Поделиться
Позабытый ныне поэт Иван Петрович Клюшников появился на свет, когда Александр Сергеевич Пушкин был всего лишь десятилетним мальчиком, а ушёл из жизни в самом конце XIX столетия. К этому времени в живых не осталось ни одного человека, кто ещё помнил раннюю поэтическую славу этого выпускника Московского университета, остроумца и острослова, знатока мировой истории и европейской философии.
В ранние годы в молодом Клюшникове не чаял души его ровесник, будущий критик Виссарион Белинский, интеллектуальные таланты Ивана высоко ценили лучшие представители мыслящего студенчества — будущие «западники» и «славянофилы» — чьи имена ныне вошли в учебные пособия и словари. Он был, как бы сейчас сказали, репетитором у молодого «недоросля» Ивана Тургенева.
И вдруг с этим обещающим литератором случилось то, что ныне назвали бы тяжёлой депрессией, а вослед ей — и глубокое перерождение, — начало которого он описал в стихотворном плаче «Собирателям моих элегий».
Дважды воскликнув в этих стихах «я не поэт!», — Иван Клюшников подытожил свои душевные переживания так:
...Моя печаль — семейная могила.
Чужим нет дела до неё.
Пусть я один оплачу всё, что было
И что теперь уж не моё.
Вам дик мой плач! — То голос тяжкой муки,
То отголосок светлых дней.
Зачем же вам разрозненные звуки
Души растерзанной моей?
Оставьте их! от скорби, от роптанья
Я исцелюсь скорей в тиши
И заглушу нестройный вопль страданья
Святой гармонией души.
Иван Клюшников, из стихотворения «Собирателям моих элегий», 1839 год
Поэт, действительно, удалился «в тишь»: оборвав все свои культурные связи (но и сохранив ко многим из сотоварищей сердечное чувство), — он удалился в родовое имение под Харьковым, где прожил, затворившись, почти полвека. Со временем его даже стали упоминать в литературных статьях, как человека, давно ушедшего из земной жизни. Но Иван Петрович Клюшников был не только жив.
...На склоне лет он вернулся к стихосложению. К престарелому поэту пришёл свежий поэтический дар, а в русской поэзии народился новый религиозный лирик — с выстраданным духовным зрением и покаянной нотой.
В его стихах зазвучала спасительная тема молитвы.
...Нет! не мечтать, а терпеливо
И честно дело жизни совершить.
Вопрос не в том, чтоб быть счастливым,
Но чтоб достойным счастья быть:
Из сердца выбить наважденья,
Наукой ум освободить,
Святое в жизни обновленье
Святою битвою купить;
Ко счастью путь один — молитва
И слово вечное Христа,
И здесь одна святая битва —
С собой под знаменем креста.
Иван Клюшников, из оды-сказки «Новый год поэта», 1878-1880 годы
Я рад, друзья, что мы сегодня вспомнили этого забытого русского поэта, который в конце долгого земного пути чудесно обогатил свой душевный талант — духовным прозрением. И — выразил это на пространстве поэзии: молитвенно и благодарно.
Все выпуски программы Рифмы жизни
Псалом 141. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Если посещать все уставные богослужения Великого поста, то мы будем проводить в храмовой молитве не менее восьми часов в день. А если к этим часам прибавить ещё и домашние молитвы, то время беседы с Богом превысит и время сна, и время трудовой деятельности. Нет, Церковь не призывает нас отводить молитве столько времени, она лишь указывает на то, что молитва должна быть центром жизни христианина. С одной стороны, мы это и сами прекрасно понимаем. С другой же стороны нельзя не заметить, что абсолютное большинство наших молитв остаётся без ответа: мы произносим молитвенные воззвания, но мало что меняется, и мы, к примеру, годами не можем избавиться от своих страстей. Почему так? Почему Бог медлит в исполнении наших молитвенных просьб? Один из возможных ответов предлагает нам звучащий сегодня во время великопостного богослужения в православных храмах 141-й псалом. Давайте его послушаем.
Псалом 141.
Учение Давида. Молитва его, когда он был в пещере.
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился;
2 излил пред Ним моление моё; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище моё и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твоё. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Только что прозвучавший псалом начался с очень любопытных слов, на которые стоит обратить внимание: «Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился» (Пс. 141:1). Казалось бы: для чего вообще нужна эта фраза, ведь ясно же, что голос — это инструмент молитвы? Мы становимся перед иконами, или же каким-то иным образом поставляем себе перед Господом, и начинаем молиться, произнося те или иные слова. По какой же причине псалмопевец счёл необходимым начать псалом именно так?
Довольно любопытный и, как кажется, очень верный ответ на этот вопрос дал блаженный Августин, который заметил, что «многие взывают к Господу не своим голосом, но голосом своего тела». И в самом деле: мы зачастую произносим молитвенные слова лишь голосом нашего тела, тогда как нас самих в этом голосе нет, бывает, что мы и вовсе витаем во время молитвы где-то очень далеко, соответственно, наш истинный голос витает вместе с нами. По мысли блаженного Августина, в псалме под словом «голос» понимается нечто значительно более глубокое и важное, чем способность речёвого аппарата человека генерировать акустические волны. Сам блаженный Августин продолжил свою мысль так: «Внутренний человек, в котором верою начал вселяться Христос, не шумом уст своих, но умилением сердца своего, взывает к Господу. Бог не слышит там, где слышит человек: если ты не возопиешь голосом лёгких, рёбер и языка, человек не услышит тебя: мысли твои — это твой крик к Господу».
Получается, что истинный наш голос — это голос внутренних устремлений. Обратиться этим голосом к Богу мы становимся способны тогда, когда мысль не рассеяна, когда она без остатка устремлена к Богу. Такое случается, увы, нечасто. Как правило, к такой молитве мы становимся способны лишь в минуты крайнего отчаяния, того отчаяния, которым наполнен услышанный нами сегодня псалом. Однако стоит помнить, что Бог потому и попускает нам переживать непростые моменты, что они мало-помалу учат нас истинной молитве, которая должна стать нашим постоянным спутником.
Псалом 141. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 141. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 141. На струнах Псалтири
Поделиться
Учение Давида.
Молитва его, когда он был в пещере
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился.
2 Излил пред Ним моление мое; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог. Избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Помоги неверию моему. Клим Палеха
Поделиться
Мой родной дядя как-то спросил, зачем нужны догматы, почему церковь за них так держится? Честно сказать, я не был готов дать развёрнутый и исчерпывающий ответ, но в голову пришла аналогия, которая меня самого заставила задуматься о важном.
Дядя работает авиадиспетчером, и я попытался объяснить на понятных ему образах.
— Представь, если бы ты вёл на посадку самолёт, но действовал не по инструкции, а как сам считаешь правильным...
— Ну ты даёшь! — возмутился он. — Это уголовная ответственность!
— Вот, и в нашей православной вере также. Церковь — это такой же Корабль Спасения, который помогает человеку добраться из нашего греховного мира в Царство Небесное. А догматы — это такие же инструкции, которые, как и в авиации, являются незыблемыми. Если человек их не принимает, то он не может стать частью команды этого Корабля Спасения.
— То есть, догматы, это, своего рода, огни взлётно-посадочной полосы, — продолжил развивать аналогию уже не я, а мой дядя. — За них нельзя выезжать, и в тоже время они указывают цель...
Мне понравилось его рассуждение, но я постарался привести пример с конкретным догматом о том, что в Спасителе соединились две природы — Божественная и Человеческая.
— Это положение принято на Четвёртом Вселенском соборе ещё в пятом веке. Но с тех пор и сегодня те, кто не принимают его, оказываются чужды православной вере.
— Почему это так? — уточнил дядя.
— На этот вопрос кратко не ответишь, но одну из причин я понимаю так: если Спаситель — просто человек, просто учитель нравственности, то значит и смерть не побеждена и никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Тогда нет цели и нет надежды...
Я заметил, что скепсис моего дяди отступил. Он задумался. Мы договорились вернуться к этой теме после того, как он почитает историю Вселенских соборов. Интересно, какие аналогии придумает авиадиспетчер...
Автор: Клим Палеха
Все выпуски программы Частное мнение
