«3-я неделя по Пасхе. Жены-мироносицы». Прот. Федор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Апостольского (Деян.6:1-7) и Евангельского (Мк.15:43-16:8) чтений в 3-е воскресенье по Пасхе, о днях памяти жен-мироносиц, праведных Иосифа Аримафейского и Никодима, великомученика Георгия Победоносца, святителя Стефана Великопермского.

---

М. Борисова

—  Добрый вечер, дорогие друзья! В эфире Радио ВЕРА, программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин.

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Здравствуйте. Христос воскресе!

М. Борисова

—  Воистину воскресе! И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в третье воскресенье после Пасхи, в воскресенье святых жен-мироносиц и праведных Иосифа Аримафейского и Никодима, и на наступающей неделе. Вот то, что третье воскресенье после Пасхи — это воскресенье жен-мироносиц, знают практически все. А то, что в это же воскресенье вспоминаются ещё два удивительных ученика Спасителя — Иосиф Аримафейский и Никодим, об этом очень часто почему-то забывают, и очень жаль, что забывают, потому что это совершенно не проходные персонажи в евангельском повествовании. И очень интересный пример, мне кажется, для нас даже и сегодня. Поэтому давайте попробуем начать сегодняшний разговор именно с этих двух людей, с Никодима и Иосифа Аримафейского. Почему они так важны, и почему без них евангельское повествование было бы неполным?

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Иосиф и Никодим празднуются вместе со святыми мироносицами, потому что третье воскресенье по Пасхе — это воскресенье, воспоминающее служение людей Христу во время Его земной проповеди. Это люди, которые служили Христу. И если мироносицы — понятно, как служили Христу, то были люди, их было много, не всех мы знаем по именам, но, например, был некий человек, который предоставил богатую приготовленную к трапезе горницу Сионскую для того, чтобы Христос со своими учениками совершал Пасхальную Вечерю. И мы не знаем имя этого человека, но это был кто-то из учеников Христа. А вот Иосиф служил, отдав свою гробницу и омыв и намастив тело умершего на кресте Иисуса, а Никодим, имея очень влиятельное положение, член Синедриона (Синедрион — это наследники тех самых семидесяти старейшин, которые по повелению Божию когда-то были воздвигнуты Моисеем как руководители огромного народа, когда он сам уже не выдерживал разбирать тяжбы, судить), поэтому это попадание в эти 70 человек — это, ну, скажем так, достижение огромной высоты в жизни человека. И туда попадали только очень влиятельные люди и становились еще более влиятельными. И вот Никодим использовал это влияние для того, чтобы послужить уже умершему Иисусу. И Иосиф служил уже умершему Иисусу. Мы не знаем, как Иосиф был учеником Христа. Вот про Никодима знаем, что он приходил к Нему ночью, боясь преследований, и задавал очень глубокие вопросы, беседуя с Иисусом о рождении свыше, когда впервые прозвучали слова о бесконечности божественной любви к человеку. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную», — вот они именно сказаны Никодиму во время одной из таких тайных бесед. Но что удивительно, что и жены-мироносицы, Иосиф и Никодим, они служат, продолжают служить Христу тогда, когда уже ничего взамен получить не могут и ничего услышать уже не могут. О воскресении слова Христа не поняли даже апостолы. И уж тем более мироносицы. Но вот эта верность Иосифа и Никодима удивительна, бесстрашная совершенно, потому что они могли потерять свое положение и свое имущество, и, может быть, даже и жизнь.

М. Борисова

—  Но если Иосиф Аримафейский пришёл к Пилату с просьбой отдать ему тело казнённого Иисуса, то Никодим-то вообще выступил в защиту в тот момент, когда ещё Иисус был жив.

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Его пытались осудить, да. Он не побоялся этого. Его осадили очень жёстко. И слышится такое дыхание угрозы по отношению к нему в том, как это произошло. Но, как скажет Иоанн Богослов: «истинная любовь вон изгоняет страх». Вот любовь ко Христу, к истине во Христе, она постепенно привела этих людей к абсолютному бесстрашию.

М. Борисова

—  Но в то же время они остались за скобками, они последний шаг не сделали, они не присоединились к апостолам, они не ходили за Спасителем. Они остались вот каждый в своём положении, в котором их застало осознание, что рядом с ними Спаситель.

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Христос ведь не всех призывал в апостолы. Если вспомнить беседу с богатым юношей, которая у трёх евангелистов изложена чуть по-разному, то там разговор начинается с его вопроса о том, как наследовать жизнь вечную, а когда он говорит, что дает понять, что ему еще чего-то не хватает, что еще я не докончил. Христос отвечает: если хочешь быть совершенным, пойди, продай и раздай, и следуй за мной. То есть вот этому человеку Христос предложил. Человек не сдюжил, мы не знаем его имени, но это не значит, что он не вошел в жизнь вечную. И мы знаем, что одного Христос призывал и говорил: «Оставь мертвым погребать своих мертвецов», а другому, который говорил: я пойду за тобой, куда бы ты ни пошел, он отказывал. Призвание в апостолы — это уникальный, исключительный путь отдельных людей, которые для этого приготовлены Богом и которые выбраны. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал», — Христос говорит. Это не значит, что остальные хуже, но это некоторая абсолютно уникальность и выбор, и тайна промысла Божьего. Поэтому это не значит, что Иосиф и Никодим, я не соглашусь с вами, простите, за скобками, они действующие лица, верные Христу, сохранившие эту верность. И мне кажется, что как раз в этом бесстрашии, готовность оставить всё и принять всё, что будет, всё что угодно, лишь бы не предать свою любовь ко Христу, она как раз звучит.

М. Борисова

—  Насколько нам важно вот это такое привилегированное высокое положение их в обществе и то, что они, собственно говоря, его и не лишились. Это важная черта или это вообще не важно? Я к тому, что очень часто мы рассуждаем просто. Вот нищий человек или отказавшийся от каких-то всех привилегий, которые у него были, вот пришёл в церковь, уверовал, и всё. Занимается там, в лучшем случае, если не отказывается от своего имущества, то занимается только благотворительностью, а то и вообще ушел со светской работы, бросил свою высокую должность и, в общем, пошел истопником в храм. Ну, что-то такое. А если человек не пошел истопником в храм, значит, что-то с ним не так.

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Ну, мне кажется, что такая точка зрения распространена, она ошибочна. Всё-таки Бог призывает быть Его проповедниками и служителями человека на определённом месте, и круг людей, которые его окружают, они могут услышать именно от него эту проповедь. От истопника они не могут услышать или, скорее всего, не услышат. Поэтому да, когда Христос касается сердца человека, человек начинает жить по Его заповедям, и те законы в сообществе, в котором живет человек, противоречащие заповедям, причиняют боль этому человеку, он уже больше так не может, он не хочет носить откаты, я не знаю, жить как волк среди волков, топтать конкурентов и прочее. Может быть, его Господь и призвал для того, чтобы хоть кто-то увидел, что любой человек может быть преображен, любой человек может быть преображен. Ну, например, какая область деятельности современного и не только современного человека, кажется. может быть дальше исполнения заповедей Христовых, чем судебная система? И действительно, уйти в отставку — наверное, это первая мысль, который приходит в голову. Вот мы открываем 28 главу пророка Исаии и встречаем удивительные слова о дне Господнем. «В тот день Господь Саваоф будет великолепным венцом и славною диадемою для остатков народа Своего, и духом правосудия для сидящего в судилище, и мужеством для отражающих неприятеля до ворот». То есть Господь будет мужеством, то есть духом мужественности для людей, которые отражают ворвавшегося в город неприятеля, и, что поразительно, духом правосудия для сидящего в судилище. Да, скорее всего, тебя коллеги оттуда вытолкают, если ты будешь наполнен духом Божьего правосудия. Но, тем не менее, оказывается, не надо уходить самому. Надо нести это служение, любое служение, не имеющее прямого противоречия заповедям. Вот нельзя остаться убийцей, нельзя остаться профессиональным блудником, нельзя торговать запрещенными веществами и прочее, прочее, да, это сразу выкидывается, а дальше наоборот, как бы ни было сложно, человек должен на своем месте, во-первых, служить на 5 с плюсом, так что все говорили: да, он христианин, и поэтому он лучший пекарь, лучший водитель, там, поэтому он так строит, что никогда не бывает никакой халтуры, или кладет печи, и поэтому он такой судья, что вот мы хотим, чтобы он этот процесс вел, потому что тогда все будет по справедливости, понимаете? Поэтому, кстати, поскольку Синедрион, поскольку члены Синедриона именно вершили суд, это была их первая самая главная обязанность, ради которой их предки были выбраны Моисеем, вот, то, наверное, эти слова очень о многом говорят в понимании того, как они жили.

М. Борисова

—  Напоминаю нашим радиослушателям: в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, протоиерей Фёдор Бородин, настоятель рама Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Вернёмся теперь к женам-мироносицам. Вот то, что мы услышим завтра на службе. Евангельский отрывок, повествующий о том, как женщины пришли, чтобы помазать ароматами умершего Спасителя, и обнаружили в Его гробнице ангела, который, собственно, и возвестил им о том, что Христос воскрес. Это понятно. А вот почему мы услышим также отрывок из «Деяний святых апостолов», из 6 главы, стихи с 1 по 7, где речь идёт, казалось бы, о событиях совершенно иного порядка, о том, что христианкам из эллинской среды было очень тяжело, потому что их никто не поддерживал, в отличие от христианок-вдов из среды иудейской. И в какой-то момент эта проблема настолько вышла на первый план, что апостолы были вынуждены назначить диаконов, специальных людей, которые будут заниматься всеми этими проблемами, с тем чтобы эти проблемы не мешали им пребывать в молитве. Вот почему вдруг именно в этот момент Церковь нам напоминает об этом событии?

Протоиерей Фёдор Бородин

—  Потому что это имеет прямое отношение к служению мироносиц. Надо немножко пояснить, кто такие вдовицы из эллинисток. Дело в том, что в Иерусалим умирать приезжало огромное количество пожилых евреев ежегодно. Чувствуя приближение смерти, они приезжали туда со своими женами, и умирали, и были погребены. И вот эллинисты — это иудеи из рассеяния, это не греки. Может быть, среди них были и прозелиты тоже, и прозелиты храма, и прозелиты врат, это разные две степени. Были и так называемые боящиеся Бога, это тоже технический термин, те, кто верили в единого Бога, но не принимали окончательно обрезание и вхождение в иудейский обрядовый стиль жизни. Так вот, эти женщины оказывались никому не нужными. И если о них раньше заботились иудеи в Иерусалиме, это было налажено и хорошо поставлено, то сейчас те, кто стали христианами, умерли, их жены, если они стали христианками, они оказались естественным образом на попечении апостольской общины. Но понятное дело, что, если вы накрываете стол, вы зовёте вдов тех, кого вы знаете, своих соседок, или вы знали её мужа. А эти — они вот приехавшие, ну, во-первых, говорят на другом языке, чаще всего на койне, на греческом. Во-вторых, они незнакомые. И вот это разделение очень сильно противоречило любви, о которой сказано в книге Деяний, о том, что у всех верующих было одно сердце, одна душа, и никто ничего не называл своим. Вот эти дивные слова из первых глав книги Деяний. И поэтому этим надо было заниматься. Но для того, чтобы заниматься этим служением, были избраны люди, диаконы, буквально служители, которые должны были «пещись о столах», то есть их кормить, прежде всего надо человека кормить. Почему это имеет отношение к женам-мироносицам? Потому что служение другому, если хотите, вшито в практическое христианство неизбежно, если только ты не лежачий больной. Каждый христианин для укрепления своей веры должен нести какое-то бескорыстное, но обязательно систематическое служение другому, ближнему, потому что без этого его вера не тверда. И дальше мы подходим к одному очень для меня удивительному открытию. Смотрите, жены-мироносицы больше трех лет слушали Христа, но урывками. Они забегали в селения, где огромная толпа людей, которая часто окружала Христа и шла с ним по дороге. Они покупали продукты, они искали место, где можно было всех покормить, где можно было лечь спать. Наверное, они стирали одежду. Кто-то служил имением, как жена Хузы, домоправителя Иродова, который известен из Евангелия, то есть шёл и покупал, искал, соединял всё это. И, конечно, они не могли сидеть у ног Христа.

М. Борисова

— А как же Мария?

Протоиерей Фёдор Бородин

— Да, Мария. Это и было как раз удивительное исключение, понимаете? И вызвало такое удивление у Марфы, потому что ну как же так? И в этом, кстати, удивительная наша картина. Мы пристаем к Господу всё время и говорим: «Господи, ну что же у Тебя вот Твоя дочь неправильно себя ведет, или брат, он не делает то, что я считаю, он должен делать, наведи порядок, или Тебе нужды нет?». И для Марии это было настолько сладостно, что она обо всём забыла, она не была ленива ни в коем случае. И, конечно, она хлопотала чаще всего по хозяйству. Но тут вот удалось ей посидеть и послушать. Какая у них была жажда. А апостолы слушали Христа в полноте, день и ночь. Больше трех лет они были почти всегда с ним рядом. И вера их оказалась слабее веры мироносиц. Их не было, кроме Иоанна Богослова, у креста. Они боялись. Боялись смерти, гонений, ареста. Их просветили, и стали апостолами женщины. Это вообще удивительная вещь, потому что архаичный эллинистический мир, и иудейский, и античный, вот абсолютно мужской. Ну вот я задаю вопрос людям; в Библии сказано: «оставит человек отца своего и матерь свою и прилепится к жене, и будут два в плоть едину. Спрашивают: почему женщине не сказано? Современный человек удивляется: действительно, почему? Наверное, не должна оставить свою маму? Нет, просто это было настолько понятно, что об этом не надо было говорить. Женщина переходит в род мужчины, всё. Она забыла про своих родителей, что скажет муж или там свёкор, так и будет, или старший брат мужа, теперь там ей руководят. И почему так беззащитны были вдовы? Именно поэтому, потому что они никаких прав не имели. Но вот у жен-мироносиц, хотя они слушали Христа урывками, были постоянные практические занятия по служению. То есть они вот готовили, стирали, договаривались, что-то покупали на всех, и поэтому их вера стала такой твердой, понимаете? Вот у меня другого объяснения нет. А у апостолов закончились теоретические занятия. Они знали умом, может быть, и сердцем, значительно больше, но жизненная практика пока еще этого не воплощала. Мы знаем, как каждому школьнику обязательно нужны по химии практические занятия, иначе плохо усваивают материал.

М. Борисова

— Практические занятия по химии иногда приводят к очень неожиданным результатам.

Протоиерей Фёдор Бородин

— А по христианству практические занятия — это что? Это милостыня ближнему. Это таинство брата. Удивительно, как об этом говорит преподобный Максим Исповедник. Он говорит: если ты не хочешь, если ты, получив от Бога милостыню, не хочешь сделать твоего брата участником этого дара, ты этот дар не усвоил, ты его не достоин. И это всё в процессе служения многочисленным, в том числе вдовицам, апостолам предстояло пройти. Но до этого надо было дорасти. А у мироносиц практические занятия по христианству были ежедневными. И вот они поэтому оказались настолько бесстрашны, что смогли это воплотить. Но удивительно, тут уже вот, простите, Марина, я не могу об этом не сказать, тут есть такая, ну, если хотите, постоянная наша священническая боль. Потому что апостол Петр говорит: нехорошо оставить нам служение Слову и «пещись о столах». Нехорошо не потому, что плохо кормить человека, который голоден, это вообще удивительная радость, потому что ты действительно становишься участником божественного милосердия. Но надо заниматься другими вещами. Мы постоянно пребудем в молитве и в служении слова, то есть в проповеди. Вот для того, чтобы это не отрывало. А священник часто должен быть и прорабом, и администратором, и кем только он не должен быть. А вот молитва и служение слова — когда? Понимаете, когда? Ну вот эти слова в сердце священника, особенно настоятеля, откликаются особенно остро, скажем так.

М. Борисова

— В эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Мы ненадолго прервёмся и вернёмся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Эта неделя у нас, конечно, удивительная, потому что она переплетает память о, казалось бы, совершенно светских событиях с памятью Церкви о святых, и всё это — День Победы, и всё, что ему предшествует. 6 мая — память великомученика Георгия Победоносца, а 9 мая Церковь поминает всех погибших в Великой Отечественной войне. Вот как так получилось, что святой, пострадавший буквально в самом начале гонения Диоклетиана в III веке, вдруг стал не только символом, а просто неотъемлемой частью сознания русских православных людей на протяжении веков, получавших от него помощь, в особенности во времена военных бедствий, и великую победу 80-летия, которую мы отмечаем в этом году, тоже постоянно связывают именно с покровительством святого Георгия, тем более, что и маршал победы Георгий Жуков носил это имя.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Бывает так, что какой-то человек становится символом подвига или действий большого количества людей. В гонении Диоклетиана были убиты тысячи и тысячи христиан.

М. Борисова

— И военных тоже, потому что с чистки армии все и началось.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Да, и Георгий как раз был высокопоставленным военным, несмотря на свою молодость. То есть это был человек, взлетавший стремительно по карьерной лестнице, который мог дослужиться до каких-то невероятных высот. Но этот сильный, мужественный и очень красивый человек вдруг оказался таким твердым в вещах, о которых Диоклетиан никак не мог предположить. Вот эти убеждения христианские оказались для него всего важнее. Почему, допустим, мы чтим там Петра и Февронию как покровителей брака? Да потому что Петр стоял перед выбором: или княжеский престол, или супруга из простолюдинок. Он сказал: супруга, потому что для него брак был малой церковью, он не мог предать церковь. И также здесь Георгий — это человек, в котором засверкал образ мученика-воина, которых были действительно тысячи и тысячи, и большинство из них безымянные, мужественных, смелых, решительных, великодушных людей, встретивших Христа и не захотевших с Ним расстаться никогда ни при каких обстоятельствах. Вот, а Георгий, ну, как сказать, он, может быть, самый прекрасный из них, самый красивый духом из них, и один из первых, вот так вот, наверное, мы скажем.

М. Борисова

— А как вам кажется, наше отношение к таким каким-то знаковым совпадениям календарным с историческими событиями? Вот то, что капитуляция фашистской Германии была подписана в пасхальные дни, и то, что 6 мая память Георгия Победоносца, и Победа уже состоялась. Вот насколько это притянуто нами от желания ещё больше повысить градус наших чувств по поводу этой победы, или же в этом есть какое-то ещё не от нас зависящее указание?

Протоиерей Фёдор Бородин

— Я думаю, что второе, конечно, потому что и земная победа, великая, которая далась огромным подвигом, страшными жертвами, но она Богом была дана тогда, когда казалось, что это невозможно, там, зима 41-42 год. Были колоссальные потери. Действительно, немец под Москвой — это вот как пуля, попавшая рядом с головой человека. То есть, еще бы чуть-чуть, и все. Но тем не менее, Господь уберег и помог. И то, что победа была на Пасху, конечно, это промысел Божий для того, чтобы еще раз сказать, что, если вы не надеетесь на себя, Мне трудно вам помогать. Если вы надеетесь на Бога, Господь говорит, да, на Меня, то Я вам и буду помогать тогда. Потому что, когда я надеюсь на себя, все мои действия, они так или иначе растворены гордыней. А Бог гордым противится. Зачем Ему помогать человеку, который на место Божие ставит себя? Он же против нашей погибели. Поэтому все наши победы, они усваиваются нами и становятся для нас спасительными, если они осмысливаются как благодарение нашей благодарностью Богу и как помощь Божия.

М. Борисова

— Тогда непонятно, почему четыре года страшных испытаний. Четыре года у многих душевных, духовных прозрений. Очень многие люди либо вернулись в храм, либо уверовали и пришли в храм. Храмы начали, ну, может быть, не очень бурно, но всё-таки открываться. Было восстановлено патриаршество. И вскоре после победы потихоньку вот это явление начинает тускнеть и сходить на нет. И в результате в 50-е годы начинается новый виток гонений. Он же ведь не мог исключительно инициироваться руководителями государства. То есть он мог, конечно, но в нём должны были принимать участие люди. Вот те же самые, вот мы с вами иногда вспоминаем о том, как в нашем недавнем прошлом жили священники, как было устроено существование клира. И мы постоянно вспоминаем о том, что были люди, которые надзирали за всеми и отчеты о результатах своей работы предоставляли в советские органы. Эти люди должны были откуда-то взяться в церкви. Вот что с нами происходит, когда заканчивается пора испытаний, таких самых серьёзных, и более-менее успокаивается наша повседневная жизнь, и куда девается наша «Вера»?

Протоиерей Фёдор Бородин

— Во-первых, то, что Никита Сергеевич и его окружение решили жить в парадигме Диоклетиана, это было их решение, к сожалению. Диоклетиан ведь тоже большую часть своего правления императорского прожил без гонения на христиан, по крайней мере, их не усилил.

М. Борисова

— 18 лет.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Да. Законы, по-моему, императора Адриана, выводящие христиан за юридическое поле, позволявшие их допрашивать, арестовывать, допрашивать, убивать, они с бумаги никуда не исчезли, но они как бы очень мало где практиковались. Вот почему так решил Диоклетиан? Почему он возненавидел Христа? Это вопрос о пути его вечной души, это страшный вопрос. И к советским руководителям, которые это позволили, это тоже вопрос страшный, за это они, конечно, отвечают уже в вечности. И страшно даже предположить, как. Вот а то, что вы говорите о людях, которые ставили в известность компетентные органы — вот это такой распространенный очень сюжет, когда говорят, вот священники друг на друга стучали. В этом не было необходимости, поскольку священник не имел никакого права управления приходом, он был нанятым работником, ну, я не знаю, как стоматолог в поликлинике. Его приняли на работу, его уволили, он там ничего не решал, он получал жалование и служил. А доносить должны были все остальные, и когда человек погружен в жизнь прихода, от него ничего не спрячешь, почти ничего не спрячешь. Поэтому иметь сексотов среди священников не было необходимости, вот это надо понять. Конечно, разные были случаи, люди, но просто для того, чтобы следить за приходом, даже нужды в этом не было. Могли вызвать и рассказать, и ошеломить количеством информации, которой они владели, для того чтобы человек понимал, что он как бабочка, приколотая булавкой к бумаге, да, под рамочкой, что он виден весь в лупу, вот, и не дёргался, скажем так, ничего себе не позволял. Ну, о нём было известно из других источников: алтарник, один из алтарников, там два работника, истопник, уборщица, разумеется, староста, скорее всего, представитель ревизионной комиссии, там, казначей. Это люди были, которых вызывали, кто-то из них, кто-то из них действительно на это соглашался, как это проверишь, а иногда и ставили просто человека со стороны, неверующего бухгалтера вводили в двадцатку и ставили казначеем в храм, конечно, он все знал. Это беда, но были люди, которые при этом все равно оставались верными Христу, как великомученик Георгий. Что бы там ни творилось вокруг, понимаете, чем мы дольше живем в церкви, тем мы больше ее, конечно, любим и ценим. Но тем более мы понимаем, что все будет вырвано из моих рук, если у меня не будет постоянного личного предстояния Христу моему. Понимаете? Моего. Вот Христос, вот я. Если я это потеряю, все остальное может рассыпаться и не помогать, и не действовать. А если у меня это есть, то, что бы ни случилось, у меня это не отнять. Это только я могу потерять от невнимательности, от расслабленности или через грех. Поэтому, да, это были священники, которые ехали по пять часов в один конец, потому что их ставили нарочно через всю область для того, чтобы у них не хватало сил больше ни на что. А в отсутствии литературы где-то находили какие-то тексты, читали, и были, если хотите, загнаны в такое богослужебно-молитвенное гетто. Больше ничего нельзя было: ни проповедовать, ни воскресную школу, ничего было нельзя. Но я помню, я когда поступал в семинарию, меня готовил замечательный московский священник, протоиерей Дамиан Круглик. Тогда он служил в Елоховском соборе. И я один раз был у него дома, и зайдя к нему домой, я увидел его место молитвы. Это был такой, сейчас плохо помню, уже некоторый закуточек, где был аналой. И я увидел вот этот аналой, где место, на которое он клал руки, было протёрто почти до дыр, понимаете? И я понимал, что этот человек стоит там и молится часами. Вот он трудится в этом. И это давало этим людям такую силу внутреннюю. Господь был настолько с ними, что несмотря на то, что ничего было нельзя даже проповедовать или говорить, одно-два слова, сказанное какому-то чаду, могли изменить жизнь человека. Понимаете, вот они в этой любви к человеку и в этом, может быть, одном предложении, которое он успевал сказать на общей исповеди, и то не каждому далеко, а тому, кому было очень нужно. Вот была, если хотите, такая сила помощи Христовой, что она проламывала вообще любые преграды. Поэтому, если человек хочет остаться со Христом, он остается, и никто его не может оттуда вырвать, понимаете? Вот как было с великомучеником Георгием. Нет и все. Молодой, состоятельный, красивый, многообещающий, но все второстепенно. Главное для него Христос.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья, предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Но помимо празднования Дня Победы, которое, конечно, главное для нас 9 мая, и, я думаю, еще на много поколений останется главным, 9 мая Церковь дает нам возможность вспомнить святого, которого сейчас, может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что многие вспоминают с трудом, потому что как-то фокус сместился, и если на памятнике тысячелетия крещения Руси он изображен, и он изображен на одном из фасадов храма Христа Спасителя, и, казалось бы, вот это тот самый один из немногих наших преподобных, которых все должны помнить. Но я думаю, что редко кто сейчас сможет ответить на вопрос, кто же такой святитель Стефан Великопермский. А ведь на самом деле это удивительная личность во всех смыслах. Это и друг преподобного Сергия, действительный друг, духовный друг. Память об их встрече, когда владыка Стефан торопился в Москву на очередной собор, а преподобный Сергий сидел с братьями на трапезе в этот момент, и Стефан остановился и благословил Сергия, и Сергий встал и ответно благословил Стефана. На этом месте даже часовню поставили. То есть это настолько знаковое событие в истории нашей Церкви, что, казалось бы, не должно быть забыто никогда. Но, помимо всего прочего, ведь для нас, для Русской Православной Церкви, святитель Стефан — это то же самое, что Кирилл и Мефодий. Потому что, ну, практически он повторил то, что сделал Кирилл для славян, то же самое Стефан сделал для так называемых самоедов. То есть, поставив себе задачу добиться возможности проповедовать Евангелие обитателям Русского Севера, он первую половину жизни потратил на то, чтобы научиться самому и придумать эту самую азбуку для зырян, а вторую половину жизни — на эту самую проповедь, о которой он мечтал с детства.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Это удивительный пример человека, который от ранней юности методично, целенаправленно готовился и шел на определенный подвиг. И подвиг этот сулил голод, лишения и, возможно, смерть, потому что тогда Север не был еще русским. Там жили другие народы, и христианство принимать они не хотели, потому что они его не понимали. Для того, чтобы они его поняли, Стефан создал действительно азбуку и перевел Евангелие, некоторые богослужения на этот язык. Конечно, это производит впечатление, если человек приходит и начинает говорить с вами на вашем языке. Ну, как, например, святитель Николай Японский. Он тоже сначала больше 10 лет погружался в языковую культуру и вообще в культуру Японии. И для японцев человек, который с таким уважением относится к ним, заслуживает внимания в том, что он говорит. И Стефан он такой же, поскольку мы знаем, что он обошел сотни поселений, поставил там кресты, часовни, которые потом стали местом храмов. Мы можем восстановить, что его встречали как непонятно кого, но он с какой-то удивительной скоростью умел настроить сердца людей к себе вот таким добрым устроением. И это возможно только когда люди чувствуют, что их просто любят, понимаете? Потому что это равноапостольный человек, у него нет этого титула, но на самом деле он ведь равноапостольный. То есть он стал для них апостолом. Это возможно только когда человек совершенен в любви. Потому что, когда тебе говорят о Христе, обычно человек говорит: предъявите мне две вещи. Первая — это преображенного человека и преображенные отношения между людьми. И если Стефан первое показывал сразу, будучи удивительным, святым, праведным человеком, то вот со вторым было тяжелее, конечно, да, когда там русские люди сами устраивали набеги, и там эти ушкуйники новгородские мучили всех, будучи крещеными. Вот против этого противостоять, конечно, можно только примером личной потрясающей святости.

М. Борисова

— Но ведь приходилось ему общаться не только с теми народами, которые он пытался просветить светом Христовым, ему приходилось и с начальством общаться. И для меня поразительная деталь его жития в том, что он умудрялся производить неизгладимые впечатления на людей, которых, как мы знаем по историческим источникам, ну, в общем-то, не только далёких от святости, но, в принципе, и циников, и людей совершенно другого устроения на протяжении всей их жизни, интриганов, людей, которых интересовала только власть. Он на них умудрился производить впечатление, и они, собственно, выполняли его просьбы, хотя совершенно непонятно как, потому что им вообще-то должно было быть все равно.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Ну, здесь, вы знаете, есть удивительная вещь. Те люди, которые вы описали как интриганов, властолюбцев, конечно, в эпоху святителя Стефана они, как и в любую другую, были в церкви. Но при этом обычно добившиеся чего-то люди — это люди умные. И они прекрасно понимают, что они сами ничего создать не могут. Вот Церковь Христова такими людьми не создается. Понимаете, она создается праведниками, святыми. Поэтому, когда они видят, ну, немножко дурачка, как они считают, но который действительно пойдет и сделает, они даже из земных своих попечений оказываются в нем заинтересованы. Как ни странно. Это первое. А второе, они все-таки знают, каким должен быть христианин. Они об этом читали. И знают, что это сложно, что у них не получилось, и когда они перед собой видят человека, у которого получается, все-таки они это чувствуют и идут ему на помощь. И такое тоже бывает. Бывает, что и голову ему отрубают, и мешают. Ну, как, например, Максиму Греку. А бывает, что как Стефану помогают, потому что Господь их сердце располагает.

М. Борисова

— Но согласитесь, когда был страшный голод, и на протяжении 2-3 лет накормить хотя бы просто, чтобы не вымирали целыми селениями местные жители, было крайне проблематично, владыка Стефан убедил московского князя не взимать дань, простить недоимки по дани. Но это же на самом деле представить себе, что вот как это, налоговые каникулы. Ну как? Это же ведь нужно действительно убедить, причём не одного человека. И это в отсутствии средств коммуникации, это надо пешком там как-то на перекладных добираться до Москвы и убеждать, убеждать и убеждать.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Ну вот святость обладает свойством прошибать любые стены. Знаете, можно привести параллель из жизни архимандрита Павла Груздева, праведника почти наших дней, который рано или поздно будет канонизирован. Я помню историю, читал о том, как большое начальство его страшно ругало, в лице какой-то дамы, которая занимала большой партийный пост в области, за то, что он посмел починить крышу. В 70-е годы это было вопиющим безобразием, что священник, не согласовав, позволил себе это, дело в том, что работы не согласовывались, а потом храм закрывался как аварийно-опасный для прихожан. Это была отработанная схема еще с хрущевских времен. Он посмел что-то починить, его вызвали на ковер, и она страшно на него кричала в присутствии большого количества людей. Отец Павел упал на колени, воздел к ней руки и крикнул: «Прости меня, баба праведная, окаянного!» И это было настолько искренне, и он, значит, так это произнес, что она сказала: «Ну что вы, что вы, батюшка, встаньте, пожалуйста, ладно, забыли, следующий». Понимаете, вот святость она находит эти ключи к такому человеку, и даже в нём что-то может проснуться. В конце концов, великий князь, ну, он видит вокруг себя, он же понимает, да, что всем от него что-то нужно, а это бескорыстный человек просит не для себя, а их единицы, понимаете, ну что бы ему не разрешить, вот ему мы разрешим.

М. Борисова

— Есть ещё одна такая черта, мне кажется, очень знаковая. Всё это происходило в тот самый момент, когда все ждали конца света, не сегодня-завтра. И вот на фоне этого ожидания всеобщего, что не сегодня-завтра будет конец света, какой-то юноша из Устюга вот вбил себе в голову, что он будет этих зырян просвещать. Несколько десятилетий шёл к осуществлению этой своей главной цели жизни, добился. Ему говорили: зачем тебе эта азбука? Ну, хочешь ты проповедовать, ну проповедуй ты на нормальном церковнославянском языке, не надо придумывать ничего. И вот эта вот способность противостоять не только каким-то препятствиям, не только каким-то людям, которые мешают, а вот когда вокруг тебя атмосфера непонимания, атмосфера неприятия, атмосфера недоумения. Ну что ты дурака валяешь? Ну иди и проповедуй, раз тебе так неймётся. Но нужно потратить сколько лет, чтобы изобрести азбуку. Это же мало того, что дар нужно иметь филологический, но это, помимо всего прочего, нужно еще изучить кучу культурологических особенностей данного народа, чтобы эта азбука была понятна действительно и была принята. Но вспомним хотя бы, что сохранение результатов трудов Кирилла и Мефодия тоже прошло несколько этапов, потому что последняя миссия, которая начиналась так замечательно в Моравии, закончилась полным фиаско. И, казалось бы, все эти труды, которые стоили преподобному Кириллу жизни практически, потому что он не пострадал, но здоровье своё полностью истратил. Казалось бы, это уже зачем? А получилось так, что на протяжении столетий огромное количество православных христиан в славянском мире без этого просто пропало бы.

Протоиерей Фёдор Бородин

— Вот эта жажда того самого служения Слову, о котором говорит апостол Пётр в книге «Деяния» сегодня, вот это желание поделиться с чужими людьми своей любовью ко Христу. Это главный мотив миссионера, что, что со мной будет, неважно, там семьи у меня нету, потому что он понимал, что он должен от этого отказаться, иначе он не сможет быть миссионером, но он не мог видеть погибающих людей, когда рядом есть Христос, и он хотел с ними поделиться. Вот, как бы удивительно, для нас это сейчас стало немножко понятнее, а вообще это было не совсем понятно, потому что в Российской империи было миссионерство где-то на краях там, там Алтай, Дальний Восток. И этим занимались специально, как говорится, обученные люди. Вот был Миссионерский факультет в Духовной Казанской Академии, а Московской и Санкт-Петербургской не было, насколько я помню. И вот были какие-то учебники, полемические какие-то помощники в виде текстов. А дальше это были отдельные люди. А в советское время нельзя было проповедовать миссионерство, за это можно было сначала и закончить жизнь, а потом полностью сломать себе карьеру. И мы как-то от этого отвыкли, мы это не умеем. А на самом деле это способ, вернейший способ спасения души проповедующего. Он делится Словом Божиим, и его душа спасается. Понимаете, почему я об этом так уверенно говорю? Потому что об этом говорит апостол Иаков в своем послании, в последнем стихе. Он говорит, тот, кто обратит брата от ложного пути его, душу спасет и множество грехов покроет. Это такое служение, в котором человек видя себя погибающим, спасается. Можно — не осуждайте, не будьте осуждены. Можно — блаженны милости, пусть они помилованы будут. А можно проповедовать. То, чем занимаются люди на прекрасном Радио ВЕРА много лет, и вы, Марина, в том числе, так что вы, Марина свою душу спасаете, и об этом не надо забывать.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эти слова и за эту беседу. В эфире была программа «Седмица», в студии были Марина Борисова и настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. Слушайте нас каждую субботу, до свидания, до новых встреч.

---

Все выпуски программы Седмица

• «2-е воскресенье по Пятидесятнице, Всех святых в земле Русской просиявших». Священник Николай Конюхов
• «1-е воскресенье по Пятидесятнице. День Всех святых». Прот. Федор Бородин
• «8-я неделя по Пасхе. День Святой Троицы». Прот. Федор Бородин