«Плоды покаяния». Прот. Федор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Мы говорили о том, что такое плоды покаяния, и как они проявляются в помощи ближним.

---

М.Борисова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера».

Здравствуйте, дорогие друзья!

С вами — Марина Борисова.

И сегодня у нас в гостях настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин.

О.Фёдор:

— Добрый вечер!

М.Борисова:

— Отец Фёдор, мы очень часто слышим в церкви напоминание, что Евангелие нужно читать в течение всей жизни. И мы к этому привыкаем. Это часто бывает для нас... как бы... такая фигура речи. Ну... вот... нечто... такое... само собой разумеющееся, типа «Волга впадает в Каспийское море».

Но, на самом деле, когда живёшь в Церкви долго, замечаешь, что, с годами, то одно смысловое какое-то значение вылезет на первый план, то — другое, и, вроде, текст ты знаешь уже почти наизусть, а, всё равно, ловишь себя на том, что какие-то смыслы обретают новую краску для тебя на разных этапах твоей собственной жизни.

Особенно, это заметно по Великому посту — потому, что, из года в год, он проходит у тебя, вроде, как, похоже — как прошлый Великий пост, позапрошлый Великий пост, десять лет назад Великий пост. Но, каждый раз, читая Евангелие, ты застреваешь глазами на какой-то новой задаче для себя.

И, вот, я поймала себя на том, что, в этом году, застряла, буквально, в самом начале Евангелия от Матфея, на 3 главе, где Иоанн Предтеча говорит к пришедшим к нему фарисеям и саддукеям.

«Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: «Порождения ехиднины, кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния».

И, вот, я прочла эти строки, и запнулась. Потому, что, до сих пор, не могу чётко сформулировать, даже для самой себя, что же такое — достойный плод покаяния?

О.Фёдор:

— Да, действительно, если обращать слова Евангелия лично к себе — а это и есть единственно полезный способ чтения Евангелия — то слова «порождения ехидны» ( то есть, извините, «змеёныши» ) вызывают... такой... как бы... некоторую оторопь, да?

То есть, люди пришли креститься. Вместо ласковой встречи ( даже к воинам Креститель более ласков ), вот, к этим учителям Закона — у него такое строгое слово, у пророка. Почему? Потому, что они пришли его проверять на соответствие.

Вот, появился новый человек, о котором слава, как о пророке. «Ну, пойдём, проверим — то ли он говорит, или не то». То есть, они, в принципе, не идут учиться. И крещение, которое они идут принимать — это обряд, который, с их точки зрения, может и не предполагать никакого изменения души человека. Поэтому, мне кажется, их Иоанн Предтеча так строго и встречает.

И это, кстати, повторяется. В Евангелии от Иоанна есть рассказ, когда Христос говорит о Хлебе Небесном — то есть, то, что почти никто из слушателей не смог выдержать, потом оставили Его — помните, да? Он начинается словами, что Христос сказал «уверовавшим в Него иудеям...» То есть, люди в Него уверовали, а Он с ними — так строго, что они не выдержали и ушли.

Видимо, Он вот так, вот, их ведёт для того, чтобы потом что-то в них, более глубокое и важное, открылось, когда они будут об этом вспоминать. И говорит о Причастии — о Хлебе Жизни беседа — о котором сейчас вообще ещё не время разговаривать. Потому, что ещё Тайная Вечеря не совершена.

И, вот, Иоанн Предтеча — он тоже очень строг. Мне кажется — для чего? Фарисей, в котором не на что опереться Евангельскому благовестию, он возмущённо уйдёт. Скажет: «Ничего себе! Ты вот ещё... кто ты, мне говорить? Я из Иерусалима пришёл тебя проверять!» А человек, в котором ещё что-то осталось, он примет это крещение. И, вот, тогда, как мы знаем из очень благочестивого предания, Иоанн Предтеча будет с каждым отдельно разговаривать.

Есть такое предание, что он опускал человека в воду по плечи, клал ему на голову руку, и вынуждал каяться. И, его прозорливому сердцу и уму, открывалось, что человек ещё не сказал, и он напоминал ему об этом. И, когда совершалось вот это раскаяние в душе человека, он тогда погружал его. И, вот, появлялся, действительно, настоящий смысл этого обряда — когда тело омывается водой, символизируя, что душа омывается покаянием, благодатью Божией.

М.Борисова:

— Но, всё-таки, мы очень много, в особенности, в постовые дни, и читаем, и слышим о покаянии, и размышляем о покаянии, и стараемся готовиться к покаянию, и к исповеди, исповедоваться почаще — это всё, более или менее, укладывается в какую-то, привычную для нас, картину мира.

Но есть ещё одно Евангельское чтение, которое часто из поля зрения у нас ускользает. А читается оно, как раз, накануне Великого поста — это 25 глава Евангелия от Матфея: «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей, и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся перед Ним все народы, и отделит Он одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов, и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую.

И тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо, алкал Я, и вы дали Мне есть, жаждал, и вы напоили Меня, был странником, и вы приняли Меня, был наг, и вы одели Меня, был болен, и вы посетили Меня, в темнице был, и вы пришли ко Мне.

Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи, когда мы видели Тебя алчущим...? — и ответ на это: Истинно говорю вам: так, как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне».

И... то же самое, только со знаком минус, говорится тем, кто...

О.Фёдор:

— ... по левую сторону.

М.Борисова:

— ... тем, кто этого не сделал. А заканчивается это, вообще, страшными словами: «И пойдут сии в муку вечную». То есть, ни одного нету слова о каких-то грехах.

В нашем сознании, слово «покаяние» — оно сразу логическую цепочку ведёт к подготовке к исповеди, к поиску своих грехов, к очищению души... это всё — так. Но здесь речь идёт о Страшном суде, на котором о грехах нету ни единого слова. Речь идёт только о том, сделал ли ты что-то позитивное, или нет.

О.Фёдор:

— Да. В этой притче, действительно, осуждаются те, кто не реализовал возможность к доброделанию, и оправдываются те, кто её реализовал.

И, на первый взгляд, действительно, проблема очень... такая... удивительная. Потому, что в неделю о Страшном суде... ну... вот, если бы по-человечески... допустим, я бы выбирал чтения — я бы выбрал другие чтения. Чтобы... так... хорошенько человека напугать перед постом, чтобы он трудился.

Ну, например: «За каждое слово, сказанное праздно, даст человек ответ в день Суда...» — и ты читаешь эти слова Христа, и понимаешь, что если за слово — соответственно, и за мысль, реализованную в слове... то уж за дело... и тебе становится впору схватиться за голову и бежать каяться.

Но Церковь выбрала именно это чтение. И, с одной стороны, оно возвращает нас к тому, что если любовь Божия к тебе не превратилась в твою любовь к ближнему, которая реализуется в действии, то, значит, ты просто её не понял и не усвоил, и, поэтому, ты Бога не полюбил. А, с другой стороны, оно нас немножечко искушает. Потому, что есть очень много людей, которые, ссылаясь на эту притчу, говорят, что Бог вообще о наших грехах говорить не будет, а будет рассматриваться только это — и, допустим, можно встретить... там... какого-нибудь человека, бизнесмена, который совершенно спокойно живёт на три семьи, от своих жён это почти не скрывает, и, при этом, занимается широкой благотворительностью. Кормит, действительно, обувает и одевает, помогает больницам, и говорит: «Ну, вот же — написано...» — и до свидания! Понимаете? Вот, такое искушение — тоже есть. И сейчас оно достаточно сильно.

И, действительно, у нас есть много текстов — ещё, помимо вот этого отрывка знаменитой притчи — о Страшном суде.

«Верующий в Меня имеет жизнь вечную... на Суд не приходит, но переходит от смерти в жизнь». «Блажен и свят, имеющий участие в воскресении первом. Над ними смерть вторая ( имеется в виду Суд ), не имеет власти» — то есть, тот, кто в первой смерти своего тела, неминуемой, блажен и свят, над ним вторая — не имеет власти. И это, действительно... особенно, читая Послания евангелиста Иоанна Богослова, мы понимаем о том, что — да, у нас есть возможность не быть судимыми. Это очень важно.

«Блаженны милостивые, потому, что они помилованы будут», — будь милостивым в жизни, и тебя помилуют.

«Верующий в Меня на Суд не приходит, но переходит от смерти в жизнь», — вот, эти слова, о которых я уже сказал. То есть, у тебя есть возможность вообще не приходить на Суд.

«Не судите — не судимы будете», — не осуждайте, и не будете осуждены.

Это — разные вещи: быть судимым, и быть осуждённым. Первое может быть — без второго. Так, вот — нам сказано, что мы даже судимы не будем, если мы не будем судить других.

«Обративший брата своего от неправедного пути его ( по-моему, апостола Иакова, конец его Послания ), душу спасёт и множество грехов покроет». То есть, оказывается, если ты обратишь брата к Богу, то ты спасёшь душу и покроешь множество грехов — это тоже путь не приходить на Суд, и я бы эти слова адресовал всем труженикам проповеди, в том числе — всем работникам радио «Вера». Потому, что этим трудом вы покрываете множество грехов и спасаете души. Об этом не надо забывать. Причём, все — и те, кто моет полы, и те, кто настраивает микрофоны... понимаете, все! Все трудятся в этой проповеди. Вот, об этом мы часто очень забываем.

Но, оказывается, что эти слова, конечно, нельзя читать в отрыве от остального Евангелия — они звучат только в контексте. Если взять ту же 25 главу Евангелия от Матфея, то там будет притча о десяти девах, которые оказались недостойны брака — потому, что у них не было елея в сосудах. И все святые отцы говорят о том, что это — отсутствие добрых дел, или навыка к добрым делам. То есть, человек в этом не потрудился.

И притча о талантах — рядом. Когда человеку даны дары, а он их вернул в таком же объёме. Понимаете? Вот, он, вроде бы, что такого сделал плохого? Ему дали два таланта, или один, он — вернул его. Они ничего плохого не сотворил. Нет — лукавый и ленивый раб. Потому, что ты не приобрёл большего. Ты должен был приобрести большее.

И, вообще, мы имеем многочисленные свидетельства, десятки слов в Апостольском корпусе, которые, как кажется, с притчей и, вот, таким взглядом на то, что человек может не прийти на Суд, они... как бы... плохо совместимы.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

М.Борисова:

— Протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, проводит с нами этот светлый вечер, и мы говорим о достойных плодах покаяния.

Но, вот, всё-таки, если вернуться к притче о Страшном суде, там говорится о «братьях Моих меньших». Господь кого-то называет Своими меньшими братьями. Вот, в нашей, конкретно, повседневной жизни — это кто?

О.Фёдор:

— Ну, наверное, здесь имеет смысл перечитать притчу о милосердном самарянине. То есть, вопрос о том, «кто мой ближний», который Вы сейчас повторили — некоего законники — это, как раз, вопрос о том, что: «Господи, нельзя же быть со всеми одинаково добрым? Ты просто ограничь мне круг, за кого я отвечаю...» — и этот вопрос законника — он, вообще, ввергал Христа ( по мнению вопрошающего ) в давно известную полемику... знаете, как в шахматах — все дебюты давно расписаны там на 20-30 ходов вперёд: такая-то защита, такое-то нападение, на все аргументы есть контраргументы, на них есть контрконтраргументы, и, в общем, можно завалить любого человека.

Поэтому, Христос этот вопрос, саму эту постановку вопроса — не принял. Он её вывернул наизнанку. Он сказал, что не кто-то для тебя является ближним, а ты сам решишь, кто для тебя является ближним, и ты ему поможешь — иди, и поступай так. Поэтому, здесь речь идёт о том, что круг этих людей не ограничен Господом.

М.Борисова:

— Просто, если рассуждать в логике притчи о добром самарянине, то ближний — это любой, кто нуждается в помощи, и ты его видишь, и ты ему помогаешь. Это — логика благотворителя. Но, идя в русле этой логики, мы часто не замечаем тех ближних, которые, действительно, ближние, которые входят в нашу семью, или в ближайший круг наших знакомых.

То есть, мы готовы ездить помогать в хоспис, и не знаем, что кто-то из наших друзей слёг с каким-нибудь заболеванием, или не знаем, что кто-то остался без работы и нуждается. Мы готовы помогать тем ближним, которых мы не знаем, забывая о том, что у нас есть самые близкие наши, и они очень часто в нас нуждаются, а мы этого не замечаем.

О.Фёдор:

— Да. Это — огромная проблема, Марина, о которой Вы вот так, вот, сказали точно. Проблема эта заключается в том, что мы — люди облагодатствованные, и приглашённые к Евхаристической жизни — как бы, к самой вершине того, что Богом открыто человеку, мы, очень часто, пренебрегаем совершенно обычными нравственными правилами — то есть, тем, что, вообще, делает человека — человеком. И можно увидеть самые дикие сочетания, когда человек строжайшим образом постится в пище, и, при этом, берёт колоссальные взятки. Или... там... допустим, изменяет жене. Или — мучает всех своих ближних, превращает их жизнь в кошмар, но, при этом, строит храмы.

Почему-то, мы посчитали, что, войдя в Церковь, мы можем перешагивать сразу несколько ступенек, и, перед тем, как стать добрыми христианами, нам надо стать добрыми... просто людьми хорошими. И это — очень часто упрёк нам: «Вы посмотрите, как вы поступаете!»

Даже я... к сожалению, недавно читал одного человека, очень мною уважаемого, в фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), который пишет: «Я пришёл к выводу, за долгие годы, что православных людей лучше не брать на работу. Потому, что, почему-то, они считают, что они могут быть в обычных человеческих взаимоотношениях нечистоплотны», — вот, такой вывод... вообще... это страшное обличение всем нам.

В связи с этим, наверное, всё-таки, притча о Страшном суде — больше сориентирована на всех людей, включая язычников. И Господь, видимо, говорит о том, что если в человеке есть милосердное отношение, то такой человек может рассчитывать на милосердное отношение Отца Небесного на Суде — потому, что это отношение им усвоено, оно для него стало родным.

А, вот, наставления христианским общинам — тексты, которые написаны позже апостолами — они требуют от нас гораздо большего.

Например: «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью». Как это? Где? Кто это выполняет, вообще? Приходите в храм — и тебя там все начинают «смирять»! Там могут так наорать, как на рынке не наорут, понимаете? И люди, действительно, убеждены... десятилетиями причащающиеся, убеждены, что это нормально! Вот, это наша огромная проблема! Нам надо понять, что если мы не выполним самых обычных человеческих требований, то ни о каком христианстве пока речи быть не может.

Христианство строится на фундаменте доброго, милосердного, внимательного, бережного и тактичного отношения к другому человеку. А дальше уже — строится великолепное здание именно христианской любви к другому человеку.

М.Борисова:

— Но... труднее всего — с теми, кого ты видишь каждый день. Складываются какие-то отношения — их трудно менять. Чем ближе к тебе люди, тем труднее менять стереотипы, в которых эти отношения существуют годами.

Мы меняешься — в особенности, если ты живёшь в Церкви, а изменить отношения, в соответствии с тем, что у тебя внутри изменилось, очень трудно. Потому, что ты же — не один в этих отношениях. У тебя есть люди, которые тоже в них участвуют, и они привыкли уже общаться с тобою именно так, а не иначе.

Это очень заметно бывает, когда начинаются проблемы у родителей, а их, уже подросшие, дети — для них остаются детьми. И родители совершают сверхусилие, чтобы только не нагрузить лишней заботой о себе этих великовозрастных своих детей. Не понимая, что, этим самым, они отрезают им путь к становлению души. Потому, что, очень часто, бывает, что посланное нам испытание, в виде необходимости заботиться и ухаживать о своём старшем поколении, делает из нас просто людей. Хотя, мы всячески сопротивляемся, и раздражаемся, и... когда это длится годами иногда.

Вот, если посмотреть на своих друзей и знакомых, там были истории, когда десятилетиями старшее поколение требовало ухода... такого... сугубого. Конечно, это было всё трудно, и это не было... такой... нежной, восторженной, самоотверженной любовью. Это были трудные человеческие отношения. Но, просто, они длились годами, и, из этих отношений, человек, в результате, вышел — совершенно другого внутреннего уровня.

О.Фёдор:

— Да. Поэтому, святые отцы и говорят, что семья — это школа любви. Да, ты женился на прекрасной девушке — и, вдруг, у неё оказалась куча родственников! Которых, сначала, надо просто научиться терпеть, а в конце — надо полюбить и принять в сердце своё.

Так, вот, я помню разговор с одним мужчиной в летах, который рассказывал мне о том, что у него были постоянные бои просто с тёщей, которая, с его точки зрения, просто всячески мешала ему строить семью, воспитывать детей, никак не могла отрезать пуповину, соединяющую её со своей дочкой, и прочая. Это была... такая... действительно, борьба... ну... буквально, не на жизнь, а насмерть — со скандалами... там... с ссорами...

А потом она заболела — через уже большое количество времени, и её перевезли к ним, надо было за нею ухаживать. И много лет он вынужден был за нею ухаживать — там... потом её и переворачивать, грузную женщину, большую... там... пролежни... ну... вот... всё. И, в конце концов, он мне рассказывал: «Вдруг, когда она умерла... вдруг, я обнаружил, что я — плачу, что для меня — это горе. Я думал, что я, всё это время, терплю врага в своём доме — ну... вот... потому, что я — хороший христианин, а оказалось, что я её полюбил!» — понимаете?

Вот, действительно, этот человек... иногда непонятно — а что он ещё живёт? Что он несёт? Какой смысл несёт его существование? Господи, забери его! Вот, у нас у всех не получается... там... никуда уехать, ни гостей принять... ну... тут масса всего! Кто-то должен всё время... там... каждый день кормить, например, приходить... А, оказывается, что всё это нужно было для того, чтобы человек научился этой любви — через практические занятия. И это, действительно, так.

И — второе. Я бы... вы знаете, я бы очень хотел на чём остановиться, и что нам в пост очень полезно?

Действительно, мы, очень часто, себя хорошо ведём... допустим, с коллегами по работе, с людьми, которые нам... ну, вот, не близки... в таком... первом смысле слова — не родственники. А приходим домой — и там мы можем наорать на детей, обидеть, какую-то гадость сказать, которую мы никогда не скажем на работе другому человеку — потому, что мы держимся.

И происходит это по одной, очень печальной, простой причине — потому, что на работе мы сдерживаемся из тщеславия, чтобы о нас плохо не подумали. А дома, где нас знают, как облупленных — чего нам там стараться! Нас и так уже знают... и там — мы можем расслабиться. И, вот, там — мы такие, какие мы есть на самом деле. Потому, что на работе — нам страсть тщеславия помогает побеждать... там... страсть раздражения, например. А дома — нет.

Вот, а нам надо — особенно Великим постом — перестроиться на то, чтобы служить нашим ближним. Вот, это очень важно.

То есть, буквально: начался Великий пост — надо, чтобы все, кругом тебя, были от того, что ты постишься — счастливы. Буквально.

М.Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня в гостях у «Светлого вечера» протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке.

В студии — Марина Борисова.

Мы прервёмся, и вернёмся к вам, буквально, через минуту.

Не переключайтесь!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

М.Борисова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается.

Ещё раз, здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин.

Мы говорим о том, как же нам принести достойные плоды покаяния Великим постом.

Вот, батюшка, Вы сказали, что в притче о Страшном суде речь идёт, в том числе, и об отношении к язычникам. Но — парадоксальная вещь — очень часто... не знаю, может быть, мне так везёт... мои неверующие друзья, в критических ситуациях, ведут себя гораздо более по-христиански, чем мои церковные друзья. Может быть, у моих церковных друзей просто больше забот о других людях, может быть, просто их не хватает... охвата не хватает, а люди нецерковные — они, как-то, живут более рассеянной жизнью, поэтому, когда мои проблемы попадают в их поле зрения, они бросаются на помощь.

Но... как же нам взять с них пример?

О.Фёдор:

— Ну... наверное, надо этому просто учиться, надо с азов начинать. И этими азами могут быть, особенно на Великий пост, взаимоотношения с нашими домашними — семейными нашими. Например, можно пост рассматривать, как выведение себя из центра мироздания, да?

Вообще, в принципе, если быть честным, то меня — слишком много. Меня слишком много в моём сознании. Отсюда — саможаление, отсюда — тщеславие, и всё прочее. И меня слишком много в отношениях в нашей семье. И, вот, у каждого из нас, своего «меня» — слишком много. Давайте, его сделаем — поменьше? Давайте, его поставим на паузу, или уменьшим его громкость? Хотя бы, на Великий пост.

Вот, с утра проснулся — и пусть твой Великий пост заключается в том, что ты... там... жена не смогла вымыть посуду, потому, что устала, с вечера, ты — не кори её, а тихонечко вымой посуду. Завари кофе, принеси ей в кровать.

Позанимайся с детьми, съезди к матери — поговори с ней. Почитай... там... книжку внуку. Вот, не делай то, что тебе хочется, а послужи другому человеку — вот, как бы, растворись в служении другим людям. И ты обязательно почувствуешь... такой... благой ответ от Господа. Потому, что Христос сказал: блаженнее отдавать, чем принимать. Настройся на то, чтобы отдавать.

Вы знаете, интересно, что в древней Церкви пост заключался, даже чаще, в том, что люди отказывались от дорогих продуктов в своём рационе, то есть, просто начинали на еду тратить в два раза меньше денег, а половину — отдавать нищим. И вот это, они считали, значительно больше придавало телесному посту значения.

М.Борисова:

— Но... то же самое, до сих пор, практикуется нашими братьями мусульманами. У них, во время священного месяца Рамадан, необходимая часть этого поста — это то, что они часть пищи... у них принято есть вечером... там... общая такая трапеза... и вот — кормить тех, у кого нету средств на то, чтобы прокормить...

О.Фёдор:

— Да, это нормально, и это всегда в Церкви было. Вы знаете, даже монашеские общины... там... IV,V,VI веков, до исламского... вот, этого... страшного нашествия арабского, которое всё смело... вот, эти общины, которые жили крайне бедно и зарабатывали плетением корзин, как известно, из прутьев, прибрежных к Нилу... вот... как это реализовывалось?

Все плетут корзины. Один монах нагружает всё это такой огромной... лёгкой, но очень большой по объёму... такой... как бы... шапкой на телегу, запрягают... там... ослика или лошадку, и едут продавать в ближайший город, или в Александрию. Он выручает какое-то количество денег. Половина из них — сразу же, здесь, прямо на рынке — раздаётся бедным. И все это знают.

Поэтому, действительно, это — такая... во-первых, лакмусовая бумажка посмотреть на своё состояние, когда ты помогаешь другому... Я, знаете, помню, когда я был маленький, мне мой отец, ещё тогда не крещёный человек, но живший, ориентируясь на христианские идеалы, всё равно... а мне было лет семь... однажды мы проходили мимо нищих — он опустил руку в карман, и отдал им 3 рубля. Это были большие очень деньги — тем более, нас было трое детей, семья тогда тоже многодетной считалась — и я удивился. А он сказал: «Федя, ты себя, периодически, должен проверять. Вот, опустил руку, сколько достал — столько отдал. И, если у тебя внутри червячок начинает по этому поводу что-то такое говорить, значит — беда. Значит, ты привязан к деньгам. Нельзя». Вот, интересное наставление от некрещёного человека, да?

То есть, действительно, отдача другому — в любой форме — она и тебя проверяет, и настраивает твою душу на... вы знаете, может быть, это как-то высоко очень звучит... на способность принять Божие милосердие к тебе.

Вот, Максим Исповедник — он такие слова говорит удивительные. Он говорит: «Если ты не хочешь ближнего сделать участником того дара, который сам получаешь от Бога, ты его недостоин. Потому, что ты его не усвоил. Ты не стал таким же. Покажи, что ты, действительно, веруешь в милостивого Бога тем, что ты милостив к другому человеку».

М.Борисова:

— Ну... Господь иногда усложняет нашу задачу, в этом смысле. Когда всё благополучно, и у тебя в кармане есть мелочь, которую ты можешь раздать тем, кто стоит на улице с протянутой рукой, решить эту задачу просто. Но тем, кто помнит 90-е годы, может быть, покажется близким тот пример, который сейчас вертится у меня на языке.

В 90-е годы у нас в семье случилось так, что родители оказались без пенсии... ну, пенсии-то, в общем, тогда особо и не платили... и в очень... таком... сложном положении со здоровьем, с настроением. Мне приходилось очень много и тяжело работать, чтобы заработать на них, и на других членов семьи.

Если кто-то помнит, в 90-е годы все улицы были в нищих. Нищие стояли, буквально, на каждом шагу — и в переходах, и в метро, и в транспорте, и где угодно — люди с протянутой рукой.

И, в какой-то момент, я поняла, что я не в состоянии каждому, кто на моём пути попадается с протянутой рукой, давать хоть что-нибудь, и чтобы это ещё оставалось на тех моих домашних, которые реально в этом нуждаются.

И мне пришлось сделать выбор — или, или. И я перестала подавать на улицах. Я чувствовала очень плохо себя — совесть меня кусала постоянно, но, вот, такой выбор пришлось сделать. И я не уверена до сих пор, что я его сделала правильно.

О.Фёдор:

— Ну... во-первых, сейчас мы ближе к 90-м, в этом смысле, чем 7, 8, и даже 5 лет назад. Сейчас страна медленно погружается... так сказать... средние — в бедность, бедные — в нищету. И это надо понимать. Есть много людей, которые, реально, просто голодают. Поэтому, помочь всегда, действительно, есть кому. Хотя, так много пока не стоит на улице людей, но никто не знает, что будет через два года. Это — во-первых.

А, во-вторых, надо понимать, что... здесь, кстати, можно вспомнить совет Николая Васильевича Гоголя. Он предлагал, в общем, святоотеческий такой совет. Он говорил: выберите себе одного адресата.

Допустим, Вы знаете у себя в приходе вдову... или подойдите к священнику, спросите — и он Вам скажет. Вот, есть многодетная семья, где папа потерял работу. Вот, есть вдова, которая вкалывает, и не может обеспечить семью. Вот, есть пожилой человек, у которого половина пенсии уходит на коммунальные платежи, а вторая — уходит на лекарства. А есть-то, практически, нечего.

И — помогайте. Выделите сумму из своего заработка, которую Вы хотели бы выделить, и отдавайте её этому человеку. И — успокойтесь на эту тему. Действительно, потому, что Вы можете нарушить заповедь апостола Павла: кто о своих, наипаче домашних, не печётся, тот отрёкся от веры и хуже язычника. Вы не можете взять и перестать печься о своих пожилых родителях, которые останутся голодными.

Второе. Давайте, всё-таки, поймём, что милостыня может подаваться огромным количеством способов. Какая может быть Ваша милостыня?

Например, Вы — преподаватель английского. У Вас есть место, где Вы преподаёте, и есть ученики, которым Вы репетиторствуете. Вы можете подойти к тому же священнику в храме, или к социальному работнику — он Вам покажет многодетную бедную семью, где Вы бесплатно можете заниматься раз в неделю, и подготовить человека к поступлению в институт, или к сдаче ЕГЭ. Вы можете заниматься математикой или физикой с этим человеком, если Вы — преподаватель этих предметов.

Если Вы не можете этого сделать, но, допустим, Вы — мужчина, у которого...так сказать... «золотые руки». Вы можете, опять-таки, через социального работника, понять, где у вас в храме есть люди — та же вдова — которые нуждаются просто, чтобы к ним приехали и повесили полку, починили стиральную машину... там... отодрали какую-то краску... там... что-то наладили, собрали шкаф.

У Вас есть машина, и Вы на ней ездите на работу. Вы можете раз в месяц привезти инвалида на службу. И так далее, и тому подобное. Вы можете оказывать милостыню своими навыками — профессиональными, или — просто руками.

Например, у нас в храме практикуется помощь многодетным семьям, когда пожилая прихожанка, вышедшая на пенсию, но ещё имеющая много сил и желание потрудиться — она прикрепляется к какой-то многодетной семье, куда она приезжает, и... там... варит борщ на два дня, убирает кухню, делает зажарку на следующий день — чистит лук и морковку, или чистит картошку, заливает водой и ставит в холодильник для того, чтобы многодетная мама могла выйти завтра погулять, а потом прийти — а у ней уже осталось только сварить эту картошку. Вот, это — очень много.

Потом, если Вы, допустим, можете участвовать в проповеди — это тоже спасительно, это тоже Ваша десятина, Ваше пожертвование Господу и Ваша милостыня. Понимаете?

Поэтому, найдите себе то, что Вы можете сейчас, когда у Вас нет денег — и, всё равно, отдавайте! Потому, что, только отдавая, мы становимся похожи на Господа, и мы возрастаем в нашей вере. И пусть сначала мы отточим это мастерство на ближних, пусть они будут счастливы от того, что Вы с ними живёте. Не Вы будете счастливы, а они. А, потом уже... а, потом уже, мы перенесём это куда-то дальше.

М.Борисова:

— Но есть ещё одна проблема, и, я думаю, что о ней просто очень редко говорят, но сталкиваются с ней, я думаю, многие.

Когда нужно принимать помощь. Когда ты ещё сам можешь помогать другим, но, в каких-то случаях, ты понимаешь, что нужно, всё-таки, научиться принимать помощь других людей. Это бывает труднее, чем помочь самому. Я не очень понимаю, как действует этот механизм, но он именно так и работает.

О.Фёдор:

— Ну, да. Господь через это интенсивно учит человека смирению. Потому, что надо смирить свою гордыню. Как это — я всё мог, горы сворачивал, а теперь, вот, надо помочь мне? И, оказывается, что, вот, это умение дать другому, и навык дать другому возможность проявить практически своё христианство, смирив свою гордыню — это тоже не так просто.

Священник, например — это человек, который, вообще, живёт только на пожертвование. И, в принципе, священнослужителя Бог этому учит — вот, прямо с момента хиротонии. Не только его, конечно, но, в принципе, у священнослужителя всегда есть, вот, это смиряющее... такая нитка в его жизни.

И, когда человек нуждается в этом, Господь ставит его в это состояние. И иногда это бывает в конце жизни. Вот, мы об этом говорим — о том, что этому тоже надо научиться, что ты теперь беспомощный, а ты — всем руководил, а теперь — тобою руководят.

Там, ты командовала дочкой — командовал, допустим, всю жизнь, и она делала всё, что ты ей говорила, а теперь — она тобой командует, та маленькая девочка, которую когда-то ты кормила, рожала.

Вот, это тоже такой навык, который надо приобрести, который тоже способствует очень сильно смирению.

М.Борисова:

— Но, помимо того, что он способствует смирению, он же, иногда, очень нужен тем, кто хочет тебе отдать. Вот... в особенности, в отношениях старшего и младшего поколений в семье.

Я не знаю, может быть, у Вас в семье было по-другому, но в нашей, и во многих семьях моих друзей, моего поколения, старшие — родители, бабушки и дедушки — как такое заклинание повторяли: «Мы не хотим в старости быть вам обузой». И старались максимально... там... и какие-то сбережения, и как-то устроить свою жизнь так, чтобы... вот... дети, в их понимании, были свободны от заботы о них.

Но, ведь, это, на самом деле, ужасно для детей!

О.Фёдор:

— Да, а Господь решил по-другому, да? У Вас так было?

М.Борисова:

— Да.

О.Фёдор:

— Когда, действительно, это нужно. Понимаете, ведь, у нас, когда мы молодые, у нас есть иллюзия, что, вот, мы достигли... там... 25 лет — и мы взрослые. И взрослые — все одинаковые. Но это же — не так!

Твой папа — он, всё равно, старше тебя... там... на свои 25 лет. И он прошёл ту дорогу, к которой ты ещё не приходил. И он разобрался в тех вопросах, и обрёл смысл там, где ты ещё не поставил вопроса. Поэтому, даже когда он будет лежать беспомощным человеком рядом с тобой — это, всё равно, счастье, что он жив, и, если он, действительно, глубокий христианин, он, очень много с чем, тебе может помочь разобраться.

Потом, ведь... если твой родитель христианин, то, когда он теряет возможность — это тоже промысел Божий о человеке — активного действия, он, обычно, уходит в молитву. И, вот, молитвенник дома, когда все остальные бегают — это, вообще, сразу чувствуется. Когда в доме есть человек, который трудится в молитве. Это — очень много.

Поэтому, в принципе, если Вы построили правильные отношения со своими детьми, если Вы сохранили с ними любовь и уважение, родительское почитание, и, при этом, Вы стали им близкими друзьями, то они... вообще... если у Вас их несколько, они будут ссориться — у кого будут папа и мама доживать своё время! Потому, что они будут воспринимать это, как благословение Божие. И как радость. Вот, к этому надо стремиться.

М.Борисова:

— Но есть ещё проблема — мы росли, всё-таки, в таком... очень скученном состоянии. Это — и коммуналки, и очень перенаселённые малогабаритные квартиры, и... вообще... вот это состояние, что все — плечом к плечу, и всех вокруг — очень много.

Сейчас люди живут обособленно, и поколения одной семьи живут обособленно, и, вот, в какой-то момент, что-то случается. Скажем, из старшего поколения кто-то...

О.Фёдор:

— ... сломал шейку бедра.

М.Борисова:

— Да. И, вот, вдруг, нужно объединиться той самой семье, которая оказалась абсолютно разрозненной, и отдельные члены одной части семьи совершенно не в курсе, как живёт другая половина семьи. Вот, объединить в каком-то общем деле, в общей заботе — это же отдельный труд, это очень трудно потому, что навыка нету... у всех нету навыка даже просто общаться друг с другом.

О.Фёдор:

— Ну, вот, Господь и соединяет, чтобы приобрести его.

Вы спросили, в начале передачи, что такое «принести достойные плоды покаяния», да? Это — изменение.

То есть, покаяние состоялось тогда, когда в тебе произошли изменения. Когда ты отринул недолжное, и научился делать то, что Господь от тебя ожидал.

Это больше раскрыто в притче о талантах. Как раз, когда тот, кто вернул столько, сколько получал — это лукавый и ленивый раб.

Но, если говорить каким-то простым языком примеров, то, допустим, мальчик, выросший в интеллигентной семье, где никто никогда не матерился, если начнёт материться — это плохо. А если не начнёт, то это — нормально. А, вот, человек, выросший у пьяниц, где только так и разговаривали, который преодолел в себе это, этот пагубный навык — вот, он совершил плод покаяния. То есть, у него есть плод. Он — подвинулся, он — подвижник. Понимаете?

«Царство Божие силою берётся, и употребляющий усилие входит в него», — это Господь говорит. То есть, небольшая перемена, или большая — и есть плод покаяния.

Поэтому, тебе привезли маму сюда, с переломом шейки бедра — чтобы ты изменился.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

М.Борисова:

— В гостях у «Светлого вечера» сегодня протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, и мы говорим о плодах покаяния.

Вот, если, всё-таки, снова вернуться к взаимоотношениям разных поколений одной семьи. Если ты прожил какое-то количество лет, не задумываясь об этом, и вот, вдруг, скажем, Великим постом, тебя — осенило: нужно перестраивать отношения с детьми, нужно перестраивать отношения со старшим поколением — как это делать? Потому, что все же привыкли, что всё — вот, так, как... всё идёт, как идёт.

Какие усилия одного человека... и могут ли, вообще, усилия одного человека, который вдруг прозрел, изменить что-то в уже сложившемся мире той или другой семьи?

О.Фёдор:

— Если один человек в какой-то общине, семье или коллективе начинает смиряться — по-настоящему, по-христиански, то, постепенно, облегчение начинают чувствовать все. Потому, что в этот коллектив людей приходит мир — через смирение одного человека, через благодать Божию.

Поэтому, один человек сделать может очень много. Но — надо начинать служить другим людям.

Надо, утром просыпаясь, решить. Вот, допустим, с тобою в семье — четыре человека, или три. Что ты сегодня, для каждого из них, можешь сделать, и как, чтобы им было радостно? И ты, поскольку их знаешь хорошо — вперёд!

Вот, ты можешь сегодня... там... отпустить свою жену, уставшую от младенца, куда-то съездить. Останься с младенцем, несмотря на то, что у тебя выходной, и, вроде бы, все вокруг тебя кудахтать бегать должны — останься с младенцем, и скажи: «Любимая, поезжай... там... сходи на выставку, или туда-то... просто погуляй с подругами, с которыми не виделась полтора года!» — отпусти её.

То есть, сделай что-то, для всех радостное! Приготовь ужин, а не стучи кулаком по столу, что он сегодня такой невкусный. Вот, что-то сделай реальное! И так — каждый день. Вот и всё.

И если ты начинаешь служить другим людям, то это, безусловно, вызывает их на служение. И от этого, вообще, всем — и тебе самому — будет легче значительно уже очень скоро!

М.Борисова:

— В повседневной жизни, ведь, дело не только в том, чтобы делать что-то приятное твоим домочадцам, но, иногда, это и строгость, это и... такое... внимание, выраженное в каких-то, не очень приятных для них, действиях.

О.Фёдор:

— Ну, да... безусловно. Но... как сказать... конечно, любая власть — допустим, родительская власть — она подразумевает пресечение генерации зла. Понятно, если Вы подарите своему сыну планшет, и дадите в его управление роутер — там... своему восьмилетнему сыну — это не будет добром. Это будет тем, что мы называем человекоугодием — то есть, когда мы угождаем страсти человека. Речь же не идёт об этом. Это надо, конечно... нужна мудрость, чтобы это различать.

Но если Вы вашего девятилетнего сына возьмёте и свозите в Кремль, например, в свой выходной, заранее купив билеты в Оружейную палату, и расскажете ему о том, что там и как... или ещё куда-то... или с ним на какой-то спектакль сходите, или просто с ним покатаетесь с горки... или что-то ещё — вот, это вот и будет служением Вашим. Потому, что ему нужно Ваше внимание. Помимо того, что его надо кормить, обувать и одевать, ему нужно ещё сердечное общение на том поле, которое ему интересно. Вам — не интересно... там... читать ребёнку... не знаю... «Одиссею капитана Блада», например — Вы давно уже это прочитали, это уже всё в прошлом. А ему — интересно. Поэтому, Ваше смирение — в том, что Вы приходите к нему, и делаете то, что ему важно и интересно.

М.Борисова:

— Это Вы, как многодетный отец, наверное, поймёте — смирение человека, который десятый раз подряд читает ребёнку «Сказку о рыбаке и рыбке», причём, ребёнок знает эту сказку наизусть, и, если ты вдруг переставишь какие-то слова, он делает тебе замечание. Как только ты заканчиваешь её читать, он: «Давай, снова!»

О.Фёдор:

— Да, у нас была такая, с нашей маленькой дочкой, сказка — о принцессе и драконе, которую надо было рассказывать всегда «канонично», нельзя было отклониться никуда. Но потом, всё-таки, удалось сюжет поменять.

Ну, да... но, понимаете, ведь... здесь, ведь, что важно? Что важно для ребёнка? Для ребёнка важно, что папа спустился со своего Олимпа, пришёл ко мне, и делает со мной то, что ему-то — вряд ли, интересно, но интересно мне. Это значит — ему интересен я. Понимаете? Это и есть самое главное, что строит сердечную связь с ребёнком.

Потом, когда он уйдёт в пике переходного возраста, у Вас с ним сохранится связь, и он будет хоть как-то управляем.

Вот, если вот эти связи не закладывать, лениться — «я кормлю, одеваю и обуваю, учёбу оплачиваю — и до свидания, а дальше у меня — телевизор, тапочки и планшет — моя программа дома, после ужина» — то... тогда... какое будет к Вам внимание? Тогда, как раз, на исходе Вашей жизни, и будет Дом престарелых. Понимаете, это же всё — очень связано! Если Вам ребёнок был интересен, когда он был маленький, Вы будете ему интересны в старости.

М.Борисова:

— Но... это Вы... всё-таки, мы говорим о... таком... идеальном варианте. А, вот, неидеальный, и гораздо более распространённый вариант — когда, годами вынужденные ухаживать за больными, немощными родителями, люди делают это потому, что они — должны.

У них наслаиваются свои какие-то проблемы, своя усталость, свои болезни. Они, изо дня в день, делают это, и им это очень тяжело, и у них... вот, этой... такой... любовной внутренней... любовного внутреннего настроя очень мало остаётся, но они, всё-таки, делают. И это, наверное, тоже плод?

О.Фёдор:

— Это — подвиг, который является плодом их любви к родителям. Да, безусловно.

Господь всё это добро бережёт в Своей памяти, и Ему хочется, чтобы человек научился любить. Это — самый главный плод, по количеству и качеству которого, как нам кажется, Он будет нас оценивать в конце жизни нашей. И Он создаёт такие обстоятельства, чтобы нам было проще этот плод стяжать, ему научиться.

М.Борисова:

— Спасибо огромное за этот разговор!

Протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, был сегодня гостем передачи «Светлый вечер».

С вами была Марина Борисова.

До свидания!

О.Фёдор:

— До свидания!

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА».