Поделиться
В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.
Греки называли целостный процесс образования и воспитания красивым словом «Пайдейя».
В одном понятии объединялась вся многогранность развития человека: от передачи знаний до формирования характера, моральных ценностей и эстетического вкуса.
В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.
Гостьей программы была педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки», многодетная мама Анна Толкунова.
Наша гостья рассказала, как ей удалось соединить свое педагогическое образование и творческий потенциал и как через создание различных поделок можно развивать детей и помогать им узнавать больше о вере, Боге и церковной жизни.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Кира Лаврентьева:
— Добрый субботний вечер, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. С радостью хочу с вами поделиться, что с сегодняшнего дня по субботам в 18:00 мы будем говорить о целостном развитии человека, его образовании и воспитании, и как это всё может помочь раскрыть в себе образ Божий. Греки называли это красивым словом «пайдейя». Этот проект мы делаем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей, руководителей школ и детских садов, родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием. С радостью представляю нашу сегодняшнюю гостью. В гостях у Светлого радио Анна Толкунова, педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки», ни много ни мало, дорогие друзья. Здравствуйте, Анна.
Анна Толкунова:
— Здравствуйте.
Кира Лаврентьева:
— Мы очень рады видеть вас в нашей студии. Дорогие наши слушатели, хочу приоткрыть завесу: Анна пришла с младшим, пятым ребенком, она многодетная мама. И этот ребенок терпеливо ожидает ее, пока мы проводим программу. Анна, какой вопрос задать в первую очередь? Масса их к вам. Конечно, хочется спросить, как вы пошли в сторону детского развития, и как вы книжки эти свои потрясающие придумали, которые сейчас лежат у нас на столе, об этом мы обязательно поговорим. Как вы занялись вообще этой историей — целостного развития ребенка, подростка. У вас очень разновозрастные дети у самой, может быть, это как-то повлияло. Давайте тогда с этого и начнем нашу сегодняшнюю беседу.
Анна Толкунова:
— Я очень рада оказаться в студии, мне очень приятно беседовать на эту тему, радостно рассказывать о своем проекте. С чего всё началось? Я думаю, с того, что с юности я в храме, у нас был большой приход, где много детей. Я сама из многодетной семьи, старшая, у меня еще две младших сестренки, вокруг меня всегда были дети. После 11-го класса я решила пойти в педагогическое. Закончила Свято-Тихоновский университет и получила специальность «учитель начальных классов». Еще есть второй диплом, уже богословский, тоже с возможностью преподавать основы православной культуры. Дальше, со студенчества, 20 лет, как я время от времени работаю в воскресной школе. Тоже разный возраст детский у меня, в основном это тоже начальная школа, бывают постарше, бывают и дошкольники. Был момент, когда я работала учителем, у меня есть один законченный первый класс, который я провела. А дальше пошли декреты с небольшими промежутками, по три года разницы примерно между детьми. Свой педагогический потенциал я пыталась реализовать дома. Первый, 2-й, 3-й ребенок, я много пыталась делать дома со своими детьми, мы рисовали, делали стенгазеты, открытки своим друзьям, родственникам, прихожанам, готовились к Пасхе вместе с детьми, к Рождеству. Много в интернете разной литературы, каких-то мастер-классов, я смотрела, делала, вкладывала — горела. Очень хотелось детям через творчество рассказать о вере. Когда произошел момент, что мне захотелось делиться еще с кем-то, внутри появилась сила и решимость об этом рассказать, я попробовала публиковать, собирать, как копилочку такую. В контакте группу создала, сначала она была закрытая, я там складывала какие-то наработки, какие-то свои фотографии. И потом дальше я открыла группу, группа была небольшая, потихоньку заинтересованные люди как-то попадали туда. Рождались новые идеи, и я увидела, что на тему православия есть, конечно, идеи в интернете, но не так много. Когда готовилась к урокам — малыш подрастал, и я снова возвращалась в воскресную школу — видела, что не всегда есть интересный материал творческий. Сама что-то придумывала. Школа у нас воскресная небольшая, открыта полностью для творчества, какие-то свои идеи я реализовывала запросто без границ. Поняла, что мои идеи могут пригодиться другим учителям, которые так же, как и я, в поиске. Публиковала, увидела, что эти материалы пригождаются, сначала небольшому количеству людей, потом потихоньку приходили дальше люди. Потом стали присылать фотографии, что они сделали такую же идею в своих воскресных школах. Дальше это всё потихоньку увеличивалось. Сейчас у меня группа в контакте, там, наверное, 14 тысяч подписчиков, среди них есть и учителя воскресных школ, просто учителя, которые занимаются творчеством, какие-то проекты в школе делают. Есть родители, которые так же любят с детьми дома мастерить. Те, кто на семейном обучении или в такой школе, где много делают проектов дома. Есть такие необычные школы, как раз мои книги подходят им для своих тем. Дети с родителями научаются механизмы делать необычные и перекладывают в свою тему в такую книгу. Всем это очень нравится, потому что книжечка занимает немного места, но когда ее открываешь, попадаешь в особый портал, где можно много информации вместить или образовательной или просто интересной. Это может быть книжка для семьи, мы делаем разного плана книги. Это книги и о вере: пасхальная книга, рождественская, есть книжка успенская. А есть книги по сезонам: осенняя книжка, весенняя. А есть летний дневник, например, мы делали летом, свои личные оформляли фотографии, мысли свои записывали. Это я вижу, как интересно и детям и родителям. И, конечно, интересно педагогам, какая-то внеурочная деятельность, хочется детей развлечь, заинтересовать. Они в школе устают, когда по шаблонам делается, когда мало творчества в школе бывает, рамки временные, то во внеурочной деятельности можно развернуться и с детьми много всего сделать интересного. Это всё мои разные наработки пригождаются большой аудитории, учителям, родителям, педагогам внеклассным, и я этому всему рада. На базе группы «Творилки-мастерилки» еще периодически какие-то совместные проекты возникают. Как-то у нас появился Тропарион детский, когда мы с Надеждой Гинзбург, моя добрая знакомая, придумали интересное мероприятие, когда она рассказывает о церковных двунадесятых праздниках, о тропаре, о истории, о смысле праздника, а я показываю, как оформить красиво страницу праздника, чтобы у детей остался в голове образ, какой-то наглядный якорек. Чтобы он говорил о Сретении, а в голове уже образ праздника, он оформлял это либо с родителями, либо с учителем. Так к каждому празднику можно подготовиться. За церковный год получается такая книга, ее можно хранить дома, можно доставать странички и повесить на видное место, во время праздника петь тропарь с детьми. Тут изображение иконы. Такой интересный, совместный проект, к нему присоединяются педагоги с разных мест, и по России, и из-за рубежа. Мне пишут иногда, где-то живут далеко, в Германии или в Америке, семья русская и хочет на основах православия воспитывать детей. Через творчество, совместное делание они могут у детей раскрывать...
Кира Лаврентьева:
— Приобщить к этому.
Анна Толкунова:
— ...красоту православия.
Кира Лаврентьева:
— Для тех, кто действительно заинтересовался сейчас такой идеей развития детей, но он не видит нашу программу, он ее только слышит, что вполне логично, потому что сейчас у нас нет видео съемки конкретно в этой программе, давайте мы сейчас попытаемся словами описать, как делаются эти ваши книги. Например, Тропарион. Я вижу там икону, я вижу красивое оформление, иногда как будто бы дети участвовали в оформлении этих страничек. Написан сам праздник рукой, все от руки, дорогие друзья, это очень интересно. Это не книги из издательства, это книги, которые Анна сделала своими руками, учит делать своими руками педагогов и родителей. И что интересно, это папочка с файлами, здесь очень красивые, я так понимаю, совершенно свободные рисунки. Наименование праздника, икона наклеена и на другой страничке написан тропарь. Всё очень душевно, очень красиво, какими стразиками всё украшено. Я так понимаю, что это всё как раз и нужно делать с детьми. Не одна ты сидишь, ковыряешься и потом уже им даешь готовый результат, а вы вместе это всё украшаете, делаете. Таким образом, они еще заодно, пока делают, может быть, знакомятся с тропарями, с праздниками. Правильно ли я понимаю?
Анна Толкунова:
— Да, задумывалась эта книга, да любая книга, которую я делаю, как совместное дело либо мамы с ребенком, либо учителя с детьми.
Кира Лаврентьева:
— Очень интересно.
Анна Толкунова:
— И правильно заметили, когда детки делают что-то руками, то они как будто тоже прикасаются к этому празднику и запоминают лучше через деятельность. Например, в Тропарионе я использовала разные интересные, необычные техники рисования. На каждый праздник что-то необычное.
Кира Лаврентьева:
— Декупаж, листики сухие, вот вижу, на Рождество Пресвятой Богородицы наклеены, дорогие друзья, листики настоящие засушенные листики. Это как бы символ осени приближающейся.
Анна Толкунова:
— Да. Осенний праздник.
Кира Лаврентьева:
— Да, удивительно.
Анна Толкунова:
— Детям нравится использовать в своем творчестве что-то необычное, это их цепляет.
Кира Лаврентьева:
— Вдохновляет.
Анна Толкунова:
— Глазки загораются. Я достаю свою коробочку с необычными полубусинками, с какой-то блестящей бумагой, с кружевом. И всё, они уже готовы со мной рисовать, вырезать. Даже, что им будет трудно, они этого уже не замечают. Им хочется приобщиться к этому красивому, всё это потрогать. Часто у нас как бывает, творчество — акварель, гуашь.
Кира Лаврентьева:
— Фломастеры.
Анна Толкунова:
— Фломастеры, карандашики, это и то хорошо, и то много всего. А тут предлагаю педагогам большой простор для творчества, что можно показать детям разное. Потом это использовать в других творческих проектах, стенгазетах, в тех же открытках, рисунках. Мы даем простор, а дальше это все идет, преломляются эти идеи, и умения пригождаются и дальше родителям и детям. Но скажу, что я открываю дверь, кто хочет и может, заходит в нее и творит. Но можно и брать частями или не сразу всю палитру. А, например, взять идею и немножко упростить. Всегда можно все вот это немножко свернуть и сделать попроще. Я знаю, что у учителей бывает урок всего лишь сорок минут, а не полтора часа или час. Когда у мамы есть время тоже совсем немного, она небольшое занятие на всю неделю небольшими кусочками распределяет. В один день покрасит бумагу с детьми, в другой день выре6жет звездочки, в третий день сядут и всё приклеят. То есть творчество свободное, я очень рада, когда всё проходит через взрослого и ребенка и по-своему делается. Не хочется шаблонов и тиражирования. Хочется, чтобы это всё через себя пропускалось и свое выходило.
