«В избушку Шубиных, что стояла на берегу замёрзшей Туры, холодным декабрьским утром, с трудом добравшись к крыльцу по снежному заносу, почтальон принёс письмо. Вслед за почтальоном набежала и куча соседок, любопытных до новостей с фронта.
Старший сын Шубиных Шурик писал:
„Милые мама и тятя и все братья и сёстры! Я живой и здоровый лежу в госпитале в г. Омском. Прошу, милый тятя, приезжай, возьми меня домой, так как один не могу на костылях. Как вы живёте, я награждённый орденом. Цела ли моя гармошка? Всех вас целую. Известный вам сын ваш Шубин Александр“.
Мать девятерых детей, Анна Гавриловна Шубиха, плачущая от радости, объясняла соседкам:
— Ведь это только подумать надобно: год с лишком никакого известия не получивали. Я ведь, дура окаянная, думала, погиб Шурик-от наш! Красавец мой Шуренька! Навек, поди, покалеченный! Чтоб им всем трижды передохнуть, немцам проклятым! Отец, Пётр Ильич, да будет тебе кряхтеть-то! Слезай с печи, надо хоть где-то муки раздобыться, килограмма хоть с три. Повезти чего-то надо с собой.
— Где раздобудешь её? — прокашлял на печи Шубин.
Вот уже три года, как свалили его с ног туберкулёз и ревматизм. Свесил с печи ноги, обутые в подшитые пимы.
— Да слезь с печи-то! Господи, ему ровно и радость не в радость!.. Ладно. Сиди, отец, я уж сама побегу. Девку-то возьмите из качки, не слышите — орёт. Уж извиняйте, бабоньки, побегу!
— Беги. Ну и счастье же тебе, Шубиха! А мы-то, видать, не дождёмся своих...Хоть бы безногих каких, безруких...»
Из рассказа Ирины Велембовской «Анна» нам читала Екатерина Осипова (не профессиональная, замечу, артистка, но — отзывчивая читательница).
Собственно, это было начало не публиковавшегося прежде рассказа, которым завершается огромный, в шестьсот страниц, том прозы Велембовской под общим названием «Вид с балкона», изданный в 2022 году к столетию писательницы.
Когда-то, прочитав, почти случайно, её избранное, куда вошла и повесть «Сладкая женщина» (по которой снят хороший фильм с Натальей Гундаревой и Олегом Янковским), я попал под обаяние незаметного таланта этого автора.
Незаметного — тем и драгоценного: написано так, что вы не замечаете мастерства. А ведь это и есть признак настоящего, высокого искусства.
В народе о такой литературе говорят: «жизненно». Пожалуй, высшая оценка. Значит, здесь — правда. Хотя вроде бы: персонажи и сюжеты, «люди и положения». Кстати, известное произведение Бориса Пастернака, названное этими словами, относится, к автобиографическому жанру...
Примечательно, что в прозе Ирины Велембовской я не слышу ни одной специфически «советской» — то есть сделанной на одну, всем известную, колодку — ноты. Здесь вообще нет «режимной идеологии» (если только это не неизбежная декорация). Она рассказывает про другое — про личное, умеющее под рукою художника становиться, как говорят дети, «всехним».
Нечто похожее на то, что я мог бы попытаться сейчас сказать, было когда-то молитвенно проговорено Анной Ахматовой в стихотворении «Победителям»: «Вот о вас и напишут книжки: / „Жизнь свою за други своя“...» Но герои Велембовской — совсем не победители в жизни, это просто люди — из военного и послевоенного, по-своему очень трудного, бытия.
...Дело, видимо, в том, что Ирина Александровна Велембовская — любила этих людей, то есть своих героев, горячо сочувствовала им. Они ей — родные. Не потому ли моя добрая соседка по загородному посёлку, Катя Осипова (которая прочитала нам начало не публиковавшегося ранее рассказа Ирины Велембовской «Анна») призналась, когда я её записывал: «...знаете, не могла удержаться, плакала».
Кстати, заканчивается «Анна» — хорошо: счастьем. Трудным — но счастьем.
Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова
Послание к Галатам святого апостола Павла
Гал., 203 зач., II, 16-20.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Уже третью тысячу лет Церковь Христова устами апостолов и святых пытается донести до всего мира, что у человека нет ни малейшей возможности обрести блаженную вечность своими собственными силами. Нет и не может быть той последовательности действий, которая открыла бы нам двери Царства Небесного. Эти двери может открыть лишь Христос. Сегодня во время литургии в православных храмах мы вновь услышали эту мысль, она была взята из 2-й главы Послания апостола Павла к Галатам.
Глава 2.
16 однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть.
17 Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак.
18 Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником.
19 Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу,
20 и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня.
Некоторые мысли апостола Павла довольно сложны для понимания, однако только что услышанные нами слова понять просто, они не нуждаются в каком-то особо глубоком комментировании: «Делами закона не оправдается никакая плоть» (Гал. 2:16). Эти слова — не какое-то абстрактное умозаключение, это не финальный вывод теоретических выкладок, это выражение многовекового опыта человечества, а также частного опыта любого непредвзятого к самому себе человека.
Именно таким человеком был и апостол Павел. Мы знаем, что он со времени своей юности был ревностным исполнителем закона Моисея, ради того, чтобы ни в чём не погрешить против закона, будущий апостол учился в лучшей религиозной школе своего времени — у одного из основателей талмудического иудаизма раввина Гамалиила. Учёба у этого человека лишь усилила пламень стремления к угождению Богу в душе Павла, он, наряду с другими фарисеями, всеми силами старался уничтожить то, что, как ему казалось, способно увести людей от древнего закона. Так Павел стал гонителем христиан. Здесь важно заметить, что он гнал учеников Христовых не по злобе, не ради какой-то выгоды, не по глупости и не за компанию, он боролся с христианами исключительно по причине особой религиозной ревности. Любой человек может ошибаться, и Бог в силах обратить наши ошибки во благо, в том, конечно, случае, если мы заблуждались искренне и от чистого сердца стремились к добру. Подобное произошло и с апостолом Павлом: Бог в буквальном смысле перевернул жизнь апостола. Павлу явился Господь Иисус Христос, и это явление означало то, что апостол выразил в только что прозвучавшем отрывке своего Послания к галатам: дела закона способны привести к ожесточению, к гордыне, к духовной слепоте, к надменности, много к чему ещё, но они не могут привести к спасению.
Однако не стоит понимать слова апостола как указание на отказ от закона. Нет, Павел оставался ревностным исполнителем закона, но своё спасение он видел не в своих делах, а в Господе Иисусе Христе.
Если это так, то для чего же вообще нужен закон? Для чего нужны религиозные ограничения, если они не приводят к спасению? Ответ мы находим ещё в одном месте павловых посланий, в котором говорится о невозможности оправдаться перед Богом делами закона, — в Послании к римлянам, там мысль апостола выражена чуть полнее: «Делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познаётся грех» (Рим. 3:20). Внешний закон нужен в качестве некоего камертона, без него человечество утратило бы представление о недопустимом, а ещё он нужен, чтобы человек мог осознать собственную слабость и понять, что ему нужен Спаситель — Господь наш Иисус Христос.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим»
Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим, чтобы имел я с чем предстать пред ангелами живыми.
Без живота твоего не смогу я дышать воздухом, которым дышат ангелы, не смогу вкушать хлеб, который ангелы вкушают. И вновь буду изгнан за врата Царства небесного, пред которыми лежу ныне будто расслабленный.
Прельстил меня мир хлебом своим — и засыпал душу мою камнями. Прельстил меня рыбою — и наполнил сердце скорпионами. Прельстил меня светом и окутал разум.
Нет во мне ненависти к нищему, но возненавидел я мир, который будучи нищ богатсвом кичится. Нет во мне ненависти к скупцу, но ненавижу я мир, который будучи скупцом похваляется щедростью. И к безумному нет во мне ненависти, но возненавидел я мир, который, будучи безумным, выдает себя за мудреца. Нет ненависти к больному, но возненавидел я мир, который словно чахоточный больной отравляет воду здоровым намеренно.
Господи, ненавижу лжеца и притворщика — говоря о небе, закопал он в землю жизнь мою.
Был некогда богатый торговец, и умер, и разграбили соседи лавку его, и стояла она разграбленная, лишь список дорогих товаров и имя лавочника на двери напоминали о хозяине.
Таков и я, подобен лавке той, со стыдом сказал себе. Всё ещё ношу имя жизни, а вся жизнь моя соседями моими разграблена.
Сыне Божий, Сыне Живота, напитай жизнью прах мой.
Освободи от камней душу мою, и напитай её хлебом истинным. Очисти сердце моё от скорпионов и исполни Тобою. Изгони тьму из ума моего и наполни его светом небесным.
Ибо, не ожить мне, если оживёт одна душа моя, а сердце полным смертных желаний останется. И не воскреснуть мне во Царствии Твоём, Господи, если только сердце моё очистится, ум же во мраке останется.
Воистину, пока все три источника не очистятся и не станут прозрачными, не будет жизни во мне, ибо если один только очистится два других замутят его.
Если два очистятся, довольно будет третьего, чтобы замутить два. Каждый из трёх источников во мне — или отравитель или спаситель других.
Сыне Живота, напитай жизнью прах мой. В Тебе одном мудрость моя, ибо в Тебе не только разум божественный, но и девство и святость божественная. Ибо, не был бы Ты рождён от девства божественного и святости, не стал бы мудростью, но остался бы ограниченным земным знанием и опытом мирским.
Сыне Божий, Ты еси хлеб единственный питающий жизнь мою. Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственная вода живая, утоляющая жажду пустыни жизни моей.
Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственный воздух чистый, исцеляющий расслабленность жизни моей. Помилуй, Господи и спаси мя!
«14-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
В нашей студии был клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста в Москве священник Николай Конюхов.
Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Евангельского и Апостольского чтений в 14-е воскресенье по Пятидесятнице, о днях памяти мученицы Людмилы Чешской, мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, преподобной Ефросинии Суздальской, преподобного Илариона Оптинского, святителя Дмитрия Ростовского, пророка Ионы.
Все выпуски программы Седмица