«Добрая кисточка». Нина Пирогова

У нас в студии была реставратор, иконописец Нина Пирогова.

Мы говорили об истории и восстановлении нескольких необычных храмов в Каменском районе Пензенской области, а также о волонтерском проекте «Добрая кисточка», который объединяет неравнодушных людей, стремящихся сохранить святыни православия и памятники храмового зодчества. Нина Пирогова изучает основы грамотного восстановления памятников как участница проекта «Хранителем наследия может стать каждый». Так называется социальная инициатива фонда «Белый Ирис», поддержанная Фондом президентских грантов.

Этой беседой мы продолжаем цикл из пяти программ о необычных инициативах, направленных на сохранение духовного, исторического и культурного наследия.

Первая беседа с участниками вокального ансамбля «Антик» Анастасией Сысоевой и Михаилом Голотвеевым была посвящена привлечению внимания к разрушающимся храмам через музыку (эфир 22.09.2025)

Вторая беседа с режиссером Николаем Котяшем была посвящена фестивалю деревенского кино «Печка» (эфир 23.09.2025)

Ведущий: Алексей Пичугин

---

А. Пичугин

— Дорогие слушатели, здравствуйте. Это «Светлый вечер» на Светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин. И я напомню, что на этой неделе у нас вновь в эфире 5 программ, которые, ну как и всегда у нас в 8 вечера в будни, программы, которые объединены одной темой, и в моем случае мы очень часто обращаемся к сохранению культурного наследия, исторического наследия, при чем в очень разных формах. Вчера мы говорили про фестиваль деревенского кино, позавчера мы говорили про вокальный ансамбль «Антик», который поет и дает концерты в поддержку восстанавливаемых храмов. А сегодня мы в этой студии приветствуем Нину Пирогову, реставратора, иконописца и координатора волонтерского проекта «Добрая кисточка». А проект этот занимается восстановлением и сохранением ветхих храмов Каменского района Пензенской области. Здравствуйте.

Н. Пирогова

— Здравствуйте.

А. Пичугин

— Вот, мне кажется, из Пензенской области у нас уже были гости. Мы периодически делаем программы и узнаем, что нового в общине и в храме святой Аллы в Пензенской области. Александр Мраморнов к нам приходит. Он такой человек, которого, мне кажется, не только благодаря его научной деятельности, но и благодаря его вот этому постоянному попечению о храме святой Аллы многие и знают. А это далеко от вас, кстати?

Н. Пирогова

— Ну если честно, я слышала и, кстати, я узнала, к своему, наверно, стыду об этом проекте через вашу программу. В том смысле, что я на месте как-то это все не копала. И я слушала Радио ВЕРА, и думаю: надо же, вот это да, какое у нас интересное, ну как бы проект есть. Как-то получается так, что я какое-то время пыталась туда попасть, но видимо там были волонтерские смены, не подходили, и как-то все так и закончилось, я до сих пор туда никак не доберусь. Но, вообще мне это очень интересно, я бы хотела там побывать, потому что это такая интересная реконструкции там и усадьбы, и какой-то ну особый мир всего этого.

А. Пичугин

— Да, это у нас часто ведь бывает так, что восстанавливается храм, а если это был когда-то комплекс, мы же часто еще говорим о необходимости сохранения, восстановления, воссоздания среды, потому что, люди приезжают, люди берут пример, люди смотрят, люди вдохновляются, чтобы это восстанавливалось все. Вот есть церковь, а дальше вот тут уже село живет по-своему. А если это все в комплексе: и усадьбой занимаются, и храмом занимаются, и тем, что осталось от прежней жизни в целом в районе, в селе, вот это очень важное сохранение среды. Мне кажется, что вот у Александра и его помощников так и происходит. Я никогда не был в Пензенской области, к сожалению, и мне недавно где-то встретился совершенно удивительный храм, я не знал, где он находится. На фотографии, фотография была как-то очень неудачно подписана, и по той подписи было сложно искать. Там с похожими названиями подходило по всей России огромное количество сел. Ну нашлось в Пензенской области, не знаю тоже, в каком районе, потому что Пензенская область достаточно большая. Вот у вас Каменский район, и вы говорите: 6, да, храмов у вас в подчинении?

Н. Пирогова

— Ну вообще изначально мы начинали с Наташей Бобровой, с Движением «Сохраним наши истоки». Тогда было 8 храмов. Но, как скажем, мы год под эгидой этого, как скажу, этого Движения работали. Почему говорю: мы? Потому, что у нас в «Доброй кисточке» я не одна, координаторов у нас трое. Это Юлия Елисеева, Татьяна Реу, и замечательные люди. И, если честно, вот я вот почему обращаю сразу внимание что нас трое, потому что вот без них один просто, ну я бы одна вообще бы ничего не сделала. Вот. И с Наташей мы около года работали, ну так скажем, над вопросом, над этой проблемой, наверно, руинированных храмов Каменского района. И как все начиналось.

А. Пичугин

— Да. Почему, самое главное, все это начиналось?

Н. Пирогова

— Да. На самом деле, почему это все началось? Я вообще ну в Каменке живу не так давно. Я сама из Каменки, но получилось так, что в 14 лет я уехала учиться в город большой, тогда мне это казалось, в Пензу. 8 лет там отучилась. Сначала на, где-то, наверно, 3 года на резчика по дереву, потом на реставратора, темперно-масляная живопись. Потом поехала покорять Москву, как это полагается, вот, и застряла. То есть я поехала в Московскую духовную академию на иконописный факультет, там отучилась, закончила и осталась.

А. Пичугин

— И работали здесь уже.

Н. Пирогова

— Да, да, в Сергиевом Посаде в мастерской Александра Николаевича Солдатова. Вот. И параллельно участвовала в росписи храмов, писала иконы для других каких-то храмов, не обязательно вот в рамках мастерской. Ну хотя рядом была Лавра, мне как-то все равно хотелось как-то не только вести такую духовную жизнь в отношении молитвы, а мне хотелось что-то сделать руками. Так появилось в моей жизни «Общее дело»: восстановление деревянных храмов Севера.

А. Пичугин

— Да, это, можно сказать, наши друзья и люди, с которых мы эти разговоры в эфире во многом и начинали, как что-то систематическое, потому что мы часто делали программы, к нам люди приходили, которые занимались восстановлением памятников, реставрацией храмов. Ну вот когда мы познакомились с «Общим делом», мы начали приглашать отца Алексея Яковлева, его помощников, волонтеров, командиров отрядов добровольческих. И вот мы стали с ними делать программы о начале, о планах на сезон, об итогах сезона, обо всех их экспедициях по Северу. И это вот дало толчок к тому, что мы стали все больше и больше об этом говорить. А вы стали, вы, вы, вы с ними ездили на Север?

Н. Пирогова

— Да, я где-то, наверно, 8 лет назад первый раз попала в экспедицию «Общее дело». Это было очень необычно, очень интересно.

А. Пичугин

— Они только начинали тогда, вот масштабными.

Н. Пирогова

— Ну мне кажется, начинали они все-таки пораньше. Но.

А. Пичугин

— Ну в масштаб, в масштабные экспедиции как раз лет 8 назад это все и переросло.

Н. Пирогова

— Ну возможно, возможно, возможно. Вот, и я жила тогда в Посаде, работала в Подмосковье и в Москве, и было просто необходимо переключиться из вот этого мегаполиса, переключиться на что-то такое камерное, такое душевное. И вот это как раз, это были экспедиции «Общего дела». Вот. И после пандемии, мы все знаем как бы, что были такие, как скажем, условия: закрывалась Москва и все такое, и в общем в итоге я последние там дни до закрытия Москвы решаю уехать в Москву, переждать этот период.

А. Пичугин

— В Каменку.

Н. Пирогова

— В Каменку, да, Пензенскую область. Вот. И я там прожила, пока шла, вот эти шли ограничения, полтора месяца где-то, и поняла за это время, что Каменка — это самое лучшее место на земле, и что я хочу здесь жить. На самом деле я давно хотела вернуться, но так, как с работой не получалось, я не могла это себе позволить. А тут как бы я смогла работать дистанционно, и вот я стала жить в Каменке. И вообще все было замечательно. Местный благочинный предложил мне вести иконописный, иконописные курсы для взрослых, чем я в принципе и занималась в Москве. То есть.

А. Пичугин

— А в Каменке есть восстановленный целый или заново новопостроенный храм?

Н. Пирогова

— Один восстановленный, а другой заново построенный. И я соглашаюсь. Я вообще, как бы у меня такой профиль — я преподаю иконопись для тех, кто совсем не умеет рисовать.

А. Пичугин

— Ой, это очень интересно.

Н. Пирогова

— Вот. И я как бы я разрабатываю программу, и именно тихонько-тихонько, конечно, это все не быстро, ни за один день, вот. Ну, как скажем, для некоторых это становится делом жизни. Вот. И там же также, как бы ну не то, что совсем не умеют рисовать, люди, которые не умеют профессионально, то есть у них нет там художественного училища или там академии за спиной какой-нибудь.

А. Пичугин

— То есть, если вообще нет таланта к рисованию, то тут ничего не поделать?

Н. Пирогова

— Нет, я так не считаю.

А. Пичугин

— А, да?

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— Я, я, потому что мне несколько художников, когда я был совсем маленький, говорили, что: на самом деле рисовать можно научить любого человека.

Н. Пирогова

— Я также, да, я согласна абсолютно. И мне, кажется, это просто зависит от желания, от желания. И в итоге я начинаю преподавать у нас в храме, вот. И это , ну собирается там замечательная команда, которая как раз сейчас и является начинкой, так скажу, нашей «Доброй кисточки». Вот. И я.

А. Пичугин

— А у вас даже название идет от ну или иконописи, или от рисования, ну от художественного направления.

Н. Пирогова

— С названием, там, знаете, это отдельная история. С названием как было: мы когда, ну наверно, давайте я дорасскажу эту историю.

А. Пичугин

— Да, да. Извините, я вас как-то все увожу в сторону, как обычно я это делаю.

Н. Пирогова

— А потом, потом я расскажу про название, потому что она многоплановая, так скажем. После того, как я стала жить в Каменке и стала преподавать там иконопись для взрослых, у меня все равно было чувство, что вот Север, он меня не оставлял. Хотя я вроде бы уже жила в провинции, не было здоровых, где-то там больших таких домов, которые на меня давили. Но, все равно мне хотелось на Север. И я опять отправляюсь на Север, попадаю в замечательную экспедицию, с которой я до сих пор дружу.

А. Пичугин

— Куда?

Н. Пирогова

— Это Нименьга.

А. Пичугин

— А, ой, знакомые места очень!

Н. Пирогова

— Да. Максим Изливакин является командиром этой экспедиции. И вот я несколько лет подряд с ними езжу, потому что их экспедиция — это прямо семья. И.

А. Пичугин

— Я слышал про это. Я их не знаю, но у меня знакомые ездят тоже туда и, и тоже, тоже самое говорят.

Н. Пирогова

— Да, вот это вот прям особенно так. И мы до сих пор дружим. Вы знаете, мне кажется, я слышала такое, вот мне кажется, Лида говорила о том, что: в «Общем деле» такая необычная вещь формируется, что взрослые люди, обычно они не могут подружиться так, как будто бы они дружили с детства, да. то есть, есть люди, с которыми ты с детства дружен, и вот они у тебя на всю жизнь остаются, ну или там в подростковом возрасте, они с тобой всю жизнь. А вот чтобы взрослый человек смог с кем-то подружиться вот так вот крепко по взрослом возрасте, такое редкость. И вот как раз в этой экспедиции у нас это случилось. И каждый раз приезжают новые люди в нее, ну там костяк какой-то остается в Нименьге, а люди новые приезжают, и опять тоже они как бы зацепляются за эту любовь, за эту доброту, за эту теплоту творчества, и как бы некоторые остаются, и ездят из года в год именно этой компанией. Так вот, и я, с «Общим делом» не расставаясь, нечаянно в интернете натыкаюсь на то, что оказывается под Каменкой, 20 минут от моего дома есть деревянный храм, и храм с историей, XIX, конец XIX века. И я вообще удивлена.

А. Пичугин

— А как он называется?

Н. Пирогова

— Никольский, Никольский, село Кувака. Вот. И я ну как бы шокирована. Я нашла эту информацию на страничке вот как раз Наташи Бобровой.

А. Пичугин

— А вы про это ничего не знали?

Н. Пирогова

— Вообще.

А. Пичугин

— И, и, то есть вы даже ездили с «Общим делом».

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— Деревянные храмы.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— И при этом о том, что рядом с Каменкой есть деревянный храм, вы не знали?

Н. Пирогова

— Вообще, вообще. И меня это так шокировало. Я думаю: я столько километров еду в Архангельск, а тут под боком у меня деревянный храм. И написала сразу же Наташе, хотя мы лично не были знакомы, я ей написала, что: как можно вообще туда попасть и что это вообще. Ну вообще просто я была шокирована на самом деле, для меня это было очень большое удивление. И мы с ней начали в сети общаться. И какое-то время мы общались в сети, даже ни разу не виделись. Вот. А она в то время писала грант и мне предложила поучаствовать. Ну я тогда подумала: ну что там, подумаешь, я где-нибудь подпишу и на этом закончится. Я просто, мне интересен был именно этот храм. Вот. И мы грант не выиграли, к сожалению. Ну я думаю, что у Наташи будет очень хорошо, она такой целеустремленный человек, что обязательно у нее все получится. Вот. Но, я даже, как скажем, честно скажу, я даже немножко расслабилась. Почему? Потому, что это нужно было сделать ряд мероприятий каких-то, там нужно было оторвать время от работы от своей основной, еще что-то. И я не очень серьезно тогда к этому отнеслась. Вот. И я тем более уезжала в другой город на работы, на росписи в монастырь. И вот, будучи на росписях в монастыре, почему-то мне стали приходить мысли о том, что: а можно было бы сделать, например фестиваль, можно было привлечь людей, можно было бы провести мастер-классы и какие-то денежки собрать хотя бы на какие-то там временную кровлю, еще на что-то. То есть и вот оно начинает меня вот как-то так затягивать, затягивать, затягивать. Я пишу Наташе, она говорит: «Ну отличная идея. Давай что-то в этом направлении думать.». Я звоню своим девчонкам, моим ученицам, это вот Юле как раз и Тане, говорю: «Девчонки, не хотите поучаствовать?». Они говорят: «Да, давай.». Для нас всех это был необычный такой ну формат. Мы вообще даже не думали, что из этого что-то случится. Ну в принципе, как скажем, мы достаточно молодая организация, потому что под эгидой, например «Сохраним наши истоки» с Наташей Бобровой мы работали год, а вот теперь мы решили уйти в, так скажем, более творческое социальное направление и создали «Добрую кисточку» втроем.

«Светлый вечер» на Радио ВЕРА

А. Пичугин

— Напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Нина Пирогова, реставратор, иконописец, координатор волонтерского проекта «Добрая кисточка», который занимается восстановлением ветхих храмов Каменского района Пензенской области. А можно сразу вопрос про деревянный храм в Куваке Никольский. Я смотрю фотографии, просто сейчас вы рассказываете, а я параллельно смотрю фотографии, свежие при чем, вот весны- лета этого года. И у меня складывается ощущение, что тут просто уже невозможно ничего сделать. Или это не так?

Н. Пирогова

— На самом деле это не так. Дело в том, что именно, как скажем, можно сказать, не только вот от общения с Наташей и от моих идей это все начало возрождаться, какие-то вот эти шаги в этом направлении. Дело в том, что я сразу же обратилась, когда узнала про этот памятник, я сразу де обратилась к координаторам «Общего дела» и говорю: «Вот у нас есть в Каменке такой храм. Можно ли что-то посмотреть хотя бы?». Они говорят: Ну давай, снаряжай экспедицию исследовательскую. Это будет фотофиксация, обмеры и потом нашим специалистам ты вышлешь, сделаешь чертеж, вышлешь, и они посмотрят, что можно сделать. Они посмотрели, мы сделали экспедицию первую, получается, вообще в этом Движении Каменском волонтерском. И мы даже ездили с отчетом в штаб «Общего дела», как это принято. У них такая семейная обстановка достаточно. Вот. Но, эксперты посмотрели и сказали, что нужен перебор и нужно делать уже профессиональный, как скажем, проект консервации, проект консервации. И, ну нельзя просто так запустить волонтеров, потому что он достаточно аварийный.

А. Пичугин

— Да.

Н. Пирогова

— У него одна стена висит. Но, знаете, так интересно, эта стена уже, я так поняла, долго висит, а вот алтарная апсида, которая, кстати, уникальная тем, что она полукруглая, вообще для деревянных храмов это несвойственно, обычно она бывает или просто прямоугольной, или рубленная такая, граненная, а здесь круглая, то есть аллюзия такая на каменный храм.

А. Пичугин

— Да, вот я вижу одну фотографию. Да, действительно. И, ну в этом и сложность есть. То, что, если бы она была просто срублена в лапу, как обычно и была бы там угловатой формы любой, ее реставрация, возможно она бы и сохранилась лучше, ее реставрация была бы понятней. Но, тем и интересней, и это же в общем уникальный памятник.

Н. Пирогова

— Да, да. Ну знаете, мы потом уже узнали, вот мы второй раз, вот в этом году мы второй раз съездили туда в экспедицию и получилось так, что нам местные рассказали, что на самом деле алтарная апсида стояла замечательно, все было ней в порядке. У нее по краям окна, и в окнах решетки. И эти решетки решили сдать.

А. Пичугин

— Ну как часто бывает.

Н. Пирогова

— Да. И их вырвали. И тогда она целиком прям упала. Прям она даже именно не по кусочкам, а прям целиком. Видимо нижние венцы подгнили, и она упала. Конечно, это очень печально. И вот тот угол, который, как бы он все время вызывает вопрос, он, слава Богу, уже столько висел, так и висит. Вот. И нам сказали тогда же на отчете, что нужен перебор. Но, один архитектор говорит: «А давайте попробуйте сделать сжим. Сжим.».

А. Пичугин

— Что сделать?

Н. Пирогова

— Сжим называется такая конструкция: 2 бревна, они затягивают в некоторых местах стену, и она перестает быть аварийной. То есть она выпрямляется, и можно уже работать внутри и снаружи. То есть она уже гарантированно не упадет на тебя. Вот. И мы стали искать на месте специалистов. В Каменке таких специалистов не оказалось. Мы писали посты о том, что: пускай это будет из Пензенской области и, ну не только в смысле из Каменки, а вообще может быть с соседних областей. Ну никто не откликнулся. Вот. И благодаря участию «Школы хранителей храмов» от «Белого ириса», в которой я в этом году участвовала, и я познакомилась с инженером, тоже оказался командир «Общего дела» Михаил. И вот еще с ним решила проконсультироваться, потому что он человек очень опытный. И отправила ему тоже фотофиксацию, и он тоже сказал, что сжим здесь уже не поможет, только перебор. И нужно заказывать именно проект консервации и впоследствии реставрации. Конечно, я не скажу, что это меня сильно обрадовало, потому что я еще надеялась.

А. Пичугин

— Ну конечно.

Н. Пирогова

— Что можно как-то закрепить и работать, там сделать внешнюю какую-то кровлю, потому что крыши нет. Остались только стены, вот.

А. Пичугин

— А какая история этого храма?

Н. Пирогова

— На самом деле история, наверно, даже места очень богатая. Дело в том, что Кувака, все в Пензенской области и особенно в Каменке знают это как бренд воды.

А. Пичугин

— И при чем это рядом с Каменкой, я вот посмотрел на карте. Это буквально там может быть 5 — 6 километров от города.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— И это такое большое село, по фотографиям, которые я вижу в интернете, как будто он стоит в чистом поле. На самом деле он просто стоит на улице большого села. И это тоже не очень красит село, когда дома, дома, дома, разрушенный храм. И, и вот что-то надо делать, конечно, между прочим.

Н. Пирогова

— Что-то надо делать. Ну я думаю, знаете, местные, они сами, как сказать, рады были бы знать, что делать, просто нужно, нужно профессиональное сопровождение. Также, как и нам тоже нужно профессиональное сопровождение понять. Потому, что я как реставратор знаю, что лучше ничего, например иногда не делать.

А. Пичугин

— Да.

Н. Пирогова

— Чем ворваться туда.

А. Пичугин

— Абсолютно согласен.

Н. Пирогова

— И разрушить. И вернее, не разрушить, казалось бы, что это вроде бы как хорошо сделано.

А. Пичугин

— Столько храмов испортили таким образом.

Н. Пирогова

— Да, да.

А. Пичугин

— Когда закатали свод в бетон, когда отмостку забетонировали, полы забетонировали. Сырость вся начала разрывать все, что там колоссальным трудом и огромными деньгами сделали. И все это насмарку. А зато всем кажется, что красиво, как только готово. А потом, через 2 года хоть трава не расти. К сожалению, это печально, да.

Н. Пирогова

— Ну вот да. Я думаю, как и мы, так и местные, все вот именно, наверное, этого и бояться, что как бы не навредить. И во-первых, памятник аварийный, к нему действительно не подступиться. И не хочется, чтобы были какие-то жертвы, чтобы, это того не стоит, какое-то, я не знаю, здоровье и, ни дай Бог, человеческой жизни. А история места и храма, она на самом деле очень замечательная. И именно эта история, наверное, еще больше притягивает меня к храму. Дело в том, что место, вернее земля вот эта, на которой построен храм — это земля Воейкова Владимира Николаевича, а он был крестным цесаревича Алексея Романова. И как мы все прекрасно знаем, цесаревич был болен, он был слаб здоровьем. И его крестный тоже знал об этом, его волновала эта тема. И он ну как бы начинает думать в направлении здоровья цесаревича, и узнает, что в этой местности, которое село принадлежит ему, есть чудесные родники, которые обладают какими-то уникальными целебными свойствами. Даже в метрических книгах записано, что: «Нет смертей по болезни.», так в кавычках цитирую. Вот. Ни скажу, каких болезней, может быть ЖКТ или вообще в целом.

А. Пичугин

— Ну понятно, да.

Н. Пирогова

— Вот. И он, понимая важность этой воды, он начинает строить завод. Из этих родников он делает завод. Но, в тоже время он хочет, чтобы цесаревич с семьей приехали в эту местность, и чтобы он как бы лечился на водах. И он строит специально для них дворец, так называемый, Алексеевский дворец для царской семьи, для приезда царской семьи.

А. Пичугин

— А где это?

Н. Пирогова

— Это в Каменке, в городе Каменка.

А. Пичугин

— А, в самом городе.

Н. Пирогова

— Да. Это на окраине города. Усадьба сохранилась до сих пор, но она разрушается с каждым годом. Еще я когда в училище училась художественном, я ходила туда на этюды, и там были уникальные, такие красивейшие, как скажем, лестницы, там большие шары были на этих лестницах. Сейчас, они при чем гигантские были, с человеческий рост почти, ну ни с человеческий, ну, ну такие, наверно, метровые, сейчас ничего просто не осталось от них, от этой декорации. Ну, слава Богу, есть стены, колоны. Все равно красота памятника все равно присутствует. Вот это наша такая гордость, наверное, местная. Но, к сожалению, вот он в таком тоже руинированном состоянии. Вот. И рядом с заводом строится, вернее рядом с заводом уже был храм, его построила бабушка, бабушка крестного цесаревича, так скажем, бабушка Воейкова. Она же была женой Долгорукова, генерал -губернатора Москвы, который был достаточно долго губернатором, генерал- губернатором в Москве. Вот. И он был освящен в честь Варвары, потому что она была Варвара, великомученицы Варвары. Вот. И получается, во время Воейкова, когда он уже, как скажем, активно развивал эту территорию: он строил казармы для военных потом перед самой войной, Первой мировой, вот, или во время, наверное, даже, вот. До сих пор, кстати, сохранился этот памятник, к сожалению, частично утрачен, но тоже очень интересный. Территория тоже в самом городе. Вот. И получается так, что во время Воейкова перестраивается храм полностью. Сначала был проект на каменный храм, потому что тот был деревянный, но что-то происходит и возводят опять деревянный.

А. Пичугин

— А ведь это было время, когда деревянные храмы снова начали строить. Может быть как бы никогда и не прекращали, но все-таки был длинный период, где-то с середины XVIII века, когда каменная архитектура вот уже совсем сменила деревянную. Это какие-то 60-е — 70-е годы XVIII века. Потому, что до этого деревянные храмы, как известно, строили наравне с каменными, ну а до этого и вовсе только деревянные. Но, в конце XIX века вдруг огромное количество, мы смотрим по каталогам, построено снова деревянных храмов. С одной стороны, это можно объяснить возвращением к истокам, потому что небывалый интерес к народной культуре в то время возникает, и деревянные храмы, как часть. И во-вторых, мы видим, что дерево, где вот снова обращаются архитекторы, ведь обратите внимание, ведь сколько особняков в русском стиле деревянном, там русский модерн, да, хоть и не любят это слово, ну вот русский модерн, деревянные особняки. Храмы тоже строят деревянные. Я так понимаю, что церковь в Куваке тоже, возможно, тоже в это все хорошо укладывается.

Н. Пирогова

— Угу, возможно. Ну и то, что, наверно, возможно, был, был при чем утвержден уже проект на каменный храм, и возможно эта полукруглая апсида, она вот как раз аллюзия, наверно, вот на тот проект, который был уже утвержденный. Потому, что как бы не свойственна, как мы уже говорили, для деревянных храмов такая форма. Вот. И получается так, что на самом деле строили это крестьяне, крестьяне. Но, земля была Воейковская. И не знаю, как скажем, как бы это, получается, храм- памятник, он косвенно относится к самому крестному цесаревича. Но, в тоже время мы же не можем подлинно знать, какое было общение, хотя вот есть определенные, да, документы, которые говорят, какие именно крестьяне строили, сколько они вкладывали. Но, я думаю, что без самого Владимира Николаевича здесь дело не обошлось. И для нас это такая, знаете, тоненькая ниточка к самой царской семье, которую мы очень почитаем и ну молимся обязательно, конечно же, и вот. И для нас это важен памятник, и именно поэтому хочется его восстановить. Вы знаете, у меня было такое, даже такая мечта, наверно — мне хотелось превратить именно этот памятник, если бы мы его восстановили, в какое-то, знаете, особое пространство старины. Вот как вы сказали, что в конце XIX века была вот эта потребность к старине, и вот мне тоже этого хотелось бы. Мне хотелось бы.

А. Пичугин

— А это уже к разговору о создании среды.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— Это вот мы перед эфиром с вами говорили о том, что, или уже в программе, видите, я забываю, что помимо восстановления храма, ведь, если речь идет о храме, или о усадьбе, если речь идет о усадьбе, очень важно еще и создать адекватную историческую среду. Давайте об этом тоже поговорим буквально через минуту. Я напомню, что в гостях у нас сегодня Нина Пирогова, реставратор, иконописец, координатор волонтерского проекта «Добрая кисточка», проект занимается восстановлением ветхих храмов Каменского района Пензенской области.

«Светлый вечер» на Радио ВЕРА

А. Пичугин

— Друзья, еще раз приветствую вас. Это программа «Светлый вечер» на Светлом радио. И я напомню, что в 8 вечера у нас всегда наши программы, которые посвящены в течении пяти дней одной теме. И на этой неделе мы говорим, продолжаем наш длинный разговор, который я очень люблю, про сохранение наследия в разных совершенно формах. Сегодня мы говорим о восстановлении храмов. У нас в гостях, при чем в конкретном месте, у нас в гостях Нина Пирогова, иконописец и реставратор, координатор волонтерского проекта «Добрая кисточка», проект занимается восстановлением и консервацией ветхих храмов Каменского района Пензенской области. И мы про среду говорили, что даже на примере деревянного храма, который находится рядом с Каменкой в селе Кувака, Никольский храм, если бы, он в очень плохом состоянии, зайдите просто вот, чтобы понять масштабы деятельности нашей гостьи, вы зайдите и посмотрите на храм в селе Кувака, вот что от него осталось. И кажется, что ничего сделать уже нельзя. Но, на самом деле можно. Этот храм можно спасти. Вот, мне кажется, это важно. И уде от спасения этого храма можно говорить о создании какой-то среды, которая была бы адекватна этому времени, концу XIX века — началу XX. Тем более, что вы говорите, с этими местами связана история императорской семьи, и опять же эта история рубежа веков. И это все можно соединить.

Н. Пирогова

— Да, согласна. И я начинала рассказывать о том, что какая у меня была мечта, связанная с Кувакой. На самом деле, если бы удалось восстановить храм, мне хотелось, чтобы это было, знаете, особый мир, так скажем, древнего, даже не знаю, как это назвать, древней атмосферы, наверное, такой, знаете, эпохи. Мне бы хотелось, чтобы мы с моими учениками написали туда иконостас. И тоже.

А. Пичугин

— И опять же иконостас, который был бы современен храму по стилю.

Н. Пирогова

— Ну в идеале бы, конечно, так. Но, мне бы хотелось даже, знаете, еще глубже, уйти глубже в века и сделать. Конечно, у меня, знаете, так назовем это профессиональная деформация по Северу, и поэтому мне очень нравятся многие образцы северные и там XV, XVI веков.

А. Пичугин

— А знаете почему необычно?

Н. Пирогова

— Почему?

А. Пичугин

— А потому, что люди, которые это писали, никогда не видели той культурной среды, о которой они писали. Если иконописцы, даже чуть более южных, чуть более, это Ярославль, Москва и туда южнее школ, это люди, которые ну хотя бы могли чисто теоретически встречаться с людьми, которые приехали с Ближнего Востока. А люди, живущие на Севере, особенно в XV веке скорее всего такой возможности были лишены. Поэтому, когда кто-то мне очень транслировал, передавал этот яркий образ: иконописец северный XV века где-нибудь там на нынешней Вологодчине в монастырской келье, полузанесенной снегом сидит темным зимним вечером, пишет при лучине икону, на которой есть детали какой-нибудь Аравийской пустыни, которую он никогда не видел. И вот это переосмысление рождает свою культурную традицию.

Н. Пирогова

— Да, очень интересно. И я хотела, чтобы это было, знаете, пространство вот особенное такое. Например, если был там были иконостас, под иконостасом полотенца сшитые, и все это гармонично в цветах. И, например, если подсвечник, то, знаете, есть такие в музеях подсвечники, которые как цилиндр выглядят, и они снизу доверху расписаны. И у меня еще давным-давно была мечта: я видела в музее берестяные венцы для венчания.

А. Пичугин

— Видел тоже, да.

Н. Пирогова

— Вот. И у меня была мечта- расписать такое, заказать где-то, чтобы мне сделали форму, и я бы его расписала, и подарила в какой-то храм. И, ну мечта так и не осуществилась. Почему? Потому, что я подумала, что ну в основном люди любят яркие венцы: какие-то золотые, серебряные, а вот такие вряд ли бы кто-то оценил и вряд ли бы кто-то. Ну мне так почему-то казалось. Наверное, я недооцениваю вообще многих людей, кто вот. Возможно, вот если провинцию брать. И мне хотелось именно вот таких вот сложных цветов. И вот мне хотелось бы, чтобы, и написать в этот же храм такие венцы. И чтобы любители старины приезжали семьи, будущие семьи венчаться в этот храм и в этом интерьере. И чтобы было такое погружение именно в такую глубокую и старинную эпоху.

А. Пичугин

— Ну было бы чудесно просто. Это прекрасная идея. Главное, вот смотрите, тут мы еще подходим к важной теме: а вот наши слушатели — очень разные люди, в том числе те, кто целенаправленно помогает и деньгами, и как может. Может быть мы скажем, если найдутся такие среди наших слушателей, кто захочет помочь конкретно вот Никольскому храму в Куваки, чтобы он воспрял, куда можно обращаться.

Н. Пирогова

— У нас есть страничка «В контакте» и страничка в Telegram. И у нас, как скажем, в профиле описано куда можно перечислить денежку. И еще нам можно, нам очень важно, чтобы наша команда нарастала. Если кто-то в Каменке живет, или в Пензенской области. Нам было бы очень радостно, если бы эти люди участвовали в наших экспедициях. Потому, что мы вот эти храмы, 6 храмов, которые у нас есть, мы, например успеваем, вот в этот раз мы проехали только 5 из них. В некоторые пришлось съездить 2 раза. Но, как скажем.

А. Пичугин

— А на каком расстоянии они все от Каменки находятся? Кувака рядом совсем.

Н. Пирогова

— Ну Кувака рядом, да. ну вот, например какие-то 19 километров, какие-то 15 километров. И мы в основном делаем такие экспедиции, знаете, выходного дня, когда ты утром в субботу выезжаешь, там потрудишься, потом съешь чудесный пирожок, который специально для тебя теплом рук повара приготовлены и, и потом ты вечером домой едешь и там отдыхаешь за воскресенье, и вот ты счастливый едешь, идешь уже на работу ну как бы в понедельник. И вот мы такие маленькие форматы экспедиционные ну разработали, и за эти экспедиции мы успеваем провести, так называемые, первичные консервационные меры. Это на самом деле красиво звучит, но на самом деле это простейшие вещи.

А. Пичугин

— Вырубить деревья, покосить траву, прибраться чуть-чуть.

Н. Пирогова

— Да, да, да, да.

А. Пичугин

— Да, да, да, да, я представляю.

Н. Пирогова

— И вот в Сергие Радонежском, например храм, который находится во Владыкино, очень интересные по архитектуре такие, знаете, в готическом таком духе, вот у него прям лес прям рос рядом с ним. И знаете, он так красиво сочетался с ним, просто прям живописно-живописно. Мне даже было обидно. Что мы не успели как-то написать, этюдик сделать. Вот. И мы вырубили вот этот лес, который рядом с ним. Ну лес, я громко говорю, там, где-то метра 3, наверно, от храма это все заполонило вот этой растительностью. И когда мы убрали их, мы увидели, что нижнюю часть вот как будто прям поело какое-то, какой-то зверек. На самом деле это не зверек, это влага, которая там сохранялась. И вот эти вот корни этих деревьев, ну вернее кустов, они притягивали эту влагу, и в тоже время, а крона ее там как бы сохраняла. И вот уже началась ну как бы изменения, даже ну высыпание, высыпание кладки. Это вот очень печально. И это на самом деле кажется, что это совсем не интересное мероприятие: выкос травы и удаление кустарников, но на самом деле это очень важно.

А. Пичугин

— А давайте поговорим, вот мы про Куваку подробно поговорили, ну еще 5 храмов. Вы говорили, то есть Максимовка, тоже такой пристальный объект внимания.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— И еще несколько храмов, которые на вашем попечении.

Н. Пирогова

— Да, можно сказать про Максимовку, потому что Максимовка — это, наверно, сейчас один из важнейших таких храмов. Почему? Потому, что, потому что в «Белый ирис» я подала заявку именно с Максимовкой. И Максимовка тоже очень интересный по истории. Храм конца XIX века тоже.

А. Пичугин

— И, кстати, один архитектор значится, что у Куваки той, что у Максимовки.

Н. Пирогова

— Да, да.

А. Пичугин

— Алексей Егорович Эренберг, питерский архитектор.

Н. Пирогова

— Да, совершенно, верно, да. Вот. И вообще изначально храм там стоял раньше. Но, в конце XIX он перестраивается. И в тот храм, который был раньше, ходил Абрикосов, когда, еще будучи крестьянином, он был прихожанином этого храма. А Абрикосов, мы знаем — это будущий купец Абрикосов. Он достаточно в зрелом возрасте, когда становится свободным, он переезжает в Москву и становится купцом. Он занимается тем, что делает из абрикосов пастилу, варенье, и даже.

А. Пичугин

— Тут уже стал, конечно.

Н. Пирогова

— Да. И даже его день, рождается династия Абрикосовых: сначала сын, потом внук, и она достаточно, она прям на век растягивается, эта династия, и на XIX, и XX даже. Вот. И Абрикосов, кстати, внук получается уже Абрикосов был один из первых людей, которым пришла в голову такая интересная вещь, как, знаете, как мы знаем сейчас под названием «Kinder Surprise», то есть яйцо шоколадное, в котором внутри открыточка, подарочек. Ну конечно, оно было не такое маленькое, которое мы привыкли сейчас, оно было более крупное. Вот. И он делает огромную фабрику, к царскому двору привозит продукцию этой фабрики. И к сожалению, ну в принципе как это было со многими, со многими производствами, оно в советское время, вернее после революции было отнято у него, у его семьи и становится «Бабаевским шоколадом», который.

А. Пичугин

— А, вот это как раз было, понятно.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— То есть «Kinder Surprise» придумали на Бабаевской фабрике.

Н. Пирогова

— Да (смеется). Вот. И корни вот как раз из нашей Максимовки. Вот.

А. Пичугин

— А храм Троицкий?

Н. Пирогова

— Троицкий храм, да. И он, и тот, который был изначально, в который ходил Абрикосов, Троицкий, и после полной перестройки тоже стал Троицкий. Только один Престол переосвятили в честь жены, святой покровительницы жены нового строителя.

А. Пичугин

— А я правильно понимаю, что храм в Максимовке, конечно, с точки зрения его общей сохранности таких опасений не вызывает? Он, конечно, руинирован, но в таком виде он еще может стоять достаточно долго.

Н. Пирогова

— Да, он достаточно прочный. Мне кажется, что он почти, ну вот, наверное, Сергия Радонежского еще во Владыкино, он такой, вызывает, как скажем, меньше опасений.

А. Пичугин

— Ну это не повод, чтобы, опять же тут кто-то может подумать: а, ну и ладно, и будет так стоять, что это не повод проходить мимо, потому что хотя бы первичные работы по консервации самого всего храма, они необходимы.

Н. Пирогова

— Ну там еще, знаете, какой.

А. Пичугин

-Там они проводятся? Судя по фотографиям, они проводятся, начинаются. Это ваше все?

Н. Пирогова

— Да, епархия это, нет, это не мы, это епархия раньше сделала. И, как скажем, на самом деле этот покос травы, все это делает даже местная администрация. То есть они большие молодцы. И вообще жители этого села очень переживают и пытаются как-то, ну они раньше собирали, еще до того, как мы туда как-то попытались какую-то свою помощь предложить, они уже собирались, делали там порядок. Но, вот к сожалению, что там есть, какое повреждение: над трапезной частью вывалилась часть крыши.

А. Пичугин

— Ну свода.

Н. Пирогова

— Свода, да. Он, конечно, небольшой, там может быть метра на полтора. Но, дело в том, что он сыпется постоянно.

А. Пичугин

— А что за дом рядом стоит? На фотографиях стоит еще и дом.

Н. Пирогова

— Вот насчет дома, если честно, мы не сильно углублялись, но я думаю, это того же время, той же эпохи. Тоже, кстати, памятник, который нужно приводить. Там вот тоже деревья растут. И хотелось бы с ним тоже поработать. На самом деле мы в самом начале пути. У нас огромное количество идей, но мы пока что сделали очень мало, но очень хотим, чтобы вдруг присоединяться люди. Потому, что, знаете, как оказалось, в Каменке и в селах есть люди, которые видимо давно хотели сделать что-то хорошее, но просто не знали, где это сделать. И вот, слава Богу, мы с ними соединяемся. Вот так, есть такая у нас Русская Община Каменка, Александр Зуев, он нам очень помогает. Он именно ребят как-то организовывает, они нам помогают. Потому, что у нас же ячейка, он женский коллектив, вот у Юли муж еще, он прям очень активно. Алексей Елисеев очень активно нам помогает. Но, в тоже время у нас — вот такая женская компания, так скажем. И мои ученицы тоже в основном, которые вот другие девушки, женщины, которые нам помогают, кроме вот этой, нас троих, тоже в основном это женщины. У нас есть еще Владимир замечательный, но вот как бы маловато. А вот Русская Община, она очень нам хорошо помогает, вот когда мы работаем там с кустарниками крупными, с деревьями. Вот, например на Максимовке несколько лет, лет 10, наверное, был, было на кровле, были деревья.

А. Пичугин

— Ну срубили.

Н. Пирогова

— Да, слава Богу, замечательные люди нашлись, которые предоставили нам бесплатно «вышку» и бесплатно все это сделали. При чем мы уже достаточно подготовились, объяснили им, как это правильно сделать, чтобы это не, ну вот это благое дело не повредило потом кровлю.

«Светлый вечер» на Радио ВЕРА

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Нина Пирогова, реставратор, иконописец и координатор волонтерского проекта «Добрая кисточка», который занимается восстановлением ветхих храмов Каменского района Пензенской области. Ну и от Пензы, в конце концов Пенза — огромный город, от вас что там, буквально минут 50 ехать на машине.

Н. Пирогова

— Ну может даже быстрее. Да, там 70 километров.

А. Пичугин

— И вот если нас слушают в Пензе, а нас в Пензе, я уверен, слушают, есть частота Радио ВЕРА — 94, 7 FM, и кто-то через и интернет. Обратите пожалуйста внимание на то, что рядом с вами происходят удивительные дела, и Нина, и ее коллеги, и друзья занимаются вот таким сохранением, консервацией храмов разрушающихся. И мы продолжаем. Кроме Максимовки, вот Максимовка, еще не, а вы назовите еще вот 4 храма.

Н. Пирогова

— Это Никольская Арчада, Никольский храм; село Владыкино, Стефана Савваита; и Сергия Радонежского, и.

А. Пичугин

— Есть Никольская Арчада, есть Казанская Арчада, да?

Н. Пирогова

— Да, совершенно верно.

А. Пичугин

— И я смотрю, тут, конечно, удивительный готический храм, такой псевдоготический. Это как?

Н. Пирогова

— Это Владыкино, а, Никольский, Никольская Арчада. Они с Владыкинским, есть какая-то у них похожесть небольшая. Но, во Владыкино, там просто как бы в таком готическом духе, а Никольское, у него еще есть такие башенки, даже не башенки, а такие, как будто бы барабанчики для куполов по краям.

А. Пичугин

— Да. И вот все эти храмы тоже нуждаются в восстановлении.

Н. Пирогова

— Да. Ну вот, к сожалению, Никольскую Арчаду вот именно из-за того, что нас не очень большая команда, мы так в этом году и не доехали. В основном мы работали с Владыкино, с Максимовкой, с Кувакой и один раз выезжали, выезжали в Казанскую Арчаду, но не мы выезжали, а благодаря Алексею Пыскину собралась небольшая молодежная команда, которая убрала прям, у основания храма убрала траву и кустарники.

А. Пичугин

— Как вы думаете, что нужно сделать для того, чтобы вот такая деятельность стала популярной? То есть помимо того, что ведется работа непосредственно на самих храмах, нужно же какое-то привлечение общественного внимания. То есть вы перед программой вы мне рассказывали про открытки, про различные, как сейчас вот модное слово «мерч».

Н. Пирогова

— Ну да, это на самом деле такая интересная идея, чтобы как-то, наверно, заинтересовывать людей, продвигать. У нас была такая идея: сделать набор открыток, которые бы на лицевой стороне была бы реконструкция наших храмов такими, какие они были изначально. А на обороте прозрачно черно-белым была фотография того, что есть сейчас. Вот. И даже, знаете, на лицевой не то, как это было раньше, но и то, как оно могло бы быть, если его восстановить. И я попросила своих друзей — художников, слава Богу, у меня есть достаточно талантливых друзей, и уже у нас по двум храмам: это Стефана Савваита и Никольская Арчата уже есть такие ну наработки. И мы в прошлом году уже распечатали открытку от Стефана Савваита и, ну она была рождественской, мы тогда еще не сделали этот оборот такой, как раз тематический. Вот хотим как раз этим сейчас заняться. Вот. И сделали еще закладочку с календариком и.

А. Пичугин

— Кстати, простите, сразу хочется сказать. Стефан Савваит очень необычно, малоизвестный святой у нас, это племянник Иоанна Дамаскина, VIII века святой. Про него не так хорошо известно, а тут целый храм.

Н. Пирогова

— Да. Вот это тоже нас поразило. Но, знаете, еще хочу немножко, как скажем, сказать такую вещь, раз мы на Радио ВЕРА, о Стефане Савваите. Действительно очень редкое посвящение, я как бы о нем вообще даже ничего не слышала особо-то до того, как столкнулась с этим памятником. Мы стали разрабатывать открытку, и первая открытка, наверное, которую мы распечатали и создали, это по эскизу Дины Безбородых. Это замечательный художник, она закончила Академию живописи, ваяния и зодчества, великолепный график. И получилось так, что мы ее первую выпустили, и оказалось, что у Дины, которая делала эту открытку, у нее день рождения на Стефана Савваита. Вот. И потом мы сделали первую экспедицию в этом году, и она была на Стефана Савваита, хотя мы не собирались вот именно только туда. И в этом году мы закончили опять Стефаном Савваитом, тоже храм Стефана Савваита. Ну, но было, конечно, как-то, и я так все время думаю: да, интересно, почему Стефана Савваита. И еще, и не только в этих признаках, еще есть несколько моментов, которые тоже связаны со Стефаном Савваитом. Хотя этот святой, с которым я как бы раньше никогда не сталкивалась, но я чувствую.

А. Пичугин

— Честно говоря, я тоже про него почти ничего не знал, вернее не знал вовсе.

Н. Пирогова

— Да.

А. Пичугин

— А как с вами взаимодействуют епархия, благочиние?

Н. Пирогова

— С нами взаимодействует очень хорошо владыка, мы вот недавно с ним виделись. С древлехранителем я познакомилась, замечательный тоже отец Евгений. Владыка, он очень рад, что мы как бы этим вопросом занялись. Тем более Максимовка, она ему очень близка, потому что там у нас есть местночтимый святой. И то, что еще благочинный, у нас замечательный благочинный отец Дмитрий, он, ну как скажем, он нас благословлял.

А. Пичугин

— А он, а архиерей у вас митрополит Серафим, он же как раз из Каменки родом, да.

Н. Пирогова

— Совершенно верно, да. И для него вот эти места, они родные. Отец Дмитрий нам помогал, на его площадках, то есть на площадке воскресной школы мы проводили мастер-классы. На самом деле за этот год у нас, знаете, была такая идея: нам как бы было, ну не знаю, наверно, это для людей, которые начинают это, такие вещи как-то в отношении храмов, или это чисто у меня такой был порог, мне тяжело было просто сказать: «Вот у нас отваливается кровля, дайте нам денег.». Мне было это тяжело сказать. Но, я, мне и сейчас, если честно, я не скажу, что это комфортная такая для меня позиция, хотя она, наверно, нужна. Мы решили зарабатывать сами.

А. Пичугин

— А как это можно сделать? Ну то есть понятно, что люди сами зарабатывают. Ну вот как?

Н. Пирогова

— На самом деле мы зарабатываем небольшие деньги. Мы зарабатываем, зарабатывали сами именно только на экспедиции. То есть чтобы нам можно было на бензин, на то, чтобы нас были чем угощать волонтеров, вот, на то, чтобы заправить триммер, бензопилу. И мы стали делать ярмарки. Вот, кстати, у нас только на днях прошла ярмарка, мы участвовали в Каменской ярмарке «Картофель Фест», и девочки делали свои изделия. Также мы в соцсетях до этого пишем о том, чтобы ну как бы: Друзья, кто живет в Каменке, рукодельницы, тепло ваших рук может принести помощь храму. И стали приносить рукодельницы свои изделия. Мы вязанные игрушки, там из Пензы девушка саше захотела, там из Сердопска какая-то бижутерия, сами. Вот именно для нас, знаете, важно не то, что вот кто-то там, какие-то мы купили вещи и перепродали, и от этого пошел процент. Нам очень важно, чтобы люди, которые, у которых душа просит, которые хотят, хотят любить Бога, а может быть даже они еще только на пути к этому, чтобы они поучаствовали, и вот это добро, оно воскресило не только стены, но и души. Для нас это очень важно. Это, наверно, первостепенная важность нашего дела. Вот. И мы за год сделали 3 ярмарки. И одна была вот на «Картофель Фест», мы выступали. А другие были вот прям от нашего проекта. Мы делали их в клубе и потом в храме тоже ставили там такой маленький тоже стендик и покупали, мы делали, например для того, чтобы наполнить эти ярмарки, мы делали бесплатные мастер-классы, делали, рисовали елочные игрушки на спиле. То есть такая эко-тема. Она нам показалась очень удачной, и, как оказалось, очень востребованная. Мы бесплатно делали мастер-класс, и я подготовила его. Люди пришли, порисовали, получили удовольствие. Потом мы реализовали это на ярмарке, и у нас все купили.

А. Пичугин

— Это было для вас тоже необычно, что вот раз и.

Н. Пирогова

— Да, да. Вот. А потом мы стали делать платные мастер-классы. И тоже многие откликнулись. Мне очень, я хочу прям выразить благодарность Наташе Петоченко и девочкам, ее подругам, которые участвовали в мастер-классе, потому что они нам вот очень помогли. Потому, что это были особенно наполненные мастер-классы, было достаточно людей. Вот. И мы, впоследствии мы, уже у нас была какая-то денежка, и это мы уже делали не на свои деньги. Мы выезд, потому что первый выезд у нас был все на свои деньги, а потом мы уже смогли как бы выезжать, уже бензин, там питание, вот это все мы уже могли оплачивать из этих денег. Вот.

А. Пичугин

— А как вам помогает обучение в Школе хранителей наследий? Вы, собственно, и сейчас в Москве, потому что вы учитесь в Школе хранителей наследия «Белого ириса», и таким образом мы с вами познакомились через «Белый ирис». Чем вам помогает эта ваша деятельность по храмам?

Н. Пирогова

— Ну вообще, если честно, «Белый ирис» — это прям для меня такое большое открытие. Я скажу сразу, что я в прошлом году подавала заявку, как раз с Никольским, ой, ни с никольской, а с Казанской Арчадой. Это у нас один из самых разрушенных храмов. Подавала заявку от этого храма. Но, как скажем, не прошла, потому что там были набор для более опытных хранителей. А вот в этом году я подала уже от Максимовки, и меня взяли на обучение, чему я очень благодарна. Им удалось выиграть грант. И прям ну слава Богу, у нас собралась замечательная команда. У нас в Школе хранителей храмов 2 очных блока: один был в августе трехдневный и сейчас вот на, я приехала в Москву на другой очный блок, он уже связан с тематикой написания грантов. И что первый блок, что второй, это, знаете, это какая-то кладезь знаний. И в первом блоке, вот в августе, который проходил, мы не учились там, например: вот, вот здесь вот откопай что-нибудь, вот здесь закопай, и тогда вот ты все сам руками своими все сможешь сделать. Они учили нас понимать, как правильно искать реставраторов, какие вещи они должны знать, есть, косвенные признаки того, что вот именно этот специалист нам необходим. И какие-то вещи, чтобы мы сами знали, чтоб не навредить, даже чтоб все это чувствовали. А вот сейчас второй блок очный был у нас для храмов писать гранты обучение. Я ни скажу, что сразу после этого курса я смогла написать уже заявку. Но.

А. Пичугин

— Это тяжелейшая история. это вот прям есть отдельные люди, перед которыми я приклоняюсь, которые умеют писать заявки на гранты.

Н. Пирогова

— Да. Но, в тоже время, знаете, это как-то обновило мое понимание ситуации. То есть я даже не знала, и вот у нас как бы, ну нам рассказывали все 3 дня подход. И я как-то, знаете, поняла, для чего вообще все это делается. И вот что самое интересное, что здесь уже было не просто вот написать грант, чтоб закрыть дырку в крыше, а что, вот как вы говорили до этого в начале передачи о том, чтобы создать среду. То есть чтобы восстанавливать не только стены. Но и души. То есть храм — это не про стены, это про Бога, который живет в этом храме, и про людей, которые, которые приходят, молятся, соединяются в молитве.

А. Пичугин

— Спасибо большое. Вот замечательный финал нашей программы сегодня. Нина Пирогова, иконописец, реставратор и координатор волонтерского проекта «Добрая кисточка», который занимается восстановлением ветхих и разрушающихся храмов, расположенных в Каменском районе Пензенской области. Спасибо вам большое за этот разговор.

Н. Пирогова

— Спасибо большое.

А. Пичугин

— Мы прощаемся. Я, Алексей Пичугин, до новых встреч. До свидания.

Н. Пирогова

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Вице-адмирал М.П. Саблин». Александр Музафаров
• «Театр «Живая вода». Лариса Никулина
• «Подросткам о вере»

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов