько раз. И кто-то скорее всего его как мошенника пометил. Эта программа, она все время расширяет возможности. И я просто всегда любой незнакомый номер, который у меня отображается — понятно, что по роду деятельности я очень часто общаюсь с людьми, которые звонят с незнакомых номеров, которых у меня нет в записной книжке, — я всегда его пробиваю. И две трети, к сожалению, это случаи мошенничества. Если люди просят денег, если люди оставляют какие-то просьбы о помощи, практически всегда, к сожалению или к счастью, не знаю, это номера мошенников.
А. Митрофанова:
— Так вот, спасибо тебе большое. Надо установить действительно эту программу на телефон.
А. Пичугин:
— Я тебе установлю после программы.
А. Митрофанова:
— Давай, спасибо. А собственно, что было дальше. Дальше Саша говорит: ну смотри, номер в Краснодарском крае зарегистрирован, отец служит в Подмосковье. Иди копай, что про них еще известно. Я иду и буквально вот в течение трех — пяти минут выхожу на епархиальную страницу в одной из соцсетей, где очень быстро нахожу сообщение с соболезнованиями этому батюшке в связи с кончиной его супруги. И публикация эта от сентября 23-го года. А дело происходит в апреле 24-го.
А. Пичугин:
— То есть это совсем свежая история. Недавно совсем.
А. Митрофанова:
— Это вот недавно было, буквально недавно. И я понимаю, что вот Господь великий режиссер. Муж звонит мне ровно в тот момент, когда я в порыве уже какого-то такого своего кривоколенного такого сострадания готова перечислить деньги этим людям, не проверив до конца, а только опираясь на собственные эмоции. При том что я журналист, и для меня, в принципе, профессионально что должно быть: проверь досконально, проверь каждую запятую. Из чего я делаю только один вывод, собственно, то что мне муж говорит постоянно. Он говорит: жена, запомни, если ты видишь говорящую змею, ты не вступаешь с ней в диалог. Ты ее берешь за шкирку, приносишь к мужу и говоришь: муж, тут змея говорящая, разберись. А еще лучше вообще ее не трогаешь и идешь ко мне и говоришь: муж, там змея говорящая, пойди разберись. Муж идет и разбирается с говорящей змеей. Все. И я понимаю, что в этом есть золотая, бриллиантовая правда жизни. Потому что мы, женщины, на эмоциях способны сделать совершенно, предпринять какие-то необдуманные шаги. У мужчин в таких ситуациях включатся логика, рацио, да, и слушаться мужа — золотое правило. Вот прямо золотое правило.
А. Пичугин:
— У меня, я вроде бы сейчас только что рассказал историю про то, как пробивать через программу мошенников, с другой стороны, когда у меня что-то похожее происходит, не обязательно попадаюсь там на удочку, но я такое вижу, у меня жена, которая всегда всех жалеет, у нее скорее рацио, быстрее, чем у меня. А я в этот момент начинаю грузить в багажник обрез, большие там двухсотлитровые черные мешки для мусора — ехать разбираться с мошенниками. Но в этот момент, значит, меня всегда так жена берет, начинает объяснять...
А. Митрофанова:
— Вот взаимодополнение. Очень важная поправка. Это не значит, что мошенники все вокруг. Это просто налагает на нас сейчас ответственность за проверку информации и вообще, как нам в комментариях наши чудесные подписчики написали, что они тоже регулярно с такими вещами сталкиваются и выработали для себя правило: мы помогаем только тем, кого знаем лично. Или тем, за кого ручаются наши надежные друзья.
А. Пичугин:
— Именно поэтому фонды, которые работают с Радио ВЕРА, проверяются просто под тремя микроскопами и, если уж мы говорим о каком-то фонде, то мы таким образом вам гарантируем, что там все проверено.
А. Митрофанова:
— За него ручаемся.
Иерей Михаил:
— Сейчас нужно вообще быть очень бдительными. Потому что ну вот история, конечно, не в тему. Но у нас в чат Телеграма приходской добавился типа священник и тоже вот с просьбой о помощи — то есть мошенники вышли на новый уровень, и они не чураются ничего. А другой момент, это когда мне после проповеди — настоятеля не было, он был на подворье. И в воскресенье после проповеди на поздней литургии, ко мне подходит женщина, обманывает меня, говорит, что по благословению настоятеля там туда-сюда — то есть все. И я, как священник после проповеди иногда бывает насколько погружен в мысли и в брейншторм такой, когда ты говоришь, я в неадекватном несколько состоянии был и как бы сказал, что есть вот человек, ему можно помочь. И потом выяснилось, уже после о том, что обман. И, слава Богу, прихожане, женщины причем, у них рацио быстрее включилось, и оказалось, что это действительно обман. Ну вот настолько сейчас без совести, цинично очень люди поступают.
А. Митрофанова:
— Такой цинизм, да, и они использовали, вот эти мошенники, фотографии реального священника, реального.
А. Пичугин:
— Ну если они будут плохо работать, им никто денег не даст.
А. Митрофанова:
— Который вообще ни в чем не виноват, понимаете. Ну да, вот такая беда.
А. Пичугин:
— Сейчас у нас небольшой перерыв, буквально несколько секунд. Можно я потом историю расскажу? Мне прямо очень хочется ее рассказать, может быть, она кого-то... Совершенно светская история нового вида мошенничества, о котором еще мало кто говорит, но которое сейчас набирает обороты по всей России. Мне кажется, это тоже будет полезно.
К. Мацан:
— Светлые истории мы тем не менее все-таки рассказываем на Радио ВЕРА. Несмотря на то, что занесло нас в сторону не самую светлую. Мы — это мои дорогие коллеги, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин. Наш сегодняшний гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. И я, Константин Мацан. Да, Леша, полезная информация.
А. Пичугин:
— Слушайте, это правда, мне кажется, будет полезная информация. Потому что это вот сейчас только-только набирает обороты. Тем более, что попасться вот на такую удочку может любой человек, который на сто процентов уверен, что он никогда никому вот так вот просто деньги не отдаст. Вы сдаете машину в автосервис. Причем обычно мошенники проворачивают-таки операции с известными автосервисами, не просто гаражными, а автосервисами, которые с именем, с хорошими отзывами, часто официальные дилеры марок. Вы сдаете машину, и через там десять... Эту историю много сейчас, часто про нее рассказывают на всяких автомобильных каналах. И на нее вот точно также не попался, потому что почуял подвох, мой дорогой друг, священник, несколько дней назад. Ему позвонили, вообще просто вам звонят из автосервиса, куда вы только что сдали машину. И говорят там: Иван Иванович, здравствуйте. Вот ваша там такая-то машина у нас, вот вы ее сдали. Вы знаете, тут вы ее сдавали с такой проблемой, но по ходу выяснилось, что тут еще кое-что надо поменять. Знаете, будет чуть дороже, есть эта деталь, ее сложно найти, но вот совершенно случайно на складе другой компании деталь есть. Вы нам сейчас, там она стоит вообще 100 тысяч, да вы не пугайтесь, мы дешевле ее гораздо нашли. Есть человек, который может ее привезти, буквально там за 60. Только вот нужно срочно ему перевести эти 60 тысяч. Ну они, я так понимаю, что суммы берут, исходя из марки автомобиля, возможностей платежеспособности человека. Там, может быть, если какая-то совсем недорогая машина, то сумма будет гораздо меньше. Если какая-то дорогая машина, то сумма там может вырасти до нескольких сотен тысяч. Но сам факт, что ведь человек только что сдал машину и действительно ждет звонка из сервиса. А его все данные по машине могут сказать. А действуют очень просто. Видят, что сдается такой-то автомобиль, звонят, представляются, говорят, что вам только что сдали автомобиль такой-то. Вы знаете, ну вот хозяин — там он плохо в машинах разбирается, я хорошо, я машинами занимаюсь, — просил меня быть его доверенным лицом, вы по поводу всего ремонта обращайтесь ко мне. И таким образом вытягивают необходимую информацию о владельце автомобиля. После чего уже дело техники, как эти деньги получить. У нас «Светлые истории». Я думаю, что светлая история — не попасться на такое.
А. Митрофанова:
— Вот да, мораль именно в этом. Костя.
К. Мацан:
— Ну тут я, собственно, перехожу к тому взгляду на нашу сегодняшнюю тему, который я, который ты, вернее, проанонсировала. А я проанонсировал до программы. Дело в том, что тему, как мы сегодня ее обозначили, я напомню: «Без Бога ни до порога». Истории о том, как надежда на себя, на свои силы не принесла плода. А вот обращение к Богу за помощью тотчас же что-то в ситуации изменило. И, собственно, вот история отца Михаила было такой очень яркой иллюстрацией этого, как это всегда в моменте происходит. Ну а я вот, когда эту тему так услышал, о ней подумал, подумал вот о чем. Ведь здесь есть такой подвох, на который мы уже сегодня даже все вместе так интуитивно и синхронно внимание обратили. Ведь это можно об этом подумать, как о том, что вот Господь нам и нужен, чтобы наши просьбы исполнять. Собственно говоря, это наша основная форма общения с Ним: вот хочу, сделай, пожалуйста. Я могу очень благочестиво говорить, что нет, Господи, пусть Твоя воля будет. Но все равно как-то вопрос такой — о достижении какого-то результата. А вот я подумал о том, что это мысль, в принципе, достаточно очевидная, но она очень важна, мне кажется, в нашей программе. Что ведь, как говорит тот же уже упомянутый Льюис, Господь пришел, чтобы дать нам намного больше, чем исполнение наших просьб, чем новый этический кодекс. Он пришел нам дать то, больше чего вообще ничего не бывает, Самого Себя. Вот я помню, что отец Александр Шмеман очень любил в своих текстах к этой теме обращаться, что что такое христианство? Это новая жизнь. Новая жизнь со Христом. И вот это нам на самом деле Господь, наверное, и обещает. И Он нам ее принес. Это не исполнение наших просто просьб, а это новое состояние, новая какая-то форма, новый способ бытия и жизни. Вот, в общем-то, наверное, в чем хотелось бы, чтобы был смысл наших молитв и смысл нашего общения с Богом. И тут я не могу не вспомнить то, что уже однажды рассказывал в «Светлых историях», потому что настолько для меня это был существенный опыт в жизни, что не могу и в этой теме о нем не вспомнить. Хотя это просто очень-очень в тему про то, что действительно без Бога ни до порога. Это история про то, как я написал репортаж из центра реабилитации наркоманов, в Псковской области, в одной из деревень. Не знаю, есть ли он сейчас, но тогда это был такой центр реабилитации. Это просто была деревенская местность, стоял в этой местности откуда уж, не знаю, взявшийся каменный дом двухэтажный, видимо, какой-то клуб в нем был раньше. Там самые простые такие, сетчатые кровати, в которых люди спят. И там живут люди, у них хозяйство сельское вокруг — коровы, свиньи, огород. И меня поразило, что у подопечных этого фонда, который занимается реабилитацией наркоманов, и они идут по системе 12 шагов известной, у них не забирали паспорта, то есть никто их там, не знаю, наручниками не привязывал никуда. То есть человек мог, если, в принципе, ему тут не нравится, взять и уехать. И среди вот подопечных, как они сами себя называют, зависимые. И причем вот не бывшие зависимые, а даже те, кто там живет, работает, кто уже вроде как исцелился и уже много лет трезвый, как они это называют, они все равно себя называют зависимые.
А. Митрофанова:
— А это заболевание же неизлечимое.
К. Мацан:
— Подчеркивая, что это на самом деле никуда не ушло. Но они вот нашли ту самую новую форму жизни, в которой с этой зависимостью борются. И вот среди них бытовала такая присказка, что вот этот конкретный центр, он для настоящих мужиков, для тех, кто по-настоящему решил исцелиться. И один из тех, с кем я там общался, говорил мне, что ну вот у меня сейчас уже пятая реабилитация, и я понимаю, что она последняя. То есть я там пять раз проходил какие-то курсы в больницах там, избавления от химической зависимости, лечение, потом опять срывался. И я сейчас понимаю, что у меня там пятая реабилитация, если я сейчас опять сорвусь, то все, это смерть физическая, и я просто больше не жилец. И вот он рассказывает, что работает в коровнике или в свинарнике, не помню, ну короче что-то там, корм кидает или грязь убирает, что-то такое. И вот он говорит, что и вдруг напала тяга, воспоминания о наркотике, и это невыносимо тяжело. И в этот момент, говорит он, я начинаю молиться. И отпускает. И вот потом он об этом своем опыте рассказывает на таком вечернем собрании, где все подопечные и их руководитель, куратор и как-то вот воспитатель, скажем так, который с ними там живет и работает — а все они вместе собираются. Причем этот руководитель, воспитатель, тоже в свое время из зависимых, и он тоже себя вот на этом вечернем собрании также и называет: вот я там Петя, зависимый. Потом он делился тоже историями про то, что жизнь в этом центре и работа по этой системе 12 шагов помогла ему как-то преодолеть зависимость. И в итоге он там женился, родил детей и живет какой-то вот счастливой жизнью. И вот мой этот собеседник рассказывает об этом эпизоде в коровнике. И этот руководитель, Дима, предположим, его зовут, говорит, что, слушай, я тебя очень понимаю. Действительно вот коровник —послушание такое одинокое, а нам, людям зависимым, вообще очень опасно оставаться в одиночестве. Мы должны постоянно быть с кем-то, чтобы этот кто-то нам помогал, если вдруг воспоминания, память, тяга пришла, кто-то нас из этого вытаскивал. И ты молодец, что начал молиться, потому что действительно вот в этот момент ты не один, ты с Богом. И это история про то, как на самом деле для меня этот зависимый стал ну неким таким вообще-то образцом христианского поведения. Потому что я могу себе сколько угодно говорить, что чтобы Христос стал для тебя Спасителем, нужно себя осознать погибающим. И это будет красивая формула. Потому что в принципе, по большому счету, я себя считаю человеком-то неплохим. И спасать-то меня, в общем-то, ну есть, конечно, от чего — ну там от раздражительности, ну где-то там я чего-то там, не знаю, на ребенка накричал, ну где-то я там поленился. Но, в принципе, все хорошо. И поэтому такие красивые слова, что, конечно, меня надо спасать и я там чаю спасению и так далее. А тут человек, для которого Христос — Спаситель в самом подлинном, физическом смысле слова. Он реально Спаситель от реальной смерти. Человек говорит: если я не молюсь, ко мне возвращается тяга к наркотику, я сорвусь и все, я умираю. Вот от этого меня нужно спасать. Я понимаю, насколько высоки ставки, и вот насколько, наверное, для него по-настоящему вопрос спасения центральный. Вот для меня — какой-то такой благочестиво-теоретический. И как бы на самом деле хотелось чувствовать в опыте вот такую свою зависимость от Христа, как трагическим способом чувствует этот человек. Я потом видел в этом центре, там была такая памятка для зависимых, ну что делать, если вдруг накатывает вот эта тяга. И я запомнил там один такой эпизод, один пункт, который мне в самое сердце меня как-то поразил. Там написано: вот в этот момент, когда что-то теб, вотя память возвращает тебя. Помни, что Господь вот тебя видит, смотрит и ждет, что ты скажешь нет. Вот Он ждет, что ты сейчас скажешь нет. И я думаю: как это точно и как это применимо к любой жизненной ситуации, к любому, даже самому какому-то мелкому греху. Начиная от того, что ну выпью я кофе с молоком в пост. Ну что такого? Ну выпью, в конце концов что, сильно согрешу? Ну даже в этот момент, как бы это глупо, может быть, сейчас ни прозвучало, Господь смотрит на меня и ждет, что я скажу нет. Не потому, что кому-то станет плохо, оттого что я выпью кофе с молоком, а не без молока. А потому что ну если я как-то решил поститься, то уж как-то надо этому следовать. И я понимаю, что вот то, что эти ребята в этом центре реабилитации, то что они имеют как опыт жизни, очень трагический, ведь это, по большому счету, есть нормальная практика трезвения и постоянного контроля своих помыслов и своих желаний. И в это смысле вот эти ребята в центре реабилитации наркоманов для меня оказываются ну неким примером, которому можно в каком-то смысле подражать. И вот той какой-то совершенно идеальной иллюстрацией нашей сегодняшней темы, что без Бога ни до порога. Только вот не в теории, не в смысле, что я хочу чего-то, чтобы что-то исполнилось, сам не смог, помолился и оно случилось. А реально без Бога может жизни не быть. Ничего не будет. Все, конец. Бог для тебя в этой ситуации единственная подлинная и реальная опора всего. То есть ты либо с Богом — и тогда ты живешь, либо никак иначе.
А. Митрофанова:
— Аминь.
К. Мацан:
— Аминь. На этой оптимистической ноте наши сегодняшние «Светлые истории» мы будем заканчивать. Спасибо огромное. Наш сегодняшний гость, священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле в Москве. Мои дорогие коллеги, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин и я, Константин Мацан, были сегодня в студии светлого радио. Я напомню, что «Светлые истории» — программа, которую можно не только слушать, но и смотреть на сайте https://radiovera.ru/ и в наших аккаунтах в социальных сетях. Ну а мы с вами прощаемся. И ровно через неделю в это же время, в шесть вечера, на волнах нашей радиостанции мы продолжим рассказывать светлые истории. До свидания.
Все
— До свидания.
Все выпуски программы Светлые истории
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.