«Планирование, образование, саморазвитие». Валентин Толкунов

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

Гостем программы был преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской Академии и в Экономическом университете имени Плеханова, многодетный отец Валентин Толкунов.

Наш гость рассказал о том, как его родители помогли ему понять ценность образования и саморазвития, как научиться планировать, ставить перед собой цели и двигаться к ним, как помогать детям находить свой путь в жизни и почему именно вера и движение к Богу наполняют образование смыслом.

---

Кира Лаврентьева

— Дорогие друзья, в эфире программа «Пайдейя». Здравствуйте. Меня зовут Кира Лаврентьева. Хочу рассказать вам, что красивым словом пайдейя древние греки называли целостный процесс образования и воспитания. О том, как образование может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытия образа Божия в себе, мы будем сегодня говорить. Напомню, что эти беседы мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей, руководителей школ и детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием. С радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя. В гостях у Светлого радио Валентин Толкунов, преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской академии, в Российском экономическом университете имени Плеханова, многодетный отец, преподаватель воскресной школы. И, как мы узнали, Валентин еще очень-очень много чем занимается, но мы обозначили самые главные его ипостаси, которые будут важны сегодня в нашем разговоре. Здравствуйте, Валентин.

Валентин Толкунов

— Здравствуйте, Кира. Очень приятно.

Кира Лаврентьева

— Тему нашей программы я обозначила: это раскрытие личности человека, это поиск образа Божьего в себе и, конечно, очень хочется с вами поговорить как с многодетным отцом, очень хочется с вами поговорить как с человеком, который не чужд образованию. Но не могу не спросить, что такое интегрированное планирование. Самый обывательский вопрос задам в начале нашей программы.

Валентин Толкунов

— Очень хороший вопрос, у меня есть небольшой опыт записи подкастов, где мне задавали такой же вопрос практически, либо как вы детям это объясните, либо как вы бабушке своей это объясните. Про детей я говорю так. Допустим, у ребенка выпал зуб молочный, соответственно, зубная фея должна что-то ему завтра принести. Интегрированное бизнес-планирование — это когда ребенок загадал, а завтра ему курьер привез ровно то, что он загадал и прямо положил или родителям или под подушку. То есть это процесс, который связывает наши желания, которые оцифровываются, компании их собирают, предугадывают за нас, отгружают вовремя, точно в срок, то, что нужно и нужного качества это приезжает. Цель интегрированного бизнес-планирования — это такая финальная идеальная цель именно в этом.

Кира Лаврентьева

— Та-а-ак. А теперь расскажите, как вы это расскажете своей бабушке.

Валентин Толкунов

— А с бабушкой другой у меня рецепт, секрет.

Кира Лаврентьева

— Подход.

Валентин Толкунов

— Вот бабушка пришла в поликлинику свою местную, что-то у нее случилось, ей врач прописал рецепт, она выходит из поликлиники с этим рецептом, и тут же приходит курьер и дает ей лекарство на основании того рецепта, который ей выписали.

Кира Лаврентьева

— То есть интегрированное планирование — это когда огромное количество человек задействовано в выполнении какой-то определенной задачи.

Валентин Толкунов

— Таргетированной задачи под конкретного клиента или конкретной группы лиц.

Кира Лаврентьева

— То есть такая клиентоориентированность в некотором смысле?

Валентин Толкунов

— Да. В прямом смысле.

Кира Лаврентьева

— О! А как интегрированное планирование (Господи, дай выговорить) можно внедрить в жизнь школьника, например, простого? Как это можно адаптировать для него?

Валентин Толкунов

— Кстати, очень хороший вопрос. Кира, вы мотивируете меня очень сильно призадумываться.

Кира Лаврентьева

— Думать в эту сторону.

Валентин Толкунов

— Две мои ипостаси скрестить, об этом не думал. Мне кажется, что вопрос интегрированного планирования — это вопрос оцифровки данных. Соответственно, если ученик что-то получает, сейчас же есть электронные дневники, у него там все оцифровано. Наверное, ему система — уже у Яндекса такие системы есть искусственного интеллекта, у них есть свои школы — ему система искусственного интеллекта, исходя из его успеваемости, не только его оценок, а из того, как он отвечает на уроке, помогает ему. Он приходит домой, а ему тут же шорт-лист, короткий список того, что ему надо учить, подучить, что нужно сделать. Он включает телевизор, а ему система говорит: нет, мультики сейчас нельзя смотреть, подучи вот это, посмотри, послушай — родительский контроль, условно говоря. Интегрированность, в данном случае, об этом. Здесь участие родителей очень важно. Это не значит, что эта система сама все делает. Это значит, что родитель настроил ее под какие-то определенные ограничения для ребенка так, чтобы и ребенку было комфортно, чтобы он не только учился, но чтобы он приоритеты правильно расставлял, это в том числе о приоритетах. Я думаю, такое будущее не за горами, оно уже сейчас есть, вопрос в том, что не все его умеют использовать, и не все еще склеено.

Кира Лаврентьева

— Валентин, не просто так наша встреча сегодня с вами состоялась. Я сегодня приехала на программу, не буду скрывать, после встречи с учителем своего среднего ребенка. Она мне говорит: он очень системный, он очень организованный, но без вашей помощи он не справится. Элементарно портфель пересобрать, лишних учебников туда не класть, доучить то, что в школе не доучил, это то, о чем вы сейчас говорите. Почитать то, что в школе не дочитал, потому что литературное чтение очень часто у детей откладывается на задний план.

Валентин Толкунов

— Западает.

Кира Лаврентьева

— И западает, потому что это же не надо писать, это надо читать, а значит, можно не делать. Она говорит, что ему нужна системная помощь системной мамы. Я сижу и думаю о том, что если я не системная совсем, и я все время себя понуждаю нигде ничего не забывать, и я забываю.

Валентин Толкунов

— Это тяжело.

Кира Лаврентьева

— И нигде не опаздывать, все организованно делать и помогать детям в организации, у меня бесконечно мозг в таком неком стрессе находится.

Валентин Толкунов

— Напряжении.

Кира Лаврентьева

— Что делать, чтобы организовать ребенка, если родитель по своей природе не строго организованный? Если я стану строго организованной, у меня уходит творческая часть сразу же. Можно ли это как-то совместить, синергия — как раз то, о чем вы говорите.

Валентин Толкунов

— Кира, можно я вам отвечу на ваш вопрос и приведу свой собственный пример, потому что у меня наоборот.

Кира Лаврентьева

— С удовольствием. Как хотите, я рада всему.

Валентин Толкунов

— У меня ситуация наоборот моя личная. Я здесь, как отец и как учитель, рекомендую свои слабые стороны — а у всех они есть, у меня они тоже есть — закрывать технологическими какими-то вещами, если это возможно. Я согласен, все люди разные, есть творческие личности, есть системные. У меня математическое образование, я больше аналитик, систематизатор. Хотя творческое начало у меня присутствует, но оно в меньшей степени присутствует, то есть я человек структуры и анализа.

Кира Лаврентьева

— Это вообще важно.

Валентин Толкунов

— Но я знаю, что есть люди вокруг меня, моя супруга, Аня Толкунова, она здесь тоже была.

Кира Лаврентьева

— Не так давно.

Валентин Толкунов

— Ей большой-большой привет, вот она как раз творческий человек, и у нас с ней такое соединение.

Кира Лаврентьева

— Тандем.

Валентин Толкунов

— Да, да, тандем. Я вижу, чего ей не хватает. Кстати, я неформально являюсь медиа-менеджером проекта «Творилки-мастерилки», ее группы, потому что я добавляю ей системности и стратегии. Но если такого человека рядом нет, то можно брать эту системность. Допустим, в телефоне делается распорядок дня, делаются напоминалки. Они сами помогают человеку вспомнить о том, что есть. Причем, эти напоминалки можно соединить с рабочим компьютером, с почтой, чтобы все было синхронизировано, и везде они всплывали. Это один момент, который помогает человеку систематизироваться. Другой момент это то, чему я уже 10-15 лет назад обучался, сам читал книги по тайм-менеджменту Глеба Архангельского. Он очень классную вещь сказал, что есть жесткое планирование, это когда, как у нас с вами, эфир в 11 часов. А есть гибкое планирование. Надо жесткому планированию 20% времени уделять, то есть те вещи, которые железобетонно должны быть, они должны где-то в голове где-то держаться, либо в заметках, но в голове дублироваться. А есть гибкое планирование: приготовить суп, проверить у сына уроки, сходить в магазин — они должны плавать в течение дня. За жесткое планирование должна быть какая-то мотивация, ты сделал, молодец, чай вкусный выпил с конфеткой. А гибкое планирование — не позволяет тебе стрессовать, и у тебя мозг не перегружается, потому что оно плавает. Ты это сегодня не сделал, условно, ну, суп понятно, надо приготовить, но что-то не сделал, перенес на завтра. У тебя нет стресса от того, что ты что-то не доделываешь, ты делаешь то, что обязательно, а то, что менее обязательно. В идеале, даже творческому человеку, я рекомендую, это записывать. Хотя бы не каждый день, хотя бы на неделю делать общий план, он помогает, что называется, не забыть. А раз в день с утра, когда свежая голова, посмотреть за неделю, это сделал, это еще осталось. Вспомнил, себе напомнил и доделываешь. Для творческих людей я рекомендую гибкого больше делать, жесткого поменьше. Тогда это будет более бесшовно, комфортно, с одной стороны, с другой стороны, меньше будешь забывать. С точки зрения моего опыта, я привел в пример себя и супругу, это одна история. У меня старший сын — творческий человек, соответственно, я математик, он гуманитарий, я это понял поздновато, как всегда бывает с первыми детьми, мне приходится подстраиваться под его ритм. Он тоже что-то, бывает, забывает, что-то я ему говорю, по математике я тебе говорил, он не помнит какие-то формулы. Здесь, честно говоря, действительно, очень тяжело, с обратной стороны тоже очень тяжело. Я, вроде как, помню, понимаю, для меня это легко, а мой ребенок не помнит, не понимает, ему это как будто тяжело. Здесь этот момент — как его обучить системному подходу? Мне кажется, один из базовых советов — это набраться терпения и не торопить человека. Процесс обучения каким-то структурным вещам должен проходить определенное время. Гибкость, конечно, важна, но ребенку тоже нужно дать время этому обучиться. Более структурный ребенок, у меня такой средний, он более-менее все на лету схватывает, я понимаю, что инвестировать даже не надо, все четко, мы друг друга понимаем. К старшему немножко другой подход. Здесь очень важно понимать стратегически, на дальнюю перспективу. Во-первых, верить, что он этому точно научится, в моменте не переживать. Во-вторых, постепенно капать-капать, и самое главное, самому брать эту функцию, в какой-то степени, на себя, если ты понимаешь, что это у тебя сильная сторона, а он еще не нарастил. Возьми этот крест и иди до конца.

Кира Лаврентьева

— Да, на рамена свои. В гостях у программы «Пайдейя» Валентин Толкунов, преподаватель в Президентской академии, преподаватель Российского экономического университета имени Плеханова, многодетный отец и преподаватель воскресной школы. К этому мы, кстати, сегодня обязательно вернемся, к воскресной школе, и обязательно об этом поговорим. Хочется докрутить тему родительства, Валентин, давайте поговорим об этом. Крайне редко у нас бывают отцы на Радио ВЕРА, находят время прийти, которые могут рассказать о воспитании детей, воспитании сыновей.

Валентин Толкунов

— Надо почаще.

Кира Лаврентьева

— Что это такое, то самое воспитание пресловутое, о котором мы говорим на каждом шагу, о котором мы слышим из каждого утюга, есть ли оно действительно, это воспитание? Или это все же возрастание вместе с детьми? Уже ответ кроется в моем вопросе. Но вы отвечайте так, как чувствуете.

Валентин Толкунов

— Недавно был день отца, такой праздник, который президент пару лет назад ввел. На самом деле я очень рад, тема отцовства должна фигурировать в нашей информационной как минимум повестке, потому что от информационной повестки зависит приоритет и фокус в обществе. Я рад и за то, чтобы приоритет и важность отцовства был одним из важных аспектов, как сейчас тема материнства поднимается, многодетности. Материнство и отцовство должны идти вместе.

Кира Лаврентьева

— Рука об руку.

Валентин Толкунов

— Да, рука об руку, как два весла у одной лодочки, иначе она либо влево, либо вправо будет уходить. Это важно, если говорить про ответственное отцовство и воспитательную функцию, я бы по своему личному опыту разделил отцовство на три часть. Первая часть — до рождения ребенка, функция отца крайне важна, чтобы поддержать маму, даже если отец работает, зарабатывает и делает ремонт, все равно он должен уделять этому время, и супруга должна знать, что ее знают, любят. Особенно в этом непростом состоянии, когда все силы организма уходят на ребенка. Я это осознал не сразу, по своему горькому, может быть, не очень опыту, что это действительно важно, это формирует плод, и ребенок тоже от этого получает много полезного на старте, что называется. Это первый момент. Второй момент — этот ясельный период от ноля до трех лет, когда ребенок рождается, безусловно, отец должен присутствовать, помогать. Пока он очень зависим от мамы, функция отца — любить маму, помогать маме в первую очередь, и изучать ребенка. Первого своего ребенка я почти не трогал, очень редко трогал, в этот период я не знал, как к нему подступиться. Для информации, супруга старшая в семье, у нее две сестры, а я младший, у меня два брата старших.

Кира Лаврентьева

— Интересно, кстати.

Валентин Толкунов

— Да у нас такой стек... Соответственно, у меня нет опыта общения с более младшими детьми, так случилось, я всегда их сторонился, как-то я неловко себя чувствовал, не мог, не понимал. У меня старший брат более в этом плане адаптивный, и когда есть в семье кто-то адаптивный, то ты уже: понятно, это не мое. С первым ребенком было тяжеловато, потом я стал изучать, сам понимать, второй родился, надо как-то принимать участие, и супруга стала просить меня. Я стал этот момент изучать и потихоньку понимать, что ему нужно. Если мы оставались вместе, элементарно памперсы поменять, почему он плачет. С каждым последующим этот опыт накапливался и усовершенствовался. Это тоже очень важный момент. Зачастую либо мама не подпускает папу, она боится, что папа не уверен, мама, конечно, оберегает своего ребенка и боится причинить ребенку вред. На самом деле от этого могут немножко и родительские отношения попортиться. Я за то, что здесь нужен правильный союз. Я к этому через опыт пришел, не с первым ребенком, поэтому здесь трудно давать советы тем, у кого только родился ребенок, это они должны сами опытно прожить. Здесь важны отношения мамы с папой и участие папы настолько, насколько мама это позволяет. Хотя бы в таком русле, это уже будет большой-большой плюс. Папам я рекомендую, особенно молодым, не тушеваться. Дети — это замечательно, с ними можно делать все, что ты хотел бы, чтобы с тобой делали когда-то в детстве, играть, машинки покупать, даже не по возрасту, это тоже очень важно. И третий период, самый важный, старше пяти лет, когда ребенок готовится к школе и идет в школу, функция отца возрастает, как по мне. Это образовательная история, образовательная траектория, обучение взаимодействию с людьми, знакомство с этим миром, с конфликтами этого мира, как на них реагировать, как преодолевать препятствия, особенно с точки зрения воспитания сыновей. Зачастую какой-то вопрос у детей впроброс, особенно у детей постарше бывает, неожиданный, ты должен отлавливать. Иногда дети боятся у папы что-то спросить, он строгий, серьезный, и они как бы нащупывают эту зону, где папа может помочь, потому что он потихоньку включается в жизнь ребенка. Эти тонкие моменты надо ловить и давать максимальную поддержку ребенку, даже если какой-то вопрос глупый или даже если ребенок подрался с кем-то. Нужно понять его мотивацию, не торопиться его ругать, а понять, может быть, ситуация совсем другая. Здесь очень важна поддержка отца, я бы сказал, менее многословная, больше по делу. И самое главное говорить искренне, не копировать чей-то опыт, как бы тебе ни хотелось, потому что твой личный опыт, твое воспитание все равно всплывет, ребенок видит, что ты говоришь одно, а делаешь другое. Если подходить к подростковому возрасту, старше десяти лет, условно, это самое большое табу, куда не надо идти, когда ты говоришь одно, а делаешь другое. В обществе принято, так ты говоришь, а сам делаешь по-другому. Дети это как-то очень четко считывают, они очень хорошая калька родителей, здесь нужно быть искренним с самим собой, это очень-очень важно. Чем старше ребенок становится, тем важнее отцу именно показывать не словом, а примером, что ребенок может достичь и добиться. Наверное, в том числе одним из мотиваторов, почему я пошел в преподавание, было желание моих детей как-то образовать, какой-то у меня был выплеск в эту роль. Я понимал, что если я что-то делаю полезное, интересное другим, то, скорее, всего это интересное, полезное моим детям вернется. Я бумеранг добра, это мой был выплеск в эту сторону, с одной стороны. С другой стороны, мне нужно понимать, как устроены высшие учебные заведения, потому что детям моим потом поступать. Это тоже один из моих стратегических интересов.

Кира Лаврентьева

— Ну, вы продуманный, Валентин.

Валентин Толкунов

— Такой я человек.

Кира Лаврентьева

— Вы ключевую тему сейчас затронули нашего разговора, и вообще ключевую тему любого человека, о чем мы думаем, о чем думает человек-христианин и о чем думает вообще мужчина. Честно говоря, о своей собственной реализации и о воли Божьей о себе — это идеальный вариант. В основном они перекликаются для верующего человека. Но мы понимаем, что не все наши радиослушатели, а, может быть, большая часть наших радиослушателей не может разделить утверждение, что я на своем месте, я выбрал работу по душе и поэтому теперь никогда не работаю. Мы понимаем, что большая часть населения нашей страны работает, чтобы обеспечить свою семью. Вообще в опросах в конце 80-х — в начале 90-х, поколение, которому сейчас 35+, может быть, и не стояла такая история, что надо получить профессию для души. Больше все шли в экономисты, в юристы, чтобы была стабильность.

Валентин Толкунов

— Да, чтобы хлеб был.

Кира Лаврентьева

— Потому что время было очень нестабильное. Никто не думал о Логосе, о предназначении, либо думали единицы. Мы понимаем, что сейчас огромное количество людей работают не по призванию и не чувствуют себя на своем месте, а возраст, например, 40-45 и у тебя двое детей или трое, и их нужно поднимать и семью надо кормить. Ты бы и рад чем-то заняться, к чему душа лежит, а возможности нет. Что тут делать, Валентин? Вы сказали, что отец должен показывать пример, он должен нащупать свою дорожку в жизни, чтобы и дети примерно понимали, как она нащупывается. А если отец не только не нащупал, а у него жизнь не позволила этого сделать. Что тогда?

Валентин Толкунов

— Да, Кира, это сложный вопрос.

Кира Лаврентьева

— Сложный очень, болезненный.

Валентин Толкунов

— Да, он действительно непростой. Я попробую не уйти в общие слова, как-то ответить на него, но с точки зрения все-таки своего опыта.

Кира Лаврентьева

— Конечно.

Валентин Толкунов

— Я родился ближе к 90-м, в 80-е. Я тоже ребенок кризисов.

Кира Лаврентьева

— И перестроек.

Валентин Толкунов

— И перестроек, так точно. У меня отец военнослужащий в запасе.

Кира Лаврентьева

— «Так точно» — я сразу поняла, что военнослужащий.

Валентин Толкунов

— Подполковник космических, ВКС. Но история такова, что я из военного города, и когда он служил еще, ему зарплату не платили. Слава Богу, мама работала бухгалтером, в военторге устроилась, как-то бартером, вместо зарплаты ей какую-то еду давали. Нас было трое, есть было нечего, соответственно, мама как экономист-бухгалтер, сказала: куда пойдем? Конечно в экономический. Мы с братьями в экономический и нацелились идти. Как раз юристы-экономисты — это наша история. Но мама очень продуманно все делала, она понимала, что нужно не просто поступить, а поступить в топ ВУЗов, чтобы хороший дать старт. Она не понимала, какой старт лучше, но понимала, что нужно хороший старт, поэтому работала на 3-4-х работах. Потом папа к ней подключился, она обучила, мама обучила папу бухгалтерии, он теперь главный бухгалтер.

Кира Лаврентьева

— Великая женщина.

Валентин Толкунов

— Да. И они поднимали нас, три-четыре работы у них было, фирм, мы все поступили в хорошие ВУЗы, благодаря большой поддержке родителей и репетиторству. Дальше это дало определенный старт мне, определенные стартовые позиции, но, я скажу так, я общаюсь с многими людьми, более 15 лет профессиональных я работал в разных сферах, фармацевтическая, пищевая промышленность, товары спортивные, химическая, металлургическая. Я общался с разными людьми разных возрастов, разных поколений, и молодых, сейчас со студентами молодыми общаюсь. Я понимаю, что институт дает хорошую базу, но это как инструмент. Имея навык, трудолюбие и ответственный подход, ты можешь этот инструмент превратить в определенную золотую жилу для себя.

Кира Лаврентьева

— В ресурс.

Валентин Толкунов

— Да, в хороший ресурс. А можешь его просто выбросить в сторону, прогуливать занятия, ничего не делать. Я как-то в метрополитене, помню, еще в студенческое время покупал билет, что-то мы разговорились с кассиршей, говорю: вот на пары тороплюсь. — А в каком ВУЗе учитесь? Я говорю: в Плеханова. Она говорит: а, я тоже там училась. Я так был удивлен, я думал, что все из Плехановки работают где-то в больших профессиях. ВУЗ не дает за тебя этот старт, это не самое важное. Это я к чему? Есть люди, работают в моногородах, допустим, где один работодатель, или нет возможности ездить, получать высшее образование в больших городах, всегда можно найти применение своему трудолюбию и ответственному подходу. Я в этом категорически уверен. И даже если ты работаешь на не очень высокой позиции, но тебе эта работа нравится, мое личное убеждение, ты уже достиг успеха. Это для тебя твой личный успех. Да, может быть, ты можешь не обеспечить всех своих детей чем-то, но деньги, к сожалению, мерило всему зачастую, но они далеко не самое важное в воспитании детей. Дети понимают возможности родителей, как-то неформально понимают, что можно, что нельзя, и они большего и не попросят. Но если они видят счастливых родителей, которые даже не то чтобы самореализовались, отца, допустим, но видят, что он делает какое-то дело, которое ему нравится, это уже хорошо. А мне кажется, у меня стойкое убеждение, если человек делает дело, которое ему нравится, всегда открываются пути и дороги. Даже если человек неверующий, Господь всех нас ведет, Он всегда откроет пути, дороги, дверцы, куда отцу можно будет прийти и получить большую должность, лучшую профессию. Но при этом, мы, как верующие люди, понимаем, что это соработничество, без воли, желания и трудолюбия человека... даже если Господь откроет дверь, зайти ты должен сам. В этом основная проблема. Люди не знают, что дверь Господь открывает, неверующие люди, к сожалению, не знают. Они могут это чувствовать, но у них нет желания, нет терпения, возможности дойти ножками в эту дверь и пройти в нее. Зачастую нужно себя порефлексировать и понять, чего я в жизни хочу. Если я этого не хочу, но это мне дает кусок хлеба, дальше я не могу двинуться. Нужно сидя на этой работе, набравшись терпения...

Кира Лаврентьева

— Что-то параллельно присматривать.

Валентин Толкунов

— Изучать. Так точно. Сейчас очень развит онлайн инструмент. Ты можешь где угодно быть, если у тебя будет интернет, ты можешь обучиться в любом университете мира, даже бесплатно есть много курсов, главное понять, что тебе это нравится, и ты, попробовав что-то онлайн, допустим, можешь понять, что ты в этом профессионал. Я скажу так, у меня сейчас официально три работы.

Кира Лаврентьева

— Но у вас пятеро детей. Друзья, пятеро. Мы еще не говорили об этом, вот сегодня мы говорим об этом очень ярко и честно. Дорогие друзья, программа «Пайдейя» на Радио ВЕРА. У нас в гостях Валентин Толкунов, многодетный отец, преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской академии и Российском экономическом университете имени Плеханова, преподаватель воскресной школы. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернемся после короткой паузы. Пожалуйста, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева

— Здравствуйте, уважаемые слушатели, еще раз. «Пайдейя» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева. С глубокой радостью напоминаю вам, что у нас в гостях Валентин Толкунов, преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской академии и Российском экономическом университете имени Плеханова, преподаватель воскресной школы, отец пятерых детей и вообще очень интересный гость. Спасибо вам, Валентин, что вы к нам сегодня пришли.

Валентин Толкунов

— Спасибо.

Кира Лаврентьева

— Давайте дальше общаться. По отцовству более-менее я поняла. Лучший пример — свой пример. Мы приходим все равно к той истине, которая в глубине души известна каждому из нас. Я вас внимательно слушала, вы говорите, что если у человека, у отца нет возможности найти работу мечты прямо завтра, получить образование мечты, потому что детей нужно поднимать, потому что с 9 до 7 рабочий график, родители пожилые, надо...

Валентин Толкунов

— Ухаживать.

Кира Лаврентьева

— Да, то можно, хотя бы когда ты работаешь, какие-то минутки или в выходные дни что-то проглядывать, что еще есть, что еще возможно.

Валентин Толкунов

— Да.

Кира Лаврентьева

— Хотя бы просто проглядывать, хотя бы лечь в направлении какой-то цели, может быть, еще ничего не делать.

Валентин Толкунов

— Какая-то насмотренность должна быть.

Кира Лаврентьева

— Может быть, какие-то курсы, которых бесплатно тоже сейчас появляется все больше. Какая-то литература. То есть хотя бы просто думать в стороны своих душевных устремлений.

Валентин Толкунов

— Да.

Кира Лаврентьева

— И молиться.

Валентин Толкунов

— Безусловно. Без молитвы тяжело.

Кира Лаврентьева

— Еще, знаете, Валентин, бывает совсем тяжело, когда и это не помогает. Я, пока вас слушала, подумала, может быть, правильно было бы честно говорить своим детям, что послушай, сынок, в силу определенных обстоятельств я не смог получить образование, которое хотел, сейчас уже поздно, сейчас я могу только как-то что-то где-то добирать. Сейчас ты видишь, что у меня нет возможности уйти на другую работу, мы в маленьком городке, выбор невелик. Но я хочу, чтобы ты нашел свой путь. Я не смог, найти, но, может быть, я могу помочь тебе своей честностью и честным признанием того, что у меня что-то не получилось, как я хотел, я могу помочь тебе нащупать свою дорогу. То есть от обратного пойти.

Валентин Толкунов

— Да.

Кира Лаврентьева

— Не делай, как я, тяни свою лямку жизни, будь несчастным и все время ругай страну, президента.

Валентин Толкунов

— Окружающих.

Кира Лаврентьева

— А давай мы попробуем, у меня не получилось, давай я помогу тебе нащупать чисто интуитивно. Может быть, вот эта честность в отношении с детьми была бы хороша?

Валентин Толкунов

— Да, Кира, абсолютно правильно ты заметила, я об этом тоже говорил про третью часть, когда особенно ребенок — подросток, искренность важна, я именно про эту искренность и говорил. И искренность, в том числе в признании своих слабых сторон, своих текущих болей.

Кира Лаврентьева

— Я герой.

Валентин Толкунов

— Да, даже не в этом дело. Когда ты приходишь с камнем где-то внутри души, тебя наругало начальство, тебя вновь облили, что-то не так случилось, ненавистная работа, но надо идти. Ты приходишь, весь отягощенный этим. Ты же не хочешь спустить пар? Сказать, что мне тяжело. Уважаемый сын, Ваня, Коля, Петя, у меня такая тяжелая ситуация была на работе. Это зачастую тяжело сказать, какие-то внутри нас барьеры, которые не позволяют нам это сделать почему-то. Я за искренний разговор, но по возрасту. Если это подросток, с ним уже можно эти темы затрагивать и можно об этом говорить искренне. Я абсолютно с тобой согласен, что признание того, что ты чего-то не можешь — это сила, это не слабая сторона, как бы это со стороны ни казалось. Как я супруге всегда говорю, признание проблемы — это полпути к ее решению.

Кира Лаврентьева

— Половина решения.

Валентин Толкунов

— Так точно. И это очень важно именно детям. Ты детям транслируешь этот опыт, и они запоминают не то, что ты не успешный, как тебе кажется, они запоминают, как надо решать проблемы, и так же будут поступать в своей жизни. Мы должны их научить решать проблемы. Не должно говорить, что я супергерой или я такой несчастный весь, у меня ничего не получается, дети это не считывают. Они нас любят безусловно и не так смотрят на нас, как мы думаем. А это самое главное. Не должны говорить, а давать пример, быть искренним, переступить через себя где-то, это действительно важно. Здесь тоже нужно иметь определенные грани правильные, чтобы это было не чрезмерно, чтобы ребенка совсем не погрузить в свою тяжелую ситуацию, надо иметь силу эту информацию донести в правильном виде. Как младенцу вначале разжевывают еду, а потом только потихоньку-потихоньку. Здесь тоже нужно — это идеальная ситуация — какую-то дозированную информацию сказать, самое главное, ты сказал, и направить, сделай лучше, чем я. По моему опыту сыновей это действительно мотивирует, когда отцы так говорят.

Кира Лаврентьева

— Валентин, мы сейчас говорим о поиске своего Логоса. Давайте это еще обсудим. У вас четверо сыновей и одна дочь.

Валентин Толкунов

— Да.

Кира Лаврентьева

— Понятно, надо будет всем помогать развиваться, искать свою профессию, искать себя в жизни. Есть ли у вас мысли по этому поводу, как вы будете это делать? Старший у вас уже подросток, прям подросток-подросток.

Валентин Толкунов

— Паспорт получил летом.

Кира Лаврентьева

— Пятнадцать ему, да?

Валентин Толкунов

— Практически.

Кира Лаврентьева

— Скоро уже?

Валентин Толкунов

— Первый момент, когда у меня дети маленькие были, я пытался заранее все доделать, понять, как мне поступать. Я не заморачивался, что я не угадаю, какую они профессию, они не смогут себя найти. Пока они в пеленках были, я уже об этом думал, как отец думал, как взрастить детей. Я сам к профессии пришел не сразу, в логистику перешел, понял, чем мне интересно заниматься, через пять-семь лет. До этого я метался. Я понимаю, как важно, уже подходя к институту, понимать, где ты будешь. Почему? Потому что ты будешь на шаг впереди относительно других, это важно, особенно для сыновей. С точки зрения того, как их направлять, все очень просто.

Кира Лаврентьева

— Правда?

Валентин Толкунов

— Со старшим сыном я слушаю его музыку, которую он сам делает. Я сам научился играть на гитаре, подарили ему гитару, дал возможность ему заниматься с преподавателем. Мне очень нравится, как он музыку делает, он молодец. Со средним сыном я пошел на дзюдо, стал заниматься сам отдельно дзюдо, хожу на соревнования, поддерживаю. С третьим сыном я научился, наконец-таки, играть хорошо в шахматы, даже на семейных турнирах какие-то места стал занимать. Мне открылся мир шахмат, это, оказывается, очень классный история, очень близкая с математикой, с моей профессией, с логистикой и с интегрированным планированием в том числе. С маленьким сыном я просто научился заново рождаться и улыбаться, потому что это такое чудо, Лешенька наш.

Кира Лаврентьева

— Он просто... Он был у нас на Радио ВЕРА, когда вы приходили записывать Анну, это был праздник.

Валентин Толкунов

— Господь такое чудо дал, и это абсолютно ни от меня, ни от Ани не зависит. Мы видим просто и радуемся. Он дает энергию и помогает в стрессовой ситуации, когда три работы, тяжело, он помогает просто жить.

Кира Лаврентьева

— Валентин, спасибо вам большое, что вы так говорите, потому что не часто приходится слышать от мужчин секрет многодетности. Мы же больше слышим о трудностях многодетной семьи, мы слышим о недостатке денежных средств, мы слышим тут и там о необходимости какой-то помощи, хотя бы просто по дому. Одни сплошные трудности, плюс здоровье, выносить и родить.

Валентин Толкунов

— Логистика — развезти, отвезти.

Кира Лаврентьева

— Логистика, секции, кружки — это действительно крест, это действительно трудное послушание. Но вы говорите о радости, о радостной стороне этой жизни, за что я вам очень благодарна. Дорогие друзья, вдохновляйтесь примером Валентина, все можно потянуть, если ты с Богом.

Валентин Толкунов

— Да. Почему говорят, что дети цветы жизни? Потому что дети отдают тебе больше энергии и больше любви, чем ты отдаешь им. Это безусловный факт, я подпишусь под этим пять раз с каждым ребенком. Это дорогого стоит. Мы тоже с супругой периодически общаемся, когда тяжело, мы делимся мнениями. Я говорю: пройдет 10-20 лет, все твои эти стрессы ты забудешь, дети вырастут, а в сухом остатке что будет? Будет твоя работа, будет дом. А что тебя будет мотивировать? А вот дети, твои дети и дети их детей будут нам давать вторую жизнь в том возрасте. У меня просто такой подход. Помни об этом всегда, ты понимаешь, ради чего ты сейчас трудишься и ради чего ты сейчас пашешь, чтобы вкладывать в них максимально. Но надо не забывать про Бога, потому что если человек будет упахиваться, он может перегореть, я знаю, отцы тоже могут перегореть. Здесь без Божьей помощи, без поддержки духовной мне было бы очень сложно. Да, даже когда я Аню встретил, я думал, что вообще жениться не буду, у меня был не очень хороший опыт взаимодействия. И как-то все так сложилось, что семья образовалась и пять детей.

Кира Лаврентьева

— В гостях у программы «Пайдейя» на Светлом радио Валентин Толкунов, преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской академии и Российском экономическом университете имени Плеханова, многодетный отец, преподаватель воскресной школы. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы продолжаем наш очень интересный, глубокий, искренний разговор. Времени у нас остается немного, очень хочется, Валентин, успеть у вас спросить про воскресную школу. Вы специально это обозначили как одну из своих ипостасей, как одну из важных сторон вашей деятельности, вашей жизни. То есть вас еще на это хватает, в воскресной школе преподавать. Наверняка вы видите в этом для себя какой-то смысл. Я помню, у нас был священник, он говорил: никогда, никогда в жизни не водите детей в воскресную школу, потому что там они веру не обретут, а потеряют. Что вы думаете на этот счет?

Валентин Толкунов

— Есть много разных мнений про воскресную школу, ровно столько же мнений про школу.

Кира Лаврентьева

— Да, что там они себя не найдут, а потеряют.

Валентин Толкунов

— Да. Что не найдут профессию, что система их сломает. На самом деле дети везде выживают. Я общаюсь с детьми старшей группы воскресной школы, да и у младших я заменял занятия, 7-8-9 лет, и со студентами, я вижу, дети самые живучие люди на нашей планете, это дорогого стоит. Я могу сказать, что все зависит от того, кто там преподает и какие цели ставит она перед собой. В нашей воскресной школе, небольшой у нас приход, находится в Московской области, в деревне живописной на берегу Москва реки. Соответственно, у каждой группы свой возраст определенный. Приходят ровно те дети, которые либо ходят давно в храм, либо родители которых попросили, чтобы дети ходили. Здесь, еще раз, все зависит от преподавателей и направления воскресной школы. Если она направлена на то, чтобы обучить детей, показать красоту веры без формализмов, без гонки за тем, что всю тематику, догматику им дать. Здесь нужен тонкий подход. Для меня воскресная школа — это школа выходного дня, условно говоря. Это практически как кружок должен восприниматься, с одной стороны, потому что это не что-то обязательное. По большому счету это очень важно отметить. Но с другой стороны, раз родители отдают своих детей в воскресную школу, значит, у них либо нет возможности самим поговорить с детьми о вере, либо они настолько доверяют тем преподавателям, хотят именно к ним отдать, либо кто-то думает, я высокодуховно не могу развиваться, хоть дети будут развиваться, пускай там научат. От этих трех подходов зависит и результат ребенка, кем он может вырасти. Я бы слова этого священника перефразировал: зависит от родителей, с каким посылом они отдают. Если в воскресную школу учат одному, ребенок приходит, дома совсем другое, понятное дело, он, возможно, отвернется от храма, если Господь где-то не убережет. А если родители с воскресной школой смотрят примерно в одну сторону, а еще, если есть духовник у родителей и воскресной школы, и это один человек, один священник, один приход — это вообще замечательно. В нашем случае у нас единый приход и семья приходская. Меня два года назад батюшка благословил подростками заниматься. Я вдохнул-выдохнул, тогда у меня стали появляться вторые и третьи работы, я про себя подумал, куда я иду, потяну ли я? В какой-то момент у меня пересилило понимание, что раз батюшка благословляет, причем, он как-то это внезапно сделал, я такой: хорошо, я буду. Здесь можно много говорить, но есть замечательная история своего рода. которую я, благодаря своим детям, откопал до пятого колена. Оказалось, у меня в роду есть священники, и оказалось, что у меня в роду есть... мой прапрадед, отец Сергий служил в Архангельской области, а его отец Феофан, оказывается, из Подмосковья. Он был меценатом, фотографом Троице-Сергиевой лавры, есть фотографии, которые им подписаны. Фамилия у него Осипов, такая известная фамилия. Феофан Осипов родил отца Сергия, рано умер, поэтому они с бабушкой переехали в Астраханскую губернию к другой родственнице. Отец Сергий учился в гимназии московской, тогда их было всего две. Был конец 19-го века, он переехал в глубинку, как я понял, у него у одного было образование, он стал законоучителем. Я откопал ведомости Астраханские, там было все написано, кем он был. Десять лет был в одном храме, потом стал священником, там же нашел матушку, матушка эта Марианна Осипова дочка священника, протоиерея Николая, местного, по-моему, благочинного даже.

Кира Лаврентьева

— Все серьезно.

Валентин Толкунов

— Да, все серьезно. После этого именно по этой линии Осиповых моя бабушка была учителем больше 30-ти лет, причем, в коррекционной школе города Волгограда. Это очень тяжелый труд. Моя мам не стала учителем, может, промыслительно, потому что она дала списать на строгом экзамене в педВУЗ молодому человеку, который набрал большее количество баллов, чем она. Она последняя, кто не прошел, и она ушла в финансы. Но она всю свою жизнь преподавала и помогал, неформально это делала. Видимо, этот ген передался мне. Я понимаю эту всю историю, тут меня благословляют, я сам не лез на этот труд.

Кира Лаврентьева

— На рожон.

Валентин Толкунов

— Да, и я понял, что, наверное, есть об этом какой-то Промысл. Оно так сложилось, я могу сказать, что работа, если затронуть тему подростков и воскресной школы, для них очень важно не то, что какие-то поделки или темы, которые мы проходим. Для них важно обсудить суть современных проблем через призму православных праздников, догматики, добавляя туда какого-то интерактива. Либо как я говорил, для меня это было большим открытием, киноуроки. Есть сайт kinouroki.ru. Это большой портал, где короткометражные, красиво, классно сделанные фильмы, где снимаются подростки о подростках. Он разбит на категории добродетелей разных: милосердие, помощь ближнему, любовь, целомудрие, патриотизм. Ты можешь, подбирая те качества, те смыслы, которые тебе нужно в урок добавить, ты берешь этот фильм, там есть бесплатная методологическая база, которую можно использовать. Я обычно ее импровизирую, то есть что-то беру, что-то не беру. В том числе вторая часть моего урока всегда фильм, обсуждение фильма, обсуждение смыслов. Я, кстати, взял много подходов со «Светлого вечера», я вам очень благодарен, я ваш слушатель все эти десять лет.

Кира Лаврентьева

— Энное количество лет.

Валентин Толкунов

— Очень много, и я много беру у вас, этот формат обсуждения. С подростками нужно обсуждать, самое большое достижение, когда каждый из учеников, у меня маленькая группа, 5-7 человек, выскажется, это очень и очень для них важно. Они должны не только копировать чье-то мнение, они должны свое высказывать, и тогда с этим мнением можно дискутировать, можно обсуждать, и тогда они имеют какую-то ценность после этих встреч. Безусловно, догматика у меня существует, но она, условно говоря, десять процентов от всего урока, я ее даю, потому что это формат воскресной школы, но на основании ее, от определенного праздника я прихожу к каким-то современным смыслам. Я пытаюсь соединить...

Кира Лаврентьева

— А можете пример привести?

Валентин Толкунов

— Да, пример привести могу. Допустим, Неделя о православии, Торжество Православия. Каждую неделю Великого поста мы очень плотно обсуждали, в том числе, догматическую часть. Допустим, мы от обсуждения соборности, Собор был, на котором приняли правила веры, всю догматику, которая в Символе Веры записана. Почему приняли? Потому что были ереси. Почему были еретики? Кто такие еретики? Мы от этой темы перешли к теме сектантства. Оказывается, полгруппы не знали, кто такие сектанты, хотя они подростки. Мы эту тему тоже затронули, я это сделал очень аккуратно, чтобы не навредить, чтобы лишней информацией не перегружать, я такой мостик простроил. С одной стороны, мне кажется, если проинформирован, значит, вооружен, я тоже дал какую-то дозу защиты, потому сейчас они опять активизировались. Подростки должны об этом знать. На праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы тоже говорили, в том числе и о целомудрии, о том, как это важно, сохранять отношения в целостности. Это очень тонкая тема, я ее очень аккуратно затрагиваю, но тоже стараюсь ее не обходить стороной. Мое искреннее желание с ними обсудить, мне самому интересно их мнение знать. Я не формально к этому подхожу. Эта искренность и желание зацепить аудиторию подростковую, я вижу в них в каждом личность и мне интересно с ними как с личностями поговорить, это их раскрывает. Это дает ценность этим урокам. Ребята стали приходить и приходить чаще, хотя я чувствую на первой части, догматике, немножко засыпают, тяжеловато многими воспринимается.

Кира Лаврентьева

— Конечно. Вселенские Соборы, ереси, здесь такая история.

Валентин Толкунов

— Конечно, что за чем следует.

Кира Лаврентьева

— Катехизис.

Валентин Толкунов

— Отец, Сын и Дух Святой и как они между собой взаимодействуют. Кстати, как-то так случилось, первому ребенку когда у меня полгода было, у нас еще не было отдельной квартиры, ютились где-то в комнатках, я пошел на дистанционный факультет ПСТГУ, у меня же супруга ПСТГУ закончила, надо обучиться. Я думаю, детям я же должен как-то говорить о православии, я тогда еще неофитом был, может быть, не таким сильным, но все равно. Я помню, ребенка укачиваю и какую-то лабораторную работу по Ветхому Завету делал одновременно. Более того, больше у меня времени на это не было, но это база, которую ПСТГУ, спасибо им большое, особенно по Ветхому Завету меня погоняли конкретно, Ветхий Завет очень нужно знать, это прямо база. Ту базу, которую мне заложили там, я, безусловно, сейчас активно использую, потому что у меня есть образование.

Кира Лаврентьева

— И своя методика тоже.

Валентин Толкунов

— Да, и методика своя.

Кира Лаврентьева

— Во многом благодаря этому.

Валентин Толкунов

— В воскресную школу должны идти люди, у которых есть хоть какая-то минимальная база богословская, это очень и очень важно. Но при этом нужно очень гибко подходить к аудитории, особенно к подросткам, к их чаяниям и желаниям. Но без догматики никуда, на то она и воскресная школа.

Кира Лаврентьева

— Спасибо огромное, Валентин. Дорогие друзья, программа «Пайдейя» на Радио ВЕРА. Напомню, что этим красивым словом греки называли целостный процесс образования и воспитания. И напомню, что наши регулярные беседы по образованию мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», которая собирает лучшие и самые интересные опыты работы в области образования и воспитания. Узнать подробнее об этом проекте, стать участником или поддержать его вы можете на сайте clever-lab.pro. У нас в гостях был Валентин Толкунов, преподаватель курса по интегрированному планированию в Президентской академии и Российском экономическом университете имени Плеханова, многодетный отец, преподаватель воскресной школы. Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующей недели. Всего вам доброго. До свиданья.

Валентин Толкунов

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Пайдейя

• «Паломничество как форма образования». Елена Бреднева
• «Домашнее обучение». Екатерина Гвоздева
• «Здоровое отношение к образованию детей». Евгения Ульева