«6-е воскресенье после Пятидесятницы. Обретение мощей преподобного Серафима Саровского». Прот. Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников, главный редактор молодежного портала Naslednick.online протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в воскресный день, о праздниках в честь обретения мощей преподобного Серафима Саровского и Почаевской иконы Божией Матери, о памяти святых преподобного Симеона, Христа ради юродивого, и его спостника Иоанна, пророка Илии и равноапостольной Марии Магдалины, а также об Успении праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы. Отец Максим разъяснил воскресный евангельский отрывок об исцелении Иисусом Христом расслабленного.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире программа «Седмица», в которой мы каждую неделю по субботам говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. И сегодня со мной в студии клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим

— Здравствуйте.

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в шестое воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей седмице. Ну как всегда, для начала обратимся к тем отрывкам из Апостольских Посланий и Евангелия, которые мы услышим завтра в храме на литургии, чтобы разобраться, какой смысл вкладывает Церковь в завтрашнее воскресное богослужение. Мы услышим завтра отрывок из Послания апостола Павла к Римлянам, из 12-й главы, стихи с 6-го по 14-й. И звучит этот отрывок так: «И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, — в учении; увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием. Любовь да будет непритворна». И дальше о том, что надо быть братолюбивыми, не ослабевать в усердии, пламенеть духом, служить Господу и, под конец, благословлять гонителей. Вот такой набор пожеланий апостола Павла.

Протоиерей Максим

— Ну прямо универсальное указание, как нам жить: в простоте занимайся тем делом, которое дал тебе Господь, пламеней в любви и молись за врагов. Вот мне кажется, если этот отрывок вот так взять, отдельно посмотреть — это, наверное, то самое нравственное учение христианства, которое каждому из нас должно быть преподано и которому мы должны следовать.

М. Борисова

— Ну мне кажется, здесь важно то, что каждое дело может быть во славу Божию. То есть неважно, что тебе дано. То есть ты можешь быть начальником — вот я зацепилась за то, что если тебе дано начальствовать, то ты начальствуй. Но начальствуй не просто как такой держиморда, а начальствуй во славу Божию. Не очень понимаю, правда, как.

Протоиерей Максим

— Да. Наверное, это вы зацепились, потому что это самое сложное и непонятное: как быть начальником христианину? Потому что начальник — это всегда принуждение, за тем редким исключением, когда начальник является таким харизматичным начальником, и за ним идут, его слушаются и выполняют его предписания, потому что верят, что это исходит от Самого Господа, и что сам человек в своем начальстве служит Богу. Это самое сложное, в том числе в нашей церковной жизни. Дело даже не в том, добрый ты начальник или злой, а вот это вот начальствовать вот не просто милостью Божией, да, вот. А настоящий христианский начальник — это, по сути дела, такой «христос» с маленькой буквы — то есть тот, кто не милостью Божией правит или распоряжается, а тот как бы, от которого исходят повеления Божии. А у нас каждый начальник хочет представить себя именно руководящим от лица Бога, но при этом, к сожалению, свою волю проталкивает. Но здесь, мне кажется, здесь вообще этот отрывок, тут начальники как бы стоят они в ряду, и он скорее о зависти. Потому что очень просто сказано: ты не смотри на то, чем занимается другой, служи Богу тем даром, который есть у тебя. Если ты имеешь возможность благотворить — вовсе тебе не обязательно стремиться быть проповедником. Если ты проповедуешь — вовсе не обязательно стремиться быть увещевателем там и так далее. То есть вот есть у тебя какой-то дар, ты можешь им служить Богу и Церкви — служи себе спокойно, не смотри по сторонам. И вот то о чем говорится дальше — «духом пламенейте» — самое сложное. И в конце практическое указание, что благословляйте тех, кто вас обижает, благословляйте, а не проклинайте — это, мне кажется, тоже необыкновенно важно.

М. Борисова

— Ну это почти никогда не получается.

Протоиерей Максим

— Сложно, сложно. Но если себе этот отрывок повесить на стенку в те моменты, когда у тебя появляются какие-то конкретные гонители. И что такое «благословляйте» и что такое «проклинайте»? Для нас это такие почти абстрактные слова. Что такое проклятие? Проклятие — это отправление человека, пожелание ему ада, а благословение — это пожелание ему встречи с Богом. И поэтому это как раз очень религиозное действие — благословение и проклятие. Помните, как Моисей от Бога услышал слова: жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие: избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твое после тебя. Вот поэтому очень важно, чтобы мы в отношении себя и в отношении других людей избрали именно благословение, чтобы в самых трудных ситуациях, какие бы они нам в жизни ни попадались, мы желали самым злейшим наших противникам и гонителям встречи не с диаволом, а с Богом. А Бог разберется с каждым.

М. Борисова

— Ну это просто очень высокая планка. Почему я так говорю, потому что очень хорошо запомнила, на всю жизнь запало стихотворение, которое приписывается одной из великих княжон, в те времена, когда они были уже в Ипатьевском доме. Там есть четверостишие, в этом стихотворении:

И у преддверия могилы

Всели в сердца Твоих рабов

Нечеловеческие силы

Молиться кротко за врагов.

Вот это очень правильная характеристика, это нечеловеческие силы.

Протоиерей Максим

— Да, да, согласен.

М. Борисова

— То есть это можно только просить у Бога, чтобы Он дал возможность помолиться за того, кого хочется очень сильно...

Протоиерей Максим

— Ну вообще если хоть немножечко богословие сейчас к нашему разговору подключить, то мы должны помнить, что все что у нас есть, получено нами от Бога. И если мы приписываем себе те или иные добродетели, мы, конечно, погрешаем против Христа. И главный возглас Божественной литургии: «Твоя от Твоих Тебе приносим за всех и за вся», — как раз и напоминает нам каждый раз, что все что у нас есть — и сама наша жизнь, и сами наши способности, чувства, эмоции, воля, таланты — все дано нам от Бога, и не надо приписывать их себе, а за все надо благодарить.

М. Борисова

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея, из 9-й главы стихи с 1-го по 8-й. Это тоже достаточно известный отрывок из Евангелия, известный многим православных христианам, в особенности тем, кто старается жить церковной жизнью, поскольку очень часто по разным поводам звучит в церкви, звучит в проповедях — это история о исцелении Спасителем расслабленного, которого принесли к Нему его друзья, принесли на постели. «И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои». И естественно, как всегда, к Нему придрались, сказали, что это за странные тут...

М. Борисова

— Ну Его прямо в богохульстве обвинили: кто может прощать грехи? Только Бог.

Протоиерей Максим

— Ну дальше Господь говорит: «Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой». Вот в этой истории, которую во многих толкованиях мы читали, слышали, сами размышляли, мне кажется, есть один смысловой нюанс, который редко предлагается для размышления: вот то, что Господь исцелил этого расслабленного по вере тех людей, которые его принесли.

Протоиерей Максим

— Да, это важный момент. Он как раз является для нас основанием того, насколько все мы связаны между собой, насколько важно, это такое утешение для тех, кто молится за своих путевых или непутевых, больных или здоровых близких — вот что по вере вас может быть исцелен и прощен и получить помощь человек, который, может быть, в этот момент сам ни о чем и не просит. Вот что все мы вместе тело Христово и уды отчасти, как говорит апостол Павел, и болеет ли один член, болеет все тело, и наоборот, выздоравливает ли один член, радуется все тело — это о той связи мистической, духовной и буквально физической, которая есть между нами и Богом. Очень утешительный отрывок, что Господь, видя веру их — отсюда тоже интересный такой вывод. Каждый раз, когда и со сколькими священниками я ни разговаривал, они все свидетельствуют удивительный факт, что человек приходит, просит, например, помолиться, а потом приходит и благодарит: спасибо, батюшка, вы мне так помогли. А я думаю, говорит такой батюшка, и забыл вообще про него или помянул вскользь. Но по вере самого человека просящего, допустим, священника о молитвах и происходит, и получает он просимое.

М. Борисова

— Ну на самом деле это загадочная история, как наши молитвы о ближних сказываются. Потому что очень много, вот если внимательно оглянуться вокруг себя, очень много примеров, когда вот эта совместная молитва о ком-то, даже незнакомом, просто попросили — вот у кого-то предположим, заболел там из родных или близких и вот просят молитв. И если несколько человек относятся к этому ответственно и начинают молиться — я имею в виду не просто там однажды «спаси, Господи» или что-то, а ну хотя бы там, я не знаю, прочитать кафизму о здравии, или еще что-то такое, на себя какое-то правило наложить...

Протоиерей Максим

— Это именно так работает, а с другой стороны, остается куча вопросов, на которые у меня, например, так и не ответов. Неужели наша молитва может сделать Бога добрее, чем Он есть без молитвы? Он ведь и так знает самое лучшее, что является благом для того или иного человека. Почему оттого, что кто-то тот или другой помолился, Бог вдруг меняет Свое решение об этом человеке? Для меня здесь нет окончательных ответов. И мне кажется, это вот такая тайна молитвы и нашего взаимодействия с Богом так и останется до конца неразгаданной загадкой.

М. Борисова

— Но молиться-то надо.

Протоиерей Максим

— Бог ведь есть любовь. Он и так любит нас той любовью, которой мы даже представить не можем. Зачем Ему еще что-то добавлять к Его любви для того, чтобы вот, допустим, дать человеку исцеление, неужели без этой молитвы Он не мог дать исцеления? Почему Ему потребовалась наша молитва, ведь Он не имеет нужны ни в чем, мы ничем не можем дополнить бесконечный океан Его любви, но почему-то это работает. Почему я говорю, что здесь вопросов оказывается больше, чем ответов.

М. Борисова

— Это хорошо, значит, есть еще куда стремиться

Протоиерей Максим

— Над чем думать, да.

М. Борисова

— А вот упорство книжников, которые по всему Евангелию, вот сколько они ни видят чудес, совершаемых Спасителем — и народ-то радуется, и исцеленные радуются, но вот хочется сказать: ну неужели такие тупые? Ну все же на твоих глазах происходит, почему же не убеждает раз за разом?

Протоиерей Максим

— Нет, совсем не тупые. Наоборот, слишком умные. Вот именно в этом и состоит проблема, что во многих знаниях многие печали, говорит апостол Павел, и это действительно неслучайно. Вот вы знаете, вот это мы живем в удивительное время, когда у нас есть шанс, что-то в этом вопросе изменится. Мы же, наши мозги так устроены, что мы для того, чтобы понять, мы строим какую-то модель, мы строим какую-то теорию, мы строим какую-то схему. Причем это во всем, от науки до обычной нашей бытовой жизни, мы должны это как-то описать. А ведь на самом деле это есть модель, схема, некий образец переводится на греческий язык словом «идол», или по-славянски «кумир». А у нас есть заповедь: не сотвори себе кумира и никакого изображения. Так вот эти люди, книжники, они что-то прочитали, они принадлежали к великой ветхозаветной традиции понимания Бога и Его завета с человеком, но это была схема. И все, что выходило за пределы схемы или за пределы модели, воспринималось буквально как богохульство. Точно также как вы, ну вот хотите, эксперимент проведите: зайдите в православный храм и перекреститесь по-старообрядчески, или по-католически, или войдите в него без платка, или еще какое-нибудь абсолютно внешнее, ритуальное, обрядовое правило нарушьте. Ну если еще в столичных храмах на вас не набросятся сразу с кулаками, то в провинции — запросто. Причем чем более духовным будет это место, чем больше там будет ревностных христиан, тем с большей агрессией скорее всего вы столкнетесь. А почему я говорю, что в наше время у нас есть какая-то, пусть призрачная, но возможность, что все это порушится наконец, когда мы понимаем, насколько ограничены все наши модели. Вот мы сейчас, например, живем в эпоху коронавирусного вакцинированного противостояния даже в среде, допустим, нашей православной. И каждая из сторон построила абсолютно логически несокрушимую, законченную версию происходящего. Они логически безупречны, на каждой стороне есть куча выдающихся там, образованнейших людей, которые гнут именно свою линию. И мы видим, что все эти модели ограничены по определению. Что невозможно, что мы живем в мире, когда одной какой-то схемой, одной моделью описать действительность просто принципиально невозможно. И возникает некоторое все-таки представление о том, что Бог, Он как-то не связан моделями, что Он как-то имеет право на прямое действие, что Он может помочь кому угодно, что может исцелить и простить грехи не потому, что ты прочитал акафист, не потому что ты правильно крестишься, не потому что ты выполняешь какую-то свою часть договора или завета, а просто потому, что Он Бог, Он тебя любит.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица», в студии Марина Борисова. И со мной в студии клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Вот начинается август, замечательный такой вот месяц, полный праздников, роскошества природного, роскошества церковных служб. Начинается он с дня памяти самого такого теплого, сердечно любимого русскими православными людьми, не русскими тоже, святого Серафима Саровского — день обретения его мощей, день его прославления. И вот ну я думаю, что нет смысла пересказывать житие преподобного Серафима, потому что, наверное, уже нет ни одного православного...

Протоиерей Максим

— По крайней мере слушателя радио «Вера» точно.

М. Борисова

— Хотя бы как-то, в общем приближении не знал всю эту замечательную историю. Тем более что описана она многократно в разных источниках. И самым замечательным источником для всех нас является книга, составленная святым Серафимом (Чичаговым), «Летопись Серафимо-Дивеевской обители». Но мне кажется, что сам праздник обретения мощей, он очень созвучен нам всем, потому что мы пережили второе обретение мощей, казалось бы, уже навсегда утраченных попранных, поруганных. И вообще все, что происходило с памятью преподобного Серафима в XX веке и в начале XXI, это какое-то такое сугубое чудо, мне кажется. Потому что вот начинали сбываться пророчества преподобного Серафима, которые на протяжении ста лет никому даже толковать не приходило в голову.

Протоиерей Максим

— Непонятно было, да.

М. Борисова

— Каким образом вообще все это могло быть в стране, где буквально в асфальт закатывалось все, что касалось Русской Православной Церкви. А уж как поглумились там в Сарове и в Дивееве. И вдруг, несмотря ни на что, ниоткуда, как вообще все, что происходило на сломе 80-х и 90-х годов с Церковью, вот это обретение, этот колоссальный крестный ход, которые транслировали по телевидению, вообще все это, одна неимоверность на другой неимоверности. Все что связано с именем преподобного Серафима, мне кажется...

Протоиерей Максим

— Мне тоже удалось поучаствовать, я прикладывался к мощам преподобного Серафима и в Богоявленском соборе, где тогда пребывали его мощи. Вообще это, конечно, удивительный просто период в жизни Церкви, когда благодать, такое ощущение, что переливалась через край раки преподобного Серафима и других святых, которых, вспомню Александра Свирского, и вспомним общий такой религиозный духовный подъем, и даже непонятно, что было ответом на что. Мне кажется, что скорее общий религиозный духовный подъем послужил тому, что Господь явил вновь Свои чудеса и через обретение, второе уже обретение мощей преподобного Серафима.

М. Борисова

— Но удивительно то, что он, этот святой, как бы стоит на пороге страшного XX века, страшного для Русской Церкви, и он же благословляет выход из этого ужасного периода — вот и в начале, и на выходе.

Протоиерей Максим

— Да, напомню, конечно, нашим радиослушателям, что с именем последнего государя страстотерпца Николая II было связано прославление Серафима Саровского, обретение его мощей. И что несмотря на то, что рассмотрение вопросов канонизации к 1903 году длилось уже не первый год, именно участие государя сыграло свою решающую роль.

М. Борисова

— Хотя и многих смутило, поскольку это было совершенно неканонично, вмешательство монаршей особы.

Протоиерей Максим

— Ну как неканонично. С одной стороны, да, неканонично, а с другой стороны, мы видим, что императоры созывают Вселенские соборы. И государь ведь не заставил никого канонизировать Серафима Саровского, он просто еще раз обратил внимание, что называется, подтолкнул. Я бы это назвал светским языком — волшебный пинок, который очень помог, итак очевидный всем — вспомним, что даже противники канонизации, ну или по крайней мере сиюминутной канонизации, не сомневались в святости саровского старца, по-моему, ни у кого сомнений в его святости не было вообще. И поскольку просто мы-то с вами тоже живем в удивительную эпоху, когда чуть ли не каждый Архиерейский собор канонизирует новых и новых святых. А напомню, что в послепетровские времена, вот в эти два века XVIII–XIX, канонизаций случились вообще единицы.

М. Борисова

— Двенадцать.

Протоиерей Максим

— Да, вот двенадцать канонизаций за двести лет. И поэтому это просто не было, я бы так сказал, обычным делом, и страшно было как-то вот к этому приступать, и как всегда в таких случаях, это все затягивалось, бюрократизировалось. Вы же знаете, да, лучшее правило бюрократа: не делать то, чего можно не делать. И что торопиться-то, куда там, бумага должна вылежаться. Поэтому тут как раз вмешательство государя сыграло свою такую очень благоприятную роль. И если бы он просто взял и где-нибудь на, не знаю, там на заседании Государственной думы объявил преподобного Серафима святым — это было бы вторжение в прерогативу Церкви, а так всего лишь подтолкнул.

М. Борисова

— Ну и получается, что...

Протоиерей Максим

— И сам непосредственно поучаствовал. Мы даже можем себе представить в любую эпоху, какую хочешь, если когда первое лицо в государстве, даже если это не государь император, а генеральный секретарь, представим себе там: я не знаю, Леонид Ильич Брежнев или там Никита Сергеевич Хрущев, обратился бы в Священный синод рассмотреть вопрос о канонизации, не знаю, Серафима (Чичагова) на тот момент — я думаю, Синод с радостью бы откликнулся и поторопился эту канонизацию провести. Надо понимать, что мы не являемся, и это имеет свои как положительные, так и отрицательные стороны, все-таки взаимодействие с обществом, с государством является давней традицией Православной Церкви.

М. Борисова

— Ну если исходить из того, что каждый святой человек особенный, странноватый для обывателя, то самый странный святой — это юродивый.

Протоиерей Максим

— Да уж.

М. Борисова

— И вот 3 августа у нас память преподобного Симеона, Христа ради юродивого, и Иоанна. А вообще история двух друзей, которые в VI веке, начитавшись Евангелия и вдохновившись паломничеством по святым местам, потом приняли монашеский постриг и долго жили в пустыне.

Протоиерей Максим

— Сколько там, по-моему, не одно десятилетие даже они прожили, да?

М. Борисова

— Да почти 30 лет они прожили в пустыне. А потом Симеон решил, что пора с людьми поделиться, но вот не пошел ни пророчествовать, ни проповедовать, а принял на себя вот этот странный подвиг. И мне кажется, что мы до сих пор не понимаем, что это такое. Ну то есть у нас есть блаженная Ксения Петербургская, блаженная Матрона Московская, Василий Блаженный — то есть мы как-то слово «блаженный» произносим с пиететом.

Протоиерей Максим

— Славянское же слово, церковное, красивое.

М. Борисова

— Но вот реально понять, что такое юродивый: юродивый — это бомж, который очень странно выглядит и очень странно себя ведет. И мы не понимаем, зачем он это делает, и почему. Даже тогда, когда он что-то делает явно такое, во благо, и мы готовы ему сказать спасибо, он тут же нас или обругает или сделает какую-то экстравагантную выходку, которая кроме раздражения ничего у нас не вызовет. Вот что это за странный подвиг и зачем он вообще?

Протоиерей Максим

— Ну вообще мы же знаем, что в разные эпохи, в разные времена и в разные годы Господь являет разные виды святости. Мы-то с вами живем в очень благоприятное время для проповеди, начиная там с 90-х годов уж по крайней мере. Но я, несмотря на то что человек нестарый, с удивлением обнаруживаю для себя, уже неоднократно я это вижу, когда те или иные слова, которые допустим 20 или 30 лет назад были удивительно какими-то глубокими, искренними, вдохновительными, вдохновляли многих, а потом они повторяются в разных ситуациях, они как бы замыливаются и они перестают иметь вот такое прямое действие — когда ты встречаешься с каким-то явлением Бога в этом мире через слово, через проповедь, через человека, а потом это перестает работать. Мне кажется, что блаженные появляются тогда, когда требуются, когда другие формы встречи с Богом оказываются какими-то дискредитированы. Когда слово священника, слово архиерея перестает восприниматься как слово Божие. Тогда, когда другие формы проповеди, организации духовной жизни перестают вдохновлять, перестают работать, воспринимается как формализм, как шаблон, воспринимаются как фарисейство. Требуется что-то экстраординарное, требуется какой-то новый канал прямого выхода Бога на человека. И таким каналом, таким человеком как раз часто и становятся юродивые. И причем я сталкивался с юродивыми в этой жизни, и помню до сих пор: в 90-е те же самые годы сидел у нас на выходе из метро «Таганская» дядя Боря, делал деревянные крестики, нес какую-то пургу. Но сколько через него я раздавал эти крестики, можно было что-то пожертвовать, до сих пор этот крестик дома один хранится. Иногда вдруг что-то такое скажет — и ты понимаешь, что это Господь через него тебе говорит. И это тебе не какие-то правильные, гладкие слова на радио «Вера» — я не желаю дискредитировать то, чем мы с вами сейчас занимаемся, но понимаю, что вот это работа у нас такая: вести программу «Седмица», рассказывать людям о Евангелии, ну дело такое. А тут человек сидит, понимаешь, жертвует всем. Он жертвует всем. Как вы правильно сказали, он, по сути дела, бомж в той или иной форме, он не вписывается в общепринятые схемы. И поэтому, когда ты вдруг сталкиваешься с тем, что через этого человека вдруг тебе что-то говорит Бог, у тебя не остается сомнений, что это он не по долгу службы говорит, а что это Бог через него тебе говорит.

М. Борисова

— Главное услышать.

Протоиерей Максим

— Да, главное услышать.

М. Борисова

— Не пройти мимо.

Протоиерей Максим

— Главное услышать. Ну это ведь вспомним там историю Серафима Саровского и генерала, который приехал его обличать — ничего он не хотел там от него услышать, хотел лишний раз утвердиться в неверии. А тут наоборот, обратная ситуация. Когда ты можешь выйти от такого человека обращенным, и это требует действительно либо какого-то такого особого затворнического образа жизни. Либо, вот если ты живешь в городе, то такая, знаете, системная история, она убивает очень часто все живое. Для того чтобы поработать, например, священником на кладбище — ты точно будешь либо святым, либо приобретешь синдром гробовщика, станешь просто человеком, который механически что-то такое там отпевает, у тебя десять отпеваний в день, когда ты уже не реагируешь. Я работал в свое время там в ожоговом центре, когда ты перестаешь реагировать на человеческую боль, когда ты совершенно спокойно ко всем этим вещам относишься. Многие вещи замыливаются, и требуется какое-то вот сверх обыкновенного вторжение Бога в нашу жизнь. Юродивые, конечно, такими людьми являются.

М. Борисова

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Неделя эта вообще богата праздниками: 1 августа память Серафима Саровского, 2 августа это...

Протоиерей Максим

— Ильин день.

М. Борисова

— Да, Ильин день.

Протоиерей Максим

— Десантники, фонтаны.

М. Борисова

— Десантники, фонтаны, да, в общем, всем знакомый хорошо праздник. Но мне кажется, что далеко не всем, к сожалению. Потому что большинство из нас, православных христиан нового, как сказать, призыва, XXI века, мы люди довольно невежественные в Ветхом Завете, путаемся и в персонажах, и в историях. Тем более что история пророка Илии изложена в 3-й и 4-й Книге Царств — я не думаю, что все наши радиослушатели хорошо помнят содержание этих библейских книг. Мне кажется, что надо бы напомнить, может быть, нашим радиослушателям, чем же изначально так дорог православному сердцу именно пророк Илия.

Протоиерей Максим

— Своей ревностью в борьбе, фактически в единоличном противостоянии тому самому культу Ваала и Астарты, к которому склонялись правители Израильские. Напомню, что вообще Книги Царств, точно также как предваряющие их Книги Судей полны примерами отступления народа Израильского от служения истинному Богу и склонения его на службу иным богам. Вот эта история царя Ахава и царицы Иезавели, которые склонились на служение Ваалу. А Ваал — это поклонение солнцу, это достаточно жестокий, впрямую сатанинский культ, вот Ваалу приносились в том числе и человеческие жертвы. И напомню этот удивительный проникновенный эпизод, когда Илия плачет Богу и говорит: один я остался, — то есть когда, по сути дела, он действительно в одиночку. Бог его там утешает, говорит: нет-нет, ты не один, там есть и другие. Но вот это ощущение того, что ты один, и то, что он сумел в одиночку — вспомним его это знаменитое противостояние сотням жрецов, которые там, и он один — это, конечно, необыкновенный пример и мужества, и преданности Богу, и веры в Бога. И поэтому, конечно, это Илия пророк неслучайно покровитель воздушно-десантных войск. Не только потому, что он там на колеснице. Знаете, можно я расскажу один удивительной пример из новейшей истории?

М. Борисова

— Конечно.

Протоиерей Максим

— Один мой знакомый, бывший десантник, поехал как раз в начале августа, конце июля поехал в Крым. А это было сразу после присоединения Крыма — 15-й что ли год или 16-й. И там поехал один с маленькой дочкой. И там попался в руки к продолжающим находиться там украинским националистам. В том месте, где он находился, оказалась достаточно большая компания, которая просто его избили, довольно жестоко. А он один, с маленькой дочкой. Хозяин гостиницы выгнал его из дома, и он оказался в ночной Ялте. Оказалось, что это был Ильин день. Взмолился Илии пророку: Илия пророк, помоги! И не потому, что даже он был десантником, а просто так совпало. И, представляете, он встретил в Ялте комбата своего, с которым он служил 20 лет назад в молдавском Болграде. И комбат свистнул, подтянули еще троих, и они втроем пришли и этих пятнадцать украинских националистов, наваляли им по самое не могу. И вот эту историю, когда мне вживую рассказывал, я понимал, что представьте себе: встретить в Ялте — а он сам москвич, — комбата, с которым не виделся 20 лет. Вот по молитвам Илии пророку. Не случайно они ему молятся, и он им помогает. Поэтому, когда я сейчас уже смотрю на все купания в фонтанах, я понимаю и думаю: молодцы ребята, чтут Илию пророка.

М. Борисова

— На самом деле Илию пророка вообще на Руси всегда чтили. И на самом деле очень трогательны вот эти вот, оставшиеся еще в литературе XIX века, разговоры о том, что вот знал я сельского батюшку, он на Ильин день, когда шел молиться о дожде в поле, всегда брал с собой зонтик.

Протоиерей Максим

— Да, слушайте, у меня есть тоже еще один пример, прямо непосредственно, теперь уже мирный и не про десантников. Помню, по-моему, это был 2002 год, соответственно, уже почти 20 лет назад, тогда была сильная засуха, горела Шатура. И наш сельский батюшка, вот подмосковный, под Воскресенском, отец Евгений, призвал народ на молитву Илии пророку. И как раз все пришли, помолились, и был дождь, все промочило как следует, но засуха продолжалась. И через неделю или через две, он опять говорит: приходите опять. А дело было так, что вот на воскресной службе: приходите сегодня вечером, на вечерней службе будем молиться. И второй раз пришло человек пять. Первый раз откликнулись — и был дождь. А второй раз пришло человек пять. И опять-таки помолились — а там так молитва, с крестным ходом вокруг храма, с иконой Илии пророка — все как положено. Набежали тучи, упало несколько капель, а настоящий дождь не пошел. Но тучи были. Я помню, как отец Евгений сказал: ну вот, как помолились. Первый раз помолились как следует и получили настоящий дождь, а второй раз вот поленились местные жители как следует прийти, вот ну и получили несколько капель.

М. Борисова

— А почему все-таки пророк Илия связывается с этим самым дождем?

Протоиерей Максим

— Ну вспомните, что именно по молитвам Илии пророка небо было заключено ни много ни мало на три с половиной года, и не было в Израиле ни капли дождя. То есть неслучайно поэтому в народном сознании — понятно, что это Господь заключает или растворяет небо, но по молитвам Илии пророка. Имел он такое дерзновение и такую власть, данную ему от Бога, заключать небо или, наоборот, посылать дождь. Это, конечно, впечатляет.

М. Борисова

— Ну впечатляет и то, что именно он был на горе Преображения.

Протоиерей Максим

— Да. Именно поэтому два боговидца Ветхого Завета — Моисей, который так и называется: Боговидец Моисей, который удостоился видения славы Божией, и Илия пророк, который тоже на горе Хорив — и это одно из величайших откровений Ветхого Завета, когда... Я сейчас не могу процитировать точно, но смысл в том, что когда Господь явился Илии пророку сначала — и вот буря, но не в буре Господь, и вот землетрясение, трус — и не в трусе, не в землетрясении Господь. И вот глас хлада тонка и тамо Господь. Вот это откровение, что Бог — это не Бог бури и землетрясения, это Бог — глас хлада тонка — то есть милующий и любящий нас Бог. Что даже вот эти проявления, та же засуха и все остальные, это проявление милости и любви Божией по отношению к нам. Это, конечно, такое вот протоевангелие почти.

М. Борисова

— Ну именно с пророком Илией связано сложное очень для понимания вознесение в теле.

Протоиерей Максим

— Да, еще одна тема, тоже такая она, нельзя сказать, что это прямо богословски проработанная в православии тема, но на уровне такого предания. Илия пророк, поскольку он был вознесен на небо в огненной колеснице телесно, то те два проповедника Апокалипсиса, которые будут в последние времена, в приход антихриста, обличать антихриста и будут убиты в Иерусалиме, они в церковном сознании однозначно ассоциируются с Енохом и Илией. Напомню, допотопный праведник Енох, о нем так написано: и не стало его, потому что Бог переселил его, — то есть вот он тоже был телесно взят к Богу. А поскольку никто из людей смерти избежать не сможет, они должны умереть. И поэтому Господь вновь вернет их на землю во времена антихриста, где они будут убиты антихристом и все-таки не лишатся общей участи человека, смерти. То есть вот со времен Адама каждый из нас смерти избежать не может. Даже такие люди, как Илия и Енох, которые телесно были взяты на небо, минуя смерть.

М. Борисова

— У нас телесно на небо была взята только Божия Матерь еще.

Протоиерей Максим

— Это другая история. С точки зрения церковного самосознания Матерь Божия умерла, но Она воскресла. То есть это единственный человек, который уже перешел за грань Страшного суда и всеобщего воскресения мертвых. И Ее нынешнее телесное бытие — это бытие в воскресшем теле. В отличие от Илии и Еноха, которые все-таки не перешли эту грань смерти и воскресения, это им еще только предстоит.

М. Борисова

— Ну вот удивительно такое теплое отношение к пророку Илии именно у нас, в частности, в Москве, где...

Протоиерей Максим

— Часто горит Шатура, вот и требуются дожди. Сейчас, уже в это наше знойное лето, ну уже опять, с одной стороны, лето — это, слава Богу, и даже не юг ехать не хочется. А с другой стороны, конечно, когда ты понимаешь, как быстро мелеют колодцы, реки, и насколько мы оказываемся зависимы все-таки, даже не занимаясь как-нибудь серьезно сельским хозяйством, как бы насколько мы зависим от капризов природы. И, соответственно, Илия пророк оказывается необыкновенно близок земледельцу, страдающему и живущему в зоне рискованного земледелия.

М. Борисова

— Ну с земледельцем-то понятно. А в той же Москве — мало того, что улица Ильинка, Ильинский храм, крестный ход, который возобновился вот уже на нашей памяти, в начале двухтысячных годов, традиция в Ильин день служить молебен и совершать крестный ход.

Протоиерей Максим

— Это мне кажется, уже больше связано с тем, что Илию пророка назначили...

М. Борисова

— Главным покровителем.

Протоиерей Максим

— Главным покровителем десантников. И, соответственно, именно так оно, в содружестве. Ведь напомню, что тот же Ильинский храм, он является главным храмом десантных войск. То есть это тоже очень хорошая тема — вот я совершенно без всякого сарказма об этом говорю, наоборот. И в этом смысле возрождение и почитание. Обычный горожанин, мне кажется, никак себя не ассоциирующий с сельским хозяйством или с десантными войсками, уже не особенно почитает Илию пророка. Так, по привычке. Ну и в ожидании, конечно, того самого, о чем вы говорили, того, что он еще придет и будет проповедовать, и обличать.

М. Борисова

— Я с вами не соглашусь. Мой личный опыт подсказывает, что это не совсем так. Потому что я прихожанка храма Илии пророка в Обыденском переулке. Храм удивительный в том плане, что он один из немногих московских храмов, который никогда не закрывался, из-за этого из разрушаемых окрестных храмов в него сносились всевозможные святыни.

Протоиерей Максим

— Да.

М. Борисова

— И он в непосредственной близости от храма Христа Спасителя. И он удивительный, и икона...

Протоиерей Максим

— Нет, я вовсе не пытаюсь каким-то образом уменьшить значение и любовь народа к Илии пророку.

М. Борисова

— И сколько чудотворных икон Илии пророка.

Протоиерей Максим

— Слушайте, у нас в храме две иконы Илии пророка.

М. Борисова

— Вот. А вы говорите.

Протоиерей Максим

— Две. Причем таких, знаете, размером полтора на метр — то есть больших храмовых икон, древних, не современных. Одна в алтаре, а другая в храме прямо висит. И в межсезонье, когда она начинает потрескивать, люди так вздрагивают и думают: что-то Илия пророк сердится...

М. Борисова

— И что, уже пора.

Протоиерей Максим

— Что-то надо каяться срочно в грехах.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова. И со мной в студии клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну на этой неделе у нас еще очень много поводов для радости: 4 августа у нас память равноапостольной Марии Магдалины, 7 августа у нас Успение праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы, 5 августа —праздник в честь Почаевской иконы Божией Матери. Просто вот август такой месяц удивительный в церковном календаре, он как бы завершает церковный год, и он просто весь из праздников соткан, такой, как бисером выткан. И даже не знаешь, об всем хочется хотя бы чуть-чуть поговорить. Вот как можно не поговорить о равноапостольной Марии Магдалине. И это же вообще уникальная совершенно, уникальная святая во всем сонме православных святых. Во-первых, потому что единственная женщина-ученик. Ну да простят меня феминистки, но иначе не назовешь, потому что именно не ученица, а ученик. Как бывает женщина-поэт, как вот Марина Цветаева, так Мария Магдалина ученик Христа.

Протоиерей Максим

— Ну действительно, и с ее образом связано множество разных, до сих пор этот образ Марии Магдалины волнует людей, даже далеких от Церкви. Напомню, что куча всяких, даже и богохульных идей с ней связывается, и фильмы снимаются непонятные. То есть это действительно очень сильный и мощный образ женщины, которая последовала за Христом, которая была непосредственно Его ученицей. И на западе, даже мы знаем, что этот образ соединился с образом кающейся грешницы.

М. Борисова

— Ну там вообще все понамешали в одно, потому что... не разобраться, что к чему.

Протоиерей Максим

— Да и для нас это тоже интересно. История про пасхальное яйцо, которое связано с образом Марии Магдалины. И несмотря на чрезвычайно традиционное и консервативное общество, когда женщина, в общем, никуда особенно не допускалась и ее мнение не учитывалось, мы видим, что Мария Магдалина своей любовью к Спасителю, своей ревностью к вере и проповеди получила наименование равноапостольной.

М. Борисова

— Ну она не просто наименование получила, она же, по-моему, единственная из всех женщин, которые следовали, имела дар учительства. Ну по крайней мере она могла пророчествовать.

Протоиерей Максим

— Да, поэтому она была названа равноапостольной. И она вместе с евангелистом и любимым учеником, Иоанном, приняла на себя попечение дальнейшее о Матери Божией. И мы видим, что она не осталась дома, мы видим ее то в Риме, то в Эфесе...

М. Борисова

— Ну она в Эфесе и общину вместе с Иоанном Богословом создавала.

Протоиерей Максим

— Да, то есть она действительно подняла на себя настоящие апостольские труды. И это уникальный момент. Мы знаем, конечно, равноапостольных жен, это и, конечно, Нина, просветительница Иверии, чуть более в поздние времена. Но вот этот образ женщины-проповедницы необыкновенно редок и поэтому впечатляющ для людей того времени, да и сейчас тоже.

М. Борисова

— Ну и тем более среди тех, кто следовал за Христом, были же жены-мироносицы, но одна только она таким даром...

Протоиерей Максим

— Да, у женщин есть именно свое женское служение, о чем часто любят говорить антифеминисты, о том, что вот они должны там это служение...

М. Борисова

— Ну были диаконисы, там всегда что-то находилось для женщин, которые хотели чего-то большего, кроме как просто быть хорошими женами.

Протоиерей Максим

— Ну уж апостольское-то служение для женщин точно открыто со времен Марии Магдалины.

М. Борисова

— Ну тяжелая это ноша, совершенно неподъемная, мне кажется.

Протоиерей Максим

— Конечно. Это гораздо менее естественный путь для женщины, чем для мужчины. Потому что все-таки женщина больше оказывается зависима и завязана на семье, на детях. И точно также для нее гораздо более естественно, что называется, не идти куда-то и проповедовать, а заниматься чем-то здесь и сейчас.

М. Борисова

— А у нас на этой неделе праздник, который такой, как бы предварительно, у нас в августе праздник Матери Божией, а тут праздник Успения праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы — 7 августа. Вот почему важно для памяти православного человека, ведь много в Евангелии людей, которые так или иначе были связаны с земной жизнью Пресвятой Девы, но вот такое внимательное следование за жизненным путем Ее матери — мне кажется, здесь есть о чем сказать.

Протоиерей Максим

— Знаете, у меня даже дома есть икона, привезенная из Греции, такая простая бумажная икона, на фанерке, где обычно такая иконография Богородичная, только вместо Богородицы праведная Анна, а вместо Спасителя маленькая Пресвятая Богородица. То есть на первый взгляд, это редкая икона, и когда ее первый раз видишь, не понимаешь, что здесь не так: потому что вместо Младенца Спасителя там девочка какая-то, значит, с нимбом. Но лишний раз это напоминает нам, что все идет от родителей, что все идет от семьи. Напоминаю, что и в Евангелии это начинается со слов, с родословия Господа нашего Иисуса Христа (в Евангелии от Луки родословию уделяется достаточно большое место), что мать играет ключевую роль в жизни ребенка. И поэтому для меня оказывается совершенно естественным такое пристальное внимание и почитание родителей Богородицы. И Иоаким и Анна люди совершенно незаурядные. И, несмотря на то что непосредственно в Евангелии о них ничего не сказано, церковное Предание поминает Богоотцов Иоакима и Анну на каждом отпусте, после каждого богослужения — литургии буди ли это, утреннее или вечернее, мы всегда, священник, выходя на амвон, поминает святых дня, святых храма и заканчивает: «святых и праведных Богоотец Иоакима и Анны и всех святых помилует и спасет нас, яко благ и Человеколюбец». Потому что это были последние простые люди перед рождением Спасителя, потому что Сам Господь был зачат от Духа Святого. И несмотря на то, что католическая церковь проповедует догмат о непорочном зачатии Марии Девы, то есть без участия Иоакима, что сама Анна точно таким же сверхъестественным образом от Духа Свята зачала Пресвятую Богородицу, в Православной Церкви такое мнение является неприемлемым. Мы верим в то, что Пресвятая Дева была зачата естественным образом, хотя и от престарелых родителей, проживших свою жизнь и полной чашей вкусивших скорбей и людского осуждения, поскольку неплодство или бесчадие являлось таким для ветхозаветного человека знаком проклятия, что Бог от тебя отвернулся, получивших долгожданную девочку свою в преклонных уже летах, посвятивших ее Богу. Мы знаем, что и Иоаким после рождения Богородицы достаточно быстро ушел в мир иной, а как раз праведная Анна какое-то время жила с Пресвятой Богородицей потом при храме.

М. Борисова

— Это тоже очень важно как раз, чтобы понять, насколько все взаимосвязано, что это не просто функции, что вот родился у тебя святой ребенок — замечательно, дальше его Господь ведет по жизни. Ведешь все равно его ты.

Протоиерей Максим

— Ну да. Точно также как говорят, что гении рождаются пятьдесят в поколении, уровня Эйнштейна и Ньютона, также и святые, я думаю, рождается не в меньшем количестве, уровня Серафима Саровского. Но дай Бог, если один на век. И мне кажется, что здесь роль родителей, конечно, невозможно переоценить, она является решающей.

М. Борисова

— Ну это утешительно для наших прихожан, у которых в особенности много маленьких детей. И 5 августа у нас праздник в честь Почаевской иконы Божией Матери. Мне хотелось об этой иконе немножко подробнее поговорить, потому что все, что связано с Украиной, тем более с Западной Украиной, для нас сейчас достаточно болезненная тема. Ну и вообще Почаевская Лавра — это такое странное место, где все время что-то такое очень знаковое происходило на протяжении истории, по крайней мере там последних там пары веков. Сколько раз она переходила из рук там, из одной конфессии в другую. Причем, как ни странно, при всех сложностях взаимоотношений православных и греко-католиков на Западной Украине, там, несмотря на то что она много лет была под властью греко-католиков, они не только ее никак не разрушали, наоборот, они всячески ее приукрашали и старались ее оберегать. Но что там с ними, с давними временами, мне-то хочется вспомнить Почаев уже приближенный к нашим временам — хрущевская оттепель так называемая. Ну то есть она, может быть, кому-то и оттепель, но Церкви она помнится совсем другим. И как раз вот одно из таких знаковых мест для гонения того времени была именно Почаевская Лавра, потому что на нее ополчились ну просто со всех сторон.

Протоиерей Максим

— Ну потому что, вы знаете, я последние, может быть, годы, в силу такой закрытости, оторванности, может быть, темы от нашей российской действительности, не следил за этим. Но и в 90-е, и в нулевые Почаев был местом, где реально и старцы живые жили, притом не один, не два, их было много — то есть это такое особое явление такого православного духа. Поэтому, конечно, если ты себе живешь там, крестишь, отпеваешь, горя не знаешь, копеечку свою зарабатываешь, ты не так опасен для властей, как место, которое действительно и является таким, ну по сути дела, что у нас оставалось — это была до поры до времени, там Лавра была закрыта, была Глинская пустынь, да, куда старцы там делись, на Кавказ, была Почаевская лавра. Почаевская лавра действительно была таким духовным центром. Причем именно в силу исторических причин, позднего присоединения Западной Украины к Советскому Союзу, и все-таки определенных в этой связи, с тем, что такое указание до поры до времени действовало, что Украину, все-таки каток гонений по Украине прошелся в гораздо меньшей степени, чем по России. И опять-таки тут национализм сыграл свою роль, что вот не надо будить. То есть вот так не разрушали. Поэтому Почаев это удивительное место. То что мы сейчас лишены возможности там оказаться, это, мне кажется, такая колоссальная потеря для православного русского человека.

М. Борисова

— Ну мне-то удивительно всегда было, что сколько раз ни пытались ее закрыть в разных эпохах, и разные гонители, и по разным совершенно причинам, ни разу это не получалось.

Протоиерей Максим

— И дай Бог, не получится.

Протоиерей Максим

— И ведь в 90-е годы тоже попытки были ее отбить, выгнать оттуда православных. И вот сколько дней длится вся вот вокруг нее круговерть, она каким-то удивительным образом держится. И вот почитаемая Почаевская икона, поскольку она хранительница этой обители. Все это вкупе вызывает удивление и вот ну благоговение что ли.

Протоиерей Максим

— Благоговение и укрепление на самом деле нашей веры. Потому что мы видим, насколько Господь близок и действует здесь и сейчас. И, как вы совершенно справедливо сказали, мы сейчас находимся на таком этапе церковного года, наполненного самыми разными смыслами, празднованиями, и мы видим и Серафим Саровский, и Илия пророк, и Почаевская икона Матери Божией здесь, и другие праздники. И церковный год завершается, лето... Лето — ведь это же не просто сезон, да, это год, с точки зрения церковного летоисчисления, летописи. И очень хочется пожелать и себе, и всем нашим радиослушателям, чтобы мы не просто расслаблялись на курортах или пляжах, или даже наших речках местных, или не трудились в огородах, знаете, а помнили о едином на потребу. Как сейчас помню: в деревне залезаю на колокольню местного храма, позвонить ко всенощному бдению. Звонишь, видишь все это громадное село — люди поднимаются, разгибают свои спины и крестятся на колокольню, и обратно обращаются к своим сезонным огородным работам. Не забывать за нашими трудами, необходимыми совершенно, по домашнему хозяйству, о едином на потребу, о том, что Господь очень близок и любит нас всех.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской слободе, протоиерей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу. До свидания, до новых встреч.

Протоиерей Максим

— Храни вас всех Господь.