«Бог помогает нести крест»

В этом выпуске своими историями о том, как в жизни людей появлялся «тяжелый крест», но при этом Бог явно давал силы и поддержку в несении этого «креста», поделились ведущие Радио ВЕРА Константин Мацан, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, а также наш гость — настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в городе Коммунар Ленинградской области священник Алексей Дудин.

Ведущие: Константин Мацан, Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева

---

К. Мацан

— Здравствуйте, дорогие друзья. Это «Светлые истории». Несмотря ни на что, в этот Страстной понедельник мы в эфире с программой «Светлые истории». Конечно, это неделя, в которую, наверное, хотелось бы больше молчать. Но было бы странно молчать на радио, поэтому мы говорим. Но говорим о том, что сегодня, в этот день церковного года, лежит на сердце. Поэтому наша сегодняшняя тема будет соответствующая страстным дням и тем переживаниям, которые эти дни сопровождают. Мы поговорим о том, как Бог помогает нести человеку крест — истории о том, как тяжёлое испытание выпадало на долю человека, и как с Божьей помощью человек всё равно через эти испытания проходил. В студии ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги: Анна Леонтьева — добрый вечер.

А. Леонтьева

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Кира Лаврентьева.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Я — Константин Мацан. И наш сегодняшний гость — священник Алексей Дудин, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в городе Коммунар Ленинградской области. Добрый вечер.

Свящ. Алексей Дудин

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Дорогие друзья, я вам напомню, что программа «Светлые истории» это программа, которую можно не только слушать, но и смотреть на сайте radiovera.ru и на странице Радио ВЕРА во «ВКонтакте». Там можно оставлять комментарии. И мы всегда ждём ваших комментариев. И не просто комментариев, а ваших историй. Мы их читаем, мы их собираем — ваши светлые истории, вот наподобие тех, которые мы рассказываем у нас в эфире. Их можно оставлять в комментариях в «ВКонтакте» или можно присылать на адрес Радио ВЕРА на электронную почту: [email protected]. Мы внимательно эти истории прочитываем, когда получаем, мы их ждём. И то, что откликается, что называется, мы читаем в эфире, и иногда даже составляем целые программы из ваших историй. И вот сегодня я не могу отказать себе, если угодно, в удовольствии, чтобы и нашу сегодняшнюю программу на ту тему, которую мы сегодня обсуждаем, начать с истории нашей слушательницы, как раз присланной нам на электронную почту:

"Сегодня Страстная пятница? — этот вопрос не сходил с уст моей свекрови Славицы (сербское имя) в последние два месяца её земной жизни. За три месяца до её упокоения у нас родилась дочь Стефания, у которой были сильные осложнения в течение беременности и при родах. Это стало причиной того, что она теряла вес в первый месяц жизни. И врачи сказали нам, что есть вероятность, что она не выживет. Конечно, как родители мы были потрясены, но ещё больше переживала бабушка — вот та самая свекровь. В день, когда мы вышли из больницы с радостной новостью о том, что ребёнку стало лучше, Славице стало плохо. В больнице — самый страшный диагноз: глиобластома (рак мозга) и максимум два месяца жизни. Так как рак давил на мозг, к сожалению, она не всегда была в полном сознании. Но как только ей становилось лучше, она радовалась каждому дню, утешала нас и поддерживала. Узнав о своём диагнозе, она весело улыбнулась: слава Богу, что это я, а не кто-то другой, — она думала о внучки, которая по сей день вылитая бабушка. У меня есть ощущение, что Славица вымолила у Бога оставить Стефанию в живых. Почти каждый день она причащалась и жила только для того, чтобы дождаться крещения Стефании. В день крещения Славица была безмерно счастлива. А на следующий день внучка впервые причастилась, а бабушка в последний раз причастилась, после чего впала в кому.
Когда приехала скорая помощь, нам сказали, что ей осталось жить считанные часы, но она будет слышать нас до самого конца. Тогда настала моя очередь дежурить у её постели. Я взяла Евангелие от Иоанна и начала читать с момента Страстной пятницы, вспомнив её вопрос. Все домашние зашли в комнату, окружили её, мы дочитали Евангелие до конца и запели пасхальный тропарь. На третий раз, когда мы пели, из глаз Славицы скатилась слеза, и она предала дух Богу. Это было так трогательно — смерть праведника. Воистину Славица жила, славя Бога. Чудом было и то, что до самого погребения третьего дня она не закоченела — её тело оставалось гибким, словно она просто спала. Когда мы с Анной, моей золовкой, омывали её, в наших сердцах царил мир, который длился ещё много дней. Наши души ликовали: Христос Воскресе! Это было так ощутимо. Тогда я впервые поняла, что значит светлая скорбь, которую описывает отец Александр Шмеман. Мы расстались, чтобы встретиться в общем Воскресении. Она не просто умерла — она вошла в покой и уснула в Жизнь вечную. И теперь, когда мы приходим к ней на могилу, мы приветствуем её словами: Христос Воскресе, дорогая Славица! моли Воскресшего Господа за своих детей!" Такая потрясающая история от нашей слушательницы.

А. Леонтьева.

— Я просто вообще со слезой в глазу — невозможно прекрасная история.

К. Мацан

— Спасибо огромное! Может быть, на всякий случай я не стану называть имени нашей слушательницы. Но если вы узнали эту историю и сейчас нас слушаете или смотрите, то мы вам очень благодарны и признательны. Спасибо за эту историю и за тот опыт, которым вы поделились. Ну что ж, а мы к нашим историям переходим. Отец Алексей, мы по традиции гостю даём первое слово.

Свящ. Алексей Дудин

— Да, я хотел бы с вами поделиться историей, которая длится в текущее время. И для меня эта история история началась в 2020 году. Мы знаем, что была пандемия и был целый ряд проблем с медициной и со всем, в том числе для верующих людей была большая проблема зачастую причаститься, особенно для тех, кто лежал и был болен, у кого был слабый иммунитет. И так получилось, что мне Господь дал возможность переболеть этой болезнью. Я сдал анализы на антитела, и я был в этом отношении уверен, что я никому этой болезнью не смогу навредить, потому что титр антител позволял в этом так быть убеждённым, что я не смогу нанести вред тому человеку, к которому я приду причащать. Так мы познакомились с Иваном — назовём его так. Ивану в этом году должно исполниться 20 лет. Так получилось, что он болен таким тяжёлым заболеванием генетическим. Оно проявляется обычно даже не сразу. Вот бывает, что рождается ребёнок и понятно, что вот он обречён на такую тяжёлую жизнь. А бывает так, что ребёнок рождается, растёт, бегает. И вот ему пять лет, шесть, и в этот момент он начинает как-то смешно спотыкаться. Ну вот раз — бежал и споткнулся. И у родителей возникает даже мысль, что, может быть, он как-то придуривается, что-то он делает не так. А потом чем дальше, тем больше это прогрессирует. И возникает такая тяжёлая реальность, что ребёнок болен этим генетическим заболеванием. И дальше оно прикуёт его к постели и даже лишит возможности самому дышать.
И вот когда мы с Иваном познакомились, он уже находился, и до сих пор находится, на аппарате искусственного дыхания. И, конечно же, его бабушка и дедушка, которые за ним ухаживают постоянно, круглосуточно, стараются, чтобы, не дай Бог, ни одна зараза в дом не попала. Сами лишний раз они не выходили никогда из дома и следили за тем, чтобы их ребёнок прожил как можно дольше. Они стараются дать ему как можно больше своей любви. Эта история полна такой скорби, потому что сами бабушка с дедушкой являются онкобольными, причём это по очереди. Так получается, что они проходили это лечение, и сейчас вот бабушка проходит химиотерапию. При этом при всём трудно, наверное, себе представить себе такую ситуацию. Мы обычно, когда о чём-то говорим, всегда сравниваем эту ситуацию со своим миром, с тем, что происходит у нас. И действительно, трудно представить себе такую ситуацию, что вот лежит их двадцатилетний, даст Бог, скоро внук. И вот больные бабушка с дедушкой — и они лежат в доме, не могут с этого дома выйти. И любой выход сопряжён с определённым таким риском. И одно только вот есть истинное духовное утешение — это возможность исповедоваться, причаститься Святых Христовых Тайн. Так получилось, что в пандемию они искали священника, у которого была бы возможность гарантировано не принести эту заразу в дом.
И вот так мы с ними познакомились. И вот, начиная с 2020 года, я регулярно к ним приезжаю, участвую так в жизни этой семьи. И что хотелось бы сказать: прежде всего, это умение никогда не унывать. Ведь на самом деле нам иногда кажется, что всё — дальше всё беспросветно, ничего не может произойти доброго. Но при этом при всём эти люди живут, и та любовь Христова, о которой мы здесь говорим, просто царствует в этом доме, и она поддерживает их. И та вера, о которой мы сейчас говорим, является действительно тем, чем они обладают, тем, чем они дышат. Потому что без веры во Христа было бы невозможно нести этот тяжелейший крест, было бы невозможно вот так поддерживать друг друга, с учётом, что все больные, всем тяжело. Но вера Христова действительно в этом доме даёт свои плоды, которые невозможно бывает описать словами. Хорошо, когда у вас есть такая возможность пообщаться с такими людьми, как-то поучаствовать в их жизни. Но тут хотя бы вот в двух словах рассказать про них, потому что действительно этот пример крестной любви, любви Божией очень много даёт для тебя самого лично. Потому что, как правило, когда ты помогаешь человеку, ты от него больше получаешь, чем ты даёшь ему — это духовный закон.

К. Мацан

— Светлые истории рассказываем мы сегодня на Радио ВЕРА. Светлые, в атмосфере, в настроении, начавшейся Страстной седмицы, но всё равно где-то на горизонте уже Пасха и свет. А мы сегодня рассказываем истории про то, как Бог помогает нести крест. В студии ведущие Радио ВЕРА: Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева. Я — Константин Мацан. Наш сегодняшний гость — священник Алексей Дудин. Отец Алексей, но мы продолжаем вашу историю слушать.

Свящ. Алексей Дудин

— Да. Эти люди прошли множество искушений, и не всегда эти искушения были связаны непосредственно с той болезнью, которая есть. Эти искушения были связаны и с нашей несовершенной системой здравоохранения, которая, например, требовала того, чтобы, по мере достижения совершеннолетия, тот аппарат дыхательный, который является жизненно необходимым для Ивана, его нужно было передать, соответственно, детскому учреждению. А взамен получить некий другой аппарат от учреждения взрослого. Но для человека, который не может без этого аппарата прожить более, чем несколько часов, это было абсолютно критично. Неизвестно, каким бы образом это всё произошло. И бабушка просила молиться, она просила участвовать. Мы были готовы, если надо, даже экстренно купить этот аппарат, если всё-таки будет принято решение забрать его по формальному признаку в детское лечебное учреждение. И это был тоже очередной такой этап испытания для тех людей, которые это испытание прошли. И слава Богу, здесь всё-таки откликнулись и наши чиновники, и наше здравоохранение нашло способ передать по балансовой принадлежности этот дыхательный аппарат, и не трогали Ивана. Но сами понимаете, сколько при этом было всяких переживаний. Это такое чудо, о котором они просили и которое Господь им дал. Были и светлые чудеса в их жизни. Помню, приехала к нам в Санкт-Петербург арт-группа «Ларго», которая поёт замечательные духовные песни. И так получилось, что Иван очень любит эту группу, особенно её песню «Запоют акафист соловьи». И я их так знаю, мы с ними немножко общаемся. И так получилось, что я подошёл к ребятам из арт-группы «Ларго» и говорю, что вот есть ваш такой поклонник, не могли ли бы вы приехать в Ленинградскую область для того, чтобы, может быть, для него сотворить такое маленькое чудо? И они услышали, они пошли на это, хотя я не ожидал совершенно. И они приехали и у постели Ивана спели и его любимую песню, и другие духовные песнопения. Поэтому, несмотря на то, что вроде люди вот замкнуты, никогда бы не могли бы они даже помыслить о том, чтобы прийти на такой концерт, в такое скопление людей вывести человека, который уже, в общем-то, прикован к постели. Но Господь такие чудеса творит. И это великое счастье, что в этой жизни всегда есть момент утешения. И Бог никогда не даёт человеку больше, чем сам человек может понести. И эти православные христиане понимают это. И не просто теоретически, как мы понимаем это и признаём, но они это понимают, принимают и переживают своей реальной духовной жизнью. И вот очень такая, с одной стороны, тяжёлая история, а с другой стороны, очень назидательная. Потому что как бы мы ни шли, что бы мы ни делали, но если с нами Бог, если мы не отчаиваемся, то с Богом можем мы преодолеть любые искушения и научиться ценить каждый день, который даёт нам Бог. Вот этого очень не хватает современным нам людям. Потому что ценить тот день, который у тебя есть сегодня, мы не умеем. А когда человек этому учится, тогда он действительно становится счастливым в любой обстановке и в любой ситуации. Вот такая история.

А. Леонтьева

— Да, истории такие — на разрыв аорты, как ты, Костя, говоришь, — с них начали.

К. Мацан

— Я думаю, что так или иначе мы ими и продолжим, при нашей сегодняшней теме. Кира, какая у тебя история?

К. Лаврентьева

— Вы знаете, у меня сначала вспомнилась история про мою подругу, я её обязательно расскажу. Но прежде хотела бы рассказать историю, наверное, многим известную. Но просто я какой-то вот милостью Божьей была в неё в определённое время каким-то образом включена. Поэтому я думаю, что не будут против люди, о которых я сейчас расскажу. Это молодая священническая семья, которая, в силу определённых обстоятельств, в какой-то момент жизни получила такой крест. Крест непростой: матушка сильно раньше срока родила двоих детей. Они были в гостях в другом городе, у неё почему-то начались схватки. Роды приняли, я так понимаю, во-первых, не совсем, может быть, так, как нужно было в данной ситуации, во-вторых, просто очень ранний срок — 26 недель. Ну и не доходили детей до нужной кондиции, как говорят и остались они, конечно, с диагнозом ДЦП — там уже невозможно это было как-то исправить, видимо. И так получилось, что старший ребёнок у них здоровый, а два близнеца, двойняшки, скорее — мальчик и девочка — с тяжёлой формой ДЦП. И вот эти молодые люди, священник и его жена, приходили к нам на Радио ВЕРА. Мы хорошо подружились с ними как-то очень, они бывали у нас дома.
И я всегда смотрела на них и думала: Боже мой, это вообще что? Вот мы приходим в кафе, сидят эти уже большие детки, подрощенные, им пять лет, они в колясках. И хрупкая матушка берёт сначала одного ребёнка, который уже вполовину её больше, несёт её в туалет, занимается там гигиеной. Потом батюшка — второго. И я смотрела на них и думала: как это вообще возможно им это понести? Но они сохраняли удивительное мужество, оптимизм, занимались постоянно их реабилитацией, хотя не скрывали, что это тяжело. Они занимались реабилитацией этих детей. Муж-священник продолжал служить. И, в общем-то, они ещё и других поддерживали — тех людей, у которых тоже больные дети или какие-то истории тяжёлые. Но в какой-то момент мальчику, вот из двойняшек, и они это не скрывают — Лука его зовут — стало очень плохо. Но это с ним случалось регулярно, но тут так плохо, что уже как бы стало понятно, что дело идёт, конечно, к завершению земной жизни. И вот он лежал в реанимации, и отец Антоний, его папа, постоянно возле него молился. Вот они приходили, возле него молились, чувствовали какую-то поддержку такую вот от Бога очень сильную. Но смотреть на это было просто невозможно, потому что это маленькое, изнеможённое тельце, всё в проводочках, всё в каких-то иголочках. И это было очень тяжело даже смотреть со стороны, наблюдать за этим. Они там что-то в социальных сетях публиковали, чтобы просто помолились за Луку.
И потом он ушёл. И это было, вы знаете, совершенно невероятно для окружающих, потому что это ангелоподобный ребёнок, который ушёл очень светло. И многие за него молились и молятся по сей день, ухаживают за его могилкой, помогают Оле, отцу Антонию. Но что меня поразило — это, конечно, мужество Оли и отца Антония. Очевидно, что больной ребёнок, не больной, с особенностями развития, без особенностей развития — ты его любишь, потому что он твой. И его смерть для тебя трагедия. Естественно, мысль какая-нибудь промелькнёт: ну а как бы вот они были? Ну вот забрал Господь — он же болел. Ну вот как случилось, так случилось. Но материнское и отцовское сердце плачет по нему, может быть, даже ещё больше, чем по кому-либо. Потому что ребёнок — это ангел, который вообще ничего не сделал в своей жизни, даже напоминающего грех. И о Луке сняли фильм — фотограф Владимир Широков, который близкий к их семье — это известно. Этот фильм находится в интернете, он в доступе. Об их семье сняли фильм, о том, как они преодолевали эти трудности, когда ещё Лука был жив. А сейчас Оля мужественно помогает тем женщинам, которые проводили своих детей по ту сторону жизни, которые пережили и переживают какие-то очень тяжёлые ситуации, связанные со здоровьем детей. И, конечно, она до сих пор, естественно, скучает по Луке, хотя прошло уже пять лет. Но, видимо, материнское сердце не утешается в таких историях и всё равно оно будет скорбеть. Но скорбь её очень светлая. Она очень мужественная, она нашла какое-то дело жизни, то есть она ещё себя пытается реализовать.
И Анечка — вот их девочка, которая осталась из двойняшек, сестра Луки — ходит в школу. Представляете? То есть они её возят, привозят и отвозят, но она учится в школе, она пытается какие-то знания получать. У неё мозг очень сильно цепляется и за жизнь, и за знания, и за интеллектуальную составляющую. И несмотря на то, что она имеет физические ограничения очень серьёзные, то есть, естественно, она не может ходить, не может сама управлять своим телом, но она пытается учиться, получать знания, учиться в школе. И вот Оля с отцом Антонием её, конечно, мужественно так вот тянут и помогают ей в этой жизни как-то адаптироваться. Вот такая вот история. Да, действительно, наверное, когда ещё её рассказывать, как ни на Страстной неделе? Хотя буквально недавно я их видела. Я шла по улице недалеко от храма, где служит отец Антоний, и они меня окликнули из машины. И они такие светлые сидят оба в машине, то есть совершенно не догадаешься, какой крест они несут и что им пришлось преодолеть уже в этой жизни, несмотря на то, что они молодые совершенно люди. Ну вот они вот такого подвижнического, конечно, совершенно плана. И про мою подругу короткая история...
К. Мацан

— Я вот много раз обращал внимание — реплика маленькая. У нас на приходе есть мама с сыном, уже взрослым, но всё равно опорник. То есть, видимо, это человек вот с тем самым ДЦП, которого привозят в кресле в храм. И видно, что много-много лет мама с ребёнком такую жизнь ведут. Она всё время улыбается, у неё всегда хорошее настроение. Я более радостного, в таком духовном смысле слова, человека, чем эта мама с ребёнком вот с такими особенностями здоровья, не встречал.

К. Лаврентьева

— Да, нам есть чему поучиться. По крайней мере в том, чтобы хотя бы не выдумывать ничего. Как владыка Антоний сказал, силы Господь даёт только на сегодняшний день. Мне, кстати, в какой-то момент это очень помогло. Сегодня на завтра Он ещё не дал — Он дал на сегодня.

Свящ. Алексей Дудин

— Вы говорите про владыку Антония Сурожского, да?

К. Лаврентьева

— Да.

Свящ. Алексей Дудин

— У него, кстати, есть замечательная книга «Жизнь. Болезнь. Смерть». Она небольшая, тоненькая и очень утешительная и полезная тем людям, которые заботятся о своих паллиативных родственниках, о тех родственниках, которые находятся на грани между этим миром и миром горним.

К. Мацан

— Мы вернёмся к светлым историям после небольшой паузы. Дорогие друзья, не переключайтесь.

К. Мацан

— Светлые истории мы сегодня рассказываем, как всегда по понедельникам, на волнах Радио ВЕРА. Несмотря на то, что понедельник Страстной, мы так или иначе говорим о светлых историях, потому что это всегда истории про живое присутствие Бога в жизни человека, про то, что Бог для человека делает. И, наверное, в контексте Страстной седмицы, когда мы вспоминаем, то главное, что Христос сделал для всех людей, вот как ни поговорить о том, как Господь помогает человеку нести свой крест. В студии мои коллеги: Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева. Я — Константин Мацан. Наш сегодняшний гость — священник Алексей Дудин, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в городе Коммунар Ленинградской области. И мы всё-таки хотим услышать, Кира, твою историю про подругу.

К. Лаврентьева

— Да, она очень короткая и ёмкая. Потому что рассказывать нечего, тут очень всё ясно. Волею судеб, в силу определённых обстоятельств, мы познакомились с потрясающей женщиной, её зовут Лена. Диагноз её не буду называть, но так получилось, что она вообще не выходит из дома. Она не может выйти из дома, она практически всегда много лет находится в своей квартире. Она живёт с двумя котиками. У неё есть дочь, внук. Но вот в какой-то момент жизни успешную, в общем-то, женщину, у которой и семья, и работа, и всё было, скрутил тяжёлый диагноз. Вот прям неожиданно совершенно так случилось, очень быстро всё развилось. И она имеет тяжёлую степень инвалидности. Да, она может передвигаться, она может где-то сама себя обслуживать, но в целом ей, конечно, нужна помощь — она не может даже выйти из дома. И когда я к ней приезжала несколько раз, меня всегда поражала мудрость и глубина её мысли. Ведь она переживает очень тяжёлые моменты, и ей бывает очень тяжело. У её болезни есть обострения, она испытывает очень сильные физические боли. Но при этом, когда ты сидишь у неё, во-первых, ощущение, что ты сидишь в келье, потому что иконы, потому что есть такая намоленность какая-то. Во-вторых, как будто ты сидишь с человеком, который уже понимает, что главное в этой жизни и где истинная жемчужина. И она находит такие слова, такие удивительные советы и такие простые какие-то словесные обороты, за которыми кроется невероятная мудрость.
Она очень умная сама по себе, но тут дело не в уме, а тут дело именно в том, что она как-то вот просвещена Богом. Спаси её, Господи. Несмотря на все свои страдания, она, как старица, действительно — вот можно взять её и спросить. Она тебе если не скажет, то помолится. И вот о ней я сегодня хотела сказать. Я знаю, что она смотрит «Светлые истории». И давайте попросим молитв у наших зрителей, слушателей о рабе Божией Елене. Потому что она действительно испытывает очень часто большие физические страдания. Ей просто нужна молитва, чтобы облегчить её состояние. Просто вот по капле от каждого, и уже будет ей значительно легче — я в это верю. Вот для этого, собственно, я и рассказала — молитв о ней попросить. И ещё раз вспомнить о том, какие люди бывают среди нас.

Свящ. Алексей Дудин

— Да, действительно, чем больше скорбь, тем ближе Бог.

А. Леонтьева

— Я, знаете, хотела продолжить, немножко сказать пару слов. Вот Костя начал эту программу словом «молчание». И вот я хотела сказать, что перед тем, как человек получил какую-то скорбь — это могут быть вот эти особенные дети, которые изначально воспринимаются всё-таки как беда, но у очень многих наших героев потом приходят совершенно другие чувства. И сколько крестов перебывало в этой студии, сколько мы услышали историй. Но вот этот момент — знаете, Христос же тоже Крест нёс... Симон Киринеянин помог Ему в конце, Он не донёс бы сам его. И это вот была минута Божественного молчания, как будто Бог замолчал. И вот мне кажется, каждый человек, который вот эту скорбь получил в своей жизни (я говорю не понаслышке), это вот молчание, как бы молчание Бога, оно переживается.... очень это тёмная минута. Но, слава Богу, мы все рассказываем истории, когда это тёмная минута перед рассветом. Потому что тех, кто ушёл, как бы закрыл дверь своей комнаты, мы их не видим. Мы видим людей, которые приходят и рассказывают о пережитом. Я тоже в конце рассказа позволю небольшую такую историю тоже героини недавней на Радио ВЕРА. Вот в двух словах об этой минуте молчания.
И, знаете, в этот пост я пытаюсь учиться на сценариста, с переменным очень успехом пытаюсь развить сюжетные ваши линии. И у меня произошла удивительная встреча. Нам поручили пересмотреть фильм Мартина Скорсезе «Молчание» как раз. Наверное, многие радиослушатели, зрители и мои коллеги помнят этот фильм. Но, знаете, я его смотрела очень давно, а, возможно, даже и не смотрела. И вот этот фильм, где события происходят в XVII веке. Два португальских иезуитских проповедника едут в Японию, чтобы там проповедовать Евангелие и ещё, чтобы найти своего учителя, о котором ходят слухи, что он предал Христа. Но я не буду пересказывать этот фильм, просто он такой очень, конечно, и тяжёлый, и очень яркий. Это одна из таких очень сильных работ Скорсезе. И в середине фильма я начала вспоминать встречу с этим романом. Она произошла у меня в ранней юности, мне было меньше 20 лет. И я прочитала — к сожалению, я запамятовала имя, но это можно погуглить, несложно, имя японского писателя, написавшего этот роман о проповедниках в Японии. И для меня вот этот фильм и этот роман немножко оказались о разном. То есть тогда я ещё не была церковным человеком. Но, знаете, ты же всегда, как вот батюшка тоже сказал, на себя примеряешь какие-то ситуации.
И вот проповедник выживший остался в ситуации, когда не его истязали, а истязали его как бы духовных чад — вот этих свежеиспечённых христиан японских. Их истязали изысканно, жестоко, страшно. И вот, собственно, ему нужно было наступить на икону, чтобы прекратить вот эти человеческие мучения. И я помню, что я в юности это читала и думала: «Боже, но это же просто невозможно было пережить!» И мне показалось, что там немножко другой был посыл в романе, что как бы в конце концов этот проповедник... невозможно перенести страдания людей, которых там подвешивали за ноги, делая надрезик над ухом, чтобы из него вытекала кровь. В общем, японцы очень изобретательно боролись с христианством. И как бы он наступил на икону, чтобы прекратить эти страдания. То есть вот для меня в 20 лет это было очень понятно. Но следующее, что происходит в следующей главе — это он уже является антихристианином, он как бы борется с христианством в Японии, то есть он как бы падает с этой горы. И у меня такое впечатление было от этого романа.
А Скорсезе сделал акцент вот на это молчание Бога. То есть весь фильм он ходит и молится, чтобы Господь ему помог. И ему кажется, что Господь молчит в этот момент. И это тоже тот момент крестоношения, когда человек падает и не может его перенести. Не буду спойлерить, но Скорсезе немножко там дал надежду в конце. Знаете, в этот момент вот этого молчания — это может просто депрессия выражаться, вот человек просто впадает в депрессию. Вообще, это очень такая дискуссионная, конечно, тема — молчание Бога. Об этом говорят очень много — почему Бог молчит, когда мы страдаем. И тот, кто пережил уже какой-то отрезок и вышел к какому-то светлому выводу, уже что-то видит, что была, вот как в этой притче о человеке, который тонет, что была лодка, что был там плод, что Господь не Сам сошёл, а посылал, так сказать, какие-то опоры, чтобы он мог двигаться дальше.

К. Лаврентьева

— И потом ты понимаешь, что Господь был как никогда к тебе близок именно в эти минуты, когда ты думал и чувствовал, что Он тебя оставил. «Боже, Боже, вскую оставил мя еси?» И когда ты это проходишь, ты понимаешь, что вот тогда-то Он тебя и нёс. Ты просто этого, в силу определённых обстоятельств, не чувствовал, не понимал.

К. Мацан

— Я помню интервью одного священника, которого тоже спросили вот про это выражение, что Господь не даёт креста не по силам. И он так очень радикально высказался, сказав, что если мы так считаем, то мы вообще ничего не понимаем. Нужно к самому началу обращаться и разбирать, грубо говоря, христианство с самого начала, потому что любой крест не по силам. Он на то и крест, что он не по силам. Твоих сил никогда не хватило бы ни на один крест, только сила Божия тебе может его помогать нести. Поэтому вот всё по-другому.

А. Леонтьева

— Да. Я почему вот этот фильм Скорсезе вспомнила? Потому что для меня ещё, знаете, такой момент там есть такого тяготения — не знаю, может быть, больше в католичестве, — там всё время этот проповедник воображает как бы лик Христа, икону Христа. И он старается как-то вот войти в контакт с Богом. И ему кажется, что Бог молчит в этот момент.

Свящ. Алексей Дудин

— У каждого из нас такие переживания в жизни бывают. И я вот тоже помню: я крестил своего третьего сына в реанимации, потому что он родился и перестал дышать. И совершенно тоже было непонятно, останется он живой или не останется. И тоже такое было... это потом воспринимается как чудо. Потому что когда мимо шла медсестра и заметила, что ребёнок не дышит, вовремя она подошла. И когда все молились тоже, чтобы Володя у меня остался жив. Когда переживаешь это сам, то ты можешь понять этих людей. А пока ты не опустился на глубину вот этого сопереживания, то ты не стал ещё тем человеком, который может сочувствовать и понять глубину того, насколько всё-таки человеческое горе может быть глубоким. И насколько при этом бывает действительно нужно просто помолчать и потом уже делать выводы, когда ты уже прошёл это испытание, прошёл эту бурю.

К. Мацан

— Ты сказала про фильм Скорсезе. Я тут некоторое время назад пересматривал много фильмов Ингмара Бергмана, готовясь к лекции. И одна из важных тем вообще в его кино — это как раз тема молчания Бога. У него даже есть фильм, который называется «Причастие», а если быть точным, то «Причастники» — в переводе. Это фильм про лютеранского пастора, который теряет веру, но в конце её обретает. И был такой кинокритик католический Амадей Эйфр, который сказал, что в фильмах Бергмана отсутствие Бога указывает на присутствие Бог — вот так вот парадоксально. А почему? Потому что когда ты томишься этим молчанием, в этом уже заранее есть указание на то, что Бог где-то есть. Ты бы не стал Его искать, если бы вовсе Его не было. Ты бы не стал так страдать от этого молчания, если бы не знал, что там есть Тот, Кто тебе ответит, есть на небе Он. В этой связи вспоминаются слова — просто про молчание ты сказала. У Блеза Паскаля есть такая мысль, такое откровение внутреннее его, когда ему Господь говорил: «Утешься — ты бы не искал Меня, если бы уже не нашёл».

К. Мацан

— Светлые истории на Радио ВЕРА мы продолжаем рассказывать, ведущие Радио ВЕРА: моя дорогая коллега Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, я, Константин Мацан. Священник Алексей Дудин, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в городе Коммунар Ленинградской области. Мы продолжаем. Аня, твоя история завершилась или у тебя ещё есть продолжение?

А. Леонтьева

— Да, я могу завершить.

К. Мацан

— То есть у тебя ещё есть, что сказать?

А. Леонтьева

— Нет. Я просто, знаешь, хотела воспользоваться служебным положением и вот к отцу Алексею, так сказать, обратиться с этой вот мыслью о молчании Бога, и как его пережить, и почему это происходит вообще.

Свящ. Алексей Дудин

— Наверное, для того, чтобы пережить это, нужно научиться, прежде всего, молчать самому. Вот сейчас настал этот час, настала Страстная седмица, когда мы будем стоять в храме рядом с распятым Христом. И если Бог для нас любящий Отец, то, конечно, та скорбь, которая здесь происходит, которую мы переживаем, живая скорбь, действенная, реальная скорбь, должна найти в нашем сердце место для себя. И если мы найдём в нашем сердце место для скорби Христовой, то, я думаю, что наше сердце расширится, и мы научимся и сами молчать, и слышать молчание Бога.

К. Мацан

— И тогда молчание станет не отсутствием ответа, а наоборот, формой ответа, тем самым присутствием.

Свящ. Алексей Дудин

— Безмолвной молитвой.

К. Мацан

— Вы знаете, у нас сегодня тема про то, как Бог помогает нести крест. Я вот в этой фразе в той истории, которую я хочу рассказать, ставлю акцент на слове «помогает». Причём это очень простая история. Когда я её расскажу, вы поймёте, в чём её простота. Но она, мне кажется, очень соотносится с тем, о чём мы говорим. У меня есть друг юности, мы с ним очень давно знакомы. И как-то не так часто, но всегда очень тепло общались, встречались, занимались какими-то прекрасными творческими вещами. Он сам не из Москвы, он из одной из республик бывшего Советского Союза, хотя он русскоязычный, русский. Он меня всегда восхищал своей какой-то такой жизненной силой. То есть вот мне, человеку, живущему в Москве, сыну своих родителей, с такой базой московской социальной, всегда было так волнительно за ним наблюдать, как он, приехав, по сути, из-за границы, без всякой поддержки родителей вот сам здесь устраивался, начинал зарабатывать, получал образование. И в итоге такой селфмейдмэн.
Вот время шло, и вдруг с ним что-то начало происходить. Такое часто бывает — человек какой-то свой кризис переживает: вот это в жизни не устраивает, вот это не так, вот эти люди не такие. Причём как бы были основания для всех этих оценок, то есть не то что человек на ровном месте начинает себя жалеть — нет. Вот постепенно ты видишь, как человек как-то переходит в такое состояние, что всё не так, всё вообще не так. Это отражается на его какой-то профессиональной траектории. То есть человек был очень ярким таким творцом, его творчество очень любили друзья. И вдруг он говорит, что всё, больше не хочет, больше не будет выступать, играть, для себя хочу, а для друзей — нет, это всё не то. Какой-то семейный кризис, вплоть до походов к психологу с супругой, как-то на грани развода. Но на данный момент всё хорошо у людей, они вместе растят ребёнка.

Но вот человек постепенно как-то куда-то опускается. Последние события последних лет, очень тяжёлые психологически для всех, связанные со специальной военной операцией, тоже не обошли на общем таком психологическом фоне его стороной. И вот я, честно говоря, даже грешным делом как-то стал не то что избегать общения, а я стал понимать, что любая с ним встреча закончится обязательно длительным выслушиванием того, как всё не так. То есть это было достаточно так иногда красноречиво. Мы встречались случайно на улице в районе. И это тот случай, когда спрашиваешь: как дела? И в ответ на это сразу такой большой поток. Причём, с одной стороны, это иронично, с другой стороны, это очень видно, как человеку плохо. То есть он с тобой идёт, провожает тебя по улице, он идёт с тобой в магазин и продолжает, ты уже как бы домой, а он всё тебе говорит и говорит, как будто бы ему нужно с кем-то это всё обсудить. И ты совершенно не можешь ему помочь. А главное, ты понимаешь, что любые как бы твои там слова, советы, рациональные уж тем более... А он человек церковный, хотя как бы неглубоко, но церковный опыт он имеет. И я слушаю его и молчу, а он как бы сам как будто предугадывает мои мысли и говорит: «Я вот даже сейчас уже не могу молиться. Всё это не то — молишься, и ничего не происходит». Это как у Высоцкого: в церкви всё не так, всё не так, ребята. «Я уже не могу на исповедь идти, меня там никто не поймёт, поэтому я не причащаюсь». И я понимаю, что действительно человеку очень плохо. Человек как бы на грани какого-то прям, если угодно, какого-то нервного срыва. Ну вот в очередной раз мы так с ним встретились, он как-то поговорил.

И тут, значит, я был в одном монастыре. И вот пока я по монастырю хожу, мне звонок от него. Я так тоже грешным делом думаю: нет, сейчас трубку снимать — это ещё на полчаса, — и сбрасываю. Ну, у меня есть формальная как бы причина, я вообще в монастыре, я тут занят делом, люди какие-то вокруг. Но смотрю, что снова звонит. Думаю: нет, значит, что-то серьёзное. И так уже, скрепя сердце, снимаю, готовлюсь вот ещё раз выслушивать. И он говорит мне: «Слушай, я заболел. Я просто после нашей последней встречи сходил к врачу-психиатру. Он меня посмотрел и сказал, что, да, надо заниматься, тут есть диагноз». Причём это тоже такой момент. Вот мы с детства знакомы... ну, с юности знакомы, не с самого глубокого детства. Я знал, что у него только папа, а мама у него отошла ко Господу. Но я не знал, что она завершила свой земной путь по собственной воле, то есть она как бы ушла вот так. И мне мой знакомый говорит: «Я просто понимаю, что, видимо, раз она так свой путь завершила, там какие-то просто медицинские для этого были причины. И я понимаю, что у меня просто наследственность. Я как бы это сознаю трезво. И вот я понимаю, что в моём возрасте, — а он примерно мой ровесник, около сорока лет, а это такой кризисный возраст для мужчины, — либо ты как бы вот повторяешь сценарий мамы в том состоянии, в котором я нахожусь, либо надо что-то делать и как бы закусить удила и выгребать, и стремиться, и стараться, и как бы прилагать усилия, и себя как-то строить. И я вот выбрал второе, я сейчас лечусь», — то есть вот в таком духе.
И я слышу и говорю: «Как здорово, как хорошо. Но что же произошло? Что стало причиной перемены?» Почему вот из такой ямы он вдруг волево стал выбираться? Очень простая вещь — он причастился. Вот очень простая история, вот до банальности. Для церковного человека это понятно. Вот не ходит человек в церковь, вот он не прибегает к помощи Божией, и он своими силами не выгребает. Но вот что-то произошло, видимо, до какого-то дна он дошёл, что уже надо. Он мне тоже говорит, что ему знакомые говорили сходить и причаститься. То есть я ему как-то вот не решался это сказать, а кто-то посмелее, видимо, решился. И человек, может быть, тоже в каком-то таком порыве, не знаю, доверия или такого, что «а гори оно уже всё синим пламенем — пойду уже в церковь эту вашу». И вот результат. Потому что Господь помогает, Он живой, Он действует на самом деле.

К. Лаврентьева

— Сейчас как он себя чувствует?

К. Мацан

— Ну, лучше всё. Он начал лечиться, начал с собой работать. И дай Бог ему здоровья. Но вот история такая.

А. Леонтьева

— Можно, Костя, два слова? Твоя история такая простая, что вот человек причастился и произошло вот это чудо преображения. Но я сейчас вот учусь на таких светских курсах. И для меня ужасный всё время как бы тупик, потому что когда мне хочется рассказать какую-то историю вот об этом таком программном для христианина нормальном чуде, то есть помолился — и дали, там причастился — и что-то произошло. Я натыкаюсь, знаете, на такую стену, что, типа, нет, но это слишком просто — тогда бы все молились. И вот это вот для меня... прямо вот хочется сказать: так давайте!

Свящ. Алексей Дудин

— Я хотел бы дать такой определённый совет, который в моменте помог мне самому. У каждого человека свои искушения, свои какие-то определённые кризисы. Я помню, в рамках такого глубокого одного своего переживания я поделился со своим сослужителем, священником отцом Дмитрием. Говоришь, что вот то не то, вот здесь вот так, вот здесь меня предали, одно, другое. Он так на меня смотрит и говорит: «Знаешь, человек, приговорённый к высшей степени наказания, с удовольствием бы поменялся с тобою твоими искушениями». Поэтому мы всегда живём на контрасте. И, конечно, если человек не готов принять панацею в виде Святого причастия и всецело довериться Богу, то, по крайней мере, он всегда может сравнить: а действительно ли у меня самая страшная ситуация? Вот мы сегодня такие истории рассказываем. Или, по сравнению с бедами других людей, твои искушения, действительно, это некая пена морская, взбиваемая на волнах нашего бытия. И она очень легко преодолевается, стоит только действительно довериться Богу. Ну и научиться в рамках этого доверия всё-таки исполнять те предписания, которые даёт нам святая Церковь об исповеди и Причастии, потому что без этого наша душа жить полноценной жизнью не может.

К. Мацан

— Мне вот очень понравилось то, что ты, Аня, сказала про то, что это же так просто. Я просто тоже себя ловлю на том, что, находясь всё равно в контексте секулярных собеседников секулярной культуры, как-то немножко думаешь, что надо как-то объяснить побольше, что это так просто, что так не должно быть просто, оно не может так просто работать. И если тебе там возражают, что это же так просто, ты должен уйти и сейчас там от Адама рассказывать истории про то, как Господь благодатью просвещает человека изнутри. А в какой-то момент вот я прихожу к тому, что, да, так просто. Вот так просто! В каком-то смысле хочется уже отбросить умствования и объяснения, и доказательства, и свидетельства и сказать: попробуй. Потому что если человек пойдёт вот в ситуации — я в это верю — какой-то своей по-настоящему боли и проблемы, и упования к Причастию, то Господь на это откликается. Как — непонятно, но откликается. Если человек пойдёт проверять Бога: а вот я сейчас причащусь — пройдёт ли у меня зуб? Тогда, наверное, нет. Хотя, может быть, и в этой ситуации Господь его уловит и вразумит. Но вот, да, так просто — надо просто прийти и сделать, с верой, надеждой и упованием.

К. Лаврентьева

— Аминь, Константин Михайлович.

К. Мацан

— Спасибо огромное, дорогие друзья. Светлые истории мы сегодня рассказывали на Радио ВЕРА, ведущие Радио ВЕРА: Анна Леонтьева, Кира Лаврентьева, я, Константин Мацан. Наш сегодняшний гость — священник Алексей Дудин, настоятель храма святого равноапостольного князя Владимира в городе Коммунар Ленинградской области. Обязательно оставляйте ваши комментарии во «ВКонтакте» под видео «Светлых историй» и пишите ваши истории, или присылайте их на сайт на наш электронный адрес: [email protected]. Мы вас ещё раз поздравляем, если так можно выразиться, с началом страстных дней. Желаем их пройти с глубокой пользой и выйти к светлому Христову Воскресению. До свидания. А ровно через неделю мы продолжим рассказывать светлые истории. Они будут уже, наверное, пасхальными. 

К. Лаврентьева

— До свидания.

Свящ. Алексей Дудин

— С Богом!

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Странное дело»
• «Необычное путешествие»
• «Ссора» с Богом»

---

При поддержке VK