«Неделя 16-я по Пятидесятнице и неделя по Воздвижении». Священник Стахий Колотвин

У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, о памяти святых святителя Иннокентия, митрополита Московского, апостола Сибири и Аляски; преподобного Сергия Радонежского и Параскевы Дивеевской, о праздновании обретения мощей святителя Димитрия, митрополита Ростовского, а также о преставлении апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.

Священник Стахий Колотвин:

— Добрый вечер.

Марина Борисова:

— Как всегда по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. И по сложившейся на нашей передаче традиции мы стараемся разобраться в смысле наступающего воскресного дня, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелий, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Завтра необычное воскресенье в том смысле, что помимо рядового чтения воскресного положено еще завершение недели, связанной с праздником Воздвижения Креста Господня, это чтение недели по Воздвижении. Как вы, наверное, знаете, праздник Воздвижения Креста Господня празднуется целую неделю, он начинается с недели перед Воздвижением, потом непосредственно праздник, и вот неделя по Воздвижении завершает празднование этого дня. Начнем все-таки с рядовых чтений, которые мы услышим завтра в храме, это будет отрывок из Второго послания апостола Павла к коринфянам из 6-й главы, стихи с 1-го по 10-й. Этот отрывок целиком посвящен, как часто бывает у апостола Павла, описанию подвижничества первых христиан. Как всегда, это описание очень эмоциональное и красочное, но есть некоторые смысловые акценты, которые мне хотелось бы обсудить с нашим гостем, потому что в начале этого отрывка мы услышим слова: «Ибо сказано: во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе. Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения. Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении». Дальше перечисляются грани подвига: изгнания, труды, бдения и «в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке». Все это очень красиво, возможно, очень метафорично, но объясните, пожалуйста, что это за орудие правды в левой и правой руке и почему нужно вооружиться аж двумя руками?

Священник Стахий Колотвин:

— Апостол Павел начинает с задачи сохранить благодать. Эта благодать уже у его адресатов есть. Они приняли святое крещение, родились для жизни вечной. При этом, как мы помним, апостол Павел в споре с апостолом Петром отстаивал позицию, которая в итоге в Церкви возобладала и по итогам апостольского Собора была принята как, можно сказать, единственно правильная. Что христиане, обращенные из язычников, не обязаны соблюдать иудейский закон. По сути это лейтмотив всех посланий апостола Павла: нет никаких специальных правил, нет никакого сейчас закона, который сыграл свою историческую роль, чтобы подготовить человечество к пришествию Христа Спасителя. Чтобы человечество хоть как-то его поняло и как-то к нему прислушалось, как-то научилось самые основные страсти и отклонения отсекать от своей жизни, чтобы иметь возможность на благоприятную почву души получить знамения сеяния Христова. Однако сейчас уже никаких преткновений нет. Тут для нас важно понять, что ситуация по сути со времен апостола Павла не поменялась. Что у нас задача, как у христиан, точно такая же — сохранить данную нам благодать в момент крещения. Человек крестился малышом, или раздумывал и на смертном одре крестился, или в среднем возрасте — это рождение и начало отсчета новой христианской жизни, которую направляет Господь. Человек достигает абсолютной чистоты, получает спасение, которое ему просто надо удержать. Тебе не надо ничего больше делать, чтобы спасение получить, оно уже с тобой. По сути, вся наша дальнейшая жизнь это два шага назад, потом шаг вперед, потом все же два шага вперед, шаг назад. Мы идем, иногда сильные падения бывают греховные, что надо вставать, подниматься, идти. Апостол Павел говорит: нет никаких препятствий, чтобы в Царствие Небесное прибежать, недаром в одном из своих посланий он сравнивает христиан с атлетами, со спортсменами, которые все бегут и все эту награду могут получить. Не нужно никакие препятствия преодолевать. Хоть это узкая тропа ко спасению, но она свободна, в ней нет ничего искусственного. Порой и сейчас, человек воцерковился, было какое-то рвение, а потом пропал и его встретил где-то или написал или сам он тебе написал, спросил или появился в храме спустя несколько месяцев и спрашиваешь, где же ты пропадал. И он: ой, батюшка, что-то я тяжело стало поститься, всю жизнь не постился, или еще какие-то проблемы. То есть человек находит какое-то формальное препятствие, и сатана говорит ему: остановись, не иди ко Христу. Это оружие правды, которое единство со Христом должно направлять. Как мы помним, Христос говорит: пусть правая рука не знает, что делает левая, о делах милосердия, о помощи ближнему. Однако помните слова Евангельские, ведь апостол не какое-то свое учение дает, он просто толкует учение Христа, как его применить в повседневной жизни. Да, в каких-то земных делах где-то наша правая рука не должна знать, что делает левая. Но приоритет — ищите, прежде всего, Царство Божие и все остальное приложится вам — должен в жизни христианина сохраняться. Поэтому вооружившись, прежде всего, благодатью, мы... В момент крещения, даже еще до него, нам авансом Господь выдает духовное оружие. Когда крестный приносит присягу за младенца или когда взрослый человек сам крестится и приносит эту присягу, он отрицается от сатаны, сочетается Христу, то получает это духовное оружие. По сравнению с человеком не крещенным, на которого напала страсть, и он не знает, что ей противопоставить, человек крещенный в силах все искушения, которые ему попускает Господь, абсолютно все, потому что Господь взвешивает наши силы и никогда больше, чем нам по силам, не даст, в силах отбиться. Но тут нельзя действовать не то что в полруки, нельзя действовать так что, ладно, я с одной стороны христианин, а с другой, я просто человек из Коринфа первого века по Рождестве Христовом. Или человек из Москвы или Петербурга 21-го века по Рождестве Христовом. Нет, мы всецело должны к Господу устремляться. Для того чтобы не сбиться с этого пути, не нужно что-то преодолевать. Ты просто двумя ножками иди ко Христу, двумя руками делай дело Божие, и все приложится.

Марина Борисова:

— Теперь обратимся к отрывку из Евангелия от Луки из 5-й главы, стихи с 1-го по 11-й. Я думаю, что это хорошо известная многим нашим радиослушателям сцена чудесного рыболовства, чудесной ловли рыбы. Сцена, когда у озера Геннисаретского Спаситель видит сначала Симона в лодке, потом двух сыновей Зеведеевых, Иакова и Иоанна, будущих апостолов Иакова и Иоанна Богослова. У них долго ничего не получается с уловом, они всю ночь ловили рыбу, ничего не поймали, и тут Спаситель им говорит, чтобы они закинули сети. Естественно, они скептически воспринимают Его слова — какой-то незнакомый человек зачем-то ввязывается в их профессиональную деятельность, но, послушавшись, они начинают вылавливать такое количество рыбы, что лодки начинают тонуть. Тут очень интересный момент, они от этого приходят в ужас. Интересная реакция на чудеса Христовы. Ничего плохого Он людям никогда не делал, но почему-то довольно часто реакция была прямо противоположная. Это было и с исцелениями, с изгнаниями бесов. Почему-то у людей первая реакция на благо Господне — страх.

Священник Стахий Колотвин:

— У нас есть, конечно, такое понятие как страх Божий, но здесь все-таки не совсем он. Здесь будущие апостолы, еще только призываемые к служению, не понимают, что перед ними не то что Сам Бог, не то что Миссия, но даже какой-то пророк, учитель. Ну, какой-то плотник пришел, который ловлей рыбы не занимается, и почему-то решил профессионалов своего дела учить. Если бы Он им подсказал что-нибудь, что у них в лодке неправильно прибито, может быть, они легче бы послушались. А здесь, конечно, какое-то недоумение должно было это вызвать. Я проведу некоторую разницу между тем, как люди реагировали на исцеление и изгнание бесов Христом и вот этой ситуацией. Здесь апостолы заняты своим профессиональным делом, чем они зарабатывают себе на жизнь, чем они хотят добиваться успеха постоянно. Это нам куда легче понять, у нас у каждого есть какая-то профессия, и мы хотим, с одной стороны, более высокого в ней добиваться успеха, лучших достижений. Если мы наукой занимаемся, новые открытия сделать, если бизнесом, чтобы бизнес разрастался, если какая-то наемная работа, офисная, чтобы перевыполнить план, получить прибавку, повышение, как-то сделать лучше, результат улучшить. А с другой стороны, более низменное стремление — больше заработать. Ты сделал более эффективно свою работу и больше земных благ автоматически получаешь. Здесь апостолам Христос показывает, чего же они хотят. Их сердце уже обратилось ко Христу, их сердце уже не могло замкнуться на этих земных стремлениях, но они сами об этом не догадывались, потому что сатана тоже пленяет сердце и говорит: нет, конечно, ты верующий человек, ты христиан, ты молишься, но все-таки согласись, ты же земной человек, что высокий спрос с тебя? Да, нет, не высокий спрос с меня. Значит, чуть-чуть помолился и обратно в суету. Ну, хорошо, лукавый, так и будем действовать. А Господь уже их сердце пробуждает. Когда мы сопоставляем из различных Евангелий моменты, то хронологически не всегда просто разобраться, и мы можем что-то предполагать. Вспомните, что апостолы первый раз увидели Спасителя, когда они приходили поучиться, какое-то наставление получить у Иоанна Предтечи в Иудеи. Вот они сходили к Иоанну Предтечи, забросили свои дела, забросили свою профессиональную деятельность, их сердце горело, хотелось какого-то духовного делания. Но они пришли и обратно в эту суету уходят. Они уже видели Христа, уже этим вдохновились, Андрей позвал Петра, увидели, что есть больше, чем Иоанн Предтеча. И все равно возвращаются на круги своя. И когда Господь приходит к ним, он, по сути, им помогает. Помогает не так, что я сейчас тебя всего лишу, и ты в бедах, несчастьях придешь в церковь. Нет, порой Господь дает, как заботливый отец, почувствовать. Как ребенок не понимает, что не ешь вторую порцию мороженного, ну, не ешь пятую, плохо же будет, можно такой педагогический прием, что ребенок съел пять порций мороженого, и у него зубы начинают болеть, у него горло болит, живот болит. Конечно это метод, может быть, не очень педагогический, но вот ребенок захотел сделать то, что он захотел, никто ему не помешал, он видит, что его желание на самом деле очень примитивное, и он не этого хотел. Точно так же детки начинают ходить, делать первые шаги, их сначала водят за ручку, а потом разрешают самим топать. И тоже ребенок может упасть, но пока он не будет падать, он не поймет своих ошибок, он будет уверен, что раз он держится за мамин пальчик, значит, он пойдет ровно. Это он такой молодец, а не мама или папа, который его ведет, его путь исправляет. Точно такое у нас отношение и к Богу. Здесь Господь дает апостолам понять: смотрите, вы этого хотите, вы же хотите больше денег, хотите больше добычи, хотите больше земного благополучия, хотите просто похвастаться уловом перед другими рыбаками, сказать, кто эти шаланды, полные этой замечательной рыбы галилейской, приводит. Увидели они и ужаснулись, что нет, не это греет их сердце, не к этому они стремятся. Они рыбы выловили столько, сколько не выловили за месяц, а все равно радости от этого в душе не появилось. После этого им уже было легче сказать: Господи, все-таки — как мы говорили при разборе апостольского отрывка — сердце наше горит, потому что хотим мы, прежде всего, искать Твоего Царствия.

Марина Борисова:

— «И вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним», — так заканчивается это чтение. Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. И как всегда, по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Предстоящая неделя дает нам возможность поразмышлять о том, кто такие просветители в нашей Церкви. Она изобилует воспоминаниями именно о святых просветителях. 4 октября память святителя Дмитрия Ростовского, 6 октября память святителя Иннокентия, митрополита Московского, апостола Сибири и Аляски, и 8 октября память преподобного Сергия Радонежского, которого тоже мы вполне можем считать духовным просветителем всей нашей Церкви и все нашей Руси. Можно напомнить нашим радиослушателям, что служба святителю Дмитрию Ростовскому начинается с отрывка из послания апостола Павла к евреям из 7-й главы, с 26-го стиха и заканчивается в 8-й главе 2-м стихом. Там идет у апостола Павла рассуждение, каким должен быть первосвященник. Собственно говоря, эти слова вполне могут быть отнесены ко всем трем святителям, которых мы будем вспоминать на предстоящей неделе. Рассуждая о том, каким должен быть первосвященник, апостол Павел говорит, что закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи. Мне кажется, что это очень важно помнить. Мы воспринимаем святых, как правило, исходя из литературно обработанных жизнеописаний и смотря на иконы. За этими благочестивыми изображениями, как словесными, так и визуальными, пропадает очень важный момент, они все были живыми людьми. Они нам близки еще и потому, что они не были лишены слабостей, они не были лишены наших, может быть, сомнений, ошибок. Но в отличие от нас они находили такой выход из этих ситуаций, на который глядя, мы можем чуму-то научиться. Если предположить, что они просто априори были изначально выше и лучше нас, то мы можем только восхититься этим, но никак не применить к себе. Мне кажется, что тут как раз очень важно именно соотнести жизнь святых и вынести из этих житий какие-то уроки для себя лично.

Священник Стахий Колотвин:

— Именно поэтому наши русские святые, особенно самые известные, которые известны не только из какого-то стандартного жития, как жизнеописания, что кто-то где-то подвизался, а фигуры исторической величины, и поэтому историческими источниками затронуты их жизнеописания, мы можем увидеть реальных людей. Когда мы смотрим на жития древних святых, увы, веков куда больше прошло, Византийская витиеватость и конкуренция с византийскими романами за читателя, который может труд издателя, переписчика оплатить, у составителей житий святых было не на жизнь, а на смерть. То есть настоящая рыночная экономика была в Византийской империи. И конечно, у нас и в древней церкви есть хорошо задокументированные жития святых, трех святителей — Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, где мы тоже можем разглядеть реальных людей. Знаю даже одну исследовательницу античности, которая чуть ли не к потере веры пришла, начиная с того, что смотрела и видела какие-то ужасы: как Иоанн Златоуст по каким-то частным моментам, где какой формализм Василия Великого, может быть, самовлюбленность Григория Богослова. Но во всех случаях, мы ищем то, что совпадает с тем принципом из Священного Писания. Священное Писание недаром Богодухновенно, чтобы руководить нашей жизнью в этих потемках, в этом видении как сквозь тусклое стекло. Апостол Павел говорит: «Подобны мне бывайте, как я подобен Христу». Он не говорит, будьте мне подобны во всем, ни в коем случае. Только в тех элементах, в которых святой уподобился Богу, мы можем ему уподобиться. Для того чтобы разобраться, в чем же нам ему уподобляться, учитывая, что ограничены у нас силы духовные, чтобы подражать святому человеку, надо очень тщательно отсеять, в чем уподобляться точно не надо. Когда мы оглядываемся на святых, даже русских наших святых, которые уже ближе к нам жили, и о них много чего известно, что известно и о каких-то их слабостях, о каких-то непростых ситуациях, которые им приходилось преодолевать, и не всегда решение было очевидно... Сергий Радонежский уходит из монастыря в очередной раз. Это может выглядеть, как некоторая капитуляция. Ты взял ответственность за монахов, что ж ты разбегаешься из-за того, что они живут не по-христиански, давай их исправляй. Нет, мы смотрим, что это живые люди, которые страдают, переживают, которые где-то сдаются, где-то опускают руки. Это нормально, ненормально, если ты сдался, но потом не поднялся, опустил руки, но не продолжил какое-то дело. Если ты взял отдых и решил в этом отдыхе навсегда остаться, вместо того, чтобы снова работать. Перерывы это нормально для человека. Более того, если мы глядим на Христа, мы помним, что Христос мог проповедовать, да еще стоя в качающейся лодке, потому что людей на берегу так много было, удобнее было отплыть, чтобы они все могли увидеть. И вот ты весь день простоял в этой качающейся лодке...

Марина Борисова:

— На жаре.

Священник Стахий Колотвин:

— Да, на жаре, причем микрофона-то не было, приходилось еще, а это очень много сил, оперные певцы по нескольку килограмм сбрасывают за вечер концертный, так же Христос после этого, видим, мог спать, что даже Его буря не пробудила, или где-то у Него просто психологическая усталость. Потому что Христос во всем подобен нам, кроме греха, и нервная система тоже не выдерживала, Ему нужно было отдохнуть даже от апостолов.

Марина Борисова:

— Уединиться, уйти на гору.

Священник Стахий Колотвин:

— Уйти от учеников, которые, правда, о Нем заботились, жены-мироносицы тоже хотели накормить, уложить спать, тоже позаботиться. Но нет, уже даже не усталость тела, а усталость эмоциональная была у Спасителя. Поэтому когда мы видим такие немощи, в том числе у людей святой жизни, это, конечно, не повод, чтобы только в немощах им подражать, а пример нам в том, что, несмотря на эти немощи, мы можем приближаться ко Христу.

Марина Борисова:

— Мне кажется, еще пример того же Дмитрия Ростовского или того же Иннокентия Московского — на протяжении долгой и долгой жизни верность взятому на себя труду. Представить себе, что такое несколько томов Четьи Миней просто литературно обработать, что-то перевести, систематизировать, все это превратить в литературу, которую потом два века будут читать все сословия русского общества. Это самые читаемые книги были, начиная от дворянских семей и кончая крестьянскими. Четьи Минеи самая популярная литература в России 18-19 века.

Священник Стахий Колотвин:

— Да, в отличие от Византийской империи конкуренции художественной особо не было, только потихонечку художественная литература стала расцветать уже в поздней Российской империи. А основная задача житий святых, можно сказать, состояла в том, чтобы вызвать к вере, которая не что-то... Сейчас мы живем в секулярном мире, и вера это что-то исключительное. Порой даже интересно переключить радиостанцию с какой-то музычки или с какой-то лекционной части на радио ВЕРА, а как в православном мире, который на нас не похож. А тут старый уклад, все люди религиозные, может быть, очень грешные, но все равно при этом религиозные вокруг. Как оживить этот интерес к вере? Роль Дмитрия Ростовского, мы говорили историчность — не историчность, мы открываем Четьи Минеи и находим много схематичных житий, однако мы видим, что он проделал очень большой систематический труд, работая с двумя разными источниками. Нельзя сказать, что он брал и переводил то, что греки писали. Нет, он как раз брал то, что на Западе, ту же самую «Золотую легенду», конечно, такие легендарные жития, брал что-то из Византийских авторов. Садился и сравнивал, что правдоподобно, что нет. Ему большое спасибо, потому что многие неправдоподобные и ничему не учащие, фактически не христианские моменты художественные, которые, например, были в «Золотой легенде» в Западной Европе, он убирает, когда переносит к себе в Четьи Минеи. Смотрит Византийский роман, тоже, может даже, наши жития в чем-то более схематичными становятся, и мы: у одного преподобного такая жизнь и у другого два века спустя такая же. Так нет, были очень интересные сюжетные повороты, но как настоящий монах, святитель Дмитрий приглядывается. Его задача, с одной стороны, слушателя увлечь, но нет задачи слушателя развлечь. Когда открываешь какие-нибудь отрывочки, переведенные из жития Андрея Блаженного, которого Господь сподобил видеть Свою Пречистую Матерь с Покровом на воздухах, единственного из всех людей во всем Константинополе, по сути это сборник анекдотов, каких-то ситуаций смешных, и в детском обществе не прочитаешь какие-то моменты. Это все святитель Дмитрий отсек. Но при этом я вспоминаю свое детство, например, Страстная Седмица и развлекаться не очень хорошо, тем не менее, время свободное остается, в этот момент читаешь жития святых. И это очень интересно, увлекательно, это чтение, которое полезно, в том числе для формирования детского вероощущения. Вопрос, насколько это полезно взрослому человеку? Например, человек перегружен информацией, телеграм-каналами, новостями, биржевыми сводками. Он открывает Евангелие, прочел с благоговением, поцеловал текст, закрыл, перекрестился. Но как-то свою жизнь проанализировать, сравнить — это тоже духовная работа. Человек посмотрит какую-то статью на православном сайте, заметочку в православном блоге, тем не менее, его побуждает какое-то усилие сделать. А где немножко почить духом можно? По-прежнему, даже взрослому образованному человеку, который понимает, что жития в чем-то схематичны, открыл Четьи Минеи. Сейчас не обязательно весь сборник у себя на полках иметь, в интернете, просто чуть-чуть это почитал, создал вокруг себя хотя бы мысленно среду тех людей, которые стремятся всецело к Христу, причем устремились успешно. Четьи Минеи, хотя нам кажется, сейчас это не актуально. Актуально. Не всегда, не каждый момент времени, но они могут пригодиться каждому христианину.

Марина Борисова:

— Я думаю, они очень сильно пригодились Иннокентию Московскому, когда ему пришлось рассказывать то, что для нас азбучные вещи, индийцам в Северной Америке, алеутам, народам Дальнего Востока и Сибири Российским, то есть людям, которые с этой культурой никак не соприкасались. Подспорьем Четьи Минеи были очень хорошим.

Священник Стахий Колотвин:

— Святитель Иннокентий хороший пример того, что не следует ругать Синодальный период. Многие наши радиослушатели, может, и словосочетание это не знают, а многие наоборот, знают и свысока ругают, что у нас патриаршество восстановлено, до этого было Синодальный период, упадок, государство контролирует Церковь. Тем не менее система и административность и некоторый формализм, не церковной жизни, а именно церковного управления имел свои положительные качества. На самую главную кафедру, тут, конечно, можно спорить, что Санкт-Петербургская кафедра, как кафедра при императоре, ее фактический вес мог быть больше, чем кафедра Московская. Но Московская кафедра первостепенная, это кафедра наследников патриархов Всея Руси. Московской кафедры достиг человек, не просто какой-то архимандрит столичного монастыря, не духовник императрицы, не человек, который проводил какие-то реформы административные, в том числе как-то успешно со старообрядцами сотрудничал, где-то их загоняя в храм, где в единоверие переводя, а со светской точки зрения карьеру церковную сделал человек, который все оставил и ушел в такие края, куда даже телеграфировать нельзя. Это не просто Дальний Восток, а это еще переплываешь и плывешь в ту самую русскую Америку, которая уже и не особо вспоминается, что она когда-то в составе нашей необъятной державы была. Человек, который желал проповедовать Христа, который имел практический опыт миссии в совершенно необычных, некомфортных условиях, получает такой опыт, который ему потом позволяет управлять градом Москвой и всей Московской епархией и играть заметную роль в делах всего Синодального управления Русской Церкви. Я, оглядываясь на годы своей студенческой жизни, богословской, понимаю, что теоретическая база — лекции и самостоятельная работа над дипломом. Но практическая сторона, которая помогла мне как проповедовать в храме, так и по мере сил проповедовать на радио и телевидении, в интернете, это были миссионерские поездки, в которых я как студент инициативно сопровождал нашего замечательного батюшку из университета отца Андрея Близнюка в Северо-Восточные окраинные районы Архангельской области, Мезенский, Лешуконский, где священника могли не видеть с 30-х годов 20-го века. Конечно, это ситуация не аналогичная святителю Иннокентию, это не то, что ты уезжаешь на годы. Это служение святителя Иннокентия как некий ориентир, которому современный миссионер в условиях самолетов, в условиях снегоходов даже в необъятной Якутской епархии может только подражать и ориентироваться и наоборот всегда думать, в каких комфортных условиях я миссию веду. Мы, глядя на святителя Иннокентия, понимаем, что для того, чтобы потом что-то хорошо организовать, надо начинать с самых низов, надо начинать с самых азов. Надо объяснять простые вещи. Иногда ролик какой-то записал или заметочку написал, люди говорят: батюшка, что вы нас за детей считаете, что вы объяснили самое простое, дважды два четыре, мы уже давно в храм ходим. Для вас дважды два четыре, а кому-то нет. И если ты не научился объяснять на богословском языке, что дважды два четыре, какие-то азы христианской жизни, то как ты можешь перейти дальше. Если ты не умеешь детям объяснить таблицу умножения, то ты не сможешь и высшую математику вести. Потому что для тебя обязательно смирение, а смирение идет с началом практической работы.

Марина Борисова:

— Вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. Как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. У нас эта неделя дает нам возможность вспомнить удивительную женщину и подумать об очень странном подвиге, в особенности для женщин. Когда говорят слово «блаженная», у нас как-то сразу воспоминание о Ксении Блаженной Петербургской и о Матроне Блаженной Московской. Сейчас, может быть, сразу не приходит на ум вспомнить Параскеву Дивеевскую, Пашу Саровскую, как ее звали. Это совершенно удивительная женщина, я думаю, мы сейчас поподробнее поговорим о ее жизни. Но мне сначала хочется услышать ваше мнение о том, что же такое это женское юродство. Мне кажется, от мужского оно сильно отличается, поскольку мы видим на иконах юродивых мужчин, это, как правило, полуголые старцы с длинными волосами и длинными бородами, почти без одежды, в каких-то опорках. Женщины, как правило, выглядят более пристойно и воспринимаются иначе. Они не хулиганят в отличие от юродивых мужчин, которые эпатируют обывателя неожиданными поступками. Они, как правило, воспринимаются больше тем, что к ним приходят, они в каких-то домах живут, к ним приходят за молитвой, за советом. Что такое женское юродство, что это за подвиг такой?

Священник Стахий Колотвин:

— Во Христе нет ни иудея, ни эллина, ни раба, ни свободного, ни мужчины, ни женщины. Но конечно, это как некоторые слова-прообразы, потому что есть раб и есть свободный. Начав разговор о женском юродстве, о Паше, Параскеве Саровской, безусловно, мы вспоминаем ее годы настоящего крепостного рабства.

Марина Борисова:

— Но ведь удивительно, что Ксения Петербургская, что Паша Саровская большую часть жизни своей прожили абсолютно по-житейски, пускай одна была горожанка, другая была крепостная крестьянка. Но в принципе, если взять жизнь Паши Саровской, она и замужем побывала, овдовела. По-видимому, была достаточно разумной женщиной, поскольку ее хозяева сделали ее на какое-то время экономкой. Там были искушения, пропали какие-то холсты, ее за это наказали, потом холсты нашлись, два раза она сбегала от хозяев, ее находили на богомолье, возвращали по этапу. Все-таки первая половина жизни у нее была как бы обыденная, может быть, с какими-то отклонениями от привычной нормы, но, в принципе, такая, какую мог прожить любой другой человек ее эпохи. И вдруг что-то меняется кардинально. Ее возвращают из последнего ее побега из Киево-Печерской лавры уже в тайном постриге. И начинается этот подвиг, за который ее хозяева, видя, что она вообще в хозяйстве совершенно не пригодна, просто выгоняют ее на улицу. И она уходит на тридцать лет в лес. Что это за переломный момент, что происходит с человеком?

Священник Стахий Колотвин:

— Очень много юродивых не прославлены в лике святых, иногда они прославлены как местночтимые святые той или иной епархии. Мы стараемся с прихожанами ездить каждый месяц и в рамках Московской области, и выезжаем в соседние — Тверскую, Владимирскую — одним днем, чтобы успеть вернуться. Иногда у нас более длинные поездки бывают. И везде обнаруживаем, что есть почитаемая могилка того или иного святого, блаженного Христа ради юродивого, который не прославлен. Чьи, например, поступки, служение церкви, чьи даже чудеса очевидные изучались для прославления даже до революции, но случилась революция, уже было не до этого, а потом как-то и не возобновилось. Таких людей море. Чем богаче становилась наша страна, чем люди жили лучше... А действительно 19 век, который явил столько юродивых на Руси, что мы вспоминаем древне времена, и Прокопия Устюжского, и Иринарха, и Василия Блаженного, нет, именно 19-й век, как период могущества державы, благополучия, когда не хотелось им в деревянных храмах больше молиться, разобрать и построить большой каменный храм. И у нас вся страна усеяна этими порой руинированными сельскими храмами. Люди жили, как бы ни были голодные годы, холодные, все равно жили хорошо. А чем ты лучше живешь, тем тяжелее тебе подумать о духовном, потому что телесное все захватывает. Это показательное пренебрежение телесным со стороны юродивых хоть как-то могло помочь достучаться до людей. То, что Параскева Дивеевское, в чем, мне кажется, ее существенное отличие по сравнению со среднестатистическим жизнеописанием блаженного человека, все они, и мужчины и женщины, имели некоторый период жизни, к которому нигде не придраться и это не случайно, что Господь показывает окружающим людям, это не просто психически больной человек. Нет. Вот такой-то купец, вот он торгует товарами, а вот он уже Христа ради юродивый. Вот замужняя дама, вот она уже Христа ради юродивая. Вот экономка, вот она Христа ради юродивая. Но здесь, мне кажется, еще такой очень важный элемент того, что она ушла в отшельничество, что ее Господь призвал к юродству от другого, не менее сложного, подвига. Отшельничество это подвиг отнюдь не для всех. Монах, который вроде и монах, все равно для него норма семья монашеская из братьев во главе с игуменом или из сестер во главе с игуменьей. Даже в монастырях не в общежительных, а в особножительных, где каждый в своей пещерке подвизается, все равно ты, по крайней мере, вместе приходишь на молитву, стекаешься в один храм. Что Параскева Дивеевская прожила некий опыт отшельнической жизни, можно сказать, поставило ее более схожей не с другими юродивыми ее современниками и современницами, а с тем же самым светочем, которому она, безусловно, подражала, самим Серафимом Саровским.

Марина Борисова:

— И то, что с ней случилось, что на нее тоже напали разбойники, искалечили ее, ее же привезли в монастырь практически почти уже бездыханную, потому что ее так искалечили, что потом уже она окончательно здоровье не поправила никогда. Хотя поразительная деталь, женщина прожила сто двадцать лет, это сейчас не укладывается в голове. Сейчас все помешались на ЗОЖе.

Священник Стахий Колотвин:

— Здоровом образе жизни, да.

Марина Борисова:

— Все высчитывают калории, и сколько километров надо пройти.

Священник Стахий Колотвин:

— Чтобы меньше стресса было.

Марина Борисова:

— Это человек, который тридцать лет просидел в лесу в пещере в молитве, которого искалечили и потом на финишной прямой ее жизни, уже в монастыре, когда практически к ней стали стекаться со всей России за молитвой и за советом, вплоть до государя императора. На прославлении преподобного Серафима вся царская семья и весь Двор были у нее, и она молилась потом за них всегда. Она предсказала им, что у них родится наследник. В общем, практически она стала молитвенницей за последнюю нашу династию.

Священник Стахий Колотвин:

— Мы вспоминали Сергия Радонежского, который воспитал множество своих учеников, которые ему подражали, тут, как ни странно, мы учеников Серафима Саровского и наследников его духа, наследников его делания видим среди женщин. Мы приезжаем в Дивеево, вот мощи Серафима Саровского, ну да, в Саровский монастырь закрытый, в ядерный город не попасть, но мы видим, кто остальные Дивеевские святые? Как раз те самые сестры, эта граница между полами... У старца должны мужчины быть ученики, Господь показывает, нет, это совершенно не обязательно. И мне кажется, в этом есть некий прообраз тех гонений советских, когда бабушки, белые платочки веру и хранили. Может быть, с какими-то суевериями, недостатками. Мы в начале говорили о недостатках святых, и, безусловно, у Параскевы Дивеевской, если сейчас найти какие-то воспоминания, записи, наверняка и помимо вещей абсолютно Духом Святым и молитвой вдохновленным, которые людям помогали, Господь ей позволял, и говорила она и какую-то настоящую чепуху — женщина из простой необразованной крестьянской семьи. Конечно, и это могло быть. Но что актуально для нас сейчас в 21-м веке, я уже неоднократно об этом говорил, что если говорят, старец или старица, и ты видишь, человека готовили или он сам готовился и теперь прославился, теперь старец. Но если человек перед этим не был в затворе, хотя бы лет тридцать, значит, вряд ли перед тобой старец, старица. Не обязательно, кто из затвора вышел, сразу начнут от Бога какой-то особый дар получать, но многие лжестарцы и лжестарицы нашей современности, которые собирают нездоровую популярность, по этому критерию Серафима Саровского, по этому критерию Параскевы Дивеевской могут быть отсеяны и не навредят душам ищущих наставления православных христиан.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин. И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Следующая неделя дарит нам возможность не только духовную, но и интеллектуальную — поразмышлять о том удивительным феномене, который представляет собой Евангелие от Иоанна, поскольку 9 октября у нас праздник в честь прославления апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Что касается самой личности евангелиста Иоанна, про него столько написано, столько сказано и в самом Евангелии про него по разным поводам много другие евангелисты написали. Я думаю, что самое важное понять, почему Евангелие от Иоанна другое, почему оно так отличается от других трех Евангелий и в чем ценность трех посланий. Я оставляю за скобками Откровения Иоанна Богослова, поскольку это очень сложная для разговора отдельного тема. Но хотя бы поговорить о том, чем обогатило нашу веру Евангелие от Иоанна и его три послания.

Священник Стахий Колотвин:

— Апостол Иоанн писал свое Евангелие, послания в те годы, когда другие Евангелия были написаны, послания были написаны, и их авторы, в основном, приняли мученическую смерть за Христа. В них было много собрано фактов, много практических наставлений, были приведены примеры многочисленных чудес Спасителя, их толкований. Уже христианская община успела над всем этим поразмыслить. Иоанн Богослов пишет Евангелие, которое совершенно не похоже, которое сосредоточено на словах Христа, как Господь говорит: вы ходите за Мной не потому, что ищете Царство Небесное, а потому, что ели хлеб и насытились, чудо вас привлекает, ну хоть что-нибудь услышать. Так и мы, православные христиане, вдохновились о Господе, такие Ты чудеса совершаешь, может и нам чуть-чуть этих чудес перепадет? Но потом все-таки открываем Евангелие от Иоанна, и там читаем и, по сути, большая часть Евангелия от Иоанна это повествование о смерти Христа, которая куда более лаконично изложена в других Евангелиях, и самое главное, о Воскресении Христа. У нас каждую неделю читается воскресное Евангельское чтение. Это не то чтение, которое мы разбираем и которое читается на литургии. Это то чтение, которое читается на воскресной утрени в составе всенощного бдения, которое обычно в нашей русской традиции совершается накануне в субботу вечером. Это те отрывки, в которых говорится о Христе Воскресшем, о Его Явлении, о Его Воскресении. Если мы посмотрим, то там один отрывочек из Евангелия от Матфея, отрывочек из Евангелия от Марка, а большинство, больше половины отрывки из Евангелия от Иоанна. Больше, чем все остальные Евангелия, больше, чем все остальные евангелисты, Иоанн Богослов писал о Христе Воскресшем. Евангелие от Иоанна это гимн того, что мы уже спасены. Мы об этом говорили в начале, апостол Павел эту мысль развивает и говорит: нет никаких проблем, нет никаких препятствий, нет никаких законных препонов, которые нам могут помешать. Господь так уже за нас пострадал и Он уже так Воскрес, нам только остается к этому Воскресению присоединиться. Конечно, как и любое послание, оно имеет более практический характер. Евангелие возвещает Христа, послание конкретизирует, что же с духовной жизнью делать. В посланиях Иоанна Богослова, вспоминая, как они с апостолом Павлом друг друга убедительным образом дополняют своей проповедью Христа, столь не похожей. Иоанн Богослов это не тот апостол, который ходил в разные уголки, который более концентрированно проповедовал, но зато стольких учеников мы знаем святых, второе поколение христианства, третье поколение христианства, благодаря долгой жизни Иоанна Богослова, которые смогли воспринять апостольское учение непосредственно одного из тех, кто на Тайной Вечери со Христом рядом был и рядом с Его Крестом стоял. Иоанн Богослов дает практические советы, эти советы не как завоевать Царство Божие, а как его не потерять. Здесь апостол и евангелист Иоанн Богослов, апостол любви, если мы посмотрим на те извращения, как можно подойти к Евангельскому тексту, то сейчас на Западе есть целое протестантское направление, библеистика, которое показывает, что Иоанн Богослов возлежал на груди Христа, такая особая любовь. Ужас просто, волосы дыбом! А на самом деле, Иоанн Богослов это как раз не то, что Господь его любит и делай что хочешь, любые грехи. Мы вспоминаем, что как раз именно его учение о грехах, которые к смерти, и грехах, которые не к смерти, перекликается с тем перечнем апостола Павла, который говорит: есть те грехи, если ты их совершаешь, то ты Царствие Божие наследовать не можешь. При этом здесь Иоанн Богослов не запугивает людей, он не говорит: смотри, есть страшные грехи. А наоборот он дает немножко выдохнуть христианам. Он говорит: конечно, любой грех страшен, любого греха надо сторониться, но вы сильно не переживайте, большинство грехов, с которыми вы боретесь изо дня в день, на протяжении всей жизни, не к духовной смерти, они не помешают, Господь тебя и с ними примет. Ты хотя бы вот от этих, которые к смерти, уклонись. При этом речь, конечно, не только о страшных грехах — убийство, прелюбодеяние, воровство, речь о том, что недаром апостол Иоанн Богослов избегает любого перечня. Если ты любишь Христа, то ты понимаешь, что может грех стать к смерти, просто ты настолько им Христа уязвляешь, даже каким-то грехом самым незатейливым, ты просто не можешь помолчать и с утра до вечера осуждаешь ближнего. Да ты не убил, ты не украл, но через этот грех можешь повернуться целиком к смерти. Через даже не качество греха, через количество. Апостол Иоанн, который благовествует о любви воскресшего Христа к нам и повествует о том, что и мы должны любить Спасителя, показывает, где-то ты от Христа чуть-чуть отступил, но не делай так, чтобы от Христа, источника жизни отделиться всецело. Для нас апостол Иоанн Богослов, с одной стороны, это строгость, совмещенная с любовью, а с другой стороны, это абсолютная решимость человека, который не побоялся умереть со Христом сразу там, на Голгофе, он прожил дольше всех. Параскева Дивеевская, которую мы вспоминали, которая не побоялась этих всех испытаний, всех лишений, прожила дольше всех. Мы цепляемся за эту земную жизнь, мы хотим тут протянуть подольше, но в принципе мир ,несмотря на весь тот ужас, что человечество туда привнесло, он прекрасен вокруг нас. Прекрасная природа, прекрасные творения рук человеческих, и охота в этом подольше побыть. Но надо не бояться следовать за Христом, терять все, если ты так будешь Господу доверять, то и тебе Господь обязательно даст на земле пожить подольше, была бы только от этого польза.

Марина Борисова:

— А почему такое ни на что не похожее начало? Что это за всем известное начало Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Что это за формула? Сразу начинаешь читать и понимаешь, что попадаешь в другую вселенную. То есть ты читал и от Матфея, и от Марка, и от Луки, ты понимал, что это все о тебе и о твоей жизни. И тут вдруг тебя сразу выбивают куда-то в космос, и ты растерян, ты не понимаешь, как сориентироваться в этом.

Священник Стахий Колотвин:

— Эта проблема актуальная, особенно остро она встала в 19-м веке. Мы вспоминаем диалог заочный наших двух величайших писателей Толстого и Достоевского. У Толстого Христос обычный учитель жизни, такой праведник, чуть блаженный, деятельный. И Достоевский, который пишет, что роман идет, чтобы показать, если бы Христос был просто любящим всех человеком, он бы, как князь Мышкин, жизнь всех окружающих искалечил. Сейчас вроде сто пятьдесят лет прошло, а проблема та же самая. Предлагается, что Христос любит, он любой грех простит, не надо злиться, сейчас вы бы церковники заново бы распяли и так далее. Нет, это проблема не 19-го и не 21-го века, эта проблема встала уже в первом веке, и она остро максимально встала на Первом Вселенском Соборе в связи с арианским учением, что Христос это не абсолютный Бог, такой же как Бог-Отец, Христос это человек, некий такой Богочеловек — это понимать сложно. Недаром поэтому Иоанн Богослов, который писал Евангелие самым последним, меньше всего концентрируется на человечности Христа, которую мы уже тоже сегодня упоминали, как Господь отдыхал, как он спал в бурю, как он утомлялся эмоционально. Показывает, что нет, это тот самый Бог, Который был в самом начале. До сих пор даже воцерковленные люди считают, что Христос как-то появился в момент Рождества. Простительно, человек не очень богословски образован. На самом деле это настоящая ересь. Отцы Церкви опирались, прежде всего, на наследие Иоанна Богослова, когда на протяжении нескольких Вселенских Соборов, нескольких веков первого тысячелетия христианства боролись за учение православное. Христос — это Бог, Бог, Который творил этот мир. Бог это изначально, от Него весь отсчет, это не просто слабый человек, который предлагает сесть вместе с нами, помедитировать и трубку мира раскурить. Христос это Царь и Творец Вселенной. И то, что Он сходит к тебе и умирает за тебя, то, что Он находится рядом с тобой, лежащим в греховной грязи, это не повод для панибратства, а повод для большего почтения и любви.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». В студии были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине священник Стахий Колотвин.

Священник Стахий Колотвин:

— С Богом.

Марина Борисова:

— Слушайте нас каждую субботу. До свиданья. До новых встреч.

Все выпуски программы Седмица

• «18-е воскресенье по Пятидесятнице. Память отцов 7 Вселенского собора». Прот. Федор Бородин
• «17-е воскресенье по Пятидесятнице». Протоиерей Максим Первозванский
• «16-е воскресенье по Пятидесятнице. Покров Пресвятой Богородицы». Протоиерей Максим Первозванский