«Помощь бездомным наркозависимым». Иеромонах Силуан (Цапин)

Гостем программы «Делатели» был руководитель центра социальной помощи «Благовещение» в селе Русские Казыли в республике Татарстан иеромонах Силуан (Цапин).

Наш гость рассказал, как он, переживая сложный кризис в жизни, оказался в далеком селе в Татарстане и начал помогать восстанавливать там сельский храм, в котором позже — после многочисленных чудес в жизни и испытаний — стал сам служить, став монахом и священником. Отец Силуан поделился, с чего началось его социальное служение — помощь бездомным наркозависимым, с какими сложностями при этом приходилось сталкиваться, и почему, как он считает, в реабилитации существенное место занимает приход желающих исцелиться людей к Богу и участие в богослужебной жизни.

Ведущий программы: пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский

---

Василий Рулинский

— Здравствуйте, друзья! Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. И сегодня у нас в гостях Иеромонах Силуан Цапин, руководитель центра «Благовещение» в селе Русские Казыли в республике Татарстан. Центр помогает зависимым, бездомным. Батюшка, рады вас сегодня приветствовать. Здравствуйте.

Иеромонах Силуан Цапин

—Здравствуйте.

Василий Рулинский

—Отец Силуан, вы не так давно стали победителем всероссийского конкурса помощи бездомным имени Надежды Монетовой. Этот конкурс проводится ежегодно нашим Синодальным отделом по благотворительности, и не случайно это произошло, потому что проект, который вы возглавляете, это проект, которых очень мало в стране, которые очень нужны. Часто мы проходим мимо тех людей, кто, можно сказать, опустился, кто как-то повёл, может быть, где-то неправильно себя, и в итоге стал либо зависимым, либо бездомным, да, вы таких людей, можно сказать, спасаете, привечаете и даёте им надежду на будущее. Расскажите, что такое вообще центр «Благовещение» сегодня? И что такое село Русские Казыли звучит, конечно, очень экстравагантно, немножко так экзотично для московского или там уха какого-то горожанина. Расскажите, как это все выглядит.

Иеромонах Силуан Цапин

—Ну, к слову сказать, мы до сих пор не знаем, как это слово «Казыли» переводится. Нет каких-то правильно выставленных синтаксических конструкций, даже на татарском языке, что бы это слово могло означать.

Василий Рулинский

— Но интересно, что русские, главное.

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, я появился в Русских Казылях в 2009 году, они назывались Русскими Казылями, сейчас они на всех бумагах официальных стали называться просто Казылями. Но у нас есть большие мысли и надежды по поводу того, что этот населённый пункт должен будет называться Благовещенским, такое его название до революции прошлого века. Да, мы как-то стараемся. У нас была, например, хорошая идея несколько лет назад. Рядом с нами стоял памятник, муниципальный, просто обелиск небольшой, павшим воинам поставленный, где 9 Мая определенные мероприятия проводились. Вот у нас была идея собрать все имена и фамилии тех людей, которые ушли из Русских Казылей на войну, и увековечить их память вот на этом обелиске. У нас эта идея реализовалась и удалась.

Василий Рулинский

— Слава Богу. Батюшка, ну вот центр «Благовещение», что он собой представляет? Сколько человек там находится? Что они делают? Как это всё происходит?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, на сегодняшний день сам проект «Благовещение» намного больше, чем Русские Казыли. То есть начиналось всё, безусловно, с Русских казылей, с реабилитационного центра для наркозависимых, в котором я стал служить священником с 2014 года. И четыре года в этом году будет, как я стал настоятелем храма и руководителем программы. Центр стал, помимо наркозависимых, пускать к себе и алкозависимых. У Координационного совета по противодействию наркомании Синодального отдела есть четкая позиция, что это два разных психотипа людей, что нужны разные программы. Ну вот мы вышли на две программы, они действительно различные. Вообще, вот та конструкция, которую на сегодняшний день представляет центр «Благовещение», мы её никогда не задумывали. Ни всю целиком, ни поэтапно. Вот всё как бы рождалось... Само росло. То есть разделили на две программы. Потом от нас стали уходить люди, и мы очень радовались, если они уходили в какой-то храм к какому-то священнику, но программа стала давать сбои, потому что они попадали к священнику, попадали к священнику с какими-то определенными взглядами. Мало кто из священников, на самом деле, разбирается в проблемах реабилитологии.

Василий Рулинский

— Ну, то есть, не очень понимает специфику зависимости.

Иеромонах Силуан Цапин

— Мы, кстати, вот и ролики готовили, чтобы по всем приходам распространять на уровне синодального отдела, что если к вам пришли зависимые, обратитесь к специалисту. Нужно действительно профессиональное отношение. И следующий этап у нас, ну, стали привозить людей, которые, безусловно, являются алкозависимыми, но с теплотрассы, котором жить негде. И получилось так, вот есть человек, есть проблема, есть болезнь, что-то с ней надо делать, мы берём человека, начинаем его куда-то везти, в какую-то больницу, его нигде не принимают, ничего с ним сделать нельзя.

Василий Рулинский

— Ну, запах, и он асоциален. И нет документов.

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну вот первый, второй, третий сейчас у нас это две различные программы. Мы прекрасно контактируем на сегодняшний день и с паспортным столом Пестреченского района Республики Татарстан, и с центральной районной больницей. У нас нет проблем в оказании медицинской помощи. Есть проблемы с получением документов. Бывают очень сложные проблемы. То есть у нас, например, первое, что мы столкнулись, это было как раз четыре года назад. У нас жил человек из Узбекистана. Там, ну, седьмой десяток лет разменял. У него не было никаких документов. Мне они были не нужны. Ему тоже. Но случилась...

Василий Рулинский

— В больницу потребовалось, да, как-то госпитализировать?

Иеромонах Силуан Цапин

— Онкология. Больница, в больнице, мы решаем. Онкология, операция, там нужны документы и личность. Был крещён с именем Спиридон. Проблема казалась просто нерешаемой, потому что последний документ, который был... Значит, ещё паспорт Советского Союза, выданный в республике Узбекистан. Мы обратились в консульство Узбекистана, нам дали официальный документ, что он гражданином Узбекистана не является. Нет на него никаких документов. То есть, они предложили, да, вы должны поехать сейчас в Узбекистан, в тот район, где он получал паспорт, там, 40-50 лет назад. Он наверняка там в картонном варианте где-то есть эти все документы. Ну, посчитали вопрос нереальным, но нет нерешаемых задач.

Василий Рулинский

— И что в итоге вы сделали?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, мы провели операцию. Вот он уже бодрствует.

Василий Рулинский

— Как-то договорились с врачами, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Четыре года. Ну, есть пути решения, просто сейчас президент России активно, то есть вот он раз в год выдаёт такие указы, которые нам облегчают эту работу. Но, тем не менее, если этим заниматься и в рамках действования законодательства, всё это возможно. Не просто, но возможно. Суть в том, что эти люди сами не могут получить медицинскую помощь.

Василий Рулинский

— То есть нужно их как бы сопровождать постоянно, на каждом этапе помогать. Ну.

Иеромонах Силуан Цапин

— Их нужно хотя бы отмыть.

Василий Рулинский

— Ну и получается, сколько у вас всего сейчас, батюшка, на попечении таких людей на постоянном?

Иеромонах Силуан Цапин

— У меня сейчас 22 человека, из них 10 бездомных, 4 женщины и 6 наркозависимых.

Василий Рулинский

— И они живут, получается, в разных таких пространствах, в разных домах?

Иеромонах Силуан Цапин

— Они живут в разных домах, у них разная трапеза, то есть разные столы, то есть пост для зависимых и послабление поста для бездомных. Женская программа — это программа для зависимых.

Василий Рулинский

— Это, конечно, замечательный проект, и получилось, что за несколько лет число так выросло у вас. Я так понимаю, начинали вы с буквально одного, двух, трёх, и вот сейчас двадцать уже два.

Иеромонах Силуан Цапин

— Это всё, что мы можем вместить. В настоящее время мы строим два здания, и в этом году хотим увеличить до 40 человек, в следующем — до 60.

Василий Рулинский

— Вот так вот. Замечательно. А специалисты найдутся, батюшка?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, со специалистами всё очень просто. То есть, нужна психологическая помощь, нужна помощь паллиативная. Мы как-то, наверное, упустили с начала разговора, что всё это происходит на территории храма. То есть, расстояние от корпуса до храма — это 60 метров. То есть, человек просыпается, у нас первая служба в 6 утра начинается, последняя, вечерняя, в 8.

Василий Рулинский

— И он, получается, включён в этот круг богослужебный, да? А если человек неверующий, он может к вам попасть?

Иеромонах Силуан Цапин

— У нас нет забора, и двери у нас корпусов не закрываются. Если человеку не нравится, он может уходить, и я за многие годы работы понял, что я даже не буду его уговаривать. То есть, все уговоры, которые я там 10 лет назад пытался сделать, это на один там день. То есть человек искренне примет мои слова, останется до утра и утром уйдёт. То есть, если мысль уже попала в голову, с ней он бороться должен уже у себя.

Василий Рулинский

— А были неверующие среди, или там такие невоцерковлённые среди тех, кто приходил к вам?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, они такие и приходят. Ну, то есть, носящий крест, например, и воцерковлённый человек — это два разных человека. То есть, те, кто приходят, для них это всё абсолютно новое. Нет, но бывает там реабилитация священников. Ну, это отдельная тема. Это совершенно отдельная тема, она более сложная.

Василий Рулинский

— Ну, а как они воспринимают это все? Этот порядок все-таки надо менять в своей жизни? Жил совсем в другом ритме, другими ценностями?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, это как бы и есть то, за что мы боремся, что надо поменять в своей жизни, потому что вот на сегодняшний день, если 10 лет назад мы говорили, что проблемы био-психо-социо-духовные...

Василий Рулинский

— Зависимости, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. На сегодняшний день всё совсем не так. 10 лет назад по героинонаркоманам у нас КПД было практически 100%. Сейчас всё гораздо иначе. Сейчас проблема, и с каждым днём прямо это всё явственнее становится, она социальная. Сейчас проблема не в том, что человек вот нырнул в героин и не может из него больше вылезти. То есть это называется словом зависимость. То есть ему физически это больно прекратить. Сейчас физически перестать употреблять соль абсолютно не больно, это вообще никак. Просто не употребляешь и всё. Более того, если водки перепил у человека, похмелье ему утром тяжело жить, надо много воды пить, рассол огуречный. А после солей ему ничего не надо. Он отоспался, встал и пошёл на работу, и всё у него хорошо. У мамы плохо, у жены плохо, у него отлично. Если раньше люди приходили, там, после 40 лет героина, он приходил и говорил: помогите, я не могу так больше. Я больше так не могу, и жить так не могу, помогите. Сейчас юношу привозят, он говорит: всё, представьте, у меня всё хорошо.

Василий Рулинский

— То есть он дна своего не чувствует.

Иеромонах Силуан Цапин

— Последствия не изучены, то есть проблеме-то ещё 10 лет нет. Она не изучена ни медициной, ни психологией.

Василий Рулинский

— Это же последствия, конечно, страшные. Мы сейчас вернёмся к этому разговору.

Василий Рулинский

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим сегодня с иеромонахом Силуаном Цапиным, руководителем Центра «Благовещение» в селе Русские Казыли в республике Татарстан. Батюшка, ну вот вы говорите, что проблема не до конца изучена, и что не прошло там много лет, но я слышал, что те люди, кто принимают эти вот соли, они, в отличие даже от вот этих вот героиновых наркоманов, просто опускаются ниже человеческого уровня очень быстро, причём безвозвратно. То есть там настолько серьёзные нарушения в мозге, во всём человеческом организме, что это просто даже вернуть особенно как-то шансов совсем мало.

Иеромонах Силуан Цапин

— Мне вот кажется, что более корректно классифицировать это как яды, которые просто убивают определённые клетки головного мозга.

Василий Рулинский

— И это сейчас самая распространенное, получается?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, у людей совершенно нет памяти. То есть молодой человек, 25 лет, у него нет памяти. То есть оперативной памяти нет. Возможно, есть какая-то логическая, ну, определенное образование, определенная семья. А если нет семьи, то и такой нет. А вот оперативной памяти нет.

Василий Рулинский

— Так а что же делать с ними, если вот такая вот ситуация? Это же гораздо сложнее.

Иеромонах Силуан Цапин

— А вот это социальная проблема. Социальная проблема, она намного больше, чем проблема самой наркомании. Это образ жизни, в общем-то, общества.

Василий Рулинский

— Поясните.

Иеромонах Силуан Цапин

— Молодой человек на сегодняшний день, это человек, который не хочет работать, или работать там в какой-то схеме, офис, целый день там сидишь, то есть магазин, парикмахер, у нас на профессию сейчас не нужно учиться. То есть, чтобы работать продавцом в магазине в моем отрочестве, нужно было закончить два года ПТУ. А сейчас ничего не нужно заканчивать. Ты поработал продавцом, потом пошёл поработал парикмахером, потом устроился менеджером. И огромное количество людей не хотят работать вообще ни за какие деньги. За любую зарплату. За любую зарплату, которую платить, нет, лучше вот так вот жить, где-то тысячу рублей сшибать. Очень много там какими-то шабашками занимаются. Вот у меня прямо вот недели две назад произошел случай. Мы работали со старшими классами, с бойцами СВО, с вагнеровцами конкретно. Они рассказывали про войну там, и мы уже не задаём старшеклассникам вопросов: хотите ли вы на войну? там, две девочки поднимут руку, всё остальным, это неинтересно. Ну вот когда в контексте у меня прозвучало, совершенно к этому не вел, я задал вопрос: ну а почему нельзя обманывать? И я не ожидал вообще такой реакции. Ступор. Три старших класса в ступоре: ну потому что плохо. Я говорю: «Почему плохо? Это хорошо. То есть это ты что-то там обманул родителей, что в школе двойку получил, тебе не прилетело, ты у кого-то что-то взял, у тебя увеличилось, это хорошо. Плохо в чем?» И вот я смотрел это, почти, я не знаю, больше полсотни человек, и не могли ответить на этот вопрос. Стояло четыре преподавателя, три женщины, один мужчина, и они не смогли на этот вопрос ответить. Почему плохо обманывать? То есть проблема она не в зависимости каждой личности, а в потере ценностей. В потере ценностей. А почему плохо? Почему плохо жить там не с одной женой, а с двумя? А почему там не с женой, а с мужем мужчине? А почему нельзя-то? И ответить на этот вопрос не может, потому что нет ценностей. Вернее, они есть. То есть у нас есть ценности... Вот спрашиваешь: зачем человеку религия? Не вера, вера там понятно, это каждому человеку отдельно нужна вера, а вот для чего тебе нужна религия, вот психологи спрашивают, тоже не могут люди ответить, что такое религия, религия — это серия ценностей, то есть она исламских, иудейских, христианских ценностей, что есть? Есть другая система ценностей на сегодняшний день. Это гуманизм.

Василий Рулинский

— Такая безрелигиозная.

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, почему она безрелигиозная? Она антирелигиозная.

Гуманизм родился в Великой Французской революции, как антихристианство, где слово религия заменили словом идеология, где, кстати, всё грешат на 12 шагов, это 12 шагов тут ничего, именно Французская революция придумала формулировку: высшая сила. Не Бог, а высшая сила. Как я Его понимаю. Как я Его понимаю. Не как я Его понимаю как мусульманин, христианин и людей, а как я Его понимаю. Не как Бог хочет, чтобы ты Его понял, а понял Его я. Акцент на себе. Как я хочу представлять себе Бога.

Василий Рулинский

— Ну, хорошо, вернёмся, может быть, к тому, что вы непосредственно делаете в Центре «Благовещение». Я так понимаю, что большинство тех людей, которые попадают к вам, это как раз вот эти солевые наркоманы, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— А сейчас нет других. Нет, и более того, то есть 30 лет назад наркоманы и алкоголики — это две непримиримые касты, которые друг друга не уважали. Сейчас таких нет. Сейчас он начинает с пива, заканчивает уколом. И достаточно в юном возрасте. Сейчас, ну, как бы, все не так плохо. У нас молодежь, на самом деле, здоровеет. То есть у нас среди 18-летних процесс этот сокращается. У нас, по сути, у нас там были алкогольные компании, там горбачевская, сталинская, «сухой закон» там, после революции, да, они все ужасно все заканчивались с трагическими последствиями, а у нас ведь эта война идет тоже с 2000-го года, чуть попозже. Сначала, когда навели порядок в торговле алкоголем, потом, когда он стал стоить дороже, когда это все систематизировалось, с того времени у нас по общей статистике очень большие продвижения.

Василий Рулинский

— Продвижение, вы имеете в виду сокращение потребления алкоголя?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, молодежь становится трезвее. Но та, которая не становится трезвее, она употребляет вещества, которые несовместимы с жизнью. Потому что, я говорю, проблеме 10 лет. Когда этой проблеме будет 30-50 лет, будут последствия очевидные, видимые, явственные. Они будут страшные. Потому что это поколение, оно убито.

Василий Рулинский

— А если вот говорить про КПД, вот вы говорите, если после реабилитации в наших центрах КПД вот после героиновых наркоманов чуть ли не до 100% доходит, то сейчас...

Иеромонах Силуан Цапин

— Я честно скажу, то есть несколько лет назад, лет 5-6 назад мы вышли, что у нас за два года был ноль.

Василий Рулинский

— Поясните, то есть никто не смог вернуться к нормальной жизни?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. То есть выходили и срывались.

Василий Рулинский

— Ну, обычно я знаю, что срыв — это тоже часть процесса, может быть, человек потом возвращается, всё равно в процесс реабилитации нет, или не было таких, срывались, и всё, с концами.

Иеромонах Силуан Цапин

— Нет, я больше скажу, то есть, вот сколько срок реабилитации, мы говорим год, кто говорит полгода, на самом деле 3-3,5 года человек должен этим заниматься. Вам любой наркозависимый, который освободился от этой страсти, скажет, что снится, там, через 3-5 лет перестаёт. Если ты уходишь из программы и с тобой рядом никого нет, никто тебя за руку не поддерживает, это будет срыв обязательный. Но вот на сегодняшний день мы пересмотрели принципы формирования нового наркомана. Мы изменили программу, мы добавили работу с родителями и женами. То есть опять мы не планировали, но мы поняли, что нельзя человека отпускать. Потому что я вот в какой-то момент понял, вот у меня юноша выходил, вот у меня прям в этот момент как-то... То есть он год не курил и не пил, он прошел год, как положено, я смотрю, я как будто стою над мостом, над Волгой, его вот в Волгу бросают.

Василий Рулинский

— Не готов еще, да, к жизни такой?

Иеромонах Силуан Цапин

— Сейчас он придет, и у него там все сорвется, потому что... Вот за... как бы тоже опытным путем пришли, вот... соцзависимая жена, она не дает, может быть, трезвым.

Василий Рулинский

— Поясните, что это значит?

Иеромонах Силуан Цапин

— Она ведет его в срыв, а ей не нужен трезвый муж, она привыкла, что у нее муж алкоголик.

Василий Рулинский

— Она привыкла его спасать?

Иеромонах Силуан Цапин

— Она привыкла его спасать, она привыкла им командовать, она знает, отчего у нее все беды в жизни. Она знает, за что её все должны жалеть, и тут раз — этого ничего нет. А если муж ещё устраивается на работу, начинает больше получать, это вообще трагедия. Это вообще трагедия. С родителями там ещё всё более запущено. Если мама не хочет отпускать своего ребёнка... Ну, у нас вот сколько было случаев... просто кончается тем, что мать стоит на его могиле. Хотя человек провел хороший курс, достаточно длительное время был в неупотреблении, но заканчивается вот этим. Поэтому работа... В какой-то момент мы просто поняли, если мы не работаем с родственниками, не просто не рабы, не просто звоним. То есть началось просто, я там пытался как-то поддерживать, объяснять какие-то вещи, это нет. Это нужна методическая работа, которая еженедельная, несколько занятий в неделю человек должен проходить. Если мы это не делаем, то мы совершаем мартышкин труд. Это мартышкин труд. Если кто-то говорит, что ты пройдёшь год в реабилитацию, потом уйдёшь, всё у тебя будет хорошо, это вас обманывают.

Василий Рулинский

— А вы недавно начали, да, получается, с родственниками так работать, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, в этом году было три года.

Василий Рулинский

— Ну, получается, 0% это значит всё-таки действительно как-то нужно что-то менять, видимо?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, мы просто очень сильно поменяли, да. Был набор упражнений. Ну, во-первых, у нас ещё не была сформулирована до конца концепция в самом коррекционном центре. Вот. Сейчас на сегодняшний день все книги дописаны.

Василий Рулинский

— Именно по солям этим, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. То есть, те книги, которые написаны и епископом Мефодием, и Романом Ивановичем Прищенко, это касается наркозависимых. Алкозависимые — это другой психотип, который ушёл. Сейчас, чтобы человек был просто алкоголиком, неупотребляющий, нет. То есть, это какие-то там мастодонты с прошлых лет, которым 60-70 лет, ну, там просто в отстойник надо ставить, там больше ничего не помогает. И это вот эти самые бомжи, то есть они алкозависимые, живут на теплотрассах, их это устраивает, и вот мы сегодня Ну, мы второго числа, кстати, на съезде будем презентовать наш проект «Социальная деревня». Это будет обитель для тех, кому помочь некому.

Василий Рулинский

— Кого вы имеете в виду?

Иеромонах Силуан Цапин

— Это вот люди, которые выпали из социума.

Василий Рулинский

— Бездомные?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. То есть к чему они пришли за последние годы? К тому, что, по сути, этот человек в социум больше не вернётся.

Василий Рулинский

— С этим надо как-то смириться, что ли, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Он в любом случае будет неконкурентен на рынке труда. Он не найдёт ту работу, которая будет удовлетворять всем его интересам. Это будет какая-то малооплачиваемая, неинтересная, скучная работа. Эти люди должны оставаться там, где мы их нашли и привели в человеческое состояние. Для этого нужны большее количество квадратных метров. Для этого нужны определённые функциональные помещения, действия, нагрузки.

Василий Рулинский

— Это что-то типа крестьянско-фермерского хозяйства, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, оно не обязательно должно быть там крестьянским и фермерским. Просто эти люди должны оставаться вот в этом... У нас ещё ведь проблема какая. У нас есть такие люди, которых никто никуда не берёт. То есть мы их забираем с улицы и пытаемся в какую-то организацию... Ну, то есть сейчас это корректно называется люди с ментальными нарушениями. Его не сдашь ни в психбольницу, ни в интернат, ни в дом престарелых. По дому престарелых они по возрасту не походят, под инвалидность там её надо получать, ее вот так просто не дают. А человек, ну, во-первых, за ним нужно, чтобы рядом кто-то был, чтобы он там не оторвал там провода, не включил там газ. Они это делают. Для этого нужны помещения, для этого нужны люди, ну вот мы хотим, ну мы начали проект реализовывать, 2-го числа на съезде мы это покажем, 4-го еще раз, люди должны получить свой социум в том месте где они могут быть от этого самого социума обезопасены.

Василий Рулинский

— Да, это очень важное дело, и слава Богу, что вы этим занимаетесь. Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы сегодня говорим с иеромонахом Силуаном Цапиным, руководителем Центра «Благовещение» в селе Русские Казыли в республике Татарстан. Меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. Если у вас есть желание поддержать работу Центра «Благовещение», это очень важно и нужно сделать, на сайте-поисковике можно ввести вот Центр Благовещение Республика Татарстан. Есть также социальные сети ВКонтакте, есть страничка, можно там найти всю информацию, как сделать пожертвование, либо как-то иначе поддержать работу. Мы вернемся после короткой паузы.

Василий Рулинский

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА, меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня Иеромонах Силуан Цапин, руководитель центра Благовещение в селе Русские Казыли в республике Татарстан. В первой части программы, батюшка, мы говорили с вами о самом центре «Благовещение», о том, как вы занимаетесь зависимыми, и теперь вот активнее сейчас, больше планов по развитию помощи бездомным, до 60, вы сказали, да, мест планируете расширить?

Иеромонах Силуан Цапин

— Мы к 30-му году 100.

Василий Рулинский

— О, ничего себе. Ну, получается, всё-таки вот мы начали говорить, что специфика зависимости наркотической сейчас такова, что очень сложно преодолеть эти последствия зависимости для солевых наркоманов. А что касается бездомных, у них же там накладывается, прежде всего, наверное, алкогольная зависимость и отсутствие социума. Получается, мне всегда казалось, это умножить на два количество проблем тех людей, кто в таком состоянии приходит, поскольку у них ни среды нет, куда возвращаться, и зависимость, как правило, многолетняя. Это так, да? Им действительно сложнее помогать?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, смотря в чём. То есть вернуться в мир для них это крайне сложно. крайне сложно. И вот у нас есть там совместные проекты. Да, вот у нас есть, там его показываем, что он был бездомным, попал в приют, встал на ноги, сейчас предприниматель, активно помогает ему приюту. Да, это бывает, но это исключение, чем правило. Правило все-таки то, что эти люди встать не могут. Для чего такая община нужна? Я перестал искать родственников, потому что все отправки родственникам кончаются трагедией.

Василий Рулинский

— Не готовы принять?

Иеромонах Силуан Цапин

— Нет, принять готовы, с радостью, принимают с радостью. То есть у нас был человек, 10 лет его считали погибшим. Мы нашли и дом, там у него и дом был, и прописка, и сестра, и всё, и плач, и обнимание, и уехал, и всё, и через месяц человек после трезвой жизни в течение пару лет опять лежит у магазина, сшибает на фанфурик.

Василий Рулинский

— Почему?

Иеромонах Силуан Цапин

— Они не умеют жить в этом обществе. Они отучились. То есть их надо... Они ходят в 6 часов на службу, но их надо поднять, их нужно отвести, им нужно сказать, что есть завтрак. То есть вот мы в другие города, в Пермь там отвозили, тоже было, всё, проходит время, и всё. Им легче в магазине, чем в доме, какие-то условия выполнять, следить за собой, в чистоте содержать. Тот кусок квартиры, который ему выделяют, с радостью поначалу, потом звонят жалуются: заберите обратно. Они должны вот в каком-то своем микроклимате заканчивать свои дни при храме, при исповеди, при Причастии, без алкоголя и сигарет.

Василий Рулинский

— У них с волей проблема, да? Проблема именно в отсутствии воли к этому, к изменению какому-то, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, совокупность факторов идёт. Ну, во-первых, всё равно ментальное нарушение присутствует у человека, который на трассе проспал там сколько-то лет, на теплотрассе. То есть нормальный человек там не ляжет. Вот у меня такие случаи были, да, то есть вот у нас 225, ну, 150 километров, значит, от центра до Набережных Челнов. То есть приводят человека на двух костылях. Он там до храма, ему тяжело дойти, то есть он ничего не может, там сидеть больно, стоять только на костылях, лежать. Всё. Передвижения ограничены. Сняли, всё отмыли, отодрали. Чистая постель, четырёхразовое питание, крыша над головой. Он два дня у нас живёт, встаёт на костыли и пешком идёт в сторону Набережных Челнов.

Спикер 3:
— На ту же теплотрассу, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, ему там удобнее.

Спикер 3:

— Привык, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. Вот, к сожалению, помочь можно очень не всем. Очень не всем. Ну, это 2-3 дня, и человек определяется, будет он здесь жить или нет. Но те, кто остаётся, они живут... Они всё-таки живут при храме, при молитве. Они круглосуточно читают псалтырь. Ну, не каждый круглосуточно читает псалтырь. Это понятно. Каждый в этом участвует по очереди.

Иеромонах Силуан Цапин

— Они живут в молитве с Богом в той мере, в которой они могут это принять. Но, тем не менее, отпускать их туда — они потеряют и человеческий облик, и Бога. И всё, что с этим связано.

Василий Рулинский

— Да, конечно, сложная такая тема, и мне кажется, что у нас в стране очень не хватает таких проектов, таких энтузиастов, которые могли бы заниматься теми людьми, у которых, казалось бы, практически нет перспектив в обычном понимании. Это чудо всегда, если человек возвращается в общество. Таких людей на самом деле, конечно, очень мало. И, наверное, их всегда будет мало.

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, а мы, это церковная организация, наша задача не чтобы он в общество вернулся, а чтобы человек к Богу пришёл.

Василий Рулинский

— Вот, это очень важная мысль. Это очень важная мысль, которая как раз, мне кажется, нас отличает церковных таких делателей в сфере социального служения от светских. Потому что тут, конечно, какая-то у нас планка-то совсем большая выставляется. Но не придя ещё в общество, человек же к Богу тоже не может прийти. У вас же, я так понимаю, программа из трёх этапов состоит. Прийти в себя, вернуться к людям, точнее, прийти к Богу, вернуться к людям.

Иеромонах Силуан Цапин

— Прийти в себя, прийти к Богу, вернуться к людям. Но это для наркозависимых. То есть, как говорит Владыка Мефодий, почему вот надо прийти к себе, да, почему вот используемая в программе, скажем так, сейчас называется слово красиво: «секулярная психология», потому что в определенном моменте она человеку необходима, чтобы обожиться, говорит Владыка Мефодий, нужно очеловечиться. То есть на определенных позициях, психолог не должен давать цели и указаний, он должен помочь человеку разобраться в чувствах. Просто на каком-то этапе, я даже не думал, что я так отвечу, меня спросили: а где взять православного психолога? Я сказал: нигде. Их нет. Православного психолога можно только вырастить. Был съезд тут, в Раифском монастыре, по поводу психологии. Решаем мы и такие задачи, параллельно в Казанской епархии. Там требование к православному психологу, вот сейчас человек называется православным психологом, одно из требований, чтобы было высшее психологическое образование. Я сказал: это вообще хорошо или плохо, что у него будет высшее психологическое образование? То есть человека 5 лет учат психологии гуманизма, и он должен прийти к людям и сказать, что не я главный, а Бог. Когда к нам приходит человек наркозависимый, первое, что мы ему говорим, что помочь тебе может только Бог, сам ты себе помочь не можешь. И с этих позиций мы начинаем с тобой работать. Если, значит, ты согласен, значит, ты у нас остаёшься. Не согласен — мы не держим никого.

Василий Рулинский

— А психология даёт вам свободу мнений, да? Как может человек решать, кто здесь главный — Бог, сам ты или кто-то другой, да? Ну, мне кажется, может быть, и нет проблемы, что человек получает профессиональное образование психологическое и становится просто...

Иеромонах Силуан Цапин

— Нет, это как бы не проблема, это большое подспорье, я просто сказал: хорошо или плохо?

Василий Рулинский

Можно же сохранить веру, если ты 5 лет проучился на психолога?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, вот вы знаете, я пришёл наоборот. То есть вот сначала человек входит в программу, становится вот воцерковленным человеком, а не носящим просто нательный крест, а вот потом можно отдавать его на высшее образование по психологии.

Василий Рулинский

— Да, интересно как раз про ваш опыт поговорить, потому что у вас же, получается, начинали вы вообще с такого, можно сказать, совсем не близкого к этой сфере поприща, вы военным инженером были, да, закончили военно-космическую академию имени Можайского. Расскажите про то, как вообще появилась эта мысль, пойти по этому пути, и как всё дальше развивалось.

Иеромонах Силуан Цапин

— Тут была некая некорректность, но я не связал свою жизнь с армией, потому что Я пришёл из армии 6 января 1991 года.

Василий Рулинский

— Год важный.

Иеромонах Силуан Цапин

— Было не до всего. Жизнь тут только начиналась. Ну, как бы я вот ту жизнь, которую я прожил, там был я и в точках, и... И бизнес был, и на сегодняшний день я монах. У меня нет такого события, поступка или участка жизни, о котором бы я жалел. Я хотел, чтобы его убрать из жизни своей.

Василий Рулинский

— До монашества, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да. Ну, и с монашеством тоже. Вот, как-то я думаю, что в этом плане я достаточно счастливый человек. Мне нравились все этапы моей жизни. Я работал в администрации президента Российской Федерации, при Ельцине тоже там. В 91-м году я был на баррикадах в Казани. А в 93-м я был уже в Белом доме и защищал Белый дом от танков Ельцина. Я был политическим руководителем, возглавлял политические организации в республике и в Москве там был. Я был членом больших объединений. В 93-м году моя вера в политику закончилась. Вот, то есть из Белого дома я уехал, и в политике больше я разочаровался.

Василий Рулинский

— А вы защищали Верховный совет в качестве кого?

Иеромонах Силуан Цапин

— В качестве защитника Верховного совета.

Василий Рулинский

— Ну, то есть вы как обычный человек вокруг стояли Белого дома, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, как обычный человек, да.

Василий Рулинский

— И что, вы помните, тогда происходило, как вы помните эти события? Почему вы так разочаровались?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, на тот день я считал, что всё, Россия закончилась. Вот, у меня были мысли такие. Я встретил там при выходе Дмитрия Олеговича Рогозина, мы с ним работали вместе, очень хорошо друг друга знали. Я сказал: «Дим, всё, Россия закончилась». Он сказал: «Чё?» Я его понимаю, случилось так, как предсказал Дмитрий Рогозин, но он продолжили свою политическую карьеру, я нет. Я посчитал, что... Ну, у меня было большое очень разочарование, когда в Новый год Ельцин вышел и сказал: я ухожу. И вроде появилась надежда, что блок там Примакова, Шаймиева и Лужкова. Я думал, что в стране изменится, а тут какого-то Путина поставили, и всё сейчас сломается. И у меня в этот Новый год тоже было очень большое расстройство. Я был не рад этому Новому году. Ну, а, по сути, пришёл человек, который сделал то, за что мы боролись в октябре 1993-го.

Василий Рулинский

— Да, это интересный очень поворот. Я не ожидал узнать от вас о таких серьёзных политических событиях в вашей биографии. Мы сегодня говорим в программе «Делатели» с иеромонахом Силуаном Цапиным, руководителем Центра «Благовещение» в селе Русские Казыли, республики Татарстан. Говорим о бездомных и зависимых, которым помогает отец Силуан. Но не только об этом. Меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности. Батюшка, а бизнес?
Можете рассказать? Бизнес появился тогда, когда вы разочаровались в политической жизни?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну да, я просто ушел работать, и были достаточно крепкие организации, которые я создавал. А в Казылях я оказался благодаря бизнесу. Это был кризис 2009 года. У меня была достаточно мощная строительная организация. Мы строили жилые дома. Там были большие подряды. И началось то, что началось. Прекратилось финансирование. Дом стоит. ИТР надо содержать. За кран надо платить. Платежи ежемесячные надо делать, а финансирования нет. Строительный рынок-то, он перевернулся в те годы. Вот, и у меня как бы лопнуло всё. И по телевизору я увидел репортаж из какого-то неизвестного мне села со странным названием, что там собирают ВИЧ-инфицированных. Там что-то там... Очень неправильный был репортаж. Но что можно приехать и поработать руками, я подумал, поеду-ка я поработаю руками. На неделю.

Василий Рулинский

— Помочь просто, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Василий Рулинский Да. Прямо руками, там, тачку потаскать с кирпичами, там, показали, что можно.

Василий Рулинский

— То есть это какой-то кризис в жизни был, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, у меня был серьёзный кризис, то есть это был финансовый кризис, я семью потерял на этом, и, в общем-то, идти было некуда, кроме как к Богу. Вот, я был... Я за несколько лет до этого крестился, но я даже не помню, как зовут батюшку, который меня крестил. То есть это была такая процедура. В этот день я хотел на следующий день пойти к нему и там что-то спрашивать, потом перенес на следующий день, но прошло больше трёх лет, и Бог позвал. Я попал в ситуацию, в которой я остался должен достаточно большую сумму, очень влиятельным людям, не по своей абсолютной вине, и не по своей вине, то есть я ничего для этого не сделал плохого. Ну вот так вот обстоятельства сложились, что они так сложились. И мне сказали: ну, сходи в церковь, больше идти некуда.

Василий Рулинский

— Хороший совет.

Иеромонах Силуан Цапин

— Я пришёл в церковь, и я стал ходить ежедневно, ничего не понимая, что там происходит, и эта ситуация разрешилась без всякого моего участия. Без всякого моего участия.

Василий Рулинский

— А как разрешилось, расскажите.

Иеромонах Силуан Цапин

— Люди получили деньги, я их туда не отдавал, и всё, вопрос закрыт был.

Василий Рулинский

— И что вы тогда подумали, почувствовали?

Иеромонах Силуан Цапин

— Я просто не перестал посещать церковь каждый день.

Василий Рулинский

Вы поняли, что связь есть с этими событиями?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, и как-то это всё было очень благодатно, и прямо, ну, вот такие, отрезками такими со всеми, наверное, бывает, что вот идёшь, задаёшь вопрос, а он сразу вот на заборе ответ написан, вот только подумал, он раз и есть, только вот захотел, он раз, и вот какое-то было такое состояние. И вот в это состояние приходит кризис более глобальный, общий. Вот я поехал в Казыли, я тогда... Я читал всю дорогу три молитвы. Там на автобусе надо было ехать из Казани, там часа полтора. Я читал Николаю Чудотворцу, Казанской Божьей Матери и Сергию Радоневскому. Меня мама с папой Серёжей назвали при рождении. Вот я читал непрестанно, не отрываясь. Я боялся, что меня туда не возьмут.

Василий Рулинский

— Просто потрудиться даже не возьмут? Интересно

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, да, да. Выгонят и всё. А мне, короче, мне туда в Казань уже вообще нельзя возвращаться. Там всё плохо, всё горит, падает. Я вот читал, чтобы меня просто туда приняли. Вот. Ну вот, дочитался, здесь сижу. Вот чем кончилось. Молитесь святителю Николаю, Божьей Матери и Сергию Радонежскому.

Василий Рулинский

— Хороший совет, да. Но я помню, вы в одном из интервью говорили, что приехали туда на неделю, выключив телефон, а потом потихонечку начали продлять срок.

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, 10 дней, 2 недели, месяц, год и 3 месяца получилось. Я никуда из Казылей не выходил.

Василий Рулинский

— А что там, как говорится, так вас притягивало? Почему вы там хотели так остаться?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну вот что-то так притянуло, ну вот у меня такой случай, то есть это первый или второй день, у меня был такой суперский телефон по тем временам, очень тонкий, вот, ну я там отключил звук, и я хожу вокруг храма, вокруг храма вот такие вот росли репейники, тогда на огромной там площади, мы с ними года три боролись. Разговариваю по телефону, что-то иду, думаю, хожу по этим там репейникам, по лесу, и вдруг понимаю, у меня в руках телефона нет. Вот этот лес, короче, там трава вот так вот под репейниками сплошная. И я звук отключил еще у телефона. Не найти его. И вот я иду, мне вот отец Александр вспоминает, то есть во мне тогда этого не было. Он говорит, ну, самое главное, смириться. Вот смиришься когда, вот тогда всё, вот, искушение пропадает. Я такой иду, ну, значит, мне не надо этот телефон, это первое. Монолог с собой или с Богом диалог. Ну, значит, мне не нужен. Значит, всё, и как-то я так чувствую, мне прямо вот, сам себя убедил, мне легко стало. Всё, не надо мне этот телефон. Голову поворачиваю — он лежит.

Василий Рулинский

— Это часто такой духовный закон, да, есть такой, да.

Иеромонах Силуан Цапин

— Но для меня это... уже была зима, это через полтора года произошло. И вот у меня очень такой большой толчок был в понимании, в сознании, в необходимости всего. Вокруг храма стояли леса. Они стояли, делали кладку под кровлю у храма летом. То есть лето всё, закончилось, пришла зима, всё занесло, и звонит отец Вячеслав, настоятель храма, и говорит: соберите леса, сейчас приедет машина, надо будет убрать. И пишет, там таких-то столько, этих поперечных столько, продольных столько, надо их всех собрать. Мы их все собираем. Нет, мы их собрали давно. Они лежат в храме все. То есть они уже в храме лежат. И он говорит: надо их перегрузить в машину. И там машина их увезёт. И пишет, сколько чего должно быть. Ну, мы это всё грузим, и он пишет: там четыре пятки. То есть, это вот такая штука, в которую вставляются вот эти все леса, она вот такой маленький квадратик с таким кружком. А их три. Он говорит: ищите. Ну, где её искать-то? Ну, пошли поискали, нету. Он говорит, ищите надо. Я говорю, ну, затем она вот эта вот... Что тут, целую машину загрузили железа, вот затем это надо? Он говорит: ищите. Мы, короче, мы там втроём, мы там весь снег убрали вокруг храма. Всё, мы день ищем, короче, вот эту вот железку, которую нигде невозможно найти. Где там, кто её кинь, была она, не была она. Вот мы её ищем. И вот я сижу в доме, звонит опять отец Вячеслав, говорит: «Всё, иди». Я говорю: «Ну, где? Да зачем она вообще нужна?» Говорю, давай я её куплю, не знаю, что. Он говорит: прочитай три раза Символа веры и найдёшь. Я вот как-то, проникшись, я прям открываю текст, ну, который наизусть знал уже тогда. Я начинаю перед иконостасом читать Символ веры три раза. Сбиваюсь прям. Вот чувствую, прям сбиваюсь вообще. Ну, знакомый текст, который от зубов отскакивает. Я его читаю три раза, иду, значит, у нас храм вот так вот стоит, главный вход сзади, мы через боковой заходили в храм, я иду туда, начинаю размышлять: так, ну вот здесь лежали доски, тут мы положили вот эту штуку, значит, наверное, когда доски клали, там она могла быть, я беру с собой лом, чтобы двигать доски, подхожу ко входу и чтобы лом оставить я беру и втыкаю. И она так, дзынь!

Сугроб, под сугробом слой льда, под льдом слой цемента, под цементом она.

Вот так вот ломом, короче, в неё то, что было найти, невозможно.

Василий Рулинский

— А вы тогда не были ещё иеромонахом, не были ни монахом?

Иеромонах Силуан Цапин

— Никем я не был. Вот я прожил этот год в Казылях, и отец Вячеслав отправил меня в монастырь, из которого он сам в Казанскую епархию приехал, это Нилова пустынь, к архимандриту Аркадию, которому я очень многим обязан.

Василий Рулинский

— Да, наместник монастыря, да?

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, который, наверное, сделал меня того монаха, который я сейчас есть.

Василий Рулинский

— Он, кстати, очень помогает бездомным, этот монастырь, и отец Аркадий лично, да.

Иеромонах Силуан Цапин

— Вот, я очень рад четырем годам, которые прожил там.

Василий Рулинский

— Как послушник, да, там жили?

Иеромонах Силуан Цапин

— Ну, уехал через четыре года я иеромонахом. Вот, так случилось. Приехал уже. Ну, вот я помню, это была первая решётка храма. То есть храм полностью красный кирпич, снаружи, изнутри. На крыше деревья растут, там очень хорошо. Это в Казылях. Вот, я красил первую решётку храма чёрной краской. Вот первая работа по реставрации, это была краска. Я красил и думал, вот интересно же, когда-то этот храм воссоздасться, неужели это будет, и как вот это всё? Я тогда, мне в ум не могло прийти, что это буду я, и что я буду в том статусе, в котором я сейчас есть. Ну вот так вот, когда мы рядом два года назад закладывали ещё один храм, я рассказал эту историю тем, кто, ну, своим воспитанникам, которые были на закладке. Я сказал, ну, вот так иногда бывает. Ну, как-то многие прониклись и до сих пор со мной в Казылях.

Василий Рулинский

— Мне еще понравилась одна история, которую вы рассказали в одном из интервью. Вы же как выпускник военно-космической академии Можайского, ну, как по военной линии шли, и интересно, вы в интервью сказали, что после окончания академии я решил, что очень не хочу вставать всю свою жизнь в 6 утра, и оставил военную службу.

Иеромонах Силуан Цапин

— Да, это была главная причина. Это была главная причина, абсолютно. То есть меня когда заставляли там рапорт писать, почему-то я не на военной службе, у меня нет диплома об окончании академии. Вот, чтобы было дальше более корректно. Это была главная причина, то есть, когда мне говорили: почему? Я отвечал: «Да не могу я в 6 часов утра вставать каждый день». Ну там же, это же Ленинград, конец 80-х, вся революция кипит за окном. Ну как тут можно сидеть? Бастилия у нас казарма называлась, а там всё, там какие-то оппозиционеры с флагами ходят, машут. Ой, красота, а тут сидишь.

Василий Рулинский

— Да, казарменная жизнь не очень подходит.

Иеромонах Силуан Цапин

— Вот, ну так случилось, да. Поэтому сейчас встаю в полшестого.

Василий Рулинский

— Вся ирония, конечно, в том, что сегодня вы встаёте в полшестого.

Иеромонах Силуан Цапин

— В полшестого каждый день я встаю, причём встаю автоматом, это не где я нахожусь, я в обители, в поезде еду, нахожусь в Москве в командировке, в любом другом городе, я просыпаюсь в полшестого и отлично себя чувствую, ко сну не клонит, это уже автомат.

Василий Рулинский

— Батюшка, ну вот получается, уже, можно сказать, время подходит к концу, но мне вот очень важно узнать, вот поскольку многие ваши подопечные, зависимые, бездомные проходят этот этап изменения жизни, у кого-то он бывает в момент, как апостолу Павлу явился Христос, вот он ослеп, и сразу же всё понял, прозрел, увидел Христа и пошёл, да? А у кого-то всё-таки бывает это какая-то, ну, длительное какое-то время требуется, и человек как-то вот это всё обретает. У вас это было как? Это было у вас, когда вы приехали в Казыли ещё не монахом, да, а вот таким человеком, скажем, в кризисе жизни. У вас это было?

Иеромонах Силуан Цапин

— Я думаю, это какой-то процесс, который до сих пор идёт. Он продолжается. Ну, по поводу, вот как монах. Монах же даёт обеты. Ну, вот на тот момент, перед постригом последняя исповедь, да, благочинный отец Авраамий, он спрашивает: может, всё-таки в иноки? Я говорю: нет, я готов монашеские обеты дать. И был уверен, что это всё. Сейчас я понимаю, что это всё только начинается. Это всё только начинается. Ты понимаешь все страсти и как этого всего достигать. Что такое молитва, потому что до монашества понимание молитвы было совершенно другим. Насколько эта вещь просто необходима тебе. Видимо, как-то послушание тоже трансформируется, потому что нужно жить, конечно, со своими... Я как вот это... Оно само тоже получилось, к этому специально я не шёл, но я это сейчас увидел. То есть, когда ты с ними вместе живёшь, когда ты вместе с ними ешь то же самое, что есть... Когда ты спишь на тех же условиях, в которых спят они, это другой результат. Но все равно ты с этим тоже трансформируешься. Так же, как они растут, и ты растешь вместе с ними. Ты видишь свои изъяны, если поскальзываешься, то бьешься больнее, но уверенно встаешь. И знаешь, куда тебе идти и зачем.

Василий Рулинский

— Слава Богу. Спасибо, отец Силуан. У нас сегодня в программе «Делатели» был иероманах Силуан Цапин, руководитель Центра «Благовещение» в селе Русские Казыли Республики Татарстан. Отец Силуан помогает бездомным, зависимым, тем людям, от которых все отвернулись, и действительно очень важно то служение, о которым мы сегодня говорили, меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности, и я призываю всех, у кого есть такая возможность, найти в поисковике Центр «Благовещение», вот в этом селе Русские Казыли, в Татарстане, и поддержать его работу, есть страничка в социальных сетях, есть сайт, и там можно найти всю информацию о том, как оставить пожертвование. Оно очень нужно, у отца Силуана большие планы. 60, потом даже 100 человек принимать в этом месте и помогать им возвращаться и к людям, и главное, находить путь свой к Богу. Спасибо большое. Мы вернёмся через неделю. До свидания.

---

Все выпуски программы Делатели

• «На страже жизни и семьи». Ольга Устюжанина
• «Подворье "Благодать"». Иеромонах Мелитон (Присада)
• «Поддержка детей с тяжёлыми и редкими заболеваниями». Протоиерей Александр Ткаченко