«Неделя 21-я по Пятидесятнице». Прот. Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного портала Naslednick.online протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в воскресный день, о праздновании обновления храма святого великомученика Георгия в Лидде, а также о памяти святых преподобного Иоанникия Великия, преподобного Варлаама Хутынского, преподобного Кирилла Новоезерского, святителя Ионы Новгородского и отцов Поместного собора Церкви Русской 1917-1918 годов.

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». Со мной в студии клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в двадцать первое воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей недели. Как всегда по традиции мы стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских Посланий и из Евангелия, которые мы услышим завтра во время Божественной литургии в храме. Завтра будет читаться отрывок из Второго Послания апостола Павла к галатам из второй его главы, стихи с 16-го по 20-й. Отрывок небольшой, но, я бы сказала, не очень сходу понятный. «Однако же узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак. Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос». Если читать подряд, возникает ощущение, что все противоречит всему. То есть если апостол Павел говорит, что дела закона не имеют никакого значения для того человека, который уверовал во Христа, тогда получается, что мы можем не соблюдать никаких заповедей.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Во-первых, если говорить об истории этого вопроса, Послание к галатам по сути дела начинается с темы спора апостола Павла с Первоверховным апостолом Петром, так получилось, потому что все было не слишком ясно и непонятно. С одной стороны, на апостольском соборе подтвердил и утвердил всем своим авторитетом, что для язычников не обязательно соблюдение обрядовой части Моисеева закона. Больше того, даже заповеди Моисея были для христиан из язычников — я имел в виду язычников, не которые остаются язычниками, а которые уверовали во Христа и стали христианами — по сути дела, все нравственное содержание и догматическое содержание десяти заповедей было объединено в так называемые заповеди Ноя. То есть эта ситуация была упрощена: воздерживаться от удавленины и блуда и не делать того, чего не желаешь себе. По сути дела вот такая максима нравственная была предложена. И при этом, придя в Галатию, апостол Петр, общаясь с язычниками, так себя и вел. А когда пришли, как пишет апостол Павел в этом Послании от Иакова из Иерусалима, он стал таиться и прятаться, чтобы не показаться для христиан из иудеев человеком, нарушающим Закон. И апостол Павел прямо называет это лицемерием и это такой серьезный — это не конфликт, это даже и не спор, а это ситуация, которая должна была проявить, а как же вообще относиться к обрядовой части Моисеева закона. А там довольно много всяких сложных постановлений и самым камнем преткновения была совместная трапеза с не иудеями. Иудеи, напомним из Евангелия, с самарянами не общаются, а уж с язычниками-то и подавно. Сесть за один стол с ними было прямым запрещением. И тогда вопрос, а где здесь Христос. И апостол Павел и его и ставит: а где здесь Христос? Но для нас с вами, людей, не обращенных из иудаизма, вопрос о соблюдении обрядового закона вообще является какой-то исторической коллизией, которая к нам никакого отношения не имеет. Но к нам все равно имеет прямое отношение самый главный ключевой вопрос, как мы спасаемся, как мы оправдываемся. И мы видим, что и сейчас многие христиане полагают вопросом своего спасения, способом своего спасения как можно более точное неукоснительное исполнение заповедей, как нравственных, так и обрядовых. При этом подчеркиваю, апостол Павел не говорит, что их не надо исполнять. Речь идет о том, что мы не можем ими оправдаться. Ну, это примерно, я сейчас из моей любимой семейной тематики приведу аналогию. Ребенок будет считать, что мама с папой должны и будут его любить, только если он будет слушаться и учиться на одни пятерки, что он может заслужить их любовь и прощение досконально в мелочах, да и по крупному их слушаясь. Мы знаем из педагогики и психологии, что это серьезная ловушка для ребенка — любовь, обусловленная хорошим поведением. Это серьезная неправильная внутренняя установка для ребенка, и родители призываются всячески препятствовать и разрушать эту установку: мы тебя любим любого. Должен ли ребенок слушаться родителей, должен ли он исполнять их волю? Да. Для того чтобы заслужить их любовь? Нет. Вот о чем говорит апостол Павел, что Бог любит нас любых, что Бог спасает нас во Христе. А исполнять заповеди мы должны по любви к Нему, понимая, что как во многих местах и у многих апостолов и в Евангелии где угодно разбросаны эти слова, что, если вы даже все выполнили, говорите, мы рабы недостойные, которые должны были сделать, что спасаемся мы не этим.

Марина Борисова:

— Это-то как раз понятно. Не понятно другое. Формула очень красивая, но абсолютно запутывающая меня, например. «Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога». Что это значит?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Апостол Павел говорит, что Закон — детоводитель, или педагог по-гречески, ко Христу. Закон был детоводителем ко Христу. Само исполнение Закона, по мысли апостола Павла — апостол Павел прямо об этом пишет, напоминая нам, что в Законе вообще-то написано, что «проклят всяк», кто не исполняет всегда и всего написанного в Книге закона. Страшные слова. Проклят. То есть обречен на адское мучение, на отверженность от Бога всякий, кто не исполняет всегда и всего, написано в Книге закона. И только человек, искренне возжелавший Бога, захотевший быть спасенным, захотевший быть с ним, попытавшийся исполнить Закон, отчаявшийся, по сути дела, в невозможности его исполнить, неизбежно приходит к мысли и к чувству, что ему нужен Спаситель. Если я спасаюсь Законом, зачем мне Спаситель, зачем мне Миссия, зачем мне Христос? Я и так хорош для Бога. Собственно, вот эта фарисейская мысль является, когда Господь обличает фарисеев, Он именно об этом говорит, что люди, которые полагают спасение в своей праведности по сути дела отворачиваются от Бога и говорят, Ты мне не нужен, я спасаюсь своей праведностью, теряют это чувство Бога, мысль о Боге и желание спасения. Мы спасаемся, мы хорошие, не так, как этот мытарь.

Марина Борисова:

— Собственно, отрывок из Евангелия от Луки из 8-й главы, стихи с 26-го по 39-й, это продолжение мысли о том, как неудобен людям Господь.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да.

Марина Борисова:

— Это история, которую хорошо, я думаю, знают большинство наших радиослушателей. История, как Иисус Христос с учениками приплыли в страну Гадаринскую и там встретили человека, одержимого бесами. И вот изгнание из этого человека бесов и водворение их, по просьбе самих же бесов, в стадо свиней, и потом прыжок этого стада в пучину, вызвало совершенно такую — тут не понятно, не то адекватную, не то неадекватную — реакцию жителей этой местности. Которые напугавшись, не нашли ничего более подходящего к моменту, как попросить человека, который совершил это великое чудо, уйти подальше.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здесь есть два момента. Во-первых, это перекликается с евангельской историей про апостола Петра, которую мы с вами слышали в один из воскресных дней около месяца назад о том, как когда был чудесный лов рыбы, и Петр и находящиеся в лодке обратились к Господу со словами «выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный». То есть вообще, конечно, страшно, как говорит нам Священное писание, впасть в руки Бога Живаго. Человек не может не испытывать трепета, страха и ужаса при соприкосновении с Богом, с абсолютной бесконечностью. И конечно, страх и трепет, несомненно, присутствуют. И страх естественно порождает желание «выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный». Мы видим, что если для апостола Петра это сменилось тем, что, когда он вылез из лодки, он сразу последовал за Господом, все бросив и оставив, потому что этот страх соединялся с верой и любовью, с этим чувством, что теперь-то я уж точно никуда не пойду в другое место и ничего мне не надо. Мы видим, что апостолы оставляют все. Они оставляют дом, жен, детей. И это не какое-то фанатичное сектантское мышление, а они действительно соприкасаются с живым Богом, и тогда «куда нам идти»? Помните, еще даже вопрос, когда Христос спрашивает их: «Может быть, и вы хотите отойти?». Апостол Петр говорит: «Господи, куда нам идти, Ты имеешь глаголы вечной жизни». Это одна сторона. А другая сторона, они же лишились прибыльного бизнеса. Это тоже стало общим местом, поэтому я не буду теоретически об этом рассказывать, а приведу пример из своей собственной священнической практики. У меня дважды такое было, когда меня приглашали освятить, в первый раз большой майонезный завод, а второй раз местный деревенский магазинчик. И буквально через два дня завод обанкротился, а магазинчик через неделю сгорел. И ко мне люди пришли и говорят: «Батюшка, чего ты нам тут наосвящал? Мы-то надеялись, что сейчас у нас бизнес пойдет, а получилась вот такая история». Я поэтому всегда с тех пор — больше двадцати лет прошло — каждый раз, когда меня просят что-нибудь освятить, людям объясняю, что вы не просите вырвать волосок из моей бороды и произнести волшебные слова, чтобы вам было счастье. Вы приглашаете Бога туда, что вы хотите освятить. Если вы освящаете квартиру, вы говорите: «Господи войди в мое жилище и пребывай с нами. Я освящаю и посвящаю тебе свое жилище». Если это какой-то бизнес или еще что-то, вы приглашаете Его, а Бог ведь может и прикрыть вашу лавочку. Он может считать, что это неправильно для вас, это не нужно по каким-то причинам. Не потому что вы грешники или делаете что-то не так. Просто Он считает, что здесь как-то надо по-другому. С жителями Гадаринской страны Он распорядился так, что их бизнес был прикрыт. Напоминаю, тем более, что свинья нечистое животное для древних иудеев, и свиньи не должны ступать на священную землю Израиля. И поэтому при прикосновении к Богу, бес вселяется в свиней, и они утопают в этом самом море. Тогда мы должны либо принять, что, да, Бог нас посетил, и мы раскаиваемся и понимаем, что нечего нам заниматься свинячьим бизнесом. Либо мы должны сказать, Господи уйди от нас, а у нас поросята там еще остались, свиноматки лежат, сейчас выкормим и по-новой займемся, но уже без Тебя. И вот эта мысль, что «без Тебя» или наоборот «с Тобой», при соприкосновении с Богом является тем самым мечом обоюдоострым, о котором говорится много раз в Священном Писании, которое как раз и разделяет, что будет при последних временах: две на поле, одна берется, другая оставляется, двое в доме, один берется, другой оставляется. Эта вещь, что мы Бога-то почувствуем все, а куда мы, первое чувство-то будет «выйди от меня Господи». Дальше мы либо к нему прилепимся и за ним пойдем, куда бы Он нас ни позвал, даже если там свиней наших любимых не будет. Либо, соответственно, мы попытаемся сказать, Господи уходи, мы тут сами без тебя разберемся.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера», программа «Седмица». В студии Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. На этой неделе нас ожидает праздник, достаточно популярный в Русской Православной Церкви, но не всегда сразу понятный, когда его видишь в календаре. Это 16 ноября, праздник в честь обновления храма святого великомученика Георгия в Лидде. Сходу, когда видишь этот праздник, не очень понимаешь: какая-то Лидда, почему именно этот храм. Храмов в честь великомученика Георгия по всему миру за столько столетий существования христианской церкви полным-полно. Что такого удивительного в этом храме, что мы его так трепетно каждый год вспоминаем и празднуем отдельный праздник в честь него?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Все-таки надо напомнить самим себе, что это не главный праздник, посвященный великомученику Георгию Победоносцу. Это не 6 мая по новому стилю. Но, во-первых, это праздник в значительной степени обусловленный — слово пытаюсь подобрать и боюсь, чтобы оно было понято правильно — обусловленный национально. Дело в том, что действительно это ведь наш праздник, русский праздник. Все-таки Георгий Победоносец очевидно является покровителем Московской Руси, и он изображается, начиная с копеек и кончая официальным гербом государства Российского, в центре на щите изображается великомученик и Победоносец Георгий. И вообще само это событие, восстановление и освящение храма великомученика Георгия на Святой Земле, а Лидда это Святая Земля и является важным духовно-политическим, если можно так употребить эти слова, наверное, это все-таки оксюморон, я продолжаю подбирать слова, и не понимаю, насколько вообще корректно их употреблять. С одной стороны, это символ нашего православного русского присутствия на Святой Земле, потому что храм был разрушен...

Марина Борисова:

— Он был разрушен целых пять раз.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, он разрушался со времен еще предшествующих Крестовым походам и потом во время Крестовых походов и окончательно он был разрушен в первой половине 19-го века в результате землетрясения, то есть то, что от него осталось, окончательно рухнул. Но место это знаковое, место это связано непосредственно с великомучеником Георгием. Вообще если мы посмотрим, как русский народ православный воспринимал древних мучеников, это очень интересная тема, это переплетается и фольклор, то же самое «О Егории храбром сказание», такой сказочный сюжет. Потому что все-таки реалии те, настоящие, были малоизвестны, мало что понимали, как оно там происходило. Какие-то люди, конечно, были, паломники на Святую Землю, описания и много чего. А здесь реальное присутствие, Россия реально приходит на Святую Землю. Это как раз период второй половины 19-го века, это и Палестинское общество, это и покровительство наше государственное над святынями Святой Земли, это и достаточно большое количество участков выкупленных, на которых строится и Русская миссия, и многие храмы восстанавливаются. То есть Россия осмысливает себя как покровительница православия в Святой Земле. И это становится реальностью, не просто идеей, а конкретной реальностью. И конечно это — символ, то, что восстанавливается физически и освящается храм великомученика Георгия, является мощнейшим знаком и символом.

Марина Борисова:

— Собственно там символов вообще очень много переплетено в этот день. Потому что освящение этого храма было ровно в тот самый день, когда был освящен первый храм, куда были перенесены мощи святого Георгия. То есть все какие-то сплошные совпадения, сплошные переклички веков.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, случайности не случайны. Действительно, с одной стороны, мы не можем прямо взять и придумать символику, но с другой стороны, можем ее увидеть и приурочить. Вообще история русская немыслима без истории церковной, без церковного календаря, начиная со времени Куликовской битвы и других вещей. Это прекрасно показал современный историк профессор МГУ Николай Борисов, он впервые эту колоссальную работу привязки хорошо известных нам знаковых и не только знаковых событий нашей русской истории показывает через призму церковного символизма. Совершенно светская работа и светский историк, но показывает, что это невозможно понять одно без другого. Поэтому этот символизм присутствует и здесь, и он был очень понятен нам, потому что совсем немного времени остается до Константинополя, и до Стамбула останется полшага. Русские войска будут стоять в видимости Константинополя и буквально совсем немножко не хватит до вековой мечты православного народа — креста над святой Софией. Такое развитие и понимание своей роли для мирового православия, и освящение этого храма является мощным символом.

Марина Борисова:

— У нас вообще всегда было какое-то исключительно трепетное отношение к святым первых веков. И в частности к подвижникам первых веков монашества, о которых очень мало что известно, о большинстве из них. При этом отношение к ним трепетное и не зависело о того, насколько пространно или не пространно житие. И вот какими-то неведомыми путями православный русский народ выбирал себе любимых монахов из первых веков, и к ним относится преподобный Иоанникий Великий, память которого 17 ноября. О нем тоже, как и о большинстве отшельников, которые уходили в пустыню и десятилетиями даже учеников не имели, потом уже кто-то их находил и начинал к ним проситься в ученики. А в основном-то их основной подвиг никто не видел, потому что они жили одни. Но удивительно, от каждого из них что-то осталось знаковое, и от Иоанникия Великого осталась очень знаковая молитва, которая вошла в наше молитвенное правило на сон грядущим, которое мы можем прочесть, открыв молитвослов православный.

Протоиерей Максим Первозванский:

— «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святой: Троица Святая, слава Тебе».

Марина Борисова:

— И вот о значении этой молитвы хотелось бы немножко поговорить, тем более что великолепно об этом написал митрополит Антоний Сурожский. Я даже рискну немножко процитировать. «Проблема, которая перед нами стоит, именно в том, что мы говорим много, за столетия мы придумали очень многое, но это осталось для громадного большинства людей умственным подходом, вероисповеданием, но не всегда исповеданием веры. Это — вероисповедание в том смысле, что мы говорим: вот что предыдущие поколения познали о Боге, значит, это правда, потому что они были святые. А люди на нас смотрят и думают: святые, может, они были, а чем это тебя переменило?.. И вот это самое важное. Для того чтобы передавать свою веру, надо, чтобы эта вера тебя так потрясла, так изменила, что люди, встречая тебя, могли сказать: я хочу стать таким, как он». Казалось бы, всего одно предложение, одна фраза, но так вот прочтешь глазами, как предложение, но что в ней, в это фразе, такого особенного, чтобы она могла полностью переменить человека?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Я не могу сказать, что эта фраза прямо изменяет человека, это очень точная, очень емкая, правильная, глубокая молитва, которую мы читаем каждый день, и она для нас именно от этого, с одной стороны она правильная и короткая, то, что можно сказать за десять секунд, даже собственно быстрей. «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святой: Троица Святая, слава Тебе». Это и исповедание веры, своего рода Символ веры, мегакраткий, совсем краткий. Это и одновременно молитва. И, конечно, от того, что мы ее для себя повторяем и повторяем снова и снова, она так же как, например, Иисусова молитва наполняется для нас глубиной и смыслом. А то, что вы говорили про время первых, не случайно. Сколько бы космонавтов в космос ни летало, Юрия Гагарина навсегда запомнят как первого. Будь готов, всегда готов, как Гагарин и Титов — каждый пионер знал эту краткую речевочку. Поэтому и здесь, сколько бы ни прошло поколений монахов, все будут помнить и чтить Антония Великого, первого монаха. На Руси все будут помнить Антония и Феодосия Киево-Печерских и Сергия Радонежского, как возродителя русского монашества в Московском уже государстве, в Московском княжестве сначала. Поэтому с одной стороны, это найденное что-то, найденное золотое сечение, что называется, которое сколько бы потом после тебя ни приходило, ты уже однажды нарисовав... Наверное, есть люди гораздо более талантливые, чем Леонардо да Винчи, но он навсегда войдет для нас мегасимволом. И люди, которые ничего не будут понимать ни в живописи, ни в архитектуре, ни в инженерном деле, будет говорить: а, Возрождение, это что вообще такое, новое время? Да, это Леонардо да Винчи, ну, Рафаэля еще помнят, еще имена. Хорошо, если человек в школе хорошо учился и назовет Микеланджело и еще кого-нибудь. Так и здесь, какой-то очень краткий, но золотой список: Антоний, Пахомий, Макарий, Иоанникий, Иоанн Лествичник, авва Дорофей и другие, первого десятка имен, снова и снова мы о них рассказываем своим детям, даже если ничего о них не рассказываем. Это первое, что они встречают в книжках, учебниках, в катехизисах, в патериках, потому что это человек, а ведь он был простецом, так же как и многие другие.

Марина Борисова:

— Да, он учился грамоте уже, когда пришел в монастырь.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Поэтому это такая же история. Нас всегда будут волновать, с одной стороны, первые и древнейшие святые, а с другой стороны, те, которые наиболее близки нам по времени, по духу. Как, например, такой же простец Силуан Афонский, который нам кажется почти нашим современником, хотя уже тоже почти сто лет прошло. Но все равно, человек, который достиг в этой жизни святости не премудростью своей, как вы процитировали Антония Сурожского, не многими словами о Боге, а реальным свидетельством своей жизни и действием Бога через него.

Марина Борисова:

— В эфире радио «Вера», программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. И как всегда по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. На следующей неделе у нас целая россыпь воспоминаний о великих монахах-подвижниках русской земли, Русской Православной Церкви. Это и преподобный Варлаам Хутынский, память его 19 ноября, и преподобный Кирилл Новоезерский, память его 20 ноября, и святитель Иона Новгородский, память его 18 ноября. Что касается преподобного Варлаама Хутынского, как ни странно, хотя мы не очень много знаем о нем, житие у него довольно не пространное, но зато мы знаем, что он вместе с преподобным Сергием Радонежским был изображен рядом с иконой Спаса на Спасских воротах Московского Кремля. То есть это один из святых, которого избрала народная православная память.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Я думаю, что это, и как мы сегодня об этом тоже уже говорили в первой части передачи, церковное государственное деяние. Напомню, что вообще-то Московский Кремль строил Иван III, окончательный покоритель Новгорода. Причем опять-таки мы знаем, что дело было не только в том, что Новгород был в очередной раз покорен, он много раз и до этого и после этого покорялся или не покорялся в какой-то момент. Дело в том, что именно при Иване III многие новгородцы были переселены из своих родных земель в другие княжества Русского государства, а новгородская земля пополнилась выходцами из этих земель. То есть это такая политика, я сейчас очень вольный пример приведу. Помните, Д`Артаньяна из «Трех мушкетеров» в нашем советском фильме. Песня там была замечательная: «Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс — И в ваших жилах тоже есть огонь, Но умнице-Фортуне, конечно, не до вас, пока на белом свете есть Гасконь». Ни о какой Франции в те времена речь пока что еще не шла, была Бургундия, Нормандия, Шампань, Прованс. То же самое и у нас, тоже были княжества, Московское, Тверское, Рязанское, Смоленское, Новгородская республика, и как из этого всего сделать единое государство — это был вопрос с одной стороны, чисто государственный, политический, в частности, он решался подавлением тех же самых восстаний и переселением наиболее активной, противоречащей части населения куда-нибудь в покойные места. Это не были Сталинскими переселениям куда-нибудь на дикие земли, но в общем логика была такая, что надо перемешивать.

Марина Борисова:

— На самом деле москвичи может быть не все знают, но такое знаковое для Москвы место, как Лубянка, это как раз то место, куда переселили новгородцев. И назвали в честь какого-то там торжища под названием Лубенец новгородского.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, и Вечевой колокол был увезен в Москву из стен Новгородского кремля. Не помню при Иване III или Иване IV, тоже буквально камни перевезли сюда. Эта тема важная и, естественно, невозможно было бы все это построить, если бы это не сопровождалось духовным переосмыслением, что Варлаам Хутынский, который почитался именно как новгородский святой, и мы знаем, что много средневековых сказаний о том, как он помогал в борьбе с Москвой Новгороду. И мы видим, что он становится общерусским святым, потому что все эти древние истории еще в домонгольской истории про Андрея Боголюбского, икону Матери Божией «Знамение». Святой Андрей Боголюбский штурмовал тот же самый Новгород и был посрамлен через, в последствии общерусскую святыню, а в тот момент новгородскую. Поэтому, мне кажется, надо вот так на это смотреть, что церковь со своей стороны попыталась, и успешно это было сделано, переосмыслить местночтимого святого в святого общерусского. И это действительно, удалось, потому что святой-то был потрясающий. Это была история, достойная любых, самых кратких сборников житий святых, куда входят только золотое, сверхзолотое, выжимка из выжимок. Если называть действительно русских святых, то мы назовем Антония и Феодосия Киево-Печерских, Сергия Радонежского, Варлаама Хутынского, Серафима Саровского, кого мы еще назовем, в первом, самом наипервейшем ряду. Поэтому конечно, это общерусский святой, который вне всяких сомнений достоин того, чтобы стоять в Спасских воротах Московского Кремля.

Марина Борисова:

— Но у нас на этой неделе память еще одного новгородского святого, которым собственно завершился удивительный исторический эксперимент по созданию такой Новгородской республики, которой еще и правил архиерей. Мало того, что архиерей, архиерей выборный, там такая демократия-демократия, что даже не знаешь, с какого конца начинать.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Не демократия, давайте, все-таки будем более точны — все-таки республика. А республика это не демократия, по-хорошему это власть элиты. То есть это не власть народа, народ здесь всегда выступал в качестве охлоса, то есть толпы, которую тоже можно было куда-то направить. Это не была, знаете, когда мы говорим демократия, сразу представляем себе Швейцарию, где там какие-нибудь просвещенные, или Афины. Здесь речь идет о республике, где боярские рода, используя толпу в своих интересах, соответственно могли действительно кого угодно, людей как достойных, так и не слишком, пропихнуть на любые должности.

Марина Борисова:

— Собственно говоря, весь этот эксперимент — это такая теократическая республика, по крайней мере, по форме. А по сути все это приводило же к тому, что все обмирщалось.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Конечно, конечно.

Марина Борисова:

— И монашества практически не стало, потому что монахи оставались в городах, занимались они тем же, чем занимались обычные горожане: и торговлей, и ростовщичеством, Бог знает чем еще.

Протоиерей Максим Первозванский:

— И демагогией, а не демократией. Напомню, что демагогия тоже греческое слово — управление народом.

Марина Борисова:

— И вот это странное такое, достаточно пестрое общество вдруг каким-то образом выбирает архиепископа, который управляет этой республикой, Иону. И он оказывается настоящим. Удивительным образом это настоящий монах, прошедший аскетическую школу, который начинает править этим всем, трудно подобрать слово.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Народом.

Марина Борисова:

— Да, этим всем народом с точки зрения христианского архипастыря. И начинаются бесконечные интриги, попытки все это свергнуть, поменять. Настолько разная элита новгородская, группировка боярская, возглавляемая Марфой Посадницей. Пример. Когда Соловецких иноков стали сильно притеснять набегами боярские слуги из окрестных вотчин, Зосима приехал в Новгород искать правды. Так его к этой самой боярыне Марфе просто не пустили, вытолкали оттуда взашей, как в «Сказке о рыбаке и рыбке». И помог ему как раз святитель Иона, который своей властью даровал все земли, на которых монастырь стоял, и на которых он мог вести какое-то хозяйство, окончательно и бесповоротно монастырю. То есть что там творилось. На самом деле совсем не хотела новгородская знать никакого особого православного архипастыря. Там были постоянные сношения...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ну, если честно, так бывает всегда. Дело не в том, что это были какие-то особо темные времена. Для Новгорода это была «цветущая сложность» по Константину Леонтьеву, где действительно, «игра престолов», если хотите. Когда туда попадает настоящий человек, все зависит от того, насколько он... Все-таки статус митрополита. Вспомним Новгородскую легенду о белом клобуке и так далее. Он не был митрополитом, я не правильно выразился, архиепископом Новгородским, это обеспечивает некоторую неприкосновенность. А так поедешь на зеленый остров послом очень быстро, если ты будешь настоящим в системе той или иной власти.

Марина Борисова:

— Да, и нужно, конечно, сказать, что он очень много усилий приложил к тому, чтобы помириться с Москвой. И пока он возглавлял Новгородскую республику, мир с Москвой каким-то образом сохранялся. И все это закончилось, как только он скончался, и закончилось достаточно быстро, потому что, как мы уже говорили...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, интриги, которые вели боярское общество не в сторону сильной государственной власти Москвы, а в сторону Литвы, где все эти люди надеялись сохранить свои вольности. Напоминаю, что речь идет все-таки не о народных вольностях, а о вольности той самой олигархической верхушки, которая позволяла себе все что угодно. В общем, не сложилось, слава Богу.

Марина Борисова:

— Да. И я думаю, что и сейчас в Новгороде мало кто вспоминает те времена с ностальгией.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Олигархи всегда вспоминают подобные времена с ностальгией. Но, слава Богу, времена другие.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня как всегда по субботам в эфире радио «Вера», программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На этой неделе у нас будет такой памятный день, заключающий в себе очень большое количество смыслов, мне кажется. И сколько мы не вспоминаем об этом трагическом периоде недавней истории Русской Православной Церкви, все равно все мало. Потому что, я думаю, еще не одно столетие пройдет, пока мы поймем и наши потомки, что же это было, зачем это было нам послано, и что это принесло. Я говорю о 18 ноября, это день памяти отцов Поместного Собора Церкви Русской 1917-1918 годов. Напомним нашим радиослушателям, что этот Поместный Собор был первым в истории Русской Церкви, начиная с 17-го века.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Когда Петр I, по сути, устранил соборное управление Церковью. Конечно, оставался Синод, но Соборы, действительно, со времен Петра Алексеевича не собирались.

Марина Борисова:

— И он очень долго готовился, на него очень долго не соглашались ни Синод, ни император. В общем, подготовка этого Собора заняла чуть ли не полвека, если вместе со всеми переговорами, потому что потом долго работало...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Предсоборное присутствие, готовившее Собор. Это такая традиция 19-20 веков, предсоборные совещания всевозможные даже не всегда заканчиваются Соборами. Достаточно взять Всеправославный Собор, который на Крите состоялся.

Марина Борисова:

— Который не стал Всеправославным.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Не состоялся, несмотря на то, что готовился более 60-ти лет. Представьте себе, Собор готовится 60 лет и не состоится. Поэтому здесь, слава Богу, что состоялся.

Марина Борисова:

— Да. И при этом было большое количество мирян, удивительных совершенно людей. И как раз память отцов этого Поместного Собора... Среди нескольких десятков святых, которые в этот Собор входят, там же есть те, кто на Соборе были мирянами — преподаватели, миссионеры, но в течение этой трагической истории Русской Церкви 20-го века они принимали священнический сан, некоторые становились и архиереями, такая ускоренная школа духовного воспитания получилась.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вообще, конечно, сам по себе Собор — это совершенно уникальное явление. Дело в том, что история знала архиерейские Соборы и продолжает знать, это собственно орган управления Церковью штатный, который должен собираться раз в несколько лет, начиная с апостольских времен. В апостольских правилах содержится Постановление: раз в два года должны собираться архиереи той или иной области на такой Собор. Мы знаем, что в современной практике такое соборное управление Церковью — это уже норма. В ближайшее время, несмотря на ковид, будет созван очередной Собор Русской Православной Церкви. И еще Русское государство знало земские соборы, это государственно-соборное управление, на которое приглашались, естественно, и церковные иерархи. А здесь мы имеем дело с Поместным Собором. Мне кажется, потому он так долго готовился, что в нем реально принимали участие не только архиереи, но и представители духовных школ, монашествующие. Так или иначе, церковная полнота была представлена не только архиереями. И время, конечно, потрясающее, 17-18-й год, когда мы видим, что уже во время Собора начинаются гонения.

Марина Борисова:

— Да, вообще все рушится.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Первый новомученик российский, не по времени, а по символическому значению, это митрополит Владимир Киевский. И на этом же Соборе было установлено совершать не только его личную память, но и всех пострадавших. Все рушится. Собор принимает, в том числе, и политические заявления. И поэтому мне кажется, отчасти поэтому, так много новомучеников и исповедников среди участников Собора в последующих десятилетиях. Это не значит, что всех потом вывели и расстреляли сразу же. Так или иначе, это люди, которых потом преследовались, государство и власть советская настолько их опасалась и боялась, что по контрреволюционным статьям антисоветским они все и проходили, хотя совсем не значит, что они этим занимались.

Марина Борисова:

— Само восстановление патриаршества — это тоже знаковое событие не только в истории Русской Православной Церкви, но в истории Русского государства тоже. Не случайно столько сил было потрачено светской властью, чтобы не состоялось это уже избранное патриаршество. Сначала травили патриарха, потом было гонение на всех местоблюстителей. И это продолжалось пока...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Главное деяние Собора, которое несмотря... Мы знаем, что сейчас, начиная с 90-х годов, деяния этого Собора издаются в самых разных вариантах. И первое серьезное издание было предпринято в Новоспасском монастыре и в дальнейшем научные исследования, наверное, есть целая наука собороведение именно этого Поместного Собора, потому что бесконечное количество и бакалавров, и магистров в семинариях, в академиях защищаются, изучают те или иные аспекты деяний этого Собора. Но мы видим, что по-настоящему сразу и навсегда оказалось воспринято именно восстановление патриаршества. А все остальное является, я повторяюсь, бесконечным источником вдохновений и идей того, что может и должно быть воспринято церковной жизнью, а что оказалось временным и проходящим. Это тоже очень важно осмыслить.

Марина Борисова:

— Но среди огромного количества святых отцов этого Собора есть какие-то удивительные судьбы, про которые мы не очень часто вспоминаем.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вспоминать бы почаще.

Марина Борисова:

— Да, вспоминать бы почаще. И мне кажется, к ним как раз относится священноисповедник Афанасий (Сахаров). Хотя многие, я знаю, почитают его и ездят поклониться его мощам, его святые иконы держат дома. Но людей, которые к этой группе относятся к несчастью не очень много.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Я, конечно, не тот человек, который мог бы здесь на эту тему серьезно и много рассуждать, но вообще для меня тема новомучеников больная и острая. Потому что с одной стороны, мы их прославляем. И собор новомучеников, и чуть ли ни в каждом храме есть свой почитаемый новомученик, а с другой стороны, мы очень мало про них можем чего-то знать. Например, у нас в храме дьякон Александр из числа новомучеников, мы практически ничего о нем не знаем: служил в нашем храме, потом храм закрылся, он работал бухгалтером, потом был арестован и расстрелян — все. Живого человека за этим очень сложно увидеть и почувствовать. Есть такие святые, мне кажется, на которых как раз и стоит делать упор в прославлении новомучеников. Это, например, епископ Афанасий, которого вы упомянули. Про него известно очень много, от него осталось колоссальное наследие Он автор службы Всем святым в земле Российской просиявшим, который с таким торжеством и радостью прижился. Не каждый из новопразднуемых праздников так по-настоящему церковным народом воспринимается. А этот праздник имеет свое потрясающее лицо. Сейчас, правда, не совершается с той ревностью, как это было в начале 90-х, когда даже в приходских храмах читались имена на литии, на вечернем богослужении святых в земле Российской просиявших, и это просто чтение имен святых занимало несколько часов. Это конечно, потрясающий труд, и где-то в монастырях он воспроизводится, а так сокращается. Это человек, который особым образом переосмыслил заупокойное богослужение. Его книжка о заупокойной службе, мне кажется, рекомендуется к прочтению всем. Что такое панихида, и вообще как нам поминать усопших. От него есть много и литургического и прочего наследия, которое может помочь понять его, дать почувствовать, есть его могила.

Марина Борисова:

— Мне кажется, что в его жизни есть еще один момент, важный для понимания того, что происходило в душах этих людей. Ведь это же не был монолит, все дробилось и дробилось сознание внутрицерковное, и в этом очень трудно было понять, кто прав, кто виноват.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Конечно, конечно.

Марина Борисова:

— И то, что святитель Афанасий не принял патриаршество...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Патриарха Сергия.

Марина Борисова:

— Патриарха Сергия, мне кажется, тут очень знаковый момент. Он у многих людей той церкви, которые тоже сомневались, как относиться к декларации митрополита Сергия, потом к его патриаршеству, действительно, там очень запутанная была история. Даже то, что официально власти заявили, что законный местоблюститель патриаршего престола в 36-м году скончался, а он еще год был жив и расстрелян был митрополит Петр...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Полянский.

Марина Борисова:

— Только в 37-м году, а уже было объявлено, что все, теперь можно. То есть вся эта путаница, настолько всех запутала. Тем более, общаться, переписываться, и как-то осмысливать ведь это все было очень сложно. Но для меня очень важно, что многие из них не приняв митрополита, потом патриарха Сергия, не прервали с ним литургического общения. То есть они разошлись с ним в убеждениях, но остались с ним членами одной Церкви. Для меня это в какой-то степени с их стороны подвиг. Потому что не дать себе стать раскольником.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, да. И для нас мы видим, что — сейчас менее острый вопрос — но мы видим, как остро ведутся дискуссии среди православных людей и в том числе священнослужителей. С архиереями я никогда эти вопросы не обсуждал, не знаю. А вот в народе церковном. По поводу вакцинации, например, по каким-то другим вопросам, цифровизации, здесь очень важно не чтобы мы не спорили, спорить можно. Представьте, насколько важны были те вопросы, которые тогда разделяли верующих людей и заставляли их спорить друг с другом, что можно, что нельзя, что допустимо, что нет для верующего человека. Конечно, то, что вы сказали, Марина, про общую Чашу, это ключевое, то, что нам нельзя терять ни в коем случае. Мы не должны — и пока я не вижу к тому никаких поползновений в нашей Церкви, и это радует — что, как бы мы друг с другом ни спорили, как бы мы друг друга ни обвиняли (а обвинения иногда очень жесткие звучат), мы не сомневаемся в том, что мы вместе причащаемся из одной Чаши. И что в конце концов Господь всех рассудит.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами этот час провели Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе протоиерей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу. До свидания.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Храни вас всех Господь.