«Вопросы батюшке». Священник Григорий Геронимус

У нас в гостях был настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино священник Григорий Геронимус.

Мы говорили с нашим гостем о том, с какими вопросами сегодня люди чаще всего обращаются к священнику и какие ответы они могут получить в Церкви.

Ведущие: Константин Мацан, Марина Борисова

---

К. Мацан

– «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова...

М. Борисова

– И Константин Мацан.

К. Мацан

– Добрый светлый вечер. У нас сегодня в гостях священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Добрый вечер.

Иерей Григорий

– Здравствуйте. Добрый вечер.

К. Мацан

– Не в первый раз вы у нас сегодня в студии, для нас это очень радостно. Но и повод очень радостный: вышла книга под названием «Ответ священника». Книга, как можно заметить, одноименная одной из самых популярных передач на телеканале «Спас», передач, где в прямом эфире священник отвечает на вопросы дозвонившихся в эфир зрителей, и вы один из частых участников этой программы на «Спасе» и один из, скажем так, соавторов, получается, этой книги, то есть ваши беседы в том числе с телезрителями в эту книгу вошли и под этой обложкой оказались. И поговорим мы сегодня об этом. Ну конечно, не столько о самой книге – книгу можно купить и искать на прилавках, – а о самом, может быть, формате, о тех вопросах, которые чаще всего вам приходится слышать в разговоре со зрителями вот в прямом эфире. И вы знаете, я бы даже, может быть, еще больше заострил этот вопрос. Потому что нередко от священников и за эфиром где-то, и просто в разговорах, ну не то чтобы нередко, но бывает такое, скажем так, бывает иногда, когда священники немножко даже сетуют на излишнюю какую-то, может быть, приземленность этих вопросов, их подчеркнуто бытовой характер такой. Как будто бы это некое вот наблюдение (может быть, вы его сейчас опровергнете) – больше спрашивают там о каких-то таких вещах, знаете, самый такой карикатурный пример: «Батюшка, у меня голова болит, может, мне ладан пососать?» Ну вот это такой анекдотичный пример, такого, я знаю, в эфире быть не может, просто потому что люди звонят все-таки адекватные. Но вот это преувеличение, которое, может быть, показывает некоторую, может быть, такую проблему: меньше вопросов, что называется, там о спасении, о духовной жизни, больше о какой-то вот такой церковно-практической стороне дела. Это так или нет, с вашей точки зрения?

Иерей Григорий

– Да, ну действительно повод, вот о котором вы сказали, который нас сегодня здесь собрал, действительно очень радостный, замечательный. Я сам еще эту книгу не видел, не держал в руках, не читал, хотя мне было бы любопытно посмотреть. И действительно давно уже эта передача «Ответ священника» идет...

К. Мацан

– И она самая рейтинговая на телеканале.

Иерей Григорий

– Да, многие сотрудники говорят, что вот есть замеры рейтинга, и эта передача одна из самых смотрибельных, самых интересных для телезрителей, как выясняется. И как-то вот получилось, что буквально, по-моему, с первых выпусков я регулярно – первое время, когда меньше батюшек участвовало, по-моему, раз в неделю почти, сейчас немножко реже, потому что много священников стали привлекаться к участию в этой программе, и соответственно каждому из нас уже меньше дней в месяц. Но все равно, вот не реже раза в месяц я бываю на телеканале «Спас» и отвечаю в прямом эфире на вопросы, участвую в этой передаче. Это очень интересный опыт. И могу сказать, что не знаю, как телезрители, насколько они получают какую-то пользу, те кто задают эти вопросы, наверное, получают раз спрашивают, раз смотрят. Но я для себя получаю очень большую пользу. Потому что вот вы сказали, что многие вопросы такие какие-то приземленные или очень...

К. Мацан

– Не многие вопросы, а есть такое предположение...

Иерей Григорий

– Большая, большая часть.

К. Мацан

– Их, скажем так, могло бы быть меньше, вот скажем так. Могли бы люди больше интересоваться высоким или глубоким.

Иерей Григорий

– Мне вот как-то кажется, что не бывает слишком приземленных вопросов, не бывает глупых вопросов. Если человек интересуется, если он горит этим вопросом до такой степени, что дозванивается на федеральный телеканал «Спас», задает в прямом эфире – значит, его это беспокоит. И значит, этот вопрос существует и он не глупый. Глупо можно ответить на это вопрос. Бывает никогда, к сожалению, что как-то не попадаешь, уже задним числом думаешь: нет, надо было вот так сказать. Но поскольку это все в прямом эфире, то отвечаешь первое, что приходит в голову. А сам вопрос не может быть глупым. И вот продолжая свою мысль, хочу сказать, что сам для себя получаю очень большую пользу. Потому что много вопросов как раз очень интересных, и много вопросов даже и богословских, и связанных с какими-то такими высокими богословскими темами. И уже потом, выходя с передачи, продолжаешь размышлять на эти темы. И в сам момент вот тебе надо быстро сформулировать, четко, ты не знаешь заранее, какой будет вопрос. Тебе прямо в прямом эфире нужно сформулировать какой-то ответ, и это определенный навык, который я сам для себя как-то получаю, возрастаю, может быть, немножко в этом навыке вот формулировать свои мысли, потом вдумываюсь в какие-то темы. Это ведь самые интересные темы, какие только есть в нашей жизни. И даже те вопросы, которые вот вы называете приземленными, они тоже как-то корнями уходят в какое-то богословие, в какое-то мировоззрение, в какие-то религиозные практики. Мне это очень интересно. Для меня там нет вот каких-то неинтересных вопросов.

К. Мацан

– А есть какие-то вот за последнее время вопросы, которые вам запомнились? И вот то, о чем вы говорите, что вы сами задумались, или не ожидали, или как-то заставили вас дальше размышлять?

Иерей Григорий

– Часто бывает так, что какой-то дозвонившийся человек задает тон всей передаче. Вот спросили вначале, какой-нибудь был яркий, интересный вопрос, ну скажем, на тему семейных отношений – как вот там нам выстроить отношения с женой, с детьми. И дальше вот как-то так выстраивается вся передача, в значительной степени посвящена этому вопросу, этой теме. И продолжаешь тоже размышлять и думать: а как правильнее, а какие вот нюансы, а как вот правильнее было бы в такой ситуации, а как в такой ситуации, а что такое семья, а что такое любовь, а что такое христианская семья, а чем она отличается от какой-то другой семьи. И вот это вот таким становится постоянным фоном, эти размышления. И мне кажется это очень правильно, это очень здорово. Потому что человек это существо разумное – Homo sapiens.

К. Мацан

– А пример вопросов сейчас не вспомните, вот какой-нибудь конкретный вопрос, который вам показался, если бы давали приз сегодня за самый лучший вопрос?

Иерей Григорий

– Мы в храме так делали. У нас такое есть мероприятие, мы иногда проводим, называется: «Сто вопросов священнику».

К. Мацан

– Так.

Иерей Григорий

– Это уже не в прямом эфире...

К. Мацан

– Но формат тот же.

Иерей Григорий

– Не на телеканале «Спас», но что-то подобное. Иногда это бывает со школьниками, иногда со взрослыми людьми. Мы приглашаем какую-то группу людей, и там прямо такая игра у них устроена: они поднимают такие флажки, задают вопросы. И потом мы выдаем, есть специальное жюри, которое определяет это, и мы выдаем призы: за самый смелый вопрос, за самый трудный вопрос, за самый интересный вопрос – ну разные там бывают номинации. Ну очень много было уже выпусков, в которых вот мне довелось принять участие передачи «Ответ священника» на телеканале «Спас». И много, конечно, уже и подзабывалось, уже больше года эта передача идет. И какие-то вопросы, которые были так вот очень яркими, они как-то уже немножко отходят на второй план. Ну иногда действительно спрашивают такие как бы нелепые, казалось бы, вещи, и они, между прочим, запоминаются.

К. Мацан

– Ну например.

Иерей Григорий

– Вот я помню, звонила женщина, спрашивала, какая-то очень сложная история: на кладбище упало какое-то дерево, грех ли там это дерево подвинуть или не грех? А если там затронутся чужие могилы, а если своя могила? И вопрос как бы довольно нелепый, но отталкиваясь даже от такой нелепости, все равно вот приходишь к каким-то очень важным темам. А что такое вообще христианское погребение? А почему мы почитаем места погребения наших близких, почему приходим на эти места? И даже вот, я говорю, нет глупых вопросов. Вот даже отталкиваясь от какой-то такой почти нелепицы, можно прийти к таким рассуждениям. Запоминаются как раз вопросы, которые вызывают недоумение какое-то, они или нелепые, или странные. Недавно звонила одна телезрительница, спрашивала: вот мы придерживаемся такого убеждения, что почему-то нельзя мыться, купаться в какие-то определенные дни недели, иначе кто-то обязательно умрет в семье. Такое нелепое, глупое суеверие. И потом в течение передачи как-то еще несколько раз эта тема возникала. И тоже вот, да, от такой вот, казалось бы, глупости, начинаешь размышлять: а с чего вообще суеверия? А почему люди придерживаются этих суеверий? И со стороны – да, это нелепо, ахинея какая-то: вот почему-то там люди не моются в определенный день недели, связывают это с тем, что кто-то может умереть. Но для этих-то людей это не нелепость, а это их жизнь. Это их трагедия, что они живут вот в таком нелепом убеждении. А где граница между верой и суеверием? А ведь какие-то вещи, которые мы делаем в церкви, и убеждены в правильности, они тоже со стороны кому-то могут показаться нелепыми, странными. Ну скажем, мы во время молебна освящаем воду, окропляем помещение, самих людей святой водой. Какой-то совершенно внешний человек, который впервые придет, скажет: да это тоже какое-то суеверие, зачем это делать? Или еще какие-то подобные вещи делаем. И вот когда сталкиваешься с такими вопросами, то вот сам для себя потом продолжаешь рассуждать: вот чем отличается вера от суеверия? Какие признаки именно вот веры разумной, веры церковной, и где проходит эта граница? Поэтому даже и нелепые, даже и странные вопросы, они могут быть фундаментом для таких вот каких-то правильных, разумных, позитивных мыслей.

М. Борисова

– Батюшка, вот наверняка есть какие-то темы, какие-то группы вопросов, которые повторяются постоянно, в той или другой интерпретации. Поскольку священников приглашено в этой передачу много, и у каждого свой собственный опыт, своя собственная подготовка, своя собственная голова, в конце концов, на аналогичные вопросы в разные дни недели могут даваться несколько различающиеся ответы. Но в разговоре участвуют не две стороны, не только тот, кто спрашивает и тот, кто отвечает, но еще огромная аудитория зрителей, которые пытаются из этого разговора почерпнуть что-то для себя. И не получается ли, что сегодня она на одну группу вопросов слышит один ответ, а завтра другой собеседник может отвечать иначе. И у человека, который сидит и воспринимает это у экрана телевизора, может перемешаться все в голове, и он окажется в состоянии недоумения, кто же из священников прав?

Иерей Григорий

– Мне кажется, это очень здорово, что есть разные взгляды, разные мнения, и в рамках одной передачи, в рамах одного проекта на одном телеканале можно познакомиться, как внутри Церкви люди по-разному смотрят на одни и те же явления. Древние святые отцы, а вообще-то даже еще и в античности, в языческом еще мире вот был такой принцип, его взяли на вооружение святые отцы. Принцип такой: пусть у вас во второстепенном будут различия, в главном – согласие, и во всем – любовь. И мы, христиане, православные христиане, может быть, в большей степени, чем, скажем, наши западные собратья, живем именно по этому принципу. У нас есть какие-то главные вещи, в которых у нас, безусловно, есть согласие. Ну нет такого священника, который, отвечая на вопросы телезрителя на телеканала «Спас», сомневался бы в чем-то, о чем говорится в Символе веры, говорил бы: Христос не Сын Божий или не истинный человек, не истинный Бог или Он не рожден от Отца прежде всех век. В главном у нас единство, мы все говорим: Христос – Сын Божий, Он истинный Бог, Он рожден от Отца прежде всех век. И о всем, о чем говорится в Символе веры, о чем говорит церковная догматика – тут нет расхождений, и в этом смысле вот нет опасности как-то пошатнуть там веру людей. А во второстепенном – да, есть разнообразие, и это очень правильно, это очень хорошо. К свободе призваны вы, братия. Телезрители могут понять, что вот в этом вопросе в Церкви возможна некоторая дискуссия. Во второстепенном – разнообразие. Но главное, чтобы во всем была любовь. Есть какие-то вопросы, по которым и святые спорили между собой. Вот мы знаем, скажем, спор – очень важный для русской истории, для истории Государства Российского и для истории Церкви Русской, – между иосифлянами и нестяжателями. Иосиф Волоцкий считал, что монастыри должны быть богатые, в монастырях должна осуществляться разного рода деятельность и просветительская, и образовательная, социальная. А монастырь Нила Сорского был совершенно по-другому устроен. При жизни они не могли договориться между собой, эти два великих святых, но и то и другое приняла Церковь. Потому что нужен был и такой монастырь, как у Нила Сорского, где монахи отрешились от всего земного вообще, посвятили всю свою жизнь молитве. Они были такие аристократы духа, они в подвигах, отрешившись от любого имущества, вот молились Богу и вымаливали мир для всего мира и спасение для своих душ, и для многих других людей. И это здорово, это прекрасная монашеская традиция, которая существует и должна существовать в Церкви. А другой монастырь совершенно другой, Иосифа Волоцкого – там была больница, там была школа, там осуществлялась разнообразная работа, которая приносила огромную пользу Церкви, окружающих людям. И то и другое прославлено Церковью. Это два разных пути, вот в этом второстепенном может быть разнообразие. И точно так же вот священники, отвечая на вопросы телезрителей на телеканале «Спас», могут давать разнообразные взгляды во второстепенных вопросах. И телезрители могут выбрать, что ближе, какой ответ кажется более применим вот именно к ситуации того, кто спрашивал. Мнение какого священника кажется более таким вот разумным, близким душе этого человека. И вот в этих второстепенных вещах может быть разнообразие, а в главном у нас всегда единство.

К. Мацан

– Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино, сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер». И мы строим нашу беседу, отталкиваясь от программы «Ответ священника» на «Спасе», в той связи, что недавно вышла книга «Ответ священника», вот построенная из этих бесед священников с телезрителями в прямом эфире телеканала. И отец Григорий один из тех, кто в этих беседах регулярно принимает участие. А есть ли у вас какие-то наблюдения, кто обычно звонит в эфир телеканала, чтобы свой вопрос священнику задать? Напрашивается предположение, что это те, кто не имеет возможность просто к священнику в храме обратиться, то есть скорее всего, люди нецерковные или какие-то те, кто крайне так, со стороны смотрит на Церковь.

Иерей Григорий

– Вы знаете, аудитория телеканала «Спас», видимо, очень большая, очень широкая. Бывает, что я в какие-то далекие от Москвы города приезжаю, и там кто-то узнает, даже за границей. Вот был, например, в прошлом году во Франции. «О, приехал батюшка из телевизора», – меня встречали такими словами. И вот люди, которые задают вопросы, дозваниваются, они тоже очень разные – из разных мест, из разных городов, из разных, как бы мы сказали, социальных групп. И даже и по степени воцерковленности очень разные. Потому что бывает, что звонит человек, говорит: я вот десять лет хожу в храм, священник мне говорит то-то и то-то, вот не знаю, как это понять. То есть это понятно, что вопрос задает очень воцерковленный человек, который имеет многолетний опыт еженедельного посещения храма, регулярно общается с местным священником. Но у него какие-то вот есть вопросы, которые он хотел бы задать какому-то еще, вот внешнему наблюдателю, еще другому священнику: как понять слова своего духовника.

К. Мацан

– То есть, может, это человек из какого-то небольшого города или села, где есть один храм на много километров, там есть один священник, и вот с ним есть такое общение. А нет, скажем, возможности, как у москвича или жителя крупного мегаполиса, в соседний храм сходить, с другим священником пообщаться. Такой человек звонит в эфир.

Иерей Григорий

– Да, конечно. Ну вот мы сейчас сказали, что здорово, что разные священники дают разные ответы, по-разному окрашенные мнения на подобные вопросы. Вот человек ходит в своей деревне или в своем маленьком городе, в один и тот же храм, где один единственный священник служит. Но хочет узнать еще какое-то другое мнение, в общем, от другого священника. И он дозванивается в эфир телеканала «Спас», задает этот вопрос. Бывает, что сама суть вопроса такая, что и не спросишь этого священника, потому что касается каких-то поступков или слов этого священника, местного. И вот нужен какой-то внешний взгляд, внешний наблюдатель. Поэтому иногда звонят очень воцерковленные люди. Иногда звонят не очень воцерковленные люди, так и говорят: вот у меня там брат, или сестра там, или жена, постоянно ходит в церковь, верующие люди, а я сам неверующий или я сам мусульманин – такое тоже бывает.

К. Мацан

– И при этом смотрю «Спас».

Иерей Григорий

– Ну интересно, очень интересная программа, видимо, которая увлекает не только верующих людей и православных людей, ну значит, и какую-то другую аудиторию. А может быть, кто-то из них и приходит постепенно к вере, вот в результате просмотра регулярных телеканала «Спас». Бывает, что звонят очень пожилые люди. Иногда, тем более особенно если днем бывают эти эфиры. Люди более младшего возраста там на работе. Вот аудитория такая, более пожилого возраста в эти дни, в эти часы смотрят телеканал, и они задают вопросы там, соответствующие своему возрасту: я вот очень тяжело болею, не могу встать с кровати, давно не была в храме, потому что прийти не могу. Болезнь меня приковала к кровати, как мне быть, что делать? Смотрю богослужение через телевизор, а как себя вести? Вот разные вопросы. А бывает, что звонят детки, наоборот. Вот я очень люблю, почему-то мне как-то всегда особенно откликается: здравствуйте, вот я там телезритель вашего канала, мне семь лет или мне там одиннадцать лет. И очень сложные вопросы задают, иногда такие, которые более...

К. Мацан

– А например?

Иерей Григорий

– Как научиться молиться? Как исповедоваться? Вот человека взрослого какого-нибудь интересует, как правильно перекреститься или как правильно свечку передать. А ребеночка интересует суть: как молиться, что такое молитва? Как научиться этой молитве, как сделать, чтобы молитва была очень важной частью твоей жизни? Как войти вот в это состояние молитвенное? Причем она спрашивает по сути. Она же знает, что она там, девочке там одиннадцать лет, она умеет открыть молитвослов, прочитать. Но она понимает, что прочитать – это еще не молитва. Что молитва это как обращенность души к Богу, что это нахождение в присутствии Божием. И она спрашивает: как достичь этого состояния, как этому научиться? И так просто не ответишь.

К. Мацан

– Подвижница прямо девочка.

Иерей Григорий

– Вот я очень люблю, когда детки звонят. Часто детки звонят с очень серьезными вопросами: а как быть? Хочу поститься, а родители не разрешают.

К. Мацан

– А это уже почти исповедничество.

Иерей Григорий

– Это очень такой непростой вопрос. Потому что мы знаем, что ребеночек, он все-таки должен слушаться родителей. У нас есть заповедь: почитай отца и мать. Ну как вот она будет поститься, если родители считают, что это вредно для ее здоровья? Родители невоцерковленные, неверующие. А она вот хочет поститься хочет соблюдать пост. Вот разные бывают...

М. Борисова

– А с другой стороны, читаем в житиях, того же, скажем, Феодосия Печерского, которого даже мама на цепь сажала, чтобы он в монастырь не убегал, а он все равно сбежал в монастырь. Так что тут ведь как посмотреть...

Иерей Григорий

– Да, вот непростые вопросы, действительно. И часто и после передачи так еще и сам продолжаешь думать: а как все-таки правильно было ответить, а точно ли я сказал? Ну всегда, когда есть какое-то сомнение, то я стараюсь его тоже как-то выразить в этом вопросе: что сложный вопрос, но мне вот так вот видится.

М. Борисова

– А у вас все-таки есть возможность сравнить вот качество общения в храме, когда к вам непосредственно подходят прихожане и задают какие-то вопросы, и вот эти достаточно анонимные вопросы в телевизионном эфире. Все-таки вы там не видите человека, и человек тоже может, ну как в интернет-переписке, то есть человек может себя представить любым. И даже иногда очень далеким...

Иерей Григорий

– Совершенно не тем, кем он является.

М. Борисова

– Да. У вас есть как у пастыря какое-то ощущение разницы общения вот непосредственного в храме и телевизионного?

Иерей Григорий

– Ну я бы сказал, что разница такая, что скорее мало общего. Этот вопрос напоминает вопрос, который Алисе из книжки «Алиса в стране чудес» задавали: что общего между вороном и конторкой? Совершенно разные форматы, совершенно разное ощущение, разные цели у этого общения. Я помню, вот когда впервые стали меня приглашать на телеканал «Спас», некоторые прихожане увидели, что вот я, значит, появляясь там, отвечаю на вопросы. Они приходят (а мы с ними каждый день встречаемся в храме): «Батюшка, мы вас видели по телевизору вчера!» Я говорю, неужели вам по телевизору было меня интереснее смотреть, чем здесь, вживую? Для меня был очевиден ответ, что, конечно, вживую интереснее – можно непосредственно вот, прямо спросить что-то, потрогать, пообщаться. «Да, по телевизору интересней», – сказали мои прихожане. То есть другая история, другое общение. И когда ты общаешься с человеком, которого ты хорошо знаешь, который твой прихожанин, то ты гораздо лучше знаешь его ситуацию, ты можешь гораздо более детально вникнуть в то, что происходит с этим человеком. И дать ему и гораздо более конкретный совет иногда, если у тебя есть понимание, что тут главный принцип: не навреди, – для меня вот очень важно тут иметь такую пастырскую деликатность, что не надо никому советовать то, в чем неуверен на не сто, а сто пятьдесят, лучше на тысячу процентов. Но если ты уверен, то ты вот можешь сказать человеку то, что вот касается его лично, непосредственно. А когда ты отвечаешь на звонки телезрителей на телеканале «Спас», то важно оттолкнуться от вопроса и сказать что-то такое, что может быть интересно и ценно большому кругу людей. Как бы от более конкретной темы, которую задает телезритель, выйти к чему-то немножко более общему, то что может быть обще интересно. Человек спрашивает: у моей жены Маши там плохое настроение... Ты все равно посредством передачи не можешь ему сказать, что ему надо сделать завтра, чтобы у Маши было получше настроение, они помирились бы и счастливо бы жили. Тебе надо оттолкнуться от этого и ответить уже не про Машу, а вообще что такое семейная жизнь христианина, как быть, если какие-то слабые стороны показывают там муж жене, жена мужу, как христианин должен реагировать в этой ситуации. Дело в том, что вот как лекарство – вроде бы один и тот же симптом, но в одном случае это лекарство может помочь человеку, а в другом случае, с таким же точно симптомом, но с другой болезнью, это лекарство может только повредить. И точно так же и в духовной жизни. Вот кому-то надо там усугубить, скажем, какие-то аскетические упражнения, больше молиться, больше поститься. А кому-то наоборот, это будет очень вредно, он и так себя там пережал, и это уже приносит не пользу, а какой-то вред. Поэтому какие-то очень конкретные вещи невозможно сказать через экран телевизора. Часто очень приходится говорить: с этим вопросом пойдите к своему духовнику и с ним поговорите. У вас есть храм рядом? Если у вас нет духовника, пойдите просто к священнику, посоветуйтесь, он вам непосредственно ответит. А я могу через экран сказать... И дальше говоришь что-то гораздо более общее, то что не относится непосредственно к этой ситуации, а может быть таким обще интересным. Разница очень большая.

К. Мацан

– Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Напомню, сегодня в студии «Светлого вечера» священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Мы говорим о вышедшей недавно книге под названием «Ответ священника». Книга составлена из бесед священников, в том числе отца Григория, в программах «Ответ священника» на телеканале «Спас». В студии Марина Борисова и я, Константин Мацан. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту.

К. Мацан

– «Светлый вечер» на радио «Вера». Еще раз здравствуйте. В студии Марина Борисова и я, Константин Мацан. С нами сегодня в студии священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Мы говорим о книге под названием «Ответ священника». Книга составлена из бесед священников, и в том числе отца Григория, с телезрителями телеканала «Спас» в одноименной программе «Ответ священника». И мы вот размышляем о том, о чем чаще спрашивают, о чем не спрашивают, какую картину верующего народа, что называется, священник может себе составить на основе вот такого общения в телеэфире. Вы сказали, вот эту ситуацию рассказали, такую анекдотичную в чем-то, что вы пришли к себе в храм, на приход, и ваши прихожане сказали, что по телевизору даже интереснее вас смотреть, чем, казалось бы, общаться в храме, вживую. А нет ли в этом какого-то такого, достаточно глубокого симптоматического момента, в плане вообще нашей общей психологии, что лицо из телевизора воспринимается как более авторитетное, чем кто-то просто вот, в живом общении? То есть если человека, что называется, пустили в телевизор, пригласили, то уж он точно как бы имеет право говорить, и его надо слушать, потому что абы кого в телеэфир не зовут. Хотя мы все прекрасно понимаем, что очень разных людей зовут, и не всякому слову, сказанному с телеэкрана, нужно верить. Но все равно вот некие элементы вот этого доверия средствам массовой информации у нас сохраняются. Вот можно ли так сказать?

Иерей Григорий

– Ну это действительно уходит корнями в какую-то глубокую психологию человеческую. Вот когда нам что-то вещают так вот, через телевизор, мы это воспринимаем каким-то особым образом, не так, как мы разговариваем с товарищем или близкими. Я думаю, что хорошо бы это как-то преодолевать.

К. Мацан

– Это важный момент.

Иерей Григорий

– Церковь, вообще говоря, все-таки призывает поменьше смотреть телевизор и выбирать, что смотреть. Ну наверное, когда речь идет о православных передачах или о каких-то хороших фильмах, или посмотреть трансляцию богослужения – в этом не так уж много вреда, хотя и здесь надо знать меру. И если человек вот много-много часов проводит, сидя перед телевизором, то, наверное, стоит задуматься: а нельзя ли было это время потратить как-то лучше? Но огромное есть количество передач, программ, телеканалов, которые просто очень много вреда приносят. И вот такая сакрализация, я бы сказал, да, вещания через телевидение, она, конечно, неправильная, это от чего нам надо бы отталкиваться. Совершенно не всякое слово, сказанное в телевизоре, в теленовостях, в программах, в фильме, в чем угодно, оно, так же как и книжка – это слово человека. А слово человека может быть и хорошее, и доброе, и правдивое, а может быть и злое, и обманное, и хитрое, и неумное и какое угодно. И не надо думать, что через телевизор говорят какие-то особые люди, которые в этом смысле чем-то отличаются от всех остальных. Я могу что-то и хорошее, и доброе сказать, когда вот Господь что-то положит на сердце, или когда что-то вспомнишь от примеров наставников, учителей, святых отцов или когда процитируешь Священное Писание – ну конечно, это замечательно. А могу и глупость какую-нибудь сморозить – я обычный живой человек. Так что так уж сильно вот преувеличивать авторитет того человека, который говорит через телевизор, совершенно не нужно.

М. Борисова

– И с точки зрения психологии тут еще есть один нюанс. Хотелось бы вашу точку зрения узнать. А еще в 90-е годы, когда начался большой приток новых верующих в храмы, приходилось сталкиваться с ситуацией, что эти люди, как правило, уже взрослые, стеснялись подойти к священнику, поскольку он для них был неким иным человеком. И они искали возможность задать эти свои вопросы просто каким-то знакомым, которые в церковь уже ходят не первый год.

Иерей Григорий

– И сейчас стесняются. Сейчас уже не 90-е годы, но тоже есть много людей, которые боятся человека в подряснике или рясе, или в облачении. И у нас даже (я вот немножко занимаюсь миссионерским служением, катехизацией, отвечаю в Северо-Западном викариатстве за это служение), даже был однажды такой спор, дискуссия: а кто все-таки вот должен встречать людей, которые приходят в храм? Священники? Вот, например, когда особенно много людей в храм приходят в Великую субботу, когда все приходят освящать свои пасхальные яства и куличи, пасхи или там когда бывает праздник Богоявления, когда все приходят за святой водой – конечно же, нужно к этим людям как-то обращаться, тут у нас не было спора. Надо им объяснять, что происходит, что такое Пасха, что такое Богоявление, вот использовать этот момент для миссионерских целей, говорить о нашей вере. А кто должен говорить, человек в подряснике или нет, ни в коем случае, не священник? Вот одни говорили участники этого спора, что только священник, только он может авторитетно и правильно, имея духовное образование, рассказать о вере. А другие говорили: священников боятся, люди которые только вот впервые переступают порог храма, не обратятся к священнику. Должны быть простые миряне, не облеченные саном, и даже не обязательно с каким-то большим духовным образованием, но они вот живо расскажут. Мне-то кажется, что правы и те и другие. Потому что очень разные люди к нам приходят. Одним уместно и как-то созвучно обратиться к священнику, и они, не стесняясь, идут сразу к священнику, где священник исповедует, они могут задать свои вопросы. А есть и такие, кто боятся, их довольно много. И вот сейчас очень во многих храмах Москвы организована служба приходского консультирования – то есть добровольцы, миряне, волонтеры дежурят в храме, чтобы отвечать людям на их вопросы. В некоторых случаях они говорят: я не могу ответить, этот вопрос такого пастырского характера, исповедального характера, я вас очень прошу подойти к священнику. А бояться не надо. А в некоторых случаях волонтер может ответить на какой-то вопрос. Поэтому вот есть то и другое. И, может быть, действительно вот некоторым из тех, кто боится обратиться к священнику, позвонить на телеканал, оказывается, проще – в этом тоже такая польза этой передачи.

М. Борисова

– Но боятся ведь не только в храме и не только те люди, которые первый раз открывают эту дверь для себя. Есть во многих храмах сейчас, по крайней мере, в Москве, практика проведения катехизаторских бесед, в которых участвуют и священник, и волонтеры из приходских катехизаторов.

Иерей Григорий

– Ну вот собственно спор этого и касался: кто должен проводить беседы, кто должен заниматься катехизацией, священник или миряне? Мне кажется, и священник, и миряне, все. Господь нас всех призвал к такому апостольству, к свидетельству, к распространению веры. «Идите, научите все народы», – сказал Он апостолам. Это относится ко всем ученикам Христа. И священники, которые готовы этим заниматься, и миряне, которые готовы этим заниматься, прекрасно, если этим занимаются, и каждый найдет свою почву, куда посеять семя.

М. Борисова

– Да, но проблема в том, что даже собравшись за большим чайным столом, во главе которого сидит священник, и рядом сидят какие-то волонтеры-катехизаторы, задача волонтера в данной ситуации, как ни странно, разжечь публику. Потому что может эта беседа превратиться в монолог батюшки. То есть люди будут, они пришли для того, чтобы что-то спросить, а спросить все равно стесняются. Даже уже не в храме, даже уже, казалось бы, в более такой, располагающей к разговору обстановке. Как преодолевать вот эти препятствия?

Иерей Григорий

– Ну тут есть разные методы. Во-первых, я стараюсь просто прямо об этом говорить. Вот когда я встречаюсь с каким-то человеком и вижу, что какой-то есть страх, испуг, зажатость, то я говорю, что не надо бояться, я не кусаюсь, я не дерусь там, я не кричу, и со мной можно нормально поговорить. Если человек приходит на огласительную беседу (я, к сожалению, достаточно редко сейчас вот провожу беседы перед крещением, но иногда провожу, стараюсь не реже раза в месяц), то я всегда говорю: мне очень хотелось бы, чтобы наша с вами встреча была бы не лекцией, не экзаменом, а беседой. Называется: огласительная беседа. Расскажите, пожалуйста, о себе, – приглашаю человека представиться, стараюсь вот как-то разговорить, и иногда это получается. Так что этот страх нужно преодолевать. Но иногда, когда речь идет о каких-то больших собраниях людей, то можно какие-то и хитрости небольшие применять. Я помню, еще студентом Свято-Тихоновского института участвовал в миссионерских поездках, которые организует Свято-Тихоновский, университет уже. Мы ездили, в том числе в военную часть, на космодром, в Плесецк, и там собирался огромный зал с солдатами, в основном это были срочники. Мы им рассказывали достаточно интересно, показывали разные слайды, показывали отрывки из фильмов. И так это все было очень динамично, интересно построено. А потом вопросы. И вот они сидят, ни один ничего не спрашивает. Триста человек – неужели ни у одного нет вопроса? И кто-то из нас вот, из студентов, из ребят, пускал по залу записочку такую хитрую – на самом деле мы сами писали, но якобы от кого-то из солдат. Записочка приходила, священник, который вел эту встречу, отвечал на эту записку. Остальные смотрят: оказывается, начальство не против, оказывается, можно задать вопрос. И вот не было ни одного вопроса, а тут сразу десятки и сотни этих вопросов иногда. Вот какие-то такие хитрости можно использовать.

К. Мацан

– А вас, скажем так, не пугает та ответственность, которая возникает перед священником, выступающим в таком жанре по телевидению? И так-то ответственность священника велика за душепопечение просто о людях, с которым тет-а-тет в храме общаешься. Потому что люди приходят с какими-то вопросами жизненными и на распутье стоят иногда. И так-то вы на себя берете ответственность, ну по-пастырски, за какой-то совет, а тут на миллионную аудиторию.

Иерей Григорий

– Ну очень важный принцип: не навреди. Очень важный принцип: не сказать ничего такого, в чем ты не уверен до конца, как я сказал, на тысячу процентов. Очень важный принцип: не сказать ничего такого (для меня, по крайней мере), что могло бы как-то людей расстроить. Мне кажется, что важнее людей вот подбодрить, утешить. Еще древний пророк говорил: утешайте, утешайте народ Мой, – то есть Бог говорил через этого пророка. И мне кажется это очень важный для каждого пастыря принцип. Поэтому, конечно же, это колоссальная ответственность. Ну что же, не нужно бояться ответственности. Нужно брать на себя ответственность в некоторых случаях, но осознавать ее. И вот какие-то такие принципы никогда не нарушать: не говорить то, в чем ты не уверен, не навредить, и не говорить такого, что может кого-то сильно расстроить. Ну иногда приходится что-то говорить. Ну вот человек говорит: я хочу сделать какой-то страшный грех, можно? Ну конечно, ты ему говоришь: нет, нельзя. Это запрещено Церковью, это грех, это то, что вас потом очень сильно ранит, вас, других людей. В каком-то смысле ты расстроил этого человека, пришлось тебе ему сказать нечто вот негативное. Чего он хочет услышать: да, конечно, можно. Но это редкий случай, в большинстве случаев стараешься не расстроить. А тут через такое, иногда и горькое слово, но все-таки вот в данном случае, очевидно, что ты в конечном итоге все-таки приносишь, ну может быть, пользу этому человеку: а вдруг он задумается и действительно откажется от своего намерения совершить этот грех?

М. Борисова

– Ну вот смотрите, когда перед вами сидит целый зал солдат, вы понимаете, на какую аудиторию вы работаете, к кому вы обращаетесь. И вы выбираете определенный какой-то набор примеров, выбираете определенную тональность вашего разговора. Когда вы находитесь в студии, и вам в прямом эфире может позвонить 80-летний старик и через минуту семилетний какой-нибудь мальчик. Вам нужно найти в себе какую-то кнопку, которую вы переключаете с регистра на регистр? Как это вот...

Иерей Григорий

– Вы знаете, поскольку это все происходит в таком вот режиме прямого эфира, то тут как-то нет времени задуматься, переключиться: так, сейчас я буду такой терминологией пользоваться, сейчас такой. Часто вот как-то совершенно естественно и без такого вот осознания ты реагируешь на интонацию вопроса, Задает вопрос ребенок, по-детски – ну стараешься как-то ответить так, чтобы это было понятно ребенку. Задает вопрос человек, у которого чувствуется сила интеллекта, образование – стараешься соответствовать уровню и приводить какие-то примеры там от ученых, от философов. Кому надо – тот возьмет. Сеятель, он сеет свое семя повсюду, а уж на какую землю упадет – где хорошая, добрая земля, там прорастет. А кому не интересна вот именно такая манера ответа – тот пропустит, или послушает какого-то другого батюшку, или какой-то другой вопрос. Поэтому я отвечаю, естественно, так, как мне это видится. А там уж вот оно разносится, это семя, и уж только Господь управит, куда оно разнесется и упадет ли куда-нибудь.

К. Мацан

– Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино, сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер». А вот смотрите, что меня заинтересовало из вами сказанного. Вы в начале программы, в первой части привели такой ироничный пример о том, как позвонила в эфир женщина со странным, казалось бы, таким вопросом о том, что на кладбище упало дерево где-то...

Иерей Григорий

– Очень длинная и очень сложная история была: как оно упало, кто в этом виноват, что теперь делать...

К. Мацан

– И там не грех ли его подвинуть, или если задеть чужие, оградку чужих могилок и так далее. Знаете, что меня заинтересовало? У меня есть ощущение (может быть, оно ложное и вы со мной поспорите, меня опровергнете), что вообще этот вопрос: а не грех ли что-то такое, – очень часто от зрителей звучит. То есть у какой-то части аудитории есть представление об этом слове «грех», об этом понятии грех, как о каком-то таком, ну если угодно, дисциплинарном поступке, который очень строго Церковью и Богом карается. И таких вот вещей дисциплинарных очень много, и все их нужно соблюдать. А если не соблюдаешь – то грех и наказание. Это такое, в чем-то бытующее в народе, у тех, кто ну неглубоко погружен, может быть, в какие-то там, в духовную литературу, скажем так, представления о том, что такое грех. И я наблюдаю просто по опыту другой программы на «Спасе», по опыту программы «Не верю», где неверующий человек нередко именно это в упрек верующему и предъявляет: что вы, верующие, закабалены вот этим страхом наказания за какой-то грех – то нельзя, то нельзя, то нельзя, – и поэтому вы стремитесь быть хорошими, ради какого-то воздаяния. А если нет – то вас отправят в ад, вы этого боитесь. И вот вы все такие зажатые, и поэтому вы все время твердите о грехе. Вот такая какая-то цепочка выстраивается безрадостная. И косвенно это мое предположение подтверждает то, что вы рассказываете, что звонят и спрашивают: а не грех ли это... Вот если к этой конкретной теме сейчас на секунду обратиться, вы чувствуете, что есть такое, может быть, не вполне адекватное понимание?

Иерей Григорий

– На самом деле с очень разными вопросами звонят. Пожалуй, все-таки чаще звонят, спрашивают об отношениях: как мне быть с мужем, как мне быть с женой, как мне быть с детьми, как мне быть с родственниками, как преодолеть тот или иной конфликт. Но бывает, что и спрашивают о каких-то вещах, греховны они или не греховны. Вот как мы уже говорили, вникнуть в какую-то конкретную ситуацию через телеэкран невозможно, и ответить этому человеку невозможно, да и не нужно, потому что твой ответ все равно будет выслушан всеми. И нужно вот, отталкиваясь от конкретного вопроса, говорить об очень общих вещах, которые одинаковые для всех – и для ребеночка, и для старца, и для образованного, и не для образованного. Дважды два всегда равняется четыре. И мы одним образом это объясняем там малышу – там какие-то примеры ему показываем, предлагаем посчитать ему там на палочках, на каштанах, на спичках. Другим образом мы об этом скажем взрослому человеку – может быть, какие-то очень умные понятия привлечем, чтобы какую-то истину ему открыть. Но вот есть истины, которые одинаково верны для всех и всегда. И вот отталкиваясь от вопроса, пытаешься всегда говорить о каких-то таких общих истинах. А что касается именно понятия грех, то люди церковные, конечно, воспринимают грех уже немножко не так вот, как вы сейчас сказали. Закон Божий – это не уголовный кодекс. Бог не является каким-то вот прокурором, который внимательно наблюдает за нашей жизнью: ага, нарушил – так, наказание такое-то. Опять нарушил – наказание такое-то. Нет, Бог это Тот, Кто жизнь Свою отдает за то, чтобы мы были спасены, умирая на Кресте. Бог это Тот, Кто любит нас такой любовью, о которой и сказать невозможно. Святитель Филарет Московский говорил, что само Слово Божие умолкло на Кресте. Сын Божий, Слово Божие, умер на Кресте, замолчал, прекратил говорить для того, чтобы выразить эту любовь. Потому что только в таком молчании выражается эта любовь. И грех это что такое? Грех – это какой-то поступок, которым человек наносит вред себе и близким часто, и разрушает свою связь с Богом. В грехе плохо не то, что это преступление какой-то статьи уголовного кодекса, а в том, что это рана, кровоточащая часто, которую человек нанес себе и своим близким. Если человек ненавидит, если человек там злится – он себе самому причиняет вред. А если он еще и позволит свой злости вылиться, то он и другим людям причинит вред тем самым – вот в этом опасность греха. Грех сам в себе уже несет некоторые негативные последствия всегда. И Господь, конечно же, не формально подходит вот к этому, а предупреждает нас о том, что вот это грех, это грех, это грех – для того, чтобы мы сами себе через эти поступки греховные не причиняли таких вот плохих последствий, себе и своим близким. Грех это, прежде всего, состояние отделенности от Бога. Бог есть любовь. Бог учит нас любить ближнего, любить Его. И грех это то, что ну выводит нас из этого состояния любви. Тут вот даже должен быть такой неформальный подход, не подход, похожий на право юридическое, светское, а должен быть подход любви, подход такой евангельский. И Господь каждому грешнику желает не мучений в аду, не то что вот мы как-то все страшно этого боимся. Мы знаем, что Он Бог милосердный, человеколюбивый, мы знаем, что каждому из нас Он желает спасения, за каждого из нас Он умер на Кресте. Если человек не отказывается вот всей свой жизнью от этого спасения, которое Господь нам дарует, то Господь нас спасает.

М. Борисова

– Батюшка, вы вот все-таки достаточно давно уже участвуете в этой передаче на телеканале «Спас»...

Иерей Григорий

– Ну с самого начала, не помню точно, сколько, но как начиналась передача, я и начал принимать в ней участие.

М. Борисова

– По вашим наблюдениям, есть ли какая-то динамика? Есть ли какие-то вопросы или какие-то темы, которые вначале были достаточно часто задаваемы, а по мере того, как передача существует в эфире, они стали как бы уходить? Или все по-прежнему остается, приходят новые слушатели, новые зрители...

Иерей Григорий

– Каждый выпуск разный. И часто, как я уже сказал, бывает, что по каким-то причинам выпуск как-то вот тематически какой-то одной теме посвящен. Ну пожалуй, вот первое время очень много спрашивали такие вещи, которые касаются того, как пережить смерть, кончину близкого человека. Вот как-то у меня такое было ощущение. Может быть, надо посмотреть, как по статистике, но вот у меня сложилось впечатление, что больше половины вопросов было: у меня умер родственник, у меня умер муж, у меня умерла мама... Как быть, как правильно, какая посмертная участь души, как Церковь мыслит это? Как мне правильно молиться об усопшем? В чем смысл молиться об усопших? Почему-то очень много было таких вот, «заупокойных», я бы сказал, вопросов. Сейчас гораздо больше вопросов (мы, по-моему, уже об этом говорили сегодня), касающихся отношений между людьми: как быть с детьми, с близкими. И мне кажется это очень хорошо, потому что люди стали задавать такие вопросы, которые действительно их волнуют. Ну что волнует человека? Вот я сейчас приду с работы – дома дети, которые там непослушные, в переходном возрасте там, уроки делать не хотят. Вот как мне справляться с этой жизнью? Дома муж, с которым я вчера поссорилась. Или жена, которая там, видите ли, не хочет делать того, что я считаю правильным, чтобы она делала. Вот от более теоретических вопросов сейчас вот очень многие перешли более к таким практическим: как мне сейчас выстраивать свою жизнь? Это здорово, потому что это показывает, что значит, люди верят, что учение Церкви, которое вот через разных священников, в разных формах, вот во всем своем многообразии к ним приходит, оно может помочь устроиться, что это не что-то отвлеченное, учение Церкви, не что-то чисто теоретическое, а что это сама жизнь. И эта вера, конечно, не посрамлена, это действительно так. Вот все, о чем говорит Церковь, имеет отношение к тому, как мы живем здесь и сейчас, а не просто это какие-то такие вот, абстрактные понятия.

К. Мацан

– Я так сегодня, вынужденно, получается, с одной стороны, вроде как начал с того, что есть мнение, что вопросы, которые задают в прямом эфире, там приземленные, неглубокие. Но я вовсе при этом не хочу сказать и не придерживаюсь какого-то мнения, что большинство звонящих в программу ничего не знают, не понимают, а задают вопросы неглубокие. Я именно пытался ну как бы к этой теме обратиться и обсудить ее, но вовсе не обобщать весь опыт. И об этом как раз я тоже хочу и вас спросить. Знаете, мне один священник однажды рассказывал, что когда стал священником и начал исповедовать столько людей, он говорит, мое мнение о людях стало лучше. То есть они мне стали казаться лучше, чем я до этого о них думал, хотя, казалось бы, они рассказывают на исповеди о грехах. А у вас не было такого, может быть, что вот начав общаться с людьми в прямом эфире, вы тоже подумали, что они вообще-то еще умнее, чем я вот о православных думал до этого, еще глубже?

Иерей Григорий

– Я людей люблю. Я люблю общаться с людьми, я людей ценю. И вот мне кажется, что и вопросы не бывают глупые, а бывает всегда такие, которые действительно беспокоят людей, и они всегда обоснованы. Ответ может быть глупым. И насколько вот люди действительно могут быть добрые и отзывчивые, показывает, да, действительно и опыт этой программы тоже. Вот был недавно у нас случай, что позвонила женщина в программу не с вопросом, такое бывает, звонят иногда еще и с просьбой: помолитесь, у меня вот такая-то ситуация. Ну и она действительно описала очень трудную, очень скорбную ситуацию, которая касается и безденежья там, и всяких других обстоятельств. И у нас буквально на следующую передачу звонит женщина и говорит: я вот слушала вашу прошлую передачу, был такой-то вопрос, мне так жалко стало эту женщину, я очень хотела бы ей помочь, у меня есть такие возможности. Ну связали с помощью телеканала. Вот видите, какое реальное дело, и реальная помощь была человеку оказана. И это показывает вот ту отзывчивость, которая часто в людях встречается. Действительно люди лучше, чем мы об этом думаем.

М. Борисова

– Мы часто встречаем в святоотеческой литературе совет: выбирать себе духовников, все-таки близких по эмоциональному складу, по интеллекту, близких вот по человеческим каким-то качествам. И, в общем, это не всегда получается у человека, который только начинает ходить в храм. Потому что, во-первых, у него все священники на одно лицо. Во-вторых, он не очень понимает, как это все вот к себе применить. А телевидение дает возможность увидеть разных священников в одном и том же формате, в одной и той же ситуации. И, на мой взгляд, это как раз возможность выбрать себе дальнейшего руководителя. Потому что когда человек на протяжении, скажем, месяца видит разные подходы разных батюшек, он может почувствовать какое-то доверие к какому-то определенному священнику, хотя бы в телеэкране. У вас не было таких случаев, когда к вам приходили уже в храме люди и говорили, что вот, посмотрев ваши передачи, они хотели бы видеть вас своим духовником?

Иерей Григорий

– Ну бывало. Не могу сказать, что это часто, этого много, но иногда бывает, что приходят какие-то люди и говорят: вот, мы посмотрели передачу, так понравилось, вот можно ли к вам ходить, а можно ли у вас исповедоваться. Но не помню, чтобы кто-то из этих людей, и особенно если географически это не очень близко, чтобы кто-то из этих людей так надолго удержался. Потому что я думаю, что это неслучайно, это закономерно. Потому что вот тот контакт, который возникает через телевизор, он все-таки не очень личный. Это всегда, как мы уже говорили, некоторые общие темы, которые общезначимые для всех. А духовничество – это очень личная вещь. Это когда ты не просто увидел человека в телевизоре, а когда ты уже по-настоящему с ним встретился и готов стать его сыном. Послушным сыном, почитающим сыном. Ты настолько ему доверяешь – ты готов сердце ему свое открывать, о грехах своих рассказывать, о каких-то самых стыдных вещах рассказывать. Потому что знаешь, что этот человек не посмеется, не использует твою слабость как-то некрасиво, а наоборот, поддержит тебя, поможет, подскажет, как выбраться из какой-то ситуации. Помолится с тобой вместе, посочувствует тебе. И выбор духовника это очень ответственная вещь. Нельзя вот бросаться к первому попавшемуся или к тому, кого ты в телевизоре увидел. Отец Дмитрий Смирнов как-то говорил, вот его спрашивали: как найти духовника? Он говорил: обойди всех священников в твоем городе, подойди к каждому, поговори с каждым. И только после этого ты можешь принимать такое решение. Ну в Москве, наверное, невозможно обойти всех священников в городе...

К. Мацан

– Так никогда не найдешь духовника.

Иерей Григорий

– Большой город, да. Но, по крайней мере, несколько десятков священников точно нужно обойти. И вот надо понимать, что это такое, это почти как вот взять приемного ребенка. В другом направлении, да, но это такое решение, от которого... очень ответственное. И так и здесь, вот нельзя идти в духовное чадо абы к кому. Надо действительно быть уверенным, что ты доверяешь этому человеку, его духовному опыту.

К. Мацан

– Спасибо огромное за эту беседу. Я напомню, мы сегодня говорили о общении священника с телезрителями, в частности, в эфире программы «Ответ священника» на телеканала «Спас». Потому что из этих бесед в этой программе составлена книга с одноименным названием: «Ответ священника». Она уже вышла и ее можно искать на прилавках книжных магазинов. И один из участников и программы, и, соответственно, тех, чьи ответы вошли в эту книгу, наш сегодняшний гость, священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино. Мы вас благодарим за эту беседу.

Иерей Григорий

– Спасибо.

К. Мацан

– Я напоминаю, в студии были Марина Борисова, я Константин Мацан. До свидания.

М. Борисова

– До свидания.

Иерей Григорий

– Спасибо. До свидания.