Главная › Программы › Светлый вечер › Вечер Воскресенья

«Дочери священников». Татьяна Колганова

Вид с вечерней улицы на подсвеченные окна

Нашей собеседницей была актриса театра и кино, режиссер, сценарист, продюсер Татьяна Колганова.

Мы говорили с нашей гостьей о вере и творчестве, а также о новом документальном сериале «Дочь священника», посвященном жизни современных девушек и женщин, выросших в священнических семьях.

Ведущая: Марина Борисова

М. Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.

Здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Марина Борисова. И сегодня этот час «Светлого вечера» с нами проведёт иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

Отец Геннадий... вот... есть одна такая книга, которую читаешь-читаешь... и, вроде, как... кусками уже и наизусть знаешь... а, всё равно... как сказать... на новые ворота — кто, там, у нас, всё время, смотрит? Всё время начинаешь, как будто, заново, понимая, что всё, что ты вчера предполагал, что ты уже понял в этой Книге, оказывается, совсем не так.

Эта удивительная Книга называется Библия. И, вот, с точки зрения приходского образования... как быть? Надо же что-то с этим делать... Ведь, действительно... откуда взялась практика ежедневного чтения хотя бы небольших отрывков... потому, что — невозможно вместить. А вместить — необходимо! Просто, потому, что, иначе — заблудишься и пойдёшь, непонятно куда.

Что нам делать с попыткой рационально всё в голове разложить по полочкам, когда ты читаешь Книгу Жизни, и, в то же время, смириться с осознанием, что это никак нельзя... всё равно, огромная территория в этой Книге — это тайна за семью печатями. И мы... даже до первой печати никак не можем... добиться...

О. Геннадий

— Ну, во-первых, добрый вечер!

М. Борисова

— Добрый вечер! Видите, я... как-то... увлеклась...

О. Геннадий

— Тайна... какое красивое, красивое слово!

Давайте, с первой части начнём.

Безусловно, для того, чтобы иметь какие-то ориентиры, нужно... ну, как-то... с ними ознакомиться. Ориентиры по жизни. Если мы говорим о евангельских ориентирах... библейских ориентирах... Христовых ориентирах... в общем... было бы правильным послушать, что говорит Бог, что говорит Господь. А это, прежде всего, Слово Божие — Библия... Евангелие... но не только. Ну, давайте, на этом, как бы, не будем расширять тему нашего разговора...

И, безусловно — вот, Вы абсолютно правы — сколько ты ни читаешь, всё время — какое-то новое и новое открытие. И получается, что ты, как будто, на эту глубину погружаешься — и столько всего здесь... и неисчерпаемая даже... бездна, наверное... правильно?... можно было бы сказать. И за всем этим стоит какая-то большая-большая тайна.

Но, вот, теперь — к этому слову мне хотелось бы как-то вернуться... или, наоборот... на него более пристально посмотреть.

Понимаете, без того, чтобы мы договорились сначала о терминах, движения вперёд не получится у нас никакого. И у нас, у христиан, есть, определённо, отличное понимание тайны, как таковой, с тем, что, наверное, можно было бы увидеть в какой-нибудь, там... не знаю... светской истории «про тайны».

«Тайна за семью печатями»... Вот, для нас, ведь, христиан — это же не какая-то головоломка, которую нужно разгадывать. Это — реальность, которая, по сути дела, превосходит всё наше понимание, всё то, что мы можем даже ожидать. И, при этом... вот, здесь — великий парадокс христианства... что эта тайна — открыта нам настежь. Она открыта нам настежь ровно в той мере, в которой мы способны её воспринимать.

Вот, опять же... мы говорим про чтение Священного Писания... сейчас мы способны воспринять... вот, такой слой... такой объём идей, какой-то предложенности для жизни, а завтра — что-то другое в нас... и, более того, ведь мы же... мы — сами себе не равны в каждый момент жизни!

Поясню... я сегодня — не тот, который был вчера, и не тот, которым буду завтра. Те обстоятельства, в которых я нахожусь, и та реальность, которая меня окружает — она получает отклик во мне, и, соответственно, я сам, каким-то образом, меняюсь. Да и божественная благодать человеку прикасается — и его меняет. Человек может и падать, и, поэтому, тоже возвращаться... ну... скажем так... назад — и это тоже будет некоторое изменение.

И, вот, эта способность в контексте твоего момента жизни воспринять Слово Божие — это значимый фактор, который позволяет видеть неисчерпаемость Слова Живого Бога, обращённого к тебе.

Итак, это — не то, что сокрыто, а то, что открывается постепенно и в соответствии с твоим состоянием.

И тоже... в Библии... это нечто... тайна... нечто, что известно Богу, и открывается Богом человеку в тех обстоятельствах, в которых сейчас человек находится. И, обязательно, очень важен контекст — что способен сам человек воспринять в этот момент.

Ну, правда... можно ж разным языком говорить, и разные идеи доносить до человека. Ну, мне кажется, это — абсолютно очевидное.

То есть... вот... первое, такое... знаете, вот... условие, которое лежит на поверхности для нашего разговора: тайна — это не секрет. Это — не секрет, а глубина Божьего замысла, которая раскрывается для человека, и может быть в человеке самом, который прикасается к Самому Богу.

С другой стороны, это история про некое превосходство над умом, над рациональностью какой-то, понятностью... Всё — понятно... всё рационально по полочкам разложено... всё понятно. Но, при этом, знаете... это не то, что невозможно, вообще, понять, а то, что невозможно понять до конца. Опять же, мы начинаем уходить, вот, в эту тему глубины... глубины... и глубины отношений с Богом...

М. Борисова

— Так... ничего невозможно понять до конца...

О. Геннадий

— Смотрите... это — как с морем... Море — ну, вроде бы, всё понятно. Всё прекрасно! Но... можно плавать в нём... погружаться на глубину... даже пить воду, каким-то образом отфильтрованную... но можно ли выпить всё море?

М. Борисова

— Вы знаете... это... опять... мы привыкли к большим каким-то картинам. Вот, Айвазовский — это нас убеждает! А... посмотрите вокруг... любой человек — та же самая тайна. То есть, вы можете считать, что вы знаете этого человека... ну, как принято говорить... как облупленного. Вы можете представить себе его реакцию, буквально, на любые события, любые раздражители... и этот человек, которого вы, казалось бы, знаете наизусть, способен так вас удивить!

Я не знаю... может быть... да, наверняка, в вашей жизни такое бывало. В моей жизни — это были ярчайшие совершенно примеры, когда... ну... человек, от которого совершенно не ждёшь ничего близко к тому, что он, в результате, делает... У меня, таким образом, человек, который... ну, не знаю... был совсем мне не другом... и никак не назовёшь это... каким-то человеком... каким-то... справедливым... борцом за достоинство других людей... совсем нет — все знаки в моём представлении об этом человеке были отрицательные... он мне спас жизнь. Вот, буквально, физически — как в каком-нибудь криминальном кино.

