С детства люблю ночные службы. Помню, как перед Пасхальной или Рождественской Всенощной выхожу вечером нарядная на крылечко нашего деревенского дома. Глаза сразу упираются в южное небо, усеянное звёздами. Воздух такой насыщенный вечерними запахами, к ним примешиваются ароматы из кухни, и что-то ещё, особенное и таинственное — ожидание чуда Воплощения Христа, или чуда Его Воскресения.
Видимо, эти моменты из детства крепко запомнились. И когда несколько лет назад, в одном из моих любимых храмов получили благословение раз в месяц служить ночные службы, я с воодушевлением стала на них ходить. Даже несмотря на то, что это середина недели, и на следующее утро нужно вставать на работу.
Ночные службы — это всегда про нечто особенное. Почему-то у меня получается лучше сосредотачивать внимание на молитве в храме именно в ночное время и отмечать про себя моменты, по которым раньше внимание скользило.
Так, на одной из ночных, меня буквально пронзила строчка из Евангелия от Иоанна: «Царство Мое не от мира сего.» Очень укрепляет эта мысль. И она же успокаивает, когда я слышу столько несправедливых обвинений и непонимания в адрес верующих. Но ведь сам Господь говорит: «Царство Моë не от мира сего». А значит невозможно судить о нас в логике этого мира. Да, мир будет и дальше не понимать, как можно жить так, как живём мы.
Как, и главное, для чего можно проводить по полночи на службе, когда потом предстоит длинный рабочий день.
Зачем исповедаться священнику, когда давным давно есть психологи, которые помогут разрешить внутренние проблемы, якобы, не хуже. Для чего воздерживаться, когда можно брать от жизни всё.
Но Сам Господь говорит Пилату, а с ним и всему миру: «Царство моё — не от мира сего». А это значит, что мы не живём по законам мира.
Я вышла из храма после ночной службы. Вдохнула полной грудью морозный воздух — точно такой же, как и в моем детстве. И этот вдох отозвался в сердце мыслью: «Да, мы живём по законам Вечности. И это важнее всего».
Автор: Нина Юркова
Все выпуски программы Частное мнение
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
«Послушание»
Выхожу ранним утром на улицу и слышу привычный звук — это дворник Петрович метёт дорогу вдоль дома. У меня звук метлы — соприкосновение берёзовых прутьев с асфальтом — часто вызывает воспоминания из прошлого. Когда-то в юности я приехал потрудиться в мужской монастырь. Монахи обители, взглянув на мою худощавую фигуру, не стали направлять меня на тяжёлые работы. Поручили поддерживать монастырскую площадь и дорожки в порядке.
Так я и проходил две недели с метлой в руках. Как сейчас помню длинную дорожку от братского корпуса, в котором жили монахи, к главному храму. За долгую осеннюю ночь её покрывали опавшие листья, и мне предстояло их убирать. Час-полтора работы и дорожка вновь чистая. Очень нравилось мне это послушание, так в монастыре называют определённые виды работ. С тех пор я неравнодушен к звукам метлы и при случае помогаю нашему дворнику.
Вот и сейчас я подхожу к нему и говорю: «Петрович, здорово! Возьми, подержи». Передаю ему свою сумку, беру метлу и начинаю мести дорожку. Петрович улыбается, он рад перекинуться со мной парой слов. Я тоже рад с ним поговорить и вспомнить своё монастырское послушание.
Все выпуски программы Утро в прозе
18 мая. О подвигах и чудесах Великомученицы Ирины
Сегодня 18 мая. День памяти Великомученицы Ирины, жившей в первые века христианства.
О её подвигах и чудесах, — священник Августин Соколовски.