Кира Лаврентьева:
— Видение в этом.
Анна Толкунова:
— Да, да.
Кира Лаврентьева:
— В гостях Анна Толкунова, педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки». Несмотря на довольно легкое детское название, дорогие друзья, Анна занимается таким основательным трудом в развитии детей. Я своими глазами сейчас это вижу, эти все самодельные книги и с тропарями, и с праздниками, и с какими-то летними воспоминаниями, и какими-то фотографиями, ассоциациями, детскими рисунками. Это такое взаимодействие матери и ребенка, может быть, педагога и ученика, педагога и класса целого. Я смотрю, хорошо, с Тропарионом разобрались. Это же можно делать по страничке, не обязательно все тропари сразу делать. Приближается праздник, и мы делаем, например, тропарь Покрова Пресвятой Богородицы и икону и как-то украшаем, совершенно, как душа просит. Правильно?
Анна Толкунова:
— Да.
Кира Лаврентьева:
— Приближается следующий праздник, любимого святого, не обязательно следовать какой-то четкой рекомендации, можно те тропари, которым душа открыта, двунадесятым праздникам, святым каким-то твоим любимым покровителям. Всё это можно в этот Тропарион, в эту папочку с файлами...
Анна Толкунова:
— Добавлять.
Кира Лаврентьева:
— Добавлять.
Анна Толкунова:
— Как удобно, что папка на кольцах и если сначала мы делаем тропари двунадесятых праздников, и то бывает так, что все болеют, дети не пришли на урок. Или мама просто с детьми тяжело болела, и они пропустили этот праздник. Но на следующий год он снова будет, и снова либо ты открываешь Тропарион и смотришь этот праздник, у тебя он готов, либо ты на следующий год его делаешь. И можно добавлять любимые праздники святых, день памяти или не двунадесятые, а просто великие. Мне самой, в процессе я загораюсь, идея нравится, а пока делаю, мне еще больше нравится, еще больше я вижу потенциала в этой идее. Еще хотела сказать, что разные формы работы бывают. Бывает, мама с ребенком мастерит. Есть случаи, когда мама не может дождаться, когда ребенок подрастет, ребенок маленький.
Кира Лаврентьева:
— Ей хочется очень уже.
Анна Толкунова:
— Да. Она делает сама для своего ребенка такой подарок. И вместе с ними листает и готовится к празднику. А бывает мама сама для себя по вечерам или по ночам хочет немножко переключиться от всех житейских дел дня и сама для себя этому творчеству посвятить время. Тоже таких мам знаю, и сама к таким мамам отношусь, что иногда мы много всего хотим для своих детей, а сами про себя забываем. Я поняла, что надо мамам разрешать тоже творить и мастерить просто иногда для самих себя.
Кира Лаврентьева:
— Слушайте, Анна, это очень интересно. Но есть огромное количество мам, у которых нет этой творческой жилки в отношении своих детей. Они очень их любят, но не имеют педагогического дара. Ну, вот нет. Это я такой человек. Я, когда знакомлюсь с какими-то творческими людьми, которые умеют и готовы заниматься с детьми, честно говоря, впитываю это как инструкцию: так, нужно делать вот так, приду и сделаю. Потому что самой мне это в голову не приходит. Мы с ними общаемся, можем что-то готовить, можем смотреть фильмы, можем гулять. Читать можем, конечно же, куда без этого. Но вот делать с ними что-то руками, это для меня архитяжело, потому что разновозрастные дети, они делают руками по-разному. И если туда подползает или подходит малыш, как вам это тоже, наверное, известно, то все эти бусинки и все эти стразики летят в разные стороны. И это доставляет определенные хлопоты. Это, видимо, надо улучать время, когда он спит, или когда он чем-то другим занят, чтобы ты со старшими спокойно мог это сделать сам. То есть, тут тоже организация временного процесса и пространства крайне важна.
Анна Толкунова:
— Да, тут нужно хорошенько взвесить риски и выбрать время для творчества. Бывает так, что ко мне на курс — вот мы делаем, например, пасхальную книгу — записывается мама, ей очень хочется со своими детьми сделать эту книгу. Но, например, все бегут, каждый день у них занятия, и она понимает, что плохо продумала, она не успевает сделать книгу. Она очень хочет, она, бедная, страдает, что ввязалась и не может справиться. Тогда я эту маму успокаиваю, что в следующем году тоже Пасха будет, дети подрастут, и обязательно приходите ко мне, мы с вами в следующем году обязательно сделаем. И так и бывает. Одна мама на третий год сделала книгу, как раз все подросли, у нее время тоже организовалось, и она сделала запросто, раз, и пошло хорошо.
Кира Лаврентьева:
— Без надрыва.
Анна Толкунова:
— Да, не нужно какого-то подвига, который не своевременен. Я сама знаю, тоже бывает периодически, себя нагружу, а потом страдаю. Оказывается, что просто не пришло время, нужно чуть подождать. И очень здорово, что наш церковный год каждый год повторяется. Что ты не успел в этом году, можешь сделать в следующем, это отложил ненадолго, и потом снова пришли обстоятельства и время нужные.
Кира Лаврентьева:
— Анна, если говорить вообще о развитии детей в церкви, то что это может быть со стороны матери? Давайте пока только про мать поговорим, про родителей. Что это может быть, кроме этих вот рукоделий? Как вы еще общаетесь со своими детьми? Если можно, лично ваш опыт на тему церкви. Как вы их вводите в церковь? Был ли у вас личный опыт отхода от церкви? Как предотвратить этот отход? Сейчас сразу десять тысяч вопросов, поэтому давайте мы по очереди. Как мягко и плавно ввести детей в храм, чтобы не было у них сопротивления, отторжения, каких-то кризисов потом? Какие-то священники, правда, говорят, что эти кризисы обязательны, но я их, честно говоря, побаиваюсь. Во время этих кризисов можно много чего понаделать, и потом придется это полжизни разгребать. Чтобы этого не случалось или случалось по минимуму, давайте поговорим о том, как детей в вере воспитывать, помогать им делать эти шаги в вере?
Анна Толкунова:
— Это очень большой вопрос.
Кира Лаврентьева:
— Да. Он очень важный для меня.
Анна Толкунова:
— Я сейчас собираюсь с мыслями, потому что в разное время мой материнский опыт был разным. То, как я себе представляла воспитание в вере, когда у меня был один, старший, первенец, надежда моя, это было одно.
Кира Лаврентьева:
— Да, со старшим мы все, конечно, испытываем свои способности.
Анна Толкунова:
— Когда были дети все мои дошкольники, это уже немножко трансформировалось, тогда был мой взлет материнского педагогического потенциала. Когда появился школьник и младенцы-дошкольники, снова произошла деформация.
Кира Лаврентьева:
— Трансформация.
Анна Толкунова:
— Я пересмотрела разные взгляды. Это относится ко всему. К посту, как постятся дети. К приходу в храм, подготовка к исповеди, встреча праздников церковных. Я сейчас, на данный момент, для себя решила, что когда семья живет церковной жизнью, искренне стараются и муж и жена жить такой жизнью, ходить в храм, причащаться, делать добрые дела, то в любом случае это всё впитывается детьми, как губкой. Создается такая атмосфера, где не нужно как-то специально учить и обучать вере. На мой взгляд, это так, потому что семья уже живет немножко по-другому. Они слушают другие передачи, они встречают другие праздники, для них важна Пасха, это праздников праздник, как же без него можно? Как же можно его не встретить, как к нему можно не подготовиться, как же можно в храм не прийти в этот день? Как же его встретить, когда ты не знаешь, что это за праздник? Немыслимо просто. Так во всем. Рацион еды перестраивается. Дети в этом живут, вырастают, воспитываются, воспринимают как такая жизнь. Это глубже всё заседает. Конечно, такая верующая семья старается прочитать книжку перед сном либо нравственную, либо обучающую.
Кира Лаврентьева:
— Это да, без этого никак.
Анна Толкунова:
— Конечно же, хотя бы раз в год точно будет паломничество в святое место, где дети увидят, будут воспринимать.
Кира Лаврентьева:
— Монастырь какой-то.
Анна Толкунова:
— Кто-то и не раз ездит в паломничество. Всё это воспитывает детей в вере. Мне кажется, этого всего недостаточно, но это база.
Кира Лаврентьева:
— Анна, у вас старшему... Я специально сейчас говорю о вас, если позволите, потому что личный опыт дороже всего, понятное дело. Я вас сейчас спрашиваю, как мать мать. Вашему старшему 14. Это такой возраст проб и ошибок, каких-то, может быть, даже самых минимальных. Нет ли такого у вас в семье вопроса, когда ребенок отделяется с телефоном, с друзьями, какие-нибудь игры, какие-нибудь видео, куда-нибудь залезть посмотреть, закрыться в комнате, спрятаться, уйти? То есть какой-то такой вайп, говоря молодежным языком, молодежный, закрытый, отстраненный от родителей, где можно посидеть спокойно в интернете, что-то поделать, где-то поиграть. Вы сами лично как для себя это осмысляете?
Анна Толкунова:
— Сейчас я пытаюсь сформулировать свои мысли.
Кира Лаврентьева:
— Я просто хочу понять, у меня одной так и у моих подруг или у вас есть тоже живой подросток, который хочет убежать в интернет?
Анна Толкунова:
— У меня есть живой подросток, наш первенец, ему 14 лет, Иван. Тут всё, что бы я ни говорила, я буду ходить по тонкому льду, поэтому я скажу по минимуму, что были очень трудные моменты.
Кира Лаврентьева:
— То есть трудности вам знакомы с ним.
Анна Толкунова:
— Да. Еще они, наверное, были трудными, потому что где-то передали.
Кира Лаврентьева:
— Много всего.
Анна Толкунова:
— И в вере, где-то перегрузили.
Кира Лаврентьева:
— Да, знакомо.
Анна Толкунова:
— Иногда от этого становится страшно и грустно, потому что это ответственность такая. Взрослый человек, который входит в мир, и у него уже какие-то сложности, и ты уже виноват. Я тоже про это думала, что всё это ты делал от избытка чувств.
Кира Лаврентьева:
— Любви.
Анна Толкунова:
— И любви, да. Благодаря тому, что муж помогает в этом всем, мы часто обсуждаем, думаем, стараемся что-то сделать хорошее, пересматриваем свои взгляды. Благодаря всему этому, потихоньку, связи не обрываются.
Кира Лаврентьева:
— Контакт есть, слава Богу.
Анна Толкунова:
— Контакт есть. Дальше, я надеюсь, что будут трудные разные моменты, но благодаря такой связи, которую мы стараемся изо всех сил поддерживать, самое главное ощущение, что он любим, что мы его любим, даст нам дальше продолжать какое-то движение вперед.
Кира Лаврентьева:
— У нас в гостях Анна Толкунова, педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки». Мы вернемся к вам после короткой паузы.
Кира Лаврентьева:
— Дорогие друзья, с радостью напомню вам, что у нас в гостях Анна Толкунова, педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки». Это в прямом смысле творилки и в прямом мастерилки. Дорогие друзья, у нас на столе лежат книги Анны, сделанные своими руками. Это, честное слово, полное умиление, красота, и какой-то трепет возникает у меня, когда я на них смотрю. Но я вот о чем говорю сейчас с Анной, дорогие друзья. Мы уже обсудили и развитие детей и обсудили, как про православные праздники можно рассказывать через поделки, и что можно делать и какие книжки можно своими руками изготавливать вместе с детьми. Причем, разновозрастными, трехлетними, пятилетними, десятилетними и даже подростками. То есть тут все очень творчески, все очень свободно. Анна популяризатор этой темы, что все можно сделать с детьми своими руками в удовольствие, в радость и по любви. И это очень подкупает, хочется побежать скорей домой и сделать то же самое. Поговорили мы с Анной уже и о том, как с подростками общаться. Анна чуть-чуть нам приоткрыла завесу тайны и сказала, что и ей с детьми бывает трудно, как и всем мамам. Анна, мне хочется спросить вас, как вы думаете, вашего мнения, почему ребенок лет в 16 отходит от церкви? Что родители делают не так? Или так? Как родителям нужно себя вести в ситуации такого кризиса своего ребенка?
Анна Толкунова:
— 16 лет у нас впереди еще.
Кира Лаврентьева:
— Даже не ваш опыт, я уже с вами разговариваю, как с человеком, который прошел путь определенный с ребенком церковным. Мне хочется понять, что вы думаете на этот счет
Анна Толкунова:
— Мне кажется, я сейчас буду говорить немного банальные вещи, потому что все-таки большая проблема с гаджетами есть.
Кира Лаврентьева:
— Все-таки телефоны.
Анна Толкунова:
— Да. Эта проблема есть, от нее никуда не деться. Дети видят в общении онлайн поддержку, даже любовь чувствуют.
Кира Лаврентьева:
— Каких-то иллюзорных друзей.
Анна Толкунова:
— Да. Интересно, что они еще больше нуждаются в ней, но им кажется, что дома они получают этого меньше. Просто это такой трудный возраст, который надо преодолеть, что-то потерпеть и продолжать любить своего ребенка. Бывает это сложно, потому что проявления бывают трудные. Но я уверена, что ребенок, даже в таком ершистом возрасте, чувствуя, что его любят дома, что они под надежной защитой, какой-то у них есть...
Кира Лаврентьева:
— Тыл.
Анна Толкунова:
— ... ощущение, что они вернутся и будут приняты.
Кира Лаврентьева:
— Здесь их согреют.
Анна Толкунова:
— Это им очень поможет в жизни. Возникают уже проблемы с внешним миром, друзья, еще опять социум, учителя — все время все это кружится вокруг них, и они взрослые, но еще маленькие. И трудно бывает со всем разобраться.
Кира Лаврентьева:
— А как вы сами нашли призвание свое, которое направлено на работу с детьми? Как вы поняли, что хотите этим заниматься? И когда это случилось?
Анна Толкунова:
— Я думаю, что, наверное, в моей семье, когда я была старшей и часто мы с младшими сестрами что-то придумывали, может быть, с этого все началось. Мне даже подруги говорили: у тебя точно будет много детей. Слова оказались пророческие. Это когда я стала возвращаться и периодически думать, правильно ли я выбрала. Всегда же сомневаешься, думаешь. Но тут еще много разных факторов, которые сложились и мне помогли заниматься тем, что я сейчас делаю и от чего получаю удовольствие. Еще я ходила в художественную школу и даже думала когда-то поступать в художественное. Но у нас обстоятельства семейные, мы переезжали из города в город, и как я хотела подготовиться, я уже так не могла, в голове же высокие планки были. И я стала искать что-то другое. И как раз мы к вере пришли, когда я была старшеклассницей, и тоже много чего в голове у меня поменялось. Хотелось быть в храме, в церкви с единомышленниками. Мне настолько понравился этот мир, общность, такое дружеское плечо, которое всегда рядом, община. Церковная жизнь дает силу дополнительную, на мой взгляд. Захотелось поступить в Свято-Тихоновский университет. Выбрала я педагогический факультет, потому что у меня получалось и мне нравилось быть с детьми. Возникло сомнение в педагогической профессии тогда, когда у меня стали рождаться дети, и я по специальности не могла работать. И уже был такой декрет затяжной, я думала: как же, я получила педагогическое образование и сижу дома. Батюшка периодически меня вытаскивал на послушание и служение в воскресную школу. Потом опять малыш маленький, я сижу дома. Тут как-то сошлись...
Кира Лаврентьева:
— Пазлы.
Анна Толкунова:
— Звезды, пазлы, что я увидела, что можно через интернет и общаться и что-то снимать и выкладывать. Эта соцсеть помогла мне снова свою педагогическую жилку проявить.
Кира Лаврентьева:
— Да.
Анна Толкунова:
— Когда я это поняла, у меня было озарение. Я днями и ночами что-то снимала, придумывала. Как раз это все совпало с пандемией, еще больше времени дома вынуждены были мы проводить. Вот тогда все это еще сильней закрутилось. Я помню к батюшке подходила, говорю: я чувствую силы, что я должна что-то делать, я могу это делать. Я благословение у него брала. Я недавно это вспоминала, что это какая-то окрыленность была, потому что это изнутри меня шло, и оно не останавливалось. Я надеюсь, что это Божья помощь и такой Промысл, который вел меня куда-то, дал первое время огромные силы. Тогда я развивала страничку, записывала мастер-классы, делилась разными текстами, интересными для учителей, родителей. Такой расцвет онлайн проекта был в это время. Тогда я снова вспомнила, чему я училась в институте, открывала свои тетрадки, которые сохранились у меня дома по методикам, была благодарна педагогам. И еще, конечно, выручала база художественная художественной школы, которая тоже дала мне основы, учителя, которые любовь к творчеству привили. Так что все это вместе. И моя семья, где я была старшей, и уже что-то проявлялось педагогическое, и приход к вере, и институт наш тоже много чего мне дал, я благодарна. И развитие онлайн сферы тоже. Все это вместе сошлось. И мои декреты, которые в какой-то момент, когда ты дома с детьми сидишь, никуда не выходишь, а все такие счастливые, гуляют по улице, а ты с температурой и малышом сидишь дома и смотришь, как все беззаботно ходят по улице. И не с кем даже взрослым перекинуться словами. Тут тоже «Творилки-мастерилки», этот онлайн проект, интересная получилась отдушина. Я стала знакомиться с людьми, мы переписываемся по творческой сфере. Но с кем-то мы подружились и общаемся, даже иногда встречаемся теперь. Это какой-то дополнительный бонус. Я поняла, что этот бонус мне, благодаря декретам, благодаря тому, что я могу из дома работать. У меня этот пазл тоже вложился, что все это идет не просто так. Очень рада, что я поняла, какой путь у меня выбран, и на своем месте хочется сделать еще больше.
Кира Лаврентьева:
— Хочу напомнить вам, что у нас в гостях Анна Толкунова, педагог и руководитель творческой студии «Творилки-мастерилки», которую она героически создала, будучи мамой пятерых детей. Анна, хотела вас вот еще о чем спросить. Ваше детство каким было? Как вы росли? Ведь у вас была верующая многодетная семья, вы были старшей, вы, наверное, как-то помогали маме в воспитании своих братьев... сестер вы, по-моему, сказали.
Анна Толкунова:
— У меня две сестры.
Кира Лаврентьева:
— То есть вы были первая после мамы и вам, наверное, много чего приходилось делать. Расскажите, пожалуйста.
Анна Толкунова:
— Какой-то приятный вопрос, потому что сразу, детство у меня было счастливым, я благодарна родителям. Мы обычная семья, неверующая семья.
Кира Лаврентьева:
— Это интересно.
Анна Толкунова:
— Родители военные, мы переезжали из города в город.
Кира Лаврентьева:
— Я так и подумала, вы сказали, что переезжали.
Анна Толкунова:
— Интересно, что у меня все было сначала классическое, детский сад был, школа.
Кира Лаврентьева:
— Школа, все как положено.
Анна Толкунова:
— Да. Я была отличница, старалась изо всех сил. Еще я очень общительная была. Мне все всегда нравилось. Были какие-то проблемы, неудачи, трудности — все это было, конечно же. Но как-то у меня столько света из детства, поддержка папы. Всегда, когда у меня какие-то трудности возникают, я вспоминаю его слова, когда он мне говорит: покажи мне пальцем, кто тебя обидел. Я знаю, что у меня папа, он со всеми разберется. Хотя особо никогда не было, чтобы папа приходил и права качал. Но я знала, что... я это поняла, будучи взрослой, когда свои дети появились, я возвращалась на машине времени, погружалась, это базовое доверие, что все будет хорошо и все можно разрулить — наверное, от папиного запала и такой установки. Мама очень внимательная и тоже любящий человек. Наверное, они нам дали с сестрами такую основу, на которой дальше все строилось. Моя сестра вторая тоже педагог, она педагог начальных классов. А сестренка младшая, я прямо вижу в ней задатки педагогические, но она по другой специальности работает. Я думаю, что это все из нашей семьи. И дальше, когда к вере пришли, я в подростковом возрасте, Господь вел нас и нашу семью и не оставлял.
Кира Лаврентьева:
— А как вы стали верующим человеком? Тоже момент интересный.
Анна Толкунова:
— Было трудное испытание у нашей семьи, мама пришла в храм и ей там очень помогли. Мама моя была католичкой.
Кира Лаврентьева:
— Ничего себе, это интересно.
Анна Толкунова:
— Но бабушка была верующей, всегда за нас молилась, просила, чтобы мы перед школой в августе сходили на исповедь.
Кира Лаврентьева:
— На молебен.
Анна Толкунова:
— На исповедь тоже. Мы ходили, бабушка просила. Встречали Пасху с ней обязательно. Читала жития когда-то, когда я ночевала, у нее перед сном. Мне это немножко было страшно.
Кира Лаврентьева:
— Да, первые христиане.
Анна Толкунова:
— Про мученицу Екатерину. Какие-то зернышки падали. Благодатное посещение храма тоже потихоньку почву готовило. Дальше мама поменяла свою жизнь, стала постоянно ходить в храм. Я поняла, что что-то происходит не то. Помню, батюшка вспоминал: приходит Аня, бур-бур-бур. Я не поняла, что это такое, мне сначала было это трудно принять. Я ребенком вошла, не постигая основ культуры, а больше я влилась в церковную жизнь, а дальше уже у меня пошли разные знания через приход, через деятельность. Сразу я попала в водоворот на приходе, в походы ходили, в дом-интернат ездили к детям, рассказывали о вере. А я еще почти ничего не знала, но уже учила какие-то тексты и рассказывала. Мы ходили христославить. Я в этот водоворот погрузилась деятельности кипучей, сразу участвовала в воскресной школе в спектакле рождественском. Это меня так затянуло и понравилось, люди вокруг мне новый мир открыли, отношения между собой. Дальше была воскресная школа при храме, дальше институт, который тоже прояснил многие моменты непонятные. Дальше уже были личные вещи, что-то через опыт, что-то через знания, а что-то через свои переживания.
Кира Лаврентьева:
— Это очень интересно. Спасибо вам большое. А сколько вам было лет?
Анна Толкунова:
— Мы приехали в 8-м классе, не помню, сколько мне было лет.
Кира Лаврентьева:
— В 8-м классе, то есть это уже возраст сознательный. И вы влились вот так легко в церковную жизнь: воскресная школа, спектакли, поездки, это тоже ведь какое-то чудо определенное. Лет 14, сложно в этом возрасте уже как-то постигать все легко и быстро.
Анна Толкунова:
— Тут совпало... Вообще я была всегда общительной и активной. Приход в храм меня перезагрузил, какую-то я почувствовал неуверенность, потому что внешний мир немножко давил и был не всегда приветлив, когда ты поменял жизнь, ты хочешь по-другому жить, и вокруг не все понимают тебя. И тут в храме была поддержка, и от этого было всегда радостно. Мы с подругами вспоминали, что юношество прошло при храме, мы встречались, вместе гуляли, вместе куда-то в паломничество ездили. Просто: а, поехали в Звенигород, взяли младших сестер, братьев, сели на электричку и поехали.
Кира Лаврентьева:
— Сказка.
Анна Толкунова:
— Я говорю, мама, как ты нас отпускала? Она говорила, что всегда знала, что я справлюсь. Благодатное время, за которое я очень Богу благодарна. То, что я впитала тогда и потом в институте, я стараюсь этим сейчас поделиться. Не у всех такое было. Я, когда стала общаться, понимаю, что очень большой дар дан, и им хочу делиться.
Кира Лаврентьева:
— Анна, вы знаете, что я думаю, когда с вами разговариваю? Что, действительно, образование — это не только для детей. И образование это не только от слова учебники, книжки, образование школьное, институтское. Это еще и постоянное открытие первообраза в себе. Весь наш разговор так проходит, что он приоткрывает и ваш путь личный, вашего личного образования, развития. Вы ведь как мама вынуждены были пройти через определенный кризис, и это очень ценный опыт. Вы не ушли в состояние депрессии, апатии, что я сижу с ребенком, он болеет, другой болеет, если один заболел, то все паровозиком, я вечно заперта и смотрю через стекло оконное на других людей, которые ходят, пьют кофе, радуются, смеются, гуляют, общаются, и у них все хорошо. А я здесь взаперти сижу, и жизни не вижу, и все идет мимо меня. Вы из этого смогли с Божьей помощью выпрыгнуть в совершенно другую историю. Вы смогли выйти в интернет пространство, сначала на уровне онлайн что-то сделать, а сейчас и офлайн. Вы проводите встречи, у вас творческая студия, она и офлайн, она и онлайн. Накопить потенциал, чтобы еще и другим помогать. В этом смысле, наверное, каждый из нас призван к тому, чтобы не погружаться в энтропию, куда нас тянет наш ветхий человек, а тянуться-тянуться ко Христу, к развитию, к свету внутреннему, чтобы развиваться, чтобы идти в гору, в гору, в гору. Очень вдохновляющий для меня наш с вами разговор, наполненный светом. Недавно у нас в гостях была Анна Сапрыкина, я ее очень часто цитирую. Меня совершенно потрясла ее история, когда она сказала, что в семье должно быть создано образовательное пространство. Мне очень понравился этот термин — «образовательное пространство». Это не только так: садимся все и читаем книги. А это в принципе постоянное усилие родителей для того, чтобы создавать ненавязчивое образовательное пространство. Едешь в машине, включаешь аудиосказку или аудиокнигу. Она рассказывала, что она однажды «Войну и мир» включила, старшие сидели слушали с удовольствием, а младшие, 3-5 лет, тоже что-то слушали. Но слушали, это меня поразило. Так же дома, она говорит, ненавязчиво за общими делами ты какие-то проводишь определенные линии, которые помогают ребенку развиваться. Как это происходит у вас? Есть ли у вас какой-то личный опыт того же самого образовательного пространства внутри семьи, когда это сквозь быт проходит.
Анна Толкунова:
— Моим детям повезло, наверное, средним, потому что тогда был взлет моего педагогического потенциала. Я все, что видела, пробовала с ними, делала. Дальше в какой-то момент, тоже само собой получилось, но интересно, что из этого вышло, я уже сейчас немножко не успеваю, чтобы наполнять и занимать детей. Но интересно, как они между собой сами этим занимаются. Они видят, что я постоянно что-то режу, рисую, им всегда интересно. Они очень хотят делать со мной эти книги, открытки, они просят, пожалуйста. Это какой-то большой бонус, когда я с ними сделаю. Но в основном они просто делают что-то сами, и у них получается очень интересно. Немножко грустила, что я онлайн что-то снимаю, делаю, а с ними не так плотно получается позаниматься. Но я увидела и плюсы в этом. Получается как-то ненавязчиво, естественным образом. У меня дочка в четыре года запросто все вырежет и все раскрасит.
Кира Лаврентьева:
— Это очень классно.
Анна Толкунова:
— Сын, десять лет ему, мне может помочь подготовиться к мастер-классу. Он мне там все раскрасит, что-то сложит, что-то вырежет. Этим самым он и мне помогает и сам познает. И оно происходит более естественно, чем раньше, когда у меня было двое или трое детей. Мне очень хотелось, я находила время, и мы садились, все это делали и получали тоже удовольствие. Тоже по-разному, иногда у нас вся кухня была завалена бумажками, но получалось так. Сейчас, признаюсь, что прямо так, сидеть и заниматься, уже нет возможности. Я вижу, что дети все это видят, все это считывают. Может быть, был бы у них тоже передоз этой информации, потому что мои дети растут и любят слушать сами или в дороге «Вопросы Веры и Фомы». У нас есть воскресная школа, где у меня в группе ребенок сидит. Сейчас я тоже с перерывами работаю, не всегда получается, но иногда я прихожу на занятия, он сидит у меня занимается. В какой-то год мы организовывались с мамочками, у нас было много детей-дошкольников одного возраста, и мы сами для себя проводили занятия, встречались раз в месяц, нам очень хотелось. Мы по церковному году шли и делали, кто-то беседовал, кто-то творчеством занимался. Нам хотелось, и мы это делали для своих детей. Я думаю, что в разное время, когда мама хочет воспитывать ребенка в вере и что-то ему дать, какие-то знания о Боге или что-то с ними сделать, то при таком желании, как-то складываются обстоятельства и в нужном ракурсе появляются возможности. Не обязательно сидеть и рисовать, вырезать. Иногда рассматриваем книги, беседуем об увиденном, рисуем или раскрашиваем, все это потихонечку происходит и получается в любом случае, все эти зернышки падают и усваиваются у детей. Это творчество, которое я предлагаю в группе... Мы говорим о своей жизни, я как будто говорю, что нет, не надо ничего этого делать. Просто не надо, как по линейке, что все мамы должны эти книжки делать, все мамы должны творчеством заниматься и открыточки рисовать. Нет, все разные, у всех отношения с мамами разные. Кто-то любит читать, кто-то любит играть, кот-то еще что-то очень интересное делает. И о вере можно разными способами рассказывать. В группе «Творилки-мастерилки» собраны мамы активные, они неравнодушны, они любят это творчество. А другие поспокойнее, но время от времени тоже потихоньку что-то делают. Я, насколько могу, делюсь, а каждый в своей мере берет то, что ему по силам и возможно. Я думаю так.
Кира Лаврентьева:
— Спасибо огромное за этот разговор. Дорогие друзья, напомню, что наши регулярные беседы об образовании в рамках проекта «Пайдейя» мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который собирает лучший, самый интересный опыт работы в области образования и воспитания. Узнать поподробнее об этом проекте, стать участником или поддержать его вы можете на сайте clever-lab.pro. Напомню, что у нас в гостях была Анна Толкунова, педагог, руководитель студии «Творилки-мастерилки». У нас действительно был очень светлый и творческий разговор с Анной. Спасибо огромное, Анна, приходите обязательно к нам еще. Дорогие наши слушатели, мы прощаемся с вами. Всего вам доброго и до свиданья.
Все выпуски программы Пайдейя
Владу Бунину нужно лекарство, чтобы побороть рак крови
Поделиться
Владислав и Елена познакомились в зимний день в одном из парков Воронежа. Он подхватил её за руку на скользком склоне, чтобы девушка не упала — с этого началась их дружба. С тех пор прошло уже 10 лет, за это время пара поженилась, и у них родился сын. Жизнь молодых людей была наполнена радостью и семейными хлопотами. Влад собирался построить загородный дом, чтобы быть с родными ближе к природе. Но болезнь никогда не считается с планами.
Не так давно самочувствие молодого человека стало стремительно ухудшаться. И на обследовании в больнице ему сообщили о тяжёлом диагнозе — онкологической болезни крови. Уютные семейные ужины, совместные прогулки и активный отдых — обо всём этом пришлось позабыть. Теперь Владислав всё время проводит в больничной палате, Лена часто его навещает, а сына он видит только по видеосвязи. Однако супруги не теряют надежды, что Влад скоро поправится и вернётся домой. Они признаются, что болезнь сделала их ещё ближе. Слова о любви звучат чаще прежнего, и каждая встреча, как праздник.
Сейчас Владислав находится в активной стадии лечения. Чтобы победить рак крови, ему необходим дорогостоящий препарат, который лишает вредоносные клетки возможности расти. Это ключевой шаг к ремиссии. Но семья молодого человека не в силах оплатить весь курс самостоятельно.
Помочь Владиславу Бунину пройти лечение и вернуться к родным можем мы с вами. Сбор для него открыт на сайте фонда «ДоброСвет».
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Роман «Авиатор» — исторический контекст». Анастасия Чернова
Поделиться
Гостьей программы «Исторический час» была писатель, кандидат филологических наук, доцент Московского государственного университета технологий и управления имени К. Г. Разумовского Анастасия Чернова.
Разговор пойдет о романе Евгения Водолазкина «Авиатор», как через фантастическую судьбу персонажа этого романа показано изменение людей и общества после революционных событий в России в начале ХХ века, как на месте Соловецкого монастыря возник один из самых страшных лагерей для заключенных и как даже в после падений человек может снова обрести себя через покаяние и обращение к Богу.
Все выпуски программы Исторический час
«Паломничества в современной России». Юрий Минулин
Поделиться
Гостем программы «Вечер воскресенья» был руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии, руководитель паломнической службы «Радонеж» Юрий Минулин.
Мы говорили с нашим гостем о его пути к вере, об интересных людях, повлиявших на этот путь, а также о том, как еще в советские годы он начинал организовывать экскурсии, связанные с религиозными темами, как создавались различные паломнические маршруты и как они развиваются и меняются сегодня.
В начале выпуска — воспоминания о первой экскурсии по московским местам, связанным с Патриархом Тихоном, организованной в 1989 году. Юрий Минулин говорит о том, как экскурсионная деятельность переросла в паломничества, вспоминает церковную молодёжную среду 1970–1980-х годов, чтение Евангелия, участие в богослужениях и поездках.
Обсуждается различие между паломничеством и религиозным туризмом, участие церковных инициатив в туристическом сообществе, создание школы экскурсоводов, развитие маршрутов по России и за её пределами.
Во второй части — рассказ о поездках в Торопец, на Соловки и Синай, о музеях и школах, связанных с именем Патриарха Тихона. Завершается выпуск воспоминаниями о встречах с отцом Иоанном Крестьянкиным и Патриархом Алексием II, о поездках на Синай и соловецкий остров Анзер и о том, почему у каждого паломничества должна быть вершина — и ею должна быть Литургия.
Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева
Диакон Игорь
— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона Кира Лаврентьева.
К. Лаврентьева
— Добрый вечер.
Диакон Игорь
— И я, диакон Игорь Цуканов. Как всегда, в это время мы говорим с нашими гостями в студии на тему «Христианин в обществе», и сегодня у нас в студии очень интересный гость, с которым можно поговорить на очень большое количество потрясающе интересных тем. Это Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», которая существует в этом году, я так понимаю, 36 лет, она отмечает своего существования. Также Юрий Ахметович руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии, и в качестве такой преамбулы еще скажу, что вот служба «Радонеж», паломническая служба «Радонеж», мы сейчас не про радио говорим, а про паломническую службу. Она существует, как я уже сказал, 36 лет, и возят паломников по какому-то широчайшему спектру направлений. Это далеко не только Россия, хотя, конечно, это в первую очередь Россия, но это и Израиль, и Сербия, и Греция, и Грузия, и даже Египет, и даже Китай, насколько я, так сказать, ознакомившись с сайтом, выяснил. Юрий Ахметович, добрый вечер! Христос воскресе!
Ю. Минулин
— Здравствуйте, дорогие радиослушатели!
Диакон Игорь
— Первое, с чего хотелось начать наш разговор, когда я некоторые ваши интервью читал, готовясь к интервью, к сегодняшнему, к беседе нашей, я обнаружил, что служба-то ваша начиналась в 1989 году с того, что вы организовывали экскурсии по местам, связанным со святейшим патриархом Тихоном, по московским местам, связанным с его служением, с его жизнью. И мне хотелось спросить, а какую роль играет Святейший Патриарх, святой Патриарх Тихон в вашей жизни вообще? Я так по многим вашим замечаниям во многих ваших интервью понял, что это для вас человек, ну, важный не только потому, что с него началась служба «Радонеж», по многим причинам. Правильно я понял?
— Да, вы правильно поняли. Ну, надо сказать, что я по образованию учитель истории. Для меня история и жизнь общества — это не пустые слова, а это жизнь человека и его деятельность в том многообразии, которое может быть в жизни каждого человека. Когда я учился, я пришел в церковь. Это было в последние, скажем так, года моей учебы в школе. Это был 1978 год. Пришел в Богоявленский собор. Мы со своим другом удрали из школы и поехали в Троице-Сергиеву Лавру. Там нам встретился один человек и сказал, а у нас скоро пост. Возьмите конфетку и вы можете, потом это есть уже нельзя. Я не понял, почему это так, а он мне говорит: а пойдем на молебен. Я впервые пошел на молебен. Это 78-й год. Это обычный мальчик из советской школы. Мы пришли в подклет Успенского собора, где покоится Алексей Первый и многие другие. Сейчас уже там покоится Патриарх Пимен, 35 лет, которому было совсем недавно. И там был молебен. Нас окатили водой. Я поворачиваюсь к нему и спрашиваю: а что это такое? Говорят, благодать. Так мы и решили. Вот понимаете, в следующую субботу я пошел в храм. Что это был за день, я только помню, что март. И так все началось. Ну вот интересно, вы спросили ведь о патриархе Тихоне. Потом была очень интересная христианская среда, людей, молодежи, которая читала Евангелие все 80-е годы. И мы как-то возрастали друг с другом и ездили по святым местам. С матушкой Иулианией, тогда Марией Каледой, или с Васей Каледой, или с кем-то еще мы отправлялись туда-сюда, я очень многих видел тогда, встречал, это были активные люди, это были живые люди, с ними было интересно общаться. Ну вот и еще очень важным моментом являлось, конечно, такое образовательное направление. Ты должен учиться. Вот вся среда: ты должен учиться. Плохо ли ты учился в школе? Хорошо, это не имело значения. Самое главное, ты должен дальше учиться. И вот это образование, это заставляет человека учиться и в христианской среде, в общем-то, в полуподпольной. Самиздат никто не отменял, всё, у меня есть ещё книги, куча самиздата ещё. Вот. На Соловках я их храню. И дело в том, что вот таким образом мы как бы подошли, что нужно учиться, и я поступил в институт, поэтому не смог ходить в Богоявленский собор. Мой институт был совсем рядом, и Крупский педагогический, потому что там ходило много наших преподавателей, могли увидеть, могли отчислить, и много такого. Но вот с этого момента история, она стала, ну скажем, акцентироваться. Она стала реальностью. И надо сказать, что и 80-е, и даже 90-е годы, да и сейчас, всё это для меня живое действие. Действие нашей жизни, и то, как ты к ней относишься, то, как ты в ней живёшь. И вот когда встал вопрос о... Что же мы можем сделать в год тысячелетия Крещения Руси? Я пришел к отцу Кириллу, тогда Кирилл Глебович Каледа, просто Кирилл, мой друг, говорю, Кирилл, а мы можем сделать экскурсию? Почему экскурсию, я могу объяснять, но это длинно, не надо сейчас.
Я уже закончил курсы экскурсоводов, к этому моменту, в 88 году. Он говорит: а как это делать? Я говорю, у тебя есть материал, у меня есть знакомый методист, мы это все можем сделать. А как? Ну, если есть Пушкин в Москве, есть Лермонтов в Москве, Маяковский, почему не может быть Патриарха Тихона в Москве? И в 89-м году, в октябре-месяце, прошла первая экскурсия. Но какая большая была радость, что в это же время, 9 числа октября, был канонизирован Патриарх Тихон. Я не буду рассказывать всей истории, как это происходило и что. Это не моя деятельность в данный момент. Кто-то знает больше, пусть он и расскажет. Самое главное, что мы к этому подошли. Мне иногда нравится выражение «думайте иначе». Ну почему не может быть вот так же? Но самое интересное и важное, что для общества советского это было нужно. У нас первые экскурсии происходили так. Люди приезжали из, ну, скажем так, из какого-то НИИ или завода, у них была экскурсия, потом ресторан, а потом театр на Таганке. Вот сначала они ездили на Таганку, потом они начали ездить на наши экскурсии. Мы провели их 150 экскурсий за год.
Это очень большое количество. Это великолепно. И надо отдать должное. Вот когда вы спросили, для меня это стало исследованием церковной жизни, исследованием себя, исследованием отношения к тем событиям, которые в нашей жизни происходили. Затем я закончил институт и написал дипломную работу «Практический опыт Патриарха Тихона. Русская Православная церковь от февраля 17-го до ноября 17-го». Вот и всё. И её утвердили в 90-м году. Я благодарен нашему преподавателю, который жив и здоров сейчас, и преподает в том же вузе, Ольга Владимировна Розина, которая это разрешила. А наш деканат, ну, ректор учебный совет пропустил.
Диакон Игорь
— То есть это об избрании как раз в том числе святителя Тихона на патриарший престол.
Ю. Минулин
— Ну, практически да. Оппонентом был Цыпин.
Я пошел, попросил, а они утвердили. И вот когда вы говорите, как происходило, вот не случайно следующим этапом было появление, например, как появилось наше знакомство с обществом «Радонеж». В 90-м году в феврале-месяце в Доме культуры «Меридиан» проходило большое собрание, посвященное патриарху Тихону. Там были все. Отец Владимир Воробьев, отец Дмитрий Смирнов, кто только не был.
Все были. А проводило общество «Радонеж». Мы пришли с отцом Кириллом, тогда еще просто Кирилл Глебович. Кирилл, ну надо просто объединить усилия и сделать что-то. Мы пришли и познакомились, давайте мы будем вместе, мы будем экскурсиями, а вы будете своим заниматься. Так и произошло. Февраль девяностого года. И все 35 лет мы дружим и работаем совместно. Вот вы знаете, ну, наверное, это великолепное время открытий и возможностей. И самое главное, вот их, те зачатки или те ростки, не упустить и не потерять до сих пор, потому что мой ближайший друг открыл храм святителя Тихона Патриарха Московского в городе Клин, отец Анатолий Фролов. Ну как вот с ним, с которым мы читали Евангелие в течение 15 лет, мы до сих пор дружим, и не помогать друг другу в том, чтобы храм становился, ремонтировался, люди ходили, а мы ездили, встречались, передавали друг другу опыт, помогали друг другу. И вот это, наверное, и была та позиция, которая была, ну скажем, заложена, я сейчас скажу всё-таки, наверное, кем, это таким человеком, как отец Глеб Каледа. Безусловно, вот этот человек для меня стал, ну скажем, светочем как отец, как семейство, как ученый и как христианин. И то, как он относился к своей жизни, к жизни, в которой он работает, ну скажем, профессиональной и активной позиции. И тогда же появился Свято-Тихоновский институт, с которым нужно было просто помогать, возить что-то, перевозить, тогда все что-то помогали друг другу. И эта общественная жизнь, она дала свои ростки, свои, ну скажем... Прекрасные плоды. Да, она дала свои плоды.
К. Лаврентьева
— Программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА у нас в студии. Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, в одном из интервью, когда вы рассказывали как раз, что начинали с экскурсии про патриарха Тихона, там было имя и митрополита Вениамина Федченкова, скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, чем обусловлен такой интерес к патриарху Тихону тогда и какое значение личность патриарха Тихона сейчас имеет для современного человека? Почему важно молиться патриарху Тихону? Вот если вы внутренне это как-то ощущаете, то будем благодарны, если поделитесь с нами.
— Вы знаете, если вы говорите о том, что было в прошлом, это как открытые врата. Возможность рассказать о человеке. Вы знаете, долгое время мы, когда готовили экскурсию, я думаю, сейчас это меня иногда посещает, всегда, в общем, когда мы готовим какое-то направление, меня посещает такое. Мы готовим о святом или о человеке?
Мы говорим о людях, об обществе или церкви в обществе, или обществе в церкви. Вот это движение тогда очень было важно. Для нас, будучи людьми, верующими христианами, мы должны были рассказать миру о церкви знакомыми им формами. Почему экскурсия о Пушкине? Эта форма знакомая, но перевёрнутая и изменённая. А как нам это рассказать? Мы его ощущаем как светоча. Вот вы знаете, вы задали это очень сложный вопрос. Патриарх Тихон не очень много говорил о каких-то перспективах, возможностях. Скорее, он даже больше иногда сострадал тому, что он не сможет сделать. Он переживал от того, что всё рушится. А вот в наши девяностые годы, восьмидесятые, и в нынешние, я думаю, так же, перенесём это, у нас появляются возможности. И, с другой стороны, у нас появляется очень много сложных периодов, ну, например, закрытость территории, закрытость страны, обусловленность религиозного понимания на сегодняшний день, например, как мы ощущаем себя православными людьми, и мир на нас смотрит по-другому. А тогда, вы смотрите, на Патриарха смотрели, как на последнего из могикан. Ведь тот же самый Павел Корин не смог написать картину. Он же не смог написать. Что ему помешало тогда? Он же всё сделал, все эскизы были готовы. Ну, как бы он готов? И вот это полотно, огромное полотно, я это полотно увидел в 79-м году. И мне тогда сказали,: вот он стоял здесь с кисточкой, хоть бы измазать, а не смог. Что это значило? Вот то же самое и здесь. Что для нас был Патриарх? Для нас Патриарх оказался...
Вот почему в 90-х годах столько было связано с Патриархом Тихоном? Ведь и не только, потому что он был первым, кто прославлен был в лике святых уже в советский период. Не в постсоветский, в советский период. 89-й год — это советский период. Обычный, нормальный. Мы брали автобус, и еще не знали, посадят ли нашего старосту за то, что мы взяли автобус. Ну, потому что его нельзя было брать на это религиозное мероприятие. Уж точно его могли, Царство Небесное ему, отличный человек, Виктор Иванович. Но это было же так. Он патриарх стал для нас как знамя, что церковь жива. Я долго спрашиваю, вот для себя, мы ведь экскурсию делали, естественно, материал очень большой делали тогда. Вот смотрите, в течение ста лет все наши патриархи, Сергий, Алексей Первый, Алексей Второй, Пимен, они думали о
патриархе Тихоне. Почему-то, не говоря о нём, самый большой реакционер для советской власти — это патриарх Тихон. Он олицетворение того, что он, в общем-то, самый реакционный в церкви, а самый реакционный — это его вера. Тихоновцы — его вера, его уверенность, что церковь будет жива.
А они постепенно-постепенно открывают Малый Собор, где начинают варить миро. А ведь рядом Патриарх. Миро варят с ним. А это за 50-е годы. В Донском монастыре. А миро что это? Значит, все миром помазаны. А кто рядом лежит? Яков Анисимович Полозов и Патриарх Тихон.
История лежит. И вот эта история через историю, когда человек воспринимает свою жизнь и наполняется его жизнь, она, наверное, очень такая, скажем, важная, и вот это то, что все 70 лет они думают, размышляют о том, что необходимо, если не прославить, то увековечить имя Патриарха. Прославить, они же не знали, что пройдет только 70 лет, и советской власти не будет. Хотя об этом говорили. И об этом говорили: вы проснетесь, а ее не будет. Я это очень хорошо помню в 91-м году, когда произошли события известные. А это говорили те же самые люди, которые были вокруг Патриарха: Алексей Мечев и Сергий, отец Сергий. Все они воспринимали это временным, но не знали, какое время пройдет.
И вдруг Патриарх решает, Патриарх Пимен, который помнил то время, решает вопрос о том, что они будут канонизировать Патриарха. Если переключаться сейчас, на сегодняшний день, на ваши вопросы, я бы ответил так. 22 февраля 2025 года, в день обретения мощей Патриарха Тихона, я приехал в Торопец. Не первый раз, но приехал в Торопец. И для меня это было время, как будто я встретился с тем человеком, которого я знал очень долго и давно. Я бы не сказал, что нужно обязательно много рассказывать. Я бы сказал так, приезжайте в Торопец, поторопитесь в Торопец, там есть Патриарх. Там всё дышит им, там дышит его жизнью. Вот сейчас, коль я уже переключусь на последнюю часть вашего вопроса, было перенесение мощей Патриарха Тихона в город Торопец. Прошло это 12-го числа, я был только что там.
Диакон Игорь
— Торопец, извините, включусь просто на секунду, это город, где он провёл своё детство, и где он учился в училище. Вот в первом училище, которое он закончил, был второй выпуск. Нужно пояснить для слушателей.
Ю. Минулин
— Я совершенно с вами согласен, но теперь там есть училище, детская школа Патриарха Тихона, там есть дом-музей Патриарха Тихона. Сохранился храм, где служил и отец Иоанн Белавин, папа Василия Ивановича Белавина, и в любом случае он бегал по этим улицам. И надо отдать должное, как люди и священники относятся и поминают его, они его знают, они его помнят. В этом городе около 15 храмов. Они все живы и здоровы. Они все восстановлены. Пешеходные улицы красивы. Но вот там есть единственное место, где жил Патриарх. Причем у нас есть с вами усадьба Патриарха. В этом моменте мы можем сказать, что в мире нет музея Патриарха, а у нас есть.
Вот таких музеев Патриарха ведь почти нет. А у нас есть. И вот здесь тоже интересный вам момент. Почему такое внимание, отношение и у светских людей к Патриарху? Сохранили дом, не разрушили за это время. Там же война прошла. Недалеко Ржев. Там такое было. Ржевский котел, И Великих Лук ничего не осталось. А это город весь живой. И они все думают о том, что это
по молитвам Матери Божьей Корсунской, святителя Тихона, Александра Невского и тех святых, которые их покрывают в этой жизни. И вот возвращаясь к тому, что вот как проходило это, возглавил это все митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, и его все, скажем, все наши священники, которые несли эти мощи, понимаете, он как будто пришел в этот город, еще раз, вот этими мощами. Вот эта служба и то настроение, которое было в момент открытия памятника, открытия музея и богослужения, оно свидетельствовало о каком-то единении внутри и общества, и церкви. И надо сказать, ведь вы правильный вопрос задали. Патриарх ведь историческая личность. Очень часто вот к этому отнести нужно. Для меня он как бы раскрывал меня как человека, как, ну, не историка, а как, ну, скажем, деятеля, туристического деятеля, конечно, можно так назвать, того, который много путешествует по нашему миру. Вот и для меня это открытие ну и требующие которые еще потребуется открывать и открывать
К. Лаврентьева
— Спасибо, Юрий Ахметович.
Диакон Игорь
— «Вечер воскресенья», дорогие друзья, на Радио ВЕРА у микрофона Кира Лаврентьева и диакон Игорь Цуканов. Сегодня мы беседуем с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». И вернёмся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Ещё раз здравствуйте, дорогие наши слушатели. У нас в студии Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском союзе туриндустрии. У микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева.
Диакон Игорь
— Юрий Ахметович, мы вот первые полчаса проговорили о Святейшем Патриархе Тихоне, чему вот я, например, очень рад, но хотелось, конечно, ещё поговорить, собственно, о том деле, которым вы занимаетесь вот уже 36 лет. Занимаетесь вы организацией паломничеств.
И, конечно, мне хотелось спросить, как вы осмысливаете вообще паломничество с точки зрения, ну, просто как верующий человек, как христианин? Что это такое? Это же не просто путешествие, которое организуется для верующих людей. Каков смысл паломничества вообще? Вы наверняка об этом очень много думали за все эти годы, и, наверное, как-то переосмысливали. Вот что вы сегодня могли бы на эту тему сказать?
Ю. Минулин
— Знаете, спасибо вам большое, но, коли вы меня назвали «Паломническая служба «Радонеж» и «Религиозный туризм Российского союза туриндустрии», я всё-таки скажу о двух вещах, которые необходимы. И, наверное, это и связано с Патриархом Тихоном, и с тем, что мы говорили в первые полчаса. Дело в том, что 90-е годы привели к тому, что мы должны были рассказать человеку о Христе. Его благая весть, и Слово Божие, и Евангелие должно было быть донесено. Наверное, это и должно было сказаться. И тогда необходимо было сказать тем языком, который знал человек. И мы обратились к туристическому. Тогда не было паломничества как такового. Ведь паломничество всё-таки это религиозное поклонение и литургическое действие, церковное. А религиозный туризм это познание и изыскание,
изучение. И ничего не надо путать, и ничего страшного. Когда они перекликаются, ничего страшного нет. Другое дело, есть закон один, есть закон другой, и мы им пользуемся. Но в самой-то жизни мы понимаем, что мы едем в путешествия, и сегодня мы с вами, отправляясь в любое путешествие, мы думаем, вот мы посмотрим то-то, то-то, а здесь будет у нас отдых, а потом литургия. Почему? Да будет воскресный день.
Так было очень часто. И вот если говорить о путешествиях, конечно, мы путешествуем очень много. Это Владивосток, Сахалин, Петропавловск-Камчатский, Курильские острова, Байкал, Алтай, Алтай-Монголия, Сибирь. У нас 20 лет есть направление, сибирское направление, которое работает на Енисее, Красноярске, которое возглавляет человек, который бросил когда-то свое дело, немецкую фирму, и занимается путешествиями, прекрасный экскурсовод, замечательный человек и организатор этого процесса. Точно так же было направление на Соловки и Валаам, помогая Валааму открываться, Соловкам помогая им организовывать их пространство и их руководители, которые или друзья или наши ученики. К словоу, ученики они учились в нашей школе, которая называется подготовка экскурсоводов на паломнических маршрутах. Я понимаю, что в данный момент это можно называть и в Крыму, точно так же, как, Царство Небесное отцу Валерию Бояринцеву, который уехал из нашего храма Ильи Обыденного, уехал он в город Алупку, в Алупку я приехал и сказал: а теперь мы будем с вами воцерковлять отдых. Почему? Потому что паломничество и отдых, конечно, тоже несовместимы. С одной стороны. А с другой стороны, почему? Вы не можете отдыхать, а в субботу-воскресенье вы не можете ходить в храм. Мы это взяли в 92-м году, а потом в туризме, в туристических компаниях, и потом в Российском союзе индустрии, в других рассказывали. В Греции, в Италии, в Болгарии, в Черногории, вы должны включить экскурсии по святым местам. И они их включили. На Кипре. Это тогда, когда вы едете отдыхать, они включили экскурсии не только, ну там, к Зевсу к какому-нибудь очередному на Кипре, но обязательно по святым местам, к Кикской иконе Божьей Матери. То же самое было в Болгарии. Синай. Синай это отдельно. Здесь вот давайте все-таки мы здесь... Они это включали всегда, потому что нужно было бы встретить солнце. Ничего подобного, так не делается. Если ты человек религиозный, неважно, паломник или религиозный просто, ты обязан там два дня быть. А не просто подниматься и опускаться. Потому что ты никогда не успеешь попасть на службу. Она начинается в три часа ночи. И что вы хотите? А ты там солнце встречаешь. Так что вопросы есть. И вопросы можно решить так или иначе. Но самое основное. Вот что позволило нам, соединителям, обратиться к туристическому сообществу? Первое, это то, что мы знали, что они такие же люди, как мы с вами. Мы такие же, мы живём в одном обществе. Просто мы расскажем о том, что вот есть церковь, есть богослужение, есть Слово Божие.
Давайте жить вместе, друг с другом, помогать друг другу. Да быть просто человеками. Если ты с ним живешь, он тебя видит то, как ты живешь, то, как ты относишься к своему деланию. А ведь паломническую службу я придумал в девяносто шестом году, название, чтобы акцентировать и понять, что это религиозное, церковное служение, паломническое служение. Слово «служба» — это служение. И когда сейчас им пользуются, мне это приятно. А вот для советского человека, который в 90-е годы был, это было непонятно.
Диакон Игорь
— Там фирма.
Ю. Минулин
— Там фирма, а здесь какая-то служба. Не будем сейчас упоминать сегодняшний день, есть свои особенности, но самое основное. Я завершу этот вопрос, примерно ваш вопрос, таким ответом о туристическом сообществе. Вы знаете, я когда-то вышел с одной из выставок, они большие проходили, я понял нехитрую такую мысль. Вы знаете, с этими людьми я буду крестить детей.
И через некоторое время мне позвонил мой друг из Питера, и сказал: ты к этому относишься серьёзно? Да. Приезжай, у меня сын родился, мне нужно, чтобы кто-то был крёстный. Я поехал. Я поехал, не потому что это счастье. Это счастье, когда тебя приглашают, зовут, и когда ты кому-то нужен. И вот самое основное в паломничестве и в паломнической службе, и в самом служении, чтобы ты не только был нужен, но ты был готов ответить каждый день о своем уповании. Вот. Потому что, ну, вот... Ну, наверное, можно это сказать. Перед тем, как я поехал в Торопец 12 мая сего года, я поехал в Донской монастырь ранним утром на 11 числа и побывал у мощей патриарха Тихона, потом я побывал у отца Даниила Сарычева, которого лично я знал, который нами руководил, когда мы должны были петь мальчишками, и у Александра Александровича Солженицына. Вы знаете, вот каждое паломничество должно начинаться с молитвы, каждое путешествие должно начинаться с проработки маршрута, а у каждого путешествия должна быть вершина, а у каждого паломничества должна быть литургия. А всё остальное — это детали. Как есть, сколько есть, когда есть или где спать — это технические истории. Они должны быть обязательно, потому что он остаётся человеком. И вот здесь мне было приятно, что к нам, как к паломникам, как к людям церковным в том туристическом сообществе отнестись с огромным уважением. Именно поэтому они ходят в храм сами, без нашей помощи.
К. Лаврентьева
— Юрий Ахметович, от Синая до Соловков — так звучит до сих пор девиз паломнической службы «Радонеж». И, конечно, хочется спросить, какие лично у вас есть излюбленные места паломничеств, куда вы возвращаетесь снова и снова с большой радостью и вдохновением?
— От Синая до Соловков. В девяносто восьмом году, когда нам нужно было написать первый наш каталог, мы долго сидели смотрели на лист бумаги. И мой сын все говорил, ну что пишем-то?
И вот так и родилось от Синая до Соловков. Дело в том, что есть одна особенность. И мы, слава Богу, с вами, так как мы все немного историки, и немного занимались ей, и изучали, у каждого народа есть свои вершины путешествий. И вот у российского народа всегда было путешествие на Соловки. Почему? Так с юга были печенеги,
с запада были тевтонцы и товарищи другие. Ну, Сибирь, понятно, не освоена, там тяжело ходить. Куда шли наши просветители от преподобного Сергия? Да на север. Куда шла наша вся, ну, даже экономика? Тоже на север. Где самый большой форпост? Соловки оказались. И это наше, ну, скажем, то наше достояние, удивительное достояние, неизученное достояние. Его так много. Потому что реки закрылись, дороги не проложились, железные дороги прошли левее-правее, а они застыли. Сольвычегодск, Чердынь-Соликамск, и много-многое другое. А почему Синай? Дело в том, что после того, как мы в 80-е годы нашей христианской общины читали Евангелие, следующая книга, было шесть дней творения Библии. И слова, и заповеди Моисея мы изучали на Библии, на тех страницах. И проникаясь тем, что это произошло на Синае, как вершине. У каждого человека, наверное, у общества всегда есть твоя вершина, у еврейского народа была вершина вот эта. И эти заповеди, они же легли в основу всей нашей жизни. Ну, и следующее, очень простое. Они находятся на одной параллели. Это вот, ну, всё.
Диакон Игорь
— Соловки и Синай?
Ю. Минулин
— Да. Если вы проведёте их туда. Не случайно патриарх Никон организовывает Новый Иерусалим. Они тоже находятся на этом. Они все очень близко, по прямой проходят. Оно притягивается. И он, когда строил его, понимая, что больше мы туда не поедем, или долго не можем съездить на Новый Иерусалим, он построил образец, лучший образец в мире. Это я вам подтверждаю, потому что ученый из Америки приезжал, мы его встречали в девяностые годы когда-то, и он изучал очень много, и он просто был поражен этому, ну вот, детищу такому.
К. Лаврентьева
— Синай, монастырь святой Екатерины, соответственно. Там, где находится как раз Неопалимая Купина, мощи святой великомученицы Екатерины чудесным образом туда перенесенные ангелами, ну и место, где Моисей говорил с Богом. Там невероятно, там могила Аарона, там просто всё. Там 10 заповедей даны Моисею. То есть это такое начало нашей христианской истории.
Ю. Минулин
— Оно, с одной стороны, завершение вот этого путешествия, ведь путешествие, любое путешествие, когда тебе дают какие-то заповеди или свод законов, ты к нему должен быть готов, хотя бы чуть-чуть. Или хотя бы тянуться к ним. И вот это там получили. Но я вам могу сказать одно, конечно, это пребывание на Синае, во-первых, восхождение сложное. Второе, это ночь. Третье, это если ты служим, а мы служили Литургию, и, конечно, место. Сними обувь, это место свято. Вот это так. А теперь я вам скажу другой вопрос. Почему на острове Анзер есть Голгофа? Четыре столетия Голгофо-Распятский скит. Храм. И огромная трагедия XX века в этом месте. Голгофа. Вот для меня эти исторические вещи, как и первый ваш вопрос, иногда бывают не отвечены. Я не могу на него ответить. Я могу просто вот перекреститься и встать, и помолиться, и не говорить ни о чём больше. Точно так же, как на Синае. Я просто снял обувь и встал на эту...
был февраль, холодно, ничего, встал, место это свято, сними обувь, сделай что-нибудь. То же самое, вот что можно сказать о Голгофе на Анзере, и потом произойдет наша российская Голгофа 20 века. Вот мне хотелось бы немножко переключить, наверное, на сегодняшний день. Хотелось бы, чтобы больше изучали историю. Знакомились с местами. Вот сейчас очень много ездят по стране. И, наверное, все-таки я переключусь на Торопец быстро, потому что... Почему? Потому что вот в этом городе можно рассказать о патриархе, об Александре Невском,
можно рассказать о космонавтах, в этом городе космонавта два необычных.
Диакон Игорь
— Напомним, дорогие друзья, что это «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, и мы говорим сегодня с Юрием Ахметовичем Минулиным, руководителем паломнической службы «Радонеж». У микрофона Кира Лаврентьева, диакона Игорь Цуканов. Да, Юрий Ахметович про Торопец еще раз.
Ю. Минулин
— Знаете, мне очень радостно говорить о Торопце, потому что в этом городе есть то соединение исторических и мест. Вот мы с вами говорили о Соловках и о Синае, а здесь, в общем-то, вся наша история нашего государства российского. Здесь и Александр Невский, здесь и Патриарх Тихон. Неслучайно и сама тема: князья и святители появилась в туристическом сообществе Твери. И она имеет сейчас даже государственную поддержку. То же самое. Появляется музей Патриарха. Здесь же проходили такие вещи, которые, в общем-то, необычные. Два человека. Один мальчик и второй. Один уехал в Америку и создал шаттл, а другой уехал в Москву и создал буран. Как вам нравится? Такой музей там тоже есть. И в городах, в этих городах есть необычность. В наших городах. Ну, для чего я это говорю? В нём чувствуется жизнь и особенности нашей культуры. И когда вот пребываешь у дома музея Патриарха Тихона, вот радуйся то, что небольшой город нашёл себе средство.
Сохранить дом, восстановить дом, благодаря... Создать музей, благодаря отцу Георгию Фролову, например, который его 20 лет длили. И на сегодняшний день даже они приняли за такое участие, что будет попечительский совет.
Дом Музея Патриарха Тихона, общественно-церковный попечительский совет, помощи музею. Потому что, естественно, немного осталось вещей и памятных вещей Патриарха, да и много что еще нужно воссоздать, и само методически его выстроить, как рассказывать все. Много вопросов. Вот эта инициатива, вот эта жизнь,
и то, что мы вот видели, что есть школы, например, патриарха Тихона в Торопце. Дети, которые с радостью идут в храм и помогают митрополиту нести его посох.
Это очень приятно и это радует. Молодые папы и мамы приходят с детьми на день встреч мощей Патриарха Тихона. Вот решение. Значит, что-то произошло за 35 лет. Значит, какое-то участие мы произвели. И вот, наверное, Церковь и вот то, как мыслил Патриарх: «Не сходите с пути креста. Идите им, и Господь поможет вам на ваших путях, крестных, двигаться». И когда мы говорим о паломничестве и религиозном туризме, мы, в принципе, должны помнить одно. Самое главное — это вершины или движение к тому, к чему ты идешь. Главное — ради чего ты вступил на этот путь. Чтобы цель, которую ты поставил, она была бы реализована. А вот от нас зависит, вот если говорить о паломнических службах и туристических организациях, которые занимаются религиозным туризмом, зависит всё-таки помочь им раскрыть. Раскрыть вот то многообразие нашей жизни и открыть красоту нашего мира, мира Божия.
Диакон Игорь
— Юрий Ахметович, я ещё хотел, знаете, успеть затронуть, ну что ли, тему сегодня. Вот вы рассказывали сейчас очень много и так как-то вот ярко о 90-х годах, когда очень много чего хорошего начиналось. И ну как-то все работали вот так совместно, да, и огромное количество людей, которых мы сегодня все знаем по именам, вот они все трудились буквально плечо к плечу, локоть к локтю, и среди этих людей, насколько вот я знаю, вы были лично знакомы и со Святейшим Патриархом Алексием, ну, по крайней мере, какое-то общение у вас было, да? И еще вы были, ну это еще до, конечно, 90-х годов, вы лично знали отца Иоанна Крестьянкина, когда вы еще вот в Печоры приезжали. Я не знаю, может быть, если хотите, можем как-то об обоих поговорить сразу, или о ком-то из них. Просто очень интересно ваше личное восприятие этих людей, какими они вам запомнились. Потому что, конечно, сегодня, из сегодняшнего нашего дня, оборачиваясь и глядя на них, мы понимаем, что это и тот, и другой, это люди очень важные для церкви.
Ю. Минулин
— Вы знаете, мне не надо оборачиваться назад. Я всегда их вспоминаю сейчас. Дело в том, что для меня это как бы неестественная жизнь последнего времени особенно, что если то, что мы тогда получили как заряд энергии или заряд душевных сил и благословений, то, и мы сейчас можем исполнить, то это вообще удивительно. Давайте два сюжета. Для меня отец Иоанн... Ну, не забывайте, мы были советскими людьми, мальчиками. Айболит 66 он для меня. Айболит, и мы бежим к нему. Но это не так. И это так. Ну, потому что есть образы, которые тебе складываются в детстве, они переносятся. И приезжаешь, и приходишь в монастырь. Подходишь к человеку, берёшь благословение. Слово «берёшь благословение, подходишь» — это какие-то даже не те слова. Ты просто рядом стоишь и слушаешь.
Диакон Игорь
— Прикасаешься.
Ю. Минулин
— Да. Вот это жизнь, которой ты прикоснулся. И если ты прикоснулся, ты вот в этот момент этим и живёшь и дальше. Вот здесь вот важнейший момент. И он говорит, ну такую, к нему подходит паломница или просто: вот сегодня у нас Сорока севастийских мучеников, я же в монастырь приехала, я должна вот здесь в монастыре быть, храм есть севастийских мучеников? Иди туда. Вот такое благословение. Ну, а меня он спросил следующее: А тебя почему Юра-то зовут? Ну, как тебя зовут? Юра. Юра или Георгий? Да, я умно начал говорить, что есть Юрий Всеволодович Владимирский. Он посмотрел на меня и махнул рукой: Георгий. Как вам? И когда мне рассказывают, конечно, я понимаю, что я Юрий, но я понимаю, что для меня оставлено то, что он мне сказал. И вот эти эпизоды, которые были там в монастыре в 80-е годы, они дали основу... Ну, мое первое паломничество было в 79-м году, во время поста, именно в монастырь Печор.
Вышло пять человек и проследовало по брусчатке от поезда. Пять километров надо было дойти до монастыря. Мы подошли к монастырю, было холодно, но мы были какие-то приподняты, восторжены в чем-то. Раннее утро.
Мы постучались в дверь. Храм, монастырь был закрыт. — Вы куда? — сказал привратник. И здесь нужно было сказать слово — на раннее богослужение. Дверь приоткрылась, и нас пустили. Это было в шесть утра. Поезд приходил рано. Москва-Таллин. Через Тарту. Так и была встреча. А вот об его святейшестве я расскажу, наверное, другими словами. Этому человеку довелось открыть так много, что он открыл, наверное, много сердец и много начинаний но так как всего рассказать нельзя, я расскажу один эпизод. Моя дочь, она поёт и у неё было выступление, Дом союзов, и на каком-то шахматном турнире ей нужно выступить с музыкальным оформлением этого всего, и она своего «Василька» переделывает под новогоднюю песню, удивительная песня, замечательно прошла, но ведь что было перед этим, и она мне это посылает, в этом зале маленькую девочку благословил Патриарх Алексей. Ей было три года, и она это помнит. Это была первая, сейчас я скажу, первая Рождественская елка во Дворце съездов нашей России. И там присутствовал Патриарх Алексей Второй. А она сидела рядом. Тогда это было возможно. И она подошла по благословение.
И она это помнит всю свою жизнь. Три года не помнит. От трёх лет до сегодняшнего. Вы понимаете, вот мне больше нравится тогда, когда человек живёт с этим, переживает, несёт это, доносит до другого человека, и чтобы ему было, ну тому человеку, которому это досталось, радостно, и чтобы он с этим мог идти дальше, потому что каждый из них тебя настраивал на выполнение, ну, скажем, твоей человеческо-христианской миссии, не говоря об этом ничего, а просто благословляя или направляя, или определяя твое имя. Ну, это же понятно. Нас же с вами не крестили, меня не крестили, как Георгия. Нет. Ну, чего так это придумывать-то?
Есть начальник над нами всеми, он Георгий Победоносец, так вот ему пусть и будет с тобой, он же всех нас окормляет.
Диакон Игорь
— Ну а паломничество — это ведь тоже способ как раз нести, как сказать, актуализировать ту память, которая могла бы быть просто памятью, а это способ именно актуализировать какие-то свои переживания, веру, в конце концов, ну вот в реальной жизни, то есть это возможность, ну, делать то, что ты веришь, ну, как бы вот в некотором смысле материализовать, да, и прикасаться к этому тоже руками. Это же тоже, в общем, другой способ, но тоже это об этом.
Ю. Минулин
— Вы знаете, паломничество как таковое — это движение. Движение — взял, взял одежду и пошёл туда. Взял и пошёл на гору. Взял и пошёл на гору, и взял скрижали. Внимание! Любой человек, следующий в путешествие и в паломничество, должен помнить две вещи, которые конкретно. Он должен знать, куда он пойдёт и знать, для чего он встал и пошёл. И вот это вот движение, оно, наверное, самым основным образом, оно же есть в Евангелии, оно есть в Библии, и оно есть в человеке. Человек не может сидеть на месте. Он встал и пошёл. Господь сказал, он пошёл. Движение. Вот это движение, это импульс, это...
Ну, вообще-то, это искра Божия, которая в данный момент должна. Другое дело, почему берут благословение перед паломничеством? То же самое. Ну, у людей много желаний. Надо их немного все-таки систематизировать. И это тоже правильно. То же самое, когда едут в путешествие, надо посоветоваться. Если ты можешь взять гору, ты бери ее. А если не имеешь возможности, ну, может быть, по горке походить здесь, поближе где-нибудь, не будь ты непредусмотрительным или самонадеянным. Ведь данный момент... Но я ещё переключусь на другой момент. Паломничество — это ещё и научение. Это ещё и обучение. Представьте себе, что едет на 8 дней путешествие по Италии или по России. Сколько нужно хороших тем рассказать? Какой должен быть экскурсовод? Почему мы сразу поставили вопрос подготовки экскурсоводов на паломнических маршрутах? Их как бы нет, не существует, есть экскурсоводы. Но на паломнических маршрутах такого ещё нет. Это я могу заявить. Оно будет, но его нету. Туристический экскурсовод есть, а на паломничестве ещё нужно прописать в документах. Но это отдельная тема. Но ведь он есть, и мы должны его готовить. И человек, который едет, он должен получать правильную информацию. Не только правильно ехать, а еще информацию получать. Почему мы обратились в Свято-Тихоновский институт и организовали целое направление по менеджменту?
А сами открыли курсы подготовки экскурсоводов. Потому что без подготовленного человека... И спасибо большое. Патриарх Алексей благословил. Потому что отец Александр Марченко подает всегда на эти документы, что нас благословили 20 лет тому назад, и мы это делаем, если так уж говорить. Но вопрос в том, что подготовленный человек, ведь помогает, не священник. Священник должен молиться. Он не всегда обязан знать что-то и все до конца. Хорошо, если знает. Есть такие. Но экскурсоводы должны заниматься утилитарными вещами, размещать людей, кормить людей еще, и рассказывать, и маршрут прокладывать. И вот тогда он должен быть знатоком. И вот этот момент очень важен. И здесь его нужно обязательно сочетать, соединить.
К. Лаврентьева
— Спасибо огромное, Юрий Ахметович. Дорогие друзья, это была программа «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. И в студии у нас был Юрий Ахметович Минулин, руководитель паломнической службы «Радонеж», руководитель направления религиозного туризма в Российском Союзе туриндустрии. У микрофонов были диакон Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева. Юрий Ахметович, помощи Божией и новых свершений.
Диакон Игорь
— Ещё заранее приглашаем вас ещё как-нибудь к нам прийти, потому что, по-моему, мы поговорили примерно половину в лучшем случае тем, которые хотелось затронуть.
Ю. Минулин
— Знаете, что мне хотелось бы продолжать? В последнее время у меня встает вопрос, самый основной, что делать сейчас? Вы вот этот вопрос задали, а вот как переключить на сегодняшний день, это очень сложно. У нас общество стало другим, отличающимся от 90-х годов. Меня это больше интересует сейчас.
К. Лаврентьева
— Ну да. Мы это с удовольствием с вами ещё обсудим. Продолжим, мы надеемся. До свидания. Спасибо огромное.
Диакон Игорь
— С Богом. Всего доброго.
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
