«Опасность сквернословия». Протоиерей Владимир Волгин, Олеся Дьяченко

У нас в гостях были настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках в Москве протоиерей Владимир Волгин и организатор проекта «Россия без сквернословия» Олеся Дьяченко.

Мы говорили об опасности использования нецензурной лексики и ее влиянии на человека, а также о важности сохранения чистоты русского языка. Кроме того наши гости рассказали о предлагаемой акции на Великий пост по воздержанию от сквернословия и как присоединение к акции с определенными задачами, ведением дневника и поддержкой окружающих помогает избавиться от привычки использовать нецензурных слов.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие наши слушатели. Меня зовут Кира Лаврентьева. И с радостью представляю вам наших сегодняшних гостей: в студии Светлого радио протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, председатель экспертного совета «Лучезарный Ангел». Здравствуйте, отец Владимир.

Прот. Владимир Волгин

— Здравствуйте.

К. Лаврентьева

— И Олеся Дьяченко — уже одна из желанных гостей на Радио ВЕРА, организатор проекта «Россия без сквернословия». Очень вас рады видеть, Олеся. Здравствуйте.

О. Дьяченко

— Здравствуйте, Кира.

К. Лаврентьева

— Сегодня у нас повестка самая главная — это проект, о котором Олеся сегодня будет нам рассказывать. Во-первых, о её проекте «Россия без сквернословия» мы ещё раз поговорим обязательно, но также и об акции, которую Олеся и её помощники запускают на Великий пост. Но прежде, чем приступить к этой теме, конечно, хотелось бы поговорить с вами, батюшка, тем более у нас такая прекрасная возможность с вами побеседовать в студии Светлого радио. Честно говоря, давно вас ждали. И Олеся является прихожанкой вашего храма, занимает активную позицию. Вот эти баннеры по Москве, которые мы видим: «Слово „мама“ свято — говори без мата», «Россия без сквернословия» — те или иные слоганы так или иначе можно увидеть на разных баннерах Москвы. Может быть, вы дорогие слушатели, как раз уже имели счастье встретить их где-то на своём пути. Но, отец Владимир, вопрос, конечно, к вам. Сейчас мат не является проблемой в обществе, он воспринимается как одна из форм русского языка, такого разговорного жанра для того, чтобы выразить свои эмоции, чувства, сказать более точно. По-разному можно выражаться, зачем люди используют мат. Либо, знаете, какое-то негодование выразить, когда других слов, якобы, не находится. Он плотно вошёл в наш язык, и мне кажется, что в последнее время он просто распространился в неограниченных количествах и среди детей, и среди пожилых, и беременных, и женщин, и внутри семей. Так или иначе мы это слышим на каждом углу. Я вот, честно говоря, иду мимо компании ребят, или даже взрослых людей, и я уже вся сжимаюсь, потому что я знаю, что сейчас я услышу мат. Отец Владимир, почему это так распространилось? И самое главное, чем это опасно? Расскажите, пожалуйста, как на этот вопрос смотрят всё-таки с духовной точки зрения священнослужители.

Прот. Владимир Волгин

— Да, к сожалению, это... Мне уже много лет, я жил в советские времена, в атеистические времена, когда Церковь прессовалась, когда быть верующим было не совсем легко. Я помню, лет в 16, когда ещё не был крещёным, я захотел пойти на Пасху. И Богоявленский собор был оцеплен конной милицией, и не только конной милицией — и пешие были. И стояли там такие активисты из школы, комсомольцы, которые задерживали молодых людей и не впускали в церковь. Но, правда, и тогда был вход по пригласительным билетам. Но тем не менее, главной составляющей было не пустить молодых людей. И уже тогда, в общем-то, общество было расхристано. Вот такой великий старец отец Иоанн (Крестьянкин) замечательно говорил о том, что русский народ вёлся по пути искусственного расцерковления. Ведь русский человек всегда был православным человеком. К сожалению, я думаю, вот эта трагедия революции совершилась в связи с такой серьёзной повальной безграмотностью священнослужителей. Они не могли вразумительно что-то ответить, чему-то научить, к чему-то призвать. Хотя наверняка вели такой нравственный образ жизни, который сейчас поддерживается священнослужителями и в нашем обществе.
Но тем не менее вот такие были русские люди, такая Церковь — безграмотная Церковь. И только с XVIII века, раньше, стали организовываться какие-то духовные школы, академии. Выходили из этих учебных заведений достаточно образованные люди, которые могли обратиться очень ёмко, разумно, умно к народу. Вот это дореволюционное время. И уже революционное время, 1918 год, Собор Русской Православной Церкви, на котором избрали митрополита Тихона Патриархом Московским и всея Руси. И разные были вопросы, связанные с Церковью, в том числе богослужебные. И решили привести Устав — это я в качестве иллюстрации того, в каком состоянии внутрицерковная жизнь находилась, — одной из повесток было приведение к общему Уставу богослужений Церкви. Почему? Потому что, в связи, конечно, в первую очередь, с безграмотностью священства и в связи с либеральным уже тогда, наверное, в предреволюционные времена, отношением священноначалия к священнослужителям, каждый служил по-своему. И была такая поговорка — «что ни попик, то типик» («типик» — Типикон, правило совершения богослужения). Да, вот такое состояние было, и всё привели к общему знаменателю.

Церковь — знаете, когда отпевали Достоевского (в Морском соборе его отпевали, кажется), многие люди были удивлены. Огромное количество ведь посетило тело умершего Достоевского, потому что Россия почитала этого великого, гениального писателя. Было огромное количество молодёжи. И были удивлены тому, что после отпевания в церкви не осталось ни одного окурка. То есть во время богослужения — уже настолько народ был в духовном смысле распущен, что ни одного окурка не нашли. И это было потрясением, можно сказать, для служителей Церкви. Но к чему я всё это говорю? Вот русский народ вёлся по пути искусственного расцерковления. И тем не менее в своём детстве, отрочестве, да, я слышал мат, но не в такой, так скажем, автоматной очереди. Это были какие-то выстрелы одиночные, неприятные, но тем не менее это явление было достаточно учащающимся, но ещё редким. Чтобы в семьях при детях произносили эти слова — такого просто помыслить было невозможно. Как-то мы обратились к отцу Иоанну — эта беседа была связана с воспитанием. Отец Иоанн говорил о том, что раньше воспитывали не только родители детей своих, но общество воспитывало.
А сейчас только родители — общество не воспитывает. Несмотря на то, что это не в тему, но тем не менее я вспоминаю своё детство, где-то лет шесть или семь. Я никогда не был хулиганом, но тем не менее, хотя я рос в атеистической семье, в семь лет, наверное, или в шесть мне всбрендило в голову, идя по переулку, когда впереди меня шла бабушка с авоськой и с бидоном в руках (конечно, это искушение было), выбить бидон из рук бабушки. Я с успехом это сделал. Слава тебе, Господи, в бидоне не было ничего содержимого. И я дворами — я прекрасно знал местность, где я жил — выхожу через сквозной подъезд напротив своего дома и вижу эту бабушку, которая беседует с моей мамой. Ну, может быть, она знала, кто я и что я — сразу нашла маму. Мама никогда детей своих — нас четверо было — не трогала нас и пальцем. Но она была очень талантливым педагогом. Она провела со мной беседу, и мне уже больше никогда не хотелось выбивать бидон из рук бабушек... и дедушек.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Мы продолжаем наш разговоры. У нас в студии протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках; и Олеся Дьяченко, организатор проекта «Россия без сквернословия». Отец Владимир, если можно вкратце, что это была за беседа у вас с мамой, когда она назидание вам такое делала?
Прот. Владимир Волгин

— Вы знаете, мне, безусловно, трудно вспомнить, но мама говорила об уважении к старшим.

К. Лаврентьева

— То есть это была такая педагогическая беседа?

Прот. Владимир Волгин

— Да, она была очень талантливым человеком. И как-то она доставала глубину моего сердца и глубину сердец моих братьев и сестёр. И эти беседы были качественные, с большими выводами, которые уже никогда не возвращали нас на круг неправильных отношений с людьми. Мы жили в коммунальной квартире. Пять комнат, пять семей, 32 человека. Простите, один туалет, одна раковина с холодной водой и одна плита с четырьмя конфорками. Конфликты между нашими родителями бывали чрезвычайно редкими. Никогда я не слышал нецензурных слов. Но, возвращаясь к бабушке: вот сейчас, представь себе, если такой хулиган, как я, выбьет бидончик из рук старушки, то можно себе представить, что будет. Во-первых, ей надо найти родителей — это невозможно. Во-вторых, она найдёт, допустим, но получит такое, что ей больше никогда не захочется жаловаться на людей. Вот в такое время мы живём, к сожалению. Но сейчас время катастрофическое, когда для людей, действительно, мат стал частью речи, к сожалению. Ведь, смотрите, это, безусловно, свойственно неверующим людям, но и верующим людям. Я, как священник, как духовник, когда слышу, что кто-то из наших прихожан ругается — а такое бывает. Даже священники ругаются иногда матом, но не на нашем приходе. Видите, насколько вошёл в плоть и кровь этот мат и нецензурные слова? И я говорю: «Давайте мы так договоримся: вот воскресенье — вы причастились Святых Христовых Тайн. Если вы в этот день или на следующий день кто-то из вас ругнулся, то в следующее воскресенье вы не подходите к Чаше Христовой. Даже исповедь вас не спасёт».

К. Лаврентьева

— То есть это такая епитимья?

Прот. Владимир Волгин

— Да, епитимья. Потому что надо какие-то радикальные меры предпринимать. Многих это останавливает. А многие говорят, что не могут остановиться — это вошло в плоть и кровь их. Говорят, что они стараются, но из них это вырывается. Я им говорю: «Я не поверю вам. Надо молиться, значит, чтобы Господь избавил от этого сквернословия». Кстати говоря, обязательно, когда мы боремся с той или иной страстью, мы должны молиться и просить Господа, чтобы Господь избавил нас от этих страстей, которые одолевают нас. Я сквернословам говорю: «Вот представьте себе, дорогие мои...» — а некоторые ведь козыряют своим сквернословием, говорят: «Я так художественно говорю эти слова, что все заслушиваются меня». У меня были такие, причём очень известные люди. Я не буду называть их фамилии, чтобы не разоблачать их. Потом они, конечно, когда воцерковились, стали...

К. Лаврентьева

— Сознательными гражданами.

Прот. Владимир Волгин

— Да. Так что, к сожалению, это большая проблема. Господь Иисус Христос... Я думаю, что нас слушают верующие и неверующие люди. Для неверующих людей это, безусловно, всё воспринимается, может быть, в диковинку и непонятно. Я говорю, убеждая людей перестать ругаться этими словами, произносить: «Вот представьте себе, если вдруг я, священник, ваш духовный отец, начну ругаться, как вы отнесётесь ко мне? Не убежите ли вы от меня после этих изречений?» Все понимают, говорят: «Да. Хотя всё понятно, да, мы бы простили вас, но, конечно, уже отношение бы изменилось как священнику». Мы должны быть носителями такой жизни возвышенной и проповедовать эту возвышенную жизнь другим людям. Вы знаете, вот при Алексее Михайловиче Тишайшим была борьба со сквернословием — сначала штраф. Вот у меня есть духовная дочь, которая работает в государственной Думе. Она разработала закон о сквернословии. И там система штрафов. Я говорю: «А кто будет брать эти штрафы? Полиция во всю ругается». Это вряд ли можно найти таких единомышленников. Но, с другой стороны, это было бы хорошо всё равно, если хоть на бумаге, но такой закон был. Господь говорит: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься».

К. Лаврентьева

— Это правда.

Прот. Владимир Волгин

— Поэтому нужно очень внимательно относиться к этому. Я помню отчасти стихотворение Гумилёва: «В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо Своё, тогда солнце останавливали словом, словом разрушали города». Бог есть Слово. И мы не только оскверняем свои уста и свою душу, и души других людей, окружающих нас, но оскорбляем этим самым Бога, Который является чистейшим святым Словом.

К. Лаврентьева

— Спасибо, отец Владимир, спасибо вам огромное. Вот у нас есть деятель, борец со сквернословием — Олеся уже не первый раз в нашей студии. Мы знаем, что у Олеси много последователей, помощников. Олеся, пожалуйста, расскажите об акции, которую вы планируете запустить в Великий пост.

О. Дьяченко

— Но прежде, чем перейти к акции, тоже хотелось немножко высказаться на эту тему. И, конечно же, дополнить слова батюшки по поводу слов, их важности. Ещё Иоанн Златоуст говорил, что устами нечестивых города разрушаются, а устами праведных возвышается город. И действительно, слово имеет огромное значение. Я хотела бы вкратце рассказать о том, что я у вас была последний раз 4 месяца назад, и за это время уже было много сделано. И как раз это будет неким таким закольцеванием, и как раз расскажу именно о том марафоне, который мы предлагаем, потому что уже мы его начали проводить. И сейчас расскажу, как мы уже в разрезе Великого поста хотим его представить. Первое, что могу сказать, что уже за эти 4 месяца, когда я была последний раз, у нас образовалось 5 региональных отделений. То есть нас уже по всей России поддерживают. Не только точечно люди собираются, единомышленники, но уже образовывают там свои такие отделения и выступают таким общим движением у себя в регионе: «Россия без сквернословия» — региональное отделение. Дальше, конечно же, у нас вот эта социальная реклама, о которой вы говорили, что по Москве идёт. Уже не только по Москве, но и по разным городам России, начиная от Калининграда, у нас и Ленинградская область, Калининград, и Ульяновск, и Нижний Новгород. То есть по городам у нас уже также стартовала вот эта наша социальная реклама.

Дальше то, что хотелось бы, наверное, как раз рассказать о марафоне, который мы уже запустили. Всероссийский марафон, он уже первый этап прошёл. Марафон так называется: «21 день без сквернословия я и моя семья». В чём он заключается? Его предложила наша единомышленница Надежда Митрофанова из Новороссийска. Она также является сейчас руководителем направления «Россия без сквернословия» в Новороссийске. Она является автором вот такой уникальной, как мне кажется, методики. Она очень простая, но при этом в своей простоте гениальная. Смысл её заключается в том, что человек, подключаясь к этому марафону, прежде всего, конечно, должен поставить себе цель отказаться от мата. Если кто-то даже думает, что он не хочет отказываться, а подростки готовы поэкспериментировать. И вот на эксперимент они «клюют». То есть ты предлагаешь: вот ты ругаешься, ты считаешь, что это норма, но давай хотя бы попробуем тогда 21 день не ругаться. Но самое главное условие — это ведение дневника. Дневник заключается в следующем: ты должен каждый вечер записывать, получилось у тебя или не получилось бороться с матерной бранью, что получилось, как оно происходит. И главное, записывать свои чувства, свои размышления и следить за собой, за своим внутренним миром. И вот такой дневник помогает, во-первых, остановиться. Потому что мы сейчас очень часто поверхностно живём. Очень большой объём информации, он проходит мимо. А здесь нужно остановиться и подумать всё-таки: что я чувствую, что я думаю, что у меня получается или нет? И вы знаете, за этот 21 день марафона те дневники, которые мы получили — у нас он называется Всероссийский марафон, но, наверное, он сейчас в большей степени не по охвату численному, а по охвату территории. Потому что от ЛНР до Владивостока нам прислали 188 дневников, мы сейчас получили.

И очень интересные наблюдения и выводы, которые можно сделать. Самый первый, наверное, вывод, что видится, вот такой лейтмотив этих дневников — люди пишут, что они стали чище, они стали чувствовать чистоту. То есть чистота помысла, чистота мышления, то есть они вывели как такое главное ядро — это приобретение чистоты. Такие можно встретить формулировки, которые пишет, допустим, девушка: «Мат убивает женственность». Или вот также девушка пишет: «Только сейчас, спустя какое-то время, я поняла, что за это время, пока я ругалась, оказывается, моя речь стала такой грубой, циничной, мужской». Или кто-то пишет: «У меня улучшились отношения с мамой, улучшились отношения в коллективе». И такие мы получали ответы от ребят, что раньше мы думали, что мат — это круто, что матерятся сильные ребята, а сейчас они понимают, что нет, оказывается, это не круто, это проявление слабости. И вы знаете, в чём, опять же, такой смысл этой методики? Что человек не как-то извне получает информацию, не кто-то ему говорит, что это плохо, а сам человек переживает свой собственный опыт. И то, что вроде бы говорят ему другие, он приобретает этот опыт сам. То есть это становится его внутренним ощущением, внутренней опорой, с которой он уже не готов сходить. То есть он приобретает вот это знание о том, что мат его разрушает.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Напомню, что у нас в гостях протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, председатель экспертного совета «Лучезарный Ангел»; и Олеся Дьяченко, организатор проекта «России без сквернословия». Меня зовут Кира Лаврентьева. Мы вернёмся совсем скоро, пожалуйста, оставайтесь с нами.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается. Здравствуйте ещё раз, дорогие наши слушатели. Напомню, что у нас гостях протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, председатель экспертного совета «Лучезарный Ангел»; и Олеся Дьяченко, организатор проекта «Россия без сквернословия». Олеся, то, что вы говорите, это очень интересно. И методика вашей акции очень сильно напоминает методику организаций, которые занимаются зависимостями. 21 день, во-первых, вырабатывается привычка. Во-вторых, все эти дневники — это про осознанность и про осознанный подход к себе. И это действительно ужасает: почему сквернословие такая же зависимость, как, получается, алкоголизм, курение и так далее?

О. Дьяченко

— Да, вот как раз про зависимость и про интоксикацию, сравнение с интоксикацией алкогольной — как раз в дневнике тоже мы видим подтверждение слов, когда девушка, одна женщина, пишет о том, что она уже не ругается. Она внутренне ещё, конечно, бывает, что использует эти слова. Но при этом получилось так, что произошла ссора, и она выругалась. И у неё было такое ощущение после этого, как отравление алкоголем: у неё была тошнота, ей было дурно, плохо, у неё было головокружение. Это было ощущение, когда человек уже очищается, но потом окунается в это состояние обратно, и он получает, в принципе, то же самое, что происходит при отравлении и при зависимостях. Это действительно зависимость.

К. Лаврентьева

— Казалось бы, да? А почему это вызывает такую зависимость? Это же просто слова, казалось бы.

О. Дьяченко

— Как бы просто слова, но это не просто слова, конечно.

К. Лаврентьева

— Это такая бесовская лексика, говоря всё-таки языком прямым.

О. Дьяченко

— Да, вы знаете, Кира, что ещё ужасает? Вот просто хотелось бы об этом тоже сказать, чтобы, наверное, люди сейчас осознали всю пагубу этих слов. Вот задумайтесь только: недавно с нами поделилась женщина, заведующая родильными отделениями, что сейчас женщины рождают детей с матерной бранью. Это же страшно. То есть первое слово, которое человек слышит от мамы, это матерная брань — это же страшно. То есть первое слово — матерная брань. И сейчас, кстати, может быть, и последнее слово, потому что человек, который ругается постоянно, в каких-то ситуациях критических у него будет это выходить наружу. Поэтому, если даже человек не употребляет это постоянно, но находится в коллективе, допустим, матерящемся, то это, как грязь, прилипает. Невозможно находиться в белой одежде, где рядом грязь, где грязь эту топчут, то есть будут всё равно эти капли лететь и, соответственно, на человека брызгать. Поэтому также человек заражается вот этой грязью матерной брани. Поэтому, к сожалению, в каких-то внезапных ситуациях, я думаю, каждый слушатель может задать себе тот же самый вопрос: что я произношу, когда ударяюсь об стол, когда падает телефон, что происходит? Или что мы кричим в ситуации, которая происходит на дороге внезапно? И мы можем только понимать то, что именно эту же фразу мы можем выкрикнуть в какой-то ответственный момент нашей жизни, где нужно было крикнуть: «Господи, помилуй!» А мы можем выкрикнуть другое слово. Вы знаете, в дополнение: Царство Небесное отцу Анатолию, который недавно погиб. Этот батюшка как раз снимался в фильме «Хула». И он рассказывал, как он пережил клиническую смерть несколько десятков лет назад, что он попал в ад. И паролем в ад, кодом в ад был мат, матерное слово.

К. Лаврентьева

— Вы про отца Анатолия Першина говорите? Он был у нас и тоже рассказывал это.

О. Дьяченко

— Да, про отца Анатолия Першина.

К. Лаврентьева

— Царство Небесное ему.

О. Дьяченко

— Царство Небесное батюшке. И действительно, вот вам подтверждение того, что вот это последнее слово здесь может быть первым словом там.

К. Лаврентьева

— Отец Владимир, почему мат убивает душу? Почему он так вреден для души? В чём его вот эта страшная разрушительная сила, такая тёмная энергия?

Прот. Владимир Волгин

— Я думаю, что каждый разумный человек, даже неверующий человек, наверняка осознал и чувствует тот негатив, который остаётся после произнесения этих слов в душе человека. Я помню, когда я был неверующим человеком — я в 20 лет крестился — несколько раз употреблял эти слова. Но самое интересное, что мои друзья, которые ругались, вот они говорили: «Володя, тебе это не идёт». Почему не идёт — я не знаю. Но если я произносил, то как бы через силу произносил. И потом такое гадостное состояние оставалось, да. А с точки зрения психологической, даже не религиозной, можно объяснить. Ведь общество воздействует на нас. И очень хорошо сформулировано в Ветхом Завете: с преподобным будешь преподобным; обычаи худые растлевают душу человека. Вот я помню — может быть, формат передачи не такой, так скажем...

К. Лаврентьева

— Нет, всё в порядке.

Прот. Владимир Волгин

— Да, но я помню, что после школы учился на режиссёрском отделении и работал на центральном телевидении, сначала помощником, потом ассистентом режиссёра. И, спустя два года, мне брат мой (Саша — Царство ему Небесное) говорит: «Володя, ты вот был душевным человеком. А сейчас ты только внешне душевный человек». Вот сама система телевидения меня как бы выхолостила, выпила из меня всё положительное, что во мне было. И осталась только декорация, а внутри ничего не было. Собственно, я поэтому ушёл и с учёбы, и с телевидения ушёл. Вот то же самое происходит среди людей, которые употребляют эти слова — душа умирает, это яд для души. Я думаю, что сейчас мы живём в такое какое-то очень опасное время, когда дети тоже ругаются, когда в детском саду детей обучают этим словам. А раньше этого не было. Это катастрофа. И как с этим бороться? Только, конечно, личным примером, с одной стороны.
С другой стороны, государство, наверное, всё-таки должно непосредственное участие иметь. Вот, возвращаясь к Алексею Михайловичу, при нём брали штрафы за нецензурные слова. А если человек продолжал, то ему устраивали публичную порку — плетями били, чтобы было неповадно. А это только государственная власть может дозволить себе подобное. Но я думаю, что власти рано или поздно придут к этому. С одной стороны, вот видите, Олеся ведёт такую мощную программу «Россия без сквернословия». Мы присоединяемся к ней. И так мало-помалу объединимся и составим такой мощный кулак, который духовно будет воздействовать на людей, окружающих нас. И вообще, вот я замечаю, кстати говоря, что в последнее время... Не знаю, Олеся привнесла большую порцию, наверное, переосмысления, подхода к этому сленгу. Но думаю, что ещё кто-то и с других сторон. Вот сейчас всё больше и больше людей становятся противниками мата.

К. Лаврентьева

— Слава Богу.

Прот. Владимир Волгин

— Да. Мне трудно проанализировать, конечно, Олеся принимает в этом огромнейшее участие, может быть, доминирующее. Но вокруг всё больше и больше людей встречается, которые наконец-то понимают, что это негоже.

О. Дьяченко

— Да, вы знаете, как раз хотела сказать о том, что есть некое осознание. Общаясь с людьми, уже проведя, кстати, Рождественские чтения — мы же проводили секцию «Россия без сквернословия» в рамках Рождественских чтений, на которую мы собрали более четырёхсот человек. Люди пришли и с интересом большим слушали. И вот, общаясь с детьми, с подростками, мы узнаём о том, что подростки говорят: «Мы никогда не знали, что такое мат, нам никогда об этом никто не говорил». То есть, в принципе, подростки сами говорят о том, что им об этом никогда не говорили, что это плохо. К сожалению, часто именно в семье родители употребляют мат. И поэтому для подростка это является нормой. И вот как раз этот наш марафон, который мы проводили, как раз Надежда писала, такие заметки делала, исследования, что те дети, у которых и мамы, и папы ругаются матом, они не хотят вступать даже вот в такой марафон, пробовать общаться без мата. То есть для них это является нормой, потому что родители ругаются. Если хотя бы один из родителей не употребляет мат, или бабушка часто поддерживает внука или внучку, чтобы присоединиться к нашему этому марафону, акции, то, соответственно, если один не ругается, то один ребёнок соглашается поучаствовать в таком марафоне и пробует. И даже были случаи, когда сначала уже дети перестают ругаться, а потом приводят родителей. И такое тоже у нас зафиксировано: девушка записывала видео, где она предлагала своему папе поучаствовать. Он первый раз отказался, во второй раз согласился. Более того, после того, как он уже поучаствовал в этом марафоне, он бросил ещё и курить заодно.

К. Лаврентьева

— Бросать так бросать.

О. Дьяченко

— Да. Поэтому насчёт методов — на самом деле часто мы задаём вопрос: что же делать? Как будто бы вот действительно стоишь с ложечкой около океана и нужно его вычерпывать. На самом деле все мы можем приложить усилия. Я как раз недавно проводила видеоконференцию, видеовстречу для всех наших единомышленников по всей России. И, в принципе, мы дали такую некую инструкцию, что может сделать каждый человек на своём месте. Это, начиная просто со своего коллектива, в подъезде — листовки, наклейки, проведение уроков. Такую интересную программу по работе с подростками мы разработали. Анастасия Богушевская из Нижнего Новгорода наконец сделала ту программу, про которую мы говорили — это руководство по профилактике сквернословия у подростков и детей. Поэтому все наши материалы, с чем работать, как работать, есть у нас на сайте, можно приходить на телеграм-канал «Россия без сквернословия». В шапке у нас есть ссылка, taplink, там можно зайти, посмотреть. Там выложены у нас и курсы, и уроки, и агитматериалы, и фильмы, и книги, и рекомендации пошаговых инструкций, что можно делать у себя на месте, то есть какой человек может внести свой собственный вклад.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Напоминаю, что у нас в гостях протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках; и Олеся Дьяченко, организатор проекта «России без сквернословия». Мы обсуждаем очень актуальную тему, и с духовной точки зрения, и с нравственной точки зрения, о вреде сквернословия. И вот конкретные меры предпринимает Олеся, чтобы как-то обуздать эту проблему.

О. Дьяченко

— Конечно, это команда людей, единомышленников.

К. Лаврентьева

— Да, масштаб её хотя бы уменьшить, по возможности. Олеся, что за акция на Великий пост? Очень интересно.

О. Дьяченко

— Мы хотим как раз по этому же принципу предложить всем россиянам нашим дорогим войти в Великий пост. Сейчас у нас Великий пост — насколько я вижу по своему окружению, даже если люди невоцерковлённые, они всегда пытаются всё-таки поститься гастрономически. То есть для них всё-таки Великий пост... они хотят попробовать присоединиться. И вот предложение присоединиться в Великий пост не только гастрономически, но, что самое главное, духовный пост — взять на себя такую аскезу. Давайте попробуем 49 дней до Пасхи и, конечно же, после светлой Пасхи не употреблять матерную брань. При этом в помощь вам идёт дневник. Это именно рекомендация — то, что вам поможет записывать и осознавать, что происходит с вами. То есть вы сами, уверяю вас, сделаете для себя открытие. Во-первых, наверное, вы найдёте свой собственный ресурс, свою собственную основу, почему для вас это важно. То есть вы уже сами приобретёте ту частоту, от которой не захотите отказываться. Тоже были случаи, когда человек начинает поститься просто гастрономически, какую-то аскезу на себя накладывать — вот Юля делилась таким примером, — а потом она воцерковилась. То есть это такой некий путь идёт, с чего-то нужно начать. И мне кажется, вы знаете, такой вклад наш сейчас в победу, мне кажется, мы должны сделать в тылу здесь, если мы не будем материться. Как сказал в своё время один писатель-фронтовик: в этой войне победит тот, кто перестанет материться. И вот давайте мы все сейчас попробуем хотя бы на пост перестать материться. Мне кажется, мир изменится. Вот я, конечно, может быть, сейчас так дерзновенно говорю.

К. Лаврентьева

— Нет, очень вдохновляюще.

О. Дьяченко

— Ну, попробуем. Нам же ничего не мешает. Мы не потеряем точно. Вот мы точно не потеряем. Поэтому я предлагаю в Великий пост... правила и условия вы можете на нашем телеграм-канале найти, там будет подробная инструкция по дневнику. Но также за какие-то особо интересные дневники мы вознаграждаем своими такими небольшими подарками. Во-первых, каждый получает благодарственную грамоту, разработанную тоже за участие в таком марафоне, в такой акции. А может быть, вы ещё удостоитесь каких-то таких интересных призов, которые мы для вас приготовили.

К. Лаврентьева

— В общем, счастье стоит попытать.

О. Дьяченко

— Вы точно ничего не потеряете, можно просто попробовать, действительно.

К. Лаврентьева

— Отец Владимир, святитель Феофан Затворник в своей книге «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться» говорит о том, что речь, слово — это как раз наш тот человеческий ресурс, который служит душе. В отличие от других органов чувств, речь больше всего служит больше душе, чем телу. Это очевидно — то, что мы говорим, то как раз и наполняет нас. И от избытка сердца говорят уста, как мы знаем из Писания. Отец Владимир, как всё же перенастраивать рельсы в сторону доброй лексики, человеческой лексики, литературного языка? Вот если говорить о практических каких-то советах — одно дело отказаться, но, отнимая, предлагай. Чем заменять речь, когда ты уже очень сильно привык говорить матом? Ты выражаешь свою мысль матом — это твоя реальность с утра до ночи. Вот Олеся говорила, что даже рождающие ребёнка женщины в роддомах матерятся, потому что они к этому привыкли. Им очень больно, страшно, тяжело, они переживают муку. И чтобы как-то себе её облегчить, они матерятся. Что делать, отец Владимир, с чего начать? Ведь ты же не возьмёшь и с одного часа, с одной минуты не откажешься от мата, если ты к этому привык. Правильно говорит Олеся, что это, как алкоголизм.

Прот. Владимир Волгин

— Если мы обращаемся к верующим людям...

К. Лаврентьева

— Ну, вы говорите, что мы к неверующим тоже обращаемся.

Прот. Владимир Волгин

— Да, я понимаю. Но для верующих людей проще найти лекарство — мы говорим с ними на одном языке. Вот Господь в Евангелии говорит, что без Меня ничего не можете совершать. Что это значит? Это значит, что мы живём по милости Божией. И Он является центром нашей жизни. И не просто центром нашей жизни, но все те добрые дела, которые мы делаем, это по благословению и даже при помощи Божией. А что значит «не можете ничего совершать», кроме этого? Каждый человек в той или иной степени обладает какими-то страстями: большими, маленькими страстями. Как же бороться с этим страстями? Вот я в 18 лет закурил, когда я ещё не был крещёным. В 20 лет я крестился, продолжал курить и понял, что это грех. Первый раз я полгода не курил — я несколько раз бросал, — а в последний раз я выбросил сигарету в урну. Пройдя несколько шагов, я пожалел об этом поступке, поспешил к сигаретному ларьку (тогда было много сигаретных ларьков), купил и успокоился. Мне было неудобно залезать в урну за новой пачкой сигарет, которую я выбросил. И думаю: что же мне делать, бедному? А это советское время — духовной литературы мало. Но как-то вот я по лоскуткам где-то, что-то, как-то собрал для себя.
И я подумал, что надо молиться Господу, что это единственный выход. И я стал говорить: «Господи, Ты видишь, что я хочу бросить курить. Но сам я не могу — помоги мне!» И как-то я утром встал с ощущением того, что как бы никогда не курил. И я понял, что это не я — в моей воле только расположение было молитвенное. Моя воля не присовокуплена к тому, что вдруг я оставил курить — это только Господь меня освободил. Это ясно я осознал. И с тех пор я не курил. У меня много страстей, я стараюсь бороться именно молитвенно, обращаясь к Господу, чтобы Господь меня освободил. Да, но вот это первое. Второе, конечно, для того, чтобы очищать общество, отец Иоанн, я помню, говорил, что если вы не хотите, чтобы дети ваши ругались — не ругайтесь, не пили — не пейте, не блудили — не блудите, то есть авторитетом своей собственной жизни. Родители должны стать для детей авторитетом собственной жизни. И можно сказать с полной уверенностью, что 99% таких детей не разовьют в себе те порочные страсти, об одной из них мы говорим сейчас, в себе. Речь — это же великое благо, это великий дар Божий.

И зная, что мы сегодня встретимся, я переписал от руки, потому что сразу запомнить не могу, Бунина стихотворение. Смотрите, что значит речь: «Молчат гробницы, мумии и кости, — лишь слову жизнь дана: из древней тьмы на мировом погосте звучат лишь Письмена. И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, наш дар бессмертный — речь». Прекрасные стихи — вот что значит речь. Как Гумилёв писал, что словом разрушались города. Слово — это великая мощь, великое оружие, словом можно убить человека, словом можно обидеть человека. Я помню, мне один человек что-то сказал на Рождество Христово, такое неприятное для меня. И в такой неплохой интонации сказал. Я неделю — для меня Рождество как бы пролетело не то чтобы мимо, но в таком глубочайшем переживании. А ничего особенного не было сказано. Но насколько вот слово имеет великую силу. Ну и вот эти нецензурные слова, конечно, они не только оскверняют душу человека. Ведь если разобраться, мат чаще всего касается интимных мест человеческой природы. И хулят это, хулят мать, хулят Божию Мать. Как с этим можно смириться? Конечно, нельзя. И над этим каждому разумному человеку надо задуматься и избавиться от этой помойки, от этой мусорной ямы, которой является сквернословие.

О. Дьяченко

— Да, вы знаете, тоже в дополнение — это же, наверное, батюшка, и Хамов грех, по сути .

Прот. Владимир Волгин

— Да.

О. Дьяченко

— А Господь проклинает род, по сути, за Хамов грех.

К. Лаврентьева

— Да, Ной проклял род Хама.

О. Дьяченко

— Да, здесь в полной мере идёт Хамов грех и такие последствия очень тяжёлые этого греха. Это и вот это открытие интимных мест родителя, его непочитание. И потом между братьями идут, соответственно, свои такие несогласия. Вы знаете, я по поводу, опять же, практического применения что думаю? У нас же сейчас есть традиция возобновления обетных грамот, когда человек берёт тоже вот эту аскезу на себя, обещает именно в храме — это сейчас с алкогольной зависимостью, но можно же распространить и на сквернословную зависимость — такую обетную грамоту. То есть человек перед лицом Церкви обещает не материться. Мне кажется, вот как практику возможно её применить. Я, насколько знаю, в Москве уже начинают это делать. Вот, по-моему, отец Симеон Тараканов тоже об этом говорил. Он, кстати, как раз занимается темой сквернословия, работает с подростками в общеобразовательных учреждениях. И вот такое предложение с обетной грамотой. И ещё, кстати, по тому, что мы можем предложить подросткам.
Как раз вчера мы получили письмо от преподавателя, это из Анапы пришло письмо нам как раз по итогам вот этого марафона 21 день. Она написала о том, что объединились несколько школ — вечерние школы, то есть с трудными подростками, даже имеющими судимость. И они стали заниматься активно работой со сквернословием. И они прислали нам такое письмо-благодарность, что они видят, какие стали уже положительные результаты. Конечно же, учитель помогает ученику. То есть когда подросток перестаёт ругаться матом, то у него пропадают вообще слова. Он не знает, что говорить, у него словарный запас иссякает. И вот учителя каждый день помогали разучивать какое-то новое слово, выражение эмоций, чтобы ребята за эти дни ещё дополнительно узнавали новые слова. И им это очень понравилось, что потом уже, кстати, тоже в одном из дневников нам писали, что сами эти подростки стали писать письма другим ребятам-матерщинникам, чтобы они не ругались матом, объясняя, почему. То есть ребята другим ребятам стали рассказывать об этом положительном опыте.

К. Лаврентьева

— Спасибо огромное за этот продуктивный и духовно очень полезный разговор. Дорогие друзья, напомню, что в этом часе с нами были протоиерей Владимир Волгин, настоятель храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, председатель экспертного совета «Лучезарный Ангел»; и Олеся Дьяченко, организатор проекта «Россия без сквернословия». Давайте пожелаем друг другу хорошего, плодотворного Великого поста. И да, действительно, жизни без сквернословия, по возможности. И до следующих встреч. Олеся, дорогая, обязательно ждём вас в нашей студии. Ну а вас, отец Владимир, конечно, прежде всего, очень рады видеть, пожалуйста, приходите к нам ещё.

Прот. Владимир Волгин

— Спасибо. Храни вас всех Господь!

О. Дьяченко

— Благодарю. До свидания.

К. Лаврентьева

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Христианские мотивы в фильме «Сталкер». Иван Перекатов
• «Нравственные ценности и бизнес». Сергей Иванов
• «Христианские мотивы в фильме «Зеркало». Августина До-Егито

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов