Поделиться
Фото: Оптина пустынь
15 марта на 94-м году жизни отошел ко Господу схиархимандрит Илий (Ноздрин), духовник Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и Свято-Введенской Оптиной пустыни.
Своими воспоминаниями о нём делится главный редактор Радио ВЕРА Илья Кузьменков.
Я знал отца Илия-старца и общался с ним, при чем временами довольно близко и регулярно, на протяжении почти 25 лет. Я думаю, по-настоящему масштаб его христианской личности мы будем узнавать только теперь, потому что многое, что мы видели при его земной жизни, просто не произносилось, оставалось как бы под спудом. А теперь вот приходит время начать рассказывать, в том числе о сокровенном. Так же, как и его обширное влияние на российское общество на протяжении, наверное, последней III века, тоже будет понятно только спустя какое-то время на расстоянии. Сколько проектов реализовано по его благословению и при его поддержке, сколько храмов построено, сколько добрых дел совершено! Я думаю, только одному Богу это известно. Тысячи православных христиан считали его своим духовным наставником в России, находились с ним в личном и духовном общении. Как это вообще физически возможно? Непонятно. Но то, что невозможно человеку, как мы знаем, возможно Богу. То, что мы видели в батюшке, в общении с ним, говорило нам о том, что и в наши времена Господь являет через своих подвижников столько же чудес, ну, прямо называя вещи своими именами, чудес, как и в древние времена. Жень отца Илия — это сильнейшее укрепление нашей веры в Бога. Старец — это не просто седовласый, умудренный опытом пожилой человек, совет которого ценен. Это тот, кто открывает человеку волю Божию о нем. Иногда это неожиданно, иногда требуется усилие, чтобы это слово осознать и понять. Но это всегда благо для слушающего. Ходы событий моей жизни менялись по слову батюшки отца Илия. При первой же встрече он начал со мной разговор о волнующих меня проблемах, достаточно мелких, не помню, то ли деловых, то ли бытовых, но проблемах, которыми я даже ни с кем не делился, то есть это мое такое внутреннее знание. Таким образом, с первых минут общения батюшка показал мне, что ему открыто о человеке, в том числе и невидимое, практически все. При этом отец Илий, обладавший такими дарами, можно сказать, такой властью от Бога, был невероятно деликатным, бережным, скромным наставником. Никогда его благословение не ложилось грузом, но при этом значение его наставлений определяло жизнь человека. В свое время, например, он благословил меня вернуться из успешного бизнеса к журналистскому служению. Мне не просто давалось это решение, но таким образом, например, мое присутствие на радиоверсии сегодня было предопределено его словом. По его слову, мы стали фермерами, да много чего можно было бы еще рассказать, и, наверное, еще предстоит рассказать. Но бывал отец Илий и очень строго решителен в своих высказываниях, особенно когда дело касалось истории XX века и России. Его отношение к Красному проекту было абсолютно бескомпромиссным. Я думаю, многие из тех, кто знал Батюшку, согласятся, что тема выноса тела коммунистического вождя с Красной площади, с сердца нашей Родины, было одной из его, можно сказать, общественных миссий. Наша память о нем должна быть не только молитвенной, но и деятельной. Батюшка служил Богу, служил людям и служил России. И теперь, когда его нет с нами на земле, мы должны исполнить послушание завета, полученное от него. Исполнить их с особым усердием, тем более при его теперь молитвенной поддержке уже там, на небесах. Отче, спасибо тебе за твою любовь, за наставление, за терпение, за твои молитвы! Со святыми упокой, Господи, душу усопшего раба твоего, схиархимандрита Илия.
Все выпуски программы Актуальная тема
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
