«Неделя 28-я по Пятидесятнице — неделя святых Отец. Рождество Христово». Прот. Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного портала Naslednick.online протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, о Рождественском Сочельнике, о значении праздника Рождества Христова, о Соборе Пресвятой Богородицы, а также о памяти святых святителя Петра, митрополита Московского и великомученицы Анастасии Узорешительницы.

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», и со мной сегодня в студии наш гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 28-е воскресенье после Пятидесятницы и на наступающей неделе. Что нас ждет на наступающей неделе, все мы знаем. На наступающей неделе нас ждет великий праздник Рождества Христова.

Протоиерей Максим Первозванский:

— С наступающим.

Марина Борисова:

— Наступающее воскресенье называется неделей святых отец. И чтение этой недели в храме, которое мы завтра услышим, включает в себя отрывок из Послания апостола Павла к евреям из 11-й главы, там как бы три отрывка, стихи с 9-го по 10-й, с 17-го по 23-й и с 32-го по 40-й. Собственно говоря, все эти три отрывка это великий гимн вере ветхозаветного человечества, я так понимаю. Потому что, вспоминая всех святых отцов ветхозаветных, апостол Павел поет гимн вере и, в общем, я думаю, что многие из радиослушателей эти слова помнят: «Верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов(...). Были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства». Вот это самая загадочная фраза из этого чтения для меня лично. Как это так великий гимн вере прошедших поколений оборачивается тем, что так устроил Господь, что без нас все их подвиги веры, вроде как, и ничего не стоят?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, они не то, что ничего не стоят. Апостол говорит здесь о другом. Напомню вам, что апостол Павел был, как он сам о себе свидетельствовал и это свидетельство передано в книге Деяний святых апостолов: «Я фарисей сын фарисея, за чаяние воскресенья мертвых меня здесь судят». Напомню, как возмутился Синедрион, в котором половина была фарисеями, верящими в воскресенье, и вторая половина была саддукеями, по сути дела не верящими в то, что жизнь человека может быть продолжена после его смерти. Поэтому для апостола Павла и для нас, читающих этот отрывок, очень важно понимать, что апостол говорит о том, что не в этой жизни мы можем получить утешение и вознаграждение за нашу веру. Вы прочитали это место, и я могу еще раз об этом сказать, собственно еще раз произнести слова апостола Павла, что они не получили обещанного, говорит апостол Павел, хотя многие и получили, что-то получили. Для обычного тогдашнего, условно, я понимаю, что я сейчас условно говорю, саддукейского сознания Бог должен вознаградить усердие человека в этой жизни. Здесь и сейчас. По сути дела весь Завет Закона Моисеева строился на том, что, если человек будет исполнять свою часть Завета, договора, союза с Богом, тогда Бог исполнит Свою. На буквальном понимании этого, например, строится аргументация друзей Иова. Если ты сейчас оказался Богом наказан, если сейчас у тебя погибли дети, если от тебя отвернулась жена, если ты наказан проказою, значит, ты грешник, значит, ты не исполнил свою часть Завета. И апостол Павел возражает. Он говорит, что мы... Эти слова часто приводят в попытке осмыслить, как же мы спасаемся, верой ли или делами Закона. И этот отрывок часто приводят сторонники восприятия, что да, не можем мы спастись делами Закона, это правда. «Делами Закона не спасется никакая плоть», — говорит апостол Павел. Верой, но опять-таки не здесь. Точно так же, как они не без нас. А где мы вместе с ними можем принять то самое совершенство. О чем здесь может идти речь. Где? Конечно в Царствии Божьем. Что Господь утрет всякую слезу с печальных очей ваших, как говорится в псалме. Все, что происходит с нами здесь, не является... Даже современному человеку сложно понять, что происходящее с нами здесь и сейчас совсем не обязательно является вознаграждением или наказанием Божиим за нашу праведность или за наши грехи. Что-то с нами случается, что начинает делать обычно человек православный? Пытаться искать ответ на вопрос: за что? Что я такого сделал, за что Ты, Господи, меня наказываешь? И что я такого должен сделать — не обязательно «за что», второй вопрос не мене коварный, для чего? — что я такого должен сделать, чтобы Ты, Господь, сменил свой гнев на милость? Это ведь, на каком-то уровне, может и правильное размышление, но на самом деле глубинно оно не правильное. Да, не наказывает нас здесь Господь в том смысле, что ведешь себя плохо — Я тебя накажу, ведешь себя хорошо — Я тебя вознагражу. Нет этой прямой связи. Апостол прямо об этом пишет: те, кого весь мир не был достоин, те, кто были свидетельствованы, то есть получили свидетельство от Бога, они скитались, они не получили обещанного. Что же, значит, Бог неверен в своем обетовании? Верен, но это не относится к нашей земной жизни. Поэтому хватит страдать, в смысле ныть, страдать не хватит, страдать или не страдать, это не от нас зависит. Будем делать то, что должно, и Господь ответит нам, но по воскресении мертвых в Царствии Его.

Марина Борисова:

— Теперь обратимся к отрывку Евангелия от Матфея из 1-й главы, стихи с 1-го по 25-й. Начиная с 18-го стиха, это повествование о самом Рождестве, как оно было.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Замечательно. То, что мы хотим как можно скорей услышать.

Марина Борисова:

— Но первая часть этого чтения очень загадочная. Это родословие Иисуса Христа. С 1-го по 18-й стих перечисление родственников...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, это Толдот. Если выражаться строго языком Завета с Богом, это Толдот. И мы видим, что Священное Писание Ветхого Завета, книги Бытия на самом деле постоянно снова и снова о каждом человеке, о каждом праведнике допотопном приводит его Толдот, приводит его родословие, чтобы было понятно, кто он от Адама, кто этот человек, это принципиально важно для ветхозаветного сознания. Поэтому, конечно, евангелист Матфей, писавший для иудеев, это тоже важно понимать, приводит Толдот Иисуса Христа.

Марина Борисова:

— В чем собственно загвоздка понимания, мне кажется, ведь это родословие по линии отца.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Которого быть не могло.

Марина Борисова:

— Которого быть не могло. То есть родословие Иосифа Обручника.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Он был его отцом. В глазах всех остальных Иосифу он Сын.

Марина Борисова:

— Если бы это было родословие Пресвятой Богородицы, можно было понять, какое практическое отношение это имеет.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Это по вашему феминистическому сознанию можно было бы понять. Это шутка, конечно. Но современному феминистическому сознанию, действительно, это кажется странным. Но вообще, это устойчивейшая ветхозаветная традиция, да и не только ветхозаветная, которая претерпела изменения вот только сейчас. И то ничего не изменилось, только разговоры появились. Почему у нас отчество, а не матчество, почему мы не говорим Иван Мариевич? Почему мы говорим Иван Иванович. Потому что действительно в традиционном обществе, мы сейчас с вами уже не живем в традиционном обществе, можно сказать, если не духовные корни разбирать, а чисто житейские, несмотря на то, что все остальное уже порушилось, отчество продолжает сохраняться. Потому что кто ты? Ты Иван, родства не помнящий, либо ты имеешь свое отчество. И посмотрите, как даже неверующие люди что-то чуют, какая-то у них духовная чуйка есть, что, спросишь ты кто такой, расскажи мне о своих родственниках, и они в первую очередь начинают рассказывать о своих родственниках по отцу. Потому что это для человека естественно, отеческое родословие. Хотя в этом для феминистского сознания есть над чем поразмыслить, почему и как это происходит.

Марина Борисова:

— Зачем нам-то сегодня, сейчас в двадцатые годы 21-го века знать родословие Иосифа Обручника? Что, исходя из того, что в Священном Писании нет лишнего...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нету. Разве Иосиф был лишний?

Марина Борисова:

— Для чего-то нам это нужно. А для чего?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Иосиф Обручник был отцом Иисуса Христа в глазах всех по Его человечеству, по Его вписанности в историю. Кто такой Иисус по Его вписанности в человеческую историю, в человеческую, подчеркиваю. Сын Иосифа Обручника. Это действительно важно. Его так видели, Его так воспринимали, И он Сам так видел, это мой Сын. И то, что Бог вошел в историю... Я все хожу вокруг да около, все боюсь употребить натуралистические термины. То, что он не был Ему отцом по сперматозоиду, не говорит о том, что он не был Ему отцом. Был, конечно. Был Его отцом, он Его воспитывал, он принял Его Сыном Божьим, оставаясь здесь Его отцом на земле, по сути. Поэтому я не вижу здесь ничего удивительного. Важно же, кто...

Марина Борисова:

— Не кто родил, а кто воспитал.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Я хотел это сказать. Это тоже не совсем так и не совсем точно. У меня крутилось это слово, но я понимаю, что это не слишком точное выражение. Я не вижу здесь прямо какого-то глубинного противоречия. Правда, не вижу. Потому что, если нам интересен генетический набор Господа нашего Иисуса Христа, подчеркиваю, генетический набор, тогда да, мы должны четко проследить Его... И то, как мы будем смотреть, митохондриальные больше искать какие-то или как? Но семейно, в основе мы видим в Священном Писании лежит семья, семейно Он был из семьи Иосифа Обручника.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня как всегда по субботам в эфире радио «Вера», программа «Седмица». В студии Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Как всегда по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресения и предстоящей недели. На предстоящей неделе нам нужно вспомнить одного очень важного для русской Церкви человека. Это святитель Петр, митрополит Московский, память его 3 января. Почему мы несколько раз в году вспоминаем этого святителя, и почему так важно о нем не забывать? Собственно говоря, не он один, и за литургией вспоминают не только его, но почему так важен для нас именно этот первый митрополит, который основал свое пребывание в Москве? Он же не стал митрополитом Московским?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Митрополитом Московским он не стал.

Марина Борисова:

— Он оставался митрополитом Киевским, и кафедра его оставалась во Владимире?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Митрополитами Киевскими оставались Московские митрополиты вплоть до патриарха Иова, то есть вплоть до 16-го века, поэтому в этом нет ничего удивительного. Вы по сути дела сами ответили на вопрос, его задавая. Своим пребыванием в Москве он задавал важнейшую для людей своего времени духовную доминанту. Митрополит не был подотчетен ни одному из русских князей в тот период. Он родился на Волыни, он был поставлен митрополитом Киевским. И поэтому Московские князья не могли ему указывать. Он был той самой независимой духовной властью, имеющей тот авторитет, который эта власть могла уже потерять, потеряв и независимость. Князь определял какие-то вещи.

Марина Борисова:

— Надо все-таки тут заметить, что к тому времени основная кафедра перебралась с Днепра на Клязьму.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да.

Марина Борисова:

— Главная митрополичья кафедра Руси переехала, в Киеве стало слишком опасно, потому что там постоянно шли какие-то военные действия. И в результате они перебрались во Владимир, собственно, Владимир был стольным градом.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Все равно в тот момент два новых центра, например, если мы не духовно размышляем, а исторически, Москва и Тверь — два равновеликих княжества соперничали в том, вокруг кого и на каких принципах будет собираться русская земля. И мы видим два очень разных отношения Тверских и Московских князей, например, к Орде. Если мы видим Тверских князей, многие из которых через это свое отношение стали «иже во святых», это и Михаил Тверской, которые занимали позицию как можно более быстрого освобождения от Орды, в том числе военной силой, когда Русь была к этому не готова. И более спокойную, более соглашательскую, как бы сейчас сказали, позицию Московских князей, начиная с тогда ничего не значащего на политической арене Даниила Московского и последующих его потомков, Ивана Калиты и всех последующих Московских князей, мы видим, что митрополит своим пребыванием в Москве по сути дела указывает, где будет центр Руси. Поэтому это так важно для нас москвичей.

Марина Борисова:

— Там все-таки не только историческая правда, там по-видимому какая-то и другая правда.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Конечно.

Марина Борисова:

— Потому что само рукоположение, сама хиротония святителя Петра — это то, что называется стечение обстоятельств или можно сказать промысл Божий. Послал его за хиротонией в Константинополь Галицкий князь Юрий для того, чтобы его хиротонисали в митрополита Галицкого.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да.

Марина Борисова:

— Надо же так получилось, что именно в тот момент, когда он до Константинополя добрался, умирает митрополит Киевский, сидевший во Владимире, Максим. И патриарх Афанасий, ничтоже сумняшеся, подумал, а чего огород городить. Прислали же одного тут русича, ну и пускай он будет митрополитом не Галицким, а Киевским. Это, казалось бы, просто так сложились обстоятельства, но они сложились таким образом, что в результате кафедра оказалась в Москве.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. И это то самое чудо, которое и чудом не назовешь, а правильно вы сказали, как бы стечение обстоятельств, которыми Господь вышивает ковер истории, простите за такую почти поэзию. Мы что-то такое себе планируем, что-то такое себе думаем. Уж кого-кого, а митрополита Петра в политике, в участии в каких-то политических интригах никто и никогда не обвинял.

Марина Борисова:

— Даже и наоборот. Если уж говорить дальше про стечение обстоятельств. Когда он во Владимир приехал, оказалось, что местный князь вовсе и не хотел, чтобы он был митрополитом.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Не хотел, да.

Марина Борисова:

— И побыв какое-то время во Владимире, он там оказался настолько не ко двору, что он поэтому и перебрался в Москву. Московский князь был к нему расположен, естественно, человек хочет жить там, где у него есть какая-то перспектива деятельности. Если главный правитель города против настроен, то какая уж там деятельность?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, это мы не можем судить. Мы не можем говорить о мотивах, непосредственно двигавших святителем Петром. Он ведь, естественно, с одной стороны, исходил из того, где ему будет удобно управлять, а с другой стороны, я думаю, он размышлял все-таки о пользе для Церкви, как любой архиерей, тем более митрополит, отвечающий за всю Русскую Церковь. Естественно, он должен был размышлять и принимать во внимание не только свои интересы. Если бы он счел, что интересы Русской Церкви требуют, чтобы митрополит оставался во Владимире, он бы там остался, несмотря на любое отношение к себе князя. Но он этого не сделал. Он не то что, навсегда поселился в Москве. Он избрал для себя это неким местом постоянного пребывания, куда он снова и снова возвращался. Он ведь много в том числе и путешествовал.

Марина Борисова:

— Но ведь не зря же он завещал похоронить себя в нарушение канона, в Москве, а не в месте его кафедры.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Это говорит о том, что духовно он принадлежал именно Москве. Почему я говорю, что для нас москвичей это важно не только с политической точки зрения. Я не думаю, что сейчас, то, где жил митрополит Петр, политически определяет какое бы то ни было отношение к Москве. Но духовное отношение, безусловно, определяет. Поэтому впоследствии всегда при поставлении русских митрополитов, их поставляли и давали им посох митрополита Петра. Именно с его именем, с именем митрополита Петра связано то, что Москва и называлась первопрестольный град митрополита Петра.

Марина Борисова:

— На этой неделе мы будем вспоминать еще одну святую, мне кажется, очень важную именно для русской церковной истории, хотя эта святая пострадала в самом начале 4-го века, это святая великомученица Анастасия Узорешительница, память ее 4 января. От других мучениц того периода, а это было великое гонение императора Диоклетиана, где мучеников хватало, именно Анастасию отличает сам подвиг. Ее подвиг заключался в том, что она стала ходить по местам заключения и по мере сил помогать христианам, попавшим в тюрьму перед казнью. Как только мы вспоминаем Анастасию Узорешительницу, тут же всплывает в голове народная мудрость наша «от сумы и от тюрьмы не зарекайся» и вся история Русской Православной Церкви 20-го века. Сколько было последовательниц у этой святой в 20-м веке в нашем многострадальном государстве. Это удивительный совершенно подвиг, особый, не знаю, так уж получилось, очень русский. Потому что помощь заключенным в России — это особое служение, требующее мужества необыкновенного и полного забвения самого себя, потому что в любой момент ты присоединишься к тем, кому ты помогаешь.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вы знаете, имя Анастасии Узорешительницы настолько важное для нашего русского сознания, по крайней мере, для конца 20-го века, что я в своей молодости еще застал... Поскольку неизвестны обстоятельства ее кончины, нет подробных каких-то сведений.

Марина Борисова:

— Известно только, что ее сожгли.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Она настолько важна, что она, наверное, должна быть великомученицей. И сейчас мы ее поминаем уже как великомученицу. При этом если посмотреть достаточно старые календари церковные, она могла поминаться просто как мученица Анастасия. Я застал тот период, когда ее называли не просто мученицей, а ее называли святой славной мученицей Анастасией. Настолько было важно ее прославить и призвать на помощь, что, ну никак не меньше чем великомученица. Но если уж не получается ее великомученицей назвать, то пусть она будет святая и славная. И это действительно такое расположение сердца к тем, кто заботится об узниках. А это на самом деле тяжелейший подвиг, это один из самых тяжелых подвигов. Можно такой момент исповеди сейчас? Это единственное служение, которое мне когда-либо предлагали, от которого я отказался. В свое время мне предлагали стать темничным священником, не отказавшись даже полностью от того служения. Не то, что прекратить служить там, где я служу, и служить в тюрьме. Меня вызвали, со мной поговорили: не хотели бы вы, нам кажется, что для темничного служения... Я отказался, понимая насколько тяжек этот труд и тяжек этот крест. Для меня, по крайней мере, он совершенно был или казался неподъемным. Все остальное, что мне когда-либо предлагали, чем я только не занимался по жизни. Вот от этого отказался, понимая сколь тяжелый. Я поэтому преклоняюсь перед своими собратьями- священнослужителями и теми милосердными доброхотами, которые так или иначе участвуют в помощи заключенным. И среди них, конечно, первая и самая славная — это великомученица Анастасия.

Марина Борисова:

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица», с вами Марина Борисова и клирик храма сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. И как всегда по субботам мы говорим о смысле и особенностях наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну вот, наконец, мы добрались до долгожданного кануна праздника, 6 января, Навечерие Рождества Христова, Рождественский сочельник. Насколько я помню по истории Церкви обычай совершать Навечерие в канун праздника Рождества это где-то 4-й век, то есть это один из самых древних обычаев, который до нас церковная традиция донесла. Естественно, сочельник это день строгого поста, без вкушения пищи, без питья воды, как перед причастием.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Именно Рождественский сочельник в нашей культуре не занимает такого значения, как он занимает в западной культуре. И если, например, наши братья-христиане в западной культуре говорят о Рождестве, то как раз больше размышляют о сочельнике. Для нас сочельник какого-то самостоятельного духовного большого смысла рядом с Рождеством, он все-таки в тени самого праздника, это подготовительный день, он действительно проходит... Мы не печем индейку в сочельник. Мы в сочельник строго постимся, действительно строго. Очень уместный и понятный даже детям обычай, мы постимся до первой звезды.

Марина Борисова:

— До первой звезды.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. То есть до наступления темноты те, кто может, пост соблюдает строго, то есть не едят и не пьют. Те, кто не может, постятся до символической звезды, то есть до окончания службы сочельника, который тоже в отличие от всех прочих служб церковного года, наряду с сочельником Крещенским и службой Великой Субботы, они очень похожи между собой, это продолжительная служба, она как правило заканчивается к полудню, а иногда даже позже. И заканчивается она пением тропаря и кондака Рождества Христова. На центре храма, кстати, в сочельник тоже на центре храма уже лежит икона Рождества Христова. И в конце службы — ничего, что я с конца начинаю?

Марина Борисова:

— Замечательно. Ставится свеча.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ставится свеча и духовенство поет тропарь и кондак Рождества Христова. Еще без величания, еще тропарь и кондак поются простым распевом, как правило, то есть еще все-таки не полный праздник, еще только ожидание праздника, все застыло в ожидании праздника. Но свеча перед вертепом и сам вертеп, как правило, икона Рождества Христова, уже может быть украшена. В некоторых храмах украшают непосредственно к Рождеству. То есть иногда в сочельник Рождественский только икона без украшения может лежать на центральном аналое, а иногда она уже и в вертепе. И все, звезда «зоря возсияла», как поется в колядке, над вертепом встала. И тогда особо немощные могут уже что-то такое вкушать.

Марина Борисова:

— Сочиво.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Именно поэтому сочевник. Сочельник, он же сочевник. Это что-то такое, какая-то крупа. Классический сочевник пшеница.

Марина Борисова:

— Пшеница разваренная.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Можно рецепт я дам? Время еще есть, да?

Марина Борисова:

— Да, конечно.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Надо раздобыть именно пшеницы, если есть такая возможность. А дальше хитрый рецепт. Шесть часов замачиваем, шесть часов варим, потом шесть часов сушим. То есть получается восемнадцать часов приготовления. После этого высушенное разваренное пшеничное пшено наполняется всякими сладкостями, например, медом, каким-нибудь изюмом, сухофруктами, корицей и чем-нибудь еще. Но это абсолютно постная история, без растительного масла, естественно. После захода солнца, после появления звезды, но часто, к сожалению, в наших краях звезда не появляется, погода облачная бывает. После чего на окошко — это ничего, что я путаю, то есть перемешиваю, не путаю, обычаи сочельника чисто бытовые с богослужебными? — во многих семьях на окошко ставится свеча в знак ожидания прихода Матери Божией. Чтобы путешествующие Иосиф и Мария увидели в нашем окошке свет и, может быть, зашли к нам, чтобы родить младенца-Христа. Зажигают свечу на окошке, поют тропарь и кондак Рождества, вкушают сочиво и готовятся к ночной службе.

Марина Борисова:

— Давайте теперь все-таки поговорим о богослужении сочельника, мне кажется, это очень важно. Как вы уже сказали, это очень длинная служба и чтобы ее осознано пережить, нужно все-таки понимать, как выстраивается последовательно богослужение, из чего оно состоит.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Богослужение сочельника состоит из царских часов, которые называются царскими не потому, что на них обязательно присутствовал царь, а потому что они особенные.

Марина Борисова:

— Великие.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, или великие часы. Мы всегда перед началом литургии, когда приходим в храм в воскресенье, слышим чтение третьего и шестого часа. Вообще этих часов несколько больше. По окончании всенощной читается первый час. Есть еще девятый, его полагается читать перед началом всенощной и перед началом вечерней. В большинстве случаев за исключением монастырей и то не всех, девятый час, как правило, опускают, так как и некоторые другие богослужения суточного круга. Так вот на этих великих часах все четыре часа: первый, третий, шестой и девятый — соединяются вместе в последование часов. И кроме тех псалмов, тропарей и кондаков, которые полагается читать обычно всегда на этом часе, добавляется пение стихир, посвященных празднику Рождества Христова, на них поется — именно поется, а не читается — тропарь Навечерия Рождества Христова и читаются паремии, то есть чтения из Ветхого Завета, читается апостол и Евангелие. У нас четыре евангелиста, Иоанн не повествует о Рождестве Христовом, и соответственно два отрывка читается от Матфея, повествования в хронологическом порядке о событиях Рождества Христова, мы уже слышим Евангелие на этих самых царских часах. Примерно час, если мы говорим по времени, занимает последование часов. После этого читаются изобразительны, так называемые, которые всем нам узнаваемы по Заповедям блаженств, которые обычно поются на литургии. Здесь, поскольку литургия соединяется с вечерней, то Блаженны не поются, и они переносятся вот сюда на изобразительны, то есть еще одно самостоятельное богослужение, которое называется последование изобразительных.

Марина Борисова:

— Я хочу пояснить, что традиционно считалось, что последование изобразительных по своей насыщенности молитвенной и смысловой замещает литургию, когда ее невозможно совершать.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Есть такой чин, он называется еще обедница, который совершается в тех случаях, когда не возможно служит литургию, и действительно основной частью обедницы является... По сути дела на литургии оглашенных в том виде, в каком мы ее знаем в литургии Иоанна Златоуста, читается это последование изобразительных. Только оно читается. Если часы наоборот совершаются более пышно, там поется и тропарь и кондак, то изобразительны наоборот читаются. А вот дальше начинается самое удивительное и интересное. То, за что службу Навечерия, службу сочельника очень любят, на что собственно приходят достаточно часто люди. Совершается вечерня с чтением паремий. В Рождественский сочельник паремий не так много — восемь. Хотя о-го-го, восемь. К слову, в Крещенский сочельник их тринадцать, а в Великую субботу их пятнадцать. И эти восемь паремий читаются, начиная с первой главы книги Бытия: «В начале сотворил Бог небо и землю». То есть мы оглядываемся в Ветхий Завет на те события и пророчества о Рождестве Христовом, которые до нас Библия донесла. И самая красивая часть, когда чтение паремий дважды прерывается пением отрывков из псалмов, которые поются поочередно чтецом на середине храма, священнослужителями в алтаре и хором. Такое переливчатое пение, пока продолжается чтение отрывков из Священного Писания весь храм наполняется этим поочередным пением: «Жизнодавче, слава Тебе», «С ними же, помилуй нас» и другими отрывками. Если честно говорить, я не помню, где «Человеколюбче, слава Тебе», а где «Жизнодавче», что в Крещенский сочельник, а что в Великую субботу. Будете на службе, услышите, что там будет петься. И в конце, когда дочитывается эта паремия, чтец, стоя на середине храма, вновь торжественно сам, иногда безбожно перевирая ноты, поет «Человеколю-у-у-убче, сла-а-ава Тебе». Мне всегда эти места богослужения казались настолько захватывающими, погружающими в предстоящий праздник, что я не могу себе представить Рождество без этого богослужения сочельника. А далее совершается литургия Василия Великого, где мы можем вместе причаститься и, как я сказал, по окончании литургии на центре храма поется тропарь и кондак Рождества Христова.

Марина Борисова:

— Удивительно насыщенное, но очень долгое богослужение, к которому нужно быть готовым, потому что если человек не понимает, что происходит, конечно, выдержать четыре с лишним часа насыщенного богослужения очень трудно, сохранить внимание и даже чисто физически. Когда ты включен в службу, ты как-то не замечаешь, где у тебя ноги, где у тебя руки и болит ли у тебя позвоночник. А если ты не понимаешь сути происходящего, конечно, это отдельный подвиг выстоять эту огромную службу чисто физически.

Протоиерей Максим Первозванский:

— И вообще раньше, не так давно, это было еще на моей памяти, когда не принято было причащаться на Рождество, на Пасху и уж тем более на Крещение, люди причащались в сочельник. Я вообще советую, если даже вы собираетесь и планируете причащаться на Рождество, что замечательно, здорово и абсолютно правильно, причаститься еще и в сочельник. А тем, кто не может пойти на ночную службу, всякие бывают у нас люди, и пожилые и маленькие дети, как раз это самое Рождественское причащение — в сочельник. Приходите причащаться.

Марина Борисова:

— В эфире радио «Вера», программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. И вот, наконец, наступает столь нами долгожданный праздник Рождества Христова 7 января. Я думаю, что напоминать нашим радиослушателям само событие Рождества Христова нет особого смысла, но из всего, что нам рассказывают евангелисты об этом событии, очень важно обратить внимание на некоторые смысловые акценты. Первый и самый главный, мне кажется, это то, что святое семейство оказалось в роли бездомных бродяг. Господь приходит к нам в семью, если употребить слово, которое все мы не любим, практически бомжей.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, я бы так не сказал все-таки. Хотя, конечно, акцент на то, что им негде было конкретно приклонить голову, очень важен.

Марина Борисова:

— Я думаю и вы и многие наши радиослушатели были в Вифлееме и видели эту вот, даже трудно сказать, что это за помещение, настолько оно тесное, маленькое, если представить, что там еще и животные.

Протоиерей Максим Первозванский:

— У меня была возможность прочувствовать, хотя бы отчасти, очень-очень отдаленно, как это все было. Лет уже более десяти назад мы как-то возвращались с нашего Юга, а мы ездили тогда на машине. Вот представьте себе микроавтобус, набитый детьми, некоторые из которых совсем маленькие. И вот мы едем уже с утра, и уже никаких сил нет, и мы понимаем, что места в гостинице нет. Уже стемнело и время уже восемь, потом десять, потом двенадцать, звоним, заезжаем во все проезжаемые гостиницы, всегда обычно бронировали заранее, а тут что-то сломалось, и никак не можем найти места. И именно тогда, когда мы искали место в гостинице с детьми, хотя моя жена не была беременна, и ей не предстояло рожать в этот момент, я очень прочувствовал, насколько это тяжко. Хотя ты не бомж, чисто теоретически можно было бы и в машине переночевать. Русские женщины, мы знаем, и в борозде рожали, и одна моя тетушка, ныне покойная, так конкретно и родилась, в поле. Работала ее мама, охнула: ой, я рожаю, — тут же ее куда-то под березку подтащили, и там она сразу родила и все нормально. Это ощущение, что у тебя нет угла, ты не защищен — это чувство не бомжа. Но это чувство предельной незащищенности, не понятно, чего и как. Хорошо, что хоть действительно не под открытым небом. Хотя звезда туда светила. Вертеп не изображают глухо закрытым, занавешенным.

Марина Борисова:

— Ну, собственно там и на полу сохранилось изображение звезды.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Это ощущение максимальной уязвимости — вот это я хотел отметить, не бездомности, а именно уязвимости. Хотя я не спорю с вами.

Марина Борисова:

— А потом есть еще такой мотив, что ли, по крайней мере, над которым стоит поразмышлять. Кто был оповещен? Пастухи? Замечательно. Они пришли, поклонились и ушли обратно к своим стадам. Волхвы? Но волхвы не могли найти человека, который толком бы объяснил, куда идти. Если бы не чудесным образом путеводительство звезды, то они бы просто не нашли этого места. Помимо всего прочего, это абсолютная не публичность того, что происходило. Хотя происходило величайшее событие в истории человечества.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. И волхвы-то, несмотря на то, что иконописная и литургическая традиция Церкви усваивает приход волхвов непосредственно в Рождественскую ночь, у нас не получится никогда согласовать это реальное событие с историей. Мы понимаем, что волхвы пришли все-таки позже, не совсем в Рождественскую ночь, они пришли уже к родившемуся Младенцу Христу, возможно даже определенный отрезок времени прошел, может быть не слишком большой, не в смысле, что это годы, но это какое-то время, когда Господь уже родился. А то, что это совсем не публичное событие — да. Мне очень близко поэтическое описание в одном из апокрифов. Понятно, что апокриф для нас не источник, и я ни в коем случае не предлагаю его читать, но в своей юности я знакомился с одним из апокрифов, занимаясь чисто с научным интересом, читая книгу Свенцицкого. Был такой исследователь апокрифов древних христиан. И там было такое удивительное описание, что Рождество произошло без свидетелей вообще. Иосиф вышел из пещеры за водой и когда он набирал воду, зачерпнул и увидел, что вода не течет, он увидел, что ветер не дует, что птичка застыла прямо в небе в полете. Это удивительное свидетельство, что время остановилось в тот момент, когда рождался Христос. Это удивительный символ. Это не значит, что оно реально останавливалось. Но почему-то кажется, что так оно и было, когда вечность по-настоящему входит во время, наверное, время должно замереть в безмолвном молчании и восторге. А люди, которые жили своими жизнями, продолжали жить своей жизнью, кто-то ругался на кухне, кто-то загонял ягнят куда-то, кто-то уже спал, дрых без задних ног, кто-то пировал. Это событие произошло полностью не замеченным и абсолютно не публичным для остального мира.

Марина Борисова:

— Давайте теперь подумаем о том, что необходимо знать о чинопоследовании богослужения Рождества Христова. Там ведь тоже есть свои особенности. Там все начинается с повечерия.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Дело в том, что поскольку вечерня была совершена в сочельник, мы об этом только что говорили, что вечерня в соединении с литургией Василия Великого совершалась в сочельник, то богослужение непосредственно Рождества Христова — всенощная... Классика — ночная служба состоит из всенощного бдения и Божественной литургии. Всенощное бдение, которое обычно состоит из вечерни, утрени и присоединяемого к нему первого часа, здесь вместо вечерни читается повечерие. Кому интересно, посмотрите суточный круг богослужения, он состоит из девяти служб: повечерие, часы, о которых мы говорили, там еще есть полунощница, например — это службы, которые входят в суточный круг. Повечерие обычно в храмах не совершаются. Оно читается или келейно, или читается в храме после вечерни. Здесь оно совершается торжественно. Повечерия бывает два, малое или великое. Здесь совершается великое или большое повечерие. Знаковыми моментами повечерия этого является пение замечательного песнопения, отрывка из псалма «С нами Бог»: «С нами Бог, разумейте, языцы, и покоряйтесь, яко с нами Бог». Собственно великое повечерие для тех людей, которые ходят в храм, мы знакомы с ним еще Великим постом. Когда мы читаем Канон Андрея Критского в первые четыре дня Великого поста по вечерам, тоже совершается великое повечерие. Правда, там то же самое песнопение «С нами Бог» все же поется великопостно, не так торжественно. А здесь максимально красиво.

Марина Борисова:

— Ликуя.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Что может выдать, какие по сложности и торжественности ноты хор может потянуть, такие и выбираются для песнопения, это ликующее песнопение «С нами Бог», потому что об этом же и говорится в пророчестве, об этом говорится в Евангелии от Матфея: нарекут имя Эммануил. Это имя Иисуса Христа и значит «С нами Бог», то есть это исполнение пророчества. И сложно сказать, где более уместно было бы это песнопение вставить.

Марина Борисова:

— А потом идет лития.

Протоиерей Максим Первозванский:

— А потом идет лития. Так же как на обычном всенощном бдении, повечерие оканчивается переходом в литию. Лития идет усиленное моление. Помните, пять хлебов, пшеница, вино и елей, все это освящается после усиленной молитвы на центре храма, но не предлагается нам для вкушения на последующей утрене, поскольку мы все будем причащаться. Поэтому этот хлеб, освященный на литии, нам потом предлагается в запивку. И далее конечно тропарь, кондак, величание Рождества Христова. Торжество, переходящее сначала в утреню.

Марина Борисова:

— С первым часом.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Обычно, да. Но в некоторых храмах первый час могут и опустить, поскольку служба эта очень длинная. Это получается повечерие, утреня, лития, часы, не только первый час, потом, соответственно, если мы не расходимся... В некоторых храмах не совершается ночная служба, а служится всенощное бдение, потом мы все дружненько идем спать, как с субботы на воскресенье, и на Рождество Христово с утра мы приходим на Божественную литургию. Но во многих храмах все-таки совершается ночная служба. Это все вместе тяжело. Служба более длинная, более тяжелая в смысле с точки зрения продолжительности, чем на Пасху. На Пасху все гораздо короче.

Марина Борисова:

— Там просто все поется.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет, там вообще краткая пасхальная заутреня, которая длится минут сорок. А здесь полноценное всенощное бдение с литией. Надо понимать, вы готовьтесь, что всенощная будет часа два с половиной, а то и три. Потом литургия часа полтора. То есть мы выходим на четырехчасовое богослужение. Традиции тоже разные, в некоторых храмах не служат ночью, в некоторых служат так, чтобы — в Храме Христа Спасителя, например, и в нашем храме — так богослужение совершается, чтобы к полуночи примерно приурочить пение Херувимской, чтобы собственно освящение Святых Даров на литургии и причащение уже было седьмого числа. Но вместе с тем, чтобы мы успели на метро, которое в этот день подольше бывает открыто, с тем, чтобы успеть причаститься и уехать домой. А в некоторых храмах начинают в час ночи служить, наоборо,т с тем, чтобы закончить уже утром, к шести, к семи, к открытию метро, по сути дела ночью только начинают. Эти традиции действительно разные.

Марина Борисова:

— В любом случае, нужно себя готовить к тому, что богослужение долгое, и хорошо к нему подготовиться, то есть что-то прочитать, что-то вспомнить, иначе сохранить внимание на протяжении четырех часов очень сложно, если ты не понимаешь, что происходит.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Сложно, в храмах бывает душно, можно выйти подышать.

Марина Борисова:

— Пока вы рассказывали о чинопоследовании, я вспомнила самое удивительное рождественское приключение в своей жизни. Это был первый год открывшегося вновь Свято-Данилова монастыря, когда в храме Отцов семи Вселенских соборов был освящен только нижний Покровский храм и только-только освятили Троицкий собор. Все началось с того, что закрыли ворота, те, кто оказались внутри, те и были внутри, и началось все с богослужения сочельника. Потом был перерыв для тех, собирался причащаться, а причащаться собирались все, была исповедь в Покровском храме. А после этого спустя небольшой перерыв началась Рождественская служба ночная. То есть мы практически целый день пробыли на службе.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Так и хочется сказать: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей». Действительно, мы с вами рассказывали о богослужении сочельника в современной приходской практике. А если служить это дело по уставу, то вечерня-то полагается вечером. Это я так вам сказал, что до полудня у вас будет служба в вашем приходском храме, возможно. А реально она ведь, полагается после великих царских часов расход, после этого ничего не кушаем до звезды. Потом ближе к трем, четырем часам собираемся в храме и после реальной звезды причащаемся на сочельник, не расходясь из храма, как вы рассказали нам про Данилов монастырь, готовимся к Рождественской службе.

Марина Борисова:

— Совершает весь этот праздничный залп 8-го числа Собор Пресвятой Богородицы, праздник, который... Мы привыкли, что после Великого праздника обязательно есть праздник в честь участников этого события, кто же главный участник этого события, естественно Пресвятая Богородица.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, Виновница всего этого торжества. Давайте, мы поэтому в дни, оставшиеся нам до праздника Рождества Христова постараемся не предаваться праздности и развлечениям новогодних каникул, я понимаю, что большинству даже наших радиослушателей не удастся этого избежать, все равно будут гости, будут встречи, будет рассеяние, постараемся как-то собраться и подготовиться к Рождеству Христову, потому что мы шли к этому сорок дней и надо не растерять тот хоть минимальный духовный багаж, который мы сумели собрать на пост, чтобы светло и празднично встретить Рождество Христово.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами этот час провели Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. С наступающим всех праздником Рождества Христова, слушайте нас каждую субботу. До свидания.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Храни вас всех Господь.