«Детям о семейной жизни». Священник Павел Усачев

У нас в гостях был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв.

Мы говорили о том, как подготовить детей к будущей семейной жизни, что важно знать мальчику, а что девочке, и как передать детям понимание ценности семьи.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый вечер! «Семейный час» на Радио ВЕРА, с вами Анна Леонтьева и у нас в гостях отец Павел Усачев, наш дорогой гость, папа семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, а также старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД. Отец Павел, здравствуйте.

о. Павел

— Здравствуйте, очень рад.

А. Леонтьева

— Мы с вами долго выбирали тему, потому что вы такой постоянный и любимый гость нашего радио, но неожиданно выбрали тему такую, прямо очень острую. Знаете, она и хорошая, теплая, и она тоже очень больная: «Как готовить наших детей к семейной жизни в семье», как семья может подготовить этот процесс, потому что она звучит просто, а на самом деле она очень сложная. И я вот хотела программу начать, буквально недавно писала на Радио ВЕРА текст, давайте я начну прямо с такой цитаты. Я очень люблю слушать и всем рекомендую своим друзьям, мне кажется, у меня уже все слушают — лекции Евгения Андреевича Авдеенко, богослова, знатока древних языков, педагога, который очень, я бы сказала, детективно, переводит Евангелие, очень глубоко вникает в каждое слово. У него такие очень густые лекции, то есть буквально там двенадцать-пятнадцать минут беседы тебе нужно прямо очень внимательно...

о. Павел

— Евангелие изъясняет, да?

А. Леонтьева

— Да, то есть: «вот здесь неточность, вот здесь неточность, а точно вот это...», и это так увлекательно, это настолько какие-то другие смыслы открывает. Причем, знаете, его можно переслушивать, переслушивать, и каждый раз что-то новое для себя открывать. И вот третья книга Бытия, 20-й стих, где мы читаем: «И нарек Адам имя жене своей Ева, ибо она стала матерью всех живущих». Ну, в общем, простое такое предложение, да? Евгений Андреевич уходит вглубь и дает такое толкование, которое вот я пересказываю своими словами. «Адам дал жене личное имя Ева» — личное имя, он познал ее, и у Адама появилась к ней новая любовь. Ева будет рожать, и с родами у женщин сопряжены, вот по слову Господа, печали и стенания, так на земле появилась новая любовь — любовь сострадания, и без этой любви, сопряженной с состраданием, никакой другой любви на свете уже не будет. В ней есть и прощение, и примирение, но главное — сочувствие к печалям и скорбям. И мне показалось, что это такая замечательная подсказочка всем девушкам, девочкам, женщинам, которые думают: вот любит он меня или нет? А подсказочка в том, что в настоящей, истинной любви, вот как она была дана человеку, уже есть вот это сострадание. И Евгений Андреевич даже говорит, что это было таким одним из первых актов, творческим усилием любви, вот это вот сострадание, оно как бы родилось в Адаме. И даже такая суровая есть у него фраза: «любовь без сострадания на самом деле является сладострастием и грехом». Такое яркое, конечно, утверждение можно поспорить, можно дискутировать, но мне оно показалось очень знаковым, потому что, знаете, очень сложно в современной психологии, такой популярной психологии, не православной, найти вот это место, где оно, это сострадание. У нас есть границы, у нас есть чувство собственного достоинства, у нас есть какие-то определенные требования к будущему мужу, к будущей жене, но сострадание мне найти сложно. Но с этого я просто хотела начать, потому что тема большая, конечно. Как вам эта цитата?

о. Павел

— Мне очень понравилось, как он изъясняет этот момент из книги Бытия. И, наверное, вот хочется сразу же поразмышлять о том, что такое сострадание и как нам не свалиться в отношениях в жалость к другому человеку, потому что жалость, она рождает какое-то, может быть, попустительство, когда человек начинает обслуживать пороки другого.

А. Леонтьева

— А, другая сторона медали.

о. Павел

— Жалко, да, по головке гладит, а в жалости нет какой-то, наверное, основной главной цели, нет зрения света в человеке. Вот мне очень нравится тоже, как владыка Антоний Сурожский размышляет о браке, о венчании, у него есть замечательные тексты, даже книжка, собранная из текстов, посвященных семье — «Таинство любви» она называется. В общем, он много размышлял, и он говорит о том, что человек может любить другого только тогда, когда он увидит в нём свет Божественный и удивится, и обрадуется, и восхитится этим светом без желания обладать. Вот мне кажется, что здесь что-то близкое к состраданию, потому что истинное сострадание, которое связано с настоящей глубокой и подлинной любовью, оно рождается из зрения света в человеке, когда мы видим в человеке свет, Божественную искру, то тогда и рождается сострадание из понимания, что в человеке это есть, но это сейчас страдает, это ещё не освобождено, чтобы светить в полную меру. Вот любовь к сущности того или иного человека, к его сути, к его свету, который заложен Господом в данного конкретного человека, и рождает сострадание, как желание помочь ему преодолеть свою ограниченность, свои какие-то слабости, пороки для того, чтобы этот свет засветил в полную меру. Потому что жалость — это совсем другое, можно пожалеть, но когда ты человека жалеешь, в принципе, этим всё начинается и этим всё заканчивается. Здесь нет, наверное, ответственности. Мы не берём ответственность за то, чтобы с этим человеком страдать вместе, жить дальше и помогать ему преодолевать, мы пожалели и пошли дальше. Или заткнули его чёрную дыру тем, что он там просит у нас, какой-нибудь присадкой очередной, к сожалению, есть такие у нас проблемы.

А. Леонтьева

— В отношениях с детьми, да?

о. Павел

— Да, и детки наши тоже, к сожалению, страдают всякими пороками и дурными наклонностями, вредными привычками. Но проще всего пожалеть и дать то, что приведёт человека в итоге к погибели. Вот жалость ведёт к погибели, а сострадание к — спасению. Наверное, так можно было бы сказать.

А. Леонтьева

— Интересно, как вы повернули, получилось, что жалость — это такая своего рода созависимость.

о. Павел

— Созависимость, да. Вот это правильно сказали, я тоже так считаю.

А. Леонтьева

— Простите нас за психологические термины.

о. Павел

— Ну, это уже не психологические, это уже народные термины.

А. Леонтьева

— Они уже народные, да. То есть мы, когда говорим о любви, мы всё равно говорим, что созависимость, есть такое болезненное состояние, оно не связано с любовью напрямую, оно скорее связано с нашим недостатком каким-то чего-то?

о. Павел

— Да. Ну вот, очень, наверное, важно, раз уж мы про Еву, нашу праматерь заговорили, порассуждать о том, как помочь в семье раскрыться женственности в девочке, как дать ей необходимые навыки для того, чтобы она, вступая в семейную жизнь, смогла бы понести этот крест. И мне кажется, что, наверное, мы сегодня больше будем говорить о девочках, и в этом есть какой-то глубокий смысл даже, потому что мы знаем из жизни, что нашим женщинам, матерям действительно подчас приходится нести свой крест, а ещё иногда помогать тащить крест, который не всегда готов нести её суженый.

А. Леонтьева

— А можно, батюшка, я вас прерву прямо на секундочку на этом месте, потому что я помню эпизод, когда моя, тогда еще 12-летняя дочка взяла брошюрку, и там были изображены муж и жена, они были впряжены в такую телегу, и вот этот вот крест, и она с таким ужасом мне принесла это, говорит: «Мам, это что? Это у вас с папой так?!» И я ничего не нашлась ответить, говорю: «Да нет, дочка, у нас нормально всё». (смеются) Ну вот когда детям говоришь, что супружество — это крест, не пугает это?

о. Павел

— Нет, это не должно пугать, потому что вот это таинство любви, о котором говорит владыка Антоний в своих текстах, ну и, наконец, само Таинство венчания совершает с двумя любящими друг друга людьми тайну, удивительное преображение их чувства. Знаете, что это такое? Это когда есть единодушие, вот оно есть, оно даётся, и тогда очень всё сбалансированно получается в семье. Вот это вот упруга супружества, в которое запряжены двое, вот она, мне кажется, тяжёлая, потому что когда одному нужно немножко выпасть из жизни, отдохнуть и прийти в себя, другой в этот момент уже отдохнул и готов поднять и дальше потащить эту упругу и знает, что другой чувствует его, и обязательно подменит, обязательно даст выспаться, прогуляться, проветриться. И когда есть единодушие, которое, конечно же, по милости Божией даётся, но которое можно утратить, которое можно растерять, и тогда крест семейный становится подчас невыносим. Вот это чувство, это состояние даже, состояние единодушия в семье — это, наверное, самая большая ценность, которую нужно хранить и оберегать, потому что иначе крест этот не пронести, иначе жизнь будет несбалансирована.

А. Леонтьева

— Напомню нашим радиослушателям, что у нас в гостях священник Павел Усачёв, отец семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами. Вот эта тема креста, супружества как креста, с чего начинать её с детьми? У вас четверо дочерей и, наверное, вы уже как-то начали с ними разговаривать, вот мне интересно, с чего вы начинаете?

о. Павел

— Да, вы знаете, я в полной мере испытываю на нашей семье ту проблему, которую, наверное, испытывают очень многие семьи сейчас, потому что для того, чтобы подготовить, дать всё необходимое своим подрастающим деткам для взрослой семейной жизни, необходимо какое-то укоренение в традиции, а с этим огромная проблема сейчас. Ну и вообще у всего человечества и, наверное, у нашей страны как-то это особенно ярко сейчас мы это ощущаем, потому что пережили 70-летний разрыв традиций. Вот возвращение в традицию, что это такое? Наверное, это какие-то семейные чтения, это разговоры об укладе жизни, о бытовом даже укладе жизни в семьях дореволюционных. Может быть, показ, просмотр каких-то фотографий различных семей дореволюционных, даже по лицам видно, что было много проблем, была неустроенность, не было такого комфорта, но, тем не менее, вот по глазам можно заметить, ощутить, что они находились в какой-то уверенности в себе и в своём окружении. Вот это вот укоренение в традиции, своего рода заземление, мне сейчас это слово очень нравится, очень откликается, потому что даже в прямом смысле мы сейчас не заземлены, мы живём на высоких этажах, мы ходим не по земле, а через толщу асфальта и так далее, а ведь наше тело Господом создано из праха земного, поэтому вот это заземление — это и сброс такого статического электричества, которое тоже мы накапливаем в своём теле.

А. Леонтьева

— Я вас сейчас прерву, потому что я слышала очень спорное, на самом деле, утверждение, но почему бы его не озвучить: у нас же постоянно идёт тема депрессии, обострения, тревожности, это касается в основном детей, и взрослых тоже, естественно, касается, но вот эти вот сезонные обострения, так называемые, весенние и осенние, и вот какой-то неизвестный мне психолог, я просто краем уха услышала, он сказал, что это связано с тем, что это как бы посев и сбор урожая, то есть организм требует вот этого заземления, общения с землёй.

о. Павел

— Да, и в современном мире всё направлено на то, чтобы нас оторвать от земли и разобщить с самими собой, вот делается всё для того, чтобы человек перестал осознавать себя, какой он есть на самом деле, потому что предлагаются различные стереотипы, роли, какие-то предлагаются вещи, формируются наши потребности не нами даже самими, а окружением, которое враждебно человеку, вот так всё устроено, к сожалению, сейчас. И поэтому вот это заземление и традиции — это то, без чего невозможно ощутить вот этой вот уверенности, которую мы чувствуем в глазах наших бабушек, дедушек, которые жили до революции и были заземлены и укоренены в традиции. Но, тем не менее, здесь тоже не надо отчаиваться, что-то мы можем сделать. Вот, может быть, надо об этом поразмышлять и думать. Во-первых, с духовной точки зрения все эти рекомендации мы знаем, и, может быть, даже не нужно сейчас их озвучивать. Понятно, что без Таинств невозможно. Это должно быть как-то очень мягко, вот святитель Феофан Затворник, он, например, учит, как разговаривать о молитве с мальчиками, говорит: «не заставляйте молиться, не нужно никаких молитв. Просто вот начался день, и поговорите об этом, что вот Господь дал ещё день, что нужно что-то сегодня хорошее сделать, потом он завершился, и тоже об этом как-то, своими словами», то есть просто о самом главном, часто звучат эти слова: «просто о самом главном», «разговоры о важном». В общем, если мы не чувствуем под собой вот этой почвы духовной и оторванность от традиций, то давайте будем крепче держаться друг за друга, за руки, даже в прямом смысле, когда мы берём друг друга за руки, мы уже ощущаем какую-то уверенность в этой жизни.

А. Леонтьева

— Когда кого-то обнимаем из близких.

о. Павел

— Да. Потом, это тоже очень важно — посещать могилы. Причём не обязательно своих прямо вот родственников кровных, почему бы не походить по старинному кладбищу, в Москве их очень много, и вообще почитать, что написано на огромных плитах, ведь там такая мудрость подчас содержится. Просто ощутить вот этот дух, дух какой-то вот патриархальности, нам его сейчас не хватает. И разговоры, сострадание, желание лишний раз встретиться, посидеть за одним обеденным столом — это уже какое-то заземление, даже без того, что мы можем не знать каких-то традиций, не соблюдать их, просто в силу того, что мы не были сами научены. То есть проблема в том, что мы, взрослые люди сейчас, мы выросли вне традиции и поэтому нам ещё сложнее передать, а сделать это необходимо. Вообще сейчас полноценная гармоничная семья — это самое большое чудо на Земле, надо их искать. Вот если мы видим такие семьи на Земле, то, наверное, правильнее будет как-то войти в общение с ними.

А. Леонтьева

— Это прямо рекомендация.

о. Павел

— Конечно, рекомендация, так что записывайте. (смеются)

А. Леонтьева

— Увидели семью — входите в общение. Кстати, я прямо на себе, вот вы говорите, и у меня отзывается, как говорят сейчас, потому что вот увидишь, действительно, семью, где не обязательно даже много детей, но такую гармоничную, правильную, что ли, семью, и прямо всё делаешь, чтобы с ней общаться.

о. Павел

— Да, да. Конечно, нас тянет — «с преподобным преподобен будеши». Поэтому, если такое чудо вы нашли на Земле, значит, нужно быть свидетелями этого чуда, как минимум.

А. Леонтьева

— Да, да, и хочется о них уже книжки писать. Вот вы сказали, отец Павел, «просто о главном», и вы сказали, что это девиз времени, как бы уже общее место, но почему оно общее место? Потому что из-за разрыва этой традиции мы начинали... Ну, многие из нас — нет, вот я знаю людей, у которых традиция не прерывалась, то есть люди родились в семье верующих родителей, мне кажется, это уже просто тоже чудо совершенное.

о. Павел

— Да, наши проводники в традиции.

А. Леонтьева

— Причём могли там уйти из Церкви, могли не иметь отношения к церковной жизни, но в какой-то момент приходили. А «просто о главном», потому что мы не знали, как нашим детям эту веру преподнести, и мы начали сразу со сложного, то есть мы решили сами подвиги совершать и часто подписывали на эти подвиги детей. Поэтому важно, что начинать нужно с простого, начинать нужно с такого, как вы рассказали про Феофана Затворника — потрясающе строгий святитель, который вот так просто говорил, что нужно объяснять детям. Мы вернёмся к этой теме через минуту. Напомню, что с нами и с вами священник Павел Усачёв, отец семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД. С вами Анна Леонтьева, не переключайтесь.

А. Леонтьева

— Сегодня у нас в гостях священник Павел Усачев, отец семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД, с вами Анна Леонтьева. Продолжаем наш «Семейный час», сегодня говорим на сложную тему — о том, как подготовить наших детей, девочек в частности, к семейной жизни и кажется, что тема эта такая женская, ну девочки и семейная жизнь — а нет, я вот чувствую, что эта тема очень мужская, очень отцовская, что наши дочери, наши девочки, они смотрят не просто на маму, они смотрят на отношения отца и матери и считывают вот эту какую-то программу. И я неоднократно говорила об этом на Радио ВЕРА, но я помню, у нас был такой директор школы, замечательный педагог, который говорил: «Вы знаете, Аня, у меня такое наблюдение: вот дети, исполненные жизненных сил, берутся из семей, где отец очень любит мать». Даже не то что мать отвечает ему, чем, как — отец очень любит мать, и ребенок исполнен жизненных сил, это была прямо его статистика, понимаете? Потому что в Евангелии сказано, что «муж возлюбит жену» и ничего не сказано про жену, потому что, наверное, само собой.

о. Павел

— Да, наверное, мы подошли сейчас к самому главному, потому что можно заземляться, можно укореняться в традиции, можно знакомиться с хорошими семьями, полноценными, чему-то учиться, прививать навыки, необходимые для будущих матерей и жен, но если нет самого главного, основного — любви между супругами... Мне вот очень нравится, я часто вспоминаю это имя: Эрик Эриксон, такой он был замечательный семейный психолог, и он разработал стадии взросления. Вот у него первая, она в младенческом возрасте и какой основной навык должен сформироваться у человека — базовое доверие к миру.

А. Леонтьева

— Ну это такое базовое вообще понятие — базовое доверие к миру.

о. Павел

— Ну да. Вот что такое для ребенка базовое доверие к миру? Для него это мама и папа, конечно, это их отношения, их любовь — это, собственно, его вселенная, он в этом находит своё укоренение, почву под ногами, он может на этом стать и начать тоже развиваться, и светить этому миру И я совершенно с вами согласен, что в воспитании в девочке женщины, в раскрытии женственности в девочке, конечно, колоссальная роль принадлежит отцу, это то, что невозможно ничем вообще заменить, то есть природа так устроена, так устроена наша душа, наша психика, что если эта потребность в любви отца не была удовлетворена в детстве, то психика, душа будет добирать это, и добирать потом уже, к сожалению, во взрослой жизни. Почему «к сожалению»? Потому что...

А. Леонтьева

— Ну, потому что женщина ищет папу, видимо, в муже.

о. Павел

— Она ищет папу, и она находит такого же холодного, например, отца, который ее не любил. И только через какую-то очень серьезную работу, может быть, психотерапевтическую, она осознаёт, что ей нужно освободиться от такого мешающего развитию личности образа. Образ отца, он основной, наверное, в формировании женственности и вообще в дальнейшей личной судьбе подрастающей девочки, девушки. Ну, какие у меня рецепты есть, я довольно редко бываю дома, меня, в принципе, этому никто не учил, но я понимаю, что девочкам надо часто говорить о том, что я люблю их, можно в какой-то шутливой форме или что-то серьезное, но как-то вот подчеркивать, что они самые красивые, что они самые удивительные, потрясающие, как-то их одарять знаками внимания Искусственно это тоже неправильно, но, по-моему, это так естественно — любить своих дочек. Вот я не понимаю, как можно их не любить?

А. Леонтьева

— Ну, мы все любим, но иногда такой фильтр, вроде не нужно так вот, как в американских фильмах: «Я тобой горжусь!», там вот это всё, да? А им, может быть, и нужно.

о. Павел

— Да, и здесь, конечно, очень сложно мне, например, согласиться (Господи, прости) со святителем Феофаном Затворником тем же, потому что святитель считает, что главное, что отец своим поведением, своей ролью должен демонстрировать и осуществлять — это отрезвляющую строгость, а мать — согревающее снисхождение И вот в этом как раз рождается гармония, когда метод кнута и пряника, если перефразировать более глубоко, отрезвляющая строгость и согревающее снисхождение. Плохо, когда это меняется совсем, когда мать холодная, строгая, отрезвляющая, а отец согревающий, снисходительный.

А. Леонтьева

— Кто-то согревающий всё-таки должен быть.

о. Павел

— Должен быть согревающий, да. Но всё-таки, может быть, какие-то общие замечания, действительно, нам давал, но у меня по-разному воспитание здесь с мальчиками и с девочками. Действительно, надо к мальчикам построже, а к девочкам потеплее, хотя вот эта любовь, которая есть, они её всё равно чувствуют.

А. Леонтьева

— Но, вы знаете, тут такая тоже возникает проблема, что вообще мы уже, родители, поколение, которое пережило то, что нужно детей критиковать, нужно отрезвляюще быть строгими, и мы пришли к выводу, что детей надо любить, а всё остальное сделает остальной мир. Но тут возникает проблема, которую я тоже вижу: да, наши девочки, они принцессы, мы их посадили вот на эти «троники» маленькие, одели маленькие коронки, но появляется то, о чём мы говорим, на что мы жалуемся — вот тот самый инфантилизм, когда девочкам и мальчикам (но мы сейчас говорим вот о девочках) настолько классно, уютно, тепло вот в этом детском периоде, что они не хотят выходить, когда мы говорим, что семейная жизнь — это некая жертвенность, ты всё равно служишь другому человеку, и всё равно это работа, это какие-то усилия. И вот мы начали с книги Бытия и ни много ни мало, но при том же грехопадении, после грехопадения Ева была выставлена как вообще форпост православия. Вот Адам её назвал, Адам любил её сострадательной любовью, а Ева вообще как на границе, она как-то предохраняет семью от змея, она принимает первый удар вот этот от лукавого, это очень большая роль, да? То есть не будет ли такого перекоса в такую вот детскость, такое счастье, комфорт, когда нужно будет отвечать на какие-то запросы жизни у наших детей?

о. Павел

— Конечно, здесь таится опасность просто скатиться к такому потворству, к поглаживанию по головке, но это всё-таки больше про жалость, не про сострадание.

А. Леонтьева

— Про жалость, да, мы тоже с этого начали.

о. Павел

— Да, что если всё-таки мы говорим о сострадании, то вот родителям здесь проще сострадать своим детям, потому что мы видим их появление на свет и видим, какие они приходят непосредственные, светлые, и мы можем успеть полюбить какую-то их суть. И потом мы видим, как потихонечку раскрывается в них и посеянное злое, тёмное семя, которое не является даже их личным грехом, но некая нагрузочка, которую они приносят в этот мир для того, чтобы как-то тоже с этим побороться. Это очень интересно, вот откуда в том или ином ребёнке вылезает тот или иной какой-то порок, страстишка, ведь понятно, что у нас воспитание в большой многодетной семье, оно просто в совместной жизни, они все растут в любви и нет такого, что мы этого недолюбили, этого долюбили, этого здесь перекормили, этого не докормили — все питаются от одной семейной чаши, и при этом во всех что-то такое потихонечку начинает тоже произрастать, вот эти плевелы. И вот наше сострадание заключается в том, что мы помним, видим этот свет в детях, их какую-то суть, их особенную начинку и верим в неё, и это очень важно, когда мы подходим к подростковому возрасту, потому что плевелы иногда заслоняют этот свет, и мы сами перестаем видеть солнце на небе.

А. Леонтьева

— Да, да, да.

о. Павел

— Но чтобы избежать этого инфантилизма, что такое инфантилизм? Это поверхностное отношение к жизни, по сути, когда у человека нет глубины. Вот он живёт какими-то эмоциями сиюминутными, он привык, что та или иная его потребность, в принципе, при любом раскладе удовлетворится, при любом раскладе, то есть он может её выклянчить, вымучить, продавить, у каждого ребёнка свой уровень давления на родителей. Есть такие детки, и у меня тоже такие есть, которые вот из гроба достанут, но своего добьются. Но если мы здесь проявим твёрдость в том, в чём надо проявить твёрдость, и дадим ребёнку понимание, что не всё, что он хочет, будет удовлетворено, он научится смиряться, научится терпеть и так далее. Но вот про заземление, про глубину нужно думать и в этом отношении работать. Знаете, моей старшей дочери сейчас семнадцать лет, и я не могу сказать, что я спокоен, как будет у неё в жизни. Я понимаю, что это, конечно, область, где нужно молиться очень усердно, просить о семейном, о личном счастье, но да, я тоже вижу какую-то, может быть, инфантильность и какие-то современные проблемы, которые сейчас касаются, к сожалению, душ наших детей. Но я отчасти спокоен, знаете, почему? Она читающий ребёнок, она читает постоянно. И у неё очень хорошая учительница по литературе в колледже, ещё сочинения пишет. В общем, замечательно. И вот это формирование эмоционального опыта ребёнка — это очень важная тема вообще в семье. И здесь надо успеть, это то, чем мы кормим в духовном смысле своё дитя. Мы же сейчас часто думаем о том, что такое пища, для чего она нужна и стараемся, чтобы пища телесная, она была натуральная, здоровая, за это переживаем. А вот, к сожалению, нас не всегда хватает на то, чтобы заботиться об этом эмоциональном опыте, формировании эмоционального опыта ребёнка, а ведь это, понимаете, очень-очень важная тема, потому что, не сталкиваясь с такими, может быть, какими-то серьёзными трагическими событиями жизни, не переживая их лично, можно переживать их вместе с героем и получать этот опыт, как выходить из таких ситуаций.

А. Леонтьева

— Книги, да?

о. Павел

— Да, книги, фильмы. Фильмы — это просто обязательно. Это вот семейные просмотры, нужно прямо иметь какой-то там список: сто фильмов, которые надо успеть посмотреть с детьми вместе. И это та тема, которой нужно посвящать время и своё внимание на ней концентрировать. Вот я за неё в этом смысле спокоен, потому что нет-нет, но она наберёт то, что необходимо, поэтому слава Богу. Но вообще, женщина, почему мы сегодня больше говорим о девочках, о будущих матерях, о жёнах: всё-таки женский сосуд, он более тонкий, более ранимый, чем мужской. Может быть, не во всех аспектах, но даже вот физически тело женщины устроено так, что оно серьёзнее всё воспринимает. Любой негатив, любую грязь, любую болезнь женское тело воспринимает серьёзнее и дольше справляется с ней. Это даже физиологически известно, вот эти циклы обновления организма, крови у женщины происходят дольше, чем у мужчин. Вот весь негатив, вся грязь, которая до брака попадает в этот немощной сосуд женский, оставляет в нём следы, это нужно очень здорово помнить и понимать. Поэтому все вот эти рекомендации бабушек, мамочек о сохранении женского здоровья, если мы сейчас о нём заговорили, это очень простые вещи, о которых сейчас современная молодёжь просто не знает.

А. Леонтьева

— Не знает, но это действительно связанные очень темы: будущее замужество и сохранение здоровья.

А. Леонтьева

— Напомню, что с нами и с вами священник Павел Усачёв, отец семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами. Продолжите, отец Павел, потому что, мне кажется, что важную вы тему начали, а у меня к вам ещё есть вопросы.

о. Павел

— Я тогда завершу эту тему про сохранение вот этого немощного, ранимого женского сосуда. Давайте обратимся к традициям опять, почему считалось, (тема очень тяжёлая, не знаю, стоит ли её поднимать) что если женщина согрешила в прелюбодеянии, то это, так даже в традиции выражалось, это являлось чем-то непреодолимым практически. Давайте вспомним, как на Востоке таких женщин побивали камнями, это жестокая традиция, нечеловеческая совершенно...

А. Леонтьева

— Однако Христос, как мы знаем...

о. Павел

— Да, Христос показал нам путь, как надо прощать и как надо верить в человека. Но тем не менее, это же не просто из жестокосердия так родилось, это родилось из понимания того, что женщина — это сокровище на земле, через неё продолжается жизнь, поэтому это сокровище, этот сосуд особенно нужно оберегать. То есть я вижу позитив этой жестокой традиции в том, что всё-таки мотивация, я верю, была в том, что этот немощной сосуд нужно особенно хранить. И совсем другое было отношение, к сожалению, к мужским изменам, хотя тоже всё оставляет свои следы, но только любовь Божия, конечно, и Таинства всё это могут изгладить, выровнять.

А. Леонтьева

— Таинство покаяния, чтобы не приводить в отчаяние некоторых наших слушателей.

о. Павел

— Конечно. Но нам нужно особенно как-то вот это заложить в наших девочек такую потребность, желание, понимание, что нужно себя хранить для будущей жизни, потому что всё это подтачивает и физическое, и душевное здоровье, равновесие. Мы знаем такие истории, когда женщина, пережившая сильный стресс, на следующий день оставалась вообще без волос, например, так реагирует организм женский, так он восприимчив. И в этом, конечно, есть и большая радость и для всех окружающих, потому что женщина, она действительно готова сострадать по своей природе, мужчине этому нужно учиться, а она вот так устроена, такая природа женская.

А. Леонтьева

— Ох, по природе, а вот готова ли она на самом деле?

о. Павел

— Ну, то, что по природе, это сложно убить в женщине, это как данность такая. Наша задача даже вот у недолюбленной девочки, женщины, девушки как-то вот это расчистить и показать, что она по природе — Ева, мать всех живых. Вот это материнское чувство, оно, конечно, очень часто заглушено, заторможено, забито, но вот через рождение нового человека в жизнь, оно, конечно, пробуждается в женщине. Как меняются вчерашние девочки, как они удивительным образом, даже если не были укоренены в традиции, не были научены, жили поверхностно, как что-то природное, очень важное, данное Богом просыпается в них, они меняются и становятся счастливыми женами, матерями, потом бабушками. Поэтому это милость Божия, что всё-таки есть у нас то, что не забить, не убить, не продать.

А. Леонтьева

— Слушайте, ну насчёт родов я с вами соглашусь, потому что женщины, которые это переживали, знают какое это чудо, знают какое это ощущение, эта новая жизнь. Но я хотела бы обратиться, отец Павел, напоследок, в четвёртой четверти нашей программы, к вашему пастырскому опыту, потому что, наверное, к вам приходят молодые женщины и от молодых современных женщин в этом мире не только женственность требуется, и не столько, мы решительные, мы смелые, мы сильные. И есть ли у вас вот такой опыт общения с молодыми людьми, с женщинами, которым приходится напоминать, что они, так сказать, не про это? Вернее, они, к сожалению, про это, но они ещё и женщины.

о. Павел

— Да, я с вами полностью согласен и тоже, как священник, вижу эту проблему. Но, понимаете, какая радость, ведь те, кто приходит на исповедь, уже что-то понимает, осознаёт, что, наверное, что-то надо менять в жизни. Понятно, что конкретно сейчас невозможно говорить и какие-то мы не можем дать сейчас рецепты, которые бы подошли для всех, но я верю, что какой бы ни был кривой путь в жизни человека, в жизни женщины, Господь всё равно никогда не отступит и всегда будет напоминать о том, что всё-таки рёбрышко, всё-таки помощница, и вот только именно в этом, именно в осознании себя помощницей и хранительницей, спутницей мужчины раскрывается и смысл жизни женщины, только в этом раскрывается смысл жизни. А всё остальное до времени — и карьера, и стереотипы, мужские роли, которые сейчас проповедуются женщинам, это всё до времени. Да, начинает страдать подчас и физическое здоровье, это, конечно, тема очень-очень актуальная и злободневная, как сохранить женское здоровье. Может быть, когда-нибудь вообще на эту тему поговорить, позвать человека, который непосредственно занимается сохранением женского здоровья, потому что это очень важная тема и как успеть его сохранить для взрослой семейной жизни. Я вижу своим священническим опытом, что пути Господни неисповедимы и человек иногда идёт очень в сторону или вообще скатывается до какой-то бездны отчаяния, но есть что-то, что требует своего узнавания и раскрытия — смысл жизни женщины в этом мире и счастлива может быть только та женщина, которая этот смысл раскрыла в себе и нашла, что она — мать, что она — хранительница вот этого семейного очага, и что она находит в этом какую-то очень серьёзную свою личностную реализацию, в том, что она болеет и сострадает теми болезнями, задачами, с которыми сталкивается глава семьи. Вот в этом она только и находит подлинную мотивацию жизни, глубинный смысл. И что самое удивительное, сейчас это самое, наверное, такое распространённое: самореализация женщины, как найти себя, как устроить свою карьеру, как чего-то добиться в этой жизни, но это мужские стереотипы, мужские роли, которые женщина применяет на себя, и какую-то часть жизни она с этим идёт, и что-то получается, конечно. Но реализация личностная возможна только в служении, в осознании себя вот этим вот рёбрышком, помощницей, поэтому рано или поздно, и лучше поздно, чем никогда, но каждая женщина к этому приходит, и кривыми, и не очень кривыми, и совершенно путями такими невероятными. Всё-таки я верю, что каждая женщина находит смысл жизни и свою реализацию в этом служении, в этом сострадании. Может быть, не у всех семейный путь, но, как Ева, матерь всех живых, так и каждая женщина вот это материнство, как таковое, в себе рано или поздно обнаруживает.

А. Леонтьева

— Материнство в широком смысле этого слова, не всем Господь дарует детей. Но материнство, мне кажется, оно проявляется в жизни, как вы скажете? Ведь материнство может проявиться не только в собственных детях, а вообще я знаю женщин, у которых нет детей, но настолько рядом с ними тепло, и настолько много людей согревается рядом.

о. Павел

— Ну, конечно, эти истории замечательные есть, и я знаю их, может быть, необязательно сейчас говорить конкретные имена и фамилии. Но, тем не менее, наверное, даже какая-то есть закономерность в том, что если Господь не дал детей своих, то это вот, знаете, как «гиперкомпенсация», такое есть понятие, когда у человека, если он глухой, то лучше развито обоняние. Если нет такой прямой реализации материнства в детях, то это материнство, оно будет реализовано иным путём, так же, как вот компенсаторные такие функции организма, головного мозга и души. Просто вот на примере того, как устроен наш мозг: вот разрушены кровеносные сосуды, пути сообщения, произошёл инсульт, но, понимаете, эта вот заложенная жизненная сила в нас, и будут организованы иные пути, обходные и, может быть, не всё, но отчасти компенсируется. Так же и здесь: нет прямой реализации, но есть потребность природная, заложенная Богом, то, что каждая женщина — Ева, каждая женщина — мать. Это удивительно, что Господь так устраивает, что не всем даёт детей, но слава Богу, что есть пути для реализации вот этого глубинного природного заложенного в нас чувства — желания служить, желания сострадать, и слава Богу. Конечно, было бы здорово, поскольку мы сейчас говорим о детях, всё-таки постараться как-то организоваться в нашей такой очень тяжёлой сейчас, суетной, рассеянной жизни. Понятно, что очень много проблем, мы пытаемся все их решить, как-то закрыть какие-то чёрные дыры, всё успеть, но в этом мы теряем самое главное и самое ужасное, что, концентрируясь на тех или иных проблемах, мы на самом деле рассеиваемся, это такой феномен. Мы пытаемся всё успеть, но не успеваем самого главного — просто взять за руки друг друга и посмотреть друг другу в глаза, в этом мы находим какую-то уверенность в этой жизни, которой не хватает нам сейчас, которая была у наших предков. Они были заземлены, укоренены, и они не имели таких вот страшных чёрных дыр, которые мы держим в своих руках, вот эти пресловутые смартфоны, куда уходит большая часть времени, ресурса всякого, эмоционального, психического и так далее. И мы просто падаем в свою кровать в конце дня и бежим дальше по своим делам, когда ещё дети наши спят, например. Вот просто остановиться, замедлить свой ход и посмотреть вокруг, взяться за руки, посмотреть в глаза друг другу, сесть за один стол и вместе приготовить что-нибудь вкусненькое.

А. Леонтьева

— Слушайте, вот так просто, и так, мне кажется, вот на этой простой и очень такой тёплой семейной ноте мы завершаем нашу программу. У меня неожиданное возникло желание, знаете, вот тот самый смартфон, который вы только что упомянули, я взяла его сейчас в руки, и поскольку мы часто смотрим на этот предмет, то я туда помещаю, как обои, какую-то фотографию, и я попыталась одно время поместить фотографию своего мужа, которого уже нет в этой жизни, и я поняла, что я не могу, я не могу смотреть на это, когда постоянно это загорается, то мне всё время ещё больно. Потом я помещала какие-то иконы, и вот сейчас я даже могу вам показать, отец Павел, вот такая вот фотография: солнечный день, мой папа и я маленькая, мы идём, такая вот солнечная чудесная фотография.

о. Павел

— Это ваше заземление.

А. Леонтьева

— Понимаете, я удивляюсь, вот это то, с чего мы начали, с отцовства, огромная роль отца, которая продолжается и после его ухода из жизни, я смотрю на эту фотографию, и я черпаю из неё какое-то своё вдохновение, свои силы, и это удивительно. Спасибо вам огромное, отец Павел. Напомню, что с нами и с вами был священник Павел Усачёв, отец семерых детей, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД, я была в этом храме, он удивительный, я всем советую туда зайти, просто даже на роспись посмотреть, может быть, ещё поговорим когда-нибудь об этом. Спасибо вам огромное, отец Павел.

о. Павел

— Спасибо большое.

А. Леонтьева

— С вами была Анна Леонтьева, всего доброго.

о. Павел

— До свидания.