Поделиться
В старинном городе Архангельске, в былые времена бывшем главным морским портом средневековой России, мне довелось познакомиться с удивительным человеком: Василием Матониным, легендой этих славных поморских мест.
...Историк и мореход, этнограф и культуролог, издатель и педагог, наконец, автор-исполнитель песен, прозаик и тонкий лирический поэт. Не могу не сказать, что Матонин — ещё и выдающийся «соловчанин», основатель Морского музея на Соловках, бессменный главный редактор альманаха «Соловецкое море»...
Сейчас мы будем читать стихи из его одиннадцатой книги «стихов, афоризмов, наблюдений и рассказов» (это жанровые автоопределения); из сборника «Штрихи дождя», изданного в 2022 году Товариществом Северного Мореходства.
В обращении к читателю Матонин сообщает, что «книга — цитирую — родилась из склонности автора к исследованию истории в человеке и человека в истории», —именуя созданное, как «повседневную рефлексию о вечном».
Мне жизнь дана как милость,
но, быть может,
Мои грехи она ещё умножит?
Лучом рассвета теплится надежда.
Всё остальное брошено, забыто.
Есть прошлое (уже не то, что прежде),
Желанье жить и отрицанье быта.
Есть ожиданье праздника и вера
В спасительное, радостное чудо.
Пусть без меня уходят флибустьеры:
«Любовь» и «кровь» я рифмовать не буду,
И за удачей гнаться не приучен.
Мне встречный ветер открывает двери.
Сегодня хуже, завтра будет лучше,
Конечно, если в лучшее поверю.
Василий Матонин, из книги «Штрихи дождя», Архангельск, 2022 год
Словцо «флибустьеры» напоминает нам о морских разбойниках прошлых веков.
К сожалению, мне не довелось видеть Василия Николаевича в роли преподавателя (я много слышал о его таланте педагога), зато побывал у него дома. А живёт лауреат премий имени Николая Рубцова и Бориса Шергина в том же самом здании, где располагается Архангельский литературный музей, чуть ли не через стену.
Мне показалось, что я попал в картинную галерею, краеведческий музей и каюту капитана дальнего плавания.
А ещё посчастливилось погостить на верфи, где Матонин вместе со своими подвижниками строит старинные северные корабли — поморские кочи, шняки и карбасы, то есть то, из чего и вырос русский флот.
Но мало того, что они строят корабли, они выходят на этих судах на воду, чтобы пройти из Архангельска в Западную Сибирь...
Но о проекте «Мангазейский морской ход» надо бы говорить отдельно, а я возвращаюсь к стихам Матонина: прозрачным, философским, исповедально-покаянным, переполненным восхищением перед красотой Божьего мира.
Замечу ещё, что все они — лаконично-миниатюрны.
Как написал сам Василий Николаевич: «Автор слишком буквально понял слова Чехова о том, что искусство писать — это искусство сокращать...»
Прощенье струится рекой,
И небо нисходит на землю.
Хрустальная призрачность дней,
Прозрачных, как дни Беловодья,
Пронзительней, чище, видней
Пред завтрашней бурей — сегодня.
...И давайте, друзья, на прощание, прочитаем ещё один северный этюд доброго и мудрого Василия Матонина, поморского лирика и мастера-труженика:
Распахнуты объятья
У ели и ольхи.
В лесу — меньшие братья.
И валуны, и мхи.
На берегу скалистом —
Часовня, а кругом —
Сиянье в небе чистом
И в море голубом.
Что человеку надо?
Куда ему спешить?
Не отвести бы взгляда,
Не выдохнуть души.
Василий Матонин, из книги «Штрихи дождя», Архангельск, 2022 год
Все выпуски программы Рифмы жизни
Псалом 141. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Если посещать все уставные богослужения Великого поста, то мы будем проводить в храмовой молитве не менее восьми часов в день. А если к этим часам прибавить ещё и домашние молитвы, то время беседы с Богом превысит и время сна, и время трудовой деятельности. Нет, Церковь не призывает нас отводить молитве столько времени, она лишь указывает на то, что молитва должна быть центром жизни христианина. С одной стороны, мы это и сами прекрасно понимаем. С другой же стороны нельзя не заметить, что абсолютное большинство наших молитв остаётся без ответа: мы произносим молитвенные воззвания, но мало что меняется, и мы, к примеру, годами не можем избавиться от своих страстей. Почему так? Почему Бог медлит в исполнении наших молитвенных просьб? Один из возможных ответов предлагает нам звучащий сегодня во время великопостного богослужения в православных храмах 141-й псалом. Давайте его послушаем.
Псалом 141.
Учение Давида. Молитва его, когда он был в пещере.
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился;
2 излил пред Ним моление моё; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище моё и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твоё. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Только что прозвучавший псалом начался с очень любопытных слов, на которые стоит обратить внимание: «Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился» (Пс. 141:1). Казалось бы: для чего вообще нужна эта фраза, ведь ясно же, что голос — это инструмент молитвы? Мы становимся перед иконами, или же каким-то иным образом поставляем себе перед Господом, и начинаем молиться, произнося те или иные слова. По какой же причине псалмопевец счёл необходимым начать псалом именно так?
Довольно любопытный и, как кажется, очень верный ответ на этот вопрос дал блаженный Августин, который заметил, что «многие взывают к Господу не своим голосом, но голосом своего тела». И в самом деле: мы зачастую произносим молитвенные слова лишь голосом нашего тела, тогда как нас самих в этом голосе нет, бывает, что мы и вовсе витаем во время молитвы где-то очень далеко, соответственно, наш истинный голос витает вместе с нами. По мысли блаженного Августина, в псалме под словом «голос» понимается нечто значительно более глубокое и важное, чем способность речёвого аппарата человека генерировать акустические волны. Сам блаженный Августин продолжил свою мысль так: «Внутренний человек, в котором верою начал вселяться Христос, не шумом уст своих, но умилением сердца своего, взывает к Господу. Бог не слышит там, где слышит человек: если ты не возопиешь голосом лёгких, рёбер и языка, человек не услышит тебя: мысли твои — это твой крик к Господу».
Получается, что истинный наш голос — это голос внутренних устремлений. Обратиться этим голосом к Богу мы становимся способны тогда, когда мысль не рассеяна, когда она без остатка устремлена к Богу. Такое случается, увы, нечасто. Как правило, к такой молитве мы становимся способны лишь в минуты крайнего отчаяния, того отчаяния, которым наполнен услышанный нами сегодня псалом. Однако стоит помнить, что Бог потому и попускает нам переживать непростые моменты, что они мало-помалу учат нас истинной молитве, которая должна стать нашим постоянным спутником.
Псалом 141. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 141. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 141. На струнах Псалтири
Поделиться
Учение Давида.
Молитва его, когда он был в пещере
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился.
2 Излил пред Ним моление мое; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог. Избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Помоги неверию моему. Клим Палеха
Поделиться
Мой родной дядя как-то спросил, зачем нужны догматы, почему церковь за них так держится? Честно сказать, я не был готов дать развёрнутый и исчерпывающий ответ, но в голову пришла аналогия, которая меня самого заставила задуматься о важном.
Дядя работает авиадиспетчером, и я попытался объяснить на понятных ему образах.
— Представь, если бы ты вёл на посадку самолёт, но действовал не по инструкции, а как сам считаешь правильным...
— Ну ты даёшь! — возмутился он. — Это уголовная ответственность!
— Вот, и в нашей православной вере также. Церковь — это такой же Корабль Спасения, который помогает человеку добраться из нашего греховного мира в Царство Небесное. А догматы — это такие же инструкции, которые, как и в авиации, являются незыблемыми. Если человек их не принимает, то он не может стать частью команды этого Корабля Спасения.
— То есть, догматы, это, своего рода, огни взлётно-посадочной полосы, — продолжил развивать аналогию уже не я, а мой дядя. — За них нельзя выезжать, и в тоже время они указывают цель...
Мне понравилось его рассуждение, но я постарался привести пример с конкретным догматом о том, что в Спасителе соединились две природы — Божественная и Человеческая.
— Это положение принято на Четвёртом Вселенском соборе ещё в пятом веке. Но с тех пор и сегодня те, кто не принимают его, оказываются чужды православной вере.
— Почему это так? — уточнил дядя.
— На этот вопрос кратко не ответишь, но одну из причин я понимаю так: если Спаситель — просто человек, просто учитель нравственности, то значит и смерть не побеждена и никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Тогда нет цели и нет надежды...
Я заметил, что скепсис моего дяди отступил. Он задумался. Мы договорились вернуться к этой теме после того, как он почитает историю Вселенских соборов. Интересно, какие аналогии придумает авиадиспетчер...
Автор: Клим Палеха
Все выпуски программы Частное мнение