О. Геннадий

— Потрясающе!

М. Борисова

— И... меньше всего я ждала именно от этого человека такого поведения! И... такие вещи случаются, наверное, с каждым из наших радиослушателей, так или иначе, в жизни.

То есть, если мы не в состоянии разгадать тайну, которая называется... там... «наш друг Петя», «Вася» или «подруга Маша», то о чём же мы говорим... как мы можем постичь тайну, которая называется «Бог»?

О. Геннадий

— Ой, как я не согласен с постановкой так вопроса!

Ведь, то, о чём Вы говорите... ну... на самом деле, подтверждает одну простую вещь, ясную для христианина — что личность... личность бесконечная... никогда не сходится к схеме или какому-то объяснению.

Ну, ровно... то же самое мы видим в Боге — личностном Боге, Которого мы не можем загнать... простите за это слово... в рамки какого-то определения. Ведь, даже слово «определение» означает, само по себе, «положить некий предел». Вы... мы... как Богу положим пределы? Это что за безумие?

Так, вот, личность — это, вот, тот самый отпечаток Божий, Его образ, запечатлённый в нас, и, соответственно, точно так же — неопределяемый.

Конечно, тут — куча всяких светских определений личности, и, разного рода... там... болтовни на эту тему... и книжек даже написано... но, с христианской точки зрения, всякие разговоры на тему формирования личности... каким-то образом... вычленения качеств... это всё, знаете... такая... пустая болтовня. Не буду сейчас углубляться в эту тему... если будет у нас возможность и время, можем об этом поговорить.

Но и Бог, в этом смысле, неопределяем, неограничен, и, давайте, прямо скажем — безграничен. Ну, и, соответственно, и человек таков же — потому, что он есть отпечаток, он есть образ Первообраза, он есть тот самый запечатлённый образ Божий в человеке. Который есть тоже тайна! В том смысле неопределяемости... той самой глубины, которой не бывает конца — это бесконечная глубина. И в этом, кстати, интересно — бесконечная глубина общения. Личностей. Бесконечная глубина общения «человек-человек» и «человек-Бог»... бесконечная! И — глубина, наполненность, высота... какие угодно здесь слова, метафоры, координаты можно приводить... но это бесконечность.

И, знаете, вот... есть ещё одно такое богословское противоречие... вернее, такая, инаковость... есть разница между бесконечностью и вечностью. Да, конечно, только Бог обладает этой категорией — вечности, да? Но, вот, человек — призван к этому со-бытию с Богом, и, соответственно, ко всей этой полноте, и глубине, и прочему, прочему, прочему... неопределяемому.

Поэтому, когда вы встречаетесь с человеком, вы встречаетесь с этой самой глубиной, которую... аршином общим не измерить. И... да... какие-то проявления человека... да, может быть, накатанность характера, какие-то приобретённые навыки, привычки, характер... всё это — понятно. Но он может, как раз, вот... и с этой самой глубины преподнести вам такой сюрприз, который, действительно, вас крайне, крайне удивит. И это прекрасно! В этом смысле, так прекрасен Бог, и так прекрасен человек! Так интересен человек, и так интересен Бог! Даже, если нам кажется, что человек — совершенно простой, как три копейки. Но, на самом деле, это — глубина. Это — глубина Божьего замысла.

+++

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела по религиозному образованию и катехизации, проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

Мы говорим... а о чём мы, собственно, говорим?

О. Геннадий

— О тайне...

М. Борисова

— Мы говорим о тайне...

О. Геннадий

— О тайне, как оказалось!

М. Борисова

— Да-а... Ну, попробуем мы вернуться, всё-таки, на почву библейскую.

Почему-то мы очень... на мой взгляд... залакировали наше отношение к Евангелию.

О. Геннадий

— Поясните.

М. Борисова

— Ну... естественное желание относиться с должным пиететом к священному тексту приводит к тому, что мы перестаём ощущать живое биение жизни в нём. Мы перестаём ему, этому тексту, задавать вопросы. Мы перестаём беседовать с евангелистами.

О. Геннадий

— Так часто бывает, да.

М. Борисова

— Мне кажется, что это нас лишает очень многих возможностей...

О. Геннадий

— Согласен абсолютно.

М. Борисова

— Потому, что... ну, вот, сколько я ни перечитываю... за 40 с лишним лет... этот текст евангельский, я постоянно натыкаюсь на ощущение, что это... в каких-то местах... я понимаю, что это, может быть, слишком, такое, светское определение... но я воспринимаю это, как провокацию... Провокацию, в том смысле, что он, всё время, вызывает... каждый евангелист, всё время, вызывает меня на дискуссию...

О. Геннадий

— Потому, что он вырывает Вас из обыденности... из обыденности...

Ну...

М. Борисова

— Ну, вот, смотрите... самый, казалось бы, такой, простой пример. Воскрешение дочери Иаира.

Позвали Спасителя к умирающей девочке. Естественное движение — побыстрее пойти. Ну, как... «Скорую помощь» вызвали... «Скорая помощь»...

О. Геннадий

— Ну... да, конечно...

М. Борисова

— ... мигалку включает... сирену... и — летит, чтобы побыстрее помочь.

Он — спешит к умирающей девочке. В этот момент, женщина, страдавшая кровотечением столько лет — она прикасается к Нему, исцеляется...

О. Геннадий

— И какой-то разговор ещё при этом происходит...

М. Борисова

— ... и начинается... да... и Он останавливается, обращает на неё внимание... хотя, она уже выздоровела... и что-то... с ней какая-то происходит коммуникация, но... в движении произошла пауза. За эту паузу — девочка умерла.

О. Геннадий

— Всё так.

М. Борисова

— Почему?... я не... я понимаю, что Он дойдёт до дома Иаира, и девочка воскреснет. Но... я не понимаю, почему Он остановился.

О. Геннадий

— Как хорошо, что Вы не понимаете! И... как хорошо, что мы не понимаем... что я не понимаю каких-то моментов... в моменте.

Человек, который привил мне любовь к Священному Писанию, однажды сказал: «Знаешь, как только человек прекращает удивляться, читая Священное Писание, сразу надо, просто, колотить во все колокола набат! Значит, что-то случилось с тобой, с твоими отношениями с Богом — если тебя это не удивляет». Если тебя — не удивляет, не возмущает, не ставит тебя в тупик...

Но, ведь... тут сделаю оговорку... Бог не ставит человека в тупик, чтобы припереть и размазать его в этом тупике. А для того, чтобы побудить к какому-то новому интересному ходу в его жизни... какому-то... открытию!

И, вот, это удивление Священным Писанием... вернее, Богом, проявляющим Себя в человеческой истории, в судьбах конкретных людей — Иаира, женщины, кровоточивой двенадцать лет — вот, Бог, проявляющий Себя, удивляет, ставит в недоумение, побуждает задавать Ему вопросы.

Знаете... одна из тоже для меня страшных вещей, которые наблюдаю... и, кстати, это часто я вижу у семинаристов — всё понятно. Нам всё понятно. От этого, кстати, и рождаются пошлые анекдоты — про Брежнева, которому доложили о том, что Христос Воскрес... всё понятно!

Вот, эта реальность Воскресения Христова — она, что, не удивительна? Она не может восхищать? И... просто на просто... от нас требовать... вернее, так... рождать в нас тезис: «Ну, всё понятно... Христос Воскрес... чего вы ещё хотите?» Вот, этот тезис: «Что вы ещё хотите?» — это, реально, потеря человеком себя в отношениях с Богом. Потому, что, когда ты кого-то любишь, разве ты можешь прекратить удивляться? Разве ты можешь прекратить восхищаться?

Да, вот, просто... сколько я видел прекрасных историй... и даже мои родственники, которые душа в душу прожили 40 лет каких-то... вот, они могли сидеть — и просто смотреть друг на друга. Они уже... ну... все морщинки, все родинки, все оттенки глаз известны... но они удивляются друг другом, они созерцают друг друга. Если у христианина нет этого же — удивления, восхищения и какого-то желания... вот... продолжать... ну, сложно говорить о христианстве.

Можно говорить о религии... по-моему, отец Александр Мень сказал: «Христианство — это не религия». Конечно, с формальной какой-то точки зрения какой-нибудь Википедии или какого-нибудь учебника — всё так. Но, на самом деле, это — отношения.

Вот, муж и жена — это религия? Или — любовь? И отношения. Ну... мы говорим про идеальную какую-то ситуацию. Так, и здесь — то же самое. Вот, эта глубина, которая... ты можешь ей радоваться, что ты... знаете... как колодец неисчерпаемый... или ручей с прекрасной, чистой водою, из которой ты черпаешь. И никогда ты, фактически, не остаёшься неудовлетворённым. И никогда ты не скажешь: «Достаточно!» — хотя ты, при этом, и напился. И, вот, удивительны эти отношения с Богом! Но — либо они есть, либо их нет.

Понимаете, как... есть такая глупая шутка: кто не любил, тот не поймёт. Не знаю... грубовато, но...

Но... вы знаете... ещё в этом же контексте... ради чего всё это... и даже, вот, про цель веры нашей, да... мы можем, как будто, во всех теологических аспектах разобраться... но, ведь, цель веры — это же не только... не столько даже — добежать до горизонта... а это...

М. Борисова

— Как у Высоцкого?

О. Геннадий

— ... ну, да... но идти, с Богом меняясь... по дороге. Вот, просто идти. Вместе. О чём-то говорить. О чём-то молчать. О чём-то думать, или не думать вообще...

М. Борисова

— А, кстати...

О. Геннадий

— Кстати, Артюр Рембо вспоминается здесь...

М. Борисова

— Кстати... по поводу Высоцкого... Ну, так уже получилось, что люди моего поколения могли его любить, не любить, ненавидеть... но они не моли выключить его из своего сознания...

О. Геннадий

— Правда.

М. Борисова

— ... потому, что он повсюду звучал. Так, вот... как раз, вот, эта песня про гонки до горизонта — там есть слова, совершенно удивительные... по поводу «идти с Богом»... или «к Богу»:

«Меня, ведь, не рубли на гонку завели,

Меня просили: миг не проворонь ты!

Узнай, а есть предел — там, на краю земли,

И можно ли раздвинуть горизонты?»

А заканчивается песня словами:

«Я горизонт промахиваю с хода».

То есть, там, получается... вот, парадокс нашего движения к Богу заключается в том, что мы, всё время, норовим проскочить мимо цели...

О. Геннадий

— Ну, вот, именно поэтому, мне... я сейчас боюсь... да, нет, не боюсь... нарваться на летящие в мою сторону помидоры, но... мне не близка фраза «идти к Богу». Идти с Богом. Да.

Понятно, что... идти... что значит — идти? Мы же, в определённой степени, сближаемся... эта степень движения вместе — она может быть разная. И, конечно, мы... чем ближе с Богом... Знаете, по большому счёту, чем ближе любимые друг с другом, тем какая-то... бОльшая плотность этих отношений. Если так можно сказать. И то же самое — с Богом. Но, тем не менее, повторюсь: «вместе» — это и означает идти вместе с Богом... по жизни, если хотите... это ещё и означает идти навстречу друг другу.

Ведь, смотрите... не только Бог — некий ускользающий горизонт. Всё удивление христианства заключается в том, что Бог — Сам идёт человеку навстречу. Бог Сам идёт человеку навстречу! И это — первично. Он Сам вышел к нам. И мы — тоже идём к Нему.

М. Борисова

— Но, посмотрите, что происходит... Если мы говорим, что, вот, идеальный для нас образ — это идти с Богом...

Вот, апостолы — несколько лет ходили с Богом. Не понимали его притч, и впали в жуткую депрессию, когда всё, что Он говорил, осуществилось реально.

О. Геннадий

— До того, как они увидели реального Христа Воскресшего, да?

М. Борисова

— Да! Но дело в том, что... опять-таки... как увидели? Это же не случайно появляется эпизод с двумя учениками, которые идут в Еммаус...

О. Геннадий

— И «не горело ли сердце наше...»

М. Борисова

— Они же с ним целый день вместе шли! Вот, они шли вместе...

О. Геннадий

— Да.

М. Борисова

-... и, пока Он хлеб с ними не преломил, они Его не видели. А как только Он преломил хлеб, они поняли, с Кем они рядом находятся, Он исчез!

О. Геннадий

— Ну, вот, в этом и красота момента! Что и сердце их горело... А почему они не сказали: «Давай, парень... ты — по своим делам, а мы — по своим. У нас, знаешь, трагедия страшная... не отвлекай нас от скорби!»? А им было интересно. Им было — хорошо! «Не горело ли сердце наше?...» — они потом об этом чётко и ясно говорят. Удивляются! Они удивляются: «Не горело ли сердце наше...?»

Вот, это горение сердца... ну, не знаю... можно сказать, побуждало... не знаю... им было хорошо продолжать путь, вместе с этим незнакомцем, которого они... вроде бы... как бы... что-то они подозревают... что-то они чувствуют — здесь что-то не так... и — не видят воочию, если хотите... да... но, при этом — им хорошо идти вместе. Вот... вот... так, что... никакого противоречия!

Но, опять же... знаете, когда... тоже, есть, наверное, такой, мне кажется, стереотип, что вот — сейчас всё закончится... вот, сейчас, смотрите — конец света, Второе Пришествие, всё закончится, всё станет понятно... и, вот, у людей — начинается обрыв сознания. Потому, что: ну, как... мы же достигнем цели — мы попадём в Рай. Что это значит? Вот, это будет то же самое, что значило предчувствие, предвкушение... какой-то предрассказ... и, в том числе, и, прежде всего, пророческое благовестие о том, что придёт Сам Бог сюда, и Сам станет доступным для человека... что ты сможешь воспринять Его... и не просто воспринять, но стать со-телесником и со-кровником Ему.

Но, точно так же — это современная наша Евхаристия есть предвкушение и предчувствие чего-то большего, что мы увидим за тем горизонтом. И, казалось бы, он ускользнёт в моменте, как об этом написано в Апокалипсисе... и свернётся, вот, это небо... и всё будет новое... и как-то всё по-другому будет... всё прежнее — изменится... каким оно будет? Мы не знаем. Мы можем только предчувствовать, предвкушать, предъосязать, если хотите. Но в него — в это будущее, в эту полноту вкуса, которая будет достойна нам в той реальности и в нашем том состоянии — невозможно будет войти без того Спутника, рядом с Которым сердце горит.

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

В студии — Марина Борисова.

Мы ненадолго прервёмся, и вернёмся к вам, буквально, через минуту.

Не переключайтесь.

М. Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается.

Ещё раз, здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Марина Борисова и наш сегодняшний гость иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации. Мы говорим о тайне Библии, и о тайне нашей жизни, и о том, куда же мы, и с кем, движемся...

Вот... слушая Вас, вспомнила одного нашего гостя. Он здесь, в студии, как-то припомнил в разговоре притчу из Египетского патерика. Звучит притча таким образом...

Один монах приходит к старцу и говорит: «Авва, я ничего не могу. Я плохо молюсь, я — в рассеянии, у меня блудные помыслы, и, вообще, мне кажется, Бог от меня отвернулся... и что толку мне тут сидеть... может быть, всё бросить и уйти?» А старец отвечает: «Знаешь, брат... всё это — и мысли, и уныние, и та же борьба — случается и со мною. Но я давно для себя решил: лучше умереть в пустыне, чем вернуться в Египет».

О. Геннадий

— Ну и...?

М. Борисова

— Дальше, просто, нужно пояснить, что, если обратиться к Книге Исход, посмотреть все эти странствия выхода евреев из египетского рабства, и странствия по пустыне — ведь, к Земле Обетованной дошли два человека, а все остальные умерли в этой пустыне... но умерли они свободными, они не вернулись в состояние рабства...

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— Вот, не происходит ли... оттолкнувшись от этой притчи... с нами то же самое, что с ними в пустыне? То есть, мы, всё время, пытаемся нащупать... вот, когда Вы говорите о движении к горизонту — это рисует некую прямую дорогу... просто, очень далеко.

О. Геннадий

— Ну, по-разному бывает...

М. Борисова

— Я понимаю, что... сам образ — он вызывает, вот, такую ассоциацию: такое... длинное шоссе, уходящее за горизонт.

А когда речь идёт о том, что... ну... мы, более-менее, представляем, взглянув на карту, что это — небольшое пространство, чисто географически...

О. Геннадий

— Ну, да...

М. Борисова

— ... по которому, конечно, совершенно не обязательно ходить 40 лет.

О. Геннадий

— Да.

М. Борисова

— Но 40 лет люди ходят по нему, не находя выхода. И, если ассоциировать себя с ними, то, получается, что мы, читая, пытаясь вникнуть и постичь те таинственные смыслы, заключённые в Библии, мы уподобливаемся, вот, этим самым людям в пустыне, которые ходят какими-то зигзагами и странными кругами и спиралями, не в состоянии найти прямой путь, ведущий к цели.

О. Геннадий

— М-м... вот, Вы куда... но, вот, такой странный тип, этот человек! Вообще, человек — странное существо. Непредсказуемое, непонятное, неопределяемое, необъяснимое.

Пользуясь Вашим рассказом о странствовании 40 лет... суть-то, ведь, в том, чтобы созреть, или дозреть до каких-то вещей. В том числе, до понимания того или иного евангельского или библейского текста. Или какого-то подвига человека, который являет нам история Церкви. Опыт жизни Церкви.

Вот... ну, не вкладывается в голову кому-то подвиг Симеона Столпника — со всеми, там, подробностями его обихода. Или же — подвиг Марии Египетской. Причём, такое правдивое житие-то, вообще-то, нам досталось... мама, не горюй!

Ну, как это уложить-то в голове? Но, вот, вопрос не в том, что ты укладываешь, а вопрос — куда ты это укладываешь. Понимаете? Если это всё мало, и... там... глубины нету в твоей этой самой голове, в твоём сердце, то и укладывать-то некуда будет.

Ну, может быть, немножко резковато это всё звучит... но, тем не менее, для того, чтобы войти в это Царствие... то есть, вернее, так — не Царствие... там — в Землю Обетованную... что-то должно произойти, какая-то глобальная перемена должна была произойти с этим народом. Что-то такое внутреннее в них должно поменяться, чтобы тот мир, в который они бы вошли, они снова не превратили бы в тотальный рабский ад. И в этом какая-то Божественная педагогика... их, если хотите, педагогическое сопровождение — в их переменах, в перемене народа Божия. Но это — конкретный исторический контекст и конкретная историческая задача.

Что касается нас. Ведь, есть люди, которые очень быстро... если хотите... «дозревают» в этой реальности отношений с Богом. Хотя... могут, вполне себе, умирать и сказать: «Ой, не знаю, братья... положил ли я начало своему покаянию?» — сколько угодно примеров!

Да, нет ответа, что ж такое должно было бы с нами происходить... Кому-то, вот, здесь и сейчас, всё открылось, и... и, может быть даже, Господь и сразу призвал! А, может быть, всё открылось, и как-то в нём поменялось, и Господь ему говорит: «Нет... давай-ка, здесь потрудись, поделай кое-что — очень важно, чтоб ты братьям помог».

И, вот... потому так и интересно с Богом! Что Бог не мыслит в отношении человека квадратно-гнездовым способом — только одной схемой линейки какой-то и одинаковых лекал для всех и вся. Мы — разные. И отношения с Богом — разные. И отношение Бога к человеку, несмотря на то, что Он — Абсолют, и Он не переменчив в отношении любви к человеку — всё равно, контекст звучания, искра этих отношений, она — разная... с разными людьми. И это — прекрасно!

Это прекрасно, что Бог видит в нас не просто какую-то уникальность — это единственное, на что способен светский дискурс... или, там... светское обсуждение понятия «личность»... дойдя до уникальности. Безусловно, уникальность! Но... вот, эта божественность в человеке, которая раскрывается в нужный момент, и, в силу каких-то, в том числе, и человеческих усилий по отношению к самому себе... вот, эта божественность — она не может не удивлять...

Да, и, собственно говоря, даже... знаете, вот... всё мы о высоком и о высоком! Но, ведь, человеческий грех — он, ведь, тоже может быть, вполне себе, удивительным... Не в смысле — «восхищающим», а в смысле... такой, какой-то... может быть, для кого-то — единственной способностью почувствовать что-то настоящее. Это звучит немножко резковато, но, тем не менее, наверное, самое худшее во всём бы этом была бы полная человеческая дебелость, неощущение ничего, неспособность удивляться ничему... ни восхищаться... ни двигаться... ни понимать... ни чувствовать... и... если даже он грех неспособен слышать и чувствовать, ну, тогда — вообще, беда. Наверное, это и есть та самая полнота ада, из которой так трудно людям выйти. Как верблюду пройти через игольное ушко...

М. Борисова

— Но, кстати... почему мы так пугаемся определения «провокация», когда оно относится к Спасителю? Ведь, посмотрите... Он провоцировал книжников и фарисеев на протяжение всей Своей проповеди...

О. Геннадий

— Ну, всё так...

М. Борисова

— Зачем Он, иначе, каждый раз, в субботу исцелял? У Него, что, других дней не было?

О. Геннадий

— Я думаю, что и в другие дни всё происходило ровно таким же образом. А вопрос, ведь, не в том, что было... ну, как бы... в обиходе в нормальное время, а вопрос в том, чтобы донести нам что-то такое важное, что превращает Божий замысел — в том числе, и исполнение заповеди о субботе, которая до сих пор не отменена, на всякий случай, напомню это... Божий замысел превратили в какую-то стандартную рутину, и эта рутина, при этом, становится человеконенавистнической.

«Узнайте, что такое: милости хочу, а не жертвы...» — говорит Господь. Это, вот, поразительная вещь. То, что Вы говорите о провокации. Это... наверное, в этом контексте, скорее, синоним... или тождественно... обличению — то есть, способности раскрыть проблему. И не в том, чтобы унизить их — Господь, конечно же, так не поступает. Он не стремится кого-то унизить. Он стремится этим самым ребятам показать: «Друзья Мои! Что с вами произошло? Встряхнитесь! Взбодритесь! Пробудитесь! Посмотрите реальности в глаза! Она — про другое! Вы, в своём заскорузлом религиозном обряде, настолько себя забетонировали, что вас удивляет нормальность. А ненормальность вашего отношения к людям и к самим себе — вас, абсолютно, оставляет в каком-то спокойном состоянии».

Это не про них — тех фарисеев, законников, ещё кого-то — это про нас, текущих, жизненных. Мы живём, живём... акафисты читаем... радио хорошее слушаем — особенно, если это Радио ВЕРА... и даже на Литургию ходим. И, вдруг, Господь преподносит сюрприз! Может быть, Господь... а, иногда, и наша тупость, простите за это слово. Знаете, как в той сказке: «Буратино, ты сам себе враг!»

И, вдруг, в этих обстоятельствах, мы обнаруживаем в себе что-то такое, что в нас самих вызывает удивление, или даже, хотя бы, просто вопрос. И, вот, когда это происходит... ну... значит, ты жив, дорогой! Значит, ещё не всё потеряно! Если ты видишь, то что-то в тебе меняется, и тебя это удивляет, и ты можешь это заметить в себе — о... не всё потеряно! Двигаться можно дальше...

И, опять же, возвращаемся к тому, что однажды говорили: это повод всегда — говорить с Богом. «Что со мною происходит?» — и тебя это удивляет, тебя это страшит, пугает... что с тобой? Какое твоё чувство и твоя эмоция рождается? Если не рождается ничего, значит, ты мёртвый. Но это — тоже вопрос к тебе.

М. Борисова

— Но... есть какой-то зазор... Конечно, хочется набить голову полезным знанием...

О. Геннадий

— Чтобы — что?

М. Борисова

— Чтобы, хотя бы, понимать, что написано в Евангелии.

Возьмём самое сложное, на мой взгляд, что там есть — это апостольские Послания. В них очень...

О. Геннадий

— Это просто на нормальный язык надо перевести, и, как-то, более-менее, с этим сладиться...

М. Борисова

— В них очень много мест, которые мы, с удовольствием, относим к себе и цитируем, и места эти — замечательны и поэтически очень возвышенные... мы совершенно не понимаем, кому и зачем всё это написано.

То есть, мы берём... то, что нам непонятно и скушно — рутинную часть письма... мы её, как бы, из внимания из собственного выключаем...

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— ... а, вот, то самое, что — возвышенное и поэтическое, и что нам очень нравится, мы применяем к себе и пользуемся этим для того, чтобы... как бы... транслировать друг другу, и окружающим, какие-то... якобы знания.

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— Но дело в том... когда мы начинаем изучать контекст...

О. Геннадий

— ... всё кажется...

М. Борисова

— ... всё оказывается совершенно не так! И — совершенно не о том!

О. Геннадий

— Да, да, да...

М. Борисова

— Вот... что же делать, чтобы не разрушить, с одной стороны, всё-таки... ну... то, что можно напрямую соотнести с нами...

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— ... и... реальное положение дел... то есть, знание реалий?

О. Геннадий

— То, что сказано в этой Книжке! «Исследуйте Писания!»

Но... вот, здесь, важно — «исследуйте». Это значит — относитесь к этому, действительно, со способностью изучать. Не иметь готовые ответы к тексту, который ты ещё не читал, к незаданным тебе вопросам — ой, какая страшная, вообще, эта история нашей религиозной жизни! Мы имеем ответы на все заданные и незаданные вопросы! И, вообще, мы — прекратили задавать вопросы... так часто... и, в том числе, к Священному Писанию. Нам всё понятно!...

М. Борисова

— То же самое я могу обратить к цитате из Высоцкого: «А мы всё ставим каверзный ответ, и не находим нужного вопроса».

О. Геннадий

— Всё — так! Абсолютно так!

+++

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко — руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации — проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

И мы дошли до самого интересного...

О. Геннадий

— «Исследуйте Писания!»

Знаете, я не ожидал, что у нас так повернётся разговор, но... абсолютно уместно сказать, что... уже некоторое время назад — несколько лет — запущена Патриаршая программа изучения Священного Писания, изучения Библии. Даже подготовлен и действует сайт с программами на разный уровень и по разным срокам прохождения... так и называется — «Исследуйте Писания». Это — Патриаршая программа изучения Библии. Для Церкви. Для приходских общин. Кто ещё не знаком с этой программой — добро пожаловать! Так в поиске и наберите: «Исследуйте Писания», портал Патриаршей программы изучения Библии.

Да, наш Синодальный отдел её курирует, и ведёт эту программу. Очень интересные есть результаты... и, вот, знаете, в этом же контексте!

Это такое великое дело, когда люди, думая, что всё понятно... или, наоборот, насколько это всё невозможно понять... садятся и прикасаются к Слову Божию! И это Слово Божие открывает в их собственном сердце какие-то невероятные горизонты. Это удивительно!

Именно, поэтому... ну, это не может не восхищать, когда Бог действует в жизни конкретных людей, которые прикасаются, казалось бы, напечатанному тексту... но это не текст, просто, какой-то банальной книжки, не просто буквы типографским шрифтом... это же — живое Слово живого Бога. И это так удивительно! Это так восхищает! Это так прекрасно!

Что с этим делать? Ну... это — тот самый колодец, о котором Сам Господь говорит: Источник Жизни вечной. И будешь жаждать — всегда напьёшься из этого источника. Вот, что делать! Читайте! Исследуйте Писания! Ставьте вопросы!

Вот, опять же, повторюсь — давайте ставить вопросы! Давайте... да... иногда «делать паузы в словах» — тоже известная песня... коль мы уж тут сегодня по песенному репертуару пошли... Давайте делать паузы в словах, прислушиваться к тому, как сердце откликается, и ум твой, на слово Божие. Давайте ставить вопросы к этому слову Божию. Давайте, постараемся быть честными к себе: удивляет или не удивляет? Или: «А... всё понятно!» — понятно?

М. Борисова

— На самом деле, на протяжение одной человеческой жизни, фазы меняются. Я очень хорошо помню это состояние — лет через десять после крещения, когда вдруг стало всё понятно. Это совпало с началом того, что принято называть церковным возрождением, духовным возрождением — после 1000-летия Крещения Руси. И такое колоссальное количество народа пошло в Церковь, что священников просто не хватало — отвечать на все вопросы. Поэтому, периодически, перепадало и нам, грешным. Нас тоже спрашивали. А мы — ходили, как... не знаю... книжники и фарисеи. Нам тоже казалось, что всё понятно! Поэтому, мы щедро раздавали своё знание окружающим.

Но... прошло, вот, буквально... там... совсем немного времени, и начались кризисы. У каждого — свои, но они начались почти у всех. И, на фоне этих кризисов, стало очевидно, что понятно далеко не всё, а, скорее... вот... именно всё — непонятно.

О. Геннадий

— Всё — непонятно...

М. Борисова

— То есть...

О. Геннадий

— И — новая волна... и — всё непонятно...

М. Борисова

— Да, да, да... именно так! ( Смеются )

Так, что... в общем... на протяжение одной человеческой жизни в Церкви бывают очень разные... фазы...

О. Геннадий

— И это... вот, это, как раз, нормально. И, вот, это — нормально! А может быть даже, кстати, и в течение недели всё так...

Но, вот, знаете... возникающие вопросы у человека, нередко получают ответы — именно, в контексте конкретного человека.

Ведь... знаете, что... наш, собственно говоря, религиозный опыт — у каждого свой, индивидуальный. Он не определяется никакой линейкой науки.

Да, люди науки могут подтвердить, что у нас есть некий религиозный опыт. Но... вот... это же и наши вопросы! Как жить? Кто я есть? В чём смысл моей жизни?... И Господь на эти, может быть, абстрактные, далёкие вопрошания так называемых «смысложизненных» вопросов, даёт каждому из нас свой индивидуальный ответ. А иногда предлагает этот ответ, если хотите, вкушать на протяжение всей жизни. Наслаждаться ароматом этого поля, через которое мы идём, этих прекрасных цветов, и всей этой красоты звенящего воздуха... ну, вот... наслаждаться этим ароматом на протяжение всей жизни! А почему — нет?

Вот, смотрите! Давайте, ещё к какой-то простой человеческой реальности вернёмся.

Конечно, есть у человека задача, например, насытиться — и, поэтому, он садится за стол. Но если бы всё было так, мы бы просто пили бы протеин из банки и...там... немножко жиров каких-то набодяженных с углеводами. Но, ведь... мы что-то приготовим... мы как-то соорудим что-то... на стол соберём. А ещё — хорошо, если с кем-то другим сядем рядом. И цель «просто наесться» — она не звучит! Нам важен контекст этого вкуса... вкус этого блюда... контекст человека, который это приготовил, и контекст человека, с которым ты вместе за столом.

Вот, если эту метафору переложить на все наши отношения с Богом или с другими людьми, мы увидим, что, порой, вкус — гораздо важнее конечной цели наесться. Вкус жизни. Вкус жизни... и, мне кажется... я в этом лично очень убеждён... что Христос... что Бог — наполняет жизнь... ну, вот... полнотой вкуса! Полнотой вкуса. И... у меня сердце разрывается, когда я вижу свидетельства людей, которые говорят о бесцветности, пресности, о... да... вот, всём этом... в контексте их религиозной жизни. Религию — нашли, а Бога — нет. Вкус — потерян. Обоняние — пропало. Вот, это — не про христианство...

М. Борисова

— Но это лечится?

О. Геннадий

— Лечится, лечится! Боженька ещё и не такие лекарства умеет преподносить человекам! Лечится, лечится, конечно...

М. Борисова

— А что делать, если вы столкнулись... вот, вы — ощущаете вкус, и Вы — на подъёме... и вы сталкиваетесь с человеком, у которого иной религиозный опыт, и он попал, вот, в эту яму?

У него исчезли вкусовые рецепторы, он не чувствует запаха... вот... что Вы сделаете? Вы — пройдёте мимо? Вы — как-то включитесь в ситуацию? А как в неё можно включиться?

О. Геннадий

— Ну, вот... это, знаете, ещё один момент, который бросается в глаза, когда ты внимательно читаешь Священное Писание — лично для меня важный: какой Бог — деликатный Человек. Какой невероятно деликатный Бог — к человеку. И это значит — призыв и повод другому человеку быть, по отношению к другому человеку, деликатным. Боже упаси причинять другому любовь! Боже упаси причинять другому человеку твой религиозный... или... хотите... даже скажу — церковный опыт! Причинять. Не надо.

Пригласить, рассказать... поделиться своим впечатлением... это можно тоже сделать очень вкусно.

Я, вот, здесь, за микрофоном, как-то рассказывал, как можно поделиться интересным, вкусным... чем-то, что человеку было неведомо до того, как это случилось. Поделиться... но не причинять.

Знаете... вот... понятно, можно заставить съесть всё, что угодно! Насильным образом... да... в психиатрических клиниках, в советское время, людей, уходивших в голодовку, насильно кормили. Это — не про христианство.

Если о любви, то важнейшая эта история будет... безусловная твоя... ну... жертвенная молитва. Об этом человеке. Жертвенная. Не просто, там... знаете... лоб обмахнул, перекрестив... но это — отдельный разговор. Это — отдельная программа.

М. Борисова

— Ну... хорошо... вот... настал у Вас период, когда Вам... Вы — дисциплинированный человек... Вы — привыкли много лет читать каждый день хоть немного... хоть что-то... хоть одну главу из Евангелия...

О. Геннадий

— Я, кстати, не фанат — хоть одну главу Евангелия... тогда выхолащивается тема... ну, ладно...

М. Борисова

— Ну... тут уже, как Вы говорили...

О. Геннадий

— Да, это — дело вкуса...

М. Борисова

— ... чисто индивидуально, да? Но — существует чтение на каждый день, существует понятие чтения на каждый день. У каждого — свой объём этого чтения, и понимания, что это такое...

Но... вот... Вы вошли в период сухости. Ну, не вызывает у Вас... ни желания пойти вглубь, ни особых эмоций... Вы читаете хорошо знакомый Вам текст, и Вам... рискну сказать страшное слово... Вам скушно.

И у Вас — червячок, такой, говорит: «Ты и так всё уже знаешь... ты уже двести раз это всё прочитал... а, ну его!»

О. Геннадий

— А я, вот, знаете... и слышал, и проверено, опять же, моим и не моим опытом. Как только ты чувствуешь потерю Бога... а такое бывает... не потому, что Бога нет, не потому, что Он пропал, а потому, что, значит, что-то с тобой приключилось... начинай читать Евангелие. С произвольного места.

Мне кажется, как только человек входит в определённую религиозную рутину, он может... я сейчас хочу специально избежать слова «должен»... может... некоторые вещи, реально, поставить на паузу. У владыки Антония есть такие прекрасные советы, и они, порой, даже страшные.

Когда женщина обращалась к владыке с просьбой научиться молиться, он ей сказал: «А, знаете, что... не молитесь. Просто, будьте в тишине», — ох, как это помогло ей! Кто не знает, обратитесь к этим записям о владыке Антонии Сурожском.

Почему я сказал, что я против... вот... чтения по какой-то схеме — глава в день, например? Потому, что... это, всё равно, как-то всё... все эти реальные, живые отношения с Богом закатывает в некий бетон... в некую схему.

Опять же... может быть, то, что я предложу, не подойдёт кому-то другому — это тоже нормально.

Мне интересно, порой, бывает прочитать два-три стиха, и просто с этим походить, подумать.

Иногда, этот бетон возникает, когда у тебя нет возможности услышать то, что ты читаешь... прислушаться.

Вот, опять же, одна из моих... таких... личных болей. Когда, прочитав Евангелие в храме, на Богослужении Литургии, скажем — нет никакой паузы. Для того, чтобы осмыслить. Для того, чтобы... даже не осмыслить, а, может быть, прислушаться к тому, что происходит внутри тебя... или... вообще, вот... вот... притормозить. И эта пауза, эта тишина — ох, как была бы уместна!

Я вижу такую паузу во многих храмах по Преложении Даров на Евхаристическом каноне — это невероятно прекрасно! Невероятно удивительный тонкий момент!

Ну, вот, здесь — то же самое. И, когда ты читаешь, читаешь, читаешь, читаешь... друг мой, а ты как-то... что с этим делаешь? Вот, радио играет — на улице или в твоём доме... знаете, есть такое понятие... «elevatоr music»... вот, «музыка, которая играет в лифте»... она — ни о чём. Так, можно именно в этот «elevatоr music», в такой статус, опустить и сам евангельский текст. Просто... прочитали... а дальше что?

Именно, поэтому, я — не сторонник... вот... просто, читать — ради того, чтобы читать... Читать — стих, фрагмент, законченный отрывок... или, может быть, одну фразу... остановиться... подумать... походить... подумать опять... может быть, перечитать... может быть, задаться вопросом: а какой комментарий у отцов к этому? Ещё раз походить, подумать. И... это, вот... это про твою заинтересованность. И про вопрос: ты читаешь это, чтобы — что?

Ты слушаешь своего любимого, чтобы — что? Ты смотришь на него, чтобы — что? Вот, и вся логика.

Не знаю, опять же... Вы ждали от меня рецепт... а я, так — фьюить в сторону!

М. Борисова

— Ну, мы — прочитаем, и подумаем.

Спасибо огромное за эту беседу!

О. Геннадий

— Спасибо Вам!

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, был сегодня с нами в этот светлый вечер.

С вами была Марина Борисова.

До свидания! До новых встреч!

О. Геннадий

— Всего вам доброго!

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 7 декабря (вечер 6 декабря) 2025г.

Вечер 06.12.25

Неде́ля 26-я по Пятидеся́тнице.

Попра́зднство Введе́ния. Вмц. Екатери́ны.

Глас 1.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 1:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 1:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Вече́рния на́ша моли́твы/ приими́, Святы́й Го́споди,/ и пода́ждь нам оставле́ние грехо́в,/ я́ко Еди́н еси́// явле́й в ми́ре Воскресе́ние.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Обыди́те лю́дие Сио́н,/ и обыми́те Его́,/ и дади́те сла́ву в нем Воскре́сшему из ме́ртвых:/ я́ко Той есть Бог наш,// Избавле́й нас от беззако́ний на́ших.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Прииди́те лю́дие,/ воспои́м, и поклони́мся Христу́,/ сла́вяще Его́ из ме́ртвых Воскресе́ние:/ я́ко Той есть Бог наш,// от пре́лести вра́жия мир Избавле́й.

Стихиры попразднства Введения Богородицы во храм, глас 1, подобен: «Небе́сных чино́в...»:

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Прииди́те, празднолю́бцы вси,/ пе́сньми почти́м еди́ну Богоро́дицу/ Чи́стую и Де́ву:/ вво́дится бо в храм Бо́жий,/ в нем жи́ти ны́не све́тло,/ святе́йший вои́стинну Христо́в храм,// и ра́дости вся́кия Хода́таица.

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Две́ри, проро́че, отве́рзи,/ ве́рою прие́мли в храм Госпо́день приведе́нную,/ всех А́нгел же и челове́к похвалу́/ и све́тло ра́дование,/ внутрь жи́ти и ликова́ти,// я́же храм Бо́жий и оби́телище.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: Богоро́дица Мари́я, в храм приведе́на,/ хлеб прие́млющи от А́нгела, яви́ся,/ вопию́ща Ей, ра́дуйся:/ зачне́ши Сы́на неискусому́жно,/ Богоневе́стная благослове́нная Богоро́дице Де́во,// земны́м благонасле́дие и назда́ние.

Стихиры вмц. Екатерины, глас 1, подобен: «Небе́сных чино́в...»:

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Днесь красу́ется град Александри́я,/ пелены́ твоя́, му́ченице,/ в Боже́ственнем хра́ме твое́м име́я прему́дро./ Те́мже и мы благоче́стно пра́зднуем,/ Екатери́но, па́мять твою́ честну́ю:// моли́ся о чту́щих тя.

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Екатери́ны па́мять ны́не пра́зднуим:/ та бо и́стинно вся вра́жия си́лы/ и сло́вом же и де́лом низложи́ кре́пко/ и ри́торское противле́ние./ Но моли́твами ея́ изба́ви ны, Бо́же,// от безбо́жных враг.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: Ра́дуйся, всесла́вная му́ченице Екатери́но честна́я:/ Сина́йская бо гора́,/ в не́йже ви́де купину́ Моисе́й неопали́му,/ в той Христо́с Богоуго́дное те́ло твое́,/ ны́не преложи́в, храни́т// да́же до вре́мене втора́го прише́ствия Своего́.

Стихира вмц. Екатерины, глас 2:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Ра́достно к торжеству́ Богому́дрыя му́ченицы Екатери́ны стеце́мся,/ о мучениколю́бцы!/ И ту́ю похвала́ми, я́ко цве́ты, увязе́м,/ ра́дуйся, вопию́ще ей,/ я́же лжи́вых ри́торов свирепоу́стие обличи́вши,/ я́ко ненаказа́ния испо́лненных,/ и ты́я к ве́ре Боже́ственней руково́дствовавши./ Ра́дуйся, я́же те́ло многоплете́нным му́кам вда́вши/ любве́ ра́ди Творца́ твоего́,/ и не низложи́вшися, я́ко отрокови́ца неги́блема./ Ра́дуйся, я́же го́рняя пребыва́лища, возме́здие боле́зней насле́довавши,/ и сла́вы ве́чныя наслажда́ешися./ Ея́же жела́юще, песнопе́вцы твои́,// наде́жды да не отпаде́м.

Догматик, глас 1:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: Всеми́рную сла́ву,/ от челове́к прозя́бшую,/ и Влады́ку ро́ждшую,/ небе́сную дверь,/ воспои́м Мари́ю Де́ву,/ безпло́тных песнь, и ве́рных удобре́ние./ Сия́ бо яви́ся не́бо, и храм Божества́:/ Сия́ прегражде́ние вражды́ разруши́вши,/ мир введе́, и Ца́рствие отве́рзе./ Сию́ у́бо иму́ще ве́ры утвержде́ние,/ побо́рника и́мамы из Нея́ ро́ждшагося Го́спода./ Дерза́йте у́бо, дерза́йте лю́дие Бо́жии:/ и́бо Той победи́т враги́,// я́ко Всеси́лен.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В некоторых приходах опускается)

Стихиры попразднства Введения Богородицы во храм, глас 2, подобен: «До́ме Евфра́фов...»:

Стихира: Свет Тя трисия́нный вже́гши, Богоро́дице,/ в хра́ме сла́вы Небе́сную Ти пи́щу посыла́ет,// велича́я Тя.

Стихира: Из ко́рене у́бо Дави́дова прозябла́ еси́, Де́во,/ Гаврии́л, Тебе́ ра́дость принося́, вопия́ше:// Бо́га роди́ши, Пречи́стая.

Стихира: Бла́го же свяще́нному и Боже́ственному сопряже́нию Иоаки́ма и А́нны,/ из ни́хже Чи́стая роди́ся,// приведена́ бысть ны́не Творцу́ Своему́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Две́ри Небе́сныя, восприими́те Де́ву Мари́ю,/ неискусому́жную, чи́стую Богоро́дицу,// из Нея́же челове́ком избавле́ние.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 1:

Стихира: Стра́стию Твое́ю, Христе́,/ от страсте́й свободи́хомся,/ и воскресе́нием Твои́м из истле́ния изба́вихомся,// Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Да ра́дуется тварь, небеса́ да веселя́тся,/ рука́ми да воспле́щут язы́цы с весе́лием:/ Христо́с бо Спас наш, на Кресте́ пригвозди́ грехи́ на́ша:/ и смерть умертви́в, живо́т нам дарова́,/ па́дшаго Ада́ма всеро́днаго Воскреси́вый,// я́ко Человеколю́бец.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Царь сый небесе́ и земли́ непостижи́ме,/ во́лею распя́лся еси́ за человеколю́бие./ Его́же ад срет до́ле, огорчи́ся,/ и пра́ведных ду́ши прие́мша, возра́довашася:/ Ада́м же, ви́дев Тя, Зижди́теля в преиспо́дних, воскре́се./ О чудесе́! Ка́ко сме́рти вкуси́ всех жизнь;/ но я́коже восхоте́ мир просвети́ти зову́щий и глаго́лющий:// Воскресы́й из ме́ртвых, Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Жены́ мироно́сицы, ми́ра нося́ща,/ со тща́нием и рыда́нием гро́ба Твоего́ достиго́ша,/ и не обре́тша Пречи́стаго Те́ла Твоего́,/ от А́нгела же уве́девша но́вое и пресла́вное чу́до,/ Апо́столом глаго́лаху:/ воскре́се Госпо́дь,// подая́ ми́рови ве́лию ми́лость.

Стихи́ра вмц. Екатери́ны, глас 2:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Житие́ невеще́ственно навы́кши,/ суди́ще безбо́жное дости́гши, ста́ла еси́,/ победоно́сице Екатери́но честна́я,/ цветонося́щи Бо́жию све́тлость;/ и, Боже́ственною мо́щию оде́яна,/ повеле́нию мучи́телеву поруга́лася еси́// и ри́торов утоли́ла еси́ лжи́выя ре́чи, многострада́льная.

Стихира попразднства Введения Богородицы во храм, глас 8:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Богородичен: Дави́д провозглаша́ше Тебе́, Пречи́стая,/ прови́дя освяще́ние вхо́да Твоего́ в храм:/ в не́мже концы́, днесь пра́зднующе,/ славосло́вят Тя, Всепе́тая:/ Я́же бо пре́жде Рождества́ Де́ва/ и по Рождестве́ пребы́вши нетле́нна,/ Ма́ти Сло́ва Жи́зни./ Днесь в хра́ме Заха́рия весели́тся,/ восприе́м Тя, Влады́чице,/ и свята́я святы́х ра́дуются,/ подъе́мши Тя, исто́чника жи́зни на́шея./ Сего́ ра́ди и мы псало́мски вопие́м Ти:/ о нас моли́ Сы́на Твоего́ и Бо́га на́шего// дарова́ти нам ве́лию ми́лость.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь Введе́ния Богоро́дицы во храм, глас 4:

Днесь благоволе́ния Бо́жия предображе́ние/ и челове́ков спасе́ния пропове́дание/ в хра́ме Бо́жии я́сно Де́ва явля́ется/ и Христа́ всем предвозвеща́ет./ Той и мы велегла́сно возопии́м:// ра́дуйся, смотре́ния Зижди́телева исполне́ние.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия