«Как научиться благодарить?» Священник Александр Насибулин, Елена Смаглюк, Евгения Ульева

В этом выпуске священник Александр Насибулин, психолог Евгения Ульева и культуролог Елена Смаглюк размышляли над тем, что такое благодарность и как научиться быть благодарными Богу и окружающим.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели, в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы в вечернем эфире, как обычно, обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение», и сегодня эта тема — как быть благодарными. В гостях у нас отец Александр Насибулин, настоятель Богородицы Рождественского храма деревни Поярково. Добрый вечер, отец Александр.

Иерей Александр

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Евгения Ульева, психолог.

Е. Ульева

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Женя, рада тебе, как всегда, в студии. Елена Смаглюк...

Е. Смаглюк

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Культуролог и автор программы «Частное мнение», которая, собственно, предложила нам тему. Давайте начнем с того, что послушаем программу Лены и поймем, о чем она хотела бы поговорить.

«Первое сентября — день знаний. Однажды в этот день я получила важный урок от Господа. «Вот тебе и доброе утро», — с иронией подумала я, оглядев квартиру за 15 минут до выхода семьи из дома. Муж еле-еле натягивал пиджак, никак не мог до конца проснуться. А наши семеро детей закопались каждый в своих, на мой взгляд, ненужных в данный момент занятиях. Старшие дети, дочки, спорили, делили сумки, рюкзаки и очередь к утюгу. Средняя девочка, Юля, никак не могла выбрать бантики. Младшие дети, сыновья, играли и ждали, когда я их одену. «Да все только на мне и держится, — пробормотала я мужу. — Ты мне совсем не помогаешь». Пять школьников, дошкольник и младенец на руках — в таком составе мы выходим, точнее выбегаем из дома, уже опаздывая на линейку. Степан, средний сын, вызвал лифт, но вспомнил, что забыл кофту дома, решил вернуться за ней и оставил на проходе свой любимый скейтборд. Я наступила на эту доску на колесиках и, подлетев, упала, плашмя всем телом. Сказать, что это было больно — не сказать ничего. До школы я дошла, еле сдерживая слезы от боли. Стоять было больно, сидеть тоже, да еще и рукой трудно пошевелить. После окончания линейки отправилась в травмпункт. Диагноз — перелом. «Ничего страшного, — подумала я. — Рука сломана левая, переживу как-нибудь». Но не тут-то было. Сложности начались практически сразу. Разуться самостоятельно не получилось, потому что привыкла расстегивать липучки на босоножках правой рукой, но опираясь левой о стену. Переодеться оказалось еще сложнее. Спать первые две ночи было так неудобно и больно, что я даже плакала. Готовка, уборка, покупки в магазине, прогулки с детьми — все стало делать намного тяжелее. Я поняла, что никогда не задумывалась о том, сколько всего делаю двумя руками. Одна держит, другая режет. Одна несет сумку, другая открывает входную дверь. Одна распахивает дверцу холодильника, другая ставит кастрюлю. И только теперь я поняла, что все это совсем не про руки, а про мою благодарность. Став беспомощной, я увидела, что жизнь нашей семьи не остановилась, а все потому, что не на мне одной все держалось. Оказалось, старшая дочь отлично справляется с мытьем посуды и наведением уюта на кухне, вторая дочка делает шикарные прически сестрам, третья — лучшая нянька для малышей. Наш неугомонный Степан, душа компании, устраивает песенные вечера для всей семьи. И Юля здорово организовывает уборку и сортировку игрушек. А муж? А муж всему голова. Он много работает для того, чтобы обеспечить нас всем необходимым. При этом каждую свободную минуту проводит с нами, со своей семьей, выводит нас на интереснейшие прогулки, выбирает и показывает прекрасные фильмы. И у него хватает сил выслушать каждого. Так где же была моя благодарность всем окружающим меня людям? Оказывается, я ценила каждый свой поступок и не замечала поддержки близких, без которой у меня ничего бы не получилось. Сейчас я учусь смотреть по сторонам и благодарить. Мужа — за его заботу, поддержку и опору, детей — за их любовь и помощь, всех окружающих людей — продавцов, кассиров, учителей, врачей, водителей, родителей за то, что каждый на своем месте делает то, что должно. И что уж говорить о благодарности Богу, без благословения Которого я себе вообще не представляю, как сложилась бы каждая секунда моей жизни. Рука чудесным образом зажила быстрее, чем думали врачи и чем я надеялась. И слава Богу за этот урок на 1 сентября. Урок благодарности«.

Н. Лангаммер

— Вот, Лена уже все описала, вот эту всю благодарность. Меня этот текст очень тронул, потому что тут очень подробно, в деталях прописано, как мы на одну руку опираемся, другой режем, и понимаем мы это ровно в тот момент, когда теряем. Лен, знакомо, потому что, когда я сломала колено, сразу стало понятно, как оно использовалось. Знаете, как это, сороконожка подумала, с какой ноги начать и упала. Вот так же вот тут вот не задумываешься, делаешь, а когда вдруг выпадает, то сразу задумываешься. Когда у мамы пропала память, сразу стало понятно, насколько жить тяжело. В общем все, что нам Богом дано, каждая маленькая мелочь, она вся как бы важна. Важна и придумана не случайно. Благодарим ли мы за это, Лен? Про что ты сегодня хотела еще поговорить, если ты это все уже осознала?

Е. Смаглюк

— Осознать осознала, но сейчас, когда слушала свою программу, поняла, что если открыть мой телефон, то последним будет моя жалоба подруге, что весь мир рухнул, как навести порядок в нем, в этом рухнувшем мире, я не знаю.

Н. Лангаммер

— Это абстрактно или твой мир?

Е. Смаглюк

— Мой, наш семейный, как всегда, бытовой коллапс нас добил. И вот эти вот все равно, да, вот сейчас я слушала и пытаюсь вернуть себя, но бывают ведь такие ситуации, когда очень сложно. Очень сложно, и ты не можешь благодарить. И вот эта благодарность почему-то уходит куда-то. Не знаю, почему.

Н. Лангаммер

— Жень, почему уходит? Тебе точно бывает очень сильно непросто последнее время.

Е. Ульева

— Да. Ну это вообще, вот я слушала текст, как будто это я его писала. У меня восемь детей, и это 1 сентября, когда все заняты чем угодно, только не тем, что они собираются в школу, это прямо очень все знакомо. Но у меня, поскольку инвалидность тяжелая, я паллиативный больной, и у меня вот эта одна нога, которая вышла из чата, она со мной всегда. Поэтому я вот, понимаете, у меня даже такие философские сегодня были как раз мысли, когда я пыталась... Я как бы не чувствую ногу после химиолучевой терапии, у меня нет чувствительности, и мозг ее как бы выключает, то есть он не понимает, что у него есть нога, и он не понимает, может он туда наступить или нет. И у меня получается вот это трезвение — глядите, как опасно ходите. Вот эта фраза мне сегодня прямо, я думаю: вот как интересно, когда ты безногий, то ты наступаешь так осторожно, ты не понимаешь, будет там стоять она или она куда-то там отключится в этот момент. И получается, что в духовной жизни, вот по идее, надо жить так же, блюсти себя, вот как ты опасно ходишь. Потому что мы-то вот так бегаем, знаете, как будто туда прибежал, сюда, там, две руки, не поймешь, что этими руками делаем, там подзатыльники раздаем, или кулаки какие-то показываем, или еще какую-нибудь гадость делаем. А благодарность, она взращивается, она не дана вот просто как данность, то есть это четкий навык, который мы должны в себе прямо воспитывать. И, знаете, как в саду, да, вот мы что-то выращиваем, что-нибудь такое очень важное, очень нужное, потом прибежала какая-то соседская собачка и вытоптала это все внезапно там. Или еще какое-нибудь стадо свиное пришло в нашу жизнь.

Н. Лангаммер

— Или забыла полить сама.

Е. Ульева

— Ну да, забыла полить — это вообще, да, и все, оно погибает. То есть это навык, который буквально каждый день, я считаю, что — ну я психолог, да, — надо вести дневник благодарности. То есть по-другому вообще не получится. Надо прямо дневник в телефоне, там книжки писать не любят сейчас уже, уходит навык из нашей жизни письменный, но печатать еще умеем в телефонах. Поэтому в заметки прямо: дневник благодарности — за что я сегодня благодарен Богу. Прямо перед сном. Мы же любим все равно в телефоне там что-то посмотреть очень важное перед сном. Ну пять минут, напишите: я благодарен сегодня за что? Сначала будет ступор полный, потому что, а не за что. Мне не за что благодарить. А потом, когда потихонечку начинаешь писать, за что я сегодня мужу благодарен. Вот у меня в нашей жизни вот сменилась история, мы больше тридцати лет женаты, да, и у меня сейчас муж — это просто вот буквально мои ноги, то есть он меня водит под ручку. Мы с ним очень мило смотримся, очень нежно, трогательно...

Н. Лангаммер

— Это правда.

Е. Ульева

— Все умиляются, глядя на нас.

Н. Лангаммер

— Вон Александр, сидит у нас в аппаратной, да.

Е. Ульева

— Ничто не предвещало, да, что у нас будет такая нежная старость, потому что в молодости все бурные страсти, там все... Ну вот так ходим. Поэтому такие милые старички в старости, кто успевает дожить, да, те вот...

Н. Лангаммер

— Не просто так они ходят под ручку.

Е. Ульева

— Да, они же водят друг друга.

Н. Лангаммер

— Опираются друг на друга.

Е. Ульева

— Да, и это важно.

Н. Лангаммер

— Слушай, я когда начала благодарить, у меня очень странный список появился, который я совершенно не ожидала увидеть. Я могу переживать там, не знаю, что у меня не того оттенка волосы — ну я не буду говорить конкретно, что мне не нравится, но условно. Я привыкла к этому, что мне вот это не нравится и вот это не нравится. А тут я решила поблагодарить за данность как минимум во внешности, за что я благодарна. Я увидела, произнесла, я визуал тут же представляю, и думаю: Боже, как много — и говоришь, и говоришь, и говоришь, и говоришь... Я думаю: и это у меня хорошо, и это. Господи, спасибо. Я просто даже не привыкла вот к этим буквам в списке, вот к этим словам в списке. Потому что обычно ты говоришь почему-то о том, что тебя тревожит. А это не тревожит, оно есть. Вот это просто какая-то удивительная история наша. Сейчас мы будем говорить про все подробно, за что мы благодарим, да, от ноги, руки и до всего остального.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему, как быть благодарными. В гостях у нас отец Александр Насибулин, настоятель Богородице-Рождественского храма деревни Поярково. Евгения Ульева, психолог. И Елена Смаглюк, культуролог, которая предложила обсудить эту тему. Теперь давайте поэтапно. Кроме организма нашего, за что мы еще можем и должны благодарить? За атмосферу, в которой мы живем, потому что чуть выше градусы, чуть ниже градусы, мы уже померли. Вот что еще, отец Александр, нам важно не забывать в жизни?

Иерей Александр

— Важно не забывать о том, что Бог любит нас. И вот эта любовь, она тоже животворит, она тоже преисполняет благодарностью. Но замечает ее человек действительно только тогда, когда ощущает какую-то немощь свою личную. Потому что в противном случае человек сам для себя становится богом, который перестает кого бы то ни было и что бы то ни было замечать вокруг себя. Такое долженствование, получается: все мне должны, мир мне должен. А вот когда что-то с нами случается такое физическое, то мы действительно ощущаем вот эту недостаточность в людях, например. А как бы хорошо, если бы мне кто-то помог. Спасибо тебе большое. Замечаем вот эти мелочи. И то же самое касается, конечно, духовной нашей немощи, духовно мы тоже, конечно, немощны. И Господь нам дает возможность ощущать Его силу, и Сам об этом говорит: «Без Меня не можете творить ничего». То есть это намек, что нам надо осознать вот эту свою духовную немощь вообще-то, что не все зависит далеко, в том числе и в духовной жизни, от нас самих, да? Поэтому вот в молитвах разных говорим, там, в молитве Андрея Критского, да, «даждь ми», «не даждь ми», — то есть мы много чего у Бога просим, не как результат наших устремлений, но у Бога. И вот в этой немощности перед лицом Божиим мы тоже ощущаем бесконечную благодарность нашему Богу, Который вместе с нами, Который готов поддержать, Который в конце концов умер за нас и воскрес ради нашего спасения. И вот эта надеянность на Бога, она рождает какое-то бесконечное чувство благодарности, которое вообще лежит в центре религиозного чувства христианина, потому как, вот Честертон очень интересно об этом говорит, о том, что религиозность начинается не тогда, когда отец говорит с сыном о Боге, а когда мать учит ребенка благодарить за вкусный пирог. Вот действительно, как только возникает чувство благодарности Богу, как только ты понимаешь, что весь этот мир создан для тебя, в этот момент начинается какой-то опыт переживания Бога, богообщения внутреннего и так далее.

Н. Лангаммер

— Вот я тоже объясняю знакомой одной, что-то молитву Андрея Критского она слушает, она говорит: дай, дай, все дай, дай, что, сами ничего не можете? И мне такая мысль пришла в голову. А ей знакомо ощущение, когда становится мегастрашно и парализует вот этот вот страх, какие-то демонские нападения, и вот тогда она говорит: «Господи, помилуй», и все исчезает. И я говорю: представляете, что каждую секунду Господь не дает нас уничтожить. То есть это не просто мы живем, а Он там как бы: ну у тебя все нормально, я там сам, сам, позовешь, Я приду. Нет, Он каждую секунду нас защищает. И вот эта мысль меня саму потрясла, что Он ежесекундно с нами. Вот ты едешь за рулем такая: я умею водить, я круто вожу. Да нет, Он рядом с нами, потому что въехать куда ни попадя, это вот только так.

Иерей Александр

— Конечно. А такая надеянность на себя, она порождает такую гордыню. Я подготовился к причастию, я вычитал все молитвы. Посмотрите, какой я христианин. Да нет. И вот в этом ощущении, если ты действительно сам совершаешь свою религиозную в том числе жизнь, ну не до благодарности. Как бы ты же все сам сделал, да, вот я заработал что-то. Нет, а мы ощущаем эту немощь и жажду по Богу, что, Господи, приди. И даже в центральной молитве «Отче наш» мы так и говорим: «Не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого». То есть дай мне даже с ним не схлестнуться, потому что я бессилен. Держи его там на цепи, как бы отведи его от меня. И вот мне вот это ощущение всегда от того, что Бог как отец, я вот мальчик маленький, я бегу, что могу, делаю, да, но мой Отец, он всегда где-то рядом. И вот это действительно ощущение глубинной благодарности, которой ничто не может поколебать.

Н. Лангаммер

— Вот вы сказали сейчас «не веди нас в искушение, но избави нас от лукавого». Кстати, вот почему здесь противопоставление? Объясните про это искушение, что имеется в виду в этой молитве?

Иерей Александр

— Искушение? Ну, то искушение, которое лукавый преподносит человеку.

Н. Лангаммер

— Но? «Но избави нас от лукавого». Разве это не одно и то же?

Иерей Александр

— Я думаю, что в этом смысле, если мы опять же сами противостоим этим искушениям, да, то мы бессильны. Каждый из нас сталкивался с искушениями в своей жизни. Мы понимаем, что нас хватает ненадолго. Как кто-то сказал, такая шутка даже есть: нет тех, кто там что-то преодолел, вам просто плохо предлагали. И действительно, это так, наверное, и есть. Мы очень слабые, вот в этом смысле, если реально себя оценить, ну вот каждый же о себе понимает это. Я, например, как священник, прекрасно о себе понимаю, кто я есть. То есть, внешне, конечно, все благочестиво, красиво и так далее. Но когда ты входишь в алтарь, и вот перед этой святыней когда ты предстоишь, когда ты своими руками там берешь Тело Христово, вот этими грешными руками, ты просто понимаешь, как ты ничтожен вообще-то, ты вообще не достоин здесь быть и предстоять. И вот в этом смысле Бог, Он тебе не дает эти искушения переживать, вот если ты как христианин этого испрашиваешь. То есть Он просто отводит лукавого от тебя, не дает ему приблизиться, и в этом смысле дает возможность проходить жизнь как-то очень безопасно.

Н. Лангаммер

— Но знаете, бывает ощущение такое, что ой, за все надо быть благодарной. И это просто какая-то вот, не знаю, вселенная того, за что нужно быть благодарной, и могу ли я это понести. Жень, вот бывает такое, что прямо вот за все, за все, за все и... Откуда ж столько благодарности взять?

Е. Ульева

— Мне кажется, Наташа, ты знаешь, это состояние, вот если ты работаешь в этом направлении, то Бог тебе дает это пережить как такой даже мистический опыт, наверное. Когда ты этой благодарностью, она как будто наполняет тебя, она прямо готова весь мир там обнять, поцеловать, и все такие прекрасные, все такие хорошие, и всем ты благодарен. И у меня было такое переживание, вот могу поделиться личным. Это было в 2021 году, это был ковид. Вот как раз такая тяжелая какая-то, я не помню, какая-то разновидность пришла, очередная какая-то дельта или еще что-то, я уже не помню. И очень тяжелое у меня было состояние. А я как паллиативная больная, я там в каких-то базах, и прямо очень стало плохо. За один день у меня 15% поражений легких, я говорю, за сутки. И вот прямо — раз-раз-раз, там прямо такая нарастающая температура. И звонят из Коммунарки: «Здравствуйте, вас беспокоит заведующий отделением, вы у нас тут в базе». Я вызывала врача. «Вот поступил сигнал, можно вас госпитализируем». Я говорю: конечно, можно. А что, об этом спрашивают? Я говорю: а как я поеду, потому что там же заразно это все и так далее. И вот присылают целую скорою. Все ОМС — это город Москва, присылают целую скорую помощь индивидуально, конкретно, там врач сидит, водитель, домой. Значит, меня грузят туда, везут в эту Коммунарку, предлагают какое-то суперновое лечение. Я там подписала какие-то бумажки. «Извините, это экспериментальное, там вот вы не согласитесь?» Я говорю: конечно, соглашусь. Потому что мне было так плохо, я была согласна на все вот. И вот они меня так возили туда-сюда несколько дней подряд — и домой, и потом опять в больницу. Вот это КТ делали, и все. И у меня какой-то был момент, я была просто в каком-то полном восторге в этой скорой помощи. Вот, честно, я еду, смотрю на эту скорую помощь, понимаю, что тысячи людей трудились, чтобы вот эта вот машина меня везла, что там этот металл плавили, там руду добывали. Вот я не могу это объяснить, странное состояние-то, видимо, на немощь полную Бог дал такой вот опыт, да, пережить. И я поняла, там тысячи-тысячи людей все сделали — там это сидение, эти врачи учились, там сидит этот водитель, эти комбинезоны одноразовые, еще что-то. То есть в разгар вот этого ужаса, эпидемии, вот этого полного страха, вдруг полное счастье, что, Господи, в какой прекрасной стране я живу, как я могу тут спокойно кататься на скорой. А он еще так здорово, включил там эту мигалку, мы там на красный свет там, без всяких пробок, так классно проехались. И я в каком-то восторге. Буквально за три дня меня вот со смертного одра подняли. Я думаю: ну как здорово, как прекрасно болеть ковидом. Извините, вот странный опыт, да, вроде бы люди лежали в реанимациях. Но вот у меня опыт оказался такой удивительный, с каким-то новым лекарством, которое меня за неделю подняли на ноги, тут же пошел обратный процесс в легких, и все. Я думаю: это же кто-то изобрел, это все лекарства, это уже мне налили, поставили эту капельницу. И думаю: Господи, чудо, просто чудо из чудес. То есть можно в любом состоянии, в любом состоянии, в каком бы вы ни были, да, сила Божия в немощи совершается. Чем вам хуже, тем больше можно благодарить.

Н. Лангаммер

— Интересное чувство благодарность, да, вот мы сейчас о нем говорим, что оно наполняет, оно возвышает, оно похоже на любовь? На что оно похоже, это чувство благодарности? Но то, что это похоже на благодать, которая окутывает, это точно, да, отец Александр?

Иерей Александр

— Оно похоже на полет, мне кажется. И вот прекрасное совершенно свидетельство. Конечно, вот действительно как будто бы в самые тяжелые моменты жизни у нас, у христиан, это ощущается вот, наверное, как ничто и нигде. Потому что в тот момент, когда ты должен раскваситься и лечь, и возрыдать, и восплакать, в сердце рождается такое чувство, которое еще зажигает людей вокруг тебя. Потому что все смотрят и не понимают: здесь же торжество смерти, казалось бы, пришло, здесь же что-то ужасное происходит. А вот входишь в эти светлые дома христиан, где даже кто-то уходит, кто-то вот уже там на смертном одре, может быть, лежит. А там какой-то свет, какой-то непонятный, неземной совершенно. Вот митрополит Антоний Сурожский так здорово это описывает. Вот он говорит, как надо провожать христиан в вечную жизнь. Он говорит, надо вот сидеть рядом... Или он свой опыт там описывает...

Н. Лангаммер

— Это потрясающе, да.

Иерей Александр

— Он говорит, вот я до последнего сидел и говорил: сейчас ты пойдешь туда, вот в тот мир. И я вот с ним, говорит, прошел этот путь, и он ушел туда. И я вот это читал так со слезами. И ты в этот момент как-то все понимаешь об этом мире, что каким бы он страшным ни казался, здесь есть ключ, ключ к свету, который действительно имеет, дает нам твердые основания жить вот в этой любви Божией. Господь обнимает, Господь проведет долиной смертной тени, если я пойду и не боюсь зла, потому что Ты со мною. И вот, наверное, об этом говорит, в том числе, апостол Павел, который тоже человек, который пережил много и страданий, и страха, и смерти на своем жизненном пути. Но, тем не менее, вот эти слова: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите. Ибо такова о вас воля Божия». То есть почему вот этот человек, который же не просто где-то там в комнате отвлеченный сидит, и все у него хорошо, и он говорит: благодарите. Нет, у него обычная жизнь такая же, как вот у нас, все тяжело, все плохо. Но такое вот ощущение Божиего присутствия в твоей жизни, которое все переделывает, которое все разворачивает совершенно. И Господь дает руку. И вот этот образ пронзенной руки Христа, которая тянется к тебе, тебе только остается взять ее, и Господь тебя поведет. И вот это ощущение с годами у меня становится все крепче, и верю, что никакие вот эти искушения этого мира не смогут это поколебать. Потому что это чувство уже настолько понятное, настолько действительно оно дает силы жить, и ты идешь за Христом, и этому пути не будет конца.

Н. Лангаммер

— Слушайте, я вас слушаю про апостола Павла. Мне вспомнилась ситуация недавняя, я открыла учебник одного неверующего человека — это к тому, что мы можем благодарить и видеть это, а можем не видеть. И он там описывает ситуацию с апостолом Павлом, все точно, кроме одного. Он пишет: он получил солнечный удар и, значит, после этого он вдруг развернулся, стал христиан защищать, а не гнать. Я думаю: вот как человеческий мозг может это вывернуть? Апостол Павел получил солнечный удар. Можно и так. А можно как бы видеть, что делает Господь, видеть Бога, Который нам явился. То есть что-то просто закрыл — что-то с небес было, пусть это солнечный удар. А можно видеть то, что Господь дает, и благодарить. Лена.

Е. Смаглюк

— Ну вот мне лично не всегда легко принять опыт других людей. Вот когда вы говорите про апостола Павла, несмотря на то что я была в Сирии, была на этой улице, была во всех этих местах — ну это его опыт. У нас была такая история, что у нас очень сильно болела старшая дочь. И она засыпала, а я не знала, проснется она или нет. У меня уже на руках была третья дочка, в общем, маленькая, годовалая. Но вот она ложится спать, я не знаю, проснется она утром или нет. Очень было сначала тяжело. Потом один священник сказал: благодари. Вот прямо вот благодари. И я помню, как я сидела, кормила эту малышку и благодарила. И вот прямо такими словами: я не знаю, за что я, Господи, Тебя сейчас благодарю, вообще как вот это вот все можно. Но я Тебя благодарю. И я помню, что было очень тяжело, несмотря на то что я вроде как со временем у меня даже... Ну это продолжалось, просто болезнь, и продолжалась почти два месяца. Это была температура 41, это несбиваемая вообще, это белый, белого цвета ребенок, но который, слава Богу, у нас сидела с ней бабушка, ну вот кто-то постоянно мог с ней находиться. Но постепенно, конечно, чуть-чуть полегче стало вот ложиться спать. Но...

Н. Лангаммер

— Ложиться спать или благодарить?

Е. Смаглюк

— После благодарения ложиться спать. Потому что до этого вообще спать невозможно было. То есть чуть-чуть отпустило. Но все равно я вот как человек, падающий постоянно в эту неблагодарность. Понимаете, я вот даже с подругой как-то вот мы сидели и хвастались чудесами: ой, а у меня вот это, ты представляешь, шли по улице, тут вот такая лужа, и тут мы идем, и вдруг машина останавливается, нас пропускает. Вообще у нас не было такого даже шанса вообще пройти мимо этой улицы спокойно, мимо лужи, да, этой. И вот мы сидели, и она: ой, да, а у нас вот это, и вот здорово...

Н. Лангаммер

— А мне Господь больше сделал.

Е. Смаглюк

— Да нет, не то чтобы больше, но мы действительно искренне радовались этим чудесам. И нас услышал муж моей подруги и говорит: девчонки, а как с неаллилуйными моментами? Вот как в этот момент у вас с благодарением? Очень легко, когда машина остановится. А что было бы, если бы она не остановилась и вас окатила бы с ног до головы? Вот как с этими моментами? Как их проживать? И вот как найти в себе вот это, ну вот что, дисциплинарно благодарить? Как вот это делать? Потому что, не знаю, я вот даже говорю, вот свидетельствую о том, что я сегодня нажаловалась там тремя полуторачасовыми сообщениями подруге.

Н. Лангаммер

— Как не дисциплинарно благодарить? Мы ответим на этот вопрос во второй части программы. Я напомню, что в эфире «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему «Как научиться благодарить». И у нас в гостях отец Александр Насибулин, настоятель Богородице-Рождественского храма деревни Поярково, Евгения Ульева, психолог, и Елена Смаглюк, культуролог, автор программы «Частное мнение», которая легла в основу сегодняшней дискуссии. Не переключайтесь, пожалуйста, мы вернемся через несколько минут.

Н. Лангаммер

— И мы снова в эфире «Клуб частных мнений» на Радио ВЕРА. Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему «Как научиться быть благодарными». В гостях у нас отец Александр Насибулин, настоятель Богородице-Рождественского храма деревни Поярково, Евгения Ульева, психолог, и Елена Смаглюк, культуролог, автор, собственно, темы сегодняшнего обсуждения. Все-таки как начать благодарить? Я уже хотела тут такую вот речь произнести, что благодарность — это доступная всем дверца, которую ты открываешь, и через это ты можешь познать прикосновение к благодати Божией. Вот, наверное, так можно сказать. И вдруг Лена говорит, что невозможно. Как эту дверку ни дергай, поначалу благодать оттуда не приходит. Вот что делать, если действительно благодарить не за что? У меня тоже были такие моменты, когда я просила, я плакала, я требовала, говорила: Тебе сложно, что ли? И Господь не делал так, как я просила. Благодарить, правда, сложно.

Иерей Александр

— Ну действительно сложно. Потому что, мне кажется, благодарение, как и любые другие христианские качества, требует духовной работы, духовного возрастания человека. В данном случае какого-то самоумаления. То есть тебе нужно как бы отступить в сторону, чтобы вот этой Божией благодати дать место, чтобы она вошла в твою жизнь. Потому что, например, когда мы с вами приходим на исповедь — вот, наверное, с этого можно человеку начать учиться Бога благодарить за все. Потому что, когда ты приходишь вот со своей немощью на Голгофу, а исповедь — это именно предстояние пред Голгофой, там, напомню, священник с Богом стоит, перед тобой Крест, Евангелие, каешься Богу в своих грехах. Во-первых, как священномученик Петр Дамаскин говорит, что ты вообще задумайся и умились, что твое благодарение принимают, что вот ты приходишь благодарить, вот и ты так от щедрот: Господи, благодарю тебя. А ты вообще порадуйся, что твое недостойное благодарение Господь принимает и ценит. А во-вторых, уходя с исповеди, ты ведь уходишь без греха — Господь тебя омывает, священник в конце произносит молитву: прощаю и разрешаю. Как это вообще возможно? Я вот до сих пор не могу это понять. И иногда, кстати, когда людям об этом объясняешь, что такое исповедь, и говоришь: ты прощен, Бог тебя простил, — не все могут даже поверить в это. То есть некоторые люди говорят: а мне надо еще раз называть на исповеди те же самые грехи? Ну а зачем тебе называть, если Бог тебя простил? То есть это не уживается в нашем сердце, в нашей голове, насколько любовь Бога, она поразительная, она просто не умещается в наших человеческих реалиях. То есть Бог тебя прощает безусловно. И ты вот уходишь с исповеди, и мне кажется, если ты все это понимаешь в полноте, ну ты не можешь не благодарить. С этого момента все начинается. Ты только что был грязный, а ушел чистый. И это случилось не потому, что кто-то щелкнул пальцами, или там священник что-то сказал, а потому что Христос висит на Кресте за твои грехи.

Н. Лангаммер

— Вот, это очень важно. Потому что вот люди говорят: ну а наказание? Ну как бы у нас принято: ты извинился перед родителями, да, но в угол тебя все-таки могут поставить. А тут как бы наказание уже принял Он, а твоя задача причаститься этого Тела, которое потерпело вот это наказание на Кресте. Это не укладывается в голове.

Иерей Александр

— Да, и это дает колоссальное внутреннее чувство благодарения. И, наверное, поэтому главное христианское богослужение — Евхаристия, так и переводится с греческого как «благодарение». То есть все, твоя жизнь религиозная — это постоянное благодарение, ему надо учиться, его надо искать в маленьких, наверное, моментиках жизни и так далее. Но и в глобальном моменте, что Бог уже все освятил вот этой Своей любовью. Мне, знаете, вот личный опыт, например, когда у меня все плохо, пару раз я там лежал, уже помирать собирался, вот такие были ощущения, и я так — хоп-хоп, и в самый тяжелый момент, я в себе сам говорю: а Христос же воскрес. И мне так хорошо, я думаю: ну все, значит, все хорошо закончится, значит, все будет хорошо. И вот какая-то благодарность Богу, что вот Он доведет до конца, и Он не оставит.

Н. Лангаммер

— То есть все-таки мы дисциплинарно благодарим. Лен, ответ на твой вопрос есть или еще нет? Как всегда.

Е. Смаглюк

— Нету.

Н. Лангаммер

— Нету. Как заставить себя благодарить? Я думаю, что вопрос в том, как заставить себя благодарить и оставаться при этом честной.

Е. Смаглюк

— Нет.

Н. Лангаммер

— Нет?

Е. Смаглюк

— В самом действии благодарения, наверное, нет сложности. А вот...

Н. Лангаммер

— Испытать.

Е. Смаглюк

— Именно, да. Почувствовать вот эту радость, благодарение. Ведь тут же еще и это важно.

Е. Ульева

— Так это же дар. Ну смотрите, ваше дисциплинарное, вы благодарите — действуете. Как вот на исповедь мы приходим, батюшки же говорят, что мы не должны обязательно почувствовать облегчение. Говорят: вот знаете, первый раз я исповедовалась, мне так было легко, а вот потом я перестала чувствовать. Это вы уходите в область уже чувствования, туда не надо ходить. Вы просто идете на исповедь и механически рассказываете. Вот вы в том же дневничке записали, что вы там гневались или раздражались, и вы просто приходите и говорите: «Господи, прости меня, пожалуйста». А чувство — это немножко другой контур даже. Понимаете, у нас же две системы: есть кора головного мозга, а есть вот система чувствования, эмоциональная, нейромедиаторы. Она может быть, например, просто в не очень хорошем состоянии, вы можете это не почувствовать. И мне кажется, это дар от Бога, когда ты вот это вот, то что я рассказала, случай, да, в скорой помощи — это просто дар был на какое-то, может быть, смирение мое, может быть, на мою слабость вот эту — сила Божия в немощи совершается. То есть ты какой-то вообще никакой, и ты лежишь, и говоришь: «Господи, как же хорошо в этой машинке, замечательно». И дальше все у тебя, уже вот ты прямо в хорошем настроении. Мне вот две истории вспоминаются. Первая — это Иоанн Кронштадтский, который пришел в сумасшедший дом молебен служить, и к нему подошел безумец, так сказать, пациент этого дома, он подошел, взглянул ему в глаза нормальным взглядом и сказал: «Отец Иоанн, а вы благодарите за то, что вы в уме? За то, что вы в ясном уме?» Вот сказал ему. И он в дневниках пишет: «Боже, я даже никогда не задумывался». Вот я могу сказать как психолог, имеющий дело с людьми, у которых проблемы с внутренним состоянием, — это великое счастье, если вы в уме, если вы можете более-менее себя вообще, вот думать, понимать, что со мной происходит, анализировать — это невероятное счастье. Потому что люди, давайте я вам прямо статистику скажу: каждый пятый на земном шаре, в общем, не очень здоров психически. Да, это есть такая статистика.

Н. Лангаммер

— Это уже сейчас или всегда так было?

Е. Ульева

— Ну я думаю, что сейчас, все-таки раньше полегче было. Но как бы все равно, я говорю, это люди, испытывающие проблемы, им тяжело, они не могут с собой быть, там еще что-то. Кто такой психически больной человек? Это человек, который неадекватно воспринимает действительность. Ему кажется, у него какие-то свои там, вот какой-то свой мир, да, и этот мир очень неприятный. Там нету райских кущей у них, понимаете, они в очень тяжелом состоянии, эти люди. Преданные измождению плоти, да дух спасется, да, — вот нам апостол говорит, что происходит с таким человеком. И вот каждый, кто в ясном уме, вот поверьте, это великое счастье, что вы можете это делать, что вы можете благодарить. Просто пользуйтесь этим умом не для того, чтобы осуждать там или обижаться, а для того, чтобы благодарить. Механически хотя бы, уже слава Богу.

Н. Лангаммер

— Отец Дмитрий Смирнов говорил: что ты кичишься своим умом? — я, извините, процитирую, — один сосуд в башке лопнул, и ты дурак дураком. Вот, кстати, вот это вот слово, которое может восприняться как нецензурное, но оно медицинское, по-моему, да, — дурак. Это диагноз такой или нет?

Е. Ульева

— Нет, ну мы вот батюшку процитировали — отец Дмитрий, он очень хороший был проповедник, и он очень точно подбирал метафоры, которые хорошо доходят до окружающих.

Н. Лангаммер

— Вот неслучайно я про это слово заговорила. Потому что у меня, когда мама теряла память, кстати, казалось бы, при чем здесь память и рассудок, она начинала уже по-другому мыслить, ход мышления был другой. А мозг у нее очень цепкий, и когда она это понимала, она просто приходила к тому, что она что-то начудила, так скажем, и она начинала плакать и говорила: я уже дурак дураком, как тебе со мной, наверное, тяжело. А я, поскольку к ней очень была привязана именно интеллектуально — мы все время с ней разговаривали, мы вот как подружки были, на такой волне, и я сама чувствовала, что я тоже сползаю. Потому что я пытаюсь ее понять, и я туда сползаю, и мне становилось страшно. Потому что, следуя ее логике, я уже понимала, что съехать вот куда-то в иное измерение очень легко. И действительно, вот что ты кичишься? Я сейчас все время думаю: так, а я дотяну этот проект, а у меня мозг дотянет этот проект? И я, правда, дико боюсь после всего этого, что где-то он не справится с какой-то задачей, потому что он дан во временное пользование, извините, в какой-то момент он может и выключиться. Это, правда, страшно. Отец Александр.

Иерей Александр

— Да, действительно страшно. И я тоже переживал примерно похожий опыт. У меня панические атаки случались. И в один раз они дошли до такого предела — ну вот как раз то, чем я поделился, что было ощущение, что я просто сейчас умру. Вот так вот, правда. И в этот самый момент — ну то есть прямо это несколько дней так вот длилось, такое вот чувство...

Н. Лангаммер

— Ничего себе.

Иерей Александр

— Да, и очень действительно сложно.

Е. Ульева

— Ты не можешь себя контролировать.

Иерей Александр

— И когда я начал только из этого выходить — ну вот к вопросу о том, что, слава Богу опять же за физическую немощь, — под каким же углом ты начинаешь смотреть на свою жизнь? Я просто стал плакать и благодарить, что рядом со мной есть моя жена, мои дети. И это такая награда, больше ничего не надо, все. Я в этот момент сижу — то есть то что у меня до этого были планы какие-то там, что-то, стремления, и я говорю: «Господи, мне больше ничего не надо. Спасибо Тебе». И вот оно, чувство благодарения, рождается в этот самый момент. И у меня там первое тоже время было такое желание ездить по всем вот таким людям, которые страдают как-то ментально, просто сидеть и гладить их. Пару раз вот такое получилось, я реально доехал, понимая, что эти люди переживают. Я тоже Богу благодарен, что Он дал почувствовать этот опыт. И, потом, конечно, выветривается все равно. Время проходит, выветриваются эти чувствования, но надо в себя их сознательно погружать. Потому что если ты сам не работаешь над этим, если ты не меняешь фокус, вот этот свой взгляд на мир, то Господь рано или поздно постучится в дверь твоей жизни, и вот тебя немножечко так посмиряет, да? Потому что, даже глядя на самого Христа, как Он несет там этот крест и так далее, уже невозможно не благодарить, если ты внимательно смотришь. Потому что, как Ему больно — то есть Он все это пережил, и Он как первопроходец идет перед тобой. И даже то, что Он нам говорит: «Возьми крест свой и следуй за Мной». Ведь это же призыв — следуй за Мной, в первую очередь. Мы так иногда думаем, что Господь нам дает что-то очень тяжелое, говорит: вот, неси этот крест. Так Он же говорит: следуй за Мной, потому что я уже прошел, Я уже знаю, как это сложно, и Я могу тебя подбодрить хотя бы, ты иди за Мной. И вот это меня всегда тоже так вот согревает, что Господь, став человеком, Он знает, как мне тяжело, Он все это прошел. А я только смиренно иду за Ним, но я иду не один. И вот это уже вот то чувство, которое действительно к благодарности тебя выводит, выводит к свету постоянно.

Н. Лангаммер

— Лена вздыхает сидит.

Е. Смаглюк

— Я вздыхаю, потому что, батюшка, вы говорите о том, что вот сошла волна. Вот вы были в этом состоянии, а она ушла, эта волна. А если не ушла? Ну вот как вынырнуть? Как вынырнуть-то, за что зацепиться?

Е. Ульева

— Леночка, хотите вот расскажу, как вынырнуть. Есть прекрасная молитва Софрония (Сахарова): «Господи, спаси нас, дураков, как-нибудь». Понимаете, гениальная молитва. Ему было 90 лет, он умер, почти сто лет ему было. И вот он, знаете как, Иоанн Богослов уже сидел в конце, который говорил: «Дети, любите друг друга», да, и все, все богословие было. Вот он говорил: «Господи, спаси нас, дураков, как-нибудь». Поэтому это то же самое, когда ты такой умаляешься, что: «Господи, ну вот я и благодарить-то даже не умею. Ну Ты же видишь, да, с кем Ты дело имеешь. Ну Ты как-нибудь нас спаси, пожалуйста».

Н. Лангаммер

— И я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем сегодня тему «Как научиться благодарить». В гостях у нас отец Александр Насибулин, настоятель Богородице-Рождественского храма деревни Поярково, Евгения Ульева, психолог, и Елена Смаглюк, культуролог, которая предложила эту тему. И у которой осталось много вопросов, несмотря на то что у нас последний блок в программе. Да, Леночка? Поспорь, ну поспорь.

Е. Смаглюк

— Есть такие ситуации и есть такие состояния, я думаю, они всем знакомы, когда даже вот такой молитвой ты помолиться не можешь, ты вздохнуть не можешь. Знаете, вот сейчас я переживала ситуацию — у наших знакомых погиб отец семейства. И я на берегу, я не в этой ситуации, и я не смогла даже... Вот у меня есть несколько чатов, в которые могла написать молитвенное прошение, я не смогла.

Е. Ульева

— Лена, а вы не могли в этот момент благодарить за то, что ваш муж жив? У вас не было таких мыслей?

Е. Смаглюк

— Я думаю, что я поблагодарила.

Е. Ульева

— Ну и хорошо. Был опыт Николая Евграфовича Соколова — это отец Натальи Николаевны Соколовой, знаменитая книжка «Под кровом Всевышнего». И он писал, описывал, когда погиб его любимый сын Коленька — в первом же бою он ушел. Чистый, умный, прекрасный, целомудренный юноша, и в первом же бою он погибает. И он говорит, это был самый страшный день в моей жизни, когда я должен был встать к иконам и начать благодарить. Вот этот момент, когда я взял похоронку в руки и должен был встать и начать благодарить. Вот это надо делать, даже в таких случаях.

Н. Лангаммер

— Хорошо, давайте с другой стороны. Не могу и не буду благодарить. Что тогда, отец Александр?

Иерей Александр

— Ну знаете как, не можешь идти — ползи, не можешь ползти — хотя бы лежи в направлении. Вот мне кажется, что слава Богу, что у нас есть Церковь. И если до этой Церкви хотя бы доползать, там как будто бы все становится на свои места. Есть кому тебя согреть, есть община, есть кто за тебя помолится. Ну вот опять же просто. Нет?

Е. Смаглюк

— Опять аллилуйные моменты, вы перечисляли все то.

Е. Ульева

— Нет, почему. Но вы кушаете три раза в день хотя бы или там один раз — ладно, многодетная мама, один раз, что-то перехват. Ну молитва же есть: «Благодарим Тя, Христе Боже наш...»

Е. Смаглюк

— Нет, я не поэтому...

Н. Лангаммер

— Лен, а я не понимаю, ты к чему? Что ты хочешь сказать, что...

Е. Ульева

— Не хочет она благодарить.

Н. Лангаммер

— Ну есть ситуации, когда не надо благодарить. Или чего ты хочешь?

Е. Смаглюк

— Нет, я хочу, я просто не знаю, как вот найти какой-то вот такой совет, чтобы вот в какой-то момент, когда ты не можешь ничего, ничего не можешь...

Н. Лангаммер

— Не можешь или не хочешь?

Е. Смаглюк

— Не можешь. Правда, не можешь.

Н. Лангаммер

— Почему не можешь?

Е. Ульева

— Ну надо подождать, когда сможешь, и начать.

Иерей Александр

— Мне кажется, вот тут крепкая община играет роль. Вообще-то, вот когда — хоп, и кто-то пропал. Знаете, такое вот ощущение — в храме кто-то пропал, никто не заметил. Вот надо замечать. Может быть, это вот Лена какая-нибудь лежит дома и плачет.

Е. Смаглюк

— Нет, я не пропадаю. Я прихожу.

Иерей Александр

— Нет, я к примеру, что если какая-нибудь такая беда там, и скорбь и так далее — надо уметь, иметь чувство такта, чтобы вообще-то подмечать в людях вот эти моменты. Рядом иногда стоит человек, и ты прямо по лицу его видишь, что у него в жизни что-то происходит.

Н. Лангаммер

— Что что-то не так.

Иерей Александр

— Не стой ты просто. Подойди и спроси, подойди и обними и так далее.

Н. Лангаммер

— Обними, да.

Иерей Александр

— Здесь, мне кажется, вот руки христиан, сердца христиан — это вот то, что может человека выводить к свету, когда он не может сам идти. А такие моменты, я с вами соглашусь, бывают. Действительно бывает очень сложно, тяжело. Бывает, наверное, депрессия даже, да? Вот когда человек вообще сам там пальцем пошевелить не может.

Н. Лангаммер

— Но это клиника уже, это болезнь.

Иерей Александр

— Да, но как будто бы рядом должен быть кто-то...

Е. Ульева

— Тоже помогает благодать. Тоже помогает.

Иерей Александр

— Кто возьмет так человека за руку и скажет: слушай, пойдем к врачу? Слушай, пойдем, помолимся.

Е. Ульева

— Вот смотрите, Леночка, мы нарабатываем... Вот я пытаюсь все-таки ответ вам дать. Вот смотрите, есть вот уран, он там обогащается очень долго, там, центрифуги, еще какие-то. Понимаете, вы должны это нарабатывать, чтобы в момент кризиса и когда вы не можете, это сделало ваше автоматически, уже вот то, что вы наработали, как привычку, да? Спасибо, спасибо, я вам так благодарен, я вам так благодарен. Если вы привыкаете благодарить вот буквально каждый день, хотя бы разочек, да, и тогда у вас это вот просто будет уже вот, я не знаю...

Н. Лангаммер

— На автомате.

Е. Ульева

— Это ваша вторая натура будет. Вот это беспрерывно, как у японцев. Вот они же ходят, у них вот эти вот поклоны замечательные, они же растут в этой культуре, и у них очень благодарное отношение друг к другу. Вот у них нет как бы православного, там есть, конечно, Православная Японская Церковь, но я имею в виду, что они все равно...

Н. Лангаммер

— Ну в культуре там по-другому.

Е. Ульева

— В культуре по-другому. Вот я когда общалась, видела, это потрясающе выглядит совершенно. То есть вот этот наклон головы, который готов все время, так сказать: спасибо, спасибо, всем спасибо.

Н. Лангаммер

— Лена, ответа нет, да?

Е. Смаглюк

— Да нет, конечно, чуть-чуть...

Е. Ульева

— Спаси Бог. То есть что такое спасибо? Спаси Бог. То есть это же вот молитва даже.

Е. Смаглюк

— Чуть-чуть полегче стало. И хочу сказать, свидетельствовать, что вот батюшка сказал, да, обращать внимание на тех, кто стоит. Несколько раз даже такое было, что приходишь в храм, там уже из последних сил, ну вот как батюшка говорит, там... И уже стоишь, все плохо. Все, все плохо. Хуже уже не может быть. И вдруг кто-то подойдет, скажет: «Лен, такие дети!» И ты думаешь: что, правда, что ли? Ну вроде как думаешь: ладно, вроде все не так и плохо, может быть.

Иерей Александр

— Классное свидетельство. Надо не молчать, когда хочется сказать.

Е. Смаглюк

— За что-то зацепился, да, вот и чуть-чуть как-то. Думаешь: ну ладно, пойду, поблагодарю за них.

Н. Лангаммер

— Лена, а вот сама скажи твой ответ. Он же у тебя тоже где-то есть, наверное. Вот если никто не подошел, не обратил внимания, не сказал, как ты запускаешь благодарение? Наверняка у тебя есть этот ответ, у самой.

Е. Смаглюк

— Но мне легче. Мне — они приходят, и... Они приходят.

Н. Лангаммер

— Дети.

Е. Смаглюк

— Конечно. Они приходят. И тоже свидетельство хочу сказать, что тоже был очень тяжелый период, а у нас было вот такое упражнение. Однажды дети мне пожаловались на то, что у них все плохо. И первый совет, естественно, я им дала: так, на завтра задание каждый приходит, и три чего-то мне говорит, за что он благодарен. Вообще вот, как хотите. Три?! Да ладно, невозможно. И вот тоже сидела я как-то, грустила на кухне. И пришла старшая, говорит: мам, что-то мы давно так не делали. Я говорю: как? Ну помнишь, ты давала нам задание. Я говорю: помню. Давай сделаем. Давай. Это конечно. А если не пришли и не сказали — все.

Е. Ульева

— Леночка, есть такая ресурсная техника очень простая. Заведите коробочку на кухне красивую, поставьте. И просто вот эти сердечки благодарения, просто можно писать прямо: мамочка, спасибо там за пирог. Вы же вот печете, да. Накидали туда. Потом открыл коробочку — перечитал, пересмотрел, поулыбался, порадовался. И опять закрыл коробочку.

Е. Смаглюк

— Меня, знаете, что всегда, вот это самая моя большая как-то трудность в отношениях с Богом — остаться с Ним, если нет вот этого вот, вот этой записочки.

Н. Лангаммер

— Не сделал по-твоему.

Е. Смаглюк

— Да, да.

Е. Ульева

— Не все сразу, Леночка.

Е. Смаглюк

— То есть одна мне подруга тоже сказала, что у них есть вот такая баночка.

Е. Ульева

— Солнышко, начните с записочки. Вы хотите сразу в десятый класс, начните с первого. Сначала, знаете, пропись, крючочек, сначала записочка. А вы говорите: нет-нет, мне вот сразу все дары давайте, духовные. Так не бывает, Леночка. Это, знаете, учебное заведение, первый курс, знаете, высшая математика. Это вы немножко просто вперед забегаете. Будут внуки — там отлично. Там дети у тебя забирают. Ну я как бабушка восьми уже, у меня девятый на подходе уже, я считаю, что девяти внуков.

Н. Лангаммер

— У кого?

Е. Ульева

— Все, в мае у нас девочка.

Н. Лангаммер

— У кого, у кого?

Е. Ульева

— У Анечки.

Н. Лангаммер

— У Анечки тоже второй, да?

Е. Ульева

— Да, уже там машет нам ручкой, все уже.

Н. Лангаммер

— Ух ты!

Е. Ульева

— Поэтому тут как бы, когда внуки, отлично. Ты уже ни за что не отвечаешь, уже классно. Там мультики с ними смотришь, сладко ешь. И дети говорят: мама, вот не давай ему это. Я говорю: это ты там переживай, ты родитель, а я бабушка, а мне можно. Попозже, Леночка. Просто у вас очень сложно, вот когда всех их много, и они маловаты, и мама такая в перегрузе в таком жестком, у нее чувство... Знаете, у меня какая была аналогия? Вот поле, страда, жара, три часа дня, и тебе еще до вечера надо упахаться, а ты уже никакой. То есть тебе где-то там под телегу лечь и водички попить. Но это проходит, слава Богу. Потом нормально, потом хорошо. Они, слава Богу, растут.

Е. Смаглюк

— Как в этот момент не остаться без Бога.

Е. Ульева

— Всегда с Богом. Бог прямо рядом, на ручках берет и говорит: «Леночка моя, ангел, ну какая же ты умничка!» Но Он не рассказывает, чтобы Леночка не загордилась, а то Леночка будет считать, что она крутая. Так нельзя. Немножко можно поунывать, нормально. Но недолго.

Н. Лангаммер

— Ну то есть вот эта благодарность — это как раз возможность развернуться и увидеть, что Бог рядом.

Е. Ульева

— Конечно, конечно.

Н. Лангаммер

— Вот мне кажется, что вот это классный такой первый шажок в сторону Бога. Потому что за что поблагодарить? Ну есть всегда. Долго перечислять. Ну за все. Вот я помню, у нас автор, он писал удивительные тексты ну про все, про звезды, что есть во вселенной. И эта же микрофлора, да, она вот вся здесь. И мы пока вот докопались там до молекулы, до атома, и сейчас вот туда мельче-мельче, этот микромир, а он все не заканчивается, и не заканчивается, и не заканчивается. И это же кто-то сделал. Ну реально. Ну вот рука человеческая...

Е. Ульева

— И физика пришла к пустоте сейчас.

Н. Лангаммер

— Да?

Е. Ульева

— Да, да. Вот это из ничего все. Физика докопалась, из ничего. Теперь они не знают, что с этим делать.

Н. Лангаммер

— То есть все-таки есть что-то мельче, чем какая-то частица, как кванты там?

Е. Ульева

— Конечно, конечно. Там такие расстояния между нейронами. Нейрон — это в голове. Ребята, поздно, я уже говорю неправильно. Электроны, да. Электроны, которые там у нас летают, но они маленькие там все, там ничтожные. Получается, размер частиц, он ничтожный. Там вот эта частица, бозон Хиггса, как он называется, когда вот коллайдер запускали. Там нет ничего. В том-то и дело, что непонятно, как это взаимодействует. Но мы не можем даже понять. Это вот настолько круто сделано, что человеческий мозг не может это вместить в себя.

Н. Лангаммер

— Ну как не можем воспринять догматы Святой Троицы. Блаженный Августин тоже про это много говорил, да.

Иерей Александр

— Да, крест для человеческой мысли. Да, правда.

Е. Ульева

— Ну и слава Богу, это же хорошо. Умаляемся и смотрим с благоговением, что, Господи, как много придется всего познать, когда помрем. Это же отлично.

Иерей Александр

— Ну да. А то такое пространство для нашей гордыни опять — все знаем, все умеем. Нет, надо умаляться.

Е. Ульева

— Нет. Умаляться, как ребеночек, конечно.

Н. Лангаммер

— Лен, легче?

Е. Ульева

— А мы Лену тут взяли в оборот.

Н. Лангаммер

— Ну у нас Лена тему предложила. Поэтому мне иногда пишут, что зачем вы пытаете авторов, значит, легче или не легче. Потому что мы их стараемся помочь, и на примере автора стараемся ответить на вопросы наших слушателей, которые наверняка у них есть. Лена.

Е. Смаглюк

— Я думаю, что я сейчас попробую, потом еще текст напишу и приду к вам, отчитаюсь, обсудим.

Н. Лангаммер

— Со следующим вопросом, да.

Е. Смаглюк

— Что получается, что работает, а что не работает.

Иерей Александр

— А я бы хотел, может быть, знаете, еще посоветовать: возлюби ближнего своего как самого себя. И вот мне кажется, это о благодарении тоже. У нас же есть сокровенный сердца человек. Можно что-то от других получать в плане благодарения, а можно самому себя тоже, самому себе быть благодарным. То есть ты молодец, все получается.

Н. Лангаммер

— И это правильно?

Иерей Александр

— Ну конечно, это...

Е. Ульева

— Ой, это я опять, батюшка, поделюсь опять немощным своим опытом. Вот эта моя нога, которая не ходит, да, я с ней прямо разговариваю. Ножка моя золотая, ты ходишь, ходи, наступай, давай, мой золотой...

Н. Лангаммер

— Ты есть.

Е. Ульева

— А по-другому не работает. Знаете, это же мозг, и вот это вот я как бы мозгу рассказываю, что нога на месте, не волнуйся. Все хорошо, наступай, смотри на нее.

Н. Лангаммер

— Помогает?

Иерей Александр

— Конечно, мне кажется, это очень важно.

Е. Ульева

— А по-другому ты не можешь ходить. Это нейропатия. Нейропатия — это отсутствие чувствительности: ты не чувствуешь, что она есть, у тебя как будто ее нет.

Иерей Александр

— А потому что иначе мы себя и заводим вот в эти тупики, когда мы себе говорим: ты многогрешный, у тебя ничего не получается и не получится никогда, ты вообще не имеешь права тут нигде быть и так далее. И мы сами себя заводим в такие тупики, в которые Бог-то нас не ведет вообще-то. То есть Бог в нас верит больше, чем порой мы сами в себя, да? И мне кажется, что мы имеем такое право и возможность себя внутренне подбадривать: что-то получилось — почему бы себя не похвалить и не поблагодарить?

Е. Ульева

— У нас в культуре даже этого нет, да.

Иерей Александр

— А вот я встал, могу идти куда-то. Слава Богу. С благодарностью Богу, безусловно, это сопряжено. Но твои усилия, они тоже в этом не отменены: ты что-то сделал, проделана какая-то работа — ты молодец. Мне кажется, что здесь говорить о том, что это может привести к гордыне — это чрезмерно. Потому что настолько недостаток у нас вообще во внутреннем диалоге с собой, мы настолько критичны, настолько себя сами порой уничтожаем...

Н. Лангаммер

— Кстати, да.

Иерей Александр

— Что хоть немножко какой-то похвальбы здесь и какой-то благодарности себе, наверное, все-таки, на мой взгляд, допустимо.

Е. Ульева

— Батюшка, вот дайте я немножко с психологической стороны зайду. Вот чтобы понятнее просто, с русского на русский как бы переведу. Смотрите, вот у нас есть тело. Тело — это как бы тоже дар Божий, да, вот тело, и вот мы это тело можем поблагодарить. Спасибо рукам, спасибо ногам, да. Вот то что я могу мыслить, то что я могу чувствовать. И вот это тоже запускайте, с возрастом очень помогает. Когда ты проснулся, и тебе 50 лет, ничего не болит, значит, ты умер, да? Поэтому, старая шутка, но тем не менее вот это благодарение себе такое странное, да, не самолюбие. Потому что, если мы начинаем смотреть на себя глазами диавола, а не глазами Бога, вот начинается вот это вот: ты такое ничто... Понимаете, там другой голос.

Н. Лангаммер

— И в уныние туда.

Е. Ульева

— Это не Господь, это не Ангел Хранитель, да, и это голос уже вот инфернальный, который мы принимаем, вот что вроде как я себя уничижаю там и так далее. А мне кажется, что это вот гордыня со знаком минус, да, как в математике, переворот просто на великого грешника: да я такой плохой, я такой плохой...

Н. Лангаммер

— Великий грешник.

Е. Ульева

— Великий грешник, да. А тут не-не-не, вот себя благодарим — то есть давай-давай, ножки пошли, ручки пошли. Слава Тебе, Господи. Потому что ты когда пошел, завелся и там уже встал, дошел — поверьте, вот я из опыта это говорю, ты просто счастлив. Слава Тебе, Господи, сам куда-то ножками дошел.

Н. Лангаммер

— А еще и друг друга поблагодарить тоже очень важно. И у нас час на этом закончился. Я напомню, что в эфире была программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня пытались найти рецепты, как же нам быть благодарными. В гостях у нас был отец Александр Насибулин, настоятель Богородице-Рождественского храма деревни Поярково, Евгения Ульева, психолог, и Елена Смаглюк, культуролог. Леночка предложила эту тему. Сидит и улыбается, вроде бы какой-то ответ найден. А мы на этом с вами прощаемся. Я напомню, что программу нашу можно не только слушать, но и смотреть на нашем сайте https://radiovera.ru/ и в нашей группе ВКонтакте. Вернемся в эфир через неделю, в воскресенье в 18.00. А на сегодня мы прощаемся. Всего доброго, до свидания.

Иерей Александр

— До свидания.

Е. Смаглюк

— До свидания.

Е. Ульева

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Преодоление кризисов в жизни». Священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, Екатерина Каштанова
• «Терпение и смирение». Протоиерей Сергий Попов, Татьяна Маругова, Светлана Чехова
• «Зачем такие сложные богослужения?» Священник Олег Осадчий, Сергей Желудков, Ольга Цой

---

Проект реализуется при поддержке VK