«Безопасность в информационной среде». Дмитрий Пильщиков

У нас в гостях был профессор, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец Дмитрий Пильщиков.

Мы говорили о том, как не потеряться в современном обилии информации, сохранить душевное равновесие и оградить себя и детей от возможных опасностей в интернет-среде.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

Анна Леонтьева:

— Добрый «Светлый вечер». Сегодня с вами Анна Леонтьева. Наш дорогой гость, Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец. Добрый вечер.

Дмитрий Пильщиков:

— Добрый вечер.

Анна Леонтьева:

— Мне нравится, как звучит твое представление. Я решила к программам делать какие-нибудь цитаты из Писаний, из апостолов, из Евангелия. Сейчас к нашей программе про информационную безопасность, в том числе и духовную информационную безопасность, не побоюсь этого слова, я решила взять цитату из 5-й главы послания ефесянам апостола Павла. Она всем известна, у всех на слуху, я, тем не менее, ее прочитаю. «Итак, смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, ибо дни лукавы». Там дальше он еще много чего, от пьянства предостерегает и так далее. «Дорожа временем». Об этом, наверное, мы сейчас тоже будем говорить. Мы недавно дискутировали с сыном, сын сказал: вот ты читаешь новости — а я читаю новости, я открываю ленту новостей и читаю все подряд, что происходит. У меня такое ощущение, что я таким образом контролирую мир. Он говорит: это вредный, дешевый дофамин, у тебя ощущение, что ты информацию получаешь, когда читаешь какие-то отрывочные фрагменты. Я с ним не согласилась, я говорю: нет, я еще подписана на очень аналитических людей, я очень правильные читаю новости. А потом я прочитала у отца Прокопия (Пащенко), такой замечательный есть монах, который занимается проблемами зависимостей. Он на радио «Вера» был, и в своем телеграм-канале рассказал, как интересно развиваются нейронные связи, когда ты привычно делаешь какое-то одно дело. В его случае это зависимости: игромания, алкоголь, наркотики. В мозгу начинает светиться дорожечка, проложенная этим занятием, оно становится привычным. Он рассказывает всем, как эту дорожечку... если это, например, какая-то губительная привычка, как проложить другую дорожечку. Нельзя запретить себе, сказать: нет, нельзя, не пей, не играй, потому что это вызовет откат назад. А именно, как проложить другую дорожечку? Молитвой, чтением книг. Я поняла, что эта дорожечка у меня в мозгу, которая читает эти новости, действительно не очень полезная. Я не контролирую все, что происходит, я только переживаю и теряю время, так скажем. Да, теряю время, а «дни лукавы». Я попыталась, начала читать в это время электронные книги или аудиокниги слушать. Кстати, на радио «Вера» литературный час, его не всегда слушаешь, но очень полезный, потому что оживляет классику, и ты потом: ой, надо же перечитать Достоевского, Лескова. Ладно, я заканчиваю свое длинное вступление. Скажи, что ты об этом думаешь?

Дмитрий Пильщиков:

— Я бы начал с того, с чего и ты начала. Я читаю новости. Пробегаю всю эту дорожку, и так мне кажется, что я в курсе событий и контролирую ситуацию. Я думаю, не ошибусь, если скажу, что 99 с большим количеством девяток после запятой процентов информации, которая циркулирует в интернет пространстве, и тех доступных средствах массовой информации, которые у нас есть, которые обычно окружают обычного, нормального, простого человека, не погруженного в молитву, не живущего в монастыре — это информация, которую он сам никогда не видел и не слышал, которую те люди, которые ему представляют, тоже, как правило, не видели лично и не слышали. Они взяли ее уже из этого же пространства, а еще они добавляют к ней свое либо — сейчас это общепринятое наименование — заказчиков мнение, как подать эту информацию, чтобы эта информация начала прокладывать дорожку в нейроных связях нашего мозга. Эти технологии, технологии брендинга, это не русское слово, смысл — выжигание образа, брендинг. То есть они создают определенный стереотип, психологи говорят, или навязывают определенный образ и состояние человека, соответственно. Потому что человек, воспринимая эти образы, начинает в них мыслить, и начинают прокладываться эти дорожки. Что говорят святые отцы? Если мы ситуацию сами не видели, она уже совершилась, пусть даже она имела место в каком-то виде, мы не можем повлиять на этот результат — это не наша информация, она нам не нужна. А цель какая тогда? А вот цель есть. Как правило, после прочтения такой информации у нас возникает обсуждение, неизбежно скатывающееся в осуждение. Власти не сделали, да там вот этот чиновник не то. Ах, какой же этот мерзавец, насильник и грабитель. Куда смотрят эти? И так далее и тому подобное.

Анна Леонтьева:

— Досужие такие домыслы.

Дмитрий Пильщиков:

— Совершенно верно. Получается, что это подпитка среды осуждения. Это раз. Совершенно правильно, я не знаком, к сожалению, с рекомендациями батюшки, о котором ты упомянула.

Анна Леонтьева:

— Отец Прокопий.

Дмитрий Пильщиков:

— Да, отец Прокопий. Но смысл, мне кажется, еще глубже. Наши-то дорожки давно натоптаны, они ведут нас к вполне добрым, светлым целям. А вот эти уводят нас от уже натоптанных, данных от Бога человеку. Человек стремится к добру. Ребенок же не рождается злодеем, он ищет любви, добра. Эти связи нейронные, которые он нарабатывает, вполне себе хорошие, светлые и добрые. А вот информационная среда сосредоточена на том, чтобы изменить. Подменив эти образы, увести нас, как ты правильно цитировала апостола, что такое время, дни лукавы? Это мирское, это мирские цели. Если наши цели не будут устремлены к небесному, то мы начинаем бродить здесь, по земле. Здесь нас в информационном пространстве ожидает примерно следующее. Создана, мне нравится сравнение, матрица, условно говоря, бесконечность на бесконечность, из информационных, как бы помягче сказать, нечистот. Некачественная информация по тем или иным параметрам. Она или старая, или недостоверная. Поэтому любой человек, который подходит к этому, представьте, что вы подошли к болоту бесконечному зловонному, вы туда с доброй идеей подошли, она туда, бульк, и пропала. Есть, говорят, технологии тех людей, которые владеют техническими программными средствами, которые поддерживают эту систему по вылавливанию, отлавливанию. Это сродни поиска кольца с бриллиантом на огромной свалке бытовых отходов. Оно, конечно, там есть, и, наверное, можно его найти. Но обычный человек неподготовленный и даже профессионал, который всю жизнь занимается — не так просто это найти.

Анна Леонтьева:

— Давай, я так поверну разговор. Ты много лет, десятилетий, можно сказать, занимаешься информационной безопасностью.

Дмитрий Пильщиков:

— Да.

Анна Леонтьева:

— До прихода к вере или даже не до прихода к вере, чему вкратце ты учил своих студентов?

Дмитрий Пильщиков:

— Я всю жизнь посвятил не только и не столько информационной безопасности, а именно информационным технологиям, системам управления, в том числе. Я учил их, как анализировать происходящие процессы в разных отраслях. Как с использованием средств автоматизации и программного обеспечения можно было бы их улучшить, ускорить, убыстрить. Как изменять мир, чтобы не делать механически этот переход. Нет автоматизации во имя автоматизации, есть автоматизация во имя изменения самого процесса. То есть должно что-то по-другому делаться. Я их учил этому подходу, как создавать такие системы и комплексы, внедрять их в жизнь, совершенствовать. Что, собственно говоря, и происходит на наших глазах. На сегодняшний день мы имеем дело с тем... в бытовом понимании этого слова, с гаджетами. Часто слышишь такой вопрос: что же делать, что же делать, все пропало, запретить, не запретить? А они ругаются, не хотят.

Анна Леонтьева:

— У нас в гостях Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий. Мы неизбежно пришли к этим гаджетам, к этому слову «гаджеты». Ты можешь закончить свою мысль, у меня к тебе еще один вопрос.

Дмитрий Пильщиков:

— Гаджеты, интернет и все, что связано со средствами обработки информации, с технологиями — это существующая реальность. Бессмысленно рассуждать на тему, как вернуться к тому, чтобы этого не было. Это такие же инструменты, как музыка, книги, картины. И все они могут быть использованы человечеством как во благо, так и во вред. Если кратко сказать, это базис, вопрос запрещать не стоит, невозможно. А вот что делать, это тоже неизбежный вопрос.

Анна Леонтьева:

— Но мы в этих же гаджетах, будем честны друг с другом, читаем сейчас все, мы не покупаем практически книги. Я говорю мы, обобщая немножко. Мы читаем святых отцов, мы можем прочитать Евангелие дня в том же гаджете.

Дмитрий Пильщиков:

— Мы слушаем радио «Вера».

Анна Леонтьева:

— Мы слушаем радио «Вера», да. Я вспомнила 90-е или конец 80-х, у отчима появился... Компьютеры еще не получили широкого распространения, только какие-то компании имели компьютеры. Я как раз искала работу после университета, срочно училась пользоваться компьютером, потому что это входило в скиллс, которым я должна была обладать. А в 90-е была такая ситуация, я окончила журфак МГУ и не собиралась работать журналистом. Почему? Потому что очень мало денег, а хотелось же сразу зарабатывать очень много денег. Люди устраивались в иностранные компании, которые платили в долларах на тот момент, и это было много. Я тоже устроилась в компанию, в конце концов, AT&T. Это компьютерная компания, потом благополучно понесла своего первенца, моментально оттуда уволилась и была очень счастлива. Но я к чему? Помню, как появились компы, отчим физик-теоретик, ученый, ему подарили коллеги этот комп. Если ты помнишь, как он выглядел, это сооружение было похоже на небольшой холодильник с экранчиком и с какими-то кнопками. У меня гостил приятель, он увидел этот комп, что в нем есть игры. У него сорвало совершенно крышу, он начал играть в игры, он сел вечером, я утром пришла и увидела, что он еще сидит за этими играми. И говорит: попробуй, попробуй, это так круто. Они такие примитивные были, там человечки квадратные бегали, отстреливали квадратненьких таких монстриков. Ну, мультики такие, в общем-то. И когда я стала работать в компании AT&T, у нас тоже были компьютерщики, они реально на работе, как только улучали момент, начинали играть в эти игры. Я не знаю, то ли это мужское. Я когда попыталась поиграть, у меня был свист пустоты в ушах, будто я что-то делаю в минус. Я не просто что-то делаю, я делаю в минус себе, окружающей природе.

Дмитрий Пильщиков:

— Тебя не зацепило.

Анна Леонтьева:

— Вообще не зацепило. Кстати, моя дочь, я помню, они росли, у нас не было компьютеров для детей, чтобы они там сидели. Были playstation, игровые приставки, потом расскажу про них историю, когда мы дойдем до педагогики. Старшему разрешалось час в день играть на playstation, а дочь вообще не интересовалась этой темой. Получается, что, в природе человека заложено это стремление поиграть?

Дмитрий Пильщиков:

— Отчасти ты уже ответила на этот вопрос. Ведь не все сели вечером и до утра не могли оторваться, даже став зелеными. Им казалось, что им все лучше и лучше.

Анна Леонтьева:

— Он азартный был.

Дмитрий Пильщиков:

— То есть это очень индивидуально, во-первых. А во-вторых, ваш этот знакомый пал жертвой неожиданного для него примененного против него оружия, игра была достаточно простой для того, чтобы с ней справился неподготовленный пользователь. Но все эти технологии и поныне, а мы, может быть, дальше поговорим, будет интересно посмотреть антропологию этих всех явлений, они все одинаковы со времен грехопадения, то есть книги Бытия. Ничего нового.

Анна Леонтьева:

— Прости, я тебя прерву на секундочку. Я слушала отца Прокопия того же (Пащенко), я на него подписана, он сказал такую интересную вещь, я даже записала. Он сказал: что было? Адам, как сын банкира, к которому пришел хакер и сказал, давай хакнем этот мир. Такая вот фраза прозвучала. Прости, просто проиллюстрировала.

Дмитрий Пильщиков:

— Примерно так. В этом, получается, мы, не сговариваясь, сходимся в оценке. Так вот, этот знакомый погрузился в эту игру, и она его захватила, поскольку она носит, сейчас это принято называть воронкой, которая затягивает человека. Она, как мелодия бесконечная, не заканчивается, без конечного аккорда. В нормальном произведении, раз, ты понимаешь, что закончил. Фу, выдохнули. Музыка начинается с тишины, а заканчивается аккордом. А если применять темы информационные, это не обязательно музыка, это может быть игра, это может быть речитатив, которые бесконечны, из человека можно качать ресурсы, пока они не закончатся.

Анна Леонтьева:

— А что значит бесконечная тема?

Дмитрий Пильщиков:

— Бесконечная — это значит, все время зовущая к продолжению.

Анна Леонтьева:

— Как сериал, который не заканчивается.

Дмитрий Пильщиков:

— Верно. Очень хорошая аналогия. Мы с вами воспитаны на фильмах тоже многосерийных — «Семнадцать мгновений весны» — но там есть кульминация, завязка, финал, есть промежуточные итоги, есть еще что-то. Редко, но бывает, продолжение люди снимают. А вот если взять, например, «Санта-Барбару» — это классическая неотвязная информационная вещь. Там несколько тысяч серий, они до сих пор снимаются и до сих пор идут. Уже актеры несколько раз почили, но тем не менее. Задача какая? Вместит ли человеческий разум вот это вот всё? И зачем оно, если это не его жизнь? Зачем той стороне, понятно, потому что в результате все хотят жить в Санта-Барбаре, думают, что это можно делать в реальности.

Анна Леонтьева:

— Ну, хотят отвлечься от своей скучной жизни и посмотреть на страсти-мордасти.

Дмитрий Пильщиков:

— Да, уйти в иллюзию.

Анна Леонтьева:

— Как говорила подружка моей бабушки, баба Фаня: хочу посмотреть на красивую жизнь.

Дмитрий Пильщиков:

— Да, опять хочу в Париж. А почему опять? А потому что вчера тоже хотела. Нам и внушают вот это. Если реально приехать в Париж, особенно в период каких-нибудь демонстраций, пожарищ и драк массовых, сейчас Москва даст сто очков вперед любому городу не только европейскому, а американскому, азиатскому. Но, тем не менее, образ остается. Брендинг выжег его в нашем сознании, и кажется, что туда хочется. Эта дорожка еще до сих пор не заметена, следы еще остались. По ней наш разум периодически бегает, по этим нейронным связям. И достаточно только немножко возбудить, подсветить, и опять мы побежим туда. Заканчивая историю с этим компьютером, есть другие люди, у которых есть другое отношение, и дело именно в нас, внутри. Как справиться с этими потоками? Это совокупный труд, тоннель, который нужно копать с двух сторон. Извне: от государства, от властей, от общества, от коллективов на предприятиях, от приходов. И изнутри. Никто, как сказано в священных книгах, не одолеют вражьи силы нашей Церкви, и Царствие Небесное внутри нас есть. Оно нас защищает, и в нем сила нашей защиты.

Анна Леонтьева:

— Интересно. Давай, знаешь, к чему обратимся. Мы говорили про гаджеты, это больная тема, мы с тобой оба родители.

Дмитрий Пильщиков:

— И оба многодетные.

Анна Леонтьева:

— И оба многодетные, ты побольше, я поменьше. У меня дети выросли в тот момент, когда не было повальной компьютеризации мозгов.

Дмитрий Пильщиков:

— Просто повезло.

Анна Леонтьева:

— Да. Я просто вовремя проскочила это все, но, к слову сказать, все равно. Я уже рассказывала на радио эту историю, но, может быть, кто-то не слышал, я ее еще раз расскажу, она педагогическая. Я говорю, что дети проскочили, а старший очень сильно хотел купить playstation, отец сказал: получишь пятерки по каким-то предметам, купим тебе playstation. Пятерки это длинный путь, а Данилка выбрал короткий путь. Мы тогда были состоятельной семьей, у нас был водитель. Данилка говорит: дядя Слава, а дайте мне денег взаймы, я вам отдам. Водитель, добрый человек, дал Данилке денег, он купил playstation тот самый вожделенный. Водитель походил-походил, потом приходит к мужу, уже покойному моему, Царствие Небесное, и говорит: Олег Станиславович, а денежку как-то отдадите. А Олег говорит: чего? Какую денежку? И он, когда все выяснилось, отдал деньги водителю, пошел к сторожу нашему, который подметал в поселке улицы, говорит: я вам заплачу зарплату, а подметать вы не будете. И Данилка приезжал из гимназии и отрабатывал свой playstation. Причем, это был такой ход, никто ни на кого не кричал, никто ни на кого не давил и не укорял, было хорошо всем. Был рад сторож, был Данилка, листики такие осенние, их очень приятно мести, сплошное здоровье. Ладно, это я так к слову. Я хочу тебе задать такой вопрос. У тебя четверо детей, они еще достаточно юные, напомни.

Дмитрий Пильщиков:

— От пяти, там немножко побольше, чем четверо, шестеро у нас, до 13-ти лет.

Анна Леонтьева:

— Я имею в виду четверо, которые всегда с тобой, и приезжали на нашу радиостанцию, которые всегда вокруг тебя.

Дмитрий Пильщиков:

— Младшие научные сотрудники.

Анна Леонтьева:

— Вот расскажи мне. Они, конечно, еще на детском уровне пользуются гаджетами, расскажи мне не как в общем с ними быть, а есть ли у тебя какие-то истории про успех твоей борьбы за разумное пользование и провалы?

Дмитрий Пильщиков:

— Да. Всего достаточно, провалов, я думаю, больше, потому что это непросто. Тут я бы хотел сказать, как военный человек, прежде всего, не надо недооценивать противника. Занимаясь много десятилетий информационными технологиями, я, как это сейчас принято говорить, с той стороны, инсайт. Я понимаю, что стоит по ту сторону экрана. Какие экономические ресурсы, кадровые, идеологические, прежде всего, и духовные, какие организационные, в мире. Эта технология мировая. Она опутала всю нашу жизнь, пронизала. И как мы с тобой правильно констатировали, вне ее мы уже не мыслим своего существования.

Анна Леонтьева:

— Не мыслим, и нам никто, прости, и не разрешит уже мыслить. Как мы можем выращивать помидоры и завести кур, но вряд ли в этом мире мы сможем совсем без этого обойтись. Запомни свою мысль, мы подвесим интригу и вернемся ровно через минуту.

Дмитрий Пильщиков:

— Хорошо.

Анна Леонтьева:

— Не уходите от нас. С нами наш дорогой гость Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец. У микрофона Анна Леонтьева. Вернемся через минуту.

Анна Леонтьева:

— Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец. В первой части нашей программы мы оборвали наш разговор о том, кто стоит по ту сторону экрана. Продолжи, пожалуйста.

Дмитрий Пильщиков:

— Да. Не надо недооценивать эти силы. Это брань, война, попросту говоря, прежде всего, духовная, между целеполаганиями. Те же самые технологии могут использоваться в совершенно высокодуховных целях. Ты сама перечисляла, кто-то читает Библию, кто-то слушает радио «Вера».

Анна Леонтьева:

— Ну конечно.

Дмитрий Пильщиков:

— В недавнем своем выступлении патриарх призвал шире пользоваться... Он сказал, есть такое место, раньше было, наподобие рынка, где все обсуждали, думали, спорили. Сейчас этим местом является интернет пространство. Пространство информационных технологий. Он очень вдумчиво и мудро предложил и настаивает на том, что высокие цели, которые несет Русская Православная Церковь, должны быть там представлены и шире представлены. Я, как технический специалист по этим технологиям, убежден, что другого способа нет, как мы констатируем, убрать это невозможно. Был такая интересная шутка, что если ты не можешь победить, надо возглавить.

Анна Леонтьева:

— Очень уместно в этой ситуации.

Дмитрий Пильщиков:

— В данной ситуации это хороший пример, к чему и призвал святейший. Нужно с помощью этого инструмента вести людей, он упомянул, в том числе, мессианскую идею, которая недостаточно представлена даже в других областях. Если интернет будет говорить о Христе, чего здесь плохого?

Анна Леонтьева:

— Согласна.

Дмитрий Пильщиков:

— Если он будет нести правду. Ты хотела пример?

Анна Леонтьева:

— Да.

Дмитрий Пильщиков:

— Удачный, не удачный.

Анна Леонтьева:

— Просто, знаешь, я тебя знаю, какой ты трепетный отец. И с другой стороны, очень организованный, местами строгий отец, но очень по-хорошему. Я помню, прости, что мы с тобой повели детей купаться, там рядом были корни и под ними змеи. Эти маленькие, такие веселые: папочка, давай мы посмотрим на этих змей. Я помню, как ты провел такую линию на пляже, просто такую линию на песке, так, жих, и такой: за эту линию кто зайдет, тот уходит домой. Всё, вопрос был исчерпан. Четко очень.

Дмитрий Пильщиков:

— Да, за эту линию не заходить. Не всегда так получается. Приведу один из последних примеров.

Анна Леонтьева:

— Кстати, прости, очень метафорично получилось со змеями, да?

Дмитрий Пильщиков:

— Да. Змей — он и в Африке змей. Получилось так. Приведу пример совершенно недавний. Мы садимся с детьми в машину, я забираю их из школы с младшей дочерью, она еще в школу не ходит. Я трогаюсь, еду и замечаю, что часть детей в телефоне. Они уже достаточно взрослые, это дети 11-ти и 9-ти лет, и они абсолютно точно и четко знают — у нас просто такая договоренность, она поддерживается ими и нами в качестве помощи, даже за последнее время я не помню, чтобы я когда-то напоминал — в машине не пользоваться телефоном, кроме особых случаев, кто-то позвонил или срочно надо что-то сделать. Почему? Ну, потому что эти устройства помимо содержательного, контента несут в себе вполне физиологическое воздействие. Они отрицательно влияют на зрение.

Анна Леонтьева:

— Потому что машину трясет.

Дмитрий Пильщиков:

— Да, машина вибрирует, и поэтому наблюдение за мелькающим экраном, который и так мелькает сам по себе по технологии, но еще и трясется в руках — это крайне не полезно, от этого, тем более детское неустоявшееся, зрение начинает резко падать. Это факт установленный давно. Они это знают, но тем не менее. Я их попросил не нарушать это правило. Потом смотрю, не выполнили. Я настойчиво второй раз говорю: раз вы не может удержаться, у вас не хватает воли, давайте мне тогда телефоны, я их уберу и добавлю вам своей воли, чтобы у нас вместе получилось. Один ребенок отдал, а другая нет. Я думаю, не удивлю никого, это будет очень понимаемо и небезынтересно, ответ был такой: это мой телефон. Это мой телефон, и поэтому я его не отдам, и буду пользоваться им. Такая интересная ситуация. Я бы хотел, во-первых, немножко осветить, здесь есть определенное заблуждение. В соответствии с законом, у ребенка не может быть телефона.

Анна Леонтьева:

— Это понятно. Я, наверное, тебе с`оппонирую чуть-чуть. Когда они сказали, это мой телефон, поскольку у них там большая часть жизни в этом телефоне.

Дмитрий Пильщиков:

— Я бы не сказал, но да.

Анна Леонтьева:

— Может быть, они, как говорят сейчас, отстаивали свои границы?

Дмитрий Пильщиков:

— Да, да, конечно. В том числе, основа эта. Но надо правильно понимать, отстаивание свих границ хорошо до того, как ты не нарушаешь заповеди: почитай отца и мать своих и будешь счастлив. Не хочешь быть счастлив, тогда отстаивай границы до конца, до предела. Если мы желаем счастья своим детям, то надо приучать их к тому, чтобы они в послушании были у учителей, у властей, которым, как говорил апостол, дан меч, чтобы за порядком следить. Иначе мы погружаемся в обстановку хаоса, прямо с детства им насаждаем.

Анна Леонтьева:

— Очень непопулярные ты сейчас вещи говоришь.

Дмитрий Пильщиков:

— Может быть, непопулярные, но, как вижу, так говорю, в данном случае. Потому что переживаю тоже за детей. Я бы не хотел, чтобы они в будущем отстаивали свои границы с власть предержащими, с наставниками, с учителями, со старшими и родителями. Я бы этого не хотел. Но, тем не менее.

Анна Леонтьева:

— Что ты сделал в этом случае?

Дмитрий Пильщиков:

— Ситуация развивалась, как развивалась. Я сплоховал, я сказал, что тогда давайте выйдем, остановил машину. Как мне казалось, чтобы они в движении не смотрели, я остановил машину, припарковался, сказал: давайте выйдем, мы же договорились, что в машине не смотрим, давайте, не будем нарушать. Молчат, но не готовы. Я говорю: тогда давайте так, кто готов соблюдать правило, милости прошу в машину, кто не готов, давайте, поедете на автобусе. Благо, остановка была рядом.

Анна Леонтьева:

— В таком возрасте некоторые не решаются.

Дмитрий Пильщиков:

— Шантаж.

Анна Леонтьева:

— Шантаж и угроза, два средства воспитания.

Дмитрий Пильщиков:

— Шантаж и угроза. Ты обещала, что перейдем к педагогике. Уже перешли. Да, я признаю, что сплоховал. Так получилось, жалею, просил прощения.

Анна Леонтьева:

— Они остались на остановке?

Дмитрий Пильщиков:

— Они, да. Обладательница телефона, дочь с характером, она лидер, поэтому она уперлась. Ее поддержали два других брата. А младшая дочь пошла со мной, потому что она очень маленькая. Мы отошли, подумали с ней, решили их простить, предложили им поехать. Потом уже в ходе поездки, они сели в машину, мы обсудили эту тему и перешли к теме любви. Мы накануне обсуждали, и дети, несмотря на свой возраст, очень по-взрослому сказали, что да, они знают, что любовь — это жертва, это когда ты отдаешь. Они говорили, что они готовы на всё, перечислялись те же категории, родители, учителя. Я говорю: вот видите, простая проверка, готовы хотя бы отказаться от телефона и своего желания, чтобы было по моему, ну, папа просит. Не всегда. Одно порождает другое. Вот такой был печальный опыт.

Анна Леонтьева:

— Нет, он не очень печальный. Тут как-то много, мне кажется, переплелось, и характер, и возраст, и все равно всё закончилось полюбовно. А есть какие-то удачные примеры, когда тебе удавалось переломить тягу к уходу в компьютерную реальность.

Дмитрий Пильщиков:

— Бывали, и они и сейчас есть. Хочу с`акцентировать на этом внимание, как я уже говорил, в моем понимании это — брань духовная в информационном пространстве. Поскольку с той стороны ресурсы немаленькие, чтобы с ними бороться, даже будучи опытным закаленным воином информационным, нужно много времени. Не надо этого бояться и стесняться. Я много лет разъяснял, обсуждал, можно сказать, пропагандировал детям неполезность рекламы. Такая тоже известная вещь, которая все время лезет. Попробуйте поговорить с супругом или с супругой о том, что у нас пылесос сломался, и вы сразу получите массу предложений о покупке пылесоса, хотя вы вроде никакие заявки не давали. Это чтобы было понятна мощь обработки информации в большой системе данных.

Анна Леонтьева:

— Да, меня это тоже всегда удивляет.

Дмитрий Пильщиков:

— Есть обратная связь, она анализируется, безусловно. Дети, даже Вера...

Анна Леонтьева:

— Вера — это младшая, поясню для радиослушателей.

Дмитрий Пильщиков:

— Младшая, пять лет, легко отличает начало рекламы. Даже если в середине сюжета присоединяется, она говорит: вот реклама, это не полезно. Она это говорит. Может быть, она еще так не думает, может быть, ее степени убежденности нет, но она отличает и говорит в текущем моменте убежденно. Это уже какое-то зерно горчичное, из которого может вырасти. Мне кажется, это успех.

Анна Леонтьева:

— Ох. Посмотрим, дай, дорастем до подросткового возраста. Возраст, когда родители неправы во всем и ровно противоположности, как бывает. Напомню, что сегодня с нами и с вами Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец. Я хотела коснуться такой темы. Когда я прихожу на радио... Видишь, у меня большая тетрадочка, у меня есть еще другая тетрадочка, куда я записываю дела.

Дмитрий Пильщиков:

— Еще больше?

Анна Леонтьева:

— Нет, она наоборот такая маленькая, чтобы помещалась везде. Я каждый год покупаю себе органайзер, пишу там ручкой, потому что в телефоне я ничего не вижу. Даже тексты в компьютере, где-то лежат в компьютере, пока они не распечатаны, они как будто в глубине где-то лежат. В тетрадочке я пишу ручечкой. Твои дети уже живут в эпоху, как это называется? МЭШ, электронный дневник?

Дмитрий Пильщиков:

— Да. Московская электронная школа.

Анна Леонтьева:

— Я правильно понимаю, что они не ведут ручкой дневников сейчас?

Дмитрий Пильщиков:

— Интуитивно ты правильно оценила ситуацию, как она есть на сегодняшний день. Еще в прошлом году они вели, в этом году начали год с того, что не ведут все.

Анна Леонтьева:

— Ну, вот как это всё? Как это отражается, как ты наблюдаешь?

Дмитрий Пильщиков:

— Отражается, я думаю, что это отразится и не лучшим образом. Современная технология педагогическая делает большой крен в область использования цифровизаций, информационных технологий под предлогом удобства, быстроты и других характеристик. Это классический набор, который предлагается. В том числе, насколько я знаю, на сегодняшний день ведение дневника не является обязательным. В начальной школе вроде бы он есть, но он не ведется физически. Потому что дети знают, что родители подключены к МЭШу, знают, что родители в чатах. А начиная со средней школы, так называемой, то есть с пятого класса, организовываются чаты для детей специальные, в которых они находятся. Там это можно все найти, дети дергают родителей. Стандартный вопрос после школы: дайте, пожалуйста, мое домашнее задание. Да, мы, конечно, тоже в свое время не все успевали записывать в дневнике, иногда приходили домой и, у кого был телефон, были такие времена, что не у всех были телефоны.

Анна Леонтьева:

— Да, у кого был стационарный телефон.

Дмитрий Пильщиков:

— Можно было позвонить и попросить у одноклассника или одноклассницы: слушай, что нам задали? Более того, можно было попросить помощи. Но это носило, скорей, исключительный характер. А сейчас это носит массовый характер, потому что двигает детей в сторону того, что они не занимаются. Чем они не занимаются? Что дети потеряли? Они не пишут, то есть, нет нейронных связей, которые образуются в основном между мыслями, созерцанием образов, рукой, которая является одним из важнейших факторов развития человека. Дети не приучаются к дисциплине, что они отвечают за то, чтобы записать домашнее задание правильно, сделать его — это их зона ответственности, пусть маленькая, но уже есть. Кто-то там мне все равно найдет. Более того, очень популярны случаи, когда: а у меня нет домашнего задания, нам учительница не дала. В МЭШе есть, а родителям некогда, ну, значит, задания нет, и не буду делать. Таким образом, такая складывается круговая система, из которой детям сложно выбраться. Замены эти, как правило, не адекватны. Более того, я могу сказать, что хозяевами этих систем, а как правило, группы в ватсапе, со всеми известными последствиями, то есть складывание всей подробнейшей информации в большие базы данных наших непартнеров, как их теперь принято называть. Это раз. Во-вторых, несмотря пока на все усилия, отечественных технических и программных средств нет. То, что работает и разрабатывается, весьма сырое, все время идут сбои и ошибки, все ругаются в этих чатах, когда же оно заработает, а оно опять не работает. Конечно, это можно устранить. Я считаю, что нужно этому особое внимание уделить. Все-таки дети — это то, что мы передаем в следующее поколение. Когда Господь создал Церковь — семью, Адама и Еву, «нехорошо человеку быть одному», если бы они пришли и обо́жились в раю, не нарушив никаких заповедей вследствие известной истории с грехопадением, то все было бы хорошо. Они передавали бы знания, живя бесконечно, будучи бессмертными. Но поскольку были изгнаны, то тогда Господь заповедовал им иметь детей, через которых можно передавать это. Поэтому в нашей стране наиболее устойчивой системой поддержания вот это передачи традиций... А что надо передавать? То, к чему нас призывает, я, как военный человек, скажу, Верховный Главнокомандующий и Президент нашей страны. Он говорит: надо опираться на те институты, которые несут традицию, которые сохранились.

Анна Леонтьева:

— То есть на семью.

Дмитрий Пильщиков:

— А как ее передать? А передать ее можно только, в том числе, семья — это единственное место, где можно передать. Потому что из поколения в поколение надо сохранять трехзвенную.... Что такое семья? Это ребенок, хотя бы один, у него папа мама — три. Две бабушки, два дедушки. Вот семь я. Минимально возможная конфигурация, где ребенок видит не только передачу информации, раз мы говорим об информации, как образов, как правил поведения, как норм между собой и своими родителями. Но и родителей по отношению к их родителям. Так это и происходит. Если разрушать эту структуру, то никакой передачи информации не будет и никакая традиция не сохранится, что мы, собственно говоря, и имеем массово вокруг. Вот почему опасны информационные технологии, призывающие не только... «Синие киты», которые призывают просто к самоубийству.

Анна Леонтьева:

— Вот. Я хотела как раз вспомнить этот эпизод. Спасибо, что ты сказал это слово. Я в 19-м году писала книгу, она уже третий раз переиздается, настолько она, видимо, востребована, о депрессии подростков. Она называется «Я верю, что тебе больно». В том месте, где я смотрела этот чудовищный фильм про группы в социальных сетях, куда подростки записываются. Но подростки уже явно записываются туда — дети, какие они подростки, они даже еще не подростки — записываются туда явно потому, что у них уже что-то не так внутри. У них уже чего-то там болит. В этих фильмах был некий образ врага или психопата, который стоит по ту сторону экрана и говорит: встань в 4:30 утра, пойди туда-то. В 4:30 утра ребенок еще ничего не соображает. Да, и очень часто это заканчивалось самоубийством. Это такой клуб самоубийц, по сути, был. Прости, Господи, что мы об этом на «Светлом вечере» говорим, но было такое явление. Я хотела его осмыслить с точки зрения информационной безопасности, поэтому я обратилась к тебе. Дима, сказала я, расскажи мне, пожалуйста, что об этом написать? Что за технологии стоят за этими «китами». И ты меня тогда очень ободрил, потому что сказал, что на самом деле ничто не может пересилить ту силу любви и тепла, которую дает семья. Ребенок, прежде чем встать в 4:30 утра и пойти куда-то на крышу, если он нормально коммуницирует с родителями, если у них хорошая связь, обязательно подойдет и скажет: мам, пап, а зачем мне вставать в 4:30 утра и идти на крышу, мне советуют в моей любимой группе. Которая, может быть, объединяются по принципу меланхолии, они такие все, что-то у них не в порядке внутри, вроде как поддерживают друг друга. Кончается плохо, потому что за этим всем стоят другие люди. Но ты тогда сказал, что семья сильнее.

Дмитрий Пильщиков:

— Да. Я продолжу эту мысль. Действительно, здесь начинают смыкаться эти идеи. Во-первых, ты сказала, что да, было именно нападение. Брендинг сработал, выжгли образ, подсветили дорожку, путь в никуда, путь к суициду. Но работает и другое, Царство Божие внутри нас есть, внутри каждого человека. Семья — это охранитель человека. Если семья показывает ребенку правильные отношения, даже не научает, просто показывает, что есть высшая форма обучения, то тогда ребенок защищен. Это уже проверено многими практическими случаями. Как ты правильно говоришь, придет к нему мысль, зачем такая экзотика, и так трудностей хватает, надо двор мести, отрабатывать. Тоже надо встать пораньше, потому что это надо сделать дополнительно, вне футбола, школы, еды. Найти для этого место и время, так ребенок планирует. Возвращаясь, конечно, семья, полноценная семья, многоуровневая, как минимум три уровня, она всегда такая и была, она стояла перед ребенком, как образ, к которому нужно стремиться, и подменить этот образ было непросто. Конечно, мы патриархальную семью не вернем, в которой можно было не быть особо воцерковленным и верующим, но раньше всю повседневную жизнь пронизывало... Сватовство — есть православная традиция. Перед едой надо помолиться, поели, надо поблагодарить Господа. Похороны — тоже. Она всё буквально пронизывала. Папа уезжает, надо помолиться на дорогу. Папа приехал, слава тебе, Господи. Даже если людям обычным, простым некогда было поклоны бить ночами, они все равно жили в этой традиции, она их защищала.

Анна Леонтьева:

— Закончи фразу, патриархальную семью мы не вернем, но...

Дмитрий Пильщиков:

— Но мы можем возвращать традиции. Как сказал президент, нужно опираться на те институты, которые сохранили традиции. И особо важно это в области образования. Образование от слова «образ». Насколько я помню, в формулировке закона об образовании первоначально — что такое образование в России — воспитание стоит на первом месте. Уже потом идет обучение, навыки. А вот информационные технологии зачастую предлагают нам поменять эти приоритеты и начать делать выбор профессиональный чуть ли не с начальной школы. Я сталкиваюсь с этим сплошь и рядом в обычных учебных заведениях. Давайте определимся, это такая непростая, весьма опасная вещь.

Анна Леонтьева:

— Твои последние в нашей программе рассуждения, наверное, звучат как призыв. Может быть, кто-то об этом задумается и кто-то это услышит. У меня еще очень много к тебе вопросов по информационной безопасности. Но тебе последнее слово, потому что, к сожалению, наша программа подходит к концу.

Дмитрий Пильщиков:

— Спасибо. В заключении я бы хотел сказать, что больше всего мне нравится именно эта мысль, которая у нас с тобой прозвучала, что, несмотря на всю мощь нападающей стороны в этой, безусловно, духовной брани в области информационных технологий, у нас, у обычных людей, огромные ресурсы. Они сосредоточены в правильном построении семьи, которая гарантирует правильное построение будущих личностей наших детей. Спасибо.

Анна Леонтьева:

— Спасибо огромное. Напомню, что сегодня с нами и с вами был Дмитрий Пильщиков, профессор, полковник, доктор технических наук в области информационных технологий, многодетный отец. С вами была Анна Леонтьева. Спасибо огромное.

Дмитрий Пильщиков:

— Спасибо.

Анна Леонтьева:

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «26-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
• «Мужественность и женственность». Иеромонах Нестор (Архипов)
• «Благодарность Богу». Священник Антоний Лакирев

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов