1 Кор., 142 зач., IX, 13-18.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Укоры, тем более напрасные, вызывают душевную горечь, сердечную боль. В особенности, когда автором укоров является близкий для тебя человек. Нечто подобное пришлось пережить апостолу Павлу, в адрес которого зазвучали претензии со стороны дорогой ему Коринфской церкви. Об этом сам Павел пишет в 9-й девятой главе первого послания к коринфянам. Отрывок из неё читается сегодня во время утреннего богослужения. Давайте послушаем.
Глава 9.
13 Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника?
14 Та́к и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.
15 Но я не пользовался ничем таковым. И написал это не для того, чтобы та́к было для меня. Ибо для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою.
16 Ибо если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую!
17 Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение.
18 За что́ же мне награда? За то́, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно, не пользуясь моею властью в благовествовании.
Коринфская церковь, которой апостол Павел адресовал одно из своих посланий, вошедших в состав Библии, занимала в жизни святого особое место. Павел оказался в Коринфе после неудачной проповеди в Афинах, оказался, намереваясь провести в этом городе всего лишь одну ночь. Коринф святому очень не нравился, что не удивительно, ведь данный античный полис славился распущенностью и грубостью нравов своих жителей. Но Господь во сне повелел Павлу остаться в городе и проповедовать именно тут слово Божие. В итоге, апостол провел в Коринфе полтора года, создав здесь одну из самых крупных в Средиземноморье христианских общин.
Коринфяне сначала Павла радовали, а потом стали сильно его печалить и своей вздорностью, и любовью к ссорам и спорам. Пытаясь отчасти свалить ответственность с собственных плеч, христиане Коринфа стали всячески укорять апостола за те или иные недостатки. Логика тут была довольно простой — каков учитель, таковы и ученики. И это не коринфяне такие плохие, а Павел, который сам далеко не совершенен. Среди претензий, звучавших в адрес апостола, имелась следующая — якобы Павел тунеядец, лодырь, приспособленец. Он только и умеет, что говорить, а заработать себе на жизнь реальным трудом не в состоянии.
Вот так выглядит исторический фон прозвучавших строк. Конечно же, апостолу было очень горько слышать от коринфских христиан подобные упреки. И Павел стремится продемонстрировать, что претензии лживы и надуманы. Делает он это не столько из-за желания обелить собственную репутацию, сколько, в принципе, защищая служение апостольское, проповедническое. Павел прямо отвергает все обвинения в тунеядстве. Находясь в Коринфе, он специально обучился ремеслу изготовителя так называемых палаток — шатров-тентов для хранения товаров на корабельных палубах. Это был действительно тяжёлый труд.
Павел напоминает, что ремесло позволило ему не брать от коринфян никаких пожертвований. Хотя он имел на то полное право, поскольку Христос не запрещал апостолам получать финансовую помощь за их служение. Но Павел как будто предчувствовал, что христиане Коринфа однажды обвинят его в чем-то, связанном с деньгами. А потому апостол, повторюсь, за все полтора года проповеди от коринфских верующих ничего не принимал. Но дело даже не в финансах. Павел в прозвучавшем отрывке рассуждает о смысле жизни. Биография святого могла ведь сложиться совершенно иначе. Он легко бы занял самое привилегированное положение в древнем Израиле — приобрёл бы престиж и достаток.
Но Павел избрал путь веры и проповеди. Ведь именно на нём (этом пути) находилась истинная правда жизни — Господь Иисус. После того, как апостол в видении встретил Христа на дороге в Дамаск, он понял, что земные ценности и награды — ничто в сравнении с радостью быть апостолом Спасителя. А потому претензии коринфян, хотя и доставляли Павлу горечь, тем не менее, рассматривались им просто как искушение, подтверждающее истинность избранного пути. В сегодняшнем чтении Павел задается вопросом — что случится, если он перестанет проповедовать? Он ощутит внутри себя боль от того, что пойдет против себя и собственной совести. Давайте же следовать примеру апостола — стремиться исполнять, прежде всего, правду Божию, не слишком обращая внимания на возникающие помехи. И пусть наше христианское призвание не проявляет себя исключительно в храме. Будем свидетельствовать о Христе своей жизнью и в храме, и дома, и на работе — в любом месте проповедуя Евангелие словом и делом, напоминая себе и другим о высоком призвании христианина.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.