«Путь к священству». о.Сергий Уваров

У нас в студии был клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке священник Сергий Уваров.

Наш гость рассказал, как в школьные годы пришел к вере, несмотря на неверие родителей, и как удивительным образом складывался его путь к священническому служению.

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона моя коллега Кира Лаврентьева.

Кира Лаврентьева:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— И я Константин Мацан. В гостях у нас сегодня священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвиженья Креста Господня на Чистом Вражке в Москве. Добрый вечер.

Священник Сергий Уваров:

— Здравствуйте.

Константин Мацан:

— Отец Сергий, вам напомню и нашим слушателям, что в этих беседах, которые по вторникам в 8 вечера на волнах Радио ВЕРА выходят, мы говорим со священниками об их пути, о пути человека к вере и в вере. Нам представляется, что часто это путь непростой, связанный с выбором, с поиском, с поиском ответов на вопросы о жизни, о Боге, о Церкви, о человеке. И мы знаем по опыту, что такой рассказа всегда отзывается в сердце человека слушающего вне зависимости от его степени церковности. Среди наших слушателей есть люди церковные, есть те, кто только со стороны смотрят, интересуются, может быть, первые шаги делают внутри православной культуры и задают себе вопросы. Наверное, все люди задают, когда идут к вере и в вере, поэтому разговор о вашем пути может оказаться созвучным с теми вопросами, которые есть у многих и многих.

Кира Лаврентьева:

— Отец Сергий, читали вашу биографию, не нашли там многих витиеватых путей, десяти светских образований. Как-то все было четко, правильно. Вы еще и магистр богословия. Вы поскромничали, не сказали нам, но мы это нашли сами.

Священник Сергий Уваров:

— Десяти нет, но пять дипломов есть.

Кира Лаврентьева:

— Пять дипломов, видите, батюшка, так что есть о чем нам с вами сегодня поговорить, о ваших дипломах.

Константин Мацан:

— Какие?

Священник Сергий Уваров:

— По порядку перечисляю. Институт международных экономических связей, Всероссийская академия внешней торговли, переподготовка по направлению теологии в Свято-Тихоновском университете, там же магистратура и последнее, вишенка на торте — Николо-Угрешская семинария.

Кира Лаврентьева:

— Потрясающе. Мы вас с этим от души поздравляем.

Священник Сергий Уваров:

— Спасибо.

Константин Мацан:

— Так наш сегодняшний разговор будет о пути из торговли в священство.

Кира Лаврентьева:

— Точно, почему-то это не отобразилось, кстати говоря, на сайте, где ваш путь к священству.

Священник Сергий Уваров:

— Наверное, нам показалось, что не стоит на этом особенно внимание прихожан заострять. Это не имеет такого значения.

Кира Лаврентьева:

— А мы, наверное, заострим. Мы, наверное, спросим вас, как вы пришли к вере, как вы стали верующим человеком, в первую очередь, ведь это самая главная ступень на пути к священству и вообще ко всему, что есть в христианской жизни.

Священник Сергий Уваров:

— У меня совсем не стандартный случай, поэтому правильно вы сделали, что меня позвали на эту передачу. Я родился и вырос, воспитан в совершенно не церковной семье. К сожалению, мои родители до сих пор в церковь не пришли. Они очень внимательно следят за моими успехами, достижениями в моем служении. Всегда смотрят меня по «Спасу» или «Союзу».

Кира Лаврентьева:

— Вот это да.

Священник Сергий Уваров:

— Задают вопросы, как праздник прошел. Но пока для себя они мир веры не открыли, к сожалению. А к Богу я пришел, мне было почти 16 лет, и можно сказать, это совершенно необъяснимо произошло, потому что не было никакого человека в моем окружении, который бы меня к этому подтолкнул или начал бы мне проповедовать, рассказывать или пригласил бы в храм на службу. Я прекрасно помню этот день, произошел во мне переворот в один действительно прекрасный день. Я сидел, делал уроки, был один дома. Как будто бы что-то мешало, отвлекало внутри меня сосредоточиться на этих учебниках, тетрадях. В моей памяти стали всплывать воспоминания, как бабушка меня возила, это буквально несколько раз в жизни было. Когда на каникулах я у нее оставался, возила нас с братом в Хотьковский монастырь, в Троице-Сергиеву лавру. Это стал вспоминать, какие-то образы наших церквей старинных русских. Потом, не помню, как я очнулся уже в большой комнате, у нас такая стенка была, как у всех, советских времен стенка. С одной стороны она была заставлена креслом, внизу там была полка, на которой стояли несколько книг религиозных, что дарила как раз та бабушка. Специально их заставили креслом за ненадобностью, никому они были не нужны. Я отодвинул это кресло, помню, достал первую книгу, это была Библия, просто полная Библия на русском языке Синодального перевода. Я положил на нее руку и почувствовал какое-то тепло в сердце необыкновенное. Наверное, здесь произошел мой переворот. Потом дальше стал рассматривать другие книги, нашел Закон Божий Куломзиной. Может быть, знаете, такая голубенькая книжечка.

Кира Лаврентьева:

— Я думала, Слободского.

Священник Сергий Уваров:

— Слободского — более формальная книжка, языком более сухим написана, а эта таким живым очень языком написана. Это преподаватель воскресной школы в эмиграции в какие-то 60-е или 70-е годы в Америке писала эту книгу. И я ее просто взахлеб прочел, и искренне к маме, к папе подходил с такими словами, что хотел поделиться с ними: мама, папа представляете, такое для себя открыл, почему я раньше этого не знал, почему мне ничего такого не говорили? Они так на меня смотрели с удивлением и даже с какой-то опаской.

Кира Лаврентьева:

— С испугом.

Священник Сергий Уваров:

— Да, с тобой все в порядке? Вот так. Дальше я стал что-то еще читать. Помню, уже все легли спать, в квартире свет погашен, я какую-то лампочку зажигаю, у нас была двухэтажная кровать, я на первом этаже спал. Завешивал ее разными покрывалами, чтобы не было видно, что там свет у меня, и читал там до середины ночи духовные книги. Стал покупать что-то, ходил в храм, в церковной лавке стал смотреть, какая литература продается. Долго готовился к первой исповеди, к первому причастию, с особенным страхом и трепетом. Все мне казалось, я все не готов, не готов, полгода я к этому шел, выписывал какие-то грехи свои. Слава Богу, не успел нагрешить к своим 16-ти годам, чего-то серьезного не сделал. Помню, исповедь у меня принимал игумен, то есть монах. Я эти грехи перечисляю, весь в слезах и рыдаю, хотя сейчас оглядываюсь назад, понимаю, что ничего я там особенного не сказал, но настолько это все было искренне. Первая благодать когда посещает, то более глубоко можешь прочувствовать. И в конце я ему говорю: наверное, я уйду в монастырь.

Константин Мацан:

— Так.

Священник Сергий Уваров:

— А он так улыбнулся и говорит: да женишься еще. Хоть и монах, не стал меня завлекать в монашество.

Константин Мацан:

— Мудрый монах.

Священник Сергий Уваров:

— Так все началось.

Кира Лаврентьева:

— Отец Сергий, потрясающие вещи вы какие-то говорите. Целая наука миссионерская, целые системы разработаны, как правильно, доступно рассказывать о Христе, это прекрасно, нужно и важно. Но тут, действительно, сидит человек в комнате и становится верующим. Вот такого, честно говоря, я еще не слышала.

Священник Сергий Уваров:

— Подтверждаются слова Спасителя: «Дух дышит, где хочет».

Константин Мацан:

— Мысль о священстве сразу пришла?

Кира Лаврентьева:

— О монашестве, о священстве, сразу по-жесткому.

Священник Сергий Уваров:

— На фоне этого горения вначале была мысль о монашестве, а потом о священстве. И когда я это озвучил родителям, они еще в большом шоке стали пребывать. Потом советовались между собой и говорят: Слушай, Сереж, давай пока...

Кира Лаврентьева:

— Подождем.

Священник Сергий Уваров:

— Да, давай подожди. Папа деньги зарабатывает, бизнесом занимается, мы можем тебе образование хорошее дать. Если это твое, ты еще к этому вернешься.

Константин Мацан:

— Все-таки не возражали, не сказали: нет, никогда.

Кира Лаврентьева:

— Очень деликатные родители.

Священник Сергий Уваров:

— Да, родители у меня, конечно, очень хорошие люди, я им очень благодарен, что они мне правильную именно нравственную базу, общечеловеческую, базу общих ценностей дали. Так и получилось, что я такими окольными путями пришел в семинарию, к пятому своему диплому. Получил образование светское, около семи лет я проработал по специальности в логистической компании, занимался международными перевозками, в командировки ездил, в Финляндию, в Голландию. Тогда там были склады в Финляндии и в Голландии.

Кира Лаврентьева:

— То есть вы не пошли все же в семинарию, вы по воле родителей получили светское образование.

Священник Сергий Уваров:

— По воле родителей подчинился, параллельно с моим святым покровителем преподобным Сергием.

Кира Лаврентьева:

— Я тоже его вспомнила.

Священник Сергий Уваров:

— Он тоже подчинился воле родителей и до их кончины не уходил в монастырь, проявляя заботу о них и послушание их воле. Я также решил послушаться их, но в итоге пришел к своей мечте.

Константин Мацан:

— Ну, а сейчас, уже из сегодняшнего дня, как вы на это смотрите? Это был необходимый этап, путь получить светское образование? Я почему об этом спрашиваю? Кажется, что это внутренне непростой период, когда сердце тянется к одному, а ты долго — образование лет пять получать, потом семь лет работать в бизнесе — то есть больше десяти лет ты как будто занимаешься не тем, к чему лежит сердце. Может, внутренне как-то себя успокаиваешь или оправдываешь, что так нужно. Но кажется со стороны, все равно какой-то внутренний конфликт в себе человек в этот момент носит. Это было нужно, полезно? И было ли это так? Как вы сейчас это оцениваете?

Священник Сергий Уваров:

— Это было не совсем так. Когда я получал образование, то я как бы уже забыл о своей цели, о своей мечте, влился в другой совершенно поток. Как в школе, когда я стал верующим человеком, я был белой вороной. Класс был большой, 30 человек с лишним, и ни одного у меня единомышленника там не оказалось. Так же и в институте. Кроме моей будущей супруги, которую я как раз встретил в институте международных экономических связей

Константин Мацан:

— Значит, все не зря.

Священник Сергий Уваров:

— Да. Вот для этого и нужно было мне поучиться на светское образование.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Напоминаем, что у нас в гостях священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке. У микрофонов Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, с женой познакомились, высшее образование получили, родителей успокоили, поработали семь лет. Я вспоминаю сразу ветхозаветный сюжет ветхозаветного праотца Иакова Израиля, который семь лет работал за Лию и семь лет за Рахиль. Вот точно для священства вы уже какое-то время послужили на светской работе. И как ваш путь к священству начал складываться?

Священник Сергий Уваров:

— Переломным моментом был день венчания, потому что в день венчания настоятель храма, который нас венчал, того храма, где я сейчас служу, но служу я теперь при третьем настоятеле... Представляете картину, мы выходим из храма, на паперти нас осыпают лепестками роз, крупой, такая традиция есть, кто-то монетки, по-моему, даже кидал, хотя они могут больно упасть по голове, бокалы шампанского нам преподносят, фотографируют — вокруг помпезность, торжество светское. И вдруг отец Александр отводит меня в стороночку, Сереж, можно тебя, отводит меня под колокольню в притвор и ни с ого, ни с сего говорит: а ты не хотел бы стать священником? Притом, что в этот храм мы до свадьбы стали ходить, полгода, наверное, мы туда ходили, но я ни разу батюшке не открывал свою давнюю мечту, потому что я об этом как бы уже и забыл. Ну, все, значит, не судьба, был такой момент, когда отступила от меня эта мысль. И вдруг, сам Господь, как я уже теперь понимаю, через этого священника меня вернул к призванию, к предназначению.

Кира Лаврентьева:

— Тоже одним днем все получается, все одним днем.

Священник Сергий Уваров:

— А дальше мы вернулись из свадебного путешествия, меня вводят в алтарь, я потихонечку начинаю осваивать совершенно для меня незнакомую науку богослужебного устава.

Кира Лаврентьева:

— И ваша жена, не понимая этого заранее, становится женой священника. Выходила замуж за светского человека, а из свадебного путешествия приехала женой священнослужителя.

Священник Сергий Уваров:

— Но, оказывается, в ее жизни тоже уже была такая весточка о ее будущей судьбе. Когда мы еще не были знакомы, она тоже училась в своей школе, она жила в Москве, я жил в Подмосковье, жених к ней сватался, там родители, что называется, были в сговоре, очень хотели бы, чтобы их дети соединили свои судьбы. Это был верующий человек, сейчас известный художник. И вот они поехали в Донской монастырь, там был архимандрит Даниил (Сарычев). А у жениха было желание стать тоже священником. Они к отцу Даниилу подходят: батюшка, благословите нас, какие-то слова сказали вводные. А он взял его, иди ко мне, отвел в стороночку в угол, что-то ему там нашептал на ушко, он отошел какой-то мрачный, грустный, понурый. И потом мою будущую супругу, Марию, отвел в другой уголочек и что-то ей там нашептал. Что ему сказали, мы не знаем, он, по-моему, так и не поделился, но священником он не стал, это точно. А ей он сказал, погоди, ты станешь матушкой, но не сейчас и не с ним.

Кира Лаврентьева:

— А-а-а, вот это да.

Священник Сергий Уваров:

— Подожди, подожди еще, ты станешь матушкой, но не с ним.

Константин Мацан:

— Интересно.

Священник Сергий Уваров:

— И все, и дальше у них отношения после этого разладились, потому что у них чувств друг к другу не было, а был только замысел и желание родителей.

Кира Лаврентьева:

— Чтобы они создали семью. Отец Сергий, когда вы начали готовиться к священству? Что стало происходить с вашей жизнью, с вами? Чувствовали ли вы какое-то перерождение, изменение или уже почва была подготовлена и все спокойно развивалось?

Священник Сергий Уваров:

— С одной стороны, как заметил Константин, действительно было томление духа, что я не своим делом занимаюсь, но при этом отрадно было то, что я жил мечтой, и она меня вдохновляла.

Кира Лаврентьева:

— О-о!

Священник Сергий Уваров:

— И когда ты думаешь о своем будущем, это время не настолько тяжко протекало.

Кира Лаврентьева:

— Это интересно.

Константин Мацан:

— А что вы почувствовали в день, в момент рукоположения? Вы помните этот день, наверняка хорошо помните?

Священник Сергий Уваров:

— Хорошо помню, конечно, и день своей диаконской хиротонии, которая состоялась в храме Мартина Исповедника на Таганке, архиепископ тогда Арсений, сейчас он митрополит Липецкий, меня рукополагал во диакона. И в тот день и в день священнической хиротонии, которую совершал святейший патриарх Кирилл, в Богоявленском Елоховском соборе как раз в день престольного праздника этого храма, в день святого Богоявления. Я хорошо помню, что ощутил какую-то особую связь со своими предками. Дело в том, что прапрадед по линии матери был последним священником в моем роду. И далее эта родословная пресеклась, эта духовная стезя. Кстати, я об этом не знал ни в детстве, до того момента как пришел к Богу. Когда я стал ходить в храм, читать литературу, мама, видя мои серьезные шаги в эту сторону, стала говорить, что ты знал, у нас священники были в роду. Я только тогда узнал. Я теперь понимаю, что он меня вымолил, не иначе. Это протоиерей Николай Вершинский, последний священник в нашем роду.

Кира Лаврентьева:

— Царство Небесное протоиерею Николаю.

Священник Сергий Уваров:

— Он благочинный был, митрофорный протоиерей.

Константин Мацан:

— Где он служил?

Священник Сергий Уваров:

— Он служил в Тверской епархии, в Старицком районе, был настоятелем храма Троицы Живоначальной. В течение 45-ти лет он был настоятелем Троицкой церкви в селе Нестеровское, сейчас это деревня Нестерово Калининского района. В 33-м году его лишили избирательных прав, в 35-м году храм закрыли, причем, очень подлым образом закрыли его, потому что в течение месяца общину обязали сделать капитальный ремонт, что, конечно, невозможно. Ну и храм закрыли и приспособили его под мастерскую для тракторов и комбайнов.

Кира Лаврентьева:

— Отец Сергий, я знаете, о чем думаю? Вы таким необычным, прекрасным, чудесным образом пришли к вере. Наверняка к вам приходят люди, возможно, вы с ними сталкиваетесь в жизни где-то, в храме вам теоретически могут задавать вопросы какие-то о приходе к вере, о сомнениях в вере, о кризисах, о том, что хочу верить, но не могу, о том, что всю жизнь был безбожником, сейчас понимаю, что что-то есть, но не могу. Какие-то такие вещи, которые опытно лично вам непонятны. Но, возможно, вы понимаете и, может быть, даже знаете сердцем, как на них отвечать. Есть ли такой момент в вашем диалоге с прихожанами, когда вам, действительно, приходится разъяснять какие-то вероучительные моменты, по возможности, доступно и с сердечной любовью к человеку, не имея собственного опыта. Это же такая довольно непростая история. Одно дело, если бы вы сквозь перипетии жизненные, сомнения, не дай Бог, у каждого же свой путь пришли к вере.

Священник Сергий Уваров:

— Или через трагедии, бывает, скорби.

Кира Лаврентьева:

— И интеллектом, есть и такие люди, вот они копают, копают и доходят, такое тоже бывает. Вас действительно Господь избрал: «Не вы меня избрали, я вас избрал». Раз, колокольчик, и душа его услышала детская, невинная, чистая. И это действительно чудо прекрасное, которое нельзя игнорировать, нужно его в себе взращивать, что вы и сделали. Но вот как вы ведете диалог с людьми, у которых немножко другой опыт?

Священник Сергий Уваров:

— Во-первых, мне помогает мое светское образование, я нисколько не жалею, что его получил. И вообще я считаю, что чем больше человек учится, тем лучше. Образование расширяет кругозор. Ко мне приходят такие же светские люди, каким был я тогда. Очень часто оказывается, что это экономисты, и вообще гуманитарии, кто в политологии, в культурологи, нам есть о чем поговорить, они сразу проникаются уважением, когда оказывается, академия внешней торговли, батюшка-то не какой-то...

Кира Лаврентьева:

— Зашоренный.

Константин Мацан:

— Не лыком шит.

Священник Сергий Уваров:

— ...с капустой в бороде. Уже этот момент очень располагает ко мне.

Кира Лаврентьева:

— Подкупает людей.

Священник Сергий Уваров:

— Но потом, у меня неверующая семья. Опыт другой жизни у меня тоже есть, хоть на него пришлись годы отроческие и юные. Это первый момент.

Кира Лаврентьева:

— Да, в общем-то, это вполне достаточно, потому что вы постоянно ведете диалог с не воцерковленными людьми. Это ваши родители прекрасные, пока они еще не вошли в ограду церковную, вы же наверняка поддерживаете какой-то диалог, время от времени поднимаются какие-то темы, не могут не подниматься между близкими людьми. И плюс светское образование, да.

Священник Сергий Уваров:

— У меня был период, когда в первые годы вроде бы начал воцерковляться, сердцем я понимал, что истина в православии, но ум был неспокоен, и ум хотел получить ответы на некоторые вопросы. Даже я вам больше скажу, я ходил в католическую церковь, в лютеранскую, в разные протестантские просто посмотреть, а как они молятся. Заходил со стороны, наступал воскресный день, я выискивал в интернете адрес, приезжаю к ним смотрю, как они там молятся, со стороны наблюдал. Читал литературу о разных конфессиях христианских. На меня особенно повлияла книга Алексея Ильича Осипова «Путь разума в поисках истины», где он методом дедукции, от общих вопросов, какие бывают мировоззрения, среди них выделяют религиозные мировоззрения, дальше рассматривает, какие есть мировые религии. Постепенно сужается этот путь логических рассуждений, где он отсеивает буддизм, как религию, в которой нет Бога, сравнивает монотеистические религии, вроде у них общий корень, в одной и той же местности эти события библейские происходили. И дальше он приходит к христианству и рассматривает внутри христианства, какие есть направления, и тоже доказывает, аргументирует довольно убедительно, приводит разные факты, почему именно православие сохранило в чистоте учение Христово.

Константин Мацан:

— Вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке. Не переключайтесь.

Кира Лаврентьева:

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, напоминаю, что у нас в гостях священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке. У микрофонов Константин Мацан и Кира Лаврентьева.

Константин Мацан:

— А если бы к вам сегодня пришел человек с вопросом: почему для вас истина именно в православии? Если нет возможности пересказать всю книгу Алексея Ильича Осипова «Путь разума в поисках истины», что бы вы ответили?

Священник Сергий Уваров:

— Наверное, невозможно одной фразой ответить. Наверное, ответил бы словами апостола Андрея, адресованными Нафанаилу: «Прийди и виждь». Когда он сказал, что мы нашли Мессию, Нафанаил усмехнулся и говорит: разве может быть что-то доброе из Назарета? Друг его ему ответил, не стал ему доказывать, рассказывать, просто сказал три слова: «Прийди и виждь». Поэтому приобщение к истине православия должно быть практическим. Надо просто приходить в храм на службу, так как я тоже приходил, всматривался, вслушивался. Для меня это был совершенно незнакомый мир, одно дело в книге прочитать об истории Церкви, а другое дело прийти на службу и соприкоснуться с Духом Божиим. Это совсем другое.

Кира Лаврентьева:

— Отец Сергий, понятное дело, что пути Божии и путь к священству в принципе не имеет сослагательного наклонения, поэтому я задам свой вопрос просто про других юношей, которые чисто теоретически горячо хотят стать священниками. Если канонически все в порядке у человека и имеется горячее желание стать священником, и он придет к вам и скажет, что я так хочу стать священником, что просто не могу. Вы, соответственно, вспомните себя, что вы тоже очень хотели стать священником. Что вы будете с таким человеком делать, как вести с ним диалог? Понятное дело, что нужно узнать, хочет ли Бог, чтобы этот человек стал священником.

Константин Мацан:

— Как вы будете его отговаривать?

Кира Лаврентьева:

— Почему я спрашиваю, отец Сергий? Это не вопрос, чтобы интервью продолжить. Я действительно иногда разговариваю со священнослужителями, которые говорят: если ко мне приходит добрый молодец, который говорит, что я очень хочу стать священником, я начинаю его так отговаривать, так отговаривать, что после этого разговора ты точно не захочешь, если тебе не надо там быть.

Константин Мацан:

— Но это отговаривание, как проверка, как испытание.

Кира Лаврентьева:

— Как проверка. И если ты после этого останешься, тогда, может, и можно о чем-то говорить. Это первое. И второе, бывают случаи, когда не благословляют годами человека становиться священнослужителем, а он добивается, добивается, просит, просит. Бывает так, что и становится. Опять же, тогда, я свидетель таких случаев, когда человек начинает нести какой-то тяжкий крест вместе с этим. То есть стал священником, умей и понести то, что тебе вместе с этим священством дано. Не важно, здоровье, семейные проблемы, еще какие-то проблемы. Это тонкий вопрос, когда надо добиваться чего-то — это не только священства касается — когда нужно быть крайне целеустремленным и идти к желанию своего сердца, а когда не нужно, потому что нет на это воли Божией. Вот эта тонкая грань, когда нужно успокоиться и смириться, а когда нужно добиваться до последнего, где пролегает?

Священник Сергий Уваров:

— По моим ощущениям и по тому, что я знаю о пути к священству других моих знакомых собратьев, всегда этот путь лежит через преодоление каких-то препятствий. Нужно пройти эти испытания, чтобы улетучились всякие иллюзии на этот счет. Молодой человек может загореться, видеть все в розовых очках, что это что-то красивое, благодатное, что он будет в облаках летать на литургии.

Кира Лаврентьева:

— Все берут у тебя благословение, ты ходишь в подряснике.

Священник Сергий Уваров:

— Безоблачное счастье. А на самом деле это все гораздо прозаичнее — это мягко говоря. А путь на самом деле скорбный и тернистый. И со здоровьем у меня проблемы начались, когда стал священником, разные скорби появляются. Нужно не то чтобы отговаривать.

Кира Лаврентьева:

— Испытывать.

Священник Сергий Уваров:

— Испытывать, да. Я вспоминаю, как владыка Арсений рассказывал. Пришел к нему молодой человек, совершенно светский, из кругов театральных, киношных. За него ходатайствовал другой священник. Владыка ему так сказал: ты лет пять, как минимум, а то и десять поподавай кадило, постой на клиросе, и за эти годы ты поймешь, твое это или не твое. Это обязательно нужно всем, мне кажется, рекомендовать. Начать с того, как человек готов пройти все ступени.

Кира Лаврентьева:

— Смиряться, в общем.

Священник Сергий Уваров:

— Многим хочется сразу перепрыгнуть все эти ступеньки. У меня, кстати, получилось все тоже последовательно. Я почти три года был певчим в домовом храме поселка Заречье, где я родился и вырос в Одинцовском районе, сейчас там уже большой храм, красивый построен Новомучеников и исповедников Церкви Русской. Потом был в храме, где венчался и где до сих пор служу, там был я пять лет алтарником и чтецом, потом я был шесть лет диаконом, и сейчас почти семь лет священник. То есть я на каждой из этих ступеней задерживался.

Кира Лаврентьева:

— Шесть лет диаконом, не мало.

Священник Сергий Уваров:

— Не много, но и не мало. И не жалею, потому что каждую ступень нужно пройти не торопясь. Я и диаконское служение довольно хорошо освоил, любил на архиерейских службах сослужить владыке Арсению и на других престольных праздниках в других храмах.

Кира Лаврентьева:

— Что вас больше всего радует в священстве?

Священник Сергий Уваров:

— Что больше всего радует? А меня все радует в священстве.

Кира Лаврентьева:

— Прекрасный ответ.

Священник Сергий Уваров:

— Потому что в каждой стороне этого служения есть своя радость и свои особые переживания. И в служении литургии, когда ты один на один с Богом, и в общении с людьми. Не удается, наверное, войти в положение каждого человека, я стараюсь не спешить. Мне нравится совет протоиерея Василия Ермакова, который говорил: больше слушай, меньше говори. По крайней мере, для молодого священника это точно актуально.

Константин Мацан:

— Это еще хороший совет для ведущих.

Кира Лаврентьева:

— Вот только хотела сказать, сегодня совет для меня, потому что я вас засыпаю вопросами. Отец Сергий, все-таки тему подготовки к священству, может быть, я ее сейчас сознательно утрирую, может быть, не сознательно. Тогда еще один вопрос задам. А можно ли передержать? Понятно, что надо испытывать себя, нужно быть алтарником, нужно знакомиться с церковью подольше, поближе, чтобы понимать, твое это, не твое, есть ли воля Божия, нет. Потому что лучше быть хорошим мирянином, чем плохим священнослужителем, это мы все понимаем. Но можно ли передержать себя в некотором смысле, как жених, который долго-долго не делает предложение невесте. Он столько его не делает, что невеста не выдерживает и выходит замуж за другого человека, а жених остается страдать. Есть такое или я сейчас уже по-женски фантазирую в этом смысле?

Священник Сергий Уваров:

— Но ведь есть воля Божия, Промысл, которым Господь ведет каждого человека. Я думаю, кто к священству стремится, должен стараться увидеть этот Промысл Божий и довериться Богу. Как говорил архимандрит Иоанн (Крестьянкин), для тех, кто умеет ждать, у Бога все бывает вовремя. Поэтому тут, наверное, не может быть такого, что передержали кого-то. Все бывает вовремя у Бога.

Кира Лаврентьева:

— Я, знаете, о чем? Я, скорее, о том, что человек переживает, что я не достоин, не достоин. Пока ты думаешь о себе и о своих собственных рефлексиях, ты можешь пропустить что-то важное. Такие примеры есть, может быть, не по поводу священства, не в этом смысле, но они бывают. Или человек так смиряется, у него центральная тема — смирение, и он так смиряется, что даже боится себя назвать православным христианином, вот так он смиряется: какой я православный христианин, я же просто пыль на земле Божией.

Священник Сергий Уваров:

— Для этого и существуют духовники, которые корректируют вот эти...

Кира Лаврентьева:

— Перекосы.

Священник Сергий Уваров:

— Да, перекосы, отклонения чрезмерные. Это то же самое, как в отношении таинства святого причащения. Здесь две крайности. Одна, как вы сказали, что я вообще недостоин, тогда это можно откладывать бесконечно.

Кира Лаврентьева:

— Мы все недостойны.

Священник Сергий Уваров:

— А когда мы будем достойны? А когда человек сочтет себя достойным, он начинает впадать в другую крайность.

Кира Лаврентьева:

— Можно с начала начинать.

Священник Сергий Уваров:

— Будет фарисейство, когда он перед Богом вроде начинает благодарственные молитвы, а в итоге перечисляет свои заслуги перед Богом. Мы видим крайность в виде самообольщения. Когда, я знаю из практики приходской жизни, человек причащается по нескольку раз в неделю, перестает правило к причастию читать, потому что считает, что он уже на какую-то особую ступеньку взошел, ему это не нужно, у него особые отношения с Богом, он на особом счету находится.

Кира Лаврентьева:

— Это тоже риск,да? Прелесть.

Священник Сергий Уваров:

— Конечно. Вот для того и нужен священник, чтобы кого-то где-то остановить, даже от причастия остановить, а кого-то наоборот подтолкнуть: слушай, ну сколько можно уже в нерешительности? Давай уже, пора, пора.

Константин Мацан:

— А у вас были случаи, когда вы не допускали человека до причастия?

Священник Сергий Уваров:

— Я думаю, у каждого священника есть, когда смертные грехи, когда мы покаянную епитимью накладываем. Сейчас общепринятая — как минимум месяц, читать покаянный канон.

Кира Лаврентьева:

— Потом приходить.

Священник Сергий Уваров:

— Да. Но это не значит, что человек вообще изгоняется из храма, он может и должен ходить на службы, усилить свои молитвы, чтобы прочувствовать глубину греха. В чем опасность? Если мы легко будем допускать до причастия, то для человека так же легко будет и согрешить, вновь и вновь опять на те же грабли наступить. Во всем нужна золотая середина.

Кира Лаврентьева:

— Вы сказали про духовника, у вас есть духовник?

Священник Сергий Уваров:

— Да.

Кира Лаврентьева:

— Когда вы уверовали, вы наверняка искали священника, с которым можно поговорить о своих сомнениях, вопросах?

Священник Сергий Уваров:

— Я стал ходить в храм, который ближе всего к дому. Совсем близко ничего не было в моем поселке, в Заречье тогда еще не было храма. Я ездил в Москву в ближайший храм. Там несколько священников было, я у одного, у другого, третьего. Как-то я не мог среди них выделить какого-то особенного, поэтому у них по очереди, кто был в череде, у того и исповедовался. А потом, когда стал священнослужителем, тогда у меня постоянный духовник появился.

Константин Мацан:

— Священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке в Москве сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Я бы хотел вас спросить о том, что вы сказали, что есть идеализированное представление о жизни священника. Я думаю, что оно есть не только у молодых людей, чающих священства, а у многих мирян. Мы видим священника, предположим, вдохновенного на службе, он молится, и нам кажется, что он всегда в духе, всегда близок к Богу, всегда живет в устремленности туда, к небу, и она его наполняет и дает ему сил. А вы сказали, что о священстве можно мыслить намного более прозаически, мягко говоря. Это про что? Это про то, что, несмотря на радость литургии, приходится оплачивать счета за воду и электричество в храме? Или за то, что, помните, как говорил Булат Окуджава: «Когда я считаю себя слишком великим, я иду мыть посуду»? Человек приходит со службы домой, вдохновленный, вот он литургию только что совершил, его руками Дух Святой преложил хлеб и вино в Дары, а ему нужно машину починить, посуду помыть, супруга говорит, полку ты уже неделю не можешь повесить.

Священник Сергий Уваров:

— Памперс поменять.

Кира Лаврентьева:

— Проза жизни.

Константин Мацан:

— Это про что? И насколько мешает быть священником эта проза жизни?

Священник Сергий Уваров:

— Что касается каких-то бытовых дел, то я совершенно не гнушаюсь и не считаю, если человек стал священником, то он не должен до черных, грязных работ опускаться. Нет, у меня нет ни пренебрежения, я наоборот иногда себя ловлю на том, что я очень увлекся такими делами. Например, мусор вынести, это что, священнику нельзя, а кто будет тогда мусор выносить из дома? Обязательно только жена, что ли, должна мусор выносить? Я считаю, что такого не должно быть, вот это не гоже для священника, а это еще нормально, пойдет.

Кира Лаврентьева:

— Нет, ну, конечно, и Господь умывал ноги ученикам.

Священник Сергий Уваров:

— Вот, вот, вот. Счета за коммуналку — это больше к настоятелям, слава Богу, я не настоятель. Я уже при третьем настоятеле служу и понимаю, что все меньше мне хочется быть настоятелем. Потому что я вижу, как это сложно, я вижу, какие у них трудности и как им нужно разрываться между духовной жизнью и заботами хозяйственными. Прозаичность заключается в том, по крайней мере, так у меня было, я поделюсь с вами своей наивностью, может быть, каким-то даже самомнением, которое у меня было. Мне казалось, что я стану священником и чуть ли не чудотворцем стану. Я может быть, опять утрирую, но что все будет чудо на чуде, Господь будет исцелять людей, я понимаю, что это не я буду исцелять, но Господь через меня. Но все было идеализированно. А тут ты сталкиваешься с неизлечимой болезнью, у меня на моих глазах уже несколько человек, которых я соборовал, причащал, умерли от тяжелых онкологических заболеваний. И тут какое-то испытание веры начинается. По-человечески же всем хочется, чтобы благополучно закончилась какая-то болезнь, чтобы болезнь не к смерти была, а к славе Божией. А, к сожалению, бывает по-всякому. Я, прежде всего, об этом. Или иногда приходится отпевать...

Кира Лаврентьева:

— Детей.

Священник Сергий Уваров:

— Детей-то у меня, наверное, не было, но молодых ребят, 30-летних, моих ровесников, мне приходилось отпевать. Это, конечно, очень отрезвляет где-то, но это необходимый совершенно, нужный опыт.

Константин Мацан:

— А не связана ли еще эта прозаичность... Я почему спрашиваю? Мне кажется, даже нам мирянам важно понимать о священниках. Не связана ли эта прозаичность просто с нагрузкой иногда неимоверной. Я помню, как один священник сказал, искренне обращаясь к своим собеседникам мирянам: может, вам не приятно будет это услышать, но после двадцатого человека на исповеди, уже внимания у тебя нет, ты уже просто слушаешь, киваешь, накрываешь епитрахилью. Не потому что не хочешь поговорить, утешить, а потому что есть предел человеческих возможностей. Такие моменты есть, когда цели высокого служения, которые ты себе ставишь, сталкиваются с такой прозой жизни. Что вы об этом думаете?

Священник Сергий Уваров:

— Да, конечно, мы знаем, что «благодать Божия немощная врачует и оскудевающая восполняет», как говорится в молитве на рукоположении в священный сан, но вы правильно отметили, есть и предел человеческих возможностей, ресурса организма, и его никто не отменял. И также очень правильно вы заметили насчет исповеди, что самое энергозатратное — это исповедь. Порой после исповеди идешь, как выжатый лимон, потом сам задумаешься, вроде, ничего такого не было. Когда через свое сердце пропускаешь, стараешься каждому дать совет, с участием, даже просто когда ты плачешь с плачущими и радуешься с радующимися, но на исповеди больше приходится плакать с плачущими, чем радоваться с радующимися, поэтому, конечно, есть такой момент. Не то что эмоциональное выгорание, но сильные эмоциональные затраты, которые тоже необходимо восполнять. Где-то в семье это восполняется, заботой супруги, дети, особенно, когда были маленькие, умиляешься, радуешься. Дети, правда, обновляют «естества чин», заряжают энергией, как никто другой. Есть такая иллюзия у людей, кто такие священники? Они кадилами машут, поэтому у них такие животы большие отрастают, что им делать нечего, они только ходят важно, медлительные, у них никакой нагрузки нет физической, кушают, ни в чем себе не отказывая. Свадебные генералы получаются. А ведь это совсем не так.

Кира Лаврентьева:

— Мы в таких случаях всегда напоминаем в рамках этой программы, что до сих пор есть священнослужители, которые едят с поминального стола. В деревнях далеких или где-то, где совсем нет денег или зарплаты критически маленькие, а храм надо восстанавливать. Понятное дело, что тут не сладкая жизнь у священнослужителей. Если ты идешь за зарплатой, то не в это служение нужно идти.

Священник Сергий Уваров:

— Деревенский священник — это вообще просто мученик и подвижник.

Кира Лаврентьева:

— Отдельная история.

Священник Сергий Уваров:

— Да. Они еще и многодетные, и нужно храм из руин как-то поднимать. Там действительно, чудо Божие, как они, сам факт их жизни одно сплошное чудо. Но и даже городской священник и даже особенно московский священник — это не тот, который как сыр в масле купается, это совсем не так. Если говорить про спальные районы, там так люди осаждают, когда на полтора миллиона три-пять храмов. Сейчас стало их больше, потому что программа «Двести» реализуется потихонечку. Но все равно даже эти двести храмов не отвечают потребности до конца.

Кира Лаврентьева:

— Кстати, отец Сергий, священник же тоже человек, он тоже ограничен.

Константин Мацан:

— Ничто человеческое ему не чуждо.

Кира Лаврентьева:

— И когда ты идешь уставший после службы, еще отпел, повенчал, покрестил, с кем-то поговорил, поесть не успел, идешь домой, еле-еле ноги переставляя.

Священник Сергий Уваров:

— Да, я встаю в шесть утра, а кушаю я в лучшем случае в три, в четыре дня.

Кира Лаврентьева:

— И вот вас догоняет опять кто-нибудь, причем, не с какой-нибудь жизненной трагедией, а с каким-нибудь очень-очень банальным вопросом. Как вы справляетесь с раздражением, и есть ли оно у вас? Простите, пожалуйста, что я улыбаюсь, на самом деле это очень тема трудная. Мы очень часто батюшек осаждаем с какими-то совершенно ничего не значащими вопросами, это не всегда какие-то духовные проблемы.

Священник Сергий Уваров:

— Мы, все священники очень разные. Я знаю своих собратьев, которые очень хорошо умеют заботиться о самих себе, они знают, что он начинает уставать, и он всё.

Кира Лаврентьева:

— И, может быть, это правильно, шторка закрылась.

Священник Сергий Уваров:

— Да, шторка закрылась, всё, обеденный перерыв. То ли я так воспитан, то ли у меня были такие наставники, что первый настоятель храма, который меня венчал, он был совершенно, и сейчас является таким, безотказным человеком. Потом, я читал, книга меня впечатлила — воспоминания митрополита Питирима (Нечаева) «Русь уходящая», где он тоже описывал случай, когда ему приходилось в один день после литургии еще тринадцать акафистов служить. Пришли какие-то люди, послужили. Какой-то праздник был, чтимая икона, я уж сейчас не помню, о чем речь. Но они как-то проходили постепенно, отдельно друг от друга и он не мог никому отказать. У меня, может быть, особенность моего характера, у меня не раздражение, я такой немножко усталый, в заторможенности, прострации, но сохраняется и улыбка, и мягкость, и радушие к людям.

Кира Лаврентьева:

— Слава Богу.

Священник Сергий Уваров:

— Слава Богу, я себе это не приписываю. Не то что я работал над собой, вырабатывал эти качества. Наверное, просто это мне даром досталось от родителей, опять же, по молитвам моего предка священника. Как-то, наверное, так.

Константин Мацан:

— Как раз про этот момент я тоже хотел чуть подробнее спросить. Вы сказали, что в день рукоположения вы почувствовали связь с предками, с прапрадедом священником. А что это за чувство? Действительно, мы можем говорить, что когда в роду у человека есть священники, это духовно влияет на потомков? Или это просто память? Вот была традиция, у кого-то традиция, что все в семье учителя, у кого-то все в семье врачи, у кого-то военные, у кого-то священники — это сугубо земная история. Или все-таки действительно вы ощущаете, что, как сказал один мой собеседник, что предки стучатся как бы в спину, в дверь, чтобы про них помнили. И это не просто момент историко-биографический, а духовный и в каком-то здоровом смысле мистический.

Священник Сергий Уваров:

— Безусловно, мистический момент имеет место. Это проявилось, первый раз я впечатлился, когда обнаружил. Я начал воцерковляться, прихожу в бассейн в Доме культуры у нас в поселке Заречье. После сеанса я прохожу через фойе, и там висит объявление, что идет набор в хор домового храма, который недавно открылся. Там не было профессиональных певчих, набирали и обучали их. Преподаватель музыкальной школы нашей зареченской проводил репетиции по вторникам и четвергам. Я прямо сразу с этим пакетом из бассейна пошел, поднялся на второй этаж Дома культуры, смотрю, время как раз то самое было, у них в разгаре эта репетиция. Я пришел, здрасьте — Здрасьте. Они как раз репетировали тропарь, кондак к престольному празднику новомучеников и исповедников. Она меня хотела прослушать. Я первый раз слышу этот тропарь, кондак, я в храме был несколько раз. Я стал петь его совершенно запросто, у меня аж мурашки по коже, откуда у меня это знание и понимание, почему я попадаю во все ноты. Да, у меня слух есть, слава Богу, и у родителей слух есть. Это первый момент. А второй момент, когда через некоторое время, может быть, через месяц, решили меня поставить прочитать часы. Как-то так получилось, что я заранее не репетировал, то ли некому было читать, из мужчин никого не было: во, ты у нас сегодня единственный мужчина, иди читай третий час. Открываю Часослов и начинаю просто читать, не по слогам, не запинаясь. Я просто был в таком ужасе, в приятном.

Кира Лаврентьева:

— В священном?

Священник Сергий Уваров:

— Да, в священном трепете. Откуда это? Я приписываю только своим предкам священнослужителям. Это каким-то образом передалось, генетически вряд ли, по крайней мере, наука пока до этого не дошла, скорее, мистически, по их молитвам.

Константин Мацан:

— Это история о реальности духа, о том, что дух реально действует, Бог живой. Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Священник Сергий Уваров, клирик храма Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке, был сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии у микрофона была Кира Лаврентьева и я, Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.

Кира Лаврентьева:

— Всего хорошего.

Священник Сергий Уваров:

— Спасибо. Божьей помощи.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Путь к священству». Прот. Николай Чернышев
• «Петь о Боге». Дарья Виардо
• «Христианская этика в экономике». Павел Селезнёв

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов