«Образование, как один из ключей к воспитанию». Жанна Трифонова

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

У нас в студии была Вице-президент Международной и Российской Макаренковской Ассоциации по международным отношениям Жанна Трифонова.

Разговор шел о разных способах поддержки детей и взрослых в сложных жизненных ситуациях, как оградить детей от дурного влияния, о том, как пробудить интерес к науке и искусству, а также о новом проекте «Космограф», который в частности через разные темы, связанные с космосом и космической наукой, помогает людям обретать новые интересы, знания и менять жизнь.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан

— Здравствуйте, дорогие друзья. В эфире программа «Пайдейя». Меня зовут Константин Мацан. Напомню, что этим словом «пайдейя», которым мы называем нашу программу, древние греки называли целостный процесс образования и воспитания. В этой линейке бесед об образовании мы как раз и говорим о том, как человек движется к достижению идеала и раскрытию в себе образа Божия, как образование и воспитания сливаются в один единый, мощный поток. Эти беседы, напомню, мы на Радио ВЕРА организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей, руководителей школ, детских садов, воспитателей и родителей и всех тех, кто работает с детьми и занимается их духовно-нравственным развитием. У нас сегодня в гостях постоянная участница программ «Пайдейя», радостно, что целая традиция складывается говорить на волнах Радио ВЕРА с Жанной Трифоновой, вице-президентом международной и Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнером Канской воспитательной колонии. Добрый вечер.

Жанна Трифонова

— Добрый вечер, Константин. Очень приятно вновь оказаться в вашей студии, всегда рада, когда вы меня приглашаете поучаствовать в наших беседах. Буду рада представить наш новый проект, это пилотный проект «Космограф», руководитель проекта Ахиезер Андрей Леонардович, он является зампредседателя наблюдательной комиссии.

Константин Мацан

— Что за проект?

Жанна Трифонова

— Проект охватывает несколько регионов. Я сейчас представлю расшифровку «Космографа», потому что в него будет включено несколько кластеров. Это научно-образовательный, научно-просветительский, культурный кластер. Соответственно, он только пилотный, я буду сейчас рассказывать блоки. Так как мы еще в начале пути, я не могу полностью вам рассказать всю программу этого проекта, но расскажу о партнерах, кто участвует у нас в этом проекте, кто нас поддержал. А поддержали нас, прежде всего, ГУФСИН Красноярского края, одно из направлений, и поддержали нас площадки — Школа космонавтики города Владикавказа при поддержке Фатимы Пагиевой, она является членом Союза театральных деятелей Осетии и, по-моему, даже Московской, я могу ошибаться. Поддержала нас Канская воспитательная колония в лице начальника колонии Минченко Павла Николаевича, и Карапчук Валентины Анатольевны. Поддержал нас Назаров Александр Дмитриевич, председатель наблюдательного общественного Совета. И поддержали нас руководители и продюсеры «Гамма продакшн» Татьяна Огородникова и Оксана Леонова, они нам любезно предоставили фильм для просмотра. Это входит в один из кластеров научно-просветительских, где мы будем рассказывать о космосе, о подвигах космонавтов, включая подвиг Леонова, человек первый вышел в открытый космос, я считаю, что в рамках рассказов о космонавтике это надо чтить, и дети должны знать своих героев.

Константин Мацан

— На кого направлен проект? Как будет выглядеть сама его структура? Что вообще в нем происходит?

Жанна Трифонова

— Давайте я расшифровку дам, Космограф. Космос это не изведанные пространства без начала и без конца. Какие есть перспективы новых начинаний и поиска своей внутренней вселенной, когда нет оценки именно со стороны социума, нет сепарации со стороны социума. Мы сейчас берем все целевые аудитории. И «граф» расшифровку сейчас даю. Граф — это гражданская ресоциализация, это процесс восстановления и формирования социальных связей и ролей человека, который по каким-либо причинам оказался вне общества или в его норм. Мы сейчас берем и ресоциализацию, и пробацию, и инклюзию.

Константин Мацан

— Что такое пробация? Термин «ресоциализация» более-менее понятен, знаком, его обычно применяют, например, к тем, кто вышел из мест заключения, из колоний, необходимость снова занять свое место в обществе, ресоциализироваться, обрести связи, обрести нормальный образ жизни. А пробация?

Жанна Трифонова

— Пробация — это в рамках, когда еще человек находится в местах лишения свободы, он участвует уже в каких-то проектах, он уже является на выходе, продвигаясь к пути к ресоциализации. Ресоциализация — это все же когда человек уже выходит либо по УДО, либо уже вышел из мест лишения свободы. Пробация, когда он находится там еще, но является участником социальных проектов, жизнедеятельности, активную позицию занимает. Тогда у него есть и мотивация и поднимается социальная значимость и социальный статус, и внутренний социальный статус, и для него есть перспектива. Это один из важных мотиваторов для человека, который находится в местах лишения свободы. Но пробация только введена недавно совсем, в основном использовалась ресоциализация, но они идут параллельно. Сейчас было совещание ГУФСИН Красноярского края, где говорили, что надо открывать во всех регионах центры пробации и ресоциализации. Мы сейчас сталкиваемся с тем, что формируются формирования подростковые, которые под влиянием медийных каких-то инструкций, скажем так. Мы сейчас берем и терроризм, мы с этим стали сталкиваться, это новое для нас в рамках того, что происходит. Соответственно, профилактика правонарушений и профилактика наркозависимости. Это всё комплексно будет входить. Я сейчас про блок ресоциализации расскажу немножечко. У нас площадки будут, именно где находятся подростки. Это центр Новосибирска «Ориентир» руководитель Екатерина Семенова, она же член ассоциации Макаренко. Там находятся 50 подростков, которые без попечения родителей, содержатся они на деньги благотворителей, у некоторых есть бабушки, я про этот центр рассказывала. Сейчас было окончание школы, и дети поступили в кадетские классы далее. Центр очень хороший, очень хорошие выпуски дает. Они у нас тоже будут участниками этого же проекта «Космограф». Канская воспитательная колония. 5 сентября я еду в Канскую колонию по согласованию ГУФСИН Красноярского края, мы будем показывать фильм воспитанникам колонии, и потом будет обсуждение. Еще у нас будет там арт-терапевтическое направление. Это ребята будут рисовать рисунки о космосе, как они его видят. Это арт-терапевтическая, тоже у нас входит в программы. Это уже психолого-педагогическое направление в том проекте. У нас площадка — Красноярская региональная благотворительная организация «Время добрых дел», председатель организации Беспрозванных Евгений Владимирович и Беспрозванных Анастасия. Там занимаются пробацией, ресоциализацией, подписано соглашение с ГУФСИН, и они работают на президентских грантах. Очень хороший результат, большая поддержка. С женщинами, которые находятся в 22-й тюрьме, занимается непосредственно этот центр, они готовят женщин на то, чтобы установились контакты с детьми и с семьей, чтобы не было сепарации, для женщин это важно. Поддержка идет материальная, психолого-педагогическая, их курируют до того момента, когда женщина полностью не войдет в социум, получит какой-то статус в социуме. Это очень важный центр, у нас это будет основная площадка, потому что, конечно, в дальнейшем это будет прописываться в гранте. Далее у нас идет Владикавказ «Школа космонавтики». Нас поддержала Единая Россия, нам дает 6 числа, где мы тоже будем с этим центром, где возглавляет Беспрозванных Анастасия, показывать фильм детям, которые находятся в семьях неблагополучных — мамы алкозависимые, наркозависимые. Для нас это очень важно. Я сейчас один из кластеров рассказала. Второй кластер — это популяризация той же астрономии, того же космоса, это все-таки не изведанное, большая перспектива. Когда в свое время я училась, у нас была дисциплина астрономия, она как-то сейчас отошла.

Константин Мацан

— Сейчас нет в школах астрономии?

Жанна Трифонова

— Нет, по-моему, ее нет.

Константин Мацан

— Даже внутри физики?

Жанна Трифонова

— Какая-то часть. Сейчас большое внимание космосу уделяется.

Константин Мацан

— Сейчас астрономии мало, астрологии много в нашей жизни.

Жанна Трифонова

— Да, но это некое инфоцыганство.

Константин Мацан

— В чистом виде.

Жанна Трифонова

— А мы сейчас говорим о точной науке. И всегда нас космос тянул, это бесконечность, это Божественное начало, у которого нет ни начала, ни конца, и это перспектива. Мы о космосе мечтаем, мы к космосу стремимся.

Константин Мацан

— Космос как предчувствие и перспектива.

Жанна Трифонова

— Да. И космос — это все-таки созидательно. Мы же сами как планета, мы вселенная. А человек ведь не знает, на что он способен на своей планете Земля. Мы берем всеобъемлюще, что космос это что-то магическое. Я такое слово неправильное, наверное, говорю.

Константин Мацан

— Скажем, таинственное или захватывающее.

Жанна Трифонова

— Но все равно есть магия созидания, звезды это все-таки созидательно. Для нас это важно. И, конечно, культурный контекст, здесь и фестивали, мы собираемся закладывать сюда в программу и инклюзию.

Константин Мацан

— Жанна Трифонова, вице-президент международной Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнер Канской воспитательной колонии, сегодня с нами в программе «Пайдейя». Я каждый раз, когда о такого рода проектах узнаю, с одной стороны, очень радуюсь, показывают детям, подросткам фильмы, рассказывают о науке, о космосе. А с другой стороны, не могу удержаться от вопроса, а каков реальный эффект этого. Зная детей современных, вообще любых детей, у меня есть гипотеза, чтобы в детской душе что-то изменилось действительно после просмотра фильма или рассказа о космосе, должно быть чудо. Это может быть случайный единичный случай, но не может быть массовым kpi, что мы сейчас фильм покажем, и через какое-то время у нас общее поведение улучшится. Или нет? Или нужно десятки тысяч, сотни таких встреч провести, таких проектов запустить, чтобы в массе, в сумме они оказали какое-то влияние на душу подрастающего человека?

Жанна Трифонова

— Конечно, это не может быть единичным, локальным проектом, популяризировать это надо обязательно. Ребенок до 12-ти лет все равно подвержен своим внутренним мечтаниям. У него нет пока жизненной мудрости, он мечтает. Мы не знаем, о чем мечтает ребенок, порой даже родители не знают, о чем мечтает ребенок.

Константин Мацан

— Порой сам ребенок не знает, о чем он мечтает.

Жанна Трифонова

— Да. А ведь многие дети даже проговаривают. Смотрите, игрушки, которые продают. Мы приходим на ВДНХ, прекрасный павильон о космосе, он же есть. И когда приезжают сюда люди и хотят посетить ВДНХ, они стремятся в этот павильон. Космос — это какое-то достижение. Космонавт это человек волевой. В фильме про подвиг Леонова, это был подвиг, потому что там было очень много моментов, когда человек должен был для себя решение принимать. Я, кстати, из фильма узнала какие-то факты, которые не знала до сей поры. Там много фотографий редких, любезно предоставила Оксана Леонова из своего архива. Леонов рассказывает те моменты, которые он пережил. А это ведь идет борьба внутреннего решения, когда состояние ответственности, там риск для жизни. Это волевое решение, оно формирующее. Я считаю, для подростка, когда особенно пубертат, есть понятие, когда в пубертате можно себя запозиционировать в группе через девиантный поступок, например, прыгнуть на крышу поезда, который идет в туннеле. А можно совершить поступок именно волевой. Как Циолковский мечтал, это же были мечтания, но мы же всё начинаем через какие-то свои мечты. Поэтому я считаю, что начинать надо со взрослых, ребенок еще ищущий, вектор задает социум, соответственно вектор задают родители, мы можем только помогать, направлять и предлагать. Мы все-таки пока предлагаем. Этот проект инновационный. В сущности своей сейчас всё уже испробовано, но мы всегда пробуем новое, и для подростков новое всегда интересней. Хотя, казалось бы, космос он космос, мы знаем, что есть Байконур, мы всё это знаем. Можно другой подход предложить — быть участником этого процесса, это очень важно. У нас, например, отряд юных космонавтов, я не знаю пока, я не слушала. А это тоже, как по Макаренко, создаются отряды, человек несет ответственность некую, она и формируется. Мы должны с малого начинать. У нас сейчас нет ни одной организации, где ребенок формируется, как личность.

Константин Мацан

— Что это может быть за организация, где ребенок формируется как личность? Разве не в семье он формируется как личность?

Жанна Трифонова

— Нет, подождите, конечно, он формируется в семье. Но есть организация, где ребенок может себя проявить в другой роли. Когда он находится в семье, он находится в неком подчинении родительских правил: можно/нельзя. И мы ему не даем пережить — особенно я беру пубертат, потому что сейчас сталкиваюсь, говорят, мы еле это пережили — где ребенок может пережить, прожить роль, где он принимает решение. Иногда решения могут быть неправильные для сообщества, для родителей, но он его принял. И когда он его принимает, он понимает, что он за него несет ответственность. Здесь начинается формирование ответственности ребенка за свои действия. Мы ему дали это право, это важно. Мы поколение, которое прошли пионерскую организацию, она у нас была, и я очень рада, что у меня была такая возможность. В любом случае, мы можем сейчас говорить, что угодно, плохая, хорошая, она формировала личность, и понятие ответственности было за себя, за коллектив было. Я не про всех сейчас говорю, но в целом. Я еще раз подчеркиваю, что понятие коллектива очень важно, там формируется личность, в коллективе. Коллектив влияет, либо подросток пойдет совершать девиантные поступки, либо подросток пойдет созидать. Но это же должно быть комплексно, целостно, в рамках программ, мы сейчас про это говорим. Поэтому мы пробуем, мы предлагаем это направление, это направление, но мы предлагаем, мы не стоим, это же важно.

Константин Мацан

— У нас в культуре в стране есть память о космосе, как о том, о чем мальчишки мечтали. Даже сегодня, когда упрекают молодое поколение, что в наше-то время хотели быть космонавтами, а вы кем хотите быть? Блогерами? Как измельчали ценности. С одной стороны, понятно, что сетовать о прошлом бессмысленно. С другой стороны, вы рассказываете, вы обращаетесь к теме космоса. Космос, как вам кажется, современного молодого человека так же способен вдохновить, как когда-то в давние времена?

Жанна Трифонова

— Конечно. Я сейчас вам прямо ссылку сделаю. Я несколько месяцев читала статью. Я сейчас, извиняюсь, буду ссылаться на Илона Маска.

Константин Мацан

— Не наказуемо.

Жанна Трифонова

— Было предложение, когда ты подписываешь контракт, дабы улететь на Луну безвозвратно, сто человек. Они понимали, что они улетают, они должны были быть первыми поселенцами на Луне. Мы понимаем, это совершено неизведанная планета. Сто человек нашлось. Сто. Даже из восьми миллиардов сто человек нашлось. Они понимали, что они никогда не вернутся, но это сто мечтателей. Сто человек поверили Илону Маску. Опять-таки, я смотрю на его попытки, сколько было ошибок, пилотируемые самолеты разбивались, неважно, он все время пробует, верит в космос. Это вера, я верю, что он достигнет этого, потому что человек не останавливается, он все равно пробует, пробует и пробует. Почему космос всегда интересен? Мы не знаем, что там, мы этого не ведаем. Понятно, что есть какие-то фрагменты изучения, астронавты этим занимаются, институты, но все равно это остается неведомым. В этом и заключается сущность этой программы, что мы не знаем, что дальше, и всегда есть перспектива.

Константин Мацан

— Ну, и потом, когда мы говорим об освоении космоса, о космической отрасли, не всем годится, по состоянию даже здоровья, профессия космонавта. Но космос и космическая отрасль — это огромное поле применения инженерных знаний наук. Для подрастающего поколения, для тех же самых айтишников будущих, для всего, что связано с нейросетями, с искусственным интеллектом. Я помню, у нас был в гостях на радио гость, спикер, который говорил: я когда профессию выбирал, мне сказали, если ты хочешь в будущем быть инженером и проектировать летательные аппараты, то если ты пойдешь в гражданский ВУЗ, ты будешь проектировать некий летательный аппарат А, который летит до цели В, а если ты пойдешь в военный ВУЗ, там будет то же самое, только названо своими именами, ты проектируешь ракету, которая летит в цель, куда ее запустили. Вот что-то про это.

Жанна Трифонова

— Сейчас мы живем в интересное время, сейчас историческая парадигма меняется, всё меняется. Я смотрю, часто ссылаются, что надо инженерию по адрону. Когда ты читал Рэя Брэдбери, мы ссылаемся, кто бы мог подумать, что мы к этому времени придем. Соответственно, я считаю, что здесь все направления. Я вам сейчас рассказываю только об одном кластере, мы о космосе говорим. А там же их несколько, там арт-терапевтическая работа идет, это соответственное направление. Когда человек попадает в какую-то сложную жизненную ситуацию, он теряет свою платформу внутреннюю, и если его не поддержали близкие, Константин, ему очень сложно. Я сейчас не про сообщество, я про... всякие ситуации бывают. Мы не говорим, когда происходят правонарушения. Мы сейчас говорим, когда человек вообще в сложную жизненную ситуацию попадает в целом, их много, они разные бывают. Если человек не находится в вере — мы берем любые конфессии, для него это является базисным, что его поддерживают внутри, но не все люди обладают этим внутренним состоянием — многие люди ломаются и к чему это приводит? Это приводит к алкоголизму, к наркомании, к суициду. И всё это комплексно, мы все-таки предлагаем новые инструменты, как это всё профилактически предусмотреть. Или в рамках того, что уже есть, или в рамках профилактики.

Константин Мацан

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. У нас сегодня в гостях Жанна Трифонова, вице-президент международной и Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнер Канской воспитательной колонии. Дорогие друзья, не переключайтесь.

Константин Мацан

— В эфире программа «Пайдейя». В гостях у нас сегодня Жанна Трифонова, вице-президент международной и Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнер Канской воспитательной колонии. Мы продолжаем обсуждать ресоциализацию, пробацию и прочие пути поддержки детей и взрослых в трудных жизненных ситуациях. Вы начали про разные кластеры рассказывать. Как выглядит арт-терапия?

Жанна Трифонова

— Одно из направлений арт-терапия. Естественно, я рассказала, что у нас будет проводиться работа такая. У нас ребята будут рисовать космос, вселенную, как они ее видят, потому что космос у каждого разный. И будут писать эссе. Мы будем сотрудничать, я очень рассчитываю, что нас поддержит Союз журналистов в лице Кати Чекановской, она сама очень красиво пишет. Мы с ней это проговаривали, чтобы ребята у нас писали те же рассказы. Мы же не знаем, может, какой-то ребенок проявится в этом. Это тоже одно из направлений. Ребенок излагает — это мышление, изложение, это русский язык, это всё в совокупности идет. Это, я считаю, для ребенка тоже важно, когда ребенок не может проговорить, он может это изложить в том же кратком эссе, это как одно из направлений. У нас будут беседы о том, как человек себя видит в своей вселенной, что он может для себя сделать. Вселенная — я сейчас говорю про внутреннее состояние. Региональные организации сотрудничают с духовниками, которые работу ведут очень большую. В Канской воспитательной колонии, я говорила, на ставку работают священнослужители, большая работа проводится, ребята приходят к вере, даже те, которые когда-то были атеистами. Опять-таки говорю, что космос — это духовное, потому что космос внутри человека.

Константин Мацан

— Как говорил мой преподаватель в университете по международному праву, а он был специалистом по международному воздушному праву: воздушное пространство у меня в кармане, — говорил он, — то, что международное воздушное право регулирует, где оно? Оно, воздушное пространство, везде.

Жанна Трифонова

— И космос же не имеет границ. В чем прекрасен проект? У него нет границ, он всеобъемлющий, он у всех. Здесь нет градации ни социальных групп, ни гендерного различия, ни статуса, он для всех. Мы все живем на планете Земля, и космос для всех. И здесь без разницы, осужденный ты или оступившийся, неважно, у тебя есть право быть членом этой команды, созидать и быть участником этого Космографа. Это тоже ведь важно.

Константин Мацан

— А что еще кроме просмотра фильмов, арт-терапии, какие еще кластеры есть?

Жанна Трифонова

— Я сказала, что у нас будет популяризация, это будет научно-просветительский, будем тоже прописывать. У нас будут фестивали, это опять-таки туда и фестиваль песни будет. У нас космос не является базисным. Это один из блоков. А вот граф — это уже ресоциализация, и актуализация, и пробация у нас идут уже в комплексе в программе «Космограф». И там у нас будут и фестивали инклюзии, где дети будут участниками, и спектакли. Там такое направление большое. Я сейчас буду о программе много рассказывать, она пилотная и она очень большая.

Константин Мацан

— Вы в начале нашего разговора сказали такую вещь, которая, наверное, многих родителей может очень зацепить в хорошем смысле слова. Что ребенок есть в этом коллективе, он живет, и он может попытаться себя проявить через какой-то девиантный поступок и тем самым заработать какой-то авторитет среди сверстников, а может через какой-то созидательный хороший поступок. От чего это зависит, и есть ли у родителей возможность по каким-то признакам в поведении ребенка как-то заметить, как какой-то тревожный звонок или, как сегодня принято говорить, red flag, что мой ребенок может оказаться склонен к такому девиантному поведению?

Жанна Трифонова

— Можно, конечно. Меняется поведение. Во-первых, начнем с пропажи каких-то предметов из дома. Ребенку если надо зайти в группу, надо зайти с чем-то. А эта группа может что запрашивать? Начиная от денежных средств, такое возможно. И чтобы адаптация в группе была как участника, он должен что-то в группу вложить. И неважно, будет это поступок либо какое-то материальное благо для группы. Мы сейчас о девиантном поведении. Либо меняется поведение и надо наблюдать за ребенком, как он себя ведет дома. Закрывается ли дверь, прямо закрывается плотно, где ребенок закрывается от вас лично. К ребенку в комнату, конечно, надо стучаться, но иногда бывает такое, что ребенок сепарируется от вас. Ребенок не является участником разговора, когда вы пытаетесь с ним. Ребенок меняется внешне, нарушается сон, мы сейчас говорим уже про девиантное поведение, которое связано с употреблением каких-то веществ, за этим надо смотреть, потому что это будет видно. Сначала нет, а потом, конечно, да. Я сейчас достаточно часто слышу, что около школ делают закладки. Или, например, некая Екатерина рассказывала, что у них подросткам часто поступают звонки и предлагают сделать закладку. А это статья 228, это очень серьезная статья, очень большие сроки идут, и большей частью по УДО не выходят. ИК-17, там сидят молодые ребята с 18-ти лет, это в основном 228-я, это ребята талантливые. Я была на «Калине красной», талантливые ребята, они стихи пишут.

Константин Мацан

— Что такое «Калина красная»?

Жанна Трифонова

— «Калина красная» — это конкурс, где участвуют соответствующие закрытые учреждения, это творческий конкурс. Там не шансон, там есть песни патриотического направления, содержания личного. Там есть поэты, я слышала, как один из тех, кто находится в местах лишения свободы, я сейчас фамилии его не помню, но это потрясающе то, что он пишет, это просто Есенин номер два. Вы никогда не скажете, что человек сидит, а у него большие сроки достаточно. Это творческий конкурс, где они могут себя проявить. А у некоторых, мы не берем 228-ю, даже есть возможность выйти чуть раньше, но за это коллектив отвечает. Заходит несколько учреждений, они в течение года готовятся к «Калине красной», я там была в жюри. Если из коллектива один человек совершает правонарушение, не допускаются все. Представляете, какая самодисциплина в коллективе. Чтобы не подвести коллектив, все соблюдают режим. Это инструмент.

Константин Мацан

— Ну да, такой инструмент воспитания.

Жанна Трифонова

— Конечно. Семья тоже сама делает регламент для себя. Если вы попустительствуете в семье, ребенок на вас смотрит, но вы ему в этот момент транслируете некие правила жизни, которым сами не соответствуете. Мало того, что вы себя обесцениваете, у ребенка формируется нигилизм не только к вам — к обществу, к стандартам общества. Тогда у него получается амбивалентное восприятие. Вы транслируете одно, общество другое, а он пока не сформирован. Вот здесь кто его забирает себе в объятия? Единомышленники такие же, которые сами пока еще свой вектор не нашли. Они внутри начинают правила эти формировать.

Константин Мацан

— А есть ли какое-то различие, живет семья в крупном города, в Москве, в мегаполисе, или в каком-то небольшом городе, может быть, районном центре, с точки зрения вероятности того, что ребенок попадет в плохую компанию. В этом смысле жители, допустим, Москвы в менее опасной ситуации находятся, чем жители небольшого городка в каком-нибудь не столь изобилующем богатствами жизни регионе.

Жанна Трифонова

— Различия настолько малы, вопрос в разнице материального благополучия, экономического статуса этого региона. Здесь очень важны традиции семьи, насколько они поддерживаются. Можно находиться в неблагополучном регионе, но если есть традиция, родители, бабушки, дедушки поддерживают эти традиции, ребенок в этой среде растет. Даже если рядом будет экономическая нестабильность, социум будет к этому располагать, медийные инструменты, у ребенка будет понятие. Как у Макаренко было понятие: коллектив это рассол, где ребенок формируется. У него это сформируется, он будет в этом рас-ти, и будет очень сложно ребенка сбить с пути. Есть такая передача «Умники и умницы», я часто ее смотрю. Дети из таких регионов, но большей частью, я не знаю структуру, я просто смотрю какие регионы, это тоже важно для достижения ребенка. Есть некоторое целеполагание для ребенка, что он по окончании этого этапа сможет поступить в тот ВУЗ, в который бы он хотел. Я не знаю всех нюансов, я смотрю, какие регионы и какие локации. Это бывает иногда очень глубинная деревенька с тремя домами и ребенок с совершенно энциклопедическими знаниями, которые я даже удивляюсь, откуда? Здесь очень важна семья, какие традиции у самих родителей как они сформированы, на чем они сформированы. Это, Константин, основа для ребенка.

Константин Мацан

— Вы взаимодействуете, видите детей в исправительных колониях, что вы можете сказать о них в том смысле, что есть такое представление, в колонию может попасть ребенок из неблагополучной семьи. Но, как говорят, от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Насколько там встречаются подростки из вполне благополучных семей, которые попали туда по глупости, по дурости — попросили сделать закладку, они сделали, или попросили передать сумку, их взяли, забрали — такие хрестоматийные примеры. Они бы не попали, если бы просто были чуть-чуть осторожнее, аккуратнее. Или все-таки это единичные случаи?

Жанна Трифонова

— Они сейчас более распространены, здесь должна быть профилактика. Родители должны проводить профилактические беседы, и школы должны работать с этим, абсолютно точно. Ребенок иногда в силу того, что не имеет карманные деньги, бывает такое, не у каждого есть возможность, даже в благополучных семьях, в силу возраста.

Константин Мацан

— У моего ребенка старшего тоже нет карманных денег, у него есть карманная карточка.

Жанна Трифонова

— Так это прекрасно. У ребенка должна быть экономическая база, он должен знать, что такое деньги. А не приходя в 18 лет и не зная, что с ними делать. Я считаю это важно, у ребенка должны быть деньги, он должен чувствовать себя полноправным членом семьи. Я не говорю сейчас о больших деньгах, но он должен себя чувствовать полноправным в семье, тогда он будет чувствовать, что он вместе с вами. А если вы все время сепарируете, ребенок что начинает иногда? Эти деньги брать у вас без разрешения. Потому что ему же тоже хочется, он не понимает, почему у него нет этого права в силу возоаста? Либо ему это надо объяснять, что у тебя есть такая сумма, но ему все равно должны давать карманные деньги. Это нормально, Константин.

Константин Мацан

— Конечно, нормально.

Жанна Трифонова

— Соответственно, я считаю, что профилактические беседы должны быть обязательно. Закладки, беда-то в чем? По незнанию. Даже из благополучной семьи. Иди отнеси. Я знаю несколько случаев, кода детей из очень благополучных семей с хорошими ценностями, просто попросили передать сумку, они не задумались, что в сумке, они даже не спросили. А в сумке 228-я и большой срок. Это сейчас очень большая беда. Я поеду на конгресс международный, это будет проводиться в городе Сочи, там 56 стран участвует. Большая проблема, поднимали мы тему профилактики наркозависимости.

Константин Мацан

— У меня наивный вопрос. Неужели правоохранительные органы не учитывают, что ребенок может просто по глупости подставиться? Или неужели дело обстоит так, что если тебя поймали с такой сумкой, и всё, решение заранее принято, что тебя посадят в тюрьму? Должно же быть какое-то разбирательство, выяснение, в конце концов, можно как-то показать, доказать, убедить, что ты не наркокурьер, а не понимал, что делал. Неужели это не учитывается правоохранителями?

Жанна Трифонова

— Какие-то случаи учитываются, мы сейчас не говорим. Но большей частью дети по глупости попадают туда, это загубленная жизнь в буквальном смысле слова. Я сейчас рассматриваю тот формат, когда человек на долгий срок попадает. Очень зависит, что именно, какой объем, от этого зависит срок, сколько будет находиться человек в местах лишения свободы. И это горестно, потому что очень много сидит молодых, кто-то по незнанию. Но не сидят поставщики, а сидят именно те люди, которые являются закладчиками и получают большие сроки. Это всё, человек ушел в 18, в 23 или 20 и что? Хорошо, сейчас в ИК-17 запустили две образовательные программы, ребята получают высшее образование, потому что сидят грамотные ребята, есть из благополучных семей, есть очень одаренные, талантливые. Александр Дмитриевич говорит: там талантливые ребята. Да. ГУФСИН большую работу проводит. Я сотрудничаю еще с ГУФСИН Красноярского края, там колоссальная работа проводится в рамках программ ресоциализации и пробации. Я могу сказать только комплименты в сторону людей, которые вкладываются в эти программы.

Константин Мацан

— Жанна Трифонова, вице-президент международной и Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнер Канской воспитательной колонии, сегодня с нами в программе «Пайдейя». Вы начали рассказывать про крупные мероприятия по профилактике, видимо, донесения информации до детей, родителей, опасности, связанной с наркодилерством. Какие еще опасные зоны есть для подростков, через которые они, условно, попадают, может быть, даже будучи людьми вполне добропорядочного поведения, в места лишения свободы?

Жанна Трифонова

— Медиа пространство, терроризм — это сейчас новые направления, и я сейчас это часто вижу. Подростки по незнанию и отсутствию патриотического воспитания, это тоже имеет место, потому что предлагается зарубежный паспорт как предмет торга либо деньги. Они что делают? Занимаются террористическими акциями. В рамках того, что происходит, у нас сейчас страна в таком положении находится, где подросток должен чувствовать себя сопричастным к трагедии нашей страны. Я считаю, что трагедия, мы же опять противостоим практически всем странам, потому что пытаемся отстаивать свой суверенитет и свое начало историческое. Подросток по неведению, потому что мы всегда любим всё зарубежное, для нас же страна в рамках нашего комфорта. Если что-то выходит за границы нашего комфорта, для подростка это сложно принять, не будет там каких-то аксессуаров, к которым он привык. Это тоже в рамках того, что жизнь меняется. Эти установки не благостно влияют. Медиа пространство в этом плане хорошо работает, их вербуют-то как раз в медиа пространстве. Либо когда идет игра компьютерная, есть такое. Столько направлений, где ребенка можно завербовать по незнанию. А ребенок себя хочет проявить, в том же тик-токе. Как можно проявить? Ты там снимись где-то, сходи где-то что-то подложи. Какой-то девочке надо было помазать ручки автомобильные, а это был яд. Она же это делает, не понимает, что за этим идет, а это уже терроризм. Профилактические работы должны быть и через школы, и через телевидение, и родители должны об этом говорить. С детьми надо разговаривать. Я всем говорю, что обязательно разговаривайте с детьми, проговаривайте, что за этим поступком следует наказание. Это уже предательство, это уже даже не наркотики, это не закладка, это уже более серьезно, это уже страна. Поэтому опять-таки в программе Космографа, я предполагаю, у нас еще будут заложены фильмы, которые будут пропагандировать вот эти профилактические меры. Это где будут фильмы о закладках, что за этим следует. У нас уже есть, мы показывали несколько фильмов, нам единственно нужно, чтобы нас поддерживали авторы этих фильмов, режиссеры. О том, что не должно быть даже мысли о том, что можно совершить такое противодействие, как террористический акт. Сейчас и поджигают будки, подкладывают под рельсы поездов взрывчатые вещества. И это делают некоторые подростки, он так себя проявляет либо зарабатывает деньги, не задумываясь о том, что за этим идут тотальные летальные исходы у людей. Это трагедия. И над этим должно работать общество через СМИ, через сотрудников правоохранительных — это целая работа. Мы только в начале пути, с терроризмом детским мы только столкнулись. И если в Великую Отечественную войну, заметьте, подростки уходили в партизаны за свою страну, что сейчас происходит? Мы не берем движение первых, они большую созидательную работу проводят.

Константин Мацан

— Не нужно обобщать, все-таки, слава Богу, не каждый второй подросток у нас занимается правонарушениями.

Жанна Трифонова

— Нет, мы не обобщаем, мы просто говорим, что в целом эта проблема появилась. Это что-то для нас новое. Мы сейчас не говорим про всех, это же локально.

Константин Мацан

— Мне кажется, когда подросток совершает что-то такое, такие события, о которых мы читаем в новостях — облил краской, поджег, что-то такое — это же, наверное, какой-то завершающий этап в какой-то цепи, не с бухты-барахты. Человек постепенно-постепенно отдалялся от семьи, какие-то имел проблемы, его обрабатывали, так шаг за шагом привели к тому, что подросток внутренне считает для себя возможным и оправданным совершить такое действие. А где всё это начинается?

Жанна Трифонова

— С протеста. Сначала в семье, потом в школе. Мы же не знаем, может быть, был подвержен буллингу, даже в семье со стороны родителей. Начинается всё в семье и в учебных учреждениях, где есть некая группа людей, которые влияют на его формирование, вот этого протестного движения как акт. Ребенок же это совершает как акт, для него это такой протест сообществу, семье, самовыражение такое. Но оно еще подкреплено чем-либо. Мы берем какую-то поддержку со стороны, извне, либо материальную какую-то компенсацию, либо каким-то статусом определенным.

Константин Мацан

— А как может родитель реагировать на протест?

Жанна Трифонова

— С ребенком говорить надо, с ребенком надо разговаривать, обязательно. Сейчас социальное одиночество имеет уже терминологию всеобъемлющую. Дети очень многие одиноки в семье. Мы сейчас не говорим о нас с вами, когда мы с детьми находимся...

Константин Мацан

— А что является таким, если угодно, маркером, признаком одиночества в семье? Как это, например, выглядит? Есть семья, папа, мама, сын, дочка, и вы на нее как психолог, как педагог смотрите. По каким признакам вы маркируете: ага, в этой семье, может быть, ребенок чувствует себя одиноким.

Жанна Трифонова

— Когда мама приводит и говорит, разберитесь с ним. Не поговорите с нами, со мной — разберитесь с ним.

Константин Мацан

— Если мама приводит, значит, ситуация далеко зашла. Я вам вопрос с другой стороны задам. Мой ребенок уходит в комнату, мой сын, закрывает за собой дверь. Я это могу трактовать как то, что он от меня сепарируется, или просто он хочет почитать, чтобы ему не мешали, чтобы звуки посторонние не мешали ему. Я не могу к нему подойти и спросить: дорогой, а ты себя не чувствуешь одиноким в нашей семье? Но я волнуюсь, а вдруг чувствует. Как мне понять?

Жанна Трифонова

— Ребенок сам обозначает, это протест идет, в мою комнату никому не заходить. Или написано, я часто вижу: в комнату никому не заходить. Это уже жесткий протест, он вам свои границы обозначил.

Константин Мацан

— Это понятно.

Жанна Трифонова

— Это можно проговорить: почему? Что тебя не устраивает в нашей семье? Почему не заходить, тебе не комфортно? Проговорить, эмоционально некомфортно или в этот момент не заходить, ты хочешь почитать. Проговорить именно эту установку, что он видит в этом протестном движении. Не потому что это ставится как установка, нет, ее надо проговаривать. Если ребенок идет на контакт, готов с вами это обсуждать, во-первых, он понимает, что вы его слышите в этот момент, что вы хотите это с ним обсудить. Это уже установка контакта, родительско-детские отношения. Это важный момент в отношениях, что вы его слышите, вы это прочитали, и вы хотите это с ним обсудить. Вы с ним выступаете в данный момент на равных, это для ребенка архиважно. И, конечно, Константин, стучаться в комнату к ребенку обязательно.

Константин Мацан

— Это понятно, это вопрос даже некоторой вежливости., вне зависимости от выстраивания контакта, границ и психологии родителей.

Жанна Трифонова

— Иногда бывает такое, что вы подходите, например, даже постучались, ребенок резко выключает либо телефон, либо компьютер, вот это может быть звонком. Если ребенку нечего от вас скрывать, никакой информации, будет доступен. Не надо залезать в его телефон, вы нарушаете его границы в этот момент, в любом случае это его пространство, но он от вас не прячет ни телефон, ни экран, он расположен к тому, чтобы вы знали, чем он живет, для него даже это является важным.

Константин Мацан

— Знаете, о чем я еще думаю. Я помню, у меня был такой случай, попросили меня написать рецензию на книгу, посвященную теме отцовства. Я брал ее читать с ощущением того, что, может быть, я там сейчас прочитаю что-то важное, узнаю себя в каких-то ситуациях, это будет неприятно, какие-то нелицеприятные вещи о себе прочитаю и пойму, что да, вот тут я как отец не дорабатываю. Я был очень удивлен, книга касалась, в хорошем смысле слова, общий ее пафос был в том, что плохо, когда папы в семье нет, плохо, когда папа в семье вроде бы есть, но он приходит домой, ложится на диван перед телевизором и никак ни с кем не общается. То есть в качестве реальности нежелательной приводились достаточно грубые, крайние ситуации. Тогда я подумал, что, может быть, в большинстве семей не всё так уж и плохо. В моем понимании, если ты приходишь домой, ни с кем не общаешься и говоришь, не подходите ко мне, меня нет для вас — это какая-то патология, это что-то очень странное. А в целом, я такой вывод для себя сделал, что если ты приходишь, общаешься, разговариваешь, вместе ужинаете, играете в настолки, время от времени можете и поругаться, потом помириться, но вы просто живете общей жизнью и себя друг от друга не отделяете, то в целом уже всё хорошо. Что вы об этом думаете?

Жанна Трифонова

— Я считаю, в целом хорошо. В любом случае, у вас есть контакт с ребенком, вы говорите, я играю с ребенком. Вы, во-первых, уделяете ребенку время, для ребенка это важный момент, он это будет помнить. Даже если вы сходите с ребенком в выходные в кино, для ребенка это тоже важная составляющая ваших отношений. Ужины совместные без телефонов — это базисно. Те же тактильные ощущения. Когда я в метро еду, наблюдаю за папой, как он нежно гладит девочку по голове или сына — это всё формирует внутреннее состояние защищенности. Или когда вы приходите, даже ребенка целуете на ночь и говорите, спокойной ночи, ребенок в безопасности себя ощущает. Это формирует безопасность и защищенность. Для ребенка в начале пути это защита семьи, вот оно.

Константин Мацан

— Я просто на это еще смотрю с той стороны, что мы все родители тревожные. И когда мы с вами даже сегодня говорим, как важно, чтобы был контакт, важно спрашивать, важно стучаться, я думаю, такие же тревожные как мы слушатели могут подумать: а вдруг что-то я не доделал, вдруг что-то у нас не в порядке, вдруг нет контакта, вдруг я думаю, что контакт есть, а на самом деле его нет, и сейчас мне психолог расскажет, если его нет, что я должна делать. Я всё больше и больше прихожу к выводу, что есть какая-то зона нормальности, если есть папа и мама, если вы вместе просто проводите время. Можете разными характерами обладать, никто из нас не идеальный родитель, но в целом просто полноценная семья и какое-то общение, уже успокойтесь, уже вы в очень хорошей ситуации.

Жанна Трифонова

— Я тоже 80% для ребенка. Это 80% для ребенка, что у него есть мама и папа с разными характерами, но он в семье, он нужен, он важен в этой семье, он не является отдельным человеком. Если даже родители вечером встречаются за чашкой чая, и там ребенок за столом, и все обмениваются пять минут новостями, но ребенок в семье. Поэтому не надо тревожиться родителям. Я хочу посоветовать книгу хорошую. «Книга для родителей» Макаренко, я перечитывала несколько раз.

Константин Мацан

— Не устаревающая классика.

Жанна Трифонова

— Книга хорошая, она написана еще в то время, но она не устарела никак. Родители есть, были и будут со своими ошибками, со своими погрешностями. Но для ребенка родитель это основополагающее начало жизненного пути. Мы можем только помогать родителям со своими проектами. Тот же Космограф — это новый наш проект, он пилотный, но он имеет право на жизнь. Я считаю, что всегда надо двигаться вперед, Константин, предлагать что-то новое в рамках того, что мы можем сделать. В своей профессии, в своих ресурсах, в своих силах. Мы сейчас говорим про рецидив. Если мы из десяти спасем двоих-троих от рецидива, значит, мы не просто так работаем.

Константин Мацан

— Ну, что ж, удачи вам большой. Спасибо огромное за этот разговор. Жанна Трифонова, вице-президент международной и Российской Макаренковской ассоциации по международным отношениям, партнер Канской воспитательной колонии, сегодня была с нами в программе «Пайдейя». Я напомню, что программу «Пайдейя» мы выпускаем совместно с «Клевер Лабораторией», проектом, который объединяет лучшие практики в области воспитания, образования и того, что мы называем духовно-нравственным воспитанием. Дорогие друзья, оставайтесь с нами на волнах Радио ВЕРА. До новых встреч. У микрофона был Константин Мацан. До свиданья.

Жанна Трифонова

— Спасибо, Константин. До новых встреч.

---

Все выпуски программы Пайдейя

• «Сложности подросткового возраста». Любовь Струкова
• «Технический колледж при Боровском монастыре». Наталья Криволуцкая
• «Дети и образование сегодня». Ольга Янушкявичене