«Христианин в современном мире». Александр Абросимов

У нас в студии был магистр богословия, помощник настоятеля храма во имя святого князя Владимира в Новогирееве Александр Абросимов.

Мы говорили с нашим гостем о его пути к православию через различные духовные практики и о том, почему он отказался от высокооплачиваемой престижной работы и выбрал работу в храме.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кирова Лаврентьева, и с радостью представляю вам нашего сегодняшнего гостя. В гостях у Светлого радио Александр Абросимов, магистр богословия, помощник настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Здравствуйте, Александр!

А. Абросимов

— Здравствуйте, Кира! Здравствуйте, дорогие радиослушатели!

К. Лаврентьева

— Очень рады видеть вас в нашей студии, и, честно говоря, дорогие наши слушатели, если вы никогда не слушали программу «Вечер воскресения», то расскажу вам, что эта программа посвящена нашим гостям, их пути к вере, в ограду церкви, и каждый раз этот путь, конечно, совершенно уникален, и для нас, как для ведущих, особый интерес представляет этот цикл программ. И долго думала, Александр, с чего начать наш сегодняшний разговор. Знаю, что вы глубоко изучали жизнь и труды отца Александра Шмемана и подумала, что не буду изобретать велосипед. Начну с его цитаты. «Ни один человек в мире не обогатился обсуждениями, — говорит он в своих дневниках, — только встречей с реальностью, с правдой, добром и красотой». Ну, буквально пропитаны поиском Божьей правды, поиском какого-то вот того настоящего, что надо найти каждому из нас в христианстве. Он не терпит притворства, не терпит театрального какого-то вот такого благочестия. Перебирания чёток, каких-то вот таких вот напускных платочков, спаси Господи. Он ищет истинного Христа, ищет настоящего Христа, ищет личной встречи с Богом и призывает к этому каждого из нас. Вот скажите, пожалуйста, как ваша вот эта вот встреча самая главная состоялась в жизни? Вот давайте начнём прямо с главного. Вопрос нашей передаче сегодня.

А. Абросимов

— Да, Кира, спасибо за этот вопрос. И всё началось, на самом деле, действительно, в моей жизни со встречи со Христом, я бы сказал. Я вырос в семье, которая была далека от церкви. Кстати, вот сегодня день рождения моей мамы. Я её поздравляю, если она слушает нас.

К. Лаврентьева

— Поздравляем!

А. Абросимов

— И когда-то... Это удивительно, я наткнулся у бабушки в доме на Евангелие аж XIX века, если не ошибаюсь, я сейчас вот не смотрел, но я думаю, что оно там до сих пор цело. И я прочёл из этого Евангелия, ну, собственно, прочёл это Евангелие, мне было лет 12, наверное. И меня поразил, и вдохновил, и удивил именно образ Христа. То есть вот сам, может быть, смысл Евангелия общий я тогда не очень понял, и сейчас-то я понимаю, что это книга, написанная в церкви, для церкви, а тогда я был от этого далёк, мы, конечно, бывали в церкви иногда, но мне казалась атмосфера там такой какой-то... Ну, не атмосферой для человека умного, для человека современного, то есть это казалось чем-то таким отсталым местом, где вот собираются люди старшего возраста, которым хотелось бы как-то вот к чему-то прикоснуться. Но, тем не менее, вот именно этот образ Христа, он запал в мою душу, и впоследствии я переходил интеллектуально, наверное, скорее, так вот ментально, можно сказать, от одного религиозного течения к другому. Вот какое-то такое у меня было путешествие, да. То есть, если сейчас вспоминать, вот насколько я вспоминаю, когда-то у нас появилась в доме книга о йоге, это было первое... Действительно, я...

К. Лаврентьева

— Ну, 90-е, да, вот это вот пошло дело.

А. Абросимов

— Да, это было ещё...

К. Лаврентьева

— Рерихи.

А. Абросимов

— Вот что-то такое, да. Это было... Причём это, насколько я понимаю, была какая-то аутентичная йога. То есть, действительно, там сначала шли упражнения, а потом говорилось о том, что йога — это на самом деле духовная практика. Именно вот это индийское.

К. Лаврентьева

— Но всё-таки таинственно, интересно.

А. Абросимов

— Таинственно, и было обещано, ну, достижение всё-таки, как это сказать, ну, там не нирвана, конечно, говорится, а вот абсолют, вот что-то такое, действительно, любви какой-то. То есть это, я, конечно, сейчас уже понимаю, что это была йога, адаптированная для западного человека, и поэтому мне там угадывался образ вот этот Христа, который там содержался. Я был подростком, я пробовал и практиковать какие-то там вот эти вот асаны, но это было... То есть я вырос в деревне, там не было никаких адептов йоги, мне не с кем было особо это обсудить. Я сам по себе, как это ни удивительно, человек такой достаточно замкнутый, я люблю внутри себя продумывать это. Все эти вещи сначала своё мировоззрение, а потом уже его как-то выражать, и это мне иногда даже и мешает. Вот, поэтому я переходил дальше от вот этой йоги к чему-то более такому напоминающему мне Христа, как я сейчас понимаю. Следующий это был Лев Николаевич Толстой, которого все изучают в школе. Причём, да, это был роман «Война и мир», но мне попался роман его «Воскресенье».

К. Лаврентьева

— Лёгких путей вы не ищите, конечно.

А. Абросимов

— Ну, я думаю, что, в общем, так как Лев Николаевич, он был, ну, собственно, он соответствовал эпохе, его учение, оно проникнуто вот этим духом рационализма, современности, то есть вот христианство воспринимает как человек современный, то есть все чудеса нам не надо, церковь нам не надо, а вот Христово нравственное учение — это то, что нам нужно и то, что мы оставим. И, в общем, я следую этому, меня тоже привлекала такая позиция. Ну, как-то я это взял для себя у него. Дальше следовали какие-то следующие концепции. Мне попалась тоже в начале XX века написанная такая была «Книга духов». То это книга, написанная как бы под диктовку духов. Что-то тогда меня увлекало, кстати, вот рериховская агни-йога. То есть это уже что-то такое, наоборот, другой полис, что-то такое иррациональное, что-то такое тёмное, куда ты можешь вложить много разных своих смыслов, и, исходя из того, что тебе близко, в общем, внутри себя какую-то работу производить. Ну и, в конце концов, у меня появился интернет. С интернетом всё стало гораздо проще, всё как-то, мне кажется, движение пошло быстрее. Мне попались кришнаитские какие-то аудиозаписи. Да, и как ни удивительно, вот именно кришнаиты мне и напомнили о церкви православной, потому что они говорили о Харе Кришна мантре, они говорили о любви, они говорили, ну... О многих вещах с индийским колоритом, но, естественно, адаптированной для европейского человека. Я подумал, есть у них харе кришна мантра, у нас есть Иисусова молитва. Я уже тогда об этом знал, потому что мне, по-моему, попалась книга Ивана Концевича, это наш тоже эмигрантский автор «Стяжение Святого Духа в путях Древней Руси». И я подумал, вот Иисусова молитва, вот Харе Кришна мантра, очень похоже, вот любовь тут тоже, какие-то там совместные культы, и тут объяснение у кришнаитов там просто, но он объяснял эти вещи как некие разумные. Тут они, в общем, достаточно разумно объяснены. Интересно, а почему бы не посмотреть у нас что? То есть мне был знаком, например, образ Сергия Радонежского. Мне казалось, что это действительно человек, который воплотил какой-то идеал, к которому я могу стремиться. То есть Христос-то, понятно, Его могут все к себе приписывать, но Сергия Радонежского, конечно, на этом не припишешь никак. Хотя, может быть, Рерихи там и пытались. Вот. И этот светлый образ преподобного Сергия, он мне, ну, как бы напомнил о том, что можно же и православие попробовать понять и изучить. И тогда, в связи с появлением интернета, я тогда учился в военной академии, и у нас появился вот этот интернет, я стал какие-то вещи изучать, какие-то слушать, вот на портале «Предание.ру» тогда очень хорошо, мне очень нравится аудиоформат, лекции. И действительно, через полгода, чуть больше, я понял, что, да, православие — это не такая уж религия для... Не религия, не «Вера» для отсталых людей. Действительно, в нём можно черпать, и это очень глубокая традиция, и, в общем, тут содержится Христос, Тот Самый, которого я ищу прежде всего.

К. Лаврентьева

— Александр, а можно ли предположить, что вами тогда всё-таки руководствовал некий гностицизм, такой поиск своеобразный какого-то тайного пути? Какого-то своего пути, значит, под видом поиска Бога ты ищешь что-то тайное, какое-то тайное знание, такая, знаете, вот такая вот история, помешанная на гордости. Почему я спрашиваю? Не в белых перчатках это спрашиваю. Все мы имеем какую-то долю любопытства, да, и, конечно, в этом смысле оно очень опасно. И у меня есть друг, который прошел путь, подобный вам, он говорит, что это стопроцентная такая вот гордыня, что церковь нам как бы, ну, вот... Скучновато? А мы пойдём вот какими-то вот такими сложными путями, пытаясь вот познать непознанное. Вот как вы это осмысляете сейчас?

А. Абросимов

— Я думаю, что тут, конечно, вот эти вот примеси самореализации какой-то, знаете, ну, как в пирамиде Маслоу, там, начинается с базовых каких-то вещей, а в конце всё-таки предполагается твоя самореализация и в том числе вот это вот ощущение самого себя как некоего человека, представляющего что-то в жизни, да, и вот это вот желание как бы обладать этим тайным знанием и чувство того, что ты как бы вот где-то в каком-то месте ты, как говорится в Евангелии, «несть якоже прочие человецы», как там фарисей говорит.

К. Лаврентьева

— Не такой, как все, да.

А. Абросимов

— Да, не такой, как все. Оно как раз и движет. С другой стороны, я понимаю, что на самом деле Христос как-то вот за это, наверное, ухватился. Мы же понимаем, что на той стороне тоже есть живой, так сказать, Бог, который хочет нас вытащить.

К. Лаврентьева

— Из тьмы.

А. Абросимов

— Из тьмы, да. И Он, за это ухватившись, ведёт нас по жизни. И вот в данном случае Он меня какими-то такими путями...

К. Лаврентьева

— Ну да, это такая бесовская уловка тоже, вот этот гностицизм, не дай Боже на неё попадаться. Но, слава Богу, действительно, Христос вас нашёл. Да, и сейчас мы продолжим спрашивать вас об этом.

К. Лаврентьева

— Дорогие друзья, «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА . У нас в студии Александр Абросимов, магистр богословия, помощник настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Очень интересный у нас разговор. Да, Александр, как всё продолжалось у вас дальше?

А. Абросимов

— Ну, дальше был путь мой в ограде церкви. Это мне было где-то, наверное, 21 год мне был. Причём как-то меня предупреждали, что в 21 год моё мировоззрение поменяется, и тут это как-то совпало. Я не знаю, действительно ли 21 год такое рубежное время или действительно это как бы совпало. Но я понял, что в отличие от всех других течений, которые меня привлекали, которых я как бы считал себя последователем в каком-то смысле, вносил в свой синкретический такой багаж, именно православие отличается тем, что его нельзя исповедовать одному. То есть невозможно, находясь где-то у себя дома, считать себя православным. Ты должен, ну, грубо говоря, есть с одной ложки с такими же, как ты, людьми, идущими за Христом. То есть это я имею в виду Причастие. То есть вот настолько это близкий контакт должен быть с людьми. Ну, это сейчас я так описываю, но я понял, что без Причастия, исповеди православие невозможно, а это возможно только в церкви, только во время богослужения. Ну, и тогда мы жили в Коньково, и я пошёл в церковь ближайшую, исповедался, да, священник мне сказал, что надо неделю подготовиться и на следующей неделе причастился. Это, по-моему, это было Вербное воскресенье, если не ошибаюсь, когда я первый раз причастился, то есть перед Пасхой, потом встречал Пасху. Но это всё тогда было вроде бы осознанно, но, с другой стороны, сейчас, по прошествии 15 с небольшим лет, я понимаю, что путь после этого был мной тоже проделан... Немало. И моё представление, с одной стороны, как вот образ Христа, он остался, который меня влечёт, да, который...

К. Лаврентьева

— Вдохновляет.

А. Абросимов

— Да, вдохновляет. А всё остальное поменялось во многом вот через переосмысление такой жизни. Я продолжил, то есть мне же нравилось вот это всё разбираться в вопросах веры, вероучения, и продолжил вот это слушать, какие-то лекции, что-то узнавать новое. Постепенно, ну, так жизнь сложилась у меня. Ну, я продолжал ходить в храм, это был приход на Динамо, где была наша академия военная отца Дмитрия Смирнова. Я продолжал ходить туда в храм, но потом, собственно, я понял, что мало просто вхождения в храм, нужно ещё и знакомиться с людьми. Кроме того, я был молодым человеком, мне хотелось, чтобы у меня сверстники мои тоже были знакомые, верующие люди мои сверстники знакомые. И я, собственно, тоже обратился к интернету. По-моему, если не ошибаюсь, больше всего в моей жизни сыграл роль, это Патриарший центр духовного развития детей и молодёжи при Даниловом монастыре. Там я встретил свою супругу, там я начал как-то активно знакомиться с людьми, там я, в общем, стал даже в каком-то смысле уже передавать то, что я слышал, накопил, сейчас я понимаю, что это был совсем небольшой такой багаж, опять же, понимания христианства, но я начал уже передавать, там такой был, и сейчас он, по-моему, существует, православный интернет-курс, с интересной очень концепцией, когда человек, который только входит в церковную ограду, он сам осваивает какой-то материал, и в то же время обратную связь ему даёт человек, который, ну, не так давно в этой церковной ограде находится, 2-3 года, это очень интересно, потому что у тебя же свежие ещё воспоминания о твоём каком-то пути, ну, и у тебя, соответственно, есть куратор, который же более опытный, там он следит, чтобы это не выходило за какие-то рамки. И далее я, ну, по прошествии уже лет 6-7, там я успел закончить военную академию, я успел второе высшее получить по специальности «менеджмент организации» в Плехановской академии, сначала она была, теперь она университет, и поработать в крупной IT-компании, как раз... Вот, это был очень хороший опыт, который совмещался с моим образованием. Действительно, хорошая компания, и я очень благодарен тем людям, которые мне встретились на этом пути моём жизненном, компании БиЭс. И далее, так, опять же, сложились обстоятельства. У меня, в принципе, был некоторый выбор, когда я мог либо продолжить свою деятельность в проектной работе в информационных технологиях, либо перейти к приходской работе. И я как раз... Ну, это было такое не то, что прям очень сложное решение, да, там, может быть, я проигрывал в денежном плане, но я всегда хотел как-то сделать мир лучше и в этом поучаствовать, да, если это не слишком накладно для меня. И я действительно выбрал помощь отцу Алексею в новом приходе, который создавался. Это был 2014 год, граница 2014-2015 года. Опять же, я сейчас понимаю, что тогдашние мои мотивы, они тоже, в общем, были из серии вот что-то такое бахнуть, чтобы, так сказать, зазвучало и моё, так сказать, имя. Вот, то есть не только служение Богу, но и что-то такое себе получить. Но и действительно, когда мы начали совместное служение с батюшкой, там удалось нам организовать крупный фестиваль, который удивил людей, в общем, по отзывам судя, это район Новогиреева, там обычно такого ничего не бывает, точнее, не бывало тогда, по крайней мере. Вот, с другой стороны, какие-то такие вот обстоятельства жизни, переосмысления, которые привели к моему переосмыслению вот этой позиции. То есть я понял, что Господь, несмотря на то, что, может быть, служение наше Ему в целом было бы полезно, да, и для других людей, тем не менее, каждый человек Ему дороже, чем... Многие люди, чем все остальные люди.

К. Лаврентьева

— Ну да, такая богословская концепция, каждый самый любимый, каждый человек — с амый любимый.

А. Абросимов

— Да, вот очень это подчёркивает как раз отец Александр Шмеман, которого вы цитировали уже. Это действительно удивительно. Я понял, что вот моя роль, мои усилия, которые я могу вложить силы, они Господу меньше нужны, чем сам я, чем то, что со мной происходит.

К. Лаврентьева

— Да, да, да.

А. Абросимов

— Ну и вот с тех пор, с таким переменным успехом, да, я помогаю отцу Алексею в храмовом вот этом деле приходском.

К. Лаврентьева

— Александр, ну я, конечно, не могу не спросить. Вам 28 лет, вы работаете в крупной IТ-компании. Вот в тот момент... Было же 28, я всё подсчитала. И то, что вы присылали о себе заранее перед интервью, я тоже хорошо запомнила. Вам 28 лет, вы работали в крупной IT-компании, вы, скорее всего, прилично зарабатывали. И вот молодой человек, не обременённый слишком сильными внутренними кризисами, сознательно уходит с хорошей работы работать в храме. Ну, то есть, понимаете, что это не очень такая привычная уху история, да, даже на Радио ВЕРА. Вот скажите, пожалуйста, если глубинно смотреть на это решение, как вы сейчас уже его переосмысливаете?

А. Абросимов

— Ну, во-первых, там были немножко другие обстоятельства. То есть, была ситуация такая, что, опять же, Господь меня некоторым образом поймал в это. Сначала мне пришлось уйти из IT-компании, потому что закончился проект, на котором я работал. И мы договорились с отцом Алексеем, что есть некоторое время, пока я пытаюсь искать работу, я ему буду помогать. А потом в той же IT-компании мне предложили уже место даже ещё с большей зарплатой, так получилось, потому что я ушёл и возвращался на другом проекте. И вот то предложение я уже не принял, потому что уже пару месяцев, как я помогал отцу Алексею, я понял, что вот это то, что я хочу.

К. Лаврентьева

— То есть работать в церкви?

А. Абросимов

— Да, работать в церкви, работать... Тогда это было такое желание, чтобы... Ну, такая миссия, что ли, я себя свою видел, что приход православный стал неким местом соработничества в церкви. Священства, храмовых сотрудников, прихожан в неком общем деле, которое, ну, по сути, это дело, конечно, прежде всего, миссионерское, да, распространение слова Христова, но не методом слов, как, допустим, апостол Павел, потому что слова во многом не действуют, а методом дел, по сути, мы действуем в этом мире и, как... Опять же, Христос говорил, да, пусть видят добрые ваши дела, и тогда узнают, что вы Мои ученики. И вот благодаря этому люди могли бы заинтересовываться, какие-то стереотипы могли бы рушиться, они могли бы заинтересовываться, собственно, что собой представляет церковь. То есть тогда это был призыв, с одной стороны, Святейшего Патриарха, когда он пришел, начал свое патриаршее служение, первым делом, собственно, он открыл вот это вот, призвал всех к тому, чтобы приходы наши стали местом вот такой вот работы, совместной жизни, совместной работы, совместного служения. С другой стороны, это был, на самом деле, ну, некоторый мой параллельный путь с тем, что я делал в IT-компании, в этой большой. То есть, во-первых, познакомился с моей супругой будущей как раз на курсах молодёжных работников. То есть вот когда мне, я ещё в те времена, да, когда мне было 24 года или даже 23, я понял, что нужно что-то делать, я подумал, что вот как раз место, где предлагается поделиться опытом, это был Патриарший Центр, и там тогда я пошёл туда на курс по этой молодёжной работе, и с тех пор я стал помогать супруге. Она была молодёжным работником тогда в соседнем храме, где, кстати, служил отец Алексей, собственно, как мы и познакомились.

К. Лаврентьева

— Батаногов, дорогие друзья. Это частый гость на Радио ВЕРА, отец Алексей Батаногов.

А. Абросимов

— Да, именно он. Вот, там мы и познакомились, и отец Алексей, кстати, и был, собственно, ответственным за молодёжную работу. Я тогда только помогал. Потом я пошёл учиться в Православный Свято-Тихонский университет. Это ещё в процессе работы в IT-компании. И уже потом возникла эта ситуация такого межвременья, когда я мог выбирать, так сказать, точку бифуркации, как её называют ещё. И, ну да, тогда я выбрал служение в храме. Я понимаю сейчас, что это было не такое... Не чистое, может быть, решение отдать себя на служение Богу...

К. Лаврентьева

— А как-то тоже себя проявить.

А. Абросимов

— Да. Хотя, на самом деле, то, что мне предлагалось, я бы тоже мог себя проявить, но тут тоже предполагалась возможность себя проявить. Ну и плюс, это то, к чему я, по сути, шёл длительное время.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, напоминаю, что у нас в гостях Александр Абросимов, магистр богословия, помощник настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Меня зовут Кира Лаврентьева, и мы вернемся после короткой паузы.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА продолжается. Дорогие друзья, с вами Кира Лаврентьева и с радостью напоминаю, что у нас в гостях Александр Абросимов, магистр богословия, помощник настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Александр, как мы уже поняли, учился в военном институте, учился в Плехановской академии, работал в крупной IT-компании, но попросил представлять себя только как помощник настоятеля и магистр богословия. Я и то еле, еле вытянула из него. Так что вот такая скромность, друзья. Но вы знаете, вот я о чём хотела вас, Александр, спросить. Поняла, что переход как бы от светской работы к церковной тоже был для вас таким вот интересным опытом, такой многослойный пирог, много обстоятельств там было, много каких-то внутренних ощущений, знаков Божьих, собственного чутья. Это очень интересно. А вот как вы к отцу Александру Шмеману пришли, к его творчеству? Почему вы именно его дневниками, его жизнью занимались? Это ведь очень интересно. Почему именно он?

А. Абросимов

— Да, действительно, спасибо за вопрос. Это тоже не сразу произошло. Сначала я учился в ПСТГУ, причём с перерывом, там достаточно было сложно учиться. Вот я смогу сравнивать три разных вуза, и Свято-Тихоновский университет, могу сказать, что он не уступает, по крайней мере, а, может быть, даже и превосходит остальные по тому, что он мне дал в плане и личностного роста, и образования, серьёзность подхода, какая-то вот эта обстоятельность, фундаментальность. До поступления я думал, что, в принципе, я о православной вере знаю очень много и достаточно для того, чтобы мне даже её преподавать другим людям. Сейчас я понимаю, что на самом деле вот это систематическое образование, это очень важно, поэтому всем рекомендую, все православные, всем, кто хочет учиться, и, в частности, Свято-Тихоновский университет. Первое вот этот мой бакалавриат. Он был, так сказать, работа моя, она была посвящена престольным праздникам, и я выбрал эту тему, потому что в практическом отношении она была мне нужна. Мы организовывали престольные праздники широкие, возобновляли традиции, и я фактически изучал, как это было в XIX веке, по различным материалам. Это было разбросано по многим, там, церковные ведомости, ещё какие-то материалы, то есть много пришлось литературы посмотреть. С другой стороны, я всегда параллельно интересовался разными вещами, в частности, то, что касается богослужения и его связи с жизнью. И в итоге оказывается, что это общая наша тема с отцом Александром, можно так сказать. И тогда еще на пути, на уровне бакалавриата я просто читал его книги, они меня, вот интересно, сначала как-то были для меня некими открытиями. Действительно, он старается перевернуть привычные впечатления в своих книгах. Потом я понял, что его вот этот вот тон такой, ну, несколько строгий и вот такой всё время обличительный, может быть, он портит книгу, потому что я понимаю, что она заряжает вот некоторым таким отрицанием относительно существующей традиции. Теперь, опять же, я понимаю, по прошествии уже, после изучения его творчества, что он говорил про Америку, и там действительно может быть для тех времён стоило говорить так вот строго, но у нас немножко другая ситуация.

К. Лаврентьева

— Александр, я тоже об этом думаю. Да, и вы знаете, ещё такая проблема и вопрос острый, на самом деле, эмигрантских общин. Они же ходят в храм для того, чтобы во многом встретиться со своими соотечественниками. То есть это такая ностальгическая история, и ей очень легко подменить дух. И отец Александр, который, естественно, находился в эмигрантской общине, но с детства впитал православие, он, скорее всего, и стремился к такому истинному живому христианству и призывал к этому всех. Вот, может быть, с этим связано как раз, да не может быть, а точно, наверное.

А. Абросимов

— Да, я согласен.

К. Лаврентьева

— Его вот этот обличительный тон. Ну, конечно, не я вам должна об этом говорить, а вы мне, но я вот просто поняла, что я вот чувствую это так же.

А. Абросимов

— Ну, вы видите, как мы с вами единодушны в этом. Действительно, когда я стал уже думать о теме магистерской диссертации, чем выше уровень образования, тем больше внимания именно к такой самостоятельной работе. Это вышло на то, что я стал изучать наследие отца Александра. И я понял, что многие вещи, которые мне казались очевидными, далеко не очевидны, не так объяснялись, как я себе представлял. То есть пришлось углубиться в русскую традицию философской мысли нашей, богословской мысли. Отец Александр во многом наследует вот этой дореволюционной в нашем то, что называется не серебряным веком, а это, скорее, золотой век русской философии. То есть, действительно, в те времена русская философия достигла такого уровня, что она была фактически в некотором вот таком едином с европейской философией поле, и не уступала ей, и во многом европейская философия обогатилась за счёт русской, русская за счёт европейской. Это удивительно, сейчас изучаются эти вопросы, в частности, вот и в Свято-Тихоновском университете. Отец Александр этому наследовал и предлагал какие-то свои ходы для разрешения во многом тех вопросов. То есть, один из основных вопросов связан с тем, что, ну вот в частности, да, что человек, идущий в храм, его вот это вот поведение, его нахождение в православной церкви, оно никак не, ну, точнее, конечно, связано с его представлением о православии, но оно находится в некотором разрыве от того, что на самом деле является православием, от православного богословия, так скажем. И его литургическое богословие, что многие считают его визитной карточкой, оно как раз призвано воссоединить вот это вот благочестие, то есть, как люди почитают Бога, реальные, простые люди, богословие, то есть, понимание об этом, и, собственно, литургию, из которой всё, по его мнению, ну, не только по его мнению, а на самом деле он взял это из предыдущей традиции, во многом исходит наш опыт общения с Богом, вот именно живой опыт, то есть мы не просто строим на каких-то схемах, на каких-то вероучениях, с помощью логических каких-то операций, выводим наши ответы, вопрошающих нас сектантов, иных конфессий или людей, которые сейчас предлагают какой-то трансгуманизм, а из живого опыта общения с Богом, то есть Христос, Он присутствует в церкви, и прежде всего, всё, что в нашей жизни происходит, мы должны с этим соотносить. Я могу продолжить. Это интересно. И во многом вот эта вот основная мысль его дневников, основное, для чего он их писал, да, это, с одной стороны, это разговор с собой, с другой стороны, мы знаем, что отец Александр, его любимый жанр чтения, любимые книги, это были дневники. И поэтому, в общем, логично предположить, что дневники он писал не только для себя, предполагая, что когда-то их прочтут. Хотя он их при жизни не публиковал, и они были найдены уже после его смерти. И вот его дневники, по сути, это попытка соотнести то, что происходит в жизни его и в жизни церкви, вот с этим, с Царством Небесным, которое он, ну, как он считал, и как, в принципе, и православная церковь считает, да, опыт, у которого мы приобщаемся в богослужении, прежде всего, в литургии. И то, с чего вы начали, то, что он смотрел на церковную жизнь в каком-то смысле вот, ну, я бы сказал, критически, да, то есть стараясь её осмыслить в том, какой она должна бы быть. Он и на свою жизнь также смотрел, то есть эти дневники, они в этом смысле, мне кажется, их надо читать, что он их и начинает с того, там, первая буквально его запись о том, что я 30 лет священник, 30 лет богослов, и что же это значит? Кем же я являюсь на самом деле? То есть, в этих дневниках, конечно, много говорится о каких-то вещах, которые он не приемлет, например, в церковной жизни текущей, и, в общем, можно сказать, что его критика, она часто обоснована. Но там много и его личного вот этого переосмысления, когда он пишет, вот я вчера ныл-ныл там на страницах дневника, ну как-то так он пишет, а сегодня я побывал на литургии, понял, что на самом-то деле, ну как бы куда я от церкви, вот здесь истина, и всё. То, что было вчера, оно прошло. Или там он пишет, что возмутился решением епископов, а сегодня понимает, что на самом деле епископат наш — это недвижимый камень, который призван быть консервативным, чтобы не пропустить чуждых влияний.

К. Лаврентьева

— Да, но вы знаете, вы очень такие вещи говорите глубокие, потому что ведь он и как бы занимается самообличением неким. Я читала у него, знаете, даже такую фразу, он пишет: «Сегодня меня поймали на маленькой лжи». То есть он где-то там что-то слукавил из вежливости, не помню, честно говоря, о чём речь шла, и вот он даже такие вещи пишет. То есть он настолько честен, он настолько вскрывает все даже самые маленькие нарывы не только в других, но и в себе, я сразу вспоминаю святого Иоанна Кронштадтского, который буквально вот каждый день писал на кого он там опять прогневался, кто вызвал у него раздражение, и горячо каялся в этом, горячо, каждый раз. То есть это настолько вообще потрясающий опыт.

А. Абросимов

— Да, действительно, и вообще вот этот опыт дневников, у меня тоже некоторые есть, он даёт возможность тебе действительно обратиться вот к познанию себя. Как говорили святые отцы, что на самом деле познать себя, и, собственно, это был девиз, как он признавался, отца Иоанна Кронштадтского, познать себя — это очень важно. С другой стороны, конечно, мы с отцом Александром не во всём можем согласиться, и мы понимаем, что человек был на пути. Поэтому я, когда меня спрашивают, например, вот если я преподаю, что-то порекомендовать, я рекомендую из его трудов дневники как-то редко — это не для всех, беседы на радио. Это прям жанр, в котором он, мне кажется, просто проявил себя с самой прекрасной своей стороны, как богослов, как человек. Как лидер, такой прямо первоклассный. Да, он как бы вот осмысливал вещи, которые вокруг него происходили с точки зрения христианства. Может быть, та действительность, она немножко ушла, там он много говорил и о советской власти, может быть, что-то он не совсем верно понимал, как мы знаем сейчас. То есть он смотрел на ту ситуацию с точки зрения рассказов эмигрантов и так далее. И это не всегда было объективно. Но, тем не менее, большая часть этих бесед мне прям очень нравится.

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА дорогие друзья. Вот такую интересную беседу мы ведём сегодня с Александром Абросимовым, магистром богословия, помощником настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Меня зовут Кира Лаврентьева. Александр, знаете, какая мысль у меня возникла после практически часа общения с вами? В самом начале нашей программы вы говорили о том, что вам очень был важен и нужен Христос, живой Христос, Которого вы искали, пусть иногда, да, не теми какими-то путями, там, восточными, там, практически протестантскими, когда важен только Христос, и все остальное вообще не важно. Ну, естественно, так и есть, так и есть. Но к чему я все веду? В итоге вы, конечно же, пришли в ограду Святой Церкви, и очень много времени, даже вот в нашем разговоре, очень много внимания уделяете именно общинности Церкви, именно важности самой Церкви, собранной вокруг Христа. Не я вот один сижу где-то, говорю о Христе, о Любви, такое, знаете, некоторое, лайтовое такое, как говорит молодёжь, на изи такое понимание религиозной жизни, а вот именно вот эта общинность, собранная вокруг чаши Христовой, вокруг Его Тела и Крови, вокруг Причастия, то есть вот такое живое богообщение. Вот этот момент давайте подсветим всё-таки, давайте, может быть, ещё раз к нему вернёмся и более пристально его рассмотрим. Вот ваша вот эта вот метанойа, вот эта вот перемена ума, когда вы от моно, вот этого вот своего состояния, перешли всё-таки к тому, чтобы познавать Бога через церковь, как бы в ограде святой церкви, в храме, через литургию. Вот этот переход, он как осуществился, как он всё-таки произошёл в вашей душе?

А. Абросимов

— Кира, вы очень верно подметили вот этот переход от моно. Действительно, я, ну, я, по-моему, уже сказал, да, что я человек такой вот, который в себе я стараюсь всё переживать, а потом уже что-то куда-то делать. Он происходит до сих пор. То есть я до сих пор пытаюсь осознавать, как же на самом деле это должно происходить? Наверное, опять же, всё идёт от некого... отталкиваемся мы от чего-то, что нам кажется неправильным, и поэтому этому больше всего внимания уделяем. Это вот в богословии очень часто видно, что была какая-то традиция, например, у нас вот в синодальный период некое школьное богословие в семинариях, в академиях, и наши богословы и философы, которые не принимали некоторых её сторон, они от неё отталкивались, но, с другой стороны, вот это отталкивание, оно как бы даёт некие схожие черты с тем, от чего ты отталкиваешься. Изначально я не осознавал свой поход в церковь как приход в общину. Я понимал, что я должен принять вероучение церковное, что не во всем, так сказать, соответствовало моим убеждениям, например, о вечности вечных мук, о почитании Божьей Матери. Тогда мне это было непонятно. Кстати, интересно, вот отец Александр Шмеман пишет, что почитание Божьей Матери невозможно понять по описанию, то, что только нужно опытом вот почувствовать, вот именно когда ты поживёшь в церкви, ты поймёшь, почему тут чтут Божью Матерь. И действительно так и произошло. Я тогда подумал, что, наверное, я могу это, в принципе, пока вот оставить без размышлений, а потом, ну, как-то вернуться к этому. Может быть, там, в церкви ошибаются, что же бывает, да? Но сейчас я понимаю, что это были не ошибки, а собственно, я просто тогда кое-чего не понимал. И постепенно, постепенно у меня именно под разными влияниями, наверное, каких-то призывов того же патриарха, ещё более ранних, у меня сложилось ощущение, что действительно вот приход — это место, которое имеет большие возможности. Собраны люди, любящие Христа, опять же, смотрите там на протестантов, смотрите ещё на кого-то, они действуют, и почему же наш приход не действует? Отталкиваясь вот от этого то, что я видел бездействие, с желанием вот, так сказать, ну, правда, тогда я думал, что вот так надо, да, сейчас, может быть, я и по-другому считаю, что нужно поменять ситуацию, я потихонечку и внутри себя, внутри меня вот это... осмысление происходило, что же такое эта община, т.е. понятно, что эта общинность, вот как вы сказали, предполагает объединение вокруг Чаши. Ну а что дальше? То есть вокруг Христа мы объединились, а как мы вместе взаимодействуем? Буквально на днях мне написал один молодой человек, он говорит: я бывший протестант, но, в принципе, я почувствовал, что не хватает мне полноты веры, я хочу вот в православие обратиться, а как мне в жизнь общины войти вашей? И я подумал, что у нас как бы вот нет такого, как он потом мне описывал, там, ты приходишь, и тебя сразу ... понятный путь, каким образом ты со всеми знакомишься.

К. Лаврентьева

— Все тебя встречают, у вас общие мероприятия, там, конечно, налажено это всё.

А. Абросимов

— У нас, я сейчас понимаю, я раньше скорбел, сейчас я понимаю, что, слава Богу, такого нет. Почему слава Богу? Потому что вот этот вот приход к людям, он всё-таки может затенить приход к Христу. У нас именно всё основано на встрече с живым Богом. То есть, сначала ты с живым Богом, а дальше, например, если приход живёт, приход что-то делает, Ты можешь присоединиться, ты просто можешь прийти пол помыть, можешь прийти, там вот у нас чай разливают, можешь прийти, вот будет у нас, допустим, 19 октября благотворительный забег, ты можешь прийти, во-первых, побегать, во-вторых, ты можешь прийти как доброволец, и так, если ты уже пришёл как доброволец, ты познакомился с другими добровольцами, потом ты пришёл в храм, они с тобой уже здороваются, потому что вы с ними сделали общее дело. Ну и так далее. То есть вот специального, может быть, нет такого института, так скажем, не установлено, где приходящий человек может с людьми другими познакомиться, хотя, может быть, и зря. Но тем не менее, вот, есть некоторые пути. И с другой стороны, получается, что ведь вот эта община, я думал ещё, да, ну, за Бога сложно. думать, почему Христос вот так вот установил, что мы должны причащаться Его Тела и Крови, именно вот как-то оно всё вокруг единой Чаши, да, мы собираемся. Ведь заповедь тоже, она двуедина, любовь к Богу, любовь к ближнему. И Царство Небесное, если подумать, оно представляет собой, точнее, приход наш, вот наша вот литургия, да, но действительно отец Александр, может, делал излишний на этом акцент, а может, не излишний, представляет собой модель Царства Небесного. То есть, в Царстве Небесном это вот те же самые люди будут, по смыслу, по сути, ведь, правда, которые собраны вокруг Христа. Это даже мы видим, например, если читаем Апокалипсис Иоанна Богослова, Агнец на Престоле сидящий, да, и сидящий на Престоле Господь, и собранные вокруг Престола тьмы народу. Это все те люди, которые вот с нами были на литургии. И это заставляет задуматься, если тебе сейчас некомфортно, как ты себя будешь чувствовать в Царстве Небесном, да? То есть там, конечно, мы можем сказать, что и условия поменяются, люди преобразятся, но тем не менее, на мой взгляд, всё-таки это не будет место, где тебе не нужно проявлять любовь. То есть в Царство Небесное, как мы знаем из притчи о Страшном суде, берут тех, кто способен на любовь. А почему? Я предполагаю, что там тоже нужно будет проявлять любовь, то есть мы будем освобождены, может быть, от каких-то вот таких катастроф, катаклизмов, несовершенств природы, может быть, нам дадут новые тела, но от любви мы никак, от необходимости проявлять любовь мы никак не будем освобождены, может, там какие-то другие будут формы, но, тем не менее, это всё равно то самое усилие, которое мы должны научиться делать теперь, и потому...

К. Лаврентьева

— Порой болезненно, да?

А. Абросимов

— Да, мы не можем войти без того, чтобы научиться любви.

К. Лаврентьева

— Слушайте, ну это прям класс! Это очень глубоко, спасибо вам огромное. Александр, а вот как вы дальше думаете выстраивать свою жизнь? Понятно, что есть воля Божия, понятно, что там Господь рассудит, но вот как бы вы планировали развивать свою деятельность внутри прихода и вообще свою деятельность внутри Святой Церкви дальше?

А. Абросимов

— Я сейчас собираюсь поступать в аспирантуру Свято-Тихоновского университета, то есть я собираюсь...

К. Лаврентьева

— То есть научно развиваться, да?

А. Абросимов

— Да, в этом смысле, развиваться. Надеюсь, что я поступлю, посмотрим. Но в любом случае, я собираюсь развиваться в этом направлении, мне кажется, это дело не церкви очень нужно, То, что касается прихода, я, по крайней мере, считаю, что приход остаётся в моей жизни, ну, если не случится каких-то форс-мажорных экстренных обстоятельств, которые там бывают, понятно, в любой жизни. Вот, и каких-то планов вот сейчас уже, ещё с отцом Алексеем так пообщавшись несколько лет уже больше 10 лет я понимаю, что планов строить на нашем приходе, мне кажется, не стоит, да, тут Господь всё-таки, надо дать ему возможность действовать, надо просто выполнять то дело, которое я сейчас делаю. То есть в этом смысле вот у меня какая-то двоякая направленность, если в профессиональном таком плане, да, то есть это какая-то научная преподавательская, в том числе я и на приходе веду занятия, и это то, что касается помощи отцу Алексею там по другим каким-то вопросам, она остается.

К. Лаврентьева

— Александр, я поясню, почему я задала этот вопрос, он абсолютно не праздный, знаете, так эфирное время заполнить. Дело в том, что сейчас всё-таки есть некая тенденция на клиповое сознание, и это клиповое сознание, когда ты листаешь ленту социальных сетей, когда ты книгу долго уже читать не можешь сложную, когда идёт некое перелистывание страниц, в том числе жизненных, мозг к этому привыкает. И кажется, что одним занятием сложно заниматься вот всю жизнь, например, или несколько лет. Уже хочется чего-то нового, уже хочется как-то вот сменить пластинку, знаете, как-то вот резко всё изменить, поменять профессию, поменять жену, грубо говоря, да, то есть всё поменять. И почему мне нравится то, что вы говорите, вы говорите скорее об углублении. И не важно совершенно, где ты находишься. Просто вы находитесь, к счастью, на своем месте. Вы нашли некий свой путь на данном моменте, на данном этапе жизни. И вы пытаетесь вычерпать с него по максимуму, углубиться максимально в нем. И это очень важно. Почему я об этом спрашиваю? У нас был монах. Иеромонах, который 40 лет прожил в монастыре, в одном, в своей келье, 40 лет в своей кельи. Раньше, вот, во дни отцов-пустынников это вообще не считалось чем-то удивительным. Ну да, пожалуйста, с ранних лет до глубокой старости ты живешь в одной келье, подвизаешься, спасаешься, и эта келья становится для тебя просто целой вселенной, целым миром. И вот неумение современного человека, говорю тоже про себя, да, оставаться в клети своей души, под своей кожей, как говорит Владыка Антоний, это же можно вообще на всё распространить. И нахождение на своём месте осмысленное, не вот это вот: а куда мне дальше пойти. И нахождение с одним человеком, потому что когда-то ты его выбрал, быть преданным своему выбору. И нахождение даже на своей работе какой-то вот такой вот, с постоянной правильной Божьей рефлексией на эту тему, что я ещё могу сделать, как я ещё могу послужить Богу через эту профессию? Вот это крайне важная тема, мне кажется, для современного человека. Не вот это вот постоянное перелистывание, поверхностная жизнь без настоящей осознанности, без правды Божьей в ней. Вот, мне кажется, вот к этому мы с вами пришли как-то незаметно в течение этого часа.

А. Абросимов

— Кира, вы очень такие действительно глубокие вещи говорите, я надеюсь, что и ко мне они тоже относятся.

К. Лаврентьева

— Еще как относятся, поэтому да. Поэтому я к вам их и обращаю.

А. Абросимов

— Да, я согласен. Я вообще в последнее время думаю, что вот есть в нашей жизни то, что ну как бы фактически, ну не то, что не является жизнью, но что нас обращает в какие-то такие вот грёзы, сны наяву, то, что называется...

К. Лаврентьева

— Иллюзии, да, какие-то?

А. Абросимов

— Да, то, что вот мы строим для того, чтобы уйти от фактически Божьего мира. То есть вместо того, чтобы жить в мире Божьем, какой Он создал для нас, мы в уме своём постоянно так, мышление наше работает, в общении как-то так общаемся. То есть если в уме, это какие-то мнимости, какие-то грёзы наяву тоже, какие-то постоянные диалоги внутри, которые мы прорабатываем, которые на самом деле не существуют, а когда мы это действуем, нам кажется, что это некая реальность, да, святые отцы, по-моему, это называли мнение, мнимостью, да, мнимостью. То, что мы делаем часто какие-то вещи напоказ, в том числе вот, исходя из того, что мы увидели, что через это перелистывание вошло как бы в нашу душу, да, мы куда-то уходим, углубляемся, как бы продолжаем в действительности вот эти грезы в этих социальных сетях, уже забываем про то, что мы вообще-то сейчас не внутри себя находимся, а это какая-то жизнь идёт, да? То есть это становится нашим мышлением, и мы в жизни это пытаемся воплотить. И как раз то, что вы приводите примеры отцов, конечно, они не всегда так просто, 40 лет в кельях проживали, то есть, тогда это было тоже сложно. Но, тем не менее, это как раз попытка выйти к жизни именно в мире Божием, каким Он его создал. Попытка себя обрести самого, действительно, такого, которого ты есть. Ну, и себя это обретается, да, человек обретается вообще не с Богом, конечно.

К. Лаврентьева

— Огромное спасибо вам за этот разговор. Честно говоря, Александр, получила очень большое удовольствие от нашего сегодняшнего общения. Дорогие друзья, надеюсь, вы со мной согласны. Так что слушайте обязательно эту программу на сайте radiovera.ru и множество наших других интересных программ. А у нас в гостях был Александр Абросимов, магистр богословия, помощник настоятеля храма святого князя Владимира в Новогирееве. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы прощаемся с вами до следующего воскресенья. Всего вам доброго и до свидания.

---

Все выпуски программы: Вечер Воскресенья

• «Вера и творчество». Павел Сметанкин
• «Память о новомучениках». Кирилл Алексин
• «Христианин в современном мире». Артемий Банщиков