«Воскресенье 6-е после Пасхи — о слепом. Отдание праздника Пасхи. Вознесение Господне». Прот. Дионисий Крюков

У нас в гостях был настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в ближайшее воскресенье, в которое вспоминается исцеление Иисусом Христом слепого от рождения человека, а также о праздновании третьего обретения главы Иоанна Предтечи, памяти святителя Луки Симферопольского и преподобного Исаакия Далматского, отдания праздника Пасхи и Вознесения Господня.

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. И сегодня у нас в гостях настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков.

Протоиерей Дионисий

— Христос воскресе, дорогие друзья!

М. Борисова

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 6-е воскресенье после Пасхи, и на предстоящей седмице. Название завтрашнему воскресному дню дано по воскресному Евангелию от Иоанна, которое будет звучать на завтрашней литургии. Мы видим в церковном календаре, что это воскресенье называется воскресеньем о слепом — то есть мы будем слышать отрывок, повествующий об исцелении слепорожденного Спасителем. Но перед этим мы будем слышать отрывок из Деяний Святых Апостолов, который тоже будет рассказывать об исцелении, правда, несколько другого толка — это рассказ о том, как апостол Павел и Сила изгнали из женщины духа прорицания. Вот это Деяния Святых Апостолов, глава 16-я стихи с 16-го по 34-й, и речь идет о том, что когда апостолы проповедовали, в общем-то, в молитвенном доме даже, то есть это не то что какая-то площадь, какой-то базар, и там была женщина, которая, как говорится в Евангелии, «идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки — рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения», и делала так много дней. То есть практически что мы видим: эта женщина ничего дурного не говорила, и она не врала. И есть как бы логически все основания, что она вот пророчица. Однако апостолы видят в ней бесноватую и изгоняют из нее дух прорицания. И вот этот отрывок как-то сразу приводит в недоумение. Как это уместить: вот, с одной стороны, человек, который возглашает истину и оказывается одержимым злым духом?

Протоиерей Дионисий

— Да, это очень глубокий, многозначительный и важный отрывок, который требует своего осмысления. Я думаю, что ответ на этот парадокс надо искать вот где: для апостолов очень важен источник. Не всякий источник может быть доброкачественным. В данном случае было понятно, что эта женщина занимается явно недоброкачественной духовной деятельностью — она была прорицательницей и, что важно, она доставляла большой доход своим хозяевам. Она была рабыня в некоем богатом семействе, и к ней приходили многие люди для того, чтобы узнать будущее, как-то связаться с каким-то другими, судя по всему, можно предположить, потусторонними силами. Но для того, чтобы вызвать, может быть, возможно, большее доверие к окружающим, которые уже увидели апостолов Павла и Силу, увидели, что они, безусловно, как бы с очевидной духовной силой пришли, и, под них подделываясь, она начинает провозглашать, что вот, они рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения. Мне также вспоминается и самое начало священной истории, когда Адам и Ева, когда Ева в саду начала беседу со змеем. Ее задача была не дискутировать с ним, не давать ему каких-то правильных ответов, а просто не вступать ни в какой контакт. Мне кажется, что это параллельные в каком-то смысле места. И Священное Писание в данном случае нам открывает истину, что с богоборческими силами не нужно искать никакого консенсуса и не надо ничего ждать от них хорошего, от них может быть только плохое, только духовно разрушительное.

М. Борисова

— А вот фраза, которую часто по разным поводам мы слышим в церкви и в проповедях, и в толкованиях: «и бесы веруют и трепещут» — то есть это вот из этого корня? То есть они могут засвидетельствовать, что Господь — это Господь, и при этом ни к чему хорошему нас не привести.

Протоиерей Дионисий

— Конечно. Ну вообще это разговор особенный, но, наверное, для нас особо важный, потому что мы находимся на радио «Вера», это разговор о вере. Вера может быть с благоговением, с любовью, с почтением — что мы и хотели бы в себе воспитать. Ну вера также может быть с ненавистью, со страхом — как у бесов. И с выгодой, как в данном случае у этих хозяев этой самой служанки.

М. Борисова

— Ну с выгодой в евангельских историях много связано. Вспомним хотя бы историю с гадаринскими свиньями.

Протоиерей Дионисий

— Совершенно верно.

М. Борисова

— Там тоже все возмутились и даже сказали Христу, чтобы Он подальше уходил от них и такого ущерба не наносил Своими учениями и чудесами.

Протоиерей Дионисий

— Второго такого пришествия мы уже не переживем, им казалось.

М. Борисова

— Теперь обратимся к евангельскому отрывку, который мы будем слышать завтра в храме — это отрывок из Евангелия от Иоанна, из 9-й главы стихи с 1-го по 38-й, где рассказывается история об исцелении Христом слепорожденного. Исцеление, как всегда, в субботу, как всегда, вызвавшее массу словопрений с правоверными иудеями. Но сама история, вот там даже не знаешь, на чем сконцентрироваться, потому что подробно мы завтра в храме это все услышим, но там удивительная метаморфоза самого этого человека, который поплатился за то, что Господь его исцелил тем, что его вообще подвергли полному остракизму, от него даже собственные родные отреклись на всякий случай, чтобы неприятностей не получить от начальников синагоги и прочих влиятельных лиц. И этот человек пришел через вот, собственно, не сознательное следование Христу, а как бы вынужденное. И при этом он пришел к тому, к чему не пришли даже апостолы — он исповедовал Иисуса Христом.

Протоиерей Дионисий

— Ну для того, чтобы понять этот отрывок, как мне кажется, надо воспринять не просто как чудо, которое удивляет самим фактом того, что происходит что-то совершенно невообразимое в нашей обыденности (а очень многие чудеса Христос совершает с какой-то вероучительной задачей), фактически именно это чудо является притчей в действии. Потому что начинается с того, что Христос с этим человеком его исцеляет не просто так. Ведь мы знаем, что Христос может исцелить на расстоянии — просто одним словом, даже не видя человека, и эти случаи описаны. А здесь Он не просто оказался рядом с ним, Он плюнул на землю, Он сделал некую кашицу из грязи со Своей слюной и именно этим веществом Он помазал больные части этого человека. Это все отсылает нас к тому опыту ветхозаветных пророков, которые точно также совершали какие-то внешние действия, для того чтобы за ними усмотреть какой-то духовный смысл. Вот важно, что начинается именно с этого странного действия: вылепливания из глины какого-то вещества, которым исцеляется человек. И для читателя Священного Писания того времени понятно, что здесь Он намекает на то, что когда-то человек был вылеплен из красной глины — Адам был сотворен тоже по повествованию из глины. Мы это можем сейчас интерпретировать по-разному, но метафора есть метафора. И чем же заканчивается этот отрывок? Тем, что этот человек узнал во Христе Бога. То есть то, с чего начался этот отрывок, тем он и закончился. И он не просто Его узнал, он Его увидел, он Его увидел не только физическими исцеленными глазами, а увидел именно духовными глазами то, что было закрыто от фарисеев, которые на протяжении всего этого длиннющего отрывка просто тыкаются в разные стены, потому что они ищут свой выход, но этого выхода там нет. Им нужно, чтобы этот человек исцеленный сказал, что этот человек грешник, а им указывают на другой выход: нет, Он не грешник, так как грешника не может Бог слышать. Но им категорически этого не хочется — то есть они сознательно ослеплены. И вот обратим внимание на этот длительный отрывок, когда завтра будете его читать, слышать вернее, обратите на это внимание, что это неслучайно бесконечный повтор — это фактически опять же изображение действий человека слепого, людей слепых, которые тыкаются в разные стенки, не находя правильного выхода — это слепота в действии. Вот я думаю, что нам надо понимать, что слепота проявляется человеком во многих тех случаях, когда он заранее запрограммирован на какой-то свой результат, когда он ждет не Божиего, а того, что ему хочется. Точно также, как у этих фарисеев: они хотели своего, но эта вот запрограммированность, эти стереотипы, это ожесточение фактически делали их людьми, глухими к духовной зрячести, духовному свету. И, напротив, человек, который всю жизнь прожил от рождения в нищете и в беде, потому что он был незрячим, получил это исцеление даром. Только потому, что Господь захотел на нем произвести Свою славу. Именно так Он и сказал Своим ученикам. Они спрашивали: кто виноват? А никто не виноват, но вы сейчас увидите, что с ним произойдет.

М. Борисова

— Ну, мне кажется, тут еще один такой момент, который, может быть, иногда ускользает из поля нашего зрения. Мне один из собеседников моих здесь, на радио «Вера», подарил такой что ли образ, он сказал: а что увидел первое слепорожденный, когда открыл глаза? Он увидел глаза Бога. Это тоже, знаете, бывает далеко не с каждым. Если считать, что все мы слепорожденные, далеко не каждый, открыв глаза, первое что видит — видит глаза Бога.

Протоиерей Дионисий

— Да, да, да...

М. Борисова

— Так что можно об этом только мечтать.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной в студии настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Предстоящая неделя дарит нам массу поводов для воспоминаний и о каких-то удивительных событиях в церковной истории, и о удивительных святых. И, в частности, вот о событиях — мы будем праздновать Третье обретение главы святого Иоанна Предтечи. Что касается многочисленных обретений этой реликвии, это можно говорить отдельно, и даже целый час уделить этому захватывающему повествованию, поскольку это просто такой приключенческий многосерийный фильм. Но что касается вот третьего обретения, можно только, мне кажется, напомнить, что произошло оно практически на территории бывшей Российской империи или бывшего Советского Союза, иными словами, в Абхазии, недалеко от Сухуми, что само по себе для меня лично всегда было удивительным. Потому что все-таки Иоанн Предтеча это библейский святой, это святой на границе Ветхого Завета и Нового Завета, то есть это очень далеко. И вдруг оказывается, что вот эта святыня была найдена буквально вот здесь — вот сел на поезд, приехал в Сухуми, сел на автобус, еще двадцать минут езды — и ты практически оказываешься в таком же святом месте, как где-нибудь в Палестине. Вот это меня всегда потрясало, то есть вот эта географическая сжатость вот этого библейского пространства.

Протоиерей Дионисий

— Ну сейчас вообще пространство сократилось. Сейчас мы просто на самолете можем за три-четыре часа оказаться в самой сердцевине мира, во Святом Граде и там прикоснуться ко всем святыням. А что касается Иоанна Предтечи, на мой взгляд, современные христиане недооценивают этого святого. А ведь Сам Христос о нем сказал, что нет больших его между рожденных женами. А мы, как-то нам кажется, что это действительно святой как-то очень далекий. Но не случайно Деисис изображает Христа, Божию Матерь, Которую мы просто нутром ощущаем, и Иоанна Предтечу наравне — то есть вот это святой, к которому Сам Христос обращает наше внимание. Поэтому, дорогие наши слушатели, пожалуйста, не проходите мимо.

М. Борисова

— И на этой неделе мы вспомним еще об одном святом, о котором, именно о святом знаем очень мало, хотя имя его знаем очень хорошо, потому что в честь этого святого воздвигнут был в свое время главный храм Российской империи, главный храм Санкт-Петербурга — это святой Исаакий — речь идет о преподобном Исаакии Далматском, память которого 12 июня. И вот о том, кто же, собственно говоря, был сам Исаакий и почему он так почитался. Ну почему почитался — это исторически, поскольку именно в день его памяти родился будущий император российский Петр I, и он почитал его своим небесным покровителем. А вот что касается самого святого, то я думаю, что мало кто помнит, а может быть, не все и знают, что прославился он во времена такого императора Валента. Это после царствования Юлиана Отступника, который положил все свои силы на то, чтобы от истинного христианства в империи мало что осталось, и все что можно было перепутать, все перепутали, и все достижения Вселенских Соборов постарались свести к минимуму. А Валент в этом смысле был хорошим продолжателем этого дела, потому как еще и отличался, по свидетельству историков, отвратительным характером. И, в общем, в силу вот своей этой раздраженности на христиан, действовал он, в общем, в духе основных таких императоров-гонителей...

Протоиерей Дионисий

— Действительно, Валент был арианином, и он охотился за состоятельными гражданами, он любил доносы, он искал бесконечно поводы для того, чтобы кого-то разорить, конфисковать имение, он закрывал храмы и много чего делал такого, что создало ему дурную славу. В Константинополе, например, по приказу Валента были сожжены на корабле 70 именитых православных, в том числе и священники, которых обвинили как зачинщиков беспорядков в столице. Вот именно к такому императору не побоялся подойти преподобный Исаакий, монах, и обличить его, сказал, что он должен открыть храмы православных, и тогда Господь поможет тебе. Если же не послушаешь меня, то не возвратишься живым, но погибнешь в огне.

М. Борисова

— Ну и в результате, в общем, так все и получилось. Потому что император, конечно, пропустил это мимо ушей, сказав, что разберемся, когда из похода вернусь, но из похода не вернулся.

Протоиерей Дионисий

— Да, его пророческий дар был для всех очевиден, и его стали почитать особенно. Он основал обитель недалеко от Константинополя, которая сейчас носит название Далматской, потому что в дальнейшем стал игуменом там его ученик, преподобный Далмат.

М. Борисова

— Вот об этом святом как раз мы, как ни странно, редко вспоминаем. Хотя про Исаакиевский собор говорим часто.

Протоиерей Дионисий

— Да. При этом при всем стоит обратить внимание на то, что Петр I, несмотря на все его эскапады «всешутейшего собора», который мы воспринимаем, безусловно, как некое ненормальное поведение, все-таки в глубине своей души сохранял какое-то религиозное чувство и в честь своего небесного покровителя он воздвиг главный собор империи.

М. Борисова

— Ну и хочется особо выделить память святого очень нам близкого и по времени и, мне кажется, по духу — 11 июня мы будем чтить память святителя Луки Симферопольского. Это знаменитый в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий — врач, святой, мученик, в общем, даже трудно сказать, кем он не был, он был всем. Он и до революции состоялся как личность, ну хотя бы потому что, увлекаясь живописью, сознательно выбрал такую стезю служения людям.

Протоиерей Дионисий

— Альтруизм, да.

М. Борисова

— То есть это сознательный был выбор молодого человека, которому больше всего нравилось рисовать, а вместо этого он пошел учиться на врача. И потом можно бесконечно рассказывать всевозможные истории из его многотруднейшей жизни — и пытки, и тюрьмы, и ссылки, и при этом совершенно фантастическая преданность профессии. И, мне кажется, здесь еще есть такое удивительно созвучие воскресному Евангелию, поскольку сначала он ослеп на один глаз, а под конец, когда был уже Симферопольским епископом, он полностью ослеп, и при этом он служил, потому что он богослужение знал наизусть. Вообще люди этой плеяды, они, которые были совсем недавно, жили вот в тех же практически тех же условиях, что и мы, они вызывают просто немоту восхищения.

Протоиерей Дионисий

— Восхищение, да, безусловно, восхищение. Это то страшное время, совсем недалекое от нас, когда человек просто сохранял верность Церкви, верность Христу. Просто пройтись по городу в рясе с крестом — это уже был подвигом. Потому что многие люди боялись напомнить о себе как о человеке, у которого есть родственники среди священников. А он тем не менее не только не боялся этого, но даже крестил, молился перед операцией, крестил своих ассистентов, помощников, медсестер и даже неверующих или инаковерующих своих пациентов.

М. Борисова

— На самом деле итог его жизни земной — это, мне кажется, его похороны, когда это советское время, это хрущевское время, когда начались очередные гонения, все было очень жестко и все это было запрещено. И при этом сами верующие в Крыму блокировали практически проезд по тем улицам, которые загораживала милиция, и на руках, огромным крестным ходом несли его до кладбища, и с ними никакие власти не могли ничего сделать. Это сейчас звучит достаточно впечатляюще, в те времена это было истинное чудо, потому что все эти люди рисковали ну практически всем в своей жизни, потому что к ним могли применить какие угодно репрессии после этого и, в общем, ко многим применяли. Но в данном случае, вот когда многотысячная толпа верующих в те времена, не побоявшись ничего, человека, которого они почитали святым, на руках несла к месту его последнего упокоения — это, мне кажется, потрясающий итог.

Протоиерей Дионисий

— Особенно, мне кажется, значимо то, что его духовная высота сопрягалась с его также и профессиональной высотой. Ведь это человек, который получил Сталинскую премию за свой учебник по гнойной медицине. Удивительно, что репрессированного человека тем не менее Сталин награждает, и он эту премию Сталинскую тратит на детей, которые пострадали в годы Отечественной войны.

М. Борисова

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш гость, настоятель храмов Рождества Богородицы в Подмоклове и Михаила Архангела в Пущине, протоиерей Дионисий Крюков. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Вот у нас очень знаменательная неделя наступает: мы 9 июня прощаемся с праздником Пасхи, и это прощание Церковь выделила в особый праздник — праздник этот называется отдание праздника. Вот праздник ожидания праздника — об этом еще Фазиль Искандер писал, а вот праздник отдания праздника существует, мне кажется, только в Церкви. Вот хотелось бы особенно поговорить о смысле, что же это за праздник отдания праздника?

Протоиерей Дионисий

— Для верующего сознания какие-то значимые моменты, они переживаются ну, знаете, как вот некое такое вот, пища, которая нравится, ее хочется долго жевать. Неслучайно вот эти пищевые аналогии, они есть в Евангелии многогранно — то есть это то, что мы держим в себе, то чему мы радуемся, то что мы не хотим отпускать. И вот эти попразднства, которые у разных праздников бывают на разные периоды — это особая тема, всегда эти попразднства заканчиваются вот именно праздником отдания — то есть человек расстается, он пережил это все, но вот он говорит последнее прощай празднику, не расставаясь в своем на самом деле сердце. Сам обычай идет еще с Ветхого Завета. И действительно в Ветхом Завете были определен изначально восьмидневный период — то есть это как бы неделя и следующий день за ним, когда как бы вот именно неделей, как некоей полнотой, заканчивается переживание какого-то определенного события. И изначально все, многие по крайней мере христианские праздники имели этот восьмидневный период, при котором праздновали не один день.

М. Борисова

— Но Пасха у нас празднуется 40 дней, насколько я понимаю, потому что 40 дней апостолом являлся Спаситель после Своего Воскресения.

Протоиерей Дионисий

— Совершенно верно, да. Сорок дней это вообще, все что касается разных периодов, всегда, помимо чисто календарного момента, имеет еще и некие смысловые моменты. Потому что числа 7 — как седмица, число 40 или 70 — это особые как бы периоды, свидетельствующие о некоей полноте. Так вот то что Господь 40 дней со Своими учениками общался, являлся к ним телесным образом, а потом, после 40-го дня их оставил, но не покинул и пообещал, что Он будет с ними до конца времен — об этом мы еще поговорим сегодня. Так вот праздник отдания — это еще одно переживание Пасхи.

М. Борисова

— Мне кажется, тут очень важно напомнить нашим радиослушателям, кто-то, может быть, и не знает даже, что это возможность еще раз пережить то, что мы переживали в пасхальную ночь, но некоторые, скажем, не могли по разным обстоятельствам жизненным пойти в храм в пасхальную ночь на богослужение — кто-то болел, кто-то был в отъезде, кто-то еще по какими-то причинам не мог. И здесь есть возможность просто в обычный день прийти в храм и в полной мере прочувствовать все, что мы чувствовали в пасхальную ночь — со всей вот этой просто фонтанирующей радостью, с этими возгласами «Христос воскрес!», все это с колокольным трезвоном, — то есть это последний шанс испытать эту радость в такой концентрации.

Протоиерей Дионисий

— А это отражается в том числе и на богослужении. Я даже знаю, что в некоторых храмах вообще просто повторяется полностью пасхальное богослужение. Ну хотя в других храмах — есть разный уровень, так скажем, наполненности этими особенными моментами пасхального богослужения — это, конечно, стихиры Пасхи, это, конечно, начало с трисвечником: «Да воскреснет Бог», это бесконечные возгласы «Христос воскресе! — Воистину воскресе!» и многое-многое другое. В некоторых храмах совершатся крестный ход, как оно было в пасхальную неделю, особым образом колокола звонят. Тем не менее существует традиция в это день уже не использовать красные облачения, а облачаться в белые священнические одежды. Хотя на самом деле, для нашей исторической осведомленности хотел бы сообщить о том, что до революции цвет богослужения был белым, а стал он несколько позже таковым. Впрочем, нам всегда вспоминаются слова из стихир «Пасха красная» и поэтому эта замена одного другим вполне оправдана.

М. Борисова

— И яйца красные.

Протоиерей Дионисий

— И яйца красные. И вообще все, что красное, для русского сознания созвучно красивому, прекрасному, и так оно и есть. Это самый прекрасный праздник.

М. Борисова

— Ну вот все-таки отданий праздников в церковном календаре много, отдание Пасхи, оно действительно отличается от всего остального, как, собственно, и сам праздник Пасхи — праздников праздник и торжество торжеств, так и отдание его стоит совершенно особняком, мне кажется.

Протоиерей Дионисий

— Да. Ну, кстати, надо сказать, что, если уж мы заговорили об этом периоде, саму Пасху празднуют целую неделю — это же Светлая седмица, а это особенный период, заканчивается он Антипасхой — то есть это как бы репетиция отдания, так можно сказать, да, это некий вот такой момент, когда завершатся недельный период, но еще продолжается сорокадневный период. И вот в самом конце, перед Вознесением, что важно, перед Вознесением Церковь расстается с этим важнейшим периодом в жизни, годовой жизни Церкви. В этот день читается Евангелие, в котором Христос много говорит — это отрывок из Евангелия от Иоанна — о свете, о том что Он свет, и то что люди ослепли, и что «народ сей ослепил глаза свои, окаменил сердце свое, да не видят глазами, не разумеют сердцем и обратятся, чтобы Я исцелил их». И дальше Он говорит, что «Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался в тьме. И если кто услышит мои слова и не поверит, Я не сужу его, ибо Я пришел не судить мир, но спасти мир». Вот вообще для Евангелия от Иоанна сам по себе образ света очень важен. Именно слова Христа о свете донес до нас особенно евангелист Иоанн. Мне еще кажется, что мы не до конца понимаем, как свет воспринимали люди того времени, в каком контексте это было сказано. Сейчас мы знаем, что свет может быть и холодным, он может быть рассеянным, он может быть не таким концентрированным. А тем не менее все-таки свет — это для людей христианской эпохи это нечто горячее, ну по крайней мере теплое, это не просто освещающее, но и согревающее. И вот мне кажется, что этой коннотации мы уже как-то уже не очень сильно ощущаем. На самом деле свет, он греет, он не просто открывает путь, он еще и согревает человека и окружающих.

М. Борисова

— Но, мне кажется, здесь перекличка еще и с воскресным Евангелием о слепом.

Протоиерей Дионисий

— Да.

М. Борисова

— То есть это постоянная нота такая, что мы слепы, что мы во тьме, что мир во тьме. И что если мы вообще никак не просветимся уже Христовым светом, то тогда просто бесконечная тьма и при этой жизни, и при будущей.

Протоиерей Дионисий

— Согласен.

М. Борисова

— Вот меня, просто в силу возраста, как раз очень интересует при будущей — как-то хочется подготовиться к восприятию света. А ведь если так задуматься, невозможно... Есть вот институты глазных болезней, где люди после операции лежат с повязками на глазах, и когда эти повязки снимаются, их снимают в темной комнате, при закрытых шторах, чтобы не повредить там нежные вот эти вот...

Протоиерей Дионисий

— Рецепторы.

М. Борисова

— Рецепторы. А здесь человек открывает глаза — и на него изливается все вообще, что ассоциируется со словом «свет», все сразу. Потому что ну как, Христос не может Себя делить по частям, Он же не может Себя презентовать в темной комнате, уж если свет, то свет, тут как-то компромиссов-то не предвидится.

Протоиерей Дионисий

— Свет Христов, он деликатен. Поэтому он не может ослепить, он не может оглушить. Тут ведь неслучайно слова этого же, кстати, Евангелия, отрывка евангельского, который мы будем слышать в день отдания, что люди окаменели глаза свои, окаменил сердце свое народ, да не видят глазами и не разумеют сердцем — на самом деле имеется в виду, что смотрим-то мы — или видим, или не видим — именно сердцем. То есть сердце не дает возможность нам по-настоящему ни видеть, ни слышать, ни ощущать, потому что оно каменное. И вот где на самом деле подлинный источник наших бед — это такое вот каменное сердце. А святые отцы, еще в одной молитве было так сказано: «Господи, дай мне плотяное сердце», — то есть сердце, которое из плоти, которое живое, которое не камень в груди носим за пазухой, а именно что-то такое трепетное и то, которое способно само по себе жить и оживотворять все.

М. Борисова

— Но возвращаясь к последнему вот этому богослужению пасхального цикла, там есть еще такой один момент, когда Плащаница, которую в пасхальную ночь унесли из храма в алтарь, положили на престоле. И вот в чем символика, что 40 дней Плащаница, символизирующая усопшего Христа, находится на престоле, на котором совершается Евхаристия, то есть квинтэссенция Живого Христа? И почему после этих сорока дней Плащаница убирается в отдельную нишу или в отдельное место, которое называется гробницей, где и сохраняется до следующего Великого поста — что вот это вот означает, все вот эти метаморфозы Плащаницы?

Протоиерей Дионисий

— Я точно не знаю. Я могу сейчас лишь только предположить. Но вообще-то по изначальному уставу Плащаница действительно должна была быть убрана и не лежать на престоле. Но со временем просто, ну ведь их кто придумывает, эти, так скажем, традиции, обряды? Да никто не придумывает, сам народ придумывает. Трудно расстаться с переживанием Страстной седмицы, тем более что для вдумчивого христианина, для духовенства Воскресение Христово неотделимо от Его смерти — это такой радостно-печальный праздник. И вот это вот ощущение того, что Христос с нами и Своей Плащаницей, и Своей смертью и Своим Воскресением, я думаю, что здесь в какой-то степени тоже переживается таким вот образом, что мы не просто забыли, перечеркнули там все — было все тяжело и печально Великим постом, Страстной седмицей, а теперь давайте, перезагрузка, живем по-другому. Для того чтобы сохранить пасхальную радость, надо сохранить, в общем-то, и предпасхальную печаль. Для того чтобы Пасха была по-настоящему ликующей, надо действительно умереть со Христом. Но одно другого не отменяет, это должно быть все время каким-то синтезом, находиться в душе каждого из нас.

М. Борисова

Протоиерей Дионисий

— Ну вообще я как священник уже, который имею, как мне кажется, некий опыт, ну по крайней мере служу не один десяток лет, я замечаю, что для многих верующих смысл Вознесения непрост, не всем понятно, а что мы, собственно говоря, здесь празднуем. Ну празднуем прощание — Христос со своими учениками 40 дней встречался, уже открыто проповедовал, уже с ними там делился каким-то вот тем, что они еще не до конца, может быть, поняли, вместе с ними пил, показывая о том, что воскрес не просто как дух, но еще и как истинный человек, как Богочеловек, который способен и есть и пить. И вот Он от них отходит. Собственно говоря, что это событие, событие, возможно, расставание, какой-то печали или еще чего-то такого. Поэтому надо поставить правильные, мне кажется, векторы для того, чтобы понимать, а собственно говоря, какое значение этот праздник имеет в системе вот нашего духовного воспитания, выраженного вот этим богослужебным кругом, в том числе пасхального круга.

М. Борисова

— Но тут еще возникает масса таких искусительных вопросов. Наш пытливый ум начинает нам подкидывать такие камешки под ноги: а как это с точки зрения современного научного познания мира, что такое Вознесение, куда Он там делся? На седьмое небо, которого не существует или как?

Протоиерей Дионисий

— В космос. В какое-то пространство, Он развоплотился или как это все? Это действительно очень такая непростая совсем тема. И я, в общем-то, даже не могу как-то определить это какими-то в тех категориях, в которых вопрошающие хотели бы от меня услышать. Мне кажется, что важно понять два момента этого праздника. Первое — Евангелие говорит о том, что Господь вознесся на небо и сел одесную Бога — то есть вознесся Он именно как Богочеловек. То есть человеческая природа, которую Он воспринял изначально, когда родился, эта природа была обожествлена и воспринята в самую сердцевину Божественной жизни. Сесть одесную Бога Отца — это именно в этом значении можно понимать. В этом смысле то что Христос спас полностью человеческую природу, она в Нем Самом была исцелена, она стала иной — преображенной, спасенной, и теперь у каждого есть возможность быть приобщенным к этой Божественной природе Богочеловеческой. Важно, что она не просто Божественная, Богочеловеческая. То есть у всех у нас людей, с нашими человеческими телами, есть возможность соединиться с человеческой, но и Божественной природой Христа, Который дает возможность нам спасения полностью нас и как людей, нашу бессмертную душу, которая будет жить вечно. Это один момент. А второй момент, он заключается в другом — это расставание во времени и пространстве, которое вот как бы здесь и сейчас. Но Христос говорит о том, что Он отходит для того, чтобы навсегда остаться с каждым из апостолов и с каждым из христиан. То есть это то, что человек будет уже иметь всегда, будучи не зацикленным на какие-то вот чисто сиюминутные, вот здесь и сейчас вещественные проявления присутствия Бога. Это та самая вода живая, которая течет из человека в жизнь вечную, потому что эта вода живая это и есть именно Христос, Которой через дары Святого Духа будет присутствовать в каждом из христиан.

М. Борисова

— А вот если я не права, вы меня поправьте, но, мне кажется, что тут очень важно, почему вот был период, когда Спаситель ходил по земле, когда Он вокруг Себя собирал и учеников, и толпы всевозможных людей, которые хотели исцелений, там чудес, бог знает чего еще. Вот был период, когда нужно было просто ходить за Ним — ходить, слушать, спрашивать, пытаться усвоить ответы. Был период, когда Он умер и воскрес, и являлся ученикам, чтобы они уверовали, чтобы укрепить их вот этот интуитивный что ли выбор, который они сделали, когда пошли за Ним. А дальше, мне кажется, начинается просто жизнь, просто работа. Ну вот каждый остается один на один — истина ему открыта, дальше нужно что-то делать самому, нужно ее познавать. Уже нет рядом Учителя, уже никто не скажет притчу, не растолкует ее значение. Нужно дальше что-то делать самому — своим умом, своей душой, своим телом — что-то все время делать, чтобы к этой истине приближаться, поскольку нет рядом воплощенной истины.

Протоиерей Дионисий

— Она есть. В том-то все и дело, что она есть. Но просто нам, для нас привычно, чтобы это был обязательно кто-то другой, чтобы он обязательно нам давал директивные какие-то формы нашего поведения, и чтобы мы имели какие-то гарантии и критерии, по которым, ну говоря современным языком, алгоритм, по которому и надо действовать. Мы готовы к тому, чтобы у нас был родитель, за руку которого мы держимся. Но ведь на самом деле, если мы так вдумаемся, Христос ведь кто для нас? Он же ведь наш брат, потому что Он нас усыновил Своему Небесному Отцу. Фактически Христос говорит о том, что Он хотел бы, чтобы мы, каждый из нас, стали как Он, в себе самом Его открыли. Потому что Он Сын Божий, и мы должны стать сыновьями или дочерями Божиими. То есть расставание именно такое, историческое, на самом деле является, наоборот, встречей со Христом мистическим, со Христом, Который действительно всегда, везде, а самое главное, что в нас. Потому что неслучайно, что, отходя от Своих учеников, Он говорит, что Я отхожу, но пошлю вам другого Утешителя, Который будет всегда пребывать с вами. Его я от Небесного Своего Отца пошлю, чтобы Он всегда пребывал с вами. И этот Дух Святой, о Котором, в частности, и Деяние, читающееся в день этого праздника, тоже говорит. Это Дух Святой — ведь это не какой-то там дух непонятный, это же ведь есть Дух Христов, то есть это тот Дух, Который в нас изображает Того Самого Христа, Которого мы ищем. Но мы Его ищем в привычных формах, а надо Его искать в глубине своего сердца. Вот в Деянии Апостольском так апостолы и спрашивали: а вы крестились, люди в Коринфе, вы приняли Святого Духа? А они говорят, а мы даже не знаем, что это такое, мы крестились в Иоанново крещение, в крещение покаяния. И тогда он возложил на них руки, и «нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языкам и пророчествовать». Вы знаете, это вот на самом деле праздник Вознесения — это праздник принятия в дальнейшем Пятидесятницы, которую мы ожидаем через десять дней. То есть это то самое, к чему нас готовит Церковь, потому что Святой Дух — это не нечто второстепенное. Мы вспоминали как-то на одной из наших седмиц Вселенские Соборы и, в частности, там была одна проблематика, связанная с тем, что такое Святой Дух. Вот кто-то говорил: «что такое», а на самом деле надо говорить: «кто такой».

М. Борисова

— Кто такой.

Протоиерей Дионисий

— Да, потому что это Личность. И это Личность, Которая дает нам возможность, чтобы в нас изображался Тот Самый Христос, Который исторически, казалось бы, нас тогда, в апостольское время, покинул, но в вечности Он всегда пребывает с нами.

М. Борисова

— И вот опять это все как-то возвращает нас к воскресному чтению о слепом. Вы говорили, что там постепенность действий...

Протоиерей Дионисий

— Да.

М. Борисова

— И ведь смотрите, получается, что в наших праздниках отражена та же самая постепенность в отношении Бога к нам: то есть Он нас постепенно ведет к Пятидесятнице.

Протоиерей Дионисий

— Он очень тонкий педагог. Из года в год мы все больше и больше осмысляем, больше и больше постепенно открываем, больше на себя нанизываем, для того чтобы в конце концов случилось то, что случилось с этим слепым, о котором мы сегодня начали разговор — он прозрел и увидел глаза Божии. Вот это я вам всем, дорогие братья и сестры, желаю. А в первую очередь, конечно, себе.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». В студии были Марина Борисова и наш гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Слушайте нас каждую субботу. До свидания

Протоиерей Дионисий

— До свидания, дорогие друзья.

Другие программы

Актуальная тема