«Неделя третья Великого поста: Крестопоклонная. Благовещение Пресвятой Богородицы». Прот. Дионисий Крюков

У нас в гостях был настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в ближайшее воскресенье, о значении наступающей Крестопоклонной седмицы, о празднике Благовещения Пресвятой Богородицы и Собора архангела Гавриила, а также о памяти святых преподобномученика Никона Сицилийского и 199 его учеников, преподобного Иоанна Египетского и о памяти преставления святителя Тихона, патриарха Московского и всея России.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная программа «Седмица», в которой мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. И со мной в студии настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков.

Прот. Дионисий Крюков

— Здравствуйте, дорогие друзья.

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться в том, что ждёт нас в церкви завтра, в третье, Крестопоклонное, воскресенье Великого поста и на предстоящей неделе. С третьего воскресенья Великого поста у православных начинается неделя, которая называется Крестопоклонной. И в этот день, и в течение всей недели, мы в храмах будем поклоняться Распятию, которое вынесено в центр храма, лежит на аналое, убранное цветами.

Прот. Дионисий Крюков

— Сегодня вечером его вынесли.

М. Борисова

— Да, на Утрени уже. Насколько я помню, эта традиция возникла где-то в IV веке. По крайней мере у Иоанна Златоуста об этом уже говорится как о сложившейся практике. О традиции мы поговорим чуть позже. А сейчас хотелось бы начать с попытки понять смысл евангельских и апостольских отрывков, которые мы услышим завтра во время Божественной литургии. И начнём мы с отрывка из Послания апостола Павла к Евреям, отрывок будет начинаться 14-м стихом 4-й главы, а закончится он уже в 5-й главе 6-м стихом. Как и всё Послание к Евреям, оно очень подробно говорит о вещах, которые кажутся нам сегодня не очень актуальными. И чтобы понять, почему Церковь Великим постом напоминает нам отрывки именно из этого Послания, нужно какие-то отдельные, может быть, мысли акцентировать. Мне кажется, когда читаешь этот отрывок, замечаешь смысловую нагрузку, на мой взгляд, на таких словах, это уже 5-я глава: «Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи, могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью, и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах». Вот почему так подробно, скрупулёзно, со всякими мелкими деталями и нюансами апостол раз за разом повторяет, каким должен быть священнослужитель? Нам, казалось бы, и так понятно.

Прот. Дионисий Крюков

— Дело всё в том, что немного раньше, как раз в начале этого отрывка, апостол обращает внимание на то, что наш Первосвященник не кто-нибудь, а Господь Иисус Христос. И особенно подчёркивает его великое значение, великую миссию, особенность и уникальность, что этот Первосвященник отличается от всех других. С одной стороны, тем, что Он без греха, а с другой стороны, что Он во всём подобен нам, кроме как без греха. И этот тот Первосвященник, Который принёс жертву, потому что любой священник, особенно в древнем мире, это в первую очередь жрец, то есть приносящий жертвы. Какую жертву принёс Христос? Мы с вами знаем, что эта Жертва — Его жизнь, которую Он принёс за людей. Но дело в том, что для нас ускользает вот эта догматическая нагрузка этого объяснения. Господь Иисус Христос — это уникальный Первосвященник, именно в том, что Он, с одной стороны, без греха. А с другой стороны, Он нам может сострадать, Он именно пережил всё то, что может пережить любой человек. Есть тут такие слова, которые могут даже немножко смутить, что Он «и сам обложен немощью». Что за немощь имеется в виду? Это Его человеческая природа, со всеми нашими немощами, с болезненностью, с усталостью, с тяжестью, в конце концов со смертностью. То есть Он принял на себя такую человеческую природу, которая способна страдать и умирать. И вот то, что Он принёс эту уникальную и единственную Жертву в истории всего человечества, принёс Свою жизнь, эта идея повторяется из Послания в Послание, из богослужения в богослужение, и особенно она актуальна именно в этот постовой период.

М. Борисова

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Марка, из 8-й главы, стих 34-й, и заканчивается этот отрывок в 9-й главе 1-м стихом. Начинается отрывок с очень знакомым нам слов: «И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». Это всем православным верующим хорошо известные слова. Дальше идёт фраза, которая тоже как-то вкупе с первой проглатывается сознанием, но если на ней немножко притормозить, вопросы возникают: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережёт её». И вот если человек тут тормозит и начинает внимательно вчитываться в те слова, которые написаны, возникает, естественно, вопрос: как это? То есть мы привыкли, и нас учит Церковь, что главная наша задача — это спасение, то есть вся наша земная жизнь дана нам для того, чтобы научиться двигаться по пути к спасению души. То есть абсолютная ценность для нас — наша душа. А здесь говорится о том, что её нужно потерять.

Прот. Дионисий Крюков

— Да, это хороший вопрос. И, как часто это бывает, это не совсем корректный перевод. Имеется в виду душа — не то, что мы имеем как внутреннюю составляющую человеческой природы, это не то, что противоположно телу. А душа — это та, которая дышит, это жизнь. То есть слово «душа» в данном случае употребляется в значении просто биологической жизни. И в данном случае Господь говорит, что назначение человека не в том, чтобы устроить свою жизнь комфортно, а чтобы её продлить как можно дольше, чтобы всё на это поставить и добиваться всеми возможными путями. А именно в том, чтобы не бояться её потерять. Это действительно некое, можно так сказать, даже странное, страшное и отчасти, может быть, даже неприличное в некоторых контекстах изречение. Потому что нам всё время хочется, чтобы мы пришли в церковь для того, чтобы успокоиться, чтобы нам Бог послал какие-то наши просимые блага, чтобы было всё спокойно, комфортно и долголетнее. А тем не менее оказывается, что Господь призывает: да не бойтесь вы этого. Тот, кто не боится, тот всё получит. Тот, кто будет только трястись за своё биологическое существование, за комфорт, в конце концов всё и потеряет.

М. Борисова

— Это то, чему я не перестаю удивляться на протяжении уже не одного десятка лет в Церкви — насколько церковная жизнь, духовная жизнь парадоксальна по своей природе. Потому что, с одной стороны, Церковь молится о благоденственном и мирном житии, чтобы оно продолжалось на протяжении всей нашей земной жизни — в ектениях. И в то же время мы читаем Евангелие, которое призывает нас к обратному.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. Но при этом сегодняшний отрывок из Евангелия от Марка заканчивается 1-м стихом 9-й главы: «И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе». То есть на самом-то деле награда велика. Причём эта награда не просто какое-то Тридесятое царство, Тридевятое государство, а это Царствие Божие, которое может уже здесь наступить. Конечно, в том контексте, в контексте Евангелия, Господь говорил о вполне конкретном событии: апостолы увидят Его Преображение. Но это можно расширено отнести и к каждому из нас. Человек, который живёт по совести, который ставит для себя приоритеты не в биологической жизни, а в жизни христианской души, действительно получает радость, которая есть начало Царствия Божия на земле.

М. Борисова

— Но ведь и в житиях святых мы постоянно встречаем примеры того, что, да, при определённых обстоятельствах люди, старавшиеся жить по Евангелию, как преподобный Сергий Радонежский, как преподобный Серафим Саровский, они действительно видели, они общались, они ощущали присутствие и Матери Божией, и апостолов, и Спасителя уже здесь, будучи ещё на этой земле, в смертном своём состоянии.

Прот. Дионисий Крюков

— И напротив, сколько мы знаем историй, когда человек живёт в замках, когда у него всё есть, но он находится в страдании, в депрессии и в конце концов может даже покончить жизнь самоубийством, потому что в нём нет вот этой радости духовной жизни. А тут просто у человека просто есть потребность именно в какой-то другой перспективе, и он ждёт её. И если он её не приобретает, то он саморазрушается.

М. Борисова

— Теперь мне хотелось бы обсудить саму традицию великопостного поклонения Кресту. Как мы знаем, у нас есть двунадесятый праздник Воздвижения Креста Господня. Мы более-менее знаем, почему он возник и что он означает, и очень много сказано и написано по этому поводу, и проповедей чудесных. Но вот это поклонение Кресту, который лежит на аналое, мне кажется, всё-таки требует некоторого пояснения.

Прот. Дионисий Крюков

— Да, спасибо, вы мне подсказали. У протоиерея Вячеслава Резникова есть замечательный образ того, что, действительно, для нас Крест посередине храма именно лежит, он лежит на аналое. Несмотря на то, что он украшен цветами, но тем не менее это напоминание о том, что преступника в Римской империи, прежде чем казнили на кресте, его клали сначала на крест, а потом, прибивая его руки и ноги, уже воздвигали. Так вот, лежит среди нас Христос, Который готов страдать, но при этом при всём тут есть и другая сторона — то самое, о чём мы только что говорили. Есть и радость от того, что этот Крест является образом райского дерева, который процвёл и поэтому украшен цветами, потому что в этом радость христианина. В этом радость того, что в дальнейшем через эти страдания, через смерть Спасителя будет нам даровано благоухание вечного рая.

М. Борисова

— Напоминаю: вы слушаете программу «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Вот на предстоящей Крестопоклонной неделе церковный календарь нам предлагает вспомнить примеры такого героического несения Креста Господня. В частности мы будем вспоминать преподобномученика Никона Сицилийского и 199 его учеников 5 апреля. И мы будем вспоминать нашего Патриарха Тихона как первомученика новой эры Русской Православной Церкви. Память преставления святителя Тихона 7 апреля — он скончался в 1925 году. Если обратиться к житиям мучеников первой христианской эпохи, то очень много зависит, на мой взгляд, от того исторического контекста, в котором эти их подвиги, их мученичество состоялось. И каждый раз, мне кажется, самое главное, почему хочется понять этот исторический контекст, потому что когда ты смотришь на икону или когда ты читаешь житие, то у тебя создаётся такой образ, да, святой, идеальный. Но мостик к твоей конкретной человеческой жизни здесь и сейчас далеко не всегда перекидывается. Потому что, да, ты можешь хоть наизусть знать житие Алексия, человека Божия, но с собой никаким образом его не сравнивать, потому что никаких точек соприкосновения нет. Можно восхищаться, можно восторгаться — ну и дальше что?

Прот. Дионисий Крюков

— Я согласен.

М. Борисова

— А вот исторический контекст помогает выстроить какой-то мостик, что ли, с тем, что вокруг нас живёт, потому что там гораздо больше зацепок.

Прот. Дионисий Крюков

— Да, много чего объясняет. Это не просто декорации, это именно те условия, через которые человек может погрузить сам себя в эту среду и даже в какой-то степени прочувствовать.

М. Борисова

— Что касается Никона Сицилийского — это IV век, но ещё до такого массового, что ли, возникновения монашества. И мне кажется, что интересно то, что этот аскетический монашеский образ жизни начинается практически вместе с христианством. То есть до христиан были аскеты, но вот такое полное отречение от мира, от его ценностей, что ли, как раз начинается с христианством. И формы, в каких эта такая сугубо аскетическая жизнь выражалась, менялись от века к веку, но они оставались. Иногда кажется, когда мы живём уже несколько десятилетий под лозунгом «жизнь должна быть максимально комфортная», кажется, что это невозможно совместить. А с другой стороны, когда начинаешь читать «Жизнь двенадцати цезарей» или ещё что-нибудь, касающееся жизни и быта Римской империи, думаешь: Боже мой, какой там наш комфорт — вот люди умели жить со вкусом и с комфортом. И там эта аскеза христиан должна была быть просто, как «пощёчина общественному вкусу», по словам Маяковского.

Прот. Дионисий Крюков

— Особенно если учесть, что наш с вами сегодняшний если не герой, то именно герой нашего разговора, я имею в виду, это человек, который... ведь в Италии родился и воспитался он, местом его рождения был Неаполь, а местом его подвига была Сицилия. То есть фактически это эпицентр античного мира, в котором как раз тот самый гедонизм, который вы вспоминали, в связи с «Жизнью двенадцати цезарей», отчётливо проявлялся. И особенно интересно то, что его профессия была вполне такой на грани, что ли. Он был воином, который получал деньги за то, что убивал, за то, что он воевал. Особенно это было актуально в период этих самых императоров-завоевателей, которые бесконечно ходили по странам бассейна Средиземного моря и завоёвывали всё новые и новые территории.

М. Борисова

— Хочу напомнить просто радиослушателям, что в истории Римской империи был такой период императоров-воинов, когда императорский титул не наследовался, а просто кто-нибудь из военачальников, в силу тех или иных исторических обстоятельств, большинством войска выдвигался, становился императором, потому что большинство вооружённых и сильных людей его на эту должность ставило. Как было и с императором Децием, который, собственно, и связан с житием этого мученика, о котором мы говорим. Он как раз был послан, с одной стороны, усмирить восстание в войсках, а закончилось тем, что эти же самые войска провозгласили его императором.

Прот. Дионисий Крюков

— И тут, кстати, мне кажется, что очень важным для нашего с вами понимания... возникла коллизия именно послушания, потому что, с одной стороны, воин — это тот человек, который должен беспрекословно слушаться. С другой стороны, сама история того времени показывает, что какой-нибудь полководец, который должен слушаться своего императора, может в конце концов это послушание отменить и заставить себя слушать других. То есть это послушание, скажем, относительное. И в этой ситуации дальнейшая жизнь преподобномученика Никона как раз показывает, кому он несёт послушание в высшей степени. Его послушание не земному царю.

М. Борисова

— У него хорошо всё сложилось в начале пути, потому что христиан же не поголовно постоянно преследовали. Их то преследовали, то не преследовали, всё зависело... Насколько я понимаю, для римского императора очень редко идеологические вопросы стояли во главе угла. Они были прагматиками, и политическая ситуация диктовала, как им себя вести по отношению к той или иной группе населения их империи.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. И религиозная жизнь была, скорее, прагматическая.

М. Борисова

— Поэтому в начале пути преподобному Никону удалось и найти общину, которая стала местом его вхождения в Церковь, и принять крещение, и даже стать епископом. Всё это было в первой половине его христианского пути. А потом случилась такая незадача историческая — Деций становится императором и, как солдат и прагматик, думает, что одной грубой военной силы для того, чтобы удерживать такую разношёрстную и разномастную империю, маловато, а надо какую-то идеологическую составляющую.

Прот. Дионисий Крюков

— Религиозную, в первую очередь.

М. Борисова

— А тут, может быть, ему советники напомнили, может быть, сам вспомнил, что был такой в традиции римской религиозности «договор с богами». Что вот, мол, мы вам жертвы, а вы нам покровительство и благосостояние Римской империи. И решил, что самое время об этом народу напомнить. И всего-то нужно было, чисто по-римски, чисто формально: нужно было принести жертву, съесть кусок жертвенного мяса и получить документ, что ты вот всё... И от тебя могли сразу же отстать. Но тут какие-то христиане, которые почему-то, глупые люди, не понимают, что ничего такого особенного, никаких зверств и изуверств: получи бумажку и живи себе спокойно. А они почему-то не хотят.

Прот. Дионисий Крюков

— Да, нам вам душа не нужна, нам только надо формально... Никон, который на самом деле обратился и крестился после смертельной опасности. Он пережил, видно, сильное потрясение на войне, когда его жизнь находилась в смертельной опасности. Он пообещал, что он крестится. И надо сказать, что в те времена крещение полу3чить было очень и очень непросто, в отличие от современности. Сейчас вводятся какие-то огласительные беседы, которых, к сожалению, многие хотят избежать. Я часто обращаю внимание на то, что да нам, может быть, было бы гораздо проще вас крестить просто без всякой подготовки, но мы же именно о вас заботимся. Так вот, преподобномученик Никон долго искал возможности, чтобы его кто-то смог огласить, подготовить к этому. И когда его наконец подготовили, он крестился. Но после этого он уже к этому настолько серьёзно отнёсся, что никаких формальных поблажек официальному культу уже он себе не допускал. И поэтому он выбрал смерть, но не отречение от своего подлинного Господина — от Бога, от Иисуса Христа.

М. Борисова

— Вы слушаете программу «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервёмся, вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Продолжаем программу «Седмица», в которой мы каждую субботу с помощью наших гостей стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Вот начинается неделя с такого счастливейшего, чудеснейшего, теплейшего двунадесятого праздника — праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, 7 апреля. Тут сразу хочется говорить обо всём подряд. Наверное, подряд обо всём не успеем, но хотя бы в двух словах давайте начнём с того, что напомним нашим радиослушателям само событие праздника Благовещения.

Прот. Дионисий Крюков

— Это событие описано в Евангелии, которое повествует о том, как Архангел Гавриил явился Богородице и сказал ей радостную новость о том, что Она будет Матерью Спасителя. Я бы хотел сразу погружаться в те смысловые узлы, которые есть в этом событии. Ведь дело в том, что до этого Архангел Гавриил явился к Захарии и предсказал у них родится их сын Иоанн. И вот перед нами два радостных события: одно событие связано с престарелой четой, которая долгое время ждала и уже отчаялась дождаться ребёнка, но всё-таки получает весть о том, что они будут родителями Иоанна Предтечи. И другое, казалось бы параллельное, событие, в котором Архангел Гавриил является к Деве Богородице и Ей говорит о том, что Она станет Матерью Богочеловека. Почему так по-разному воспринимаются его слова? Для Захарии это радость, которой он не верит, поэтому он... как некий знак, награждается немотой. А в чём послушание Богородицы? Она всего лишь сказала: «Се, Раба Господня; буди Мне по глаголу твоему». Может показаться, что точно так же Она должна обрадоваться, Она должна по этому поводу даже в какой-то степени, как многие матери, наверное, в этой ситуации бы даже собой гордились. Однако, мы забываем о том, что для Девы, Которая была отдана в мнимый брак, стать матерью — это огромный риск. И мы действительно видим в дальнейшем, что праведный Иосиф сначала имел такие мысли, чтобы Богородицу отпустить тайно, чтобы Её, с одной стороны, никто не наказал, а с другой стороны, чтобы не было этой двусмысленности. И тем не менее... как дальше развивались события мы сегодня не будем разбирать, но я бы хотел обратить внимание на то, что это действительно подвиг. Это подвиг Богородицы в том, что Она, несмотря ни на что, на смертельную опасность, которая могла бы над Ней нависнуть после этого согласия, Она всё-таки соглашается. И в дальнейшем Она становится Матерью Богочеловека Иисуса Христа.

М. Борисова

— Я от себя могу сказать только одно. Мы не замахиваемся на любую высоту, уж на такую-то и подавно, но в нашей обычной жизни — это безумно трудно бывает сказать: «Се, раба Господня; да будет мне по глаголу твоему».

Прот. Дионисий Крюков

— Особенно в наше время, да.

М. Борисова

— Это просто бывает невозможно. Кажется: «Боже, Ты же понимаешь, Ты же должен войти в моё положение». Вот это то, что мешает, что стоит всё время какой-то стеклянной стеной между тобой и Богом, это — «я не могу».

Прот. Дионисий Крюков

— Да, но если мы представим, в каком контексте были сказаны те слова и наши современные, то, конечно, разница огромная. Ещё бы я хотел обратить внимание, дорогие слушатели, на то, что Благовещение, Благая весть — это и есть Евангелие. Дело в том, что, как мы понимаем, «Благовещение» и «Евангелие» — это одно и то же слово. И важно то, что Богородица получила весть от Ангела, что Она родила Бога Слово. В частности я хотел бы обратить внимание на то, что мы сейчас с Мариной тоже отчасти благовестники и соработники у Архангела Гавриила. И мы тоже пытаемся эту весть передать нашим слушателям. И они, я надеюсь, по словам одного святого, тоже в какой-то степени уподобятся Богоматери, когда приобретут в себе этот дар Слова, который, так же, как Божия Матерь носила в себе, так и любой христианин должен носить в себе Спасителя через принятие Его, через слышание, через воспринятие его смысла, через восприятие Евангелия.

М. Борисова

— А почему на иконах Благовещения так по-разному изображают это событие? В частности так по-разному изображают Саму Богородицу? Там в деталях очень много расхождений.

Прот. Дионисий Крюков

— Дело всё в том, что, вообще-то, икона — это Священное Писание для неграмотных. И то, что в Священном Писании, может быть, не расцвечено — ведь на изображении обязательно должны быть какие-то подробности. Вот этих подробностей не хватало в тексте, поэтому их восприняли из Предания или из неких апокрифических даже текстов. В частности понятно, что Богородицу изображали, читающую книгу. Церковное Предание говорит о том, что в тот момент, когда к Ней явился Архангел Гавриил, Она как раз читала отрывок из Книги пророка Исаии, в котором он предсказал, что Дева приимет во чреве и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог.

М. Борисова

— А почему Её изображают с прялкой?

Прот. Дионисий Крюков

— Другое предание, которое зафиксировано в апокрифическом тексте, где Она должна была по жребию соткать завесу для Иерусалимского Храма. И Она сначала у колодца услышала голос о том, что «радуйся, Благодатная», а потом уже дома за своим рукоделием Она... к Ней явился Архангел Гавриил и дальше уже сказал все эти подробности.

М. Борисова

— Праздник Благовещения ведь один из самых древнейших, насколько я понимаю. То есть уже к IV веку он был достаточно распространён. В особенности, как я понимаю, археологических экспедиций, которые возглавляла царица Елена, на Святой Земле, где даже была найдена древняя базилика на месте явления Богородице Архангела Гавриила.

Прот. Дионисий Крюков

— Она её построила.

М. Борисова

— Да. То есть в принципе это такой исконно христианский праздник.

Прот. Дионисий Крюков

— Безусловно. Но Евангелие начинается именно с Благовещения — это действительно точка отсчёта. Поэтому неудивительно, что вместе с местами, где страдал, был распят и воскрес Спаситель, то есть с археологическими раскопками в Иерусалиме, которые предприняла царица Елена, она точно так же и Назарет не оставила своим вниманием. И там она, имея неограниченные финансовые возможности, в частности построила тоже базилику. И в дальнейшем этот праздник, естественно, приобретал всё более и более какой-то масштаб. И на Русь он пришёл в Х веке вместе с христианством. Вместе с этим пришёл и обычай, о котором сейчас многие знают, видят по телевидению...

М. Борисова

— В особенности благодаря Патриарху Кириллу, который делает это под телекамеры в самом центре Кремля, в дверях Успенского собора.

Прот. Дионисий Крюков

— Мы имеем в виду этот русский обычай выпускать птиц на праздник Благовещения — голубей или других птиц. Выпускать для того, чтобы тем самым показать, с одной стороны, свободу, что Христос нам даёт свободу. И началась эта свобода именно со свободного согласия Богородицы. А с другой стороны, это знак того, что раньше птиц, голубей, горлиц, приносили в жертву. И этих птиц выращивали прямо в Иерусалимском Храме, там же их и продавали, там же их и приносили в жертву. Но после евангельских событий никакие жертвы уже были не нужны, потому что Господь принёс уникальную, совершенную, всеобъемлющую Жертву. И голуби, и все животные теперь свободны от этой жертвенной своей миссии.

М. Борисова

— На следующий день после Благовещения, 8 апреля, Церковь празднует Собор Архангела Гавриила. Мы достаточно часто напоминаем нашим радиослушателям, что вот эта традиция Собора главных участников события — это давняя традиция, поскольку хочется почтить не только главных участников, но и вообще всех участников. Но что такое для русской православной традиции именно Архангел Гавриил? Если вспомнить, то герб Российской империи изображал щит с двуглавым орлом, который держали Архангел Михаил и Архангел Гавриил. Вот два этих Архангела в русской православной традиции занимают особое место, им много отдельных икон, много храмов Архангела Михаила — это всем известно. И именно этот Архангел среди других таких же Ангелов-вестников библейских, какие смыслы с ним ассоциируются?

Прот. Дионисий Крюков

— По поводу второго дня я попутно хотел заметить, что, мне кажется, это интересно. Знаете, у нас есть традиция: второй тост за родителей. Мне кажется, это из этой же ситуации, когда мы вторым днём вспоминаем тех, кому мы обязаны тем или иным праздником. Архангел Гавриил действительно это тот слуга Божий, который фигурирует не только в событиях, связанных с Благовещением или с рождением Иоанна Предтечи. Он являлся в Ветхом Завете, в частности неоднократно пророку Даниилу. И вот эта весть его, как бы его миссия — это именно являть какие-то очень важные, ключевые моменты в жизни человечества как такового.

М. Борисова

— Кстати, само слово «Гавриил» переводится как «Всевышний — сила моя», то есть в самом имени этого Архангела расшифровка смысла, почему он так важен.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. И его почитают, естественно, и в иудаизме, и в исламе.

М. Борисова

— Обращает внимание то, что, скажем, изображение Архангела Михаила на иконах — понятно, он там воин, он изображается со всеми атрибутами, которые положены воину. А изображение Архангела Гавриила разнится. Более-менее с событием Благовещения связывают изображение его с лилией.

Прот. Дионисий Крюков

— Да, с символом чистоты и райского благоухания.

М. Борисова

— А вот почему Архангела Гавриила иногда изображают со свечой? Или, что бывает гораздо реже, но есть иконы, на которых Архангел Гавриил изображён с таким зеркалом из яшмы.

Прот. Дионисий Крюков

— Свеча и зеркало из яшмы символизируют то, что пути Божьи до времени бывают не ясны, но постигаются изучением Слова Божия и послушанием голосу совести. Кстати, для москвичей, которые нас слушают, обращаю ваше внимание, что у нас тоже есть храм, посвящённый Архангелу Гавриилу. Это знаменитая Меншикова башня, которая находится на Чистых прудах. Она необычна, она раньше была в своё время увенчана длинным шпилем, наподобие Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. Наверху как раз Архангел парил и осенял всю Москву, и был виден отовсюду.

М. Борисова

— В советские времена это было уникальное место в Москве, где, что было немаловажно для многих неофитов, которые приходили к вере в такие времена, когда все храмы были обязаны заносить их в списки крещаемых и передавать эти списки по инстанциям в исполкомы, чтобы дальше это могло прийти к ним на работу или в учебное заведение; так вот, в Москве был единственный храм, и именно Архангела Гавриила, где крещение совершали без записи в книгу. Надо было предварительно сказать, чтобы, пожалуйста, не записывать — и, пожалуйста, не записывали. Я это свидетельствую, поскольку именно там я крестилась.

Прот. Дионисий Крюков

— Вот это да! Ну что ж, поздравляю вас с вашим ближайшим таким важным событием.

М. Борисова

— Да. Благая весть. А вот что касается народных каких-то традиций, помимо отпускания птиц. Благовещение ведь очень тёплый праздник. Несмотря на то, что всегда Благовещение приходится на Великий пост, там и послабления, и какие-то кулинарные изыски, и что-то нужно испечь, и чем-то надо детей побаловать, и какие-то печенья там...

Прот. Дионисий Крюков

— Это на Сорок мучеников обычно пекут жаворонки.

М. Борисова

— Это жаворонки на Сорок мучеников. На Крестопоклонную — кресты. А на Благовещение тоже какие-то плюшки — постное лакомство, постное угощение.

Прот. Дионисий Крюков

— Любой праздник, конечно, переживаются в первую очередь духовно. Но для немощных, особенно для детей, родители всё время готовят какие-нибудь особенные угощения. Но и в целом это праздник, в который разрешается вкушение рыбы, один из немногих, как на Вербное воскресенье.

М. Борисова

— А в Вербное воскресенье только икру. А, нет, в воскресенье рыбу, а на Лазареву субботу — икру.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. Так вот, тут пост послабляется именно для того, чтобы христиане это смогли пережить в том числе и в кругу семьи, за столом.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: в эфире программа «Седмица», в которой мы каждую субботу стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы уже сегодня говорили об аскетах и о том, почему они так важны для нашей православной традиции. Собственно аскеза сама по себе — это что-то, перпендикулярное нашей обычной жизни. И как-то всегда мы читаем об этих отшельниках, о каких-то преподобных отцах, как о чём-то, что очень полезно, очень важно и очень нужно, но к нашей жизни не имеет никакого отношения. Но ведь на самом деле аскеза в такой монашеской традиции изначально была, даже в склонных к этому христианских общинах, чем-то из ряда вон выходящим. И если уж мы вспоминаем первых монахов-аскетов, которые уходили в пустыни в Египте и Палестине, то это были люди, которые действительно совершали революцию в общественном сознании, потому что пустыни для обитателей тех территорий, в особенности в Египте, если вспомнить религиозные культы древнего Египта, это царство смерти, царство Сета, который кроме зла и ужаса ни с чем другим не ассоциировался. А царство жизни, царство Осириса, это плодородная долина Нила. И собственно всё население тяготело к этому небольшому участку земли. И даже те, кто был расположен к такому аскетическому образу жизни, свои отдельные хижины старались строить, даже если они выносились за границы обитаемой территории, всё-таки поближе к воде, к тому месту, где можно хотя бы хлеба раздобыть. И первые пустынники тоже обитали в ближней пещере. И до того революционного шага, который совершил Антоний Великий, который тоже свой подвиг начинал в этих пустынях, которые всё-таки были на расстоянии, которые можно было преодолеть, вот он первый ушёл в великую пустыню, в ту самую пустыню, которая ассоциировалась с тем, что мы, наверное, можем назвать адом. Ад — это пустыня, и туда уходит монах.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. Ад — это смерть, это отсутствие всяческих условий для человека, это то, что для него, безусловно, враждебно. Но надо сказать, что ещё и до христианства пустыня уже приобрела некий положительный момент. И для евреев, которых из того же самого Египта водил Моисей, это было место, в котором с Богом можно выжить. И вот это значение, что с Богом везде есть жизнь, ещё было открыто и в дохристианское время, в ветхозаветное время. И поэтому, в общем-то, руководствуясь в том числе и этими примерами, христианские подвижники всё более и более расширяли присутствие христиан далее, за границы тех самых оазисов, этих плодородных земель, которые были связаны с жизнью, с водой. Но тем не менее надо понимать, что монахи уходили от жизни не потому, что они этой жизнью гнушались, а потому, что они хотели быть именно ближе к Богу. То есть оказывается, что Бог более слышен вдали от житейской суеты. То есть удивительное преображение: казалось бы, пустыня — это там, где нет жизни, соответственно, нет там Бога, а оказывается, Он всё-таки и там есть, и там Он даже более громко слышен.

М. Борисова

— Но вот память преподобного Иоанна Египетского, которую мы будем отмечать 9 апреля, как раз пища для размышлений на эту. Преподобный Иоанн родился в начале IV века в Египте, где-то к 25 годам принял крещение и потом как обычный монах лет 15 жил при монастыре, проходил послушание, учился этому монашескому деланию. А потом он уходит в пустыню на 50 лет. Трудно представить: вот человек ушёл в пустыню — и что он там делает? Есть, конечно, патерики, есть какая-то модель, которую мы можем себе представить, что монахи занимались каким-то таким примитивным трудом, чтобы были заняты руки, а в это время они творили свою постоянную молитву. Можно себе эти слова до бесконечности повторять, но совершенно невозможно представить себе, как бы влезть в это, попробовать, по системе Станиславского, почувствовать себя в предлагаемых обстоятельствах — невозможно. Думаешь: Боже мой, как? Мы привыкли, что общение с Богом, и вообще это богомыслие, то есть ключевое слово — «мысль». Мы привыкли подходить к этому, как к некоему интеллектуальному процессу. Здесь мы видим нечто абсолютно противоположное. То есть, насколько я понимаю, для древнего монаха-пустынника, интеллектуальная деятельность была совершенно не той, чем он занимался. Хотя в древних патериках, сохранивших память об изречениях этих монахов, мы понимаем, что какая-то глубинная, совершенно недоступная нам мудрость присутствует. Но вот каким образом это может происходить, исключая интеллектуальную деятельность, мы не понимаем до сих пор.

Прот. Дионисий Крюков

— Как раз монахи удалялись для того, чтобы остаться наедине с самими собой. Ведь, думаю, что каждому из нас хорошо известно, как трудно на самом деле оставаться наедине с самим собой. Мы готовы всё, что угодно сделать, лишь бы только избежать этого состояния. Мы включим телевизор, мы залезем в интернет, мы пойдём развеяться на улицу, займёмся шопингом и так далее. Но по большому счёту это действительно должно быть огромное мужество. Кстати, пост нас сподвигает к тому, чтобы мы не боялись этого, чтобы мы больше оставались наедине с собой. А вот эти отшельники смотрели на себя как бы и со стороны, и изнутри, и от этого их мудрость, потому что они понимали, как они сами устроены. Борясь со страстями, с одной стороны, человек рефлексирует, а с другой стороны, он всё время находится под взглядом Божьим, поэтому он понимает эту разницу между тем, что должно быть и что есть на самом деле. Поэтому аскеты очень часто давали очень точные психологические советы, которые существуют в тех самых источниках, которые мы сейчас читаем.

М. Борисова

— Интересно, что в нашей жизни, в житейской ситуации, которая вынуждает человека, как у меня случилось в определённый период, когда все мои близкие скончались. И я, привыкнув жить всегда в семье, вдруг оказалась в ситуации, когда я прихожу домой, а там никого нет. Это первое состояние шока, когда ты вдруг понимаешь, как же много мы говорим, не замечая того. То есть сами говорим, отвечаем на какие-то реплики других людей, то есть мы постоянно находимся в состоянии говорения, сами того не замечая. Когда у нас убираются собеседники и люди, которые живут с нами постоянно, мы оказываемся в этом оглушающем вакууме, в этой пустоте, в этой тишине. И это многие мои знакомые, которые через это проходили так или иначе, говорят, что все начинают говорить сами с собой. Какое-то время человек ходит по квартире, разговаривая, сам себя спрашивает, сам себе отвечает. Я думаю, что мы просто никогда не доходим до следующей ступени, когда человек перестаёт постоянно болтать сам с собой, а начинает говорить с другим собеседником и слышать, что отвечает он. Это то, собственно, что, в моём представлении, и представляет собой молитва. Это не просто постоянно что-то говорить Богу, но ещё и слышать, что Он отвечает.

Прот. Дионисий Крюков

— Да. А ещё нам Великий пост даёт примеры другого диалога — диалога со своей душой: «Душе моя, душе моя, восстани, что спиши?» Это замечательный образец, в котором, с одной стороны, показано, что со своей душой можно разговаривать — не с каким-то абстрактным собеседником, не со вторым «я», таким же, как и ты, а именно с принципиально другим. А с другой стороны, что всё это делается под определённым углом, который нам даёт сознание, что Бог нас слышит. Через разговор с собой мы слышим в том числе и Бога.

М. Борисова

— Мне кажется, что пример житий таких святых, как авва Иоанн, это и ещё урок того, что нужно очень критически подходить к тому, что происходит внутри тебя. Ведь он только после 30 лет затвора сподобился дара прозорливости, и к нему стали приходить люди. Мы можем вспомнить близкое нам житие преподобного Серафима Саровского. То есть после того, как человек годами, десятилетиями научается этому внутри себя, он в какой-то момент, по благословению Божию, получает такое послушание передавать этот опыт людям — хотя бы в том, что открывается ему по молитвам.

Прот. Дионисий Крюков

— А ещё для меня очень важно, что монахи-затворники — это не люди, которые самоустранились из жизни, что в конце концов они потом начинают служить людям. И этот сюжет довольно часто воспроизводится в житиях, когда уйдя из такого бушующего мира, тем не менее всё равно монахи-подвижники потом продолжают этому миру служить не только своими молитвами, но и своими советами и своим духовным присутствием. Так вот, дорогие друзья, на этой неделе у нас очень много важных и значимых событий, и есть возможность нам эту неделю поста особенно прожить. С одной стороны, особенно Благовещение даёт нам возможность прожить её радостно, а с другой стороны, углублённо, ведь мы с вами идём к Святой Пасхе.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Поститесь постом приятным, и до свидания, до новых встреч.

Прот. Дионисий Крюков

— До свидания, дорогие друзья.