Священномученик Владимир Амбарцумов, говоря о своей жене Валентине, повторял, что не знает, где кончается он и где начинается она. Любовь супругов была столь крепка, потому что черпала силы в Евангелии. И хотя совместная жизнь Владимира и Валентины была очень короткой, созданная ими и расцветшая в ΧΧ веке семья Амбарцумовых стала украшением Русской Церкви.
Незадолго до начала Первой Мировой Войны Владимир Амбарцумов вступил в московский кружок Всемирного Студенческого Христианского Союза. В кружках, подобных этому, рассказывала дочь Амбарцумова Лидия, «витал дух общежитейства: общий дом, общая трапеза, общие заботы. В них проходила вся жизнь: здесь дружили, влюблялись, женились, родили и воспитывали детей». Здесь Амбарцумов познакомился со своей будущей супругой Валентиной. Оба они были протестантами: Владимир по рождению, а Валентина, которую в детстве крестили в православии, сделала осознанный выбор в пользу баптизма.
Молодые люди поклялись посвятить жизнь проповеди Евангелия. Они поженились в 1916 году. Через несколько месяцев после торжества Владимир писал Валентине: «Я очень привык к тебе, но всё же то, что ты у меня есть, для меня так же ново, как в первый день. Я чувствую себя совершенно иначе, чем раньше, и всё ещё удивляюсь этому, вернее, радуюсь. Всё-таки как отлична эта радость от всех других земных радостей, которые, и даже лучшие, так скоро проходят, хотя бы уже и потому, что к ним привыкаешь».
После революции христианские кружки подвергались притеснениям со стороны властей, но первые годы они продолжали работать. Владимир и Валентина не оставляли евангельской проповеди. Вместе с друзьями они приобрели и отремонтировали старый дом в центре Москвы, в одной половине которого разместились сами Амбарцумовы, а в другой — проходили занятия и собрания кружка. Супруги организовывали лекции, приглашая известных богословов, раздавали евангелия в больницах и тюрьмах, создали детский приют для сирот. Один из подопечных этого приюта — мальчик Никита — стал приёмным сыном Амбарцумовых. Они приняли его в семью, хотя у Владимира и Валентины уже было двое маленьких детей.
В 1920 году Владимира Амбарцумова и многих других кружковцев арестовали. Причиной ареста была их миссионерская деятельность. В это же время Амбарцумовы потеряли одного из сыновей — Витя умер от скарлатины. Родители утешали друг друга напоминанием о Господе. Владимир в одном из писем к супруге писал: «Будем же послушными и терпеливыми Его учениками. Ведь все испытания имеют исключительной целью закалить и воспитать нашего внутреннего человека для вечной жизни. Чем больше мы здесь переживём Господа и силу Его, тем ближе и роднее Он нам будет там. Будем охотно приносить в жертву временное, чтобы приобресть вечное».
Страшным испытанием для Владимира стала потеря Валентины, которая скоропостижно скончалась от пищевого отравления в 1923 году. Перед смертью она сказала мужу: «Я умираю, но ты не очень скорби обо мне. Я только прошу тебя: будь для детей не только отцом, но и матерью. Времена будут трудные. Много скорби будет. Гонения будут. Но Бог даст сил вам, и всё выдержите». Во время похорон Валентины — они проходили по протестантскому обряду — царила возвышенная, просветлённая радость. Спустя несколько лет Валентину заочно отпел православным чином владыка Мануил Лемешевский. Владимир в середине 1920-х годов сблизился с протоиереем Валентином Свенцицким и стал его духовным сыном. Отец Валентин крестил Амбарцумова и двух его детей, а затем благословил Владимира стать священником...
Когда-то супруги Амбарцумовы мечтали о 12 детях — по числу апостолов. Их чаяние оправдалось во внуках и правнуках. У старшего сына Евгения, настоятеля Князь-Владимирского собора в Ленинграде, родилось восемь детей, у дочери Лидии — шесть. Среди потомков Амбарцумовых — множество, куда больше двенадцати, православных священников.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Путь иконописца». Мария Глебова
У нас в гостях была доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Мария Глебова.
Наша гостья рассказала о своем пути к вере и знакомстве с отцом Иоанном Крестьянкиным, об удивительных людях, повлиявших на ее путь в иконописи, а также о своем участии в работе над созданием иконы Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
О чем мы поем?
В этом выпуске иеромонах Фотий (Мочалов), певец и композитор Ираклий Пирцхалава и специалист по связям с общественностью Светлана Бакулина делились своими размышлениями о том, какие смыслы содержат популярные песни, чем они могут быть вредны, а чем полезны, какие песни стоит петь, а от каких стоили бы отказаться и почему песня может не только объединять и дарить радость, но и наносить вред душе.
Фома неверующий
Светлая пасхальная неделя или седмица, как принято говорить в Церкви – первая неделя после Пасхи. В течение Светлой седмицы Литургия в храмах совершается пасхальным чином. А завершается Светлая неделя днём, который называется Фоминым воскресеньем. В этот день Церковь празднует память апостола Фомы. За что же оказана такая честь апостолу, имя которого в народе стало нарицательным, причем в негативном плане? «Вот Фома неверующий!» - говорят о человеке, сомневающемуся в факте, который уже стал очевиден.
О том, кем был апостол Фома до своего призвания Спасителем, ничего не известно. Полагают, что он был рыбаком из Галилеи.
Что же касается характера, то есть основания видеть в апостоле Фоме человека весьма приземленного. Он как бы воплощает собой всех людей сомневающегося ума, доверяющих лишь тому, что можно потрогать.
Когда в первый день недели, после своего Воскресения Господь явился ученикам, Фомы с ними не было. Может быть, как человек рационального склада, он был весь поглощен земными делами. И когда другие апостолы сказали ему, что видели Господа, тот только отмахнулся, сказав: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю». Апостолы не знали, как уверить его, а он ходил убежденный, что всем его чаяниям о приходе Христа, Спасителя мира, после смерти Учителя пришел конец. Но вот, как пишет евангелист Иоанн Богослов,: «После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними». Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие».
От лица апостола Фомы говорил человеческий разум. Господь, обращаясь к нему, обращался ко всем, кто пытается жить исключительно «своим умом».
Как и всем двенадцати апостолам, кроме Иоанна, Фоме суждено будет принять мученическую смерть за проповедь веры в Христа. И примечательно, что он дойдет с ней дальше всех апостолов – до самой Индии. И если глубоко образованному апостолу Павлу удастся убеждать искушенных философией греков, то простому галилейскому рыбаку с пытливым и острым умом также удастся обратить в веру многих жителей страны с тысячелетней традицией познания мира испытующим разумом.