Однажды в руки доктора исторических наук, профессора Вятского Государственного гуманитарного университета Виктора Бердянских, попал очень интересный документ. Работая в архивах, историк обнаружил дневник девушки, юность которой пришлась на переломное для России время — Первую Мировую и Гражданскую войну, Февральскую и Октябрьскую революции. Виктор Бердянских увидел в этом дневнике ценное свидетельство того, чем жил и о чём думал простой русских человек в эпоху тяжёлых исторических испытаний. И решил, что рукопись непременно должна увидеть свет. Учёный выбрал самые яркие моменты, и опубликовал в книге, которую назвал «Тайны русской души. Дневник гимназистки».
Историку удалось выяснить личность автора дневника: его на протяжении нескольких десятков лет вела жительница Вятки по имени Нина. Она была дочерью мелкого чиновника, окончила Вятскую Мариинскую гимназию, два года училась в Петербурге на Высших женских Бестужевских курсах. Мы знакомимся с девушкой в июле 1909-го года — с этой даты начинаются «Записки гимназистки». Поначалу записи Нины — это просто впечатления: от услышанного разговора, погоды за окном. Например, она отмечает, как необычно тепло было в Вятке на шестой неделе Великого поста. «Еще апрель, а все ходят уже в одних платьях!», — удивляется девушка. Роспись пасхальных яиц, исповедь в Страстную пятницу — «беспокоюсь, во всём ли покаялась?», — переживает Нина. Будни гимназистки наполнены общением с родными и друзьями, чтением интересных книг, волнением перед экзаменами. Словом, самыми обычными, вроде бы, вещами. И всё-таки, читая книгу «Тайны русской души. Записки гимназистки», словно видишь другой мир, навсегда ушедший, растаявший в тумане времени: приземистые деревянные дома, огоньки лампадок в окнах, булыжные мостовые, запряжённые лошадьми пролётки, плывущий над городом колокольный звон...
Примерно с 1916-го года записи Нины становятся всё более похожими на глубокий, напряжённый внутренний диалог с собою. «Почему мы, люди, до мелочей считаем то, что даём другим, и так небрежно забываем то, что получаем?» — задаётся вопросом девушка. Вещи духовного, нравственного порядка, волнуют Нину прежде всего. На февральский, а потом и октябрьский переворот девушка реагирует так, как ей кажется наиболее правильным: идёт в храм и молится. Вот, например, её запись от 7 июля 1917-го года: «В Церкви была. И молилась... Только одной мыслью была полна: верни мне теплоту души, верни!» А когда большевики превратили храм в концертный зал, Нина, при всей её любви к музыке, не смогла переступить порог поруганной святыни. На страницах дневника она с болью ужасается: «Рояль — на месте Жертвенника... Там, где так недавно ещё звучало: "Слава Тебе, показавшему нам Свет", совершалось Таинство...»
Испытания не сломали Нину. Она сумела сохранить трогательную чистоту духа, искреннюю веру в человека и Бога. И это — великая тайна русской души, которую открывают нам «Записки гимназистки».
Все выпуски программы Литературный навигатор
Пасхальное утро в натюрморте Станислава Жуковского
«Пасхальный натюрморт» — воспоминание художника о светлом Христовом Воскресении 1915 года, которое Жуковские встречали на даче под Тверью. На рассвете семья живописца вернулась домой после пасхального богослужения и спешит сесть за праздничный стол.
— О, Маргарита Константиновна, у вас новая картина на стене! Замечательная репродукция работы Станислава Жуковского «Пасхальный натюрморт»! Я видел это полотно в Третьяковской галерее и должен сказать, что здесь прекрасно переданы краски подлинника, оригинальное цветовое решение. Смотрите, в полумраке гостиной, обставленной мебелью красного дерева, сочным пятном — круглый стол, накрытый белоснежной скатертью и ярко сервированный.
— И тёмное пространство комнаты — словно рама, которая подчеркивает радостную светлую палитру праздничного стола. Здесь и нежная зелень и голубизна гиацинтов, и золото апельсинов, и разноцветье крашеных яиц.
— Меня только знаете, что удивляет, Маргарита Константиновна? Почему скатерть лежит так небрежно? Даже часть столешницы осталась открытой. Как будто готовили трапезу спешно, впопыхах.
— Нет, Андрей Борисович, готовили тщательно, а спешно накрывали на стол. Мы видим на картине раннее пасхальное утро. Полотно написано в 1915 году, Жуковские тогда встречали светлое Христово Воскресение на даче, в усадьбе Островки, в поселке Молдино под Тверью. Художник запечатлел воспоминание: семья только что пришла с пасхального богослужения. Всю ночь родные молились в маленькой деревянной церквушке Успения Пресвятой Богородицы. С рассветом усталые и счастливые они вернулись домой и спешат подкрепиться праздничными яствами
— Какое знакомое светлое чувство! Ты не спал всю ночь, и хотя усталость одолевает и ноги уже не держат, но в ушах все ещё звенит ликующее «Христос Воскресе!», и душа поет. В этот момент, действительно, не обращаешь внимания на такие мелочи, как сбившаяся на столе скатерть. А пасхальная еда кажется продолжением радости, её материальным воплощением.
— Потому блюда пасхального стола и готовятся заранее, с особым вниманием и настроем. И почти каждое из них связано с памятью о главном событии в истории человечества — победе Христа над смертью.
— Так, предание о Марии Магдалине объясняет традицию красить яйца на Пасху. Святая дошла с проповедью до Рима, где возвестила императору Тиберию: «Христос Воскресе!». А правитель ответил: «Этого не может быть, как вот это куриное яйцо, лежащее на столе, не может стать красным». И в этот миг случилось чудо — яйцо окрасилось в алый цвет.
— Другие блюда пасхального стола тоже имеют свою историю Кулич, например, называют домашним артосом. Это, как вы помните, такая большая просфора, которую освящают один раз в году, на Пасху.
— Конечно, помню. Интересно, что традиция освящения артоса тянется с евангельских времен. Апостолы, когда собирались на трапезу, место во главе стола оставляли Христу и полагали там хлеб. И артос символизирует незримое присутствие Спасителя в нашей жизни. А освящённый кулич — это, как вы верно заметили, подобие праздничной просфоры на домашнем столе.
— А вот на картине ещё одно праздничное блюдо — творожная пасха. Яство недаром носит название праздника — его вкус должен напоминать о радости Царствия Небесного, открытого для человека после Воскресения Христова.
— О Рае напоминает и обилие цветов на столе. Гиацинты, подснежники...
— Жуковские специально выращивали их к празднику. За подснежниками Станислав Юлианович ходил в лес, как только появлялись проталины. Прошлогодняя пожухлая трава обнажалась, художник выкапывал из мёрзлой земли корни цветов и сажал их дома в ящик с землёй, чтобы они расцвели к Пасхе.
— Есть всё-таки в таких предпасхальных заботах особый смысл. Человек хлопочет о земном, но сердце его устремлено к Богу.
— Станислав Жуковский в своём «Пасхальном натюрморте» смог отразить и гастрономические подробности праздничного стола, и ликование о Воскресении Христа. Разделить радость художника может всякий, побывав в Третьяковской галерее.
5 мая. О славном Христовом Воскресении
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О славном Христовом Воскресении, — священник Алексий Долгов.
5 мая. О радостной вести о Воскресении Христа
Сегодня 5 мая. Светлая Пасха Христова.
О радостной вести о Воскресении Христа, — священник Алексий Дудин.