«Преодоление кризисов в жизни». Священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, Екатерина Каштанова

В этом выпуске «Клуба частных мнений» священник Виталий Бровко, многодетная мама Ирина Матулис и специалист по связям с общественностью Екатерина Каштанова размышляли о том, с какими кризисами сталкивается человек в жизни, и как Господь помогает их проходить.

Ведущая: Наталия Лангаммер

---

Н. Лангаммер

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели, в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы, как обычно, в вечернем эфире в воскресенье обсуждаем одну из тем, которую в утреннем эфире подняли авторы программы «Частное мнение», и сегодня у нас тема про кризисы, и каким образом в кризисах нашей жизни участвует Господь. В гостях у нас настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко. Добрый вечер, отец Виталий.

Иерей Виталий

— Здравствуйте.

Н. Лангаммер

— Ирина Матулис, многодетная мама, в том числе, мама двойняшек, и там непростая была история, которую пришлось пережить как кризис. Добрый вечер, Ира.

И. Матулис

— Добрый вечер.

Н. Лангаммер

— Расскажешь об этом.

Н. Лангаммер

— Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью, которая эту тему и предложила. Катя, привет.

Е. Каштанова

— Здравствуйте.

Н. Лангаммер

— Давайте послушаем Катину программу, и потом перейдем к обсуждению.

«Девушка, у вас такое необычное кольцо», — обратилась ко мне соседка в электричке. «Да, это кольцо Соломона», — ответила я. «Никогда не слышала. Почему Соломона?» На нем выгравированы слова премудрого царя Соломона из книги Экклезиаст Ветхого Завета: «Все проходит, и это пройдет». Кольцо напоминает мне события, которые научили быть готовой к изменениям, в том числе и в себе. Мне тогда пришлось переехать в другой город, но он меня не принял. По крайней мере сразу. Вакансии, собеседования, встречи — я никак не могла найти работу. Таким же неподъемным был и второй важнейший вопрос — жилья. Без работы невозможно снять квартиру. А где жить, пока ищешь эту работу? Временный приют у подруги должен был вот-вот завершиться. Я устала, вымоталась, нервы сдавали. А молитва... Стала сокращать утреннее и вечернее правила. С утра я в поисках новых вакансий, поездки на собеседование, тестовые задания, а вечером уже и сил нет молиться. Да и как молиться? Все просьбы к Богу только о работе и крыше над головой. Веры, доверия Богу становилось все меньше, и любви все меньше. Тревога и холод в душе. Люди уже просто стали раздражать. И знаете, в какой-то момент у меня внутри словно что-то оборвалось. Я совсем ожесточилась. Жгучая холодная боль и досада, что все христианские добродетели, которые я старалась в себе взращивать, словно куда-то исчезли. Нет, я благодарна Богу за череду событий. Мне ясно показали мое истинное духовное состояние: обычные житейские трудности — и все мои страсти вылезли наружу. А добрые ростки в душе, казалось, погибли. И однажды ночью я встала перед иконами, начала горячо молиться. Да, своими словами. Я слезно попросила Бога простить меня за недоверие Ему, просила, чтобы укрепил меня в надежде на Его помощь, и, словно в ответ, в голове всплыла фраза: «Ничего, и это пройдет». Надо вставать и идти дальше, дальше трудиться душой. И вот только после этого кризисного момента начала устраиваться жизнь. Нашлась работа, постоянное жилье. Все проходит, и тот кризис миновал, преподав урок. Как держаться в равновесии? Только один вариант — постоянно пребывать в общении с Богом, не терять связь и доверять Ему. Поэтому я нашла и купила такое вот кольцо, чтобы эти слова Божиего утешения были всегда перед глазами, и чтобы помнились выводы из тех жизненных уроков«.

Н. Лангаммер

— Программа про кольцо Соломона, так мы ее с Катей и называли. И замечательно, что написано на кольце Соломона: «И это пройдет». Это утешает. Это, наверное, уже ответ на вопрос, как пережить кризис и как понять, где здесь Господь, но все-таки ты решила эту тему вынести на обсуждение. Кать, почему? Что сегодня обсуждаем?

Е. Каштанова

— Вы знаете, с тех пор как происходила со мной эта история, прошло несколько лет, и совсем недавно я была в похожей ситуации. И я хочу сказать, что я вспомнила этот урок и, как мне кажется, я чуть-чуть его по-другому прошла.

Н. Лангаммер

— С учетом уже ошибок сделанных, глядя на кольцо?

Е. Каштанова

— Да, глядя на кольцо. Вспоминая те ошибки, как я поступала. И надо сказать спасибо священнику приходскому, который мне дал совет, и он меня так утешил. И почему я предложила, думаю, надо поговорить об этом. Он мне сказал: вы знаете, Господь никогда не скомкает наше доверие, не выкинет, как бумажку. И на самом деле, то есть для меня было ответом, он говорит: вы знаете, в самый кризисный момент, вот когда вот все прямо, точка будет какая-то, Господь придет и поможет. И я вспомнила, что это было в прошлый раз так, и когда я оказалась здесь уже на каком-то рубеже, так все и произошло. Мне показалось, что это важно, наверняка у многих это было. И Господь никогда нас не оставляет совсем в отчаянии, наверное, да, вот.

Н. Лангаммер

— Но доводит до какой-то точки, да. Ира, у тебя так же было. Расскажи историю свою, если можешь.

И. Матулис

— Ну история про неожиданную болезнь у двойняшек. Вот они, я их родила в 41 год, там были прогнозы разные у врачей. И как бы все шло хорошо, но в два года как-то ребенок стал вялый какой-то.

Н. Лангаммер

— Один?

И. Матулис

— Да, один. И получилось, что как-то мы не очень сильно реагировали, потому что в болезнях мы не очень разбирались как-то все равно. И потом такая суматоха, четверо еще, со своими проблемами.

Н. Лангаммер

— Старших.

И. Матулис

— Да, с учебой, со всем. Но все-таки как-то да, мы все-таки собрались и к врачу пошли. Она гастроэнтеролог, у нее как-то животик, что-то еще, и там прозвучал приговор, кровь взяли и сказали: лейкоз. То есть это вот жизнь до и после — сначала ты живешь в одной реальности, а потом как-то все переворачивается, и ты какой-то за чертой оказываешься. Но так как мы все-таки уже были люди воцерковленные, это, конечно, было легче пережить, потому что как бы... Ну, вот, как будто тебя выкинули куда-то, и ты летишь, и ты понимаешь, что, ну вот, только Бог. Если вот так оно случилось, значит, мы это должны пройти. И, слава Богу, как-то, да, отвезли в Морозовскую больницу, замечательные врачи, проходили лечение, выполняли все, что надо. Но как-то у меня не было отчаяния, у меня почему-то было какое-то ощущение, что ты идешь, ты проходишь это, и тут ни эмоций, ничего. Ну и потихоньку, потихоньку. Конечно, все молились, батюшки все молились, дети молились с мужем вместе. Но у детей вот в подростковом возрасте был вопрос, у дочки, почему это произошло с нами. У меня не было такого вопроса. Если произошло, значит, надо. Наверное, у меня такой характер. Я бы другого не вынесла как бы. Вот, поэтому, да, и как-то чувствовалась, конечно, помощь. Очень меня спасла в этот момент молитва. Книжечка вот эта...

Н. Лангаммер

— Серафима Вырицкого.

И. Матулис

— Серафима Вырицкого «От меня это было». Я читала каждый день, и это просто вот она меня поднимала, и я пережила это все вот благодаря этому. Но потом как-то, конечно, мы жили потом под страхом рецидива. Очень долго просто как будто идешь так вот, наощупь. Но потом, конечно, человеческая жизнь берет свое, ты как-то расслабляешься там — один шажок, другой к нормальной жизни. Позволяешь себе там куда-то и переехать, и поехать, поменять климат. Там своя специфика у заболевания. В общем-то, как-то так все плавно, слава Богу. И вот благодаря тому, что да, мы, как только прошло много таких... Ой, сейчас даже сложно вспоминать, но острый период прошел, и нам можно было уже вот это стерильное все, как бы чуть-чуть послабление. Мы ходили в храм, причащались. И после выписки, вот уже когда закончились эти два года лечения, заключение, комиссию проходили, и меня поразило то, что практически у Ани не было никаких побочек. То есть у остальных детей было очень много побочек. Ну, конечно, в отделении...

Н. Лангаммер

— После химии, да?

И. Матулис

— Да, потому что там курс гормона, курс химии, и вот так вот. И вот как-то Бог так, благодаря причастию. У нас, конечно, там разные случаи были. Конечно, в отделении каждый месяц умирал один ребенок. То есть это как-то было...

Н. Лангаммер

— Страшно.

И. Матулис

— Как я вот, да, посмотрела, что в основном, конечно, кто не смирялся, кто не то что не смирялся, а не уповал на Бога, кто-то как-то ругал, кто-то еще что-то. Меня поразил один мальчик, ну просто это какой-то ангел был, ему годика четыре было, глаза как небо, сидел рисовал. А мама очень такая активная была, у нее еще был старший, и она говорила: мы все сделаем, мы все осилим, мы все сделаем. Я на нее так смотрю, думаю, удивительно, да, такое: как мы? Когда ты попадаешь в такую ситуацию, как-то очень сложно только на свои человеческие силы. Это как-то видно, что это не в нашей компетенции вот это все решить, поэтому. Ну вот мальчик не выжил, конечно. А у меня был первый вопрос к заведующему. Он всех вызывал, и как бы родители-то в шоке, как правило, от такой ситуации. И у меня был к ним первый вопрос: а как мы будем умирать? Вы нам поможете, чтобы это... Потому что я слышала, рак — это было очень с болями связанное, я просто близко это не знаю больше. Он как бы так говорит: если на этот вопрос — да, медикаментозно мы все поможем, все как бы... Ну, слава Богу, значит, все будет хорошо, я верю.

Н. Лангаммер

— Я напомню, что в эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему кризисов в жизни и участие Бога в нашей судьбе при прохождении этих кризисов. Напомню, в гостях у нас настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, многодетная мама, в том числе двойняшек, с непростой судьбой девочек, о чем сейчас Ира и рассказывает. И Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью, которая эту тему предложила. Ира, ты так говоришь, знаешь, это как будто уже не первый класс, а второй класс, да? То есть первый класс — когда мы только приходим к Богу. А бывает так, что люди верующие, уже соприкасаясь со скорбью, будучи верующими, они порой отпадают или не понимают. Или как ты, выходят на такой новый уровень восприятия. Вот как в вашей священнической практике, отец Виталий, вот такие случаи восприятия, как Ира — ну, значит, так должно быть, — случаются?

Иерей Виталий

— Ох, тема, конечно, очень глубокая. И, выслушав историю Кати, историю Ирины, очень много, о чем хотелось бы сказать. И первое мое удивление, что это только один эпизод из жизни одного человека. А сколько таких эпизодов, сколько боли в жизни людей, это просто вместить невозможно. И при том при всем, отвечая на ваш вопрос, уверен, что кризисы — мое личное мнение, частное мнение же? — Бог посылает их специально для нашего роста, чтобы мы каким-то таинственным образом становились подобны Ему. Причем путь этот тяжелый сказать — это ни о чем, ничего не сказать. Он настолько и часто даже перемешан. Вот эта точка критическая, про которую вы спросили у Ирины, как это вот, как развязка наступает, порой люди там ропщут. Но я лично не осужу человека, который ропщет в тяжелой ситуации. А ропот — в моих глазах опять же, — это молитва, это я обращаюсь к Богу, причем обращаюсь искренне, бесконечно искренне. Потому что я помню историю Иова.

Н. Лангаммер

— Вот он роптал?

Иерей Виталий

— Нет, он говорил: я хочу спросить у Бога лично, за что, почему? Я был праведен, я хотел Ему угождать. И это крик многих душ на земле. Да, порой мы чувствуем, что Бог с нами, Он помогает. Мне вспоминаются истории, допустим, отец Дмитрий Дудко, духовник моего духовника, он говорил, что когда я был в лагере, когда было тяжело невыносимо, я чувствовал, что Бог близко как никогда. Никогда в комфорте в Москве — в службе, в молитвах, — я не чувствовал Его так, как чувствовал тогда, в лагерях. И этот опыт мы видим и в записях отца Иоанна (Крестьянкина) и Павла (Груздева), батюшки, которые наши современники, они говорили, что Бог близко. Но есть еще интересные изменения...

Н. Лангаммер

— Лука Крымский.

Иерей Виталий

— Так их можно перечислять, это путь всей Земли. Мы так живем, мы так растем. Но есть еще такая вещь, как богооставленность. И вот этот кризис...

Н. Лангаммер

— Она даже у Христа была на кресте.

Иерей Виталий

— Да. Так я как раз-таки к этому и веду, что раз Христос прошел, раз святые прошли, мы почему, Его дети, которые вызвались идти за Ним, Его ученики, почему мы должны по-другому жить?

Н. Лангаммер

— Но кризис случается и у тех, кто не вызывался идти за Христом и не считает себя христианином.

Иерей Виталий

— Все верно. Но мы же не можем сказать, что эти люди забыты у Бога.

Н. Лангаммер

— У Бога — нет.

Иерей Виталий

— Правильно. И мы же не можем сказать, что Бог о них забыл и не заботится о них. А как знать, может быть, таким образом Он их и ведет к познанию Себя в том числе.

Н. Лангаммер

— Могут сказать, что это страшные слова, отец Виталий, что Бог посылает нам такие невероятные скорби, чтобы мы познали Его.

Иерей Виталий

— Да, но Он сам говорит, Господь, в Евангелии, когда жена, приходит время родить — это очень больно, это очень страшно. Это сопряжено с таким переживанием, что только мамы знают.

Н. Лангаммер

— Ира потупила глаза.

И. Матулис

— Это быстро забывается, к счастью.

Иерей Виталий

— Но, когда рождается малыш, столько радости. То же бывает и с рождением души — люди выходят на другой уровень миропонимания. Да, что какая-то шелуха отвалится, даже в мировоззрении, но такие люди, они выстраданы, они, вот ты их чувствуешь, что в этом есть такое благородство, что-то Божие.

Н. Лангаммер

— Сила, доброта. Какие еще качества появляются, если правильно пройти кризис?

Иерей Виталий

— Я бы, наверное, сказал, целостность. И, я простите, в одно слово вмещу — богоподобие. Ну вот как я по крайней мере Его знаю, я вижу, что Он так дает познать Себя. Это великий путь и великое дело.

Н. Лангаммер

— Вообще, кризис переводится на русский как «суд Божий». И вот с этой точки зрения, конечно, страшная тема, когда мы ее затронули, да, что мы с Катей думали, как сформулировать — вот «где Бог?» или там кризис, да, Катя предлагала: «Кризис. Где же Бог?» Ну я говорю, вот кризис — это и есть суд Божий. Но Катя тоже прошла на втором круге уже по-другому, да. Вот, Кать, какие черты у тебя появились, или что в тебе изменилось, когда ты уже понимала, как проходить эти повороты? Тебе было легче или было так же тяжело?

Е. Каштанова

— Мне, может быть, немножко было легче, просто потому что срабатывала память, как не надо делать, наверное. У меня двойка по терпению давно, и я понимала, что мне нужно здесь подтянуть. Но у меня сохранялось какое-то доверие Богу. Вот то, с чего я начала и сказала, и мне священник сказал, что там тоже какое-то есть греческое слово, я сейчас не вспомню, что сошествие в ад — то есть должна быть критическая точка. И вот когда ты сходишь, это условное твое сошествие в ад, после этого Господь приходит. И я как будто бы не то чтобы ждала, я, конечно, хотела быстрее развития событий, но я спокойно переносила: так, здесь отказ, это не нужно. Значит, нужно действовать дальше. С каким-то доверием и таким, как ребенок, когда его берет родитель за руку — ты же не знаешь, куда тебя ведет, но ты сто процентов уверена, что тебя в плохое не приведут. И я вот так вот шла, немножко как-то открытым сердцем, и мне от этого было легче, то есть я сама себя не истязала. А вот это вот, как должно быть. И надо вот признаться, что разрешился вопрос мой со сменой работы не так, как мне хотелось бы. Но я уверена, что я на сто процентов по воле Божией.

Н. Лангаммер

— Да, вот вопрос еще, что такое кризис. Вот у Иры была очевидная беда. А бывает, когда просто это идет все не по твоему проекту в твоей жизни. И я молилась, тоже у меня был период, что пусть будет вот так. Потом думаю: ладно, как Господь управит. Сейчас думаю: зачем я это просила? Слава Богу, что не дал. Помните, как Антоний Сурожский (Блум), да, увидел, как дедушка кладет зубки в стаканчик и молился, чтобы ему такие же зубки Господь дал. Не дал, слава Богу.

Н. Лангаммер

— То есть вопрос, что вот все будет хорошо, он очень субъективный, да, Ира?

И. Матулис

— Да, мы как бы хорошо для нас с другого угла. Конечно, Богу виднее, вот это вот хорошо, что для нас. Мы-то сиюминутно мыслим и не видим с высоты в перспективе нашей жизни, что для нас действительно хорошо. Вот так вот уже в возрасте оглядываешься на свою жизнь — и вот не было бы счастья, да несчастье помогло. Ты видишь, для чего это все было нужно.

Н. Лангаммер

— Ты видишь, да, а видит ли твоя дочь, которая все это прошла? Это вообще неокрепшая душа, понимает она?

И. Матулис

— Да. Вот они как раз вдвоем, двойняшки, они понимают, что такое промысл Божий. И все дети понимали, они видели, как это вот все реально было на пользу. И мы вот так вот даже говорили, что Аня — наш спаситель. Она укрепила веру, она вот так вот привела всех больше к Богу, как-то в доверии. Ну вот как-то так она взяла такую миссию. Ну, бывает, говорят, что дети, они посылаются тоже нас спасать.

Н. Лангаммер

— Катя и Аня, двойняшки разные сейчас? Аня, есть такое ощущение, что она прошла больше или они одинаково воспринимают?

И. Матулис

— А Бог компенсировал все. Недавно Катя чуть не умерла. Это было просто замечательно.

Н. Лангаммер

— Для тебя это было просто замечательно?

И. Матулис

— Да. Ну когда это все хорошо кончилось, конечно, ты смотришь — это было просто вообще...

Н. Лангаммер

— А что случилось?

И. Матулис

— Ну это чудо Божие.

Н. Лангаммер

— Вот эта операция, да, ты рассказывала?

И. Матулис

— Да, у нее был перитонит, его не определяла скорая. Мы три скорые вызывали, скорая отказывалась везти, они говорили, что у нее инфекция. Мы лечили как инфекцию. Аня читала ей книжки днем и ночью. У нее были боли, она девочка терпеливая. И вот мы вот так настаивались сутки, вторые, стала температура под 39. Скорая говорит: все нормально, все хорошо. И только вот когда уже ближе к выходным, у нас есть замечательный в приходе профессор Успенский, и мы его побеспокоили. Он пришел, посмотрел и сказал, что я не уйду, пока скорая не увезет. Это четвертый день. По идее, она должна была умереть, потому что там все уже отравлено. Девочке 18 лет, ну так терпеливо. И ну да, по молитвам. И мы убедили эту скорую. То есть вообще...

Н. Лангаммер

— Скорая не видела проблем.

И. Матулис

— Скорая не хотела, нет. А он посмотрел и сказал, что сухая слизистая и температура — это не инфекция. Но я тоже говорила: к инфекции, если все здоровы вокруг который день — это не может быть инфекцией. Ну так вот. Ее увезли, она уже по дороге теряла сознание, ее сразу в реанимацию. И хирурги делали, да, тяжелый случай, но они вот ее просто всю прочистили, весь этот гной. Мы, в общем, ночью там сидели, молились. И как бы Катя тоже прошла, Катя тоже знает, что это такое. Так что у них, можно сказать, 1:1.

Н. Лангаммер

— Неунывающая мама.

И. Матулис

— Ну а как по-другому. Это же от предков досталось тут нам, характер. Я очень рада, мне он нравится. Так легче жить, честное слово радуюсь. Потому что а что мы можем изменить? Только отношение к тому, что с нами происходит, но никак не то, что с нами происходит. Так что слава Богу, да, и они понимали, и молились, и все, так что...

Иерей Виталий

— Ну простите, многодетная мама — это такое явление вообще в нашем мире. Я так думаю, вот если вообще ничего особо не происходит, то это очень хорошо.

Е. Каштанова

— Ни у кого из восьмерых, да, условно говоря? Если так всю семью.

Иерей Виталий

— Да-да-да.

И. Матулис

— Ну вот как-то, да, слава Богу. Ну такого не бывает, чтобы ничего не происходило. Каждый день что-то происходит. Просто масштаб катастрофы всегда разный. Ну и радости много. Это замечательно. А шесть детей — это очень мало, я считаю. Это вот реально... Вот Лена Смаглюк — молодец, семь уже, все.

Н. Лангаммер

— Перешагнула порог.

И. Матулис

— Но это счастье. Это просто вот ты смотришь, вот сейчас уже, когда со стороны смотришь, что это реально счастье, когда у них есть возможность своего детского коллектива, они поддерживают друг друга. Ну в меру своего характера, всего, но вот как-то у них все есть. У них нет вот это одиночества, нет вот этой вот: я тут-тут один, а там вот общество.

Н. Лангаммер

— И видите, учатся друг у друга, да, проходить какие-то кризисы тоже. В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему кризисов в жизни и как в них участвует Господь, в наших кризисах. В гостях у нас настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, многодетная мама, и Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью. Мы сейчас прервемся ненадолго, не переключайтесь.

Н. Лангаммер

— Возвращаемся в студию Светлого радио. В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня обсуждаем тему кризисов в жизни и как нам помогает их пройти Господь. В гостях у нас настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, многодетная мама, и Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью. Ира, внуки. Следующий этап. У нас сегодня Ира, как подопытный кролик. Сильный православный человек, проходящий кризисы с улыбкой. Внуки.

И. Матулис

— Ну внуки. С внуком сложная ситуация. У старшего там родился ребенок, но вот у него проблемы. Сложные были очень роды. Я в медицине слабо, он медик, да, кстати, благодаря, его архимандрит Петр в Заиконоспасском монастыре, благословил на второе высшее образование. Он стал терапевтом, врачом. Потому что у нас никаких таких вот родственников не было, к этому склонности не было. Он закончил Высшую школу экономики, но ему это все не нравилось, и мы пошли под благословение.

Н. Лангаммер

— Ничего себе.

И. Матулис

— И отец Петр сказал: будет врачом. Ну я тоже, слава Богу, сидела дома. Это был как гром среди ясного неба. Ну он говорит: хорошо, хорошо, да. Он послушно пошел, сдал экзамены, отучился. И там он ожил. Вот ожил, вот видно, действительно его. Вот так вот святые люди видят, вот так Бог нас направляет через Анину болезнь. Мы попали.

Н. Лангаммер

— И вот ему это пригодилось, да?

И. Матулис

— Да, вот все неслучайно. Вот прямо даже, я не знаю, вся вот эта помощь Божия, она как воздух, она вот везде.

Е. Каштанова

— Как тонко, да, все заранее было?

И. Матулис

— Да, все плетется.

Е. Каштанова

— Все прямо приготовлено.

И. Матулис

— Удивительно. И ты вот иногда замечаешь, иногда нет. Но оно все равно плетется, даже если ты этого не замечаешь.

Н. Лангаммер

— Все остались живы, жена осталась жива.

И. Матулис

— Да, но там, она говорила, семь раз ему запускали сердце. Там какая-то сложность была, которая не определялась приборами. Поэтому вот диагноз ДЦП ему поставили. Но они, конечно, так как они оба медики, они очень много усилий положили, специалисты занимаются. И он уже ходит, сейчас ему два с половиной годика уже как-то. Ну вот развивали прямо вот. И всему, что умеет ребенок здоровый и сам учится, да, этому ребенку надо помогать, всему учить, вот всему абсолютно. Это, конечно, труд неимоверный. Спасибо, что есть такие специалисты.

Н. Лангаммер

— И готовые папы к этому, уже прошедшие кризисы в своей жизни.

И. Матулис

— Да, он уже, видно, подготовленный в нашей семье был, не случайными такими. Но он вообще по характеру очень добрый, и это вот не зря его благословили на это, потому что, действительно, врач из него, он может даже словом, отношением все-таки...

Н. Лангаммер

— У вас в семье сложно быть недобрым. Потому что всегда улыбка и у Жени, у супруга Иры. И даже цветы-то, которые нам Ира подарила посадить на огороде, у нас растут, в отличие от всего остального, что погибает. Ирочка, спасибо тебе, прямо свет.

И. Матулис

— Слава Богу, вашими усилиями. Так что слава Богу за все. И вот так вот, получается, такая сложная у него ситуация. Но, я думаю, Бог не оставит, так что все будет хорошо.

Н. Лангаммер

— Вот как интересно Господь вот эту нить плетет, да, что мы потом понимаем, что зачем было в нашей жизни, да, отец Виталий?

Иерей Виталий

— Да, порой понимаем потом. Но когда ты находишься в жерле вот этих событий, в горниле, когда тебя куют — ты хотел быть золотом, да? Да. Господь тебя бросает...

И. Матулис

— Да хоть серебром.

Иерей Виталий

— Он бросает тебя — сейчас тебя очистят от всего, от всего шлака. И я нахожу правильным то, что о такой теме рассуждает именно Ирина, потому что ее опыт может где-то и поддержать. Я помню, когда был молодым священником и стал сталкиваться с трудностями, в том числе и семейной жизни, мне неожиданно Господь открыл, как сейчас молодежь говорит, лайфхак, как можно преодолевать. Я понял, что если в это время читать... Началось с того, что было тяжело, было трудно, непонимание с супругой, условно, с начальством. И я нашел случайно в журнале — я уже даже не помню, может, «Радонеж», старые какие-то подшивки, статья отца Валериана Кречетова, как ему было тяжело жить с тещей, он с ней прожил десять лет или больше, и в том числе и там с начальством были тоже вопросы.

Е. Каштанова

— Ваш вопрос вообще.

Иерей Виталий

— И просто я читал, и мне становится легче. И я когда дочитал эту статью, у меня появились силы пойти обнять жену, сказать: прости, все хорошо, мы все преодолеем. И я понял, что когда ты видишь вот чувство локтя что ли, что есть люди рядом с тобой. Понятно, мы можем вспомнить историю про Макария, который там в пещере противоборствовал бесам, и они его побили, избили, он еле живой, и это самое, когда думали, что мертв, хотели хоронить, отнесите меня обратно. И когда Господь ему явился — это вот в пике, когда он достиг ада уже, он первое, что спросил у Господа: «Где Ты был, Господи?» Господь сказал: «Я был здесь, Антоний, и смотрел, как ты противоборствуешь». Понятно, эти все истории, они обнадеживают, поддерживают. Но когда ты читаешь о своих современниках, которые вот живут в таких же условиях, как ты, это может здорово поддержать. Поэтому таких историй побольше в эфир. Вроде бы, тема грустная, непростая, невеселая. В нашем мире, когда по телевизору может быть там много всего такого хорошего или в новостях, наоборот...

Н. Лангаммер

— Позитивного.

Иерей Виталий

— Да, ты понимаешь, что есть люди, которым тоже тяжело, как тебе, и это на самом деле поддерживает.

Н. Лангаммер

— Я только, знаете, хочу один момент такой вот, который мне пришел в голову и так стучит, пульсирует. Бывает, что ты видишь, что у человека что-то происходит, ты ему вроде сочувствуешь, и такая мысль: ну вот, вот допрыгался, вот тебя Господь остановил. Пусть тебе пойдет во благо. Вот я хочу предостеречь от трансляции таких интонаций. Или: ну, я не такое прошла. То есть, очень важно, как мы еще относимся к людям в кризисе. Потому что бывает так, что тебя начинают назидать там...

Е. Каштанова

— Обесценивать.

Н. Лангаммер

— Да, говорят: ну да, что это еще не самое страшное, что тут ты справишься, подумаешь. Вот все-таки, когда человек находится, как вы все время акцентируете внимание, отец Виталий, в горниле, да, вот в этой точке, он не в состоянии вот это все воспринимать от окружающих. Все-таки поддерживать тоже надо правильно.

Иерей Виталий

— Простите, Наталья, но оно не всегда соответствует реальности.

Н. Лангаммер

— Конечно.

Иерей Виталий

— Помните Иова? Ну что далеко ходить. Друзья говорили: ну ты же согрешил, ну давай, признайся, не зря же так. А он говорит: ну вот не знаю, пусть Господь скажет мне, в чем я, я старался всю жизнь. То же бывает и с благочестивыми семьями.

Е. Каштанова

— Иоаким и Анна тоже самое, ходили, спрашивали у Бога.

Иерей Виталий

— Таких историй полно, полно.

И. Матулис

— Мне тоже сказали, что...

Е. Каштанова

— Вы согрешили.

И. Матулис

— Нет, слишком много благ, что это надо чем-то...

Иерей Виталий

— Простите, я думаю, это тема, которая требует отдельного какого-то эфира и разбора, потому что она глубоко живет в православной среде.

Е. Каштанова

— То, что грехи какие-то, то есть по грехам своим?

Иерей Виталий

— Да. Покайтесь. Это, говорят...

Н. Лангаммер

— Это мы судим друг друга по сути.

Е. Каштанова

— Фарисейство.

Иерей Виталий

— Это даже какой-то, я не знаю, стиль поддержки что ли. Люди, может, думают, что надо же как-то об этом поговорить. Ну давай помогу тебе: может быть, за это, а может, все-таки на работе что-то?

Н. Лангаммер

— Давай вместе проанализируем, какие грехи, что надо исправить.

Е. Каштанова

— Твои ошибки.

Н. Лангаммер

— Мне, знаете, прямо вот сейчас я пила таблетки, у меня было там заболевание определенное, и без этого как бы я бы не выжила. И у меня одна знакомая, потом, значит, я прихожу к ней и говорю: слушай, что-то у меня, извините, брови редкие стали, что-то выпало. Она говорит: вот, это у тебя печень, а печень от иммунитета, а иммунитет от того, что ты пила таблетки. Вот покайся, что ты со своим организмом сделала, и тогда Господь тебе даже печень восстановит. И я думаю: ничего себе, какой логический ряд, понимаете? Вот это наша православная, околоправославная, это все-таки не православная история.

Иерей Виталий

— Да, но это порой бывает очень больно.

Н. Лангаммер

— Очень больно.

Иерей Виталий

— Это вот просто посиди, помолчи со мной. Но нет, я знаю.

Н. Лангаммер

— Я тебе подскажу, куда же ты без меня?

Иерей Виталий

— Ну я думаю, что это часть креста.

И. Матулис

— Конечно.

Иерей Виталий

— Что такого?

И. Матулис

— Да, делимся своим мнением, да, с другими, как умеем. Но просто надо же к слабостям других относиться...

Н. Лангаммер

— Да, вот я про это, что со нисхождением.

И. Матулис

— Со нисхождением, конечно.

Н. Лангаммер

— И с любовью.

И. Матулис

— Конечно, потому что окружающие люди, пока ты не прыгнешь в море, ты не поймешь, что такое шторм.

Е. Каштанова

— Опыт. У тебя не будет этого опыта.

И. Матулис

— Конечно. Человек стоит на берегу, и тот, который вот там — это же разный взгляд. Поэтому ну как он может...

Н. Лангаммер

— И твоя боль — самая больная боль для тебя в этот момент.

Е. Каштанова

— И опять, если человек не был в этой ситуации, он действительно тебя не поймет.

И. Матулис

— Да, от чистого сердца он просто...

Е. Каштанова

— Я когда рассказывала, ту вот проживала историю, у меня были вот такие вот, в кавычках, «друзья». И ты же не объяснишь человеку, что у тебя, ты на грани. Некоторые могут вообще поехать, когда у тебя вот такие вот какие-то жизненные истории. И там как-то отвечать еще людям что-то, что ты туда или не туда — это вообще. Почему я и говорила про раздражение, потому что тебе бы сейчас бы с собой удержаться на этой щепочке.

Н. Лангаммер

— А тут еще помогают.

Е. Каштанова

— Да.

Н. Лангаммер

— Но, кстати, еще одну грань. Мне почему-то хочется сейчас это проговорить по поводу наших кризисов, что очень часто мы, пройдя кризис и получив оттуда пользу, мы желаем другим пройти так же и получить пользу. И когда человек пытается избежать этой ситуации, мы говорим: не-не-не, давай-давай, я же прошла, и ты пройдешь. Мы желаем другим той боли, которую ощутили мы, и это страшно. И я себя на этом ловила. Ну, может, не в глобальных вещах, но нам это свойственно. Почему?

Е. Каштанова

— А может быть, потому что ты сильнее стала, если ты прошла, условно говоря, эту ситуацию?

Н. Лангаммер

— Да, Катя, я пережила чудовищную трагедию, я тебе желаю пережить ее, чтобы ты тоже стала сильнее. Ну как бы ну как?

И. Матулис

— Нет, ну каждый должен свое пережить, и это Бог видит.

Иерей Виталий

— Ну простите, может быть, это теоретический вопрос. Позвольте с вами, Наталья, вступить в диспут.

Н. Лангаммер

— Давайте.

Иерей Виталий

— Я все-таки думаю, что люди, которые прошли этот путь честно, они не пожелают. Они скажут: пусть Бог тебя проведет мимо. Я с тобой опытом поделюсь, как надо правильно себя вести, как надо мыслить после, но проходить — нет. Может быть, человек не прожил до конца. Может быть, он не понял что-то, тогда, может, такие мысли. Или он чувствует себя обиженным, то есть нет еще принятия полного и смирения, скажем так, в нашей терминологии православной. Нет еще смирения перед ситуацией, перед тем, что Бог судил тебе это пройти. И тогда человек может так сказать. Вот, кстати, деталь. Когда Катя говорила о том, что ей было тяжело, она понимала, что уходит любовь, начинают люди раздражать. Вот это, кстати, признак того, что человек озлобляется. И ропот, собственно, признак тоже того, что человек опускается в ад.

Н. Лангаммер

— И это так понятно. Это нам так сложно это проходить, как Ира проходила, да, потому что, действительно, ощущение такого негодования, непонимания и, да, оскудения любви, оно, мне кажется — ну, вам виднее, как священнику, — оно, мне кажется, всем нам знакомо в эти моменты.

Иерей Виталий

— Да. Но когда происходит смирение перед волей Божией: да будет так, Господи. Аминь. Собственно, оно так и переводится: «Да будет так». И когда мы можем со всей силой это сказать, все наполняется благодатью, и мир прямо трансформируется. И такой человек уже не пожелает. Как говорится, и врагу не пожелает. А вот пока не произошло вот это принятие, «аминь» вот этого нету еще, то, соответственно, человек может как бы желать, мне кажется. Но это мое личное мнение.

Н. Лангаммер

— А как вы думаете... Вернее, понятно, как мы думаем, да, как христиане. Но все-таки, если совсем простой вопрос задать: а почему ощущение такого же яркого пика радости не может человека исцелить, приблизить к Богу? Почему обязательно должен быть пик боли?

Иерей Виталий

— Я не знаю. Может быть, кто-то другой бы смог. Мне вспомнился фрагмент один — Неделя о слепом после Пасхи. Там апостольское чтение, что, значит, апостол Павел с Силой приходят в город. Там вот эта девушка бесноватая, которая к ним, они ее, значит, беса изгоняют. Тут же их оклеветали, тут же их побили палками, посадили в тюрьму. Потом ночью открываются все, простите, двери тюремные. И я думаю: интересно, в течение одного дня они исцелили, они изгнали беса, потом их побили палками — вот как? И у них не возникает вопроса: Господи, мы же на Твое дело вышли. Ты должен решить наши проблемы там с это самое с едой, со сном, правильно же, чтобы у нас все было. Понимаете, а они получили палками, и они рабы Бога Вышнего.

Н. Лангаммер

— А потом еще спас их Господь.

Иерей Виталий

— Да, и потом открылись все двери из тюрьмы, выходи. Они сидят там, молятся, мы ничего, выходить не будем там. И как-то вот они апостолы, то есть они на передовой. И Господь таким образом их души созидает. Это тайна. По крайней мере для меня. Не только благо, не только зло, но и так, и так бывает.

И. Матулис

— Ну каждому дают свои испытания. Ведь кому-то полезно мягко, а кому-то жестко.

Н. Лангаммер

— В эфире программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы обсуждаем тему кризисов в жизни и как в них участвует Господь. В гостях у нас настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, многодетная мама, в том числе двойняшек и прошедшая многое с ними, много кризисов, и Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью. Катя эту тему и предложила. Кать, мы уже много чего сказали. О чем еще не сказали?

Е. Каштанова

— Мне кажется, важно еще, как зафиксировать этот опыт, не забыть. Потому что вот мы сейчас много говорили о том, что это где-то через боль нам дается этот опыт, почему он так дорог. Бессмысленно людям объяснять словами, наверное, да, вот его помнить. Почему я говорю, что я купила кольцо — потому что мне было важно напоминание, видимое напоминание об этом. Потому что действительно оно все потом затирается, оно все слабее и слабее. Как Ирина сказала, боли родов, да, они забываются, так и это. И мне нужно было вот это зафиксировать. Кольцо. Наверное, самое важное — этот опыт как-то законсервировать.

И. Матулис

— Узелок на память.

Е. Каштанова

— В банку, да.

Н. Лангаммер

— Да, ну и потом эта история с кольцом, что и хорошее пройдет.

Е. Каштанова

— Да.

Н. Лангаммер

— И плохое пройдет, и хорошее пройдет. Как же этому радоваться, отец Виталий?

Иерей Виталий

— Ну как интересно. Помните, когда Предтеча вышел — что холм каждый да станет ниже, да, и каждый дол да наполнится. Некое выравнивание происходит. И так же вспоминаю святых отцов, они же тоже советовали слишком не радоваться, когда радостно, по той же причине, и слишком не унывать, когда бывает очень тяжело. И какое-то ровное такое, получается, настроение. Конечно же, это не пресная жизнь, далеко не пресная жизнь. Но ты понимаешь, что Бог во всем, над всем, ты за все дашь ответ — за мысль, за слово, за дело. Ну я лично радуюсь от этой мысли, потому что это прекрасно, что Бог так сотворил.

И. Матулис

— Царский путь.

Н. Лангаммер

— Сложно как-то. Почему, собственно, не радоваться, когда можно на полную катушку радоваться?

Е. Каштанова

— Вот это быстро проходит. Вот согласитесь, пост длится столько же, сколько и послепасхальное время. Ну вот я не знаю, как у вас, у меня пост длится долго, а в пасхальные недели — все.

Н. Лангаммер

— Радость быстро проходит?

Е. Каштанова

— И она — хоп, и заканчивается, и отдание Пасхи. И она быстрее пролетает, кажется.

Иерей Виталий

— Ну погодите, я сейчас еще осмелел и попробую порассуждать. А вы представьте, что каждый день вам сказали, что сейчас Пасха, что все седмицы, они будут сплошные, да? Простите, я приведу пример тоже не из веселых мест, так Бог меня вел, когда в Москве служил, чтобы заниматься с людьми, с которыми там алкоголизм, наркомания. Туда уехал в деревню, в село — то же самое, там они меня нашли.

Н. Лангаммер

— Догнали.

Иерей Виталий

— И просят, чтобы я к ним приходил. И вот парнишка один говорил, что мы тут учимся — там реабилитационный центр у нас, — мы учимся здесь радоваться обычным радостям: цветам, воздуху, солнышку. Ведь то удовольствие, которое мы похищали легкое, недорого — раз, и ты временно как бы райские вот эти вот...

Н. Лангаммер

— Кущи.

Иерей Виталий

— Украл. Украл, да. И мы обычным радостям уже не радуемся. То есть у нас притупление. Нас уже не радует детский смех. Нас не радуют планы что-то построить, куда-то съездить. Мне нужно, все сужается к банальностям. И вот мы терпим, он говорил, и возвращаемся вот на прежнее. Мы порой тоже настолько пьянеем от этих радостей земных, что, наверное, потеряем, в конце концов, способность им радоваться, вот и все.

Н. Лангаммер

— Но также мы и учимся терпеть боль, и тоже она становится в следующий раз не такой больной, да, Кать?

Е. Каштанова

— Да, пожалуй, что, наверное, да.

Н. Лангаммер

— Но мы никогда не захотим: а почему нельзя по полной переживать боль? Нижние пики нам не интересны.

Е. Каштанова

— Надо чередовать. Вот, вы знаете, я опять по бытовому скажу. Я колечко-то купила когда, оно с одной стороны — все проходит, с другой стороны — и это пройдет. Я каждое утро так вот, не смотря, одеваю, а потом смотрю, что у меня сегодня сверху. И это так как-то, ну то есть оно не дает тебе как-то закаменеть что ли.

Иерей Виталий

— Работает?

Е. Каштанова

— Да.

Н. Лангаммер

— Помогает, да?

Е. Каштанова

— Да.

И. Матулис

— Ирочка, какой ты вывод можешь сегодня нам такой важный сказать людям, которые проходят кризис впервые?

И. Матулис

— Ну слава Богу за все. И довериться Богу.

Н. Лангаммер

— Как этого достичь?

И. Матулис

— Ну довериться. Ну как, понять, что не ты командир, что есть Создатель, что есть Тот, Кто лучше знает, что тебе хорошо, что плохо. Ну как родителя воспринять все-таки Бога, кто еще не открыл. Потому что нас там вот в онкологическом учили этому как бы обстоятельству. И кто воцерковился, и кто понял, что им дана такая вот, ребенок — это не просто игрушка, это ты должен чему-то его научить, дети выздоравливали.

Н. Лангаммер

— Ты прямо зависимость, да, увидела?

И. Матулис

— Да, я вот посмотрела на своем коротком двухгодичном этом периоде, я заметила, кто не отрицал и воцерковлялся, делал даже первые шаги, вот кто с какой скоростью, все было хорошо.

Н. Лангаммер

— Вот Катя сейчас задала вопрос о том, как этот опыт зафиксировать и оставить. А я вот думаю: а как его не зафиксировать можно? Он же, по-моему, уже становится частью нас.

Е. Каштанова

— Да, но какие-то острые углы, мне кажется, они немножко стираются, и тебе кажется, что это такое все доступное, и все как-то решаемое на самом деле.

Н. Лангаммер

— И второй раз на те же грабли?

Е. Каштанова

— Ну не наступить, да, то есть вспомнить, где нужно повернуть, где какое было неудобно.

И. Матулис

— Не спровоцировать жесткие меры такие излечения.

Е. Каштанова

— Ну и вторая ситуация может не так повториться. Я вот всегда вспоминаю, вот вы сейчас сказали, Ирина, да, слова пророка Исаии: «Мои пути — не ваши пути, и Мои мысли — не ваши мысли, но как небо от земли отстоит, так Мои мысли от ваших отстоят». И мы не факт, что, даже проходя похожую ситуацию, если нам действительно нужно это пройти, мы снова можем повторять этот урок, но по-новому, наверное, мне кажется.

И. Матулис

— Конечно.

Е. Каштанова

— Все равно какие-то наращивая навыки.

И. Матулис

— Новый вариант.

Е. Каштанова

— Как в университете. На одном курсе ты прошел, потом наложил это на другое какое-то. И это работает так, наверное.

Н. Лангаммер

— Кто это, по-моему, отец Василий (Росляков) говорил, что человек на каждом новом уровне сталкивается с демоном все сильнее, пока на высшем уровне не столкнется лично с диаволом. То есть нам это все как закалка посылается, получается? Каждый новый виток развития мы себя чувствуем все грешнее.

Иерей Виталий

— Нет, как закалка, но я пока слушал вот и Екатерину сейчас, вспомнил из практики даже, несмотря на то что я молодой священник, что кризис порой посылался людям, и где-то они подумали или сказали, что я бы так не поступил или я чего-то значу.

Н. Лангаммер

— В чем осудишь, в том побудешь.

Иерей Виталий

— Вот помните, Петр, что даже если все, Господи, отрекутся... Сколько прошло времени, Петр, прежде чем ты достиг ада вот этого, своего личного? Моментально. И когда человек где-то в душе говорит, например, смотрит на кого-то: я бы так никогда... Или, допустим, я вот как-то вот лучше, чем, допустим...

Н. Лангаммер

— Я смогу это преодолеть.

Иерей Виталий

— Пошел обратный отсчет. Господь как будто тебе самому дает почувствовать свою меру, твои границы. Взялся за гуж? Вот, пожалуйста, попробуй. Как там: чашу Мою сможешь пить? А крещением, которым Я крестился, сможешь креститься? Просто попробуй. Это как вот даже интересно. Не знаю, меня аж дрожь берет, как Господь воспитывает души. Это настолько прекрасно.

Н. Лангаммер

— У меня, знаете, как бывает, когда у меня что-то такое хорошее происходит, я так немножечко крылья-то подрасправляю такая. И я раз так расправила крылья — мне было, наверное, лет двадцать шесть, я такая начала поучать всех. Мне прилетело очень быстро, вот у меня как бы посыпались проекты мои. В следующий раз я так расправила крылья — опять мне по этим крыльям прилетело. И сейчас, когда у меня возникает такое: ну вот... Я думаю: Господи, прости. Господи, прости меня. Потому что опять начинает вылезать какое-то тщеславие. Вот, Катя, это, наверное, как раз про то, как сохранить опыт и в следующий раз уже проходить виражи, не наступая на те же грабли, да?

Е. Каштанова

— Да. Ну и действительно, отец Виталий правильно сказал, мне кажется, мы накапливаем понемножку, по капельке смирения. И ты уже, может быть, не так захочешь крылья, да, и сказать, что вот, справедливость восторжествовала. А просто ты какую-то действительно свою меру видишь, и ты в ней идешь, как рельсы вот в трамвае, и ты просто не выходишь дальше. Ты идешь туда, куда надо.

Н. Лангаммер

— Это вот я про что говорю, что очень важно для меня как бы не дожидаться, когда наступит кризис, а успеть эти крылья подобрать самой. Как бы, наверное, вот в этом еще такое, знаешь, сохранение опыта, чтобы упреждать какие-то ситуации, и в них уже не сваливаться, да, отец Виталий?

Иерей Виталий

— Смирение.

Н. Лангаммер

— Смирение.

Иерей Виталий

— Помните «Приключения итальянцев в России»? Вот молодая поколение, может, не знает. «Спасибо, я сам». Он ему сказал: «Еще раз встречу...» И когда они встретились, он сказал: «Спасибо, я сам».

Н. Лангаммер

— Да, когда нам прилетает. Катюш, ну мы к финалу подходим. Что ты сегодня услышала, что-то мы дали какие-то ответы? В данном случае отец Виталий, Ирочка.

Е. Каштанова

— Мне кажется, вообще огромное количество ответов и опыта жизненного и духовного, как это можно понести, почему это происходит, какой вывод из этого сделать и как законсервировать. А я с удовольствием еще как-то буду переосмысливать, мне кажется, все вот мысли. Но, безусловно, это очень полезно мне показалось. Спасибо большое гостям. И я думаю, что и зрителям это тоже будет полезно, несмотря у кого какой, кто кризис проходит на уровне ли каких-то жизненных, бытовых, или это касается действительно смерти и жизни, все равно это применимые, мне кажется, примеры, которые мы сегодня разобрали.

Н. Лангаммер

— Ирин пример, в частности, да. Отец Виталий, вы подытожите как-то вот, все-таки, как нам реагировать на кризисы, когда мы в них входим? Какие-то еще лайфхаки, вы сегодня начали делиться.

Иерей Виталий

— Расслабиться и наслаждаться.

Н. Лангаммер

— Точно. Не дергайся на кресте.

Иерей Виталий

— Да, из практических советов я своим говорю. Посмотрите на Ника Вуйчича. Без рук, без ног, без проблем. Как он говорит...

Н. Лангаммер

— Без рук, без ног, без проблем — это прекрасно.

Иерей Виталий

— Вот человек принял свою ситуацию, и сколько в нем силы, например, да. Потом у нас есть замечательный ресурс, Дима Семеник сделал его — https://perejit.ru/. Там расставание, например, или потеря близкого человека, или болезнь смертельная — вот люди описывают свои ситуации, и ты знакомишься, ты понимаешь, что ты не один, ты в ряду.

Н. Лангаммер

— Рассказывать надо друг другу.

Иерей Виталий

— Ну не всем. Извините, не все люди могут поддержать. Так же, как не все могут помолиться, так же не все смогут поддержать. Эта информация, как и откровение, и любовь Божия, это не для всех. Наверное, надо как-то почувствовать, для кого. Но кому-то полезно в одиночестве, кому-то полезно в обществе. Но вот если бы меня спросили, что бы я сказал людям — я бы, наверное, я бы просто промолчал.

Н. Лангаммер

— Ира, ты находишь, что сказать людям? К тебе приходят с болью со своей?

И. Матулис

— Ну я рассказываю, конечно, эти ситуации, если спрашивают. Ну доверие Богу только вот. Действительно понять, для чего... Не то что за что, а для чего. Самое важное в испытании — это понять, для чего, как-то попробовать понять и двигаться в эту сторону.

Н. Лангаммер

— И уже жить, наверное, вот в этой ситуации. Самое сложное, мне кажется, вот это с миром принять, то есть это уже...

Е. Каштанова

— Не бороться с ней. Не бороться с ней, мне кажется.

Н. Лангаммер

— Не бороться, а как-то уже: ну да, вот как бы это моя реальность. И принимать ее как норму. Это мегасложно.

Е. Каштанова

— И видеть, ты же видишь себя, что ты не такой великолепный, как тебе казалось на этот момент. Почему я сказала сейчас вот это слово «не бороться» — то есть это тебя немножко как будто бы приземляет. Ты видишь реальное положение дел, и ты его принимаешь, а не то, что вот тебе бы хотелось, наверное, видеть.

И. Матулис

— Самое главное, ты еще ощущаешь любовь Божию. «От Меня это было» — что это все, то, что касается тебя..

Е. Каштанова

— Помазано елеем, как он говорит.

И. Матулис

— Да, и помазано елеем. И касается ока Моего, все, что касается тебя. Надо понимать, что Бог с тобой, вот Он тут рядом. Поэтому ты не бойся, ты проходи, тебя не оставят в испытаниях, и уповай, и все будет замечательно просто.

Н. Лангаммер

— Ибо Он Сам прошел. Спасибо большое за разговор, наш час истек. Я напомню, что в эфире была программа «Клуб частных мнений». Меня зовут Наталья Лангаммер. Мы сегодня говорили про кризисы в жизни, про то, как нам помогает их пройти Господь и чему они нас учат. В гостях у нас был настоятель Покровского храма села Богородское Рузского округа, священник Виталий Бровко, Ирина Матулис, многодетная мама, и Екатерина Каштанова, специалист по связям с общественностью. Дорогие наши радиослушатели, напомню, что нашу программу можно не только слушать в эфире Радио ВЕРА, но и смотреть на всех наших ресурсах, в частности, ВКонтакте, на нашем сайте https://radiovera.ru/. А мы вернемся в эфир через неделю в 18.00. Всего доброго. До свидания.

Иерей Виталий

— До свидания.

Е. Каштанова

— До свидания.

И. Матулис

— До свидания.

---

Все выпуски программы Клуб частных мнений

• «Таланты». Протоиерей. Михаил Богатырев, Сергей Бурлака, Анна Тумаркина
• «Отпуск с духовной пользой». Священник Александр Насибулин, Елизавета Дубовицкая, Оксана Кавальская
• «Воспитание мамой сына». о. Александр Терпугов, Яна Зотова, Марина Пичугина