«Пасхальные звоны». Прот. Павел Великанов и диакон Алексей Пугачев

У нас в гостях были доцент Московской духовной академии, настоятель храма Покрова Богородицы на Городне в Южном Чертаново в Москве протоиерей Павел Великанов и руководитель московской школы «Колокольный град» диакон Алексей Пугачев.

Разговор шел об истории колоколов и колокольных звонов в России и об особенностях звонов в пасхальный период.

Ведущие: Алексей Пичугин, Марина Борисова

---

Алексей Пичугин:

- Здравствуйте, дорогие слушатели. Христос Воскресе!

Марина Борисова:

- Воистину Воскресе!

Алексей Пичугин:

- Приветствуем здесь вас мы. Я, Алексей Пичугин.

Марина Борисова:

- И Марина Борисова.

Алексей Пичугин:

- И с удовольствием мы представляем наших гостей в замечательные дни Светлой седмицы, продолжается Пасха, и приветствуем в нашей студии протоиерея Павла Великанова, настоятеля храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне в Москве. Отец Павел также доцент Московской духовной академии. Здравствуйте. Христос Воскресе!

Протоиерей Павел Великанов:

- Воистину Воскресе! Добрейшего вечера.

Алексей Пичугин:

- Диакон Алексей Пугачев, клирик храма Покрова пресвятой Богородицы на Городне и руководитель Московской школы звонарей «Колокольный град». Добрый вечер. Христос Воскресе!

Диакон Алексей Пугачев:

- Воистину Воскресе! Добрый вечер.

Марина Борисова:

- Светлая седмица, самое время поговорить о колоколах, поскольку даже те, кто не ходит в церковь, точно знает, благодаря нашим средствам массовой информации, из года в год напоминающим, что на Светлой седмице разрешено всем, кто хочет, залезать на колокольню.

Алексей Пичугин:

- Я думаю, даже без средств массовой информации их просто слышно.

Марина Борисова:

- Слышно-то не везде, но всем сообщают на всякий случай, чтоб не забыли, что можно не зависимо от своих религиозных убеждений, залезть на колокольню.

Протоиерей Павел Великанов:

- Сообщают, скрепя сердце, настоятели, предвкушая, что их ждет в ближайшие дни.

Алексей Пичугин:

- От советского информбюро…

Марина Борисова:

- Расскажите, что ждет. Про пасхальный звон, который еще называют красным звоном, мы знаем очень мало. Мы знаем, что много-много разных вариантов, есть даже целые фестивали звонарей. Но чем пасхальный звон отличается от любого воскресного, праздничного, не очень понятно.

Протоиерей Павел Великанов:

- Отец Алексей, в ответ Марине, я хочу вам задать вопрос. Для меня пасхальный звон отличается от всех других звонов тем, что в нем единственный раз в году могут участвовать абсолютно не знакомые с искусством колокольного звона. И вместо того, чтобы этот звон стал благоукрашением, он превращается, как бы помягче сказать, в великопостное испытание для ушей слушателей.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, отец Павел. Не все так грустно, как кажется. Если рассматривать исторически, то пасхальный звон в Москве всегда традиционно начинался с трех ударов в самый большой колокол – это большой Успенский колокол в Кремле. После этого звонари на окрестных колокольнях подхватывали этот звон, передавали дальше, и звон как бы волной распространялся.

Протоиерей Павел Великанов:

- Диалог между храмами.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, конечно, был такой перезвон, диалог. И можно сказать, что с этого момента звон в течение недели в Москве практически не умолкал, прерываясь редко, ночью, во время богослужений. И действительно каждый желающий мог подняться и позвонить. Насколько это было испытанием для слушателей? Все, конечно, зависит от конкретного храма, от конкретного места. Но в первую очередь звонари уже состоявшиеся в эти дни присматривали себе каких-то помощников, подмастерьев, у кого лучше получается, у кого интересней перезвон, кто лучше управляется с колоколами. То есть каждый опытный звонарь присматривал себе в эти пасхальные дни какого-то ученика или помощника.

Протоиерей Павел Великанов:

- То есть это было все-таки не так, что я захотел подергать за разные веревочки и посмотреть, сколько хватит терпения окружающим.

Диакон Алексей Пугачев:

- Ну конечно. В некоторых храмах используются специальные хитрости, чтобы не было очень громко. Допустим, на язычке делаются специальные накладочки, которые немножко приглушают звук.

Алексей Пичугин:

- Это только в пасхальные дни? Чтобы, когда звонят люди, которые не умеют.

Протоиерей Павел Великанов:

- Неистово звонят.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, неистово звонят. И конечно, желательно, чтобы во время пасхальных звонов, когда все могут подняться, кто-то из опытных звонарей все-таки присутствовал на колокольне. Если там не будет звонаря, то это опасно для самих колоколов.

Протоиерей Павел Великанов:

- Их же можно разбить.

Диакон Алексей Пугачев:

- Можно, если очень сильно ударить. Поэтому нужно во всем чувство меры и разумения даже в пасхальных звонах.

Марина Борисова:

- Можно, но не нужно. Сейчас, рассказывая, вы упомянули несколько разных названий колокольного звона. Их же еще больше. Есть благовест, есть трезвон, перезвон. Что это такое и чем одно отличается от другого?

Диакон Алексей Пугачев:

- Это определенная последовательность ударов в колокола, которая необходима для исполнения именно богослужебных звонов. Так как наша богослужебная жизнь предполагает и праздничные звоны, и грустные звоны, и постные звоны, и заупокойные звоны, и звоны на венчание. Все стороны церковной жизни по уставу сопровождаются колокольным звоном. Самый известный звон, он же самый запоминающийся – это благовест. Это такие поочередные удары в самый большой колокол на колокольне. Когда вы идете в храм к службе, всегда слышите одиночные, мерные удары.

Алексей Пичугин:

- Потом эти одиночные становятся совсем не одиночными.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, потом они становятся не одиночными, они перетекают в праздничный трезвон, воскресный, пасхальный.

Протоиерей Павел Великанов:

- Я бы сказал так, сначала звонит так: «Сюда-а, сюда-а, сюда-а».

Марина Борисова:

- Еще «к нам».

Протоиерей Павел Великанов:

- Потом «пришел, пришел, пришел».

Диакон Алексей Пугачев:

- «Ура, ура, ура, пришел, ура, ура, ура». Такие переклички, колокола средние по размеру, всю красоту звону придают самые маленькие колокольчики, которые есть на колокольни. Вот они-то как раз зазывают звонко, звонко, ярко-ярко, как воробьи чирикают.

Алексей Пичугин:

- А вы знаете, мне очень интересно, когда мы приезжаем за границу, не важно в православную страну, в католическую, мы тоже слышим колокольный звон, но, опять же неважно католическая страна, православная, там нет таких звонов, к которым мы привыкли в России. В связи с этим, кто-то знает, что колокола в нашу страну проникают не сразу, достаточно поздно. Самое первое проникновение это век 14-й, наверное.

Марина Борисова:

- Сами колокола гораздо раньше, просто в обиход они не сразу…

Диакон Алексей Пугачев:

- Колокола раньше.

Алексей Пичугин:

- Безусловно, но до этого у нас были била, это своеобразные…

Марина Борисова:

- О чем вы…

Протоиерей Павел Великанов:

- Слушайте, вы просто такой елей мне на сердце льете. В свое время, когда мы ездили за границу, и была возможность послужить в греческой церкви, меня просили в Торони, это в Халкидиках, подменять священника. Потрясающее ощущение, когда ты приходишь в храм, еще никого нет, он пустой, берешь в руки било, еще город спит, воскресный день, только-только утро начинается, и тут с молотком идешь вокруг храма и так (стучит ритмично, ускоряя).

Марина Борисова:

- Плясать уже можно?

Протоиерей Павел Великанов:

- Ускоряется, ускоряется, ускоряется. Слушайте, ну это восторг, это просто восторг. И слышно, как этот звук отражается, резонирует в окрестностях. Для меня это загадка, почему этот деревянный звон оказывается настолько резонирующим.

Алексей Пичугин:

- Да. Видите, в Греции традиция деревянные била, а у нас же были еще била из разного металла и по-разному звучало. Но вопрос в другом. Звоны, насколько я понимаю, вот эти мелодичные возникали и развивались у нас, хотя саму традицию мы переняли откуда-то из-за границы.

Диакон Алексей Пугачев:

- Западная традиция.

Алексей Пичугин:

- Традиция западная. Но когда и сколько лет потребовалось на то, чтобы вот те звоны, которые мы слышим сейчас, прекрасные совершенно, появились, появилась традиция сама и развилась до такого уровня? Мне кажется, что апогея достигла в начале 20-го века, когда был Константин Сараджев, знаменитый московский звонарь и многие-многие другие люди.

Марина Борисова:

- А можно мне вдогонку? Мне ужасно всегда интересно, если колокола к нам попали с Запада, почему в отличие от Запада не колокол болтается как у них, а у нас привязали к колоколу язык, кому пришла в голову эта гениальная мысль?

Диакон Алексей Пугачев:

- Первые колокола к нам пришли с Запада, они пришли давно, практически одновременно с крещением Руси. При раскопках Десятинной церкви в Киеве были найдены остатки колокола, что свидетельствует о том, что уже в это время колокола присутствовали.

Алексей Пичугин:

- Десятинная церковь поздно достаточно разрушилась.

Диакон Алексей Пугачев:

- Поздно разрушилась, но остатки все равно свидетельствуют именно…

Алексей Пичугин:

- То есть колокол, может быть, позднее там повесили.

Диакон Алексей Пугачев:

- Насколько его там рано или поздно повесили, сказать сложно. Во всяком случае, первое упоминание о колоколах на Руси относится к 11-му веку. И, кстати говоря, не только о колоколах, но и о билах. Первое время наравне с колоколами деревянные била, о которых говорил отец Павел, впоследствии металлические клепала активно использовались на Руси, использовались достаточно долго. У нас первые традиции звонов на Руси были аналогичны с европейскими. Мы сейчас даже можем наблюдать это на звоннице Киева, Псково-Печерского монастыря. Если мы туда приедем, мы увидим там немножко отличную от привычной нам традиции, к каждому колоколу привязывался очип, это такая деревянная балка, управлялся он с земли, раскачивался непосредственно колокол, язык уже бился в два края. Такая традиция действительно первое время господствовала на Руси примерно до 14-15-го веков.

Протоиерей Павел Великанов:

- Отче, я правильно понимаю, что именно поэтому в Духовском храме в лавре нет никакой возможности забраться на колокольню, он полностью управлялся с земли.

Диакон Алексей Пугачев:

- Скажем так, сейчас там нет никакой безопасной возможности забраться в общепринятом понятии. Духовская церковь, конечно, отличается по своему набору, по своему стилю исполнения.

Протоиерей Павел Великанов:

- Это Псковская архитектура, правильно я понимаю? Псковско-Новгородская школа?

Диакон Алексей Пугачев:

- Северная, да, Псковско-Новгородская архитектура, школа. И надо сказать, на Псковской, Новгородской земле и по сей день много таких звонниц-стен, где размещены колокола, и предполагалось их управление на земле.

Протоиерей Павел Великанов:

- Раскачивался сам колокол?

Диакон Алексей Пугачев:

- Раскачивался сам колокол, да, который был прочно закреплен к балке, раскачивалась сама балка, был специальный механизм, и язык уже ударял в два края. Я, кстати, тоже могу поделиться интересными впечатлениями. Несколько лет назад я ездил в Черногорию, и в православном храме Апостола Фомы в Бечичах мне удалось позвонить. Там звонница-стена, где висели три колокола, к каждому колоколу была привязана веревка. И вот настоятель храма, алтарник и я звонили втроем в эти колокола, раскачивая их поочередно.

Алексей Пичугин:

- С земли на веревках?

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, с земли на веревках, совершенно верно. Пытаясь, конечно… Я как русский звонарь пытался какой-то ритм поймать, но это было очень сложно, потому что отец настоятель звонил истово, раскачивал, радовался, и всем это приносило громадное эстетическое удовольствие послушать даже такой, с одной стороны ералашный колокольный звон, который мы там исполняли. Про традицию именно язычного звона, как он сейчас называется, это изобретение появилось на Руси, примерно 15-16-й век, началось распространение язычного стиля колокольного звона, закреплялись колокола и раскачивались языки. Какое это давало преимущество? В первую очередь, один человек мог управлять сразу несколькими колоколами. Веревки связывались вместе от маленьких колоколов, их можно было раскачивать рукой языки поочередно в определенной последовательности с определенной ритмикой. Также средние колокола привязывались к столбику, и можно было нажать, как струна получилась, с помощью тяг и оттяжек струна столбика шла к конкретному колоколу, конкретному языку. Или, наконец, большие колокола, которые выводились на педали. Если это были очень большие и тяжелые колокола, то вместо педали использовались бревна или брусья, чтобы компенсировать вес колокола. Если же это был совсем большой колокол, как например, у нас сейчас в лавре, в Сергиевом Посаде царь-колокол, который 72 тонны весит.

Алексей Пичугин:

- Самый большой в России колокол, который звонит.

Диакон Алексей Пугачев:

- Действующий, да, самый большой в России колокол, то там язык раскачивали несколько человек в два края, эта был такой слаженный процесс.

Протоиерей Павел Великанов:

- Меня больше всего потрясло, когда находишься во время звона колокольного рядом с царем-колоколом, думаешь, сейчас начнет уши закладывать. Там ничего не закладывает, там ничего не слышно, практически ничего не слышно.

Алексей Пичугин:

- Звук уходит.

Протоиерей Павел Великанов:

- Настолько мощная вибрация, что ты сам становишься вибрирующей массой, это потрясающее ощущение. Что-то в этом есть, говорят, целебное. Это правда?

Диакон Алексей Пугачев:

- Многочисленные есть источники, рассказывающие нам о целебной силе колокольного звона, якобы даже какие-то были исследования, что колокольные вибрации убивают болезнетворные бактерии. К сожалению, я не нашел первоисточников этих исследований, это все на уровне слухов. С другой стороны, на Руси были так называемые чумные колокола. В эпидемию чумы звонили в эти колокола, и даже были случаи, когда эпидемия останавливалась. Здесь, на мой взгляд, имеется некий сакральный смысл, звон сопровождал крестный ход, богослужение, усиленные молитвы. Молитвы в первую очередь, молитва в бронзе, звонарь молился вместе с верующими, которые шли и совершали крестный ход, по молитвам этих людей Господь являл свою милость.

Алексей Пичугин:

- Мы напомним друзья, что в гостях у «Светлого радио» сегодня в светлые пасхальные дни протоиерей Павел Великанов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне и клирик этого храма диакон Алексей Пугачев. Отец Алексей еще и руководитель школы звонарей «Колокольный град». Мы говорим о колокольных звонах, будем говорить и о школе сегодня обязательно. Я вспомнил, по поводу распространения колокольного звона была такая история, когда в конце 20-х годов в Москве, именно в Москве, окончательно запретили на колокольный звон, запрет еще не распространялся на храмы, которые за городской чертой. А Москва была существенно меньше, естественно, не было никакой кольцевой дороги, ограничивалась она окружной железной дорогой. Мы сейчас находимся в Андреевском монастыре, чуть-чуть за пределами. Действовал храм Троицы на Воробьевых горах, совсем рядом с нами, многие его знают.

Марина Борисова:

- На смотровой площадке.

Алексей Пичугин:

- Да, на смотровой площадке. Это был ближайший к Москве храм, где на тот момент сохранялись колокола, и можно было звонить. В 30-е годы колокольный звон в пасхальную ночь в этом храме был хорошо слышен возле Кремля. Звук по воде распространяется хорошо, и у Кремля в пасхальную ночь можно было слушать колокольный звон таким образом.

Марина Борисова:

- Удивительные московские предания. Для большинства из нас, я думаю и наших радиослушателей, абсолютная загадка сам колокол. Я себе представляю только по аналогии с фильмом Тарковского «Андрей Рублев» или «Страсти по Андрею», где целая часть посвящена тому, как льют колокол, и мои познания на этом заканчиваются. В чем особенность наших русских колоколов и почему так важно все соотношение, какое количество какого металла, какие пропорции, так ли это важно, так ли это индивидуально?

Протоиерей Павел Великанов:

- Забегая вперед, сразу скажу, что отец Алексей не только учит колокольному звону, но он еще и сам изготавливает, еще и льет колокола.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, действительно, литье это главное в колокольном звоне, потому что в какой колокол мы будем звонить, как он будет звучать, такой у нас и будет звон. И даже если будет совершеннейший мастер звонарь, если он будет звонить в колокола, которые будут напоминать какие-то склянки, то и звона, конечно, не получится. Поэтому на протяжении многих веков в России копились знания, копились технологии, копились секреты, копились тайны изготовления колоколов. Первые колокола в Москве изготавливались на пушечном дворе.

Алексей Пичугин:

- Московская этимология сохранила это место.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да. Пушечная улица, те места окрестные Москвы. Основателем пушечного двора, как ни удивительно, был Аристотель Фьораванти, это тот замечательный зодчий, архитектор, который заложил Успенский собор в Кремле. Он же помимо этих своих архитектурных дарований был замечательным гениальным инженером и основал пушечный двор, на котором параллельно лились колокола и пушки. Колокола в то время были стратегическим запасом государства, бывали случаи когда колокола переплавлялись на пушки во время войны, особенно помним мы историю про Петра Первого, который велел собирать колокола и переплавлять на пушки для того, чтобы атаковать шведов. И надо сказать, что практически до современного времени это был стратегический запас государства. В середине 19-го века в Российской империи насчитывалось около пятидесяти литейных производств в разных точках Российской империи, и у каждого мастера был определенный секрет изготовления колоколов. Это и состав сплава, это и форма колокола, и это держалось в секрете. Поэтому до сих пор мы, к сожалению, не можем воспроизвести многие экземпляры дореволюционного литья, потому что не осталось лекал, не осталось секретов. Металл, да, мы сейчас можем определить, из какого льется. Оптимальное соотношение 80% меди и 20% олова, этот сплав называется колокольная бронза. Сейчас наши современники, в том числе наше производство пытаемся возобновить, как-то восстановить те лучшие дореволюционные колокола, возможно, что-то свое придумать. Конечно, сейчас современное производство использует и ускоренную техннологию, так называемое «литье в керамику», и старинную технологию «литье в землю». Наша мастерская сейчас остановилась на литье в землю. Эта технология более трудозатратная, более кропотливая, но звук колокола получается глубоким, без металлических призвуков, оттенков, и наиболее, мне кажется, соответствует экземплярам дореволюционного литья.

Алексей Пичугин:

- А где ваша мастерская?

Диакон Алексей Пугачев:

- Мастерская находится в Подмосковье недалеко от города Руза. Ну как мастерская – цех. Цех, где мы проводим эксперименты, делаем новые формы, помимо того, что льем уже готовые наборы, пытаемся и новые профиля запустить. Это творческий процесс. Это понимание не фабрики, где штампуют один за одним колокола потоком, а это скорее больше штучное, в прямом смысле слова ручная работа. Рабочие наносят около восьмидесяти слоев поочередно на каждую модель, ждут, пока они застынут и наносят следующие, процесс по производству каждого колокола растягивается на несколько недель. Но есть и современная технология, где один колокол можно сделать за два-три дня с использованием современного сырья и…

Алексей Пичугин:

- А откуда интерес, как колокола в вашей жизни появились?

Диакон Алексей Пугачев:

- Колокола в моей жизни появились первый раз, когда я пришел в храм Покрова Пресвятой Богородицы на Городне. Я родился и вырос в районе Чертаново. Как только у нас открылся храм, до меня дошел слух о том, что там есть интересный самобытный батюшка, отец Евгений Жиганов, и мне было интересно подростком просто прийти посмотреть. Когда я пришел в храм, я услышал колокольный звон.

Алексей Пичугин:

- Простите, я мимо вашего храма на дачу ездил. Я прекрасно помню, как, это начало 90-х, видимо, было, из-за гаражей башенка торчала, и у меня было несколько опорных точек, когда мы ехали под Подольск на электричке. Я маленький был, я смотрел, всегда ждал, когда башенка появится. А потом эта башенка впоследствии стала обрастать, у нее появилась колокольня, я понял, что это храм. Но тогда, я маленький был и не сильно задумывался, что это может быть, но башенка была опорной точкой.

Диакон Алексей Пугачев:

- Эта башенка, я так понимаю, это была колокольня храма.

Алексей Пичугин:

- Нет, это была не колокольня. Это был основной объем.

Диакон Алексей Пугачев:

- А, основной объем.

Протоиерей Павел Великанов:

- Четверик храма.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, это доминирующая высота в храме.

Алексей Пичугин:

- Теперь да. Нет, не было еще никакой колокольни.

Диакон Алексей Пугачев:

- Значит, это было действительно начало 90-х годов, колокольню-то только в 96-м году восстановили нашего храма. Она была разобрана в военное время, чтобы не являлась целеуказателем для бомбометаний вражеской авиации, и спустя пятьдесят лет ее восстановили, эту колокольню.

Алексей Пичугин:

- Это было, знаете, как? У меня даже воспоминания о ней черно-белые, какое-то начало самое 90-х, 91-й год.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, да. Самое возрождение храма. Так вот, я услышал колокола, сейчас-то я понимаю, что это были колокола ЗИЛовские, завод ЗИЛ был в Москве, которые изготавливал колокола до 2008 года.

Алексей Пичугин:

- Один, кстати, из вопросов, куда он теперь переехал?

Диакон Алексей Пугачев:

- Он никуда не переехал. От ЗИЛовских колоколов остались только сами колокола и воспоминания. И возможно где-то у кого-то в запасниках есть лекала, по которым готовились колокола.

Алексей Пичугин:

- Я читал, что в Каширу в Центролит перевезли, нет?

Диакон Алексей Пугачев:

- Нет, в Кашире сейчас нет литья, к сожалению, никакого. Есть такой момент, что в Москве были замечательные мастера в 90-е годы. В том числе был мастер Константин Чернов, который изготавливал замечательные колокола.

Алексей Пичугин:

- Да, да, я слышал.

Диакон Алексей Пугачев:

- Кстати говоря, известный скульптор Зураб Церетели тоже приложил руку к колокольному делу. Я, когда несколько лет назад поднимался в пасхальную Светлую седмицу на колокольню храма Георгия Победоносца на Поклонной горе, с удивлением обнаружил там колокола производства Церетели и Нгаяна. Такое замечательное было для меня открытие.

Алексей Пичугин:

- А нам надо прерваться буквально на минуту. Мы напомним, что в гостях у «Светлого радио» сегодня протоиерей Павел Великанов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне, доцент Московской духовной академии, диакон Алексей Пугачев, клирик храма Покрова на Городне и руководитель Московской школы звонарей «Колокольный град». Марина Борисова и я, Алексей Пичугин. И мы через минуту вернемся.

Алексей Пичугин:

- Возвращаемся в студию «Светлого радио», друзья. Напомним, что сегодня в замечательный светлый день Светлой недели… Христос Воскресе!

Все дружно:

- Воистину Воскресе!

Алексей Пичугин:

- Мы вновь приветствуем в нашей студии отца Павла Великанова, настоятеля храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне, доцента Московской духовной академии. И диакона Алексея Пугачева, клирика храма Покрова на Городне, руководителя Московской школы звонарей «Колокольный град». Продолжаем говорить о колоколах, колокольном звоне, будем обязательно говорить и о школе тоже.

Марина Борисова:

- К детским вопросам. У меня с детства вопрос, оставшийся навсегда без ответа, по поводу Царь-колокола, который в Московском Кремле сохраняется с отбитым куском. Я думаю, что многие наши слушатели знают эту историю, что рекордный колокол был изготовлен, двести тонн, хотя для меня загадка, как они тогда могли поднять на колокольню этот груз в двести тонн, и вообще зачем это было нужно? Так получилось, там произошел пожар, откололся кусок, сто лет он был в этой яме, достали. Но почему так важно было его превратить в памятник? В чем значение колокола, в чем символ?

Алексей Пичугин:

- Он не сразу памятником стал, он долго там валялся.

Марина Борисова:

- Не знаю, по-моему, нет. По-моему там специально делали постамент, все делали с умом, чтобы это осталось. Зачем?

Диакон Алексей Пугачев:

- Царь-колокол имел назначение не церковное больше, а некое политическое. Представляете? Московский Кремль, гости, делегации иностранных государств, которые приезжали в Кремль, их встречали ударом в самый большой колокол в то время на земле русской. В то время этот колокол символизировал большей частью могущество государства - раз наши инженеры способны отлить такой Царь-колокол и такую Царь-пушку, значит, нас надо бояться врагам. Царь-колокол имел своих предшественников. Тот экземпляр, который сейчас находится на Соборной площади Московского Кремля, конечный, но не первый, потому что до него были еще три предшественника, которые переливались, весили естественно меньше. И вот этот самый большой экземпляр массою двести две тонны, надо сказать, что этот кусочек, который откололся, весит около двенадцати тонн.

Алексей Пичугин:

- Да. Простите, я посмотрел, действительно, он сто лет пролежал, просто валялся на земле.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, совершенно верно. К сожалению, этот колокол не удался в литье. Та версия, которая сейчас озвучивается, что он погиб во время пожара, подвергается сомнению современными исследованиями. Современные исследования говорят, что Царь-колокол треснул раньше, до пожара. По какой причине? Потому что при литье колоколов внутреннюю геометрию колоколу придает стержень, или болван его еще называют, который делается из кирпичей в земле, сверху соответственно, делается вторая часть колокола. В промежуток между стержнем и формой верхней, в промежуток, который остается, заливается металл. Надо сказать, что при плавлении Царь-колокола было построено аж четыре печи, которые по месту плавили бронзу и сливали в яму, где находилась модель Царь-колокола. После заливки колокол несколько дней остывает, и если вовремя изнутри не разбить этот стержень, болван, то в металле появляется напряжение. Несколько ровных трещин на одинаковом расстоянии, которые мы сейчас можем наблюдать на тулове Царь-колокола, свидетельствуют о том, что, видимо, не вовремя был разбит этот стержень, и металл начал трескаться еще до того, как Царь-колокол был поднят.

Протоиерей Павел Великанов:

- Как бы осаживается при охлаждении и, если есть препятствия, он начинает трескаться.

Диакон Алексей Пугачев:

- Это одна из версий.

Алексей Пичугин:

- А какой у нас самый старый сейчас колокол в России? Царь-колокол мы не берем в расчет, он все-таки отдельная история.

Диакон Алексей Пугачев:

- Самые старые колокола датируются примерно 12-м веком.

Алексей Пичугин:

- Нет-нет. Самый старый сохранившийся?

Диакон Алексей Пугачев:

- Из тех, которые сейчас действуют, вы имеете в виду?

Алексей Пичугин:

- Да. На Ивана Великого, наверное?

Диакон Алексей Пугачев:

- Сейчас достаточно много старых колоколов звонят, несмотря на то, что не все колокола, далеко не все пережили советский период.

Алексей Пичугин:

- Безусловно. Саввино-Сторожевский монастырь, самый известный колокол древний, я не помню, он 16-м веком датирован или 15-м.

Диакон Алексей Пугачев:

- 15-16 веков, кстати, достаточно много сохранилось колоколов, в том числе и в Троице-Сергиевой лавре.

Алексей Пичугин:

- Прямо сохранились? И звонят?

Диакон Алексей Пугачев:

- Да. И звонят.

Алексей Пичугин:

- 15-го века?

Диакон Алексей Пугачев:

- Да. Совершенно верно. Начиная от 15-го века достаточно много колоколов сохранившихся.

Алексей Пичугин:

- Ничего себе.

Диакон Алексей Пугачев:

- Те же экземпляры, которые раньше были отлиты, тоже присутствуют, но находятся в основном в музеях. Есть замечательный музей колоколов на Валдае, в Новгороде музейные экспонаты.

Алексей Пичугин:

- То, что музейное… а то, что можно послушать?

Протоиерей Павел Великанов:

- Вот интересно, я слушаю отца Алексея и думаю, а колокол живет? То есть, колокол, в который звонят, и колокол, который просто находится в музее, это два разных колокола, или в принципе одно и то же.

Марина Борисова:

- Это приблизительно, как спросить: а икона, которая в храме висит и которая висит в музее, это одно и то же?

Диакон Алексей Пугачев:

- На самом деле не одно и то же. Колокол, который находится в музее, является просто музейным экспонатом. Он стоит, и звон в него не производится. Колокола же, которые звучат, которые поют, которые участвуют в звоне - это действующие колокола. Хотя про икону можно сказать, что мы можем прийти в музей, допустим, в Третьяковскую галерею, постоять, помолиться.

Протоиерей Павел Великанов:

- Все равно это другое. Икона, которая включена в ритм богослужения, живет церковной жизнью. Я почему задал этот вопрос? Я вспоминаю, когда в лавру привезли новый царь-колокол, тогда еще был жив ныне покойный известный регент архимандрит Матфей, он слушал, был очень недоволен, какой получился колокол. Его многократно как-то обрабатывали, подтесывали, чуть-чуть изменяли его геометрию. Но самое интересное вот что я узнал. Он сказал, что колоколу надо еще отвисеться. Где-то через годик вернемся и послушаем, как он будет. Я думаю, что ж, это бред. Ну как кусок металла может отвисеться, это не шуба какая-то. А оказывается, на самом деле что-то там все равно происходит. Это что-то, какие-то басни или это действительно объективный процесс?

Диакон Алексей Пугачев:

- Это не басни, это физика. Когда колокол стоит на земле, он же не подвешивается за уши, как должен быть подвешен. И, соответственно, в районе юбки колокола накапливается напряжение металла, в зависимости от той поверхности. Поэтому в идеале если колокол стоит где-то в музейных запасниках или в выставочном зале, то он должен стоять на идеально ровной поверхности, чтобы поверхностное напряжение не накапливалось. Если же он будет стоять на каких-то досках или еще что-то такое, то напряжение будет неравномерно накапливаться именно в юбке колокола. И конечно, когда колокол подвешивается за уши, когда уже никаких сил не прикладывается к остальным его частям, только за уши, как и должен быть, подвеска ведь его осуществляется только за уши, то соответственно, эти все лишние напряжения металла со временем уходят, и никаких уже призвуков в колоколе отвисевшемся не существует. Если он отлит качественно, то будет давать тот тон, который был задан.

Марина Борисова:

- Отец Алексей, а вы этой колокольной премудрости где научились?

Диакон Алексей Пугачев:

- Я в свое время учился в колокольном центре у Виктора Григорьевича Шарикова, Царство ему Небесное. Был такой мастер не только колокольного звона, но и инженерного дела и литейного. То есть я в свое время приходил заниматься к нему, нас было несколько человек, звонарей, которые хотели освоить эту премудрость. И вот я помню лекции по теории, которые он проводил, иногда я там присутствовал один. Виктор Григорьевич, мало того, что он рассказывал про историю колоколов, про историю колокольного звона, но именно он меня, можно сказать, заразил желанием попробовать именно литейным делом позаниматься. То есть попробовать восстановить геометрию колокола, создать что-то, улучшить, может быть переснять профиль с дореволюционных колоколов. Он рассказывал и про формулу Хладни и про всю эту физиологию. И спасибо ему огромное, потому что даже потом, когда Виктора Григорьевича не стало, я путешествуя по России, заезжал на колокольни и видел его творчество: развески колоколов, готовые наборы, вспоминал его, его там вспоминали добрым словом. Наверное, тот человек, который…

Алексей Пичугин:

- Как раз очень время вопрос возник, в советские годы лили колокола? А если нет, то откуда тогда традиции, и откуда люди, которые начинали возрождать колокольное дело в 90-е годы, брали…

Диакон Алексей Пугачев:

- В советские годы колокола для церковных нужд не отливались, это было запрещено. Но нельзя сказать, что совсем не производились колокола, вы ж понимаете, что колокола…

Алексей Пичугин:

- Для кораблей.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да, рынды тоже использовались, лились, делались, но это немножко другая история. И если и лились какие-то колокола для храмов, то это были какие-то единичные экземпляры по старому производству.

Протоиерей Павел Великанов:

- А реставрационные работы? Неужели не было задачи восстановления колоколов как таковых? В плане реконструкции музейных объектов?

Диакон Алексей Пугачев:

- Задачи, конечно, стояли, но это было, скорее, уже не советское время, либо уже позднее советское время, 80-е годы, когда уже потихоньку разрешалось звонить в колокола. Первые, между прочим, современные производства в конце 80-х открылись, в том числе в Воронеже литейное производство в конце 80-х открылось. Первые экземпляры, я в них звонил, были самобытные, интересные. В частности в Казанском храме в Волгограде висят первые Воронежские колокольчики, которые были отлиты в конце 80-х годов, они имеют очень интересное звучание.

Алексей Пичугин:

- Ростовские звоны, естественно, всю дорогу визитная карточка была «Ростовские звоны» и в 50-е и в 60-е годы.

Марина Борисова:

- Даже пластинки выпускали.

Диакон Алексей Пугачев:

- Это чудом сохранившиеся, так называют звонарей старики-ростовцы, которые еще в детстве слышали ростовские колокольные звоны, и их собрали, слава Богу, в советское время, дали им возможность позвонить в музейные колокола Ростовского Кремля и сделали знаменитую пластинку Ростовских звонов. Есть, кстати, фильм, который рассказывает о создании этой пластинки, очень интересно, рекомендую посмотреть.

Алексей Пичугин:

- А я видел. Важно все-таки здесь уточнить, что люди, которые слышали… Традицию звонить в колокола можно восстановить по записям, по памяти тех людей, которые слышали. Но вот традицию производить колокола, если она была прервана на 70 лет почти, непонятно, как возрождать и откуда брали специалистов по литью колоколов?

Диакон Алексей Пугачев:

- Наше государство, несмотря на свою атеистическую государственную направленность, было богато талантами. Даже в 20-м веке литейщики были. Имеется в виду литейщики, не которые лили колокола, а которые занимались литьем металла, таких специалистов достаточно много. Сохранились и труды, в частности, сейчас несколько раз переиздана замечательная книга Оловянишникова. Это были потомственные звонари и литейщики колоколов, в Ярославле у них было свое производство, секреты передавались от отца к сыну, и в частности, один из Оловянишниковых написал замечательный труд «Колокола и колокололитейное искусство», где сохранились лекала, по которым отливали в Ярославле колокола. В частности, первые колокола конца 80 - начала 90 годов многие были сделаны по лекалам Оловянишникова. В дальнейшем брались профиля различных сохранившихся колоколов, в частности очень большой труд приложил к переснятию профилей колоколов замечательный звонарь Свято-Данилова монастыря иеродиакон Роман (Огрызков). Он, если не ошибаюсь, более двухсот колоколов, может быть, даже больше, переснял, у него есть все чертежи. Сейчас есть богатый задел для того, чтобы в дальнейшем совершенствовать литье колоколов, совершенствовать профиля, приходить к звукам, которые хотелось бы слышать. Есть задел, и задел, который именно сохранился с тех пор. Сохранившиеся колокола дореволюционные это есть наше наследие, которое нам позволяет дальше делать шаг в будущее колокольное.

Марина Борисова:

- А с чего ваша школа началась? Просто пришли мальчики и сказали, научите позвонить?

Диакон Алексей Пугачев:

- Почти. Наша школа непросто началась. Первые ученики у меня были дети, прихожане нашего храма, которые поначалу просто спрашивали меня: «Дядь Леш, а можно нам подняться с вами на колокольню и просто посмотреть?» Поднимались, смотрели. Потом я им иногда давал один колокольчик и говорил, в какой момент надо их нажать. И дальше появилась необходимость тренировать звонарей. Но вы сами понимаете, что делать это на колокольне храма в Москве, пусть даже в парковой нынче зоне, все равно это достаточно проблематично. Потому что рядом жилые дома - раз, и, во-вторых, все-таки храмовая колокольня должна звонить богослужебный звон, а не репетиционный. И я подошел к настоятелю нашего храма, отцу Евгению, и попросил благословения на обучение детей. Так у нас открылась школа звонарей, в 2012 году это было, в этом году мы уже десть лет будем праздновать нашей школе.

Протоиерей Павел Великанов:

- И в этом же году еще триста лет нашему храму.

Диакон Алексей Пугачев:

- Да. У нас юбилейный получается этот год. Первые ученики были дети. Колокола я лично собирал, какие-то покупал, какие-то брал в кредит, мне давали в рассрочку производители колоколов. И потом после того, как я произвел первый выпуск детей, пришли папы-мамы этих детей и сказали, а мы тоже хотим учиться. Так у нас началось обучение не только детей, но и взрослых. Потом уже отец Евгений благословил меня, сказал, что, Алексей, создавай свой сайт, создавай школу, делай все на должном уровне, дал мне на это благословение, и мы до сих пор продолжаем развиваться.

Алексей Пичугин:

- Друзья, напомним, протоиерей Павел Великанов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне, доцент Московской духовной академии и клирик храма Покрова на Городне диакон Алексей Пугачев, отец Алексей еще и руководитель Московской школы звонарей «Колокольный град», в гостях у «Светлого радио» на Светлой неделе. Прежде чем мы продолжим говорить о школе, зарисовочка такая. Мне рассказывал хороший мой знакомый священник, который в начале 90-х служил в Подмосковье, достаточно далеко, как они собирали свои первые колокольные наборы. Мы, говорит, ночами объезжали окрестные села и срезали колокола, которые висели как рынды, а они были когда-то церковными. Вот так и ездили по окрестным селам, километров за пятьдесят, за сорок. Иногда на один колокол в один момент претендовали три-четыре настоятеля окрестных храмов, мы все случайно съезжались к этому колоколу и там по-всякому решали, кому достанется. Говорит, хороший набор себе собрал.

Диакон Алексей Пугачев:

- Замечательная история.

Марина Борисова:

- Отец Алексей, вы сказали, что к вам приходили папы и мамы. Про мам хотелось бы поподробнее. Женщина на колокольне это как?

Диакон Алексей Пугачев:

- Женщина на колокольне это звонарица, есть такое название у женщины-звонаря – звонарица. Оно мне близко очень. Сейчас посмотреть современных звонарей, никогда такой статистики не подбивал, не составлял, но, наверное, половина из звонарей это женщины. И надо сказать, что женский звон и мужской звон, ну, например, я на девяносто процентов могу отличить. Не важно, в какой традиции звонит тот или иной звонарь или звонарица, но если я иду где-то по улице, слышу колокольный звон, еще даже не поднимая голову на колокольню, примерно могу угадать, кто там звонит, мужчина или женщина.

Марина Борисова:

- А в чем разница?

Диакон Алексей Пугачев:

- Разница в исполнении, разница в характере звона. Женский звон более легкий, иногда более мелодичный. Мужской же звон, как правило, более слаженный, более монументальный, более четкий.

Алексей Пичугин:

- Главное, чтобы не «э, баба звонит».

Диакон Алексей Пугачев:

- Нет, нет, ну что вы. Женщинам огромный низкий поклон за их творчество. Многие храмы без женщин-звонариц просто не обрели бы свой голос.

Алексей Пичугин:

- Это на самом деле так, я тоже знаю много храмов, где именно женщины звонят.

Марина Борисова:

- Ну и как сейчас в вашу школу записаться?

Диакон Алексей Пугачев:

- Записаться просто, есть у нас свой сайт в интернете «Колокольный град», можно забить в любом поисковике. Там есть номер телефона, можно позвонить предварительно и договориться о времени вашего визита. Мы не только обучаем колокольному звону, мы проводим еще и мастер-классы разовые у нас в школе звонарей. В допандемийное время к нам приходили часто дети из соседних школ с учителями, я им рассказывал про колокола, про колокольное искусство, рассказывал и про историю нашего храма, и давал всегда возможность в конце позвонить в колокола, детям всегда это очень нравилось. Поэтому если появится делание обучиться колокольному звону, то находите нас в интернете, звоните, ну и просто приезжайте к нам в храм.

Протоиерей Павел Великанов:

- Это большой плюс этой школы, что есть возможность звонить не только на холодной колокольне, но и в теплом помещении воскресной школы, где тоже есть своя небольшая колокольня.

Диакон Алексей Пугачев:

- Учебная звонница.

Алексей Пичугин:

- А вы умеете звонить, отец Павел?

Протоиерей Павел Великанов:

- Не-а, от слова вообще.

Марина Борисова:

- Отец Павел, у меня вопрос тоже давнишний, мне как-то в давние годы довелось какое-то количество времени провести на клиросе в церкви при кладбище. Там, естественно, было очень много отпеваний. Я еще тогда задавалась вопросом, почему такой печальный похоронный звон, который соответствует моменту, заканчивается, когда уже выносят на кладбище гроб, идет праздничный трезвон. Значит, есть какой-то скрытый смысл в том, какой звон в какое время богослужения мы слышим. Но мы совершенно в этом не разбираемся, это какой-то загадочный неизвестный нам язык. Если это так, то где его выучить?

Протоиерей Павел Великанов:

- Мне сложно сказать за весь колокольный язык, но тот пример, который вы приводите, вполне прозрачен и ясен. Колокольный звон во время погребения, Алексей меня поправит, начинается с более низких звуков.

Диакон Алексей Пугачев:

- Наоборот, с более высоких.

Протоиерей Павел Великанов:

- Наоборот, с более высоких и опускается вниз с определенными промежутками, с паузами, а потом ударяется во все колокола.

Диакон Алексей Пугачев:

- Все верно.

Протоиерей Павел Великанов:

- Это своего рода является отражением, репликой, замечательного богослужебного текста, которое мы слышим на всяком отпевании, когда мы провожаем усопших, «надгробное рыдание творяще песнь, аллилуиа». В этом и сила обряда, что мы приходим и вносим в церковь свою боль, свою скорбь, и богослужение ее преображает, превращает ее из несчастья, из боли утраты в радость обретения. Но не собственно спокойствия, а в радость обретения веры, в то, что тот, кто ушел, ушел не зря, ушел не в пустоту, туда, где ему будет лучше.

Марина Борисова:

- И в разные моменты богослужения, что на всенощном бдении, что на литургии, в разные моменты вдруг вступает колокол. Отец Алексей, он вступает, и мы для себя отмечаем, сейчас будет звонить. А почему он звонит вот здесь в этом месте, что означает этот звон?

Диакон Алексей Пугачев:

- Хотел бы дополнить еще отца Павла. Именно та скорбь, которая во время обряда превращается в духовную радость, выражается в трезвоне, который исполняется после перебора в каждый колокол. То есть когда уже машина с гробом усопшего отъезжает от храма, обязательно провожаем мы, звонари, этого усопшего не сказать что пасхальным, но праздничным трезвоном. Никогда в церкви никто не остается в скорби, после любого момента скорби присутствует радость. То же самое есть замечательный звон – это перезвон, который используется на Крестный ход во время выноса на погребение Плащаницы Господа Нашего Иисуса Христа. Перезвон тоже заканчивается кратким трезвоном. Все равно мы знаем о воскресении Иисуса Христа, и все равно всегда любой звон остается на возвышенной нотке. Что касается звонов во время службы, то есть у нас устав церкви, который формировался годами, столетиями, я бы даже сказал, и в этом уставе четко прописаны те важные моменты богослужения, которые отмечаются колокольным звоном. К примеру, звоним мы перед чтением Евангелия на всенощном бдении или звоним благовестный евхаристический канон.

Протоиерей Павел Великанов:

- Знаете, я очень хорошо на собственной шкуре прочувствовал то, о чем говорит отец Алексей, когда несколько недель жил на Святой Горе Афон. Там понятно, насколько это прагматично и функционально. Ты спишь себе без задних ног, и тут начинают бить в било. Ну, понятно, что пора вставать. Он прошел несколько минут с билом, всех разбудил, потом пауза несколько минут, и начинают постепенно вступать большие колокола. К тому времени ты умылся, оделся и уже находишься в храме, абсолютно прагматично все, и очень правильно, он всех сразу так –хоп -собирает, и все в храме.

Алексей Пичугин:

- Ну что ж чудесно, мне кажется, замечательно, что мы говорили на Светлой седмице о колоколах. И продолжается она, еще несколько дней все, практически все…. Есть храмы, где такой традиции нет, где берегут колокола, где считают…

Протоиерей Павел Великанов:

- И уши прихожан.

Марина Борисова:

- К отцу Алексею можно приехать.

Диакон Алексей Пугачев:

- Приезжайте к нам в храм Покрова Пресвятой Богородицы на Городне.

Алексей Пичугин:

- В Южном Чертанове, прям возле платформы Покровское.

Диакон Алексей Пугачев:

- И там у нас есть традиция пускать на Пасхальной неделе на колокольню. Между нами говоря, и не только на Пасхальной седмице. Мы очень любим звонарей и тех. кто стремится стать звонарем.

Алексей Пичугин:

- Спасибо. Мы напоминаем, что в гостях у «Светлого радио» сегодня были протоиерей Павел Великанов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы на Городне, доцент Московской духовной академии, и диакон Алексей Пугачев, клирик храма Покрова на Городне, и руководитель Московской школы звонарей «Колокольный град». Я Алексей Пичугин.

Марина Борисова:

- И Марина Борисова.

Алексей Пичугин:

- Христос Воскресе!

Все вместе:

- Воистину Воскресе!