Николай Глазков

Те из вас, друзья, кто видел фильм Тарковского «Андрей Рублев» — о нашем великом, прославленном церковью в лике преподобных иконописце, — возможно, помнят самое начало кинокартины: странный, чуть-чуть азиатского типа мужик пробует полёт на самодельном воздушном шаре и с ликующем криком «летю-ю!» — падает, как Икар, на землю. Этого мужика в «Андрее Рублёве» сыграл замечательный поэт Николай Глазков; «поэт-скоморох», «поэт-юродивый», как его называли при жизни и после смерти в узких, так сказать, кругах. Это именно он придумал ёмкое словечко «самиздат» (точнее «самсебяиздат»), это он написал во второй половине 1940-х годов хорошо известные многим любителям поэзии крылатые строки:

...И на мир взираю из-под столика:

Век двадцатый, век необычайный, —

Чем столетье интересней для историка,

Тем для современника печальней...

В 2020 году, к столетию самобытнейшего из советских поэтов (а у Глазкова выходили, помимо «самиздатских» и советские официальные сборники), так вот, в 2020-м, к столетию со дня рождения Николая Ивановича, этого «поэта-скомороха», «поэта-гуляки» — вышел том его избранной поэзии, составленный сыном.

...Я хочу прочитать одно большое глазковское стихотворение именно из этой книжки, в советские оно — не входило. Но прежде — крохотный этюд Глазкова как штрих к его — выберу слова — духовной судьбе. И сразу замечу, что в звуке своём, в интонации своей, — я сразу узнаю здесь глазковский и только глазковский голос:

Вижу церковь и колокольню.

Что их нету — вообразили.

Ну, а может быть, в этом корни

Всего, что теперь в России.

Николай Глазков, 1943 год. Из книги избранных стихотворений «Поэт ненаступившей эры», Москва, 2020 год

Ну а теперь — большое стихотворение Глазкова, написанное им, судя по всему, тоже в 1940-е годы. Называется оно: «Псалом».

В стихах ничего лишнего —

И в этом моё спасенье,

Живущий под кроной Всевышнего,

Под самой надёжной сенью.

Шатаюсь, как все, по городу,

Кто знает чего не выдумаю,