«Христианин в современном мире». Артемий Банщиков

У нас в студии был общественный координатор Культурно-исторического центра «Наследие» Артемий Банщиков.

Наш гость рассказал о своем приходе к вере в подростковом возрасте благодаря интересу к личности императора Николая II, о том, как решил получать духовное образование в семинарии и об удивительных встречах с православными людьми, повлиявшими на его путь.

Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева

---

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью хочу представить вам нашего сегодняшнего гостя. В гостях у Светлого радио Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской академии. Здравствуйте, Артемий.

Артемий Банщиков:

— Здравствуйте, уважаемая Кира. Здравствуйте, отец Игорь.

Кира Лаврентьева:

— Артемий, давайте сразу спросим вас о том, как вы пришли к вере. Почему? Потому что программа у нас называется «Христианин в светском обществе», и, конечно, приход к вере, приход в церковную ограду фактически является лейтмотивом нашей программы. Это центральная и самая важная тема, путь к вере, путь к церкви. Поэтому прямо с этого вопроса начнем, потому что перед программой мы уже успели с вами поговорить, и вы обмолвились, вы сказали такую фразу, что раньше я верил в науку, а потом я стал верить в Бога. Вот расскажите, пожалуйста, как этот процесс у вас проходил и можно ли его противопоставить, или это все-таки звенья одной цепи?

Артемий Банщиков:

— Впоследствии обучаясь в Сретенской духовной сначала семинарии, потом ее стали называть академией, я понял из очень глубоких философских трактатов, что наука и вера друг другу не противоречат, что наука — это часть веры, что создателем и глобальным ученым является Сам Господь, Творец мира.

Кира Лаврентьева:

— А как вы попали в семинарию, давайте немножечко раньше начнем?

Артемий Банщиков:

— Говоря о моем приходе, когда я был школьником, у меня была такая хорошая мечта стать специалистом в области физики, астрономии, мне очень нравилось. Я прочитал много книг, журнал «Юный техник». Однажды открыв этот журнал, я на его страницах встретил такого замечательного ученого Николу Теслу, сербского физика. Изучив его биографию, увидел, что он сын священника. И тогда я уже задумался, что вера и наука друг другу не противоречат, а наоборот через науку мы можем подойти к азам веры, к ее глубине впоследствии. И у меня появилась тогда мечта стать похожим на него. У меня были неплохие успехи по математике, по геометрии, мне очень нравилась эта наука, я много времени ей посвящал. У меня могли быть двойки по биологии, но одни пятерки по математике. Мои родные меня не ругали за двойки, потому что в журнале одни пятерки по математике стояли. Впоследствии я, по предложению учителя физики, поступил в заочную физико-техническую школу при МФТИ, нашем лучшем ВУЗе. У них очень давно, с советских пор, существует заочная школа, которая позволяет будущим студентам МФТИ хорошо подготовиться к государственным экзаменам. Я учился в этой школе, выполнял их задания, вот так до 9-го класса мой путь проходил. В 9-м классе у нас поменялся учитель истории, причем, это был учитель, который еще мою маму учил.

Кира Лаврентьева:

— Удивительно.

Артемий Банщиков:

— На страницах русской истории я для себя почему-то всегда слышал это имя, но мне хотелось самому углубиться в историю этой семьи, нашего государя императора Николая II. Я получил от бабушки подарок, книгу «Российский царский и императорский дом». В этой книге я пропустил сразу всех царей и императоров и открыл самую последнюю странницу, о русском государе. Я увидел, что это был сугубо набожный человек, образованный, талантливый, мирный император, но очень набожный. Что он каждую субботу вечер, воскресенье утро и все великие праздники вместе со своей семьей посещает церковь. И сам себе я сказал: ну как же так? Я русский человек, я эти дни провожу дома, как все обычные люди. Как рядовой школьник я выходные провожу, как привык проводить. Думаю: это не правильно, если государь ходил, а я что? Я русский человек.

Кира Лаврентьева:

— Ничего себе.

Артемий Банщиков:

— Почему я должен пропустить? Такой занятой человек, как Российский император ходил в храм, находил время, а я, не обремененный какими-то серьезными обязательствами, сижу дома.

Кира Лаврентьева:

— Артемий, сразу вопрос, сколько вам было лет?

Артемий Банщиков:

— Мне было 15 лет.

Кира Лаврентьева:

— 15, и такое серьезное религиозное сознание к вам пришло через образ государя императора?

Артемий Банщиков:

— Да. Но сначала мои походы в храм были чисто механическими, техническими. Я просто ходил, потому что надо ходить. У меня не было осознанной веры, я просто приходил, покупал свечи, ставил их, шел на помазание. Как мог, молился о своих родных, о своих друзьях, старался на службе все имена в голове помянуть. У меня было очень строгое правило, от которого я не мог отступить. Я ходил так полгода, потом сам себе говорю, надо сделать перерыв, я устал немного. Причем, я ходил только на всенощные бдения, а на литургии я не ходил. Сделал перерыв, целую зиму, наверное. Учительница по литературе объявила, что накануне Великого поста... Для меня что такое Великий пост, это какая-то сугубо русская тема, это значит посыпать голову пеплом, облечься во вретище и разбить все колени.

Кира Лаврентьева:

— Иван Шмелев «Лето Господне».

Артемий Банщиков:

— Да, «Лето Господне». Просто одна капуста с огурцами солеными, грибы и всё, телевизор, накрытый наволочкой, ничего другого. Я думаю, нет, Великий пост — это не по мне, но поскольку объявляют встречу в библиотеке со священником, я схожу, поинтересуюсь, о чем будет там беседа. Я вырос в закрытом городе во Владимирской области, это город, где когда-то очень серьезно развивалась наука. Мой дедушка был военный, он был туда переведен. У нас преподаватели в школе были с очень серьезным техническим образованием. Священник в этом городе тоже очень образованный, как я потом узнал из этой беседы с ним в библиотеке, очень много азов для меня раскрыл о книгопечатании, о наших русских святых. Я понял, что священник не простой и что с ним действительно можно поговорить. Задавал ему вопросы на этой встречи. А потом он сказал: дорогие братья и сестры, скоро у нас начнется Великий пост, ответственная пора. И мне почему-то в конце встречи он подарил Евангелие, такое красненькое, которое «Сибирская Благозвонница» печатала по благословению известного старца отца Наума. Я это Евангелие стал читать и почувствовал внутренний такой призыв, что давай, пост начинается, сходи в храм. Я стал ходить в храм, стал посещать литургию по рекомендации местных, что называется, старушек. Приходил на литургию. Потом мне говорят: а что ты на литургию ходишь, но не причащаешься? Я думаю, а надо. Мне говорят: конечно, надо. И тут я вспомнил детские впечатления от посещения храма в раннем возрасте, какое вкусное причастие, какое оно благодатное. Ребенок, конечно, смотрит на церковь м на святых, которые там на иконах изображены совсем другими глазами. Вдруг эти детские воспоминания во мне стали очень явными, я стал причащаться, ходить на исповедь. Потом батюшка мне говорит: Артемий, а ты читаешь Ветхий Завет, а ты читаешь последование ко святому причащению? Я говорю, нет, а надо? Он говорит: да, в идеале надо. Я помню, как мне тяжело давались эти молитвы, потому что они были большие, они были трудны для понимания, но я, тем не менее, заставлял себя вечером их читать. И утром, когда я шел на литургию, я ощущал, пусть это не звучит очень сентиментально, наивно, но даже запах воздуха для меня был другой. Я почувствовал Божественное присутствие в храме. Передачи, которые показывали по телеканалу «Союз», я смотрел. Мне нравились беседы со священниками, с отцом Дмитрием Смирновым, с епископами разными. Я тогда почувствовал призыв. Мне еще священник молодой на приходе, где я стал алтарником впоследствии, предложил поехать с ним в его Альма-матер, Московскую духовную академию в Сергиев Посад. И когда я оказался в стенах этого древнего учебного заведения, я понял, что я тоже хочу быть семинаристом. Я тогда был на распутье, не знал, что мне, в историю пойти или в физику или же стать семинаристом? Однажды к нам на приход, который в честь новомучеников и исповедников Церкви Русской назывался, приехал митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий (Смирнов). Это был архиерей старой школы. В конце праздничного обеда владыка Евлогий остановился возле меня, подал мне свое благословение, пожал руку и говорит: ну что, ты в семинарию идешь? И я понял, что Сам Господь через него сказал, что я должен идти в семинарию. В конце 11-го класса я уже основательно читал Закон Божий, попросил у священника характеристику. Он мне сказал, нужно съездить к отцу Науму. Я думаю, к отцу Науму, как это сделать?

Кира Лаврентьева:

— В лавру, к отцу Науму (Байбородину).

Артемий Банщиков:

— К известному старцу, да отец Наум (Байбородин), который почитался как прозорливый старец и авторитетный духовник многих архиереев. И мне священник сказал, что я съездил сам к нему, отец Наум тебя благословил поступать в семинарию. Доверяя такому прозорливому оку отца Наума, я, не задумываясь, подал документы в семинарию.

Кира Лаврентьева:

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА продолжается. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. В гостях у нас Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской академии. Артемий, интересный очень рассказ про отца Наума, мы как раз на этом моменте остановились. Вот вы должны были ехать к нему за благословением, к отцу Науму (Байбородину) в Троице-Сергиеву лавру?

Артемий Банщиков:

— Да, но в лавру я в итоге не поехал, потому что в школе были какие-то или экзамены или подготовки серьезные, контрольные работы. Священник поехал сам, настоятель прихода, куда я ходил, помогал в качестве алтарника, привез это благословение мне и сказал: отец Наум благословил тебя поступать в семинарию. Доверяя этому авторитетному духовнику, я подал документы в семинарию. До этого, в 10-11-м классе произошло знакомство с очень известным тогда священником, архимандритом, впоследствии епископом, сейчас митрополитом Тихоном (Шевкуновым). Я владыке Тихону впоследствии об этом рассказывал, о чуде для меня. В 10-м классе у нас не было двух уроков, я пришел домой, сел в кресло и нажал первую попавшуюся кнопку на пульте телевизора. Я попадаю на какой-то телеканал, то ли «Россия», то ли «Союз» и там появляется заставка: телеканал «Россия» при поддержке Российского военно-исторического общества представляет. И на фоне метели и храма древнерусского появляется священник в подряснике, меховой шапке и говорит, что в таком-то году рухнула Византийская империя, сейчас мы будем рассматривать, как это произошло. А подписью у этого священника, и он же ведущий, было архимандрит Тихон (Шевкунов). Я до этого уже косвенно начал знакомиться с деятельностью отца Тихона через хор Сретенского монастыря, который я очень любил слушать. Я уже тогда воцерковлялся и книгу «Несвятые святые», которую каждый из нас, эту удивительную повесть взахлеб прочитал. И когда я увидел отца Тихона и его потрясающее описание Византийской истории, я просто был так сильно впечатлен, что когда пришел в школу, стал своим одноклассникам рассказывать про то, что я увидел, про эту историческую грамотную повесть. Мои одноклассники подумали, что я немного того. Как же так, был один человек, такой общительный.

Кира Лаврентьева:

— А стал другой.

Артемий Банщиков:

— А сейчас я стал говорить на такие сугубо церковные, исторические темы, про Византию какую-то рассказываю. В школе достаточно поверхностно, раньше, по крайней мере, было, упоминали историю Византии. Сейчас как раз стараниями владыки Тихона этому много внимания посвящается. Фильм просмотрел, воспоминания остались. Проходит, может быть, недели две. Прихожу я на урок химии, на лабораторную работу. А нам под реактивы давали такую картонку, чтобы столы не испортить деревянные, а в этих картонках были какие статьи, газеты вклеены, как бы еще одно покрытие. Мне лаборант дает картонку, я ее вот так раскрываю, этот планшет, а там целиком вклеена статья из какого исторического журнала о фильме владыки Тихона «Гибель империи. Византийский урок». Статья с такой подписью: главная причина падения Византии — духовное разложение элиты. И фотография отца Тихона на фоне...

Кира Лаврентьева:

— И вы в этом узрели какой-то знак для себя?

Артемий Банщиков:

— Я в этом узрел знак. Думаю: надо же опять отец Тихон, что-то это значит.

Кира Лаврентьева:

— А владыка Тихон тогда был в Сретенской семинарии?

Артемий Банщиков:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Я поняла, к чему ведет эта линия рассказа.

Артемий Банщиков:

— Да, он тогда был наместником, архимандритом и ректором нашей дорогой Сретенской семинарии, сейчас уже академии. И когда я увидел отца Тихона и попросил у него благословение поступить в Сретенскую семинарию, он очень тепло меня поприветствовал. Я отцу Тихону рассказал про эти чудеса, он был и есть очень добродушный человек, вникающий во все подробности, и очень глубокомыслящий человек. Отец Тихон благословил меня поступать в Сретенскую семинарию, куда я поступил на первый курс. И мы поехали в скит Сретенского монастыря в Рязанской области, там у нас все первокурсники учатся. Там начался особенный путь в моей жизни, уже как семинариста.

Диакон Игорь Цуканов:

— Артемий, скажите, пожалуйста, вы уже закончили Сретенскую семинарию?

Артемий Банщиков:

— Да, в 2020-м году.

Кира Лаврентьева:

— Академию уже.

Диакон Игорь Цуканов:

— Академию, да. Из того курса, который был, сколько лет вы учились?

Артемий Банщиков:

— Четыре года бакалавриата.

Диакон Игорь Цуканов:

— Что произвело самое большое впечатление, какой курс, какая тема?

Артемий Банщиков:

— На меня очень большое впечатление произвело обучение на втором курсе и знакомство с удивительным профессором Алексеем Ивановичем Сидоровым, доктором церковной истории.

Диакон Игорь Цуканов:

— Патрологии, да?

Артемий Банщиков:

— Известным очень патрологом, я бы сказал, лучшим патрологом в нашей стране. Человек, который вмещал в себя целую глубину. У него тоже духовник был отец Наум. Алексей Иванович удивительно сочетал рассказы о знаменитых святых отцах, о высоком богословии с примерами из своей жизни и жизни знакомых ему людей, старцев, архиереев и многих других благочестивых христиан. Он являл в себе такую глубину, доброту, что на его лекции всегда хотелось снова и снова вернуться. Он у нас на втором курсе читал курс лекций. Алексей Иванович был нестрогим преподавателем, оценки выставлял в конце учебного семестра, я бы сказал даже не столько по знаниям, сколько по заинтересованности святыми отцами и по внутреннему состоянию человека, он как-то умел его видеть, это состояние. Алексея Ивановича хотелось слушать, с ним хотелось дружить. Когда впоследствии он умер, я увидел, какое количество священников, монахов и монахинь было на его отпевании.

Кира Лаврентьева:

— Да, его очень любили.

Артемий Банщиков:

— Я понял, что этот человек был сам святым отцом нашего времени.

Кира Лаврентьева:

— Да, так и есть.

Артемий Банщиков:

— Потом у нас был перерыв. На втором курсе у нас догматическое богословие стал преподавать протоиерей Вадим Леонов, тоже известный наш церковный ученый, духовник и священник. Отец Вадим тоже своей мудростью, математическим подходом к богословию и личным примером заинтересовал наших студентов догматикой.

Кира Лаврентьева:

— Артемий, простите, сразу вопрос. Фактически у вас не было религиозного церковного воспитания до 15 лет. В 15 лет совершенно чудесным образом... Мы ведем «Вечер воскресенья» с отцом Игорем уже лет пять, наверное, но, честно говоря, ни разу не было... Всегда очень удивительно люди приходят к Богу, понятно, что это тайна Промысла Божия. Мы не можем ее анализировать, мы можем ею только восхищаться, потому что человеческому уму она непонятна, непостижима, и постигать ее бессмысленно в плане какого-то анализа. Но впервые мы сталкиваемся с тем, что вы взяли портрет императора, немного про него прочитали, что-то про него узнали, и это стало для вас шагом в церковь. Причем, глубоким шагом. Вы в следующие выходные пошли в храм и больше оттуда не уходили. Скажи, отец Игорь, это какое-то удивительное явление. Без вопросов, без исканий, без каких-то сомнений, без общения с живым, каким-то земным человеком. Вы пообщались с живым святым и стали воцерковленным человеком. Такое удивительное явление, вы говорите об этом очень просто, как будто обычное дело, а для нас это настоящее удивительное чудо действия Божия в человеческой душе, действия святого в человеческой душе. Вы попадаете в семинарию, потом вы попадаете в академию. Мы понимаем, что семинария включает в себя множество трудных дисциплин. Это патрология, это библеистика, это литургика, это катехизис. Все это надо осваивать, все это надо понимать, во все это надо погружаться, изучать догматику, это очень серьезный, глубокий скрупулезный подход. Скажите, пожалуйста, насколько вам давалось это? Насколько вы синхронизировались со всей этой информацией? Насколько вам легко или не легко было учиться в семинарии? Очень интересно. Вы же туда поступили фактически сразу после своего воцерковления, через пару лет.

Артемий Банщиков:

— Да, можно сказать, что через пару лет.

Кира Лаврентьева:

— То есть такое глубочайшее погружение. Кому-то надо 20 лет пройти в церкви, прежде чем они решатся получить духовное образование. Это очень серьезно, к этому нельзя относиться как к обычным знаниям, это не литература, не искусство и не поэзия. Это очень серьезные богословские знания, душа должна быть к этому все же готова. Она должна находиться в определенной степени смирения, она должна находиться в определенной степени понимания своего недостоинства перед величием Божиим. И в то же время должна быть готова это все познавать. Что вы думаете об этом? Как это все проходило у вас?

Артемий Банщиков:

— Я думаю, пусть это не звучит очень высоко и, может быть, надменно, мой прапрадедушка был священником. Поскольку его матушка умерла рано, он воспитывал один или пятерых или шестерых детей. Я, конечно, чувствовал, что это и его поддержка.

Кира Лаврентьева:

— Молитвы, да?

Артемий Банщиков:

— Его молитвы. Поскольку я не разлучался с государем никогда и сейчас очень его почитаю, встречи разные, знакомства, я об этом расскажу, с русской эмиграцией, все случилось, благодаря государю императору Николаю II, я чувствовал его поддержку. Конечно, для меня прийти в семинарию было непросто. Впоследствии мне не все предметы давались. Пусть это не звучит оскорбительно, но я терпеть не мог литургику практическую, потому что мне устав давался очень плохо. У меня были не самые лучшие оценки по литургике, каждый раз ситуацию спасал Господь и священномученик Илларион, Небесный покровитель Сретенского монастыря и Московской духовной академии тоже. Если мне догматическое богословие давалось не трудно, могу похвастаться, у меня в дипломе проставлены все пятерки за каждый семестр по догматике и по патрологии. Эти предметы были мои любимые. Также церковная история, русская литература в изложении Александра Николаевича Ужанкова, латынь, английский язык — эти предметы были моими любимыми. Но литургика мне давалась очень плохо, я считал, ну всё, это какое-то клеймо на мне. Это как тригонометрия, так вот в церковном мире этой тригонометрией является литургика. Причем, ребята, которые учились со мной, многие были из церковных семей, священнических, на клиросе пели, устав знали, у них все как по маслу проходило. Но у меня и еще у нескольких человек литургика вызывала такие затруднения, что я не знал, что мне делать, я думал, меня из семинарии отчислят.

Кира Лаврентьева:

— Но милостью Божией не отчислили, и вы даже хорошо ее закончи.

Артемий Банщиков:

— Не отчислили, да.

Кира Лаврентьева:

— Артемий, а что за история с поездкой в Англию, которая вас совершенно перевернула?

Артемий Банщиков:

— Поскольку вы у меня уже спросили про второй курс, я был зачислен в штат экскурсоводов, познакомился с историей Сретенского монастыря подробно, и с тем материалом, который дали, и с историческими книгами. К нам в монастырь приезжало огромное количество заинтересованных туристов, не только русских, но и из-за рубежа. Было много американских делегаций, французских. С одной из таких делегаций, со многими ее представителями я поддерживал потом тесный контакт. Узнал о таком великом просветителе, миссионере митрополите Антонии Сурожском, который 56 лет был епархиальным архиереем Сурожской епархии. Почитав книгу владыки Антония об исповеди, послушав его лекции, его беседы, он был душевный человек, представитель классической русской эмиграции с высоким литературным русским языком. Мне очень хотелось поехать куда-то, мне уже тогда нравился английский язык, я его изучал, и мне было интересно познакомиться с ним поглубже, но на территории англоязычных стран. Была возможность поехать в Новую Зеландию, в Австралию, в Америку.

Кира Лаврентьева:

— Это по обмену студентов?

Артемий Банщиков:

— Это школы, которые на коммерческой основе предоставляют такие возможности. Мне и друзья помогли, и у меня какие-то были личные накопления, я хотел очень поехать почему-то в Англию. Связывал я это с митрополитом Антонием Сурожским, зная какую деятельность богатую он там вел. Не хочу себя сравнить с библейским Иосифом, но мне уже снились сны о том, как я уже там хожу по улицам Лондона и езжу на двухэтажных автобусах.

Диакон Игорь Цуканов:

— Давайте на этом интригующем моменте сделаем отбивку и продолжим разговор в следующем получасе. А сейчас напоминаем, дорогие друзья, что у нас «Вечер воскресенья». В гостях у нас сегодня Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской духовной академии, член Русского географического общества. У микрофона Кира Лаврентьева. Я диакон Игорь Цуканов. Мы вернемся в студию через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева:

— Возвращаемся в студию «Вечера воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, напоминаем, что у нас в гостях Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской академии. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Мы остановились на действительно интригующем, как сказал отец Игорь, моменте, когда Артемию снились английские двухэтажные автобусы, и он почему-то очень сильно хотел попасть учиться именно в Англию. И сейчас он нам расскажет, почему.

Диакон Игорь Цуканов:

— Где проповедовал и служил владыка Антоний Сурожский.

Кира Лаврентьева:

— Владыка Антоний. То есть это именно духовное было тяготение, дорогие друзья, это важный момент. Давайте продолжим слушать рассказ Артемия, как это все у него развивалось.

Артемий Банщиков:

— Я заранее готовился к этой поездке очень тщательно, и билеты были куплены, и договоренность с принимающей стороной, и оформление английской визы, которую мне дали очень быстро, хотя я знал, что процесс ее получения занимает много времени. Получив визу, я 14 июня 2018-го года сел в самолет в аэропорту Домодедово и прилетел в Хитроу, в аэропорт Лондона самый большой. Когда я там оказался, я думаю: ну всё, я здесь потеряюсь. Потому что это целый город просто. Сейчас у нас Шереметьево огромный аэропорт, такой же, как Хитроу. Но я думал, что совсем другая среда, люди говорят на знакомом мне, но в то же время непонятном английском языке, к которому надо прислушиваться. Беспилотные электрички, которые ходят между терминалами аэропорта. Я не знал, что мне делать. Люди мне подсказали, что тебе идти вот туда. Я думаю, куда туда? И увидел визового офицера, таможенника. Я постоял в очереди, заполнил анкету, подхожу к ней, это была женщина. Она открывает мой паспорт и начинает задавать мне вопросы. Я думаю, ну всё, сейчас визу аннулирует, что-то такое страшное произойдет, придется домой возвращаться. Она меня спрашивает: цель визита в Великобританию? Я говорю: я студент, у меня в визе написано. Где будете учиться? Я говорю: вот в такой-то школе языковой. — А чем в России занимаетесь? Я говорю: я студент. — А где учитесь? Я сказал, что это богословская академия, потому что семинарию бы она не поняла, а вот theological school она сразу восприняла.

Кира Лаврентьева:

— Школа теологии.

Артемий Банщиков:

— Да. Теологическая школа они ее так называют. Она говорит: а кем же вы будете? Такой уже, знаете, человеческий разговор начался с таможенным офицером, который представляет государство, можно сказать, здесь. Я говорю: Бог даст, священником. Она так разулыбалась и говорит: как это мило, я такого за свою практику не встречала. С такой легкостью ставит мне штамп в паспорт, встает со своего места, сзади меня огроменная очередь и показывает, куда мне идти, где я свои чемоданы найду. И у меня тогда уже было хорошее настроение, потому что я понял, что есть воля Божия, я иду по правильному пути.

Кира Лаврентьева:

— Все правильно.

Артемий Банщиков:

— Что приехал я сюда не зря. Я приезжаю к знакомому мне уже человеку, который меня принимал, он был то ли иранец, то ли из Ирака, но он давно живет в Лондоне, с 70-х годов, он полностью интегрировался в английскую культуру. И когда утром я проснулся и пил кофе, я ему подарил сувенирную тарелочку, на которой было изображено Золотое Кольцо России. Он меня спросил: а ты православный? А чтобы вы понимали, я ехал не по православному обмену, это была совершенно светская школа и светская сторона. Здесь не было какой-то православной подоплеки, основы в этом обучении. Он говорит: ты православный? Я говорю: да. Он говорит: и я православный. И показывает мне икону Божией Матери, которая стояла у него над камином. Я говорю: в какую церковь ты ходишь? Он говорит: ну я же иранец (по-моему, он иранец все же был), я в Антиохийский патриархат хожу здесь, в Лондоне, в их представительство. Я думаю: ну это вообще чудо просто. Я знал, что моя подруга ездила несколько лет назад в Англию, она попала в совершенно светскую среду, не церковную. А тут я, православный, попадаю к православному. Совершенно по какой-то счастливой случайности. У меня уже с этим человеком сложился общий язык, мы с ним могли и кофе попить вместе и телевизор посмотреть и пообщаться. Он мне карту составлял, куда мне пойти. А у меня не было никакого ни гаджета, ни телефона, я просто, как старой традиции человек, по карте ориентировался, не знаю, почему у меня телефон был старый тогда. И он помогал мне составлять мой маршрут по Лондону. Каждое утро рано, к половине девятого утра я шел в метро и ездил в свою языковую школу. Там была грамматическая практика. Сначала языковая, потом грамматическая. Я должен был сказать, когда я приехал, поскольку следующий день был выходной, японец, который тоже жил в этом доме... Дом такой, для многих студентов, русский был один я. В доме жили из Бразилии, из Венгрии, из Японии. Я утром, застав японца, его спрашиваю: ты хорошо знаешь город? Он говорит: ну да, я здесь уже долго, месяц. Я говорю: а ты можешь меня провести на такую улицу — Эннисмор гаденс ньюс, 67? Он говорит: а что это? Я говорю: ну, увидишь. Он говорит: да, без проблем. Он открывает свой навигатор, мы садимся на аналог нашего МЦД и доезжаем до центра Лондона, он ведет меня такими тесными узенькими улочками, и мы приходим к этому храму в честь Успения Пресвятой Богородицы.

Диакон Игорь Цуканов:

— Где служил владыка Антоний.

Кира Лаврентьева:

— Да, вот мы и подходим к центральному моменту этого рассказа?

Артемий Банщиков:

— К центральному моменту, да. Я стою у дверей этого храма и чувствую, что моя мечта исполняется, я добрался до этого места силы, может быть, одного из самых мест силы в Лондоне. Он, во-первых, в центре города находится, в старом месте. О том, как владыка его приобрел, это вообще отдельная история, описанная в его биографии. И рядышком, напротив буквально, метрах в ста Гайд-парк. Я понимаю, что это место очень солидное, почтенное, и я вместе с этим японцем... А он вообще в шоке, не понимает, что это. Ну, видел он архитектуру римскую или англиканскую, как угодно ее называют, и мы с ним заходим в храм. И в это время духовник Сурожской епархии протоиерей Максим Никольский совершает службу акафистную святителю Николаю Угоднику, несколько человек поют. Я-то понятно, я человек православный, для меня все это знакомо, я купил свечи, опустил за них пожертвования. Думаю, где японец? Поворачиваюсь, а он стоит, как вкопанный, и только повторяет одну фразу: как это интересно, как тут интересно. Я говорю: Мио, у него имя было Мио, что случилось? Он говорит: я первый раз с таким сталкиваюсь, здесь что-то особенное происходит. Но я, говорит, в Японии ходил в свои храмы...

Кира Лаврентьева:

— Буддийские?

Диакон Игорь Цуканов:

— Синтоистские.

Артемий Банщиков:

— Да, синтоистские, там синтоизм, да, правильно. Но я такого не встречал, говорит, а здесь есть какое-то расписание? Я говорю: ну, конечно, вот на английском языке. — Мне хочется сюда вернуться, ответил он. Я думаю: ну вот, вот это чудо, его коснулась благодать Божия, этого японца. Мы с ним вышли, я отправился домой, какие-то покупки сделал. На следующий день начал ездить в свою школу. Там был разговорный язык, вела такая молодая особа, с кофе она приходила, типичная современная англичанка. Надеюсь, она меня не слышит, не хочу ее обидеть.

Диакон Игорь Цуканов:

— Что ж тут обидного быть англичанкой?

Кира Лаврентьева:

— Про кофе.

Артемий Банщиков:

— Современная именно, которая говорит: пойдем убьем по чашке кофе, такой современный уже английский язык сленговый. А после обеда, вечером у нас была грамматика английского языка, и вот там случилось еще одно чудо, потому что я увидел имя преподавателя Андренонопулу Иоанна. Когда мы с ней познакомились на уроке, я спросил: Иоанна, вы где родились? Она говорит: в Лондоне, но я гречанка, с гордостью подчеркнула она. Я говорю, ну, раз вы гречанка, а мне приходилось с ней по-английски говорить, она понимала, что я делаю усилие, по-русски она, конечно же, не говорила. И она говорит, давай, давай старайся, старайся общаться со мной на английском. А там, в группе и поляки были и турки были, кого там только не было, такой букет национальностей. Я говорю: Иоанна, если ты гречанка, вероятно, православная? Она говорит: ты еще сомневаешься в этом? Я думаю: ну надо же, это уже третий случай, когда мне попадается человек, который симпатизирует православной вере. Иоанна сказала, что я хожу тоже в церковь, но в Константинопольский патриархат, с которым мы тогда были дружны. Регулярно я посещаю литургию, и я понял, что она знает литургию, знает церковные традиции, и отношение ее ко мне было уже другое. Она очень приятно говорила о России, о наших традициях, о музыке, которую она слушала, о том, что она мечтает сюда попасть. Мы с ней говорили про веру. Однажды, когда мы поехали на экскурсию в Исторический музей Лондона, она стоит, она всегда носила длинные платья, такая настоящая греческая традиция у нее была, и на остановке спрашивает меня: Артем или Артемий, ты какой путь избрал? Я думаю: это уже глубокий вопрос с ее стороны. Ты, наверное, хочешь быть монахом? Она так уточнила. Я говорю: Иоанна... Она говорит: называй меня просто Джейн, я, говорит, родилась здесь, чтобы долго не произносить мое имя. Говорит: ты хочешь быть монахом? Я сказал: ну, Иоанна, это такой вопрос глубокий, тут как воля Божия себя проявит. Она говорит: да, ты прав. Мы совершили экскурсию по Лондону. А следующий урок, который был, я или кофе пил, в общем, я заблудился в школе и понял, что я откололся от своей группы, которая отправилась на следующую экскурсию. И мне администратор школьный сказал: Артем, чтобы вам не пропускать занятие, я вас отведу к другому преподавателю, чтобы вы прослушали лекцию, время даром не теряли. Я пришел к следующему преподавателю, такая тоже была типичная англичанка с рыжими волосами, я бы сказал даже, ирландка. И она после урока на перемене подходит ко мне, когда все ребята вышли, и спрашивает: Артем, мне ребята бельгийцы сказали, что ты православный, а я католичка. Но в Англии религиозный плюрализм, я не понимаю разницу между православием, католицизмом, англиканством. Может быть, ты мне объяснишь? Я понимаю, что человек задает не праздный вопрос, а глубокий, который ее действительно беспокоит, что она интересуется православной верой. Я ей, как мог на английском языке, объяснил различие между православием, католицизмом, англиканством, написал ей адрес храма, где служил владыка Антоний, сказал, что здесь вам более подробно расскажут об этих различиях, обязательно посетите его. Она в навигаторе пометила адрес и сказала, обещаю, я туда схожу. А когда можно? Я говорю: желательно в воскресенье утром. Я сказал, что служба будет, каких-то подробностей я ей не сообщил, и она сказала, что да, я туда схожу. Сейчас, уже спустя шесть лет, очень жалею, что я не брал контакты у этих людей, потому что Господь давал реальную возможность миссии. Если бы я с ними контактировал, нашел бы, наверное, с Божьей помощью способ, что еще бы им сказать, поинтересоваться, дошли ли они до храма, узнать о том, в каком состоянии сейчас их религиозный путь.

Диакон Игорь Цуканов:

— «Вечер воскресенья», дорогие друзья, на Радио ВЕРА. Сегодня у нас в гостях Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской духовной академии. У микрофона Кира Лаврентьева и я, диакон Игорь Цуканов. Артемий, скажите, пожалуйста, ваше знакомство с иностранной традицией православия и ваше приближение, может быть, больше географическое, чем духовное, но все-таки приближение к тому опыту, который был у владыки Антония Сурожского, как на вас повлияло? Изменился ли ваш взгляд на то, что такое христианство?

Артемий Банщиков:

— Да, конечно. Во-первых, я побывал в Оксфорде, где тогда учился мой научный руководитель иеромонах Тихон (Васильев), уже семь лет он там пребывал. Отец Тихон мне показал христианские места Оксфорда и богословский факультет Оксфордского университета. Я понял, что в Оксфорде основа теологии, я понял, что христианство гораздо глубже, интересней и разнообразней, что это религия не закрытости, а только открытости. Что это религия красоты, любви, доброты и свободы, потому что истинное христианство дарует человеку свободу во Христе. Для меня эта вера стала еще интересней и глубже. Мне уже было интересней, и молиться, и службу посещать, и понимать ее. Я стал больше ценить русский язык, находясь в иноязычной среде. Когда я вернулся в Россию, я стал рассказывать об этой поездке, о владыке Антонии другим людям, тем иностранным делегациям, которые продолжали свои визиты в Москву, в Сретенский монастырь, я с ними уже по-другому общался и другими словами мог, благодаря английскому опыту, говорить о вере. Спустя какое-то время мои друзья из Франции из русской эмиграции... Я тогда с замечательными семьями познакомился, регентскими, композиторскими, священническими. В эмиграции очень много интересных людей, они хранят старые русские традиции. Эти семьи потом, мои друзья, когда приезжали в Москву французы, просили меня их встретить, показать им обязательно Сретенский монастырь. И вот произошло однажды такое чудо. Когда приехала одна француженка, она была такая убежденная католичка. И вот эта католичка пришла на богослужение, накануне совершалось всенощное бдение под память священномученика Иллариона Троицкого. Мы с ней зашли в храм, она говорит: я уже на самолет опаздываю. Там еще чемпионат мира по футболу был, который в России проходил тогда.

Кира Лаврентьева:

— 2018-й год.

Артемий Банщиков:

— Да, 18-й год был, как раз я из Англии вернулся. Нет, это было до поездки в Англию. Я ей говорю: Марианна, ничего, сейчас мы сходим, буквально на пять минут, я хочу, чтобы ты увидела, как богослужение православное совершается, я тебя провожу на такси, ты поедешь в аэропорт. Когда я зашел, я был в подряснике, пошел искать кого-то, мне кто-то понадобился, и Марианну я из виду упустил. Когда я вернулся к ней, увидел, что она стоит в притворе вся в слезах и вся красная. Я говорю: Марианна, что случилось? Тебя кто-то обидел здесь? Она, не произнося ни слова, просто обмахивая себя руками, говорит: я не знаю, что здесь происходит, но я чувствую жар и какое-то, не могу это выразить словами. И плачет. Впоследствии, когда на уроках патрологии я встречал в святоотеческом опыте описание действия благодати Святого Духа, я вспомнил о состоянии Марианны, которая почувствовала эту благодать. Святые отцы говорили, что когда сходит благодать, человек может ощутить жар, я понял, что этот человек был настолько, видимо, подготовлен к этому, что ее эта благодать коснулась. Я сказал ей, что в Париже много мест православных, нашей Русской Православной Церкви, которые она может найти.

Кира Лаврентьева:

— Да, потрясающие храмы.

Артемий Банщиков:

— Собор Александра Невского на rue Daru. Или Свято-Троицкий собор на rue Petel, 5. Что она почерпнет там более глубокий опыт богослужебной жизни. Она пообещала, что она туда будет ходить.

Кира Лаврентьева:

— Артемий, удивительно вы рассказываете так. Мы, конечно, улыбаемся сидим с отцом Игорем. Артемий, несколько слов буквально про вашу деятельность в культурно-историческом клубе «Наследие», если можно. Чем занимается этот культурно-исторический клуб и какое конкретно дело там выбрали для себя вы?

Диакон Игорь Цуканов:

— Что там для вас важно? У нас времени не так много остается, чтобы подробно об этом говорить. Но в свете вашего опыта знакомства с христианством в разных его видах, формах.

Кира Лаврентьева:

— В разных странах.

Диакон Игорь Цуканов:

— Что для вас именно важно в работе этого центра «Наследие»?

Артемий Банщиков:

— В центр «Наследие» меня в свое время пригласил почетный работник воспитания и просвещения Андрей Алексеевич Спиридонов, он очень интересный человек. Он мне предложил курировать работу, которая подразумевает встречи с интересными людьми, проведение экскурсий по важным местам Москвы. Сам центр «Наследие» осуществляет, как в его названии заложено, просветительскую деятельность и гуманитарную. Это и помощь тем регионам, которые в ней нуждаются, разными способами: продукты, питьевая вода. Помощь новым регионам сейчас, они очень много этому времени уделяют. «Чистая Арктика» — одна из наших программ. Некоторое время назад целая экспедиционная группа совершила поездку на остров Диксон, который они очистили от мусора и помогли местным жителям разобрать какие-то руины, деревянные завалы. Я в центре «Наследие» курирую просветительскую деятельность здесь, в Москве. Когда я был сотрудником Сретенского монастыря, я и сейчас, в общем-то, внештатный сотрудник, часто проводил и провожу экскурсии в нашей родной обители. По благословению игумена отца Иоанна и при поддержке центра «Наследие», в Сретенском монастыре мы провели ряд таких просветительских встреч с известными нашими современниками, которые, конечно же, православной веры христиане. Это были наши знаменитые актеры: Алексей Геннадьевич Гуськов, Игорь Петренко. Это были и врачи из Морозовской детской больницы. У всех этих людей происходили в жизни какие-то чудеса в их опыте, в их профессии, и они охотно ими делились. Тогда я выполнял, можно сказать, вашу функцию, вернее, функцию такую, как у вас, только у нас беседы были очными в просветительском центре Сретенского монастыря.

Диакон Игорь Цуканов:

— Это для семинаристов или для всех желающих?

Артемий Банщиков:

— Для всех желающих. У нас преимущественно наша аудитория была молодежь, но могли все, кто хочет, посетить эти встречи. Это были встречи с нашей русской эмиграцией, с моим добрым страшим другом графом Сергеем Алексеевичем Капнистом.

Кира Лаврентьева:

— Он бывал у нас.

Артемий Банщиков:

— Да, он здесь у вас бывал. Это четвертый мой друг, который у вас бывал. Перед передачей мы это обсуждали, кто же в этом кресле, в котором я сейчас, был из моих знакомых. И, зная, что они здесь были, меня это кресло уверенно поддерживает.

Диакон Игорь Цуканов:

— Греет.

Артемий Банщиков:

— Да. Это был и праправнук Александра Сергеевича Пушкина, Александр Александрович Пушкин, который недавно был в Москве, мы с ним виделись. Они живут с супругой Марией Александровной Пушкиной-Дурново в Брюсселе. Я устраивал с ними телемост в просветительском центре Сретенского монастыря, они очень интересно описывали свою жизнь и 56 лет венчанного брака, в котором они состоят.

Кира Лаврентьева:

— Вы явно тяготеете к русской эмиграции. Плюс работаете в культурно-историческом центре «Наследие». Плюс ваша жизнь нераздельно связана со Сретенским монастырем. Артемий, если это всё объединить, завершая наш разговор, в одну линию, которая и так прослеживается в вашей жизни, какую главную миссию вы для себя сейчас видите на сегодняшний день? Очень много всего прекрасного случилось в вашей жизни за последние годы. Вы это нам с удовольствием описываете. Мне кажется, часа не хватит, и двух, и пять часов не хватит, чтобы послушать интереснейшие рассказы, вашим прекрасным литературным языком описанные. Поэтому очень хочется понять, как вы себя мыслите среди всего этого, среди всех этих удивительных, замечательных событий, знакомств, в том числе с представителями русской эмиграции, путешествиями по разным странам, деятельности в Сретенском монастыре, деятельности в историческом клубе вашем «Наследие». Какая главная ваша миссия, как вы себя ощущаете во всем этом?

Артемий Банщиков:

— Я пока мирянин, то есть не священник, но, может быть, Господь сподобит им быть, хотя бы диаконом, не знаю, как милость Божия здесь себя проявит. Но весь тот опыт, который за эти годы непродолжительные я почерпнул в Сретенской академии, прежде всего, общение живое с людьми, о которых я слушал раньше в теории, потом познакомился, я считаю, этот опыт — подарок Бога, и он может помочь в дальнейших просветительских проектах, прежде всего на пользу Русской Православной Церкви, потому что у Церкви очень многогранная деятельность. Об этом постоянно свидетельствуют проповеди святейшего патриарха Кирилла. В этих миссиях, в этих интересных задачах, которые ставит Церковь, можно с помощью Божией принять участие. Но для меня главная задача — дружить с людьми разных национальностей и свидетельствовать, как апостол Павел нам заповедовал, о Боге, потому что «во Христе нет ни эллина, ни иудея».

Кира Лаврентьева:

— Это правда.

Артемий Банщиков:

— И я надеюсь, что это получится. Поскольку для нас объединяющий фактор — вера православная, христианство, что как можно больше людей, может быть, это звучит как глобальная задача, но хотя бы кому-то можно было рассказать о ней, и чтобы человек тебя услышал. Я знаю, что это возможно, Господь это показывал, когда я был в других странах и здесь в России. Надеюсь, что все получится у нас. Очень приятно, что вы меня позвали на эту передачу, дали возможность поделиться своим очень маленьким опытом с нашими слушателями.

Диакон Игорь Цуканов:

— Он, может быть, маленький, но очень интересный и вдохновляющий, надо сказать.

Кира Лаврентьева:

— Да, очень вдохновляющий, правда.

Диакон Игорь Цуканов:

— Спасибо вам большое за то, что пришли и поделились этими потрясающими событиями, которые вам довелось пережить. Напоминаем, дорогие друзья, что у нас и у вас сегодня в гостях был Артемий Банщиков, общественный координатор культурно-исторического центра «Наследие», выпускник Сретенской духовной академии, человек, который ставит своей задачей просветительскую деятельность, знакомство людей с христианством. Это очень вдохновляющий и радостный был разговор. Спасибо вам за него большое. У микрофона были Кира Лаврентьева, диакон Игорь Цуканов. Мы с вами, будем надеяться, услышимся еще через неделю. Всего доброго. Всем хорошего вечера.

Кира Лаврентьева:

— Спасибо огромное до свиданья.

Диакон Игорь Цуканов:

— С Богом. Всего доброго.

Артемий Банщиков:

— Спасибо. С Богом.

---

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

• «Иван Семенович Козловский». София Проскурякова
• «Музыка и вера». Андрей Пашута
• «Народные традиции пения и колядок». Анастасия Кузнецова