«Что это, если не чудо?». Священник Тимофей Чайкин

В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Наталия Лангаммер и наш гость настоятель храма святителя Николая в Заяицком священник Тимофей Чайкин делились светлыми историями о том, как в жизни происходили чудеса, которые иначе как чудом и вмешательством Бога не назовешь.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Наталия Лангаммер

---

К. Мацан

— Светлые истории рассказываем мы, как всегда, по понедельникам в этом часе на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие друзья! У микрофона Константин Мацан, в студии мои дорогие коллеги: Кира Лаврентьева, привет!

К. Лаврентьева

— Здравствуйте.

К. Мацан

— Наталья Лангаммер, привет!

Н. Лангаммер

— Добрый вечер.

К. Мацан

— И наш сегодняшний гость — священник Тимофей Чайкин, настоятель храма святого Николая Чудотворца в Заяицком. Добрый вечер

о. Тимофей

— Здравствуйте.

К. Мацан

— «Светлые истории» — программа, напомню, нашим зрителям и слушателям, — которую можно не только слушать, но и смотреть на наших площадках в социальных сетях и на сайте radiovera.ru, так что мы вас приглашаем подсмотреть, подглядеть за тем, что происходит в студии. «Светлые истории» — одна из немногих программ, которая еще и в видеоверсии выходит, поэтому ловите моменты, друзья. И тема наша сегодняшняя замечательная — «Жизнь как чудо», но это не так мы ее формулируем, на самом деле мы ее сформулировали еще более бойко: «Если не чудо, то что?» Те ситуации, те истории, когда Господь так проявляет Себя в жизни человека, что иначе, как чудом, это не объяснишь. Всегда эти истории вдохновляющие, не всегда, кстати, они какие-то прямо уж такие благостные, чудеса бывают разные, чудеса бывают такие, которые тяжело принять, а иногда такие, после которых нужно жизнь свою менять и нести ответственность за то чудо, которое тебе в жизни Господь дал. Ну вот обо всем этом, наверное, сегодня поговорим. Отче, наверное, с вашей истории хотелось бы начать. Кому, как не священнику знать о том, что в жизни случаются события, которые, иначе как чудом, не объяснишь.

о. Тимофей

— Согласен с вами, что, наверное, в первую очередь для того, чтобы утвердить нас в вере Господь посылает различные такие знамения и чудеса, которые, как совершенно справедливо сказали, бывают тоже разными, бывают действительно чудеса от Господа Бога, и мы это ощущаем. Из истории Церкви, из истории, в том числе, святых людей мы знаем, что бывают такие ложные чудеса, когда дьявол пытается как-то встать на место Бога для того, чтобы человека, наоборот, отвести от света Христовой истины. Сегодня вот что мне хотелось бы рассказать, это история конца 2023 года, и поскольку мне, по долгу службы и по послушанию, приходится взаимодействовать не только со своими прихожанами и молиться вместе с ними, и стараться идти ко Господу Богу одним путём, мы взаимодействуем и с военными, и с казачьими подразделениями, то мне хотелось бы рассказать такую удивительную историю, которая случилась в бригаде «Терек», это большое казачье подразделение, которое стоит на передовой, более пятнадцати тысяч казаков находятся в зоне специальной военной операции, и вот небесным покровителем Терского казачества (а у каждого казачьего войска есть небесный покровитель) является святой апостол Варфоломей, 7 сентября день его памяти. Так вот, как раз про святого апостола Варфоломея, про его заступничество мне хотелось бы сегодня поведать нашим дорогим гостям и зрителям, и слушателям. Все мы знаем, что на передовой есть блиндажи, которые строят сами военнослужащие, в одном из таких блиндажей находилась икона святого апостола Варфоломея, которую казаки с «Терека» принесли с собой, сами ее изготовили, заламинировали, ну и она находилась там, оберегая наших бойцов, перед этой иконой они совершали молитву. И вот в один из дней, когда все должны были находиться в этом блиндаже, но по разным причинам, вдруг как-то так случайно, казалось бы, получилось, совершенно случайно, потому что я буквально эту историю рассказываю от очевидцев, от тех, которые сами находились рядом со всеми этими происходящими событиями, а кто-то из них участником событий являлся, и получилось так, что из этого блиндажа постепенно люди уходили на те или иные срочные задания, которые не должны были быть выполнены в тот или иной момент, кто-то пошел медицинскую помощь оказывать, кто-то пошел помогать в готовке пищи, хотя к этому никакого отношения не имел и так далее, и так далее. И вот в этот момент, когда практически никого уже не оставалось, в этот блиндаж прилетела мина, которая, как ни странно, вот действительно повредила икону святого апостола Варфоломея, получается, как бы икона стала неким эпицентром. Как сами казаки мне говорили: «наверное, святой апостол Варфоломей весь удар взял на себя», потому что рядом находились люди, не совсем в непосредственной близи, в окружении самой этой иконы, но тем не менее, не все еще они смогли разойтись, я думаю, на то расстояние, которое было бы безопасным, но абсолютно никто из них не пострадал, и, конечно, ребята-военные увидели в этом заступничество святого апостола Варфоломея. И, как вы знаете, очень важно не только увидеть какое-то знамение, но и с благодарностью как-то попробовать отреагировать на то или иное чудо, которое происходит в твоей жизни, и ребята заказали икону святого апостола Варфоломея, которая была написана в Подмосковье в Солнечногорском районе православной иконописицей, затем она была отвезена в Троице-Сергиеву Лавру, и наместник Лавры владыка Кирилл ее осветил, и атаманом Всероссийского Казачьего общества она была передана как раз тем ребятам, которые, так скажем, утратили ту икону, которая пострадала, и появилось новое замечательное изображение, у меня вот с собой даже есть, я вам покажу, дорогие друзья, вот такая красивая икона.

К. Мацан

— И в кадр покажите.

о. Тимофей

— И в кадр покажу. Она называется «Чудо святого апостола Варфоломея». Вот здесь как раз блиндаж изображен, изображены бойцы, и вот как святой апостол Варфоломей находится рядом с той иконой, которая пострадала, которая находится в огне, и непосредственно сам он защищает всех, кто находился рядом. Это, я думаю, действительно большое чудо, потому что, встречаясь на разных мероприятиях с казачеством, они мне очень живо пытались как-то вот это донести, и ко мне обращались с вопросом, как можно это донести до священноначалия, до наших руководителей военных, до атаманов казачьих, давайте напишем икону, давайте её как-то утвердим в богослужебной комиссии или в тех наших ведомствах патриархийных, которые дают разрешение и прочее, и прочее, но ввиду того, что сейчас очень много забот по духовному окормлению и прочее, и прочее, как-то вот эта тема, может быть, она слишком высоко не поднималась, хотя многие газеты писали про это чудо святого апостола Варфоломея, и сегодня выдалась такая возможность для того, чтобы о ней рассказать. Ну и в дополнение небольшое хотелось бы рассказать ещё одну историю, тоже связанную со специальной военной операцией, когда сам человек- мусульманин, который находился вместе с нашими ребятами, они были на территории одного из разрушенных храмов и нужно здесь отдать должное уважение тому человеку, который был другой веры, но он увидел, что на полу валялась среди мусора икона святого Архангела Гавриила, который не смог просто так мимо пройти, видимо, из-за чувства религиозного своего, из-за воспитания, он её взял и положил к себе в рюкзак и всё время её с собой носил, особенно когда находился на передовой при всяких сложных ситуациях. И однажды случилось так, что просто накрыло огнём всех людей налево и направо, все погибали, и вот он встал на колени и стал молиться этому русскому Богу, который находится у него за спиной, и говорил: «Если ты есть, русский Бог, то помоги мне, чтобы я как-то остался в живых». И действительно, у него пострадали ноги, и вроде бы была какая-то частичная ампутация, но важно отметить то, что он единственный остался в живых и невредимых. И на сегодняшний день, насколько мне известно, как раз эту историю мне поведал в Спаса Нерукотворного пустыни, что находится в Клыково, близ Оптиной пустыни — архимандрит Михаил, наместник этой пустыни, который тоже с гуманитарной миссией часто выезжает в зону специальной военной операции, и на данный момент, вот не знаю, покрестился он или нет, но тем не менее такой запрос на крещение у него был. Действительно, чудо присутствия Божия, святых наших, которые находятся в воинстве небесном, как говорит Святая Церковь: Церковь небесная — торжествующая, потому что она торжествует уже в правде, в славе Божьей, и Церковь земная — воинствующая, которая действительно борется со грехом, со злом, но тем не менее вот эта торжествующая Церковь торжество своей благодати, торжество радости в Боге, она, конечно, привносит через такие чудеса в жизнь и в подкрепление всех нас, пока еще земнородных, чтобы как раз и увидеть через вот эту ниточку замечательную славу Божественного присутствия.

К. Мацан

— Светлые истории мы сегодня рассказываем, мы — это ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Кира Лаврентьева, Наталья Лангаммер, я, Константин Мацан, наш сегодняшний гость — священник Тимофей Чайкин, настоятель храма святителя Николая в Заяицком. Ну вот после таких историй, как отец Тимофей рассказал, вообще, конечно, хочется просто помолчать, осмыслить, может быть, помолиться, но волею судеб мы на радио, и программа, в которой бы мы молчали, была бы очень странной, поэтому надо дальше истории рассказывать, к тому же, я так думаю, что они у нас есть. Да, Наташа?

Н. Лангаммер

— Да, есть. Вы знаете, я расскажу историю такую прямо душещипательную, долго думала, молилась, что рассказать, Господь мне напомнил, но, когда слушала батюшку, то вспомнила: у меня есть знакомая такая, ей в прошлом году исполнилось сто лет, Клавдия Васильевна Дёмина, она ветеран Сталинградской битвы, и вот как раз она рассказывала, что в тот период, а она верующий человек, очень по-своему, там, может быть, не являлись какие-то ей прямо Божьи откровения, но Господь был с ней, и вот ровно такая история, когда её отправили за водой, она пошла за водой, злилась, что её бедную, ну, она не считала себя бедной девушкой, но всё-таки она женщина была, хоть и наводчица, и она, пока ходила за водой, возвращается и видит просто воронку, то есть вот её соратники все погибли. А если бы не ушла... Ну, то есть погибли все, а она осталась в живых. Это тоже вот так, до слёз, да?

К. Мацан

— Кстати, вот такого рода истории про верующих на войне, вообще их много. Есть история, допустим, прадедушки моей супруги, там вот дедушка Пётр, которого в семье очень помнят, чтут, который всю жизнь, с юности, был очень верующим и церковным человеком и в советские годы твёрдо защищал веру, никогда не отказывался от своих убеждений, от своей веры и никогда не скрывал и, собственно, это и определило какие-то моменты в его служении во время Великой Отечественной войны, когда нужно, например, было куда-то идти за водой через простреливаемое место, и отправляли его. Во-первых, говорили, что — «Ну ты же верующий, ты в Бога своего веришь, вот Он тебя пусть и хранит, иди!» И отказаться как бы нельзя, и там какие-то военные могут быть прещения такие административные, дисциплинарные, если ты откажешься выполнять приказ, ну и была такая человеческая нота в этом: «ну вот ты же в Бога веришь, ну вот иди, пусть тебя твой Бог и защищает, вот покажи делами, если ты такой весь из себя верующий». И он шёл и молился, и всю войну прошёл, и вернулся, слава богу, невредимым, и вот до конца жизни веру нёс.

о. Тимофей

— А можно совсем кратенькую историю, раз пошла такая тема спасения в военных условиях? Я тоже вспомнил отца Михаила Васильева, нашего героя погибшего, потому что мы с ним дружили, и так удивительно получилось, что мой папа его крестил когда-то вообще. То есть я сам об этом не знал, мне отец Михаил говорил: «Ты знаешь, что твой батя меня крестил?», потому что у него корни тоже там, где мой папа служит, и вот так как-то получилось интересно, и вот он рассказывал эти истории, может быть, вы о них и знаете, но тем не менее. Это ещё не зона СВО была, это или Чеченская, или Сирия, не помню, в общем, где-то в зоне боевых действий, когда он туда приехал, всех вдохновлял, окормлял и так далее, а им предстояло минное поле перейти, и ему говорят: «Ну что, батюшка, ты как бы сам у нас герой такой, верующий, и по минному полю вот давай, вперёд иди». И он говорит: «И тут я просто понимаю, что или я пойду, или просто-напросто мне нужно вообще все свои слова, всё своё служение свернуть, как говорится, убрать в карман и улететь обратно», И вот он пошёл по минному полю первый, за ним прошла целая группа военнослужащих, и по Божьей милости все они остались живы. Вот это истории наших с вами современников.

К. Лаврентьева

— Хождение по воде.

о. Тимофей

— Просто удивительно, да. Не усомниться, а пойти вперёд с верой в Господа Бога.

К. Лаврентьева

— Это потрясающе, конечно, да.

К. Мацан

— Ну, мы Наташу перебили.

К. Лаврентьева

— Да, Наташа, прости.

Н. Лангаммер

— Я в мирное время нас верну, потому что чудеса Господь являет всегда, иногда они происходят как-то вот мимоходом, ну ты же молишься каждый день, и Господь каждый день присутствует рядом. У меня такая была история: я, когда училась в киношколе, училась я на режиссёра, ко мне подошёл человек с операторского потока, я его не знала, Лёша, и сказал: «Слушай, мне тут заказывает компания одна медицинская крупная снять ролик про перелом шейки бедра у пожилых людей». Суть истории в том, что нужно починить это всё, прооперировать в течение сорока восьми часов у пожилых, потому что за это время не успевают атрофироваться мышцы. Происходит операция, их на следующий день ставят на костыли, они начинают ходить. Ну, звучит как чудо, но это единственная возможность, вы знаете, что от этого умирают — лежат, пролежни, пневмония и так далее. Говорю: «Ну давай, ты хочешь от меня-то чего?» — «Напиши сценарий и сними». Я не стала говорить, что я учусь не на сценарном, и он что-то явно перепутал, он мог подойти к потоку сценаристов, а он подошёл ко мне. Ну, я такая думаю: ладно, я же сняла, написала сценарий для своего фильма дипломного, попробую написать, человек пишущий. И я написала, как всегда, чтобы вот на разрыв аорты, чего-нибудь такого, в общем. У меня у подружки была история, когда они с мужем поссорились, и он ушёл, хлопнув дверью, ушёл в парк, сидит на лавочке, а рядом сидит мужчина и держится за сердце. И он говорит: «Дед, плохо?» Начинает ему помогать, а у того рука вот так вот сжата, спрашивает: «Что в руке-то?» Он говорит: «Да вишню собрал жене, не вызывай „скорую“, не звони, мне надо ей вишню принести, она будет волноваться». (Я говорю, я сейчас плакать буду всю эту историю). И он помог деду, пришёл домой и встал на колени перед женой. Мне это очень запало, но вишня-не вишня, я стала думать, как это использовать, и придумала историю с хурмой, потому что самый нежный фрукт, и ты можешь как бы упасть, сломаться, чтобы её сберечь. Ну вот я написала эту историю, как дедушка — ну не бабушка, у нас женщины жертвенные, с мужчинами у нас как бы сентиментальность ниже, — но вот про дедушку, который пошёл, купил эту хурму, и упал, сломав шейку бедра, но хурму не выпустил для жены. Его там прооперировали, и всё у него хорошо с бабушкой. И когда я всё это написала, отправили в компанию, они очень растрогались, сказали: «Да-да-да, нам это всё подходит», но между делом, в этой истории любви, которую никто не предполагал, хотели медицинский ролик, а здесь получилась прямо история такая трогательная, но мы же православные, мы же христиане, мы же должны везде какую-то важную миссию нести, кроме информационной. И они приняли этот сценарий. А я, пока писала, изучила, как падает человек — мне же надо понять, как режиссёру, как снимать, в какой момент происходит перелом, как разворачивается стопа, нога немножко выворачивается, человек не может полусидя принять положение, потому что ему больно, боль в паху. В общем, я все эти детали чётко изучила, чтобы понять, как, с какой точки что снимать. Жду — будем снимать, не будем снимать. В этот момент едем мы с мамой в Люберцы, в поликлинику, её там осмотрели по неврологии. И она говорит: «Мне очки нужны». Мы с ней заходим в магазин, там вроде как горит «Оптика», а он с одной стороны закрыт. Была зима, я говорю: «Стой здесь, я сейчас обегу вокруг, с той стороны посмотрю, где вход в „Оптику“, если он там есть, я за тобой приду, чтобы тебя провести». Мама у меня женщина самостоятельная, руководитель по жизни была, сама себе хозяйка. А магазин продуктовый, в который она пошла, он такой, очень неожиданно организованный был, потому что ты входишь — вот так вот фронтально двери стеклянные, и они разъезжаются перед тобой, но не когда ты входишь, а когда оттуда выходят, а вход оказался налево, то есть, когда ты подходишь к дверям, ты их не контролируешь. И я смотрю: «Оптика» есть, я разворачиваюсь изнутри, и у меня, знаете, как в замедленной съёмке: мама подходит к этим дверям, она на них облокачивается, люди идут на выход, и дверь начинает ехать, неожиданно для неё. И она падает. Я подбегаю, хотя это зима, это там свитер, это тёплая куртка, это тёплые штаны, это резиновый коврик, она падает, и я понимаю, что стопа вывернута, боль в паху, и она не может присесть. Я говорю: «Ну отлично, мам, вызываем «скорую». Вызываем «скорую», и «скорая» её везёт из Люберец куда-то вдаль по Рязанскому шоссе, ещё туда вглубь. Приезжаем в клинику, у неё гематома огромная на голове ещё, и я начинаю врачам говорить: «Сделайте анализы, скажите, что это». — «Девушка, отстаньте! Что вы переживаете, это же не аппендицит». Я говорю: «Ну пожалуйста, надо сделать рентген». — «Мы сделали, но не знаем, что там, что-то смутно видно. Девушка, не дёргайте, сейчас недельку полежит, сделаем КТ, посмотрим, понаблюдаем». А она лежит, она не может поесть, она не может полусидя оказаться, то есть как её кормить, когда человек лежит головой кверху? И я начинаю звонить всем, я звоню врачам в Склиф, они говорят, что — «Ну, а чего ты, пусть полежит, ну что за паника?» Я говорю: «Ну надо же успеть!» Не знаю, сейчас как, но тогда никто про эту программу не знал, что можно так спасать.

К. Лаврентьева

— И за двое суток успевать нужно, да?

Н. Лангаммер

— Да, за двое суток, это очень важно, вообще это важно, но для пожилых особенно, потому что мгновенно атрофируются мышцы. И, в общем, я начинаю всех перебирать знакомых просто по телефону. Там две санитарки на три этажа на меня кричат, что «от таких детей, как вы, мамы умирают, и что вы не сидите, её не кормите», а я бегаю, вот это всё организовываю. Звоню этой компании уже, говорю: «У меня такая вот беда случилась», и идут отклики, но всё какие-то нереализуемые предложения, и только в девять часов вечера мне звонят эти вот ребята из медицинской компании и говорят: «Значит так, Наташа, вот номер доктора, (я скажу, кто это — Леонид Яковлевич Фарба, 13-я больница на Пролетарке) звоните ему, вот мобильный». Я звоню, он: «Спокойно, спокойно! Вы сейчас вызываете „скорую“ за свой счёт, уже не по ОМС, вас везут в 13-ю, давайте мой номер, они позвонят, проверят, что мы встретим, я подтверждаю, что встречаем, вас там ждёт такой-то доктор, сделают сегодня вечером обследование, завтра утром я буду на работе и будем решать, что делать». Я вызываю «скорую», мы её перевозим, у меня замёрзшие стёкла на машине, это зима, я в каком-то сюре еду за этой «скорой», мы попадаем в 13-ю, её там подхватывают и мгновенно: МРТ, КТ, рентген, кровь, всё делают сразу, и говорят, что там вколоченный перелом, то есть косточка сломалась и вошла как бы одна в другую. Ну, конечно, это перелом шейки бедра. Я говорю: «Что делать?» — «Ну, завтра в восемь утра Леонид Яковлевич прооперирует». И на следующий день в восемь утра Леонид Яковлевич её оперирует, ей, конечно, становится не очень хорошо, потому что наркоз действует на голову, а у неё с неврологией проблемы, и она немножечко так теряет ориентиры в пространстве, становится несколько странной для нас неожиданно, потому что резкое ухудшение в сосудистой системе. Я её оставляю с нянечкой, её переводят в палату, мы поднимаем все бортики, чтобы всё было хорошо, а она у меня весит, ну, Кира знает — сорок пять килограмм тогда, сейчас меньше, она маленькая, юркая. На следующий день мне звонит Леонид Яковлевич, уже не в очень добром настроении, говорит: «Так, ваша мама в полпятого утра решила сходить по нужде, встала сама, не разбудила сиделку, пошла, упала, сломала вторую шейку бедра». Мы сейчас смеемся, а тогда я говорю: «Мам, ты специально это сделала, когда была у Фарбы, чтобы всё сразу, комплексом на месте, чтобы уже армировать всё?» Он её оперирует, там серьёзнее всё, он вставляет арматуру, фиксирует и там, и там, сустав мы не меняли, но он её армировал. То есть сейчас, когда я говорю, что — «Мам, у тебя перелом шейки был», она говорит: «Как был?» — она бегает, вот реально она бегает! И через некоторое время, когда всё срослось, её выписали, ко мне эта медицинская компания не обращалась снимать фильм, как-то у них это подвисло, а я понимаю, что снимать надо, потому что люди этого не знают, а знать нужно. И я говорю: «Ну давайте», они говорят: «Сейчас бюджета нет». А мы с ребятами, вот кто писал изначально, это Лёша — оператор, я говорю: «Давайте снимать». Мы скинулись, сняли павильон, и уже когда я прорабатывала этот сценарий досконально, там была идея, что дедушка с бабушкой должны были идти на конкурс танцев вечером, но он сломался, и когда его привезли в больницу, он говорит: «Да отпустите меня, у нас сегодня с супругой конкурс танцев бальных!» И доктор — кстати, снимался доктор Фа́рба в главной роли в этом ролике, и я уже знаю, как он себя ведёт, он очень так реалистично: «Да какие танцы, оперировать надо!» И тут эта жена, которая пришла: «Как, у нас же нет денег!» — «Да вам это положено по ОМС» — и это правда, и он говорит всё, что нужно сказать, что где бы вы не сломались, просите вас доставить в тот город, где это могут сделать, то есть в какой-то из районных центров, выше-выше-выше, поднимайтесь туда, где можно сделать, это должны сделать по ОМС. И когда я уже про танцы писала, говорю: «Мам, давай, повальсируй по комнате», она повальсировала, я пишу, что — «Да, через год он танцевал вальс». Вот такая вот история, ничем, кроме Божьего присутствия здесь, я объяснить всю эту цепь событий не могу.

К. Мацан

— Мы вернёмся к рассказыванию светлых историй, а сейчас будет небольшая пауза на Радио ВЕРА, мы пока все проплачемся, и вернёмся к рассказыванию светлых историй, вы тоже не переключайтесь.

К. Мацан

— Светлые истории мы продолжаем рассказывать в нашей студии, ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Наталья Лангаммер, Кира Лаврентьева, я, Константин Мацан, и наш сегодняшний гость — священник Тимофей Чайкин, настоятель храма святителя Николая в Заяицком. Вот как-то, я не знаю, Кира, что ты сейчас будешь рассказывать после Наташиной истории, к тебе вернулось самообладание?

К. Лаврентьева

— Нет, потому что мы все знаем Наташину маму, и это очень сложно, честно говоря, мне было слушать, и перелом шейки бедра — это действительно крайне больная тема для пенсионеров, пожилых людей, еще несколько лет назад это вообще была просто беда, и поэтому, конечно, спасибо тебе, Наташа, что ты вообще эту тему поднимаешь, потому что примерно в это же время мы поехали с Сашей в Иерусалим, на Святую Землю, и там заехали к родственникам моего папы, Виктора Ефимовича покойного, я много раз о нем рассказывала, заехали к родственникам.

Н. Лангаммер

— Это доктор от Бога был.

Н. Лангаммер

— Да, да, да, с золотыми руками, гнойный хирург. И там жили его родственники, и мы думали: ну заедем, чайку просто попьем и поедем. Люди нас никогда не видели, никогда, они уехали еще в 90-х годах, как это бывало, кто в Канаду, кто в Израиль — из Донецка, в Донецке они жили, так вот раскидала судьба людей, прекрасных его тёть. И встречает нас весь дом, весь дом русских эмигрантов, которых мы не знаем, там такие вот двухэтажные домики, они из всех подъездов собрались, сели за стол, очень-очень щедро накрытый, вот они всё достали из закромов, все настойки, всю еду. И прибегает такая соседка, даже не прибегает, нам рассказывают о ней, что вот сейчас прибежит соседка, ей девяносто два, она месяц назад сломала шейку бедра, но израильские врачи знают, что надо это очень быстро прооперировать, а я тогда еще не знала, говорю: «Как? В смысле „быстро прооперировать“? И можно дальше человеку будет ходить?» Они говорят: «Да, конечно, можно дальше человеку ходить». А у нас еще тогда от этого умирали несколько лет назад, то есть лежит человек, лежит и все, он уже не встанет.

Н. Лангаммер

— Здесь важно сказать, что умирают не от перелома, а от последствий.

К. Лаврентьева

— Не от перелома, а от того, что человек лежит, много лет лежит, вот тут самая большая проблема, поэтому, Наташ, слава Богу, что вот так Господь тебя премудрыми Своими путями провел, и маму твою прекрасную, которую мы все очень любим и желаем ей доброго здравия. История у меня, друзья мои, такая, когда я узнала, что нужно рассказывать о чудесах, я думаю: Господи, помилуй, ну действительно, каждый день в жизни христианина — это чудо. Ну это правда, это не пафосное какое-то высказывание, это так и есть, это наша реальность, у нас всё — чудо. Ну правда. Но мы же не можем вот так об этом говорить, поэтому нам, конечно, нужны какие-то конкретные истории. Я связалась со знакомой матушкой Елизаветой в Нижегородском монастыре на Марах, Маро́вский монастырь, кстати говоря, очень многим известный, находится на трассе Москва-Казань по пути в Чебоксары. Костя знает эту дорогу и каждый год ей ездит тоже, так же, как и я, потому что у меня там недалеко живёт мама. И вот что мне рассказывает эта монахиня: у них есть икона Божьей Матери «Избавительница», честно говоря, икона невероятная, и я очень много лет тоже с ней близко знакома, вот с предстательством Божией Матери перед Господом за нас через молитвы к этой иконе, перед этой иконой. И рассказывает мне матушка ровно следующую историю. Приезжают туда люди издалека, с девочкой семи лет, которая из-за какой-то мышечной проблемы не ходит, ну вообще не ходит. Ей семь лет, она ну просто никак, как малышка совсем. И они прочитали акафист перед этой иконой «Избавительница», сходили на источник, и вот, представляете, чистое поле, Нижегородская земля, икона Божьей Матери «Избавительница», которая, честно говоря, как живая, вот есть такие иконы, даже сложно смотреть на нее, потому что она, как живая, смотрит на тебя с любовью и требовательно. И вот они помолились, я так думаю, что это была не первая их молитва в жизни, и пошли они на источник. Первый купается папа и купает эту свою дочь. И потом он должен ее передать маме, у них такая была история, что мама купается, и он держит ее на руках, и по-моему, тоже ее купает, то есть как-то вот так. Простите, я тут уже последовательность, не знаю, я там не была, но факт в том, что дочь искупали, и он должен ее передать матери на руки — и она встает, и доходит до нее просто.

Н. Лангаммер

— Как Богородица при введении во храм.

К. Лаврентьева

— Да, она просто доходит до нее ножками. И мама, которая никогда не плакала, знаете, бывает такое на стрессе, матери, у которых ребенок больной, они держатся так, что просто им позавидует любой человек из спецназа, потому что, действительно, очень мощное самообладание, если ты начнешь плакать, наверное, это будет очень тяжело для всех. И она начинает плакать. Знаете, вот как источник открылся у нее, и она бежит с этой девочкой в храм, и она говорит, что каждый раз, когда они теперь приезжают в этот монастырь на Марах Крестовоздвиженский, она плачет именно там, она нигде больше не плачет, она плачет там, потому что там исцелилась ее дочь. И вот эта икона Божьей Матери «Избавительница» являет чудеса, и это не единственный случай, матушка говорит, вот она мне буквально аудио сейчас наговаривала еще несколько перед записью, о том, что туда приезжают бездетные пары, у кого пятнадцать лет нет детей, двадцать лет нет детей, десять лет, и вот так получается, что во всех этих семьях, которые молились, читали акафисты перед этой иконой, дети сейчас есть. Понятно, что мы не можем относиться к этому, как к некоторому такому вот «магазину», куда ты приходишь за чудесами. Понятно, что в этом есть есть великий Промысл Божий: либо это с тобой случится, либо не случится, но свидетельствовать о том, что случилось, мы должны. И вот последнее чудо, матушка мне рассказывала, говорю его очень уже сжато: был солдат наш, парень, он попал в плен, вот во время специальной военной операции попал в плен, и родители его очень молились, очень сильно, в том числе, конечно, они приехали к «Избавительнице», обливали слезами икону. И случается обмен пленными, а обмен пленными как происходит? Там стоят солдаты, и самые высокие, самые сильные пробиваются вперёд, то есть там они вот так вот выборочно их берут, кого возьмут, того обменяют, никто не знает, кто попадёт на этот обмен, там определённое количество ребят, и вот их берут с этой стороны и с той стороны, и их меняют. А тот парень, он был какой-то такой скромный, застенчивый и маленького роста, очень маленького, и он забился где-то там в конце — ну не пробиться, все сильные и высокие, они впереди, и как показывала практика, их-то первых, в общем-то, и меняют. И тут совершенно нелогично та сторона, которая выбирает солдат наших, они проходят вглубь толпы именно к этому маленькому парню и выдёргивают его оттуда, и его меняют, и всё. В общем, он так выбрался из плена и оказался в доме своём родительском, и это, конечно, совершенно потрясающая история, так что, Пресвятая Богородица, спаси нас! Действительно, вот такие чудеса, друзья мои, свидетельствуем сегодня о них.

К. Мацан

— Отец Тимофей, а как у вас вот эти истории отзываются?

о. Тимофей

— Истории отзываются, наверное, словами из Святого Евангелия, сижу и в голове их прокручиваю, что «по вере вашей, да будет вам». И, конечно, с одной стороны, понимаем, что не всегда, может быть, даже крепка вера, но для того, чтобы её утвердить, для того, чтобы человек её приобрёл, и в ней укрепился, Господь и посылает некоторое такое вспомоществование, вроде человек, знаете, и верит, но иногда бывает бытовая какая-то вера, потому что верим, верим, верим, а Господь говорит: «Кто любит Меня, тот заповеди Мои соблюдёт», потому что просто верить в то, что Бог есть, и то, что есть заповеди Божии, что есть богослужения, и Таинства Церкви, этого может быть недостаточно для кого-то, да и для всех нас, наверное, этого недостаточно, вот именно чтобы с этой крепкой живой верой, потому что живая вера, когда ты не просто веришь теплохладно: ну, есть и хорошо, а что от этого? Вот посмотрите, как много людей вокруг, которые не верят, и тоже всё неплохо вроде бы, всё хорошо. Кто не успевает верой что-то реализовать в своей жизни, потом какие-то подключает свои связи, свои ресурсы, и вроде тоже всё решается, а вот именно такое следование за Господом Богом, именно с живой верой, я думаю, что такие чудесные исцеления, чудесная помощь, она не только даже вот именно этим людям помогла, а может быть, многим-многим другим помогла получить вот эту надежду, получить упование, стремиться веровать Господу Богу и в Его всесильную помощь чудотворную. Ну и, наверное, так много чудес, о которых мы, действительно, и не знаем, и, как вы сказали в начале своей речи, что каждый день — это чудо Божие, в том, что мы дышим, живем, движемся, что здесь сидим сегодня, к определенному времени пришли, и я немножко даже задержался и так далее, то есть от этого ничего не изменилось в плане того, что ты не пришел — всё, ты погиб, то есть Господь всегда дает некоторую свободу, где-то по нашему нерадению, где-то по лености, а где-то, действительно, по каким-то таким причинам, но тем не менее вот эту радость чуда того или иного Он, конечно, проявляет. Вот, кстати, у нас есть в храме замечательная икона «Избавительница от бед», она из той же истории, может быть?

К. Лаврентьева

— Нет, это другая. Я знаю, о какой вы говорите, но это не она.

о. Тимофей

— Наша икона из Самарской области, мне бывший мэр Самары, мы с ним дружим, подарил такую икону замечательную в серебре. Как раз тоже чудо было явлено, когда в семнадцатом году, во время революции, эта икона в селе Ташла явилась и многих людей укрепила в вере, чтобы люди не уходили в раскол с нашей верой, с государством и так далее, когда вот эти безбожные власти были. Тоже это замечательное явление, поэтому очень приятно было слышать про икону «Избавительницу», и я вспомнил «Избавительницу от бед», она попала к нам в храм ещё в 2018 году, и буквально спустя год или два Священный Синод утвердил общецерковное почитание этой иконы. И вот в Москве, в нашем храме такая икона, я вам покажу её фотографии, и так же чудеса и исцеления получают люди, припадая к этому образу.

К. Мацан

— Светлые истории мы сегодня рассказываем на волнах Радио ВЕРА, мы — это ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Кира Лаврентьева, Наталья Лангаммер, я, Константин Мацан и наш сегодняшний гость — священник Тимофей Чайкин, настоятель храма святителя и чудотворца Николая Мирликийского в Заяицком, в Москве. Тема у нас сегодня очень светлая, казалось бы, про чудеса...

Н. Лангаммер

— Но слезоточивая.

К. Мацан

— ... но чудеса такие, такие избавления Господь посылает, что хочется молчать, а местами плакать. Но мне очень отзывается то, о чём сейчас отец Тимофей начал говорить — чудо по вере. Вот говорят же, что не вера от чуда, а чудо от веры, то есть сначала вера, а потом чудеса. Но тут тоже не в том смысл, как я это, по крайней мере, для себя понимаю, что надо просто очень сильно верить, и тогда Господь пошлёт чудо, а ведь нет как бы в природе, в мире, у Бога диктата чуда, то есть, когда Бог посылает человеку чудо, Он не припирает человека к стенке — верь! Всегда остаётся такой зазор, когда даже самое чудесное происшествие можно объяснить обстоятельствами, совпадениями, ну вот доброй волей людей, как в наших историях, в истории Наташи можно сказать, что — ну вот хороший врач попался, прекрасно, связи человеческие сработали, причём здесь Бог? В истории Киры, наверное, врачи скажут, ну почему девочка вдруг исцелилась? Знаете, как один замечательный мудрейший человек однажды на лекции сказал, он такой очень мудрый, очень уже в летах, говорит: «Ну вот когда такие врачи-скептики сталкиваются с необъяснимым исцелением, что они обычно, как врачи, говорят? Ну бывает, — говорят, — бывает». Вот также про истории эти можно сказать: бывает. Но для верующего ведь чудо — это явление Божьего присутствия, Божьего действия, это повод совершить шаг навстречу Богу и свою самость потеснить и сказать: «Да, Господи, Ты действуешь, Ты не просто где-то есть, как некий абстрактный Отец, а Ты вот проявляешь себя, Ты рядом, Ты обо мне заботишься». Вот к каким мыслям и чувствам эта встреча с чудом может подвигнуть, иначе будет по анекдоту, мы все знаем этот анекдот, когда человек едет на машине, ищет место для парковки, и всё его нет, а он опаздывает, и — «Господи, пожалуйста, пошли мне место! Если Ты пошлёшь мне сейчас место свободное, я буду хорошо жить». В этот момент машина отъезжает перед ним, говорит: «А, Господи, спасибо, не надо, всё, я уже нашёл». Я почему ещё об этом вспомнил — потому что я вот начал не случайно с того, что тема про чудо — это ещё и тема про ответственность. Вот у меня в своё время была такая радостная история — я для издательства «Никея» сделал книгу из семи интервью с разными священниками именно про чудеса, то есть семь священников рефлексировали над тем, что такое чудо, с какими чудесами они встречались, и там было очень много таких мнений и историй, и они такие не благостные, они про некую встречу с чудом, когда Господь тебе как бы это слово Своё посылает и ждёт от тебя ответной реакции. Вот, например, мне рассказывали историю про то, как в какой-то деревне умирал ребёнок от какой-то детской болезни, и вот позвали священника, и он долго-долго, чуть ли не несколько дней стоял перед кроваткой этого ребёнка и молился, вот прямо как Иоанн Кронштадтский святой праведный, вот десять дней ходил к девочке больной и говорил: «Господи, пока Ты её не исцелишь, я не уйду», вот мы пробьём небеса этой молитвой. И вот священник, обычный, казалось бы, простой сельский батюшка, вымолил ребёнка. Ребёнок выздоровел и жил потом, а лет через двадцать-тридцать-пятьдесят кто-то решил узнать, что же с этим ребёнком случилось, ну и нашли в этом селе спившегося алкоголика.

Н. Лангаммер

— Я чего-то подобного ждала. Да, вопрос нашей ответственности.

К. Мацан

— Вот даровал Господь чудо, но человек, не знаю, по каким-то причинам своим, вот не понёс дальше его. Другая история, тоже к вопросу о нашем восприятии: я не помню детали, но вот женщина, у неё какая-то ситуация в жизни произошла, и она вот просила ответа от Бога какого-то явленного. И вот она рассказывает, что сидит она дома у себя на кухне, у неё стоит ваза, а в ней роза стоит, в этой вазе. И вдруг эта роза начинает туда-сюда, вот так вот сама собой шататься. И она в ужасе прибегает к священнику, об этом рассказывает, как это трактовать, что это такое? Может быть, это прелесть или что-то такое, почему я это вижу, почему так вот Господь мне отвечает? И ей священник говорит к вопросу о восприятии чуда: «Ну, смотрите, мы же с вами верим, что Господь действует. Но вообразите себе, вот вы дома сидите — звонок в дверь, вы открываете, и там стоит Христос. Вот в балахоне, в рубище, в одежде стоит Сам Христос. Что вы сделаете? Вы дверь захлопнете, скажете: „какой-то бродяга пришёл, какой-то бомж пришёл, я его не пущу“. Господь понимает, что так вы вряд ли Его услышите. А вот если роза начнёт у вас на столе танцевать, и вы будете в шоке, вот тогда вы задумаетесь, что, может, действительно, Господь отвечает».

Н. Лангаммер

— Каждому на своём языке.

К. Мацан

— Да, да, Господь обращается, и опять же, тут нет диктата чуда, есть вот некое послание, которое, если есть вера, если ты готов смириться и принять это именно как Божие присутствие в твоей жизни, тогда это чудо от Бога. Но ты всегда можешь отказаться от этого, вопрос твоей воли — протрактовать это как событие, как обстоятельство, и вот этого шага навстречу Богу не совершить. Ведь чудо — это приглашение человеку, как мне кажется, вот этот шаг навстречу Богу совершить. Но ещё одна история, которая из тех же, в этой книге собранных, меня до глубины души поразила, и она про чудо, но и больше, чем про чудо. У священника умирала жена от рака. И, само собой, все молились, все уповали, и становилось состояние всё хуже, хуже, и хуже, и хуже, и в какой-то момент вот эта отрицательная динамика остановилась. Вдруг как будто пауза в этом ухудшении, и врачи не могут понять, что происходит, и говорят этому священнику: «Мы не знаем, что вы там делали, молитвы или примочки, но делайте дальше так же, потому что по необъяснимой причине вдруг болезнь перестала прогрессировать». И на какое-то время эта пауза была, а потом болезнь продолжила прогрессировать, и супруга этого священника отошла ко Господу. И вот меня поразил тогда рассказ этого священника, как он этот опыт для себя рефлексировал. Вот чудо было ему явлено, была остановка в этом прогрессе болезни, а потом как бы всё вернулось к плачевной ситуации, и вот тут можно возроптать, тут можно обидеться, тут можно разочароваться, почему же вдруг чудо было явлено, а потом как бы забрано обратно? Но что говорит священник: «Если мы верим в Бога и в Его Промысл, то Промысл и в том, чтобы была эта пауза, и в том, чтобы болезнь пошла дальше. Если я верю в Бога, что я Ему скажу — «Обожди, Господи, нет, Твоя воля мне не нужна, мне жена нужна»? Мне легко эти слова произнести сейчас, я их дерзаю произносить только потому, что пересказываю слова, которые я услышал от человека, по-настоящему это пережившего и имеющего моральное право на такие осуждения. Вот образец подлинной веры, когда человек готов даже чудо отпустить, и вот за него не держаться, если это по воле Божьей. Если Бог дал чудо, а потом это чудо забрал — ну значит, на это воля Твоя, Господи, и она в любом случае более свята, чем любые мои даже самые правильные упования. И вот этот священник делает потрясающий вывод из этой истории из всей, которым оканчивается и интервью, и эта книга, и эти слова, которые потом вот всю жизнь, уже десять лет прошло с тех пор, они в моём сердце навсегда, это и к вопросу о чудесах, о нашем приятии, этот священник говорит: «Вот то состояние христианина, к которому хочется стремиться — это состояние, в котором ты любишь Бога не за то, что Он для тебя делает, а за то, что Он просто есть». И вот что ещё здесь прибавить, я не знаю.

Н. Лангаммер

— Кость, знаешь, вот я слушала тебя, пока ты всё это говорил, и размышляла о том, что же такое чудо. Извините, сейчас немножко побогословствую. Вот когда порежешь руку — ну вот она, рана, а потом, вот можно это расценить как волшебство: хоп — клеточки появляются, раз — и через некоторое время ничего нет, это не чудо? Мне кажется, вот просто мы это не видим, нам надо какое-то, знаете, «Господь идеже хощет, побеждается естества чин», но вот когда нарушается прямо очевидно «естества чин», мы это видим, а когда это каждый день происходит, мы это не видим.

К. Лаврентьева

— Слушайте, ну когда в Сибири живёшь, и ты видишь, что там морозы вообще несовместимые с жизнью, тут тоже, но в Сибири, уверяю вас, намного сильнее, и кажется, что никакой живой организм вообще, в принципе, не может выжить в этих условиях. Ну ладно, мы там в шубах, мы можем домой пойти, там отопление, а бедные эти растения, как они там? Ну пусть под землёй, всё равно это такой лютый холод, что для меня каждый раз весна — это было чудо, и то, что Пасха весной — это тоже чудо, и я каждую Пасху этому удивляюсь, каждую, слава Богу, я пока ещё этому удивляюсь и очень хочу удивляться дальше, что всё расцветает, и всё оживает, и воскресает после смерти именно вместе с Пасхой церковной нашей.

Н. Лангаммер

— Знаете, какая-то вот есть для меня деградация чудес, от самого незаметного, что в жизни происходит, вот как огурец вырос у меня на даче, вот ты смотришь, появляется огурчик, ну это же удивительно. Какие-то чудеса происходят, то, о чём батюшка говорил, когда мы прямо молимся, просим, а иногда вот то, что я пыталась рассказать, что ты молишься каждый день, и молилась ли я, когда мама сломалась? Да на автомате: Господи, помилуй. У меня недавно произошла история такая, на автомате, я очень благодарна Господу, что этот автомат присутствует у человека, который как-то уже в церковной жизни давно. Я открыла случайно окно, а у меня четыре кота, причём три из них маленькие, ещё годик им только, и пошла, там они были заперты, думаю: «Наташа, не забыть закрыть окно, потому что сейчас вот ты выпустишь котят» — и пошла на кухню, и, конечно, забыла, выпустила котят, захожу в спальню и вижу, что один котёнок сидит в окне, наполовину уже на вот этом откосе стенном, который под сорок пять градусов вниз, девятый этаж, снаружи просто асфальт, а ещё один котёнок, он уже прошёл туда сантиметров на семьдесят, то есть у меня руки не хватит, чтобы его выдернуть, а потом ты пошевелишься, они развернулись и сорвались. И вот что происходит: я такая: «Господи, помоги!» вот на автомате совершенно, и дальше я ни страха, ничего, просто как робот, подхожу, кошку хватаю за шкирку на пол, тот поворачивается, начинает разворачиваться, срывается и в последний момент за жесть хватается когтями, но это невозможно уцепиться, и я успеваю его за шкирку схватить и вбросить. Вот этот автомат, когда ты говоришь: «Господи, помоги!» и вот эти чудеса — ну чудеса, потому что это невозможно было, — они случаются каждый день вот так потоком. Мне кажется, очень важно быть к ним готовым не только, как к великому чуду, но к тому, что каждый день тебе Господь будет отвечать.

К. Мацан

— Вот у блаженного Августина эта мысль есть, которую часто цитируют в разговоре о чуде, что мы считаем чудесным событием, чудом умножение Христом хлебов, но почему-то не считаем чудом само произрастание хлеба, а ведь и то, и то — от Бога, и то, и то — действия Бога в мире, и законы природы Им даны, и нарушения этих законов Им даны. Вот меня в свое время тоже поразила фраза, кто-то сказал, что вот если так понимать чудо, то «чудо» — слово из лексикона атеистов, потому что для верующего всё — чудо в том смысле, что всё есть действия Божьей руки, незаметные, большие, маленькие. Действительно, вот цветок растет, а чем не чудо? Я вспомнил тут историю в качестве такого эпилога, почти патериковую, но известную. Помните, когда к отцу Николаю Гурьянову на остров Залит приехал человек, такой скептик, физик, учёный, и говорит: «Ну покажите мне вашего Бога, где ваше чудо, покажите мне какое-нибудь прямо сейчас». И отец Николай, со свойственной ему мудростью и иронией, подходит к выключателю света в своём домике и включает его, свет горит. Говорит: «Вот тебе чудо». Выключает, свет гасит — «И вот тебе чудо». На что этот физик, учёный, скептик так иронично тоже улыбнулся: «Ну какое чудо, это электричество действует». И вот ему отец Николай говорит: «Ну иди, погуляй, погуляй по острову». Тот идёт гулять по острову, с кем-то там разговаривает из паломников приехавших, и от кого-то из них узнаёт, что на острове уже неделю нет электричества, потому что оборвало провода грозой. А вот у отца Николая вдруг чудо — свет зажёгся. Ну вот такая история, и спасибо вам огромное за наш сегодняшний разговор, как-то всегда разговор о чуде и о действии Бога в жизни человека, он очень вдохновляющий. Напоминаю, что «Светлые истории» можно слушать, а можно смотреть на наших площадках в социальных сетях и на сайте radiovera.ru. Сегодня светлые истории рассказывали мы, ведущие Радио ВЕРА: Наталья Лангаммер, Кира Лаврентьева, я, Константин Мацан, и наш сегодняшний гость — священник Тимофей Чайкин, настоятель храма святого Николая Чудотворца в Заяицком. Спасибо огромное за эту беседу. Мы ровно через неделю на волнах Радио ВЕРА продолжим рассказывать самые светлые истории. До свидания.

Н. Лангаммер

— Всего доброго.

К. Лаврентьева

— Спасибо большое.

о. Тимофей

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Исцеляющая благодать»
• «Лень и трудолюбие»
• «Чти отца и мать...»