«Третье воскресенье после Пасхи: жен-мироносиц и Иосифа Праведного». Прот. Федор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Мы говорили о ближайшем воскресенье, посвященном памяти Жен-мироносиц и Иосифа Аримафейского. Отец Федор объяснил смысл евангельского отрывка этого дня и чтения из книги Деяний святых апостолов. Наш собеседник поделился, в чем состоит подвиг Никодима и Иосифа Аримафейского, и ответил, кто были те жены-мироносицы, которые первыми увидели воскресшего Христа, и почему Господь явился им прежде, чем ученикам. Также разговор шел о важных церковных датах предстоящей недели: поминовении усопших воинов, дне памяти святого великомученика Георгия Победоносца, а также памяти евангелиста Марка.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. В экстремальных условиях самоизоляции с вами Марина Борисова. В эфире программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. И сегодня у нас в гостях настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждёт нас в церкви в третье воскресенье после Пасхи, воскресенье святых жен-мироносиц и Иосифа Праведного, и в наступающую неделю.

Прот. Фёдор Бородин

— Добрый вечер, здравствуйте. Христос Воскресе.

М. Борисова

— Воистину Воскресе! Сразу хотелось бы задать вопрос по существу: мы в Православной Церкви привыкли, что в третье воскресенье после Пасхи по традиции считается таким православным женским днём. У старообрядческой общины в Москве в этот день на Рогожской слободе каждый год проходит даже специальный такой праздничный фестиваль с гуляньями, с ярмаркой. Но на мой взгляд, делая акцент на жёнах-мироносицах, мы немножко забываем, что это праздник ещё праведного Иосифа Аримафейского и Никодима, о котором вообще, к несчастью, я так полагаю, православного сознания, мы склонны забывать как-то совсем. Поэтому хотелось бы для начала вспомнить евангельское чтение, которое мы услышим завтра на Божественной литургии. И хотелось бы, чтобы для начала мы вспомнили отрывок из Деяний святых Апостолов, с которого, собственно, начнётся погружение в эту тему, и чтобы вы немножко прояснили смысл этого отрывка, потому что там речь идёт, на мой взгляд, о том, кто такие реальные ученики Христовы.

Прот. Фёдор Бородин

— Сейчас в Церкви читается Книга Деяний святых Апостолов, начиная с Пасхи. И она читается по очереди, но поскольку в Церкви действительно нет случайности, вот Божьим Промыслом читается именно этот отрывок. И мы можем взглянуть на память и Иосифа Аримафейского, и Никодима, и святых жен-мироносиц, и на этот отрывок из Книги Деяний сразу, и понять, что они об одном: о служении Христу. Почему Иосиф, почему Никодим, почему мироносицы и почему отрывок о диаконах? Потому что служение Христу и служение через людей Христу, о котором так много говорил Сам Христос: «Вы сделали это одному из малых сих — вы сделали это Мне», — мы все помним притчу о Страшном суде. Оно прежде всего в Церкви и реализуется в избрании святых диаконов. И с тех пор служение ближнему — то, что мы сейчас называем социальным служением, служением милосердия, в Церкви так и именуется: диакония — и она должна быть у каждого человека.

М. Борисова

— Помимо назначения диаконов в этом отрывке ещё речь идёт о том, что апостолы говорят, что они назначат семь человек, которые будут нести это служение, а они постоянно пребудут в молитве и в служении слова. И заканчивается этот отрывок словами «и слово Божие росло, и число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священников очень многие покорились вере». Тут, мне кажется, важно ещё понять, что акцент на том, что есть служение делом, а есть служение молитвой. И проповедь — это тоже служение. И обо всём об этом говорится в одном этом отрывке. Или я что-то не понимаю?

Прот. Фёдор Бородин

— Вы всё правильно понимаете. Действительно, при вхождении в ткань обычной жизни, Церковь вынуждена была, движимая Духом Святым, ответить на те проблемы, с которыми она столкнулась. О чём идёт речь? Огромное количество иудеев из рассеяния — это тысячи-тысячи людей — хотя бы раз в жизни, а иногда и несколько, приезжали в Иерусалим на поклонение в храм, на принесение жертвы. Очень многие там умирали. И даже люди мечтали об этом, подгадывали себе под конец жизни поездку в Иерусалим. В Иерусалиме оставалось очень много вдов, а вдова — это самое социально незащищённое лицо в древнем мире. То есть ей просто иногда нечего есть, особенно, если она осталась с детьми-сиротами. Если мы посмотрим пророческие книги, то там везде говорится не обижать вдову — это был самый уязвимый человек. И вот апостольская христианская община по традиции, которую она приняла ещё от Иерусалимского храма до Христа, до Его Воскресения, служила этим вдовам. Их было много, это были так называемые эллинисты, то есть не греки, а иудеи из рассеяния. И вот их вдовам было нечего есть буквально. И поскольку у них не было здесь того, кто за ними следит, не было мужей, как у других людей, или родственников у иерусалимских вдов, коренных, то некому было за ними следить. Поэтому произошёл вот этот ропот. И были выделены люди, которые непосредственно занимались тем, что творили дела милосердия, то есть следили буквально, чтобы эти вдовы не умерли с голоду. Это первое служение выделилось. Второе служение, которое здесь не разделяется отдельно на молитву и на проповедь, второе — это проповедь. Это то, чем прежде всего должны заниматься апостолы — служение слова и то, что для нас сейчас звучит, может быть, немножко удивительно и, как это ни странно, непривычно. Потому что служение слова воспринималось как буквально обязанность любого христианина в Древней Церкви, то есть спасение от проповеди. «Как уверовать без слышания, как услышать без проповедующего?» — говорит апостол. И, конечно, апостолы, как свидетели Христа воскресшего, должны были, не отвлекаясь ни на что, об этом говорить — люди жаждали этого слова. Нельзя было, чтобы они занимались столами, кормлением вдовиц, хотя это благословенное дело. Апостолы должны были заниматься другим делом. То есть разделение функций служения в Церкви — это было в первые же месяцы её существования.

М. Борисова

— Сейчас, вспоминая Никодима и Иосифа Аримафейского, двух тайных учеников Христа, мне кажется, важно, особенно для нас сейчас, понять, что есть очень много ситуаций, когда говорят: «Вот он — православный, вот он — не православный». Но есть и сейчас, мне кажется, и такие, как Никодим и Иосиф. И чтобы понять, кто они такие сейчас, нам надо понять, кто они были такие в евангельские времена, в частности кто такой был Никодим. Он был очень влиятельный человек, он ходил к Христу тайно, оставаясь на всех своих должностях. Мало того, он участвовал в суде над Христом и пытался там даже Его защитить, что у него не получилось. Это его плюс или его минус, он предал Христа или не предал? Скажите, как нам относиться к ученику Христову Никодиму?

Прот. Фёдор Бородин

— Конечно, он не предал Христа. Дело в том, что Никодим, член Синедриона, начитанный, книжный человек, ожидал, веря, что Христос есть Мессия, обещанный Израилю, он ожидал, что его примет Израиль и произойдёт вот это воцарение, по образу царя Давида. Как и многие другие ожидали, как и святые апостолы — они тоже ожидали, что Христос в конце концов возглавит свержение римской оккупации, римского владычества. Поэтому для него эта ситуация до смерти Христа не была ситуацией внутреннего конфликта. Или была, но не критична, скажем так: он ожидал, что Христос через чудеса, которые Он творил, воцарится в Иерусалиме — это вполне было возможно, вполне было нормально. Дело в том, что Мессия-то такой и ожидался всеми. Помните, как святые апостолы перед входом Господа в Иерусалим просят сесть одному по правую, а другому по левую сторону от Христа, в Царствии Его — это ближайшие, это Иаков и Иоанн, которые были на горе Преображения. То есть это нормальное ожидание, в нём нет ничего порочного для того времени, потому что восстановить царство Давида — это значит и социально, и государственно, и политически. Но потом, когда Христос был предан и распят... давайте уточним, что Никодим не участвовал в суде, когда Христа осудили на смерть. Он участвовал, скажем так, в тех беседах первосвященников и книжников, которые принимали решения о том, что Христа надо убить, но это не был ещё окончательный суд. Он пытался там спорить — он имел право там находиться и отстаивать свою точку зрения. Он никак не запятнал свою совесть перед Христом. Он там был обязан и мог присутствовать, и мог пытаться помочь. Но смерть Христа перечеркнула вот это его зыбкое такое положение и заставила его открыто объявить себя учеником Христа, и участвовать в Его погребении, то есть он полностью поставил под возможность потери своего и статуса, и положения, и имения, и даже, может быть, своей жизни. По крайней мере для людей, осудивших Христа, как минимум он уже стал нерукопожатным. И в этом его преданность, в этом его служение, причём тогда, когда уже надежды, кажется, ни на что нет — это удивительно совершенно.

М. Борисова

— А Иосиф Аримафейский? Мы больше о нём знаем, потому что в церковной жизни у нас больше поводов о нём вспомнить — даже вот недавно Великим постом мы о нём вспоминали. Мы в принципе помним историю, как он ходил к Пилату, как он договорился, чтобы ему отдали Тело Спасителя, как он отдал собственную новую гробницу для того, чтобы успеть похоронить казнённого Учителя. Но помимо этого он постоянно ещё оставался как бы членом такой — в современных терминах, членом истеблишмента. Вот двойственность жизненной позиции допустима, и до какой степени она допустима?

Прот. Фёдор Бородин

— Я думаю, что к нему можно отнести всё, что выше было сказано о Никодиме. Это не была ситуация компромисса до казни Христа. Это была попытка договориться в рамках вполне нормальной, даже с религиозной точки зрения, с точки зрения веры Ветхого Завета, вот этой парадигмы. Я могу провести такую параллель: у меня отец вынужден был участвовать в профсоюзном собрании, где голосовали за введение войск в Чехословакию в 1968 году. И соответствующие люди смотрели, кто как голосует. Конечно, все голосовали за, никто не голосовал против, было несколько человек, которые воздержались, в том числе и мой папа. Это стоило ему карьеры достаточно сильно. Понятное дело, что воздержанием от голосования он не мог остановить введение войск в Чехословакию, но он не мог и голосовать за. Он был готов потерять карьеру, но тем не менее остаться человеком, который предан своим идеалам, своим принципам. Или как Борис Пастернак, который не подписывает очередное письмо, и на возглас жены «пожалей дочку!» он говорит: «Если я подпишу, такой отец моей дочери не нужен». Понимаете, это принципы, когда дальше уже нельзя, поэтому Никодим и Иосиф — а Иосиф вообще поступает бесстрашно, идя к Пилату, этот поступок ему никогда не простят — все те, кто составляли круг его общения, его друзей. Но он идёт на это, именно потому, что он говорит, что он в этом не участвует. Да, Христос мёртв — он не знает, что Он воскреснет, и в этом его удивительная преданность, и это подвиг. Именно поэтому память этих людей совершается, потому что для них верность даже умершему Учителю важнее всего на свете, даже их жизни, которую они поставили под угрозу этим поступком. Это святость, это исповедничество.

М. Борисова

— Напомню нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». И я беседую с настоятелем храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиереем Фёдором Бородиным. Мы говорим о смысле и особенностях богослужения третьего воскресенья после Пасхи, воскресенья святых жен-мироносиц и Иосифа Праведного, и наступающей недели. И теперь мы можем на любимую тему поговорить от души — поговорить о женщинах. И тут у меня сразу возникает вопрос: мы-то привыкли к женщинам относиться хорошо, и женщины сами к себе, и мужчины наши тоже. Но дело в том, что античный мир, насколько я понимаю, был очень патриархальным. И если в Ветхом Завете Ева всё-таки помощница мужчины, то в греческой мифологии была Пандора — та самая дама, благодаря которой во многие языки вошло такое выражение «ящик Пандоры», из которого на нашу голову посыпались все несчастья и бедствия.  И для эллинистического мира это был, скорее, чёрный пиар — узнать, что первыми воскресшего Спасителя увидели женщины. Что, кстати, первые критики христианства ехидно замечали в своих полемистических выступлениях, тот же Цельс не преминул довольно ехидно пройтись по поводу того, что «кто Его видел? — какие-то женщины безумные». С другой стороны, мне приходилось видеть такие толкования, что именно то, что вот эти, малоуважаемые в то время, женщины оказались первыми свидетельницами, говорит о том, что это правдивая история. Потому что, если бы нужно было что-то более привлекательное придумать, то наверняка тогда первыми бы увидели Воскресшего Христа апостолы.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, Марина, конечно, вы правы: если бы Евангелие сочинялось, то ни один бы автор не поставил бы на место первых увидевших воскресшего Христа женщин. Мне кажется, что в этом есть несколько очень важных для нас открытий. Первое — это нужно было для смирения апостолов. Вот каждому апостолу нужно было понять, что Христос пришёл сначала не к нему. Представляете, допустим, возвращается сын из армии. И вот он к кому первому на шею бросается? Брату, маме, папе? С кем долго разговаривает, с кем разговаривает вторым? Кого он едет первым из друзей навещать? Это же навсегда осталось с апостолами — мы были недостойны, мы разбежались, силы не моя — благодать действует, это не я проповедую, это Христос помогает. Апостолы должны были остаться с этим на всё время. А кто был больше всего уверен — апостол Пётр — он ещё должен был остаться с памятью об отречении. Вот это первое. Второе: мне кажется, что у жён-мироносиц вера была значительно крепче на тот момент, чем у апостолов, и они остались у Креста — это свидетельство верности и веры. Вот вопрос: почему? Ведь апостолы слушали Христа многократно больше, им Он открывал глубины своего учения. А жёны-мироносицы следовали за Христом, служили Ему, но они могли урывками только слушать Иисуса Христа, потому что они трудились: они стирали одежду, они готовили еду, они договаривались о ночлеге. У них были свои обязанности, они работали, они не могли постоянно слушать. Для того, чтобы апостолы могли постоянно слушать Христа, жёны-мироносицы, видимо, очень много трудились. Так вот, мне кажется, что вера в человеке укрепляется и растёт благодаря нескольким направлениям деятельности: проповедь, молитва, погружение в учение, но благодаря той самой диаконии, о которой мы сегодня говорим. Они оказались у Креста и не предали, не разбежались, хотя им тоже угроза была очень реальная, так же, как и апостолам, в том числе и смерти, именно потому, что у них были практические занятия по вере, практические занятия по христианству: они работали, они трудились. И я думаю, что для нас сейчас это имеет очень важное значение. Сейчас есть люди, которые говорят: «Я потерял веру. 25 лет ходил в церковь — ушёл». Для того, чтобы это не происходило, вера должна быть всё более и более сильной — для этого надо трудиться, надо обязательно кому-то помогать. У каждого человека должен быть объект его диаконии, его служения. Если он не занимается усиленно каким-то другим храмовым служением, например, проповедью, учительством, служением. Каждый человек должен кому-то помогать руками или средствами, или чем-то ещё — обязательно. И тогда вера в нём разгорается, и тогда, когда придут испытания, он не откажется от Христа, потому что Христос очень близко с тем, кто Ему в труде помогает — через малоимущего, через больного, через бедного, через нищего, через заключённого.

М. Борисова

— Теперь, наверное, самое время поговорить непосредственно о женщинах, поскольку ничего случайного, как мы уже сказали, в Евангелии нет, то, наверное, те самые женщины, которые там упоминаются как жёны-мироносицы тоже важны. Но мы, в отличие от апостолов, о которых мы что-то можем узнать, даже об апостолах от 70-и, в каких-то оставшихся документальных источниках, в каких-то летописях, в каких-то исторических свидетельствах, то о женщинах, которые следовали за Христом, мы знаем очень мало. Наверное, одна из самых известных — это равноапостольная Мария Магдалина. Но тоже всё её образ двоится, троится, теряется в каких-то постоянно сменяющихся литературных сюжетах. В православной традиции это равноапостольная жена, из которой Господь изгнал семь бесов и которая потом в своей проповеди достигла того же, чего достигли первейшие ученики Христа. Вот самое главное, насколько я понимаю, для православного сознания, что мы о ней знаем. Что касается католической традиции, то там очень вариативно, там её ассоциируют с разными женщинами, упоминающимися в Евангелии. Кроме того, ещё очень много легендарных каких-то сюжетов наслаивается, потом чисто литературных, потом уже теперь и кинематографических, и Бог знает, что ещё. Я думаю, что, наверное, стоит прояснить смысл нашего обращения к памяти Марии Магдалины.

Прот. Фёдор Бородин

— Евангельские тексты оставляют эту вариативность для нас. И мы не можем точно сказать, была ли Мария Магдалина той самой женщиной, которая омыла ноги Иисуса Христа своими слезами, где это точно было. Было ли две такие грешницы, которые таким образом принесли Христу своё покаяние, или только Мария Магдалина — это достаточно сложно. Важно, что это первый человек, которому явился воскресший Христос. Это значит, что это был человек, который больше всего к этому готов, человек, который всю свою жизнь принёс Христу в жертву. Мне очень близки слова Пастернака в его стихотворении: «Я жизнь свою, как алавастровый сосуд, перед Тобою разбиваю», — да, такое удивительное прочтение евангельского образа Марии Магдалины. Вся жизнь, вся прошлая жизнь, может быть, грешная, может быть, блудная, может быть, тяжкая, потому что беснование — это в любом случае очень тяжело и это очень страшно, — так вот, вся эта жизнь кончилась и осталось только служение Христу и полное бесстрашие. Вот женщины одни идут на гроб преступника, который вчера был казнён по решению Синедриона, всего Иерусалима, с благословения римского прокуратора. И вот они идут выполнять этот обряд намащения тела — это огромный риск. Но ей уже всё равно, ей жизнь не нужна, без Христа эта жизнь не имеет смысла — так она Его любит. Это же готовность к мученичеству, это исповедничество. Поэтому этот человек сподобился первым увидеть воскресшего Христа. Именно поэтому к ней такой интерес у всех, кто изучает эту тему, у всех, кто молится, у женщин, которые ищут себе образец своего христианского поведения.

М. Борисова

— Помимо Марии Магдалины, среди женщин, следовавших за ней ко гробу Спасителя, была Мария Клеопова, о которой мало что мы знаем, была Саломия, о которой тоже буквально в одном месте упоминается в Евангелии, так же, как и об Иоанне. Были Марфа с Марией, сёстры Лазаря, о которых мы знаем довольно много. Но была ещё такая женщина Сусанна, о которой упоминает только евангелист Лука и только один раз. Там есть такая формулировка, что она следовала за Христом, когда Он проходил, проповедуя по городам и весям, и Сусанна служила Ему «от имений своих». То есть среди этих женщин были ещё и какие-то очень состоятельные женщины, что довольно странно, потому что мы можем себе смоделировать, какова была вот эта кочевая жизнь, когда Господь ходил действительно по городам и весям, и за Ним следовали вот эти несколько десятков, может быть, сотня женщин и мужчин — где они жили, где они спали, что они ели. Этот довольно кочевой образ жизни для состоятельной женщины той эпохи, присутствие её среди этих женщин, мне кажется, тоже не случайно.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, Господь призвал её. И можно служить разным образом Христу и Его Церкви. И сейчас очень много женщин, которые служат Христу через служение Его Церкви, которые моют полы в храмах, готовят трапезу для тех, кто совершает богослужение, кто поёт, кто служит, кто алтарничает, для тех, кто приходит мыть окна весной или осенью в храме. А есть те, которые помогают финансово, то есть служат от имения — и сейчас таких много. Ведь это же от любви ко Христу возникает желание послужить: чем я могу послужить? Вот эта женщина может петь на клиросе, несмотря на то, что она, может быть, вполне себе состоятельная и ей не нужна плата за это, и очень часто бесплатно поют на клиросе. А вот эта может так, а вот эта может помочь оплатить коммунальные платежи храму. А вот эта может помочь оплатить написание иконы. Этого и сейчас очень много — и мужчины и женщины есть такие. Женщин больше, вы знаете, женщин, которые служат храму, и сейчас больше.

М. Борисова

— В эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. Мы ненадолго прервёмся и вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья. Вы слушаете нашу еженедельную субботнюю программу «Седмица». С вами Марина Борисова и наш гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Ну, конечно, самое знаковое, что ждёт нас на предстоящей седмице — это поминовение усопших воинов, поскольку у нас грядёт великий праздник — День победы. И в 1994 году Архиерейский Собор установил 9 мая особое поминовение усопших воинов, которые отдали жизни в годы Великой Отечественной войны, а также всех мученически погибших в эти годы. И во всех православных храмах в этот день совершается панихида. Но вот вопрос: у нас есть уже одна родительская суббота, которая в сознании многих православных ассоциируется именно с поминовением павших воинов — это Дмитриевская родительская суббота, по преданию установленная Дмитрием Донским в субботу перед днём памяти Дмитрия Солунского в память о Куликовской битве. Вот только вопрос: насколько это достоверно? Поскольку до XV века она вообще не упоминается ни в каких источниках, а потом, по-моему, с XVII века упоминается, но в принципе именно как день поминовения воинов. И ассоциация с Куликовской битвой — это уже, скорее, XIX век, но всё-таки достаточно давно, и в сознании это устоялось. Вот вторая воинская родительская суббота — это важно?

Прот. Фёдор Бородин

— Безусловно, это очень важно, потому что если на Куликовом поле погибли тысячи людей, то в Великую Отечественную войну погибли миллионы людей. Тут вопрос в том, что 9 мая далеко не всегда выпадает на субботу, поэтому нет возможности служить в этот день заупокойные богослужения по образцу как раз заупокойной субботы. И иногда это выпадает на воскресенье, а в воскресенье, как известно, по Уставу вообще запрещено служить панихиды, не должна даже произноситься заупокойная ектения, но тем не менее в память об этом великом множестве людей, крещённых православных христиан, совершается это поминовение. Возможно, было бы правильно поступить так же, как когда-то поступили с памятью погибших на Куликовом поле: сделать ближайшую субботу к 9 мая заупокойной. Наверное, это было бы разумно. Возможно, это когда-то будет сделано.

М. Борисова

— А насколько мы можем говорить о сакральном смысле Великой Отечественной войны? Знаете, есть такие совпадения, когда их начинаешь произносить, то как-то не верится, что это совпадения. Вот смотрите: 22 июня 1941 года — День всех святых, в земле Российской просиявших. 6 декабря 1941 года, начало контрнаступления под Москвой — день памяти Александра Невского. 12 июля 1943 — бой под Прохоровкой на Курской дуге, собственно, перелом войны, начало всеобщего наступления советской армии — это день памяти святых апостолов Петра и Павла. 4 ноября 1943 года, освобождение Киева — праздник Казанской иконы Божией Матери. 6 мая 1945 года, не документальное подписание капитуляции, но практическое окончание всех военных действий в Великой Отечественной войне — это Пасха, да которая ещё в 1945 году совпала с днём памяти святого Георгия Победоносца. И 14 июня 1945 года, парад победы на Красной площади — это День Святой Троицы. Трудно предположить, что советское главнокомандование в такой богоборческой, антирелигиозной стране подгадывало свои глобальные решения под церковный календарь. Но есть вещи, которые, мне кажется, говорят сами за себя.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, конечно, то, что для человек неверующего будет выглядеть как совпадение, для нас выглядит как Промысл Божий. И мы верим, что Бог не есть Бог мёртвых, но живых, как сказал Сам Господь наш Иисус Христос, и что наши православные святые участвуют в нашей жизни, участвует в жизни наших семей, нашего Отечества, продолжают любить свой народ, как Александр Невский, допустим, любил свой народ, и продолжает его защищать. Конечно, мы верим, поэтому мы им и молимся, что у нас есть опыт их участия. И то, что эти события, особенно победы — это была такая пасхальная радость — для верующих людей было совершенно очевидно, что это очень многое совершено с Божией помощью. И вы задали вопрос, Марина, есть ли в этом сакральный смысл. Сакральный смысл, христианский смысл, скажем так, есть в тех миллионах жертв, которые принесли люди для того, чтобы эта победа состоялась. Потому что Господь говорит, что нет больше той любви, если кто душу свою положит за други своя. Когда человек готов свою жизнь окончить для того, чтобы жили те, кого он любит, даже незнакомые ему люди, конечно, это проявление, во-первых, системы ценностей совершенно христианской для крещённого человека, во-вторых, это решение, которое он принял, которое действительно делает его наследником этих слов Христовых. Поэтому такое количество людей в этой жертвенной любви, которые выжили или не выжили, но они в ней жили эти четыре года. Поэтому ветераны очень часто, несмотря на то, что это были годы тяжелейших испытаний и лишений, они вспоминали их как лучшие годы своей жизни, потому что в каком-то смысле душа была ближе к небу в эти годы.

М. Борисова

— Великому празднику Дня победы у нас предшествует такой пролог: 6 мая — день памяти святого великомученика Георгия Победоносца. В таком широком сознании больше всего образ святого Георгия ассоциируется с таким легендарным житийным сюжетом: чудо Георгия о змие. Но есть ведь и реальное житие, которое, к сожалению, мне кажется, иногда как-то немножечко мимо сознания православных проходит. А оно очень, мне кажется, значимо. Кто, собственно говоря, был такой святой Георгий? Это был человек, который при императоре Диоклетиане сделал блестящую военную карьеру, более того: он был любимцем императора. Император ничего плохого для христиан не делал очень долго, его «прорвало» буквально в последние годы его царствования. Есть разные исторические версии, которые мне доводилось читать. Одна из них, что просто он готовил вот эту церковную реформу, в силу разных политических обстоятельств откладывал её, откладывал, наконец она созрела. Но нам важно другое: в тот момент, когда начались гонения, Георгий служил в Никомедии. И в 303 году пришёл приказ императора разрушить только недавно построенный христианский храм и сжечь все рукописи, которые в этом храме были. А потом, буквально через несколько дней, пока храм ещё стоял, к его дверям прибили эдикт императора, который предписывал всевозможные ограничения и в правах, и необходимость сжечь все книги, разрушить все молитвенные здания, запрещавший молитвы, лишавший постов всех христиан — гражданских чиновников и военных. Более того, даже вольноотпущенники, императорские рабы-христиане, вновь возвращались в статус рабов. В общем, по всем параметрам... И церковный историк Евсевий описывает эпизод: когда впервые был оглашён указ, некий человек, самого высокого, по мирским представлениям, звания, движимый ревностью по Боге и побуждаемый горячей верой, схватил указ, прибитый в Никомедии в общественном месте, и разорвал его на куски как богохульный и нечестивейший. Этот человек, прославившийся таким образом, выдержал всё, что полагалось за такой поступок, сохраняя до последнего вздоха ясный ум и спокойствие. Вот по преданию это и был святой Георгий, и его мученическая смерть была вызвана именно этим поступком. Мне кажется или я ошибаюсь, но важно вспомнить не только легендарную историю чуда Георгия о змие, но и вот это житие.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, почитание великомученика Георгия есть фактически во всех христианских странах. Он изображается на фресках, на мозаиках, на иконах по всей территории будущей Византийской империи. Именно потому, что Церковь как бы замерла в некотором удивлении перед его великим подвигом: человек, сделавший в юности блестящую карьеру (обратите внимание, что он изображается без бороды, юношей, то есть он очень молод), оказался настолько крепким в своём исповедании, в своей верности Христу, что несмотря на страшные пытки, которым он был подвергнут, память о которых отдельно празднуется Церковью (например, колесование великомученика Георгия празднуется отдельно, и такая иконография очень известная), несмотря на это он удивительно остался в ясном уме и мирном духе, как Евсевий говорит. А это ведь признак удивительного внутреннего состояния мученика. У одного из святых отцов, к сожалению, сейчас уже не помню, у кого, есть такая мысль, что дьявол навалился на Христа вот этим предательством, вот этим заушением, издевательством и избиением в претории воинами римскими для того, чтобы Христос нарушил свои же заповеди о незлобии, чтобы Он возненавидел врагов и наказал. И один из подвигов Христа в том, что Он ни в чём не отступил от того, что Сам проповедовал по своему человечеству. Он молился за своих врагов: «Не ведают, что творят, прости им, Господи!» То есть Он ни в чём, даже во внутреннем состоянии