Художника конца 19-го — начала 20-го века, импрессиониста Сергея Арсеньевича Виноградова называли певцом русского усадебного быта. На его полотнах — деревянные домики с террасами и мезонинами, светлые комнаты с домоткаными полосатыми коврами. Простор, убегающие вдаль луга, речка, церковь на пригорке. Домашний уют и краски, полные тепла и радости, вошли в жизнь художника, когда он встретил свою жену Ирину Казимировну Войцеховскую.
Они познакомились в 1913-м году в Строгановском училище, где Виноградов преподавал живопись, а Ирина училась. К моменту их встречи у Сергея Арсеньевича было, кажется, всё, чего только можно пожелать: выставки на Родине и за рубежом, любимая работа. Его картины раскупали ещё до того, как он их заканчивал. И всё же временами Виноградов ощущал странную пустоту. После знакомства с Ириной это чувство исчезло. Он обрёл, наконец, то, чего ему так не хватало: родственную душу, любимого человека, твёрдую опору в жизни и нескончаемый источник творческого вдохновения.
Правда, Сергей Арсеньевич долго скрывал от Ирины свои чувства. 49-летний холостяк не допускал и мысли о том, что девушка может им заинтересоваться. И ошибался! Войцеховская не раз признавалась себе, что хотела бы разделить с Виноградовым свою жизнь, быть ему помощницей во всём. Художник об этих её мыслях, конечно же, не знал. Так продолжалось целых два года. Тем временем Ирина окончила училище. Казалось, их пути навсегда разошлись. Весной 1915-го Виноградов поехал в Крым — художник Константин Коровин пригласил его к себе на дачу в Гурзуф. В один из тёплых солнечных дней Сергей Арсеньевич прогуливался вдоль моря. Шуршала и перекатывалась под ногами прибрежная галька. Навстречу, скрытая белоснежным кружевным зонтиком, шла дама. Они поравнялись, дама приподняла зонтик, и Виноградов вдруг увидел знакомое лицо! Перед ним была Ирина. После нескольких секунд радостного смущения они пошли по пляжу вместе.
В Крыму Сергей и Ирина встречались каждый день. Он рисовал её — на берегу моря, на залитой южным солнцем террасе. За несколько дней до отъезда из Крыма Виноградов признался девушке в любви. В Москву они вернулись женихом и невестой, и в начале 1917-го года обвенчались. Тихое семейное счастье отразилось в полотнах Виноградова. В его картинах появилось особое спокойствие, умиротворение и внутренний свет. Редкое полотно обходилось без фигуры его любимой жены. Она смотрит на нас с таких картин, как «Летний день», «Утро», «На даче летом», «Барышня в сарафане», «Женщина с книгой», «Дама на балконе». Виноградов создал целую серию домашних портретов Ирины Казимировны, которую назвал «Жена художника в интерьере». В те моменты, когда Ирина не позировала мужу, она помогала ему в мастерской: подавала кисти, смешивала краски. При этом успевала приготовить обед, накрахмалить скатерти — по свидетельствам друзей художника, хозяйство его супруга вела образцово.
В 1924 году Виноградов побывал в Прибалтике. Неожиданно ему настолько там понравилось, что он решил перебраться в Латвию. В Риге Сергей Арсеньевич приобрёл маленький домик. Вскоре туда приехала Ирина Казимировна. Виноградов открыл частную художественную школу. А его супруга — дамскую шляпную мастерскую. Женщина вспоминала, что муж часто подсказывал ей, как можно украсить шляпки, и даже придумывал новые фасоны. Она, в свою очередь, помогала ему в работе над картинами: рисовала некоторые детали, порой что-то советовала — художник всегда прислушивался к мнению супруги. Летом 1929 года Сергей Арсеньевич с Ириной Казимировной посетили Псково-Печерский монастырь. Художник написал серию пейзажей с видами обители: древние стены, белые звонницы, собор, утопающий в зелени. Эти полотна дышат покоем и радостью. Как, впрочем, и другие картины Виноградова, которые он писал до последнего дня своей жизни. Художник признавался: они светлы и полны счастья, потому что рядом с ним — его любимая Ирина.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим»
Сыне живота, исполни прах плоти и души моей животом Своим, чтобы имел я с чем предстать пред ангелами живыми.
Без живота твоего не смогу я дышать воздухом, которым дышат ангелы, не смогу вкушать хлеб, который ангелы вкушают. И вновь буду изгнан за врата Царства небесного, пред которыми лежу ныне будто расслабленный.
Прельстил меня мир хлебом своим — и засыпал душу мою камнями. Прельстил меня рыбою — и наполнил сердце скорпионами. Прельстил меня светом и окутал разум.
Нет во мне ненависти к нищему, но возненавидел я мир, который будучи нищ богатсвом кичится. Нет во мне ненависти к скупцу, но ненавижу я мир, который будучи скупцом похваляется щедростью. И к безумному нет во мне ненависти, но возненавидел я мир, который, будучи безумным, выдает себя за мудреца. Нет ненависти к больному, но возненавидел я мир, который словно чахоточный больной отравляет воду здоровым намеренно.
Господи, ненавижу лжеца и притворщика — говоря о небе, закопал он в землю жизнь мою.
Был некогда богатый торговец, и умер, и разграбили соседи лавку его, и стояла она разграбленная, лишь список дорогих товаров и имя лавочника на двери напоминали о хозяине.
Таков и я, подобен лавке той, со стыдом сказал себе. Всё ещё ношу имя жизни, а вся жизнь моя соседями моими разграблена.
Сыне Божий, Сыне Живота, напитай жизнью прах мой.
Освободи от камней душу мою, и напитай её хлебом истинным. Очисти сердце моё от скорпионов и исполни Тобою. Изгони тьму из ума моего и наполни его светом небесным.
Ибо, не ожить мне, если оживёт одна душа моя, а сердце полным смертных желаний останется. И не воскреснуть мне во Царствии Твоём, Господи, если только сердце моё очистится, ум же во мраке останется.
Воистину, пока все три источника не очистятся и не станут прозрачными, не будет жизни во мне, ибо если один только очистится два других замутят его.
Если два очистятся, довольно будет третьего, чтобы замутить два. Каждый из трёх источников во мне — или отравитель или спаситель других.
Сыне Живота, напитай жизнью прах мой. В Тебе одном мудрость моя, ибо в Тебе не только разум божественный, но и девство и святость божественная. Ибо, не был бы Ты рождён от девства божественного и святости, не стал бы мудростью, но остался бы ограниченным земным знанием и опытом мирским.
Сыне Божий, Ты еси хлеб единственный питающий жизнь мою. Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственная вода живая, утоляющая жажду пустыни жизни моей.
Тебе молюсь, не отврати лица Твоего от меня, грешного. Ты еси единственный воздух чистый, исцеляющий расслабленность жизни моей. Помилуй, Господи и спаси мя!
«14-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
В нашей студии был клирик храма Живоначальной Троицы у Салтыкова моста в Москве священник Николай Конюхов.
Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Евангельского и Апостольского чтений в 14-е воскресенье по Пятидесятнице, о днях памяти мученицы Людмилы Чешской, мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, преподобной Ефросинии Суздальской, преподобного Илариона Оптинского, святителя Дмитрия Ростовского, пророка Ионы.
Все выпуски программы Седмица
«Детям о вере». Иеромонах Макарий (Маркиш)
У нас в гостях был председатель епархиальной комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).
Мы говорили о том, как передать детям уважение к вере и христианским ценностям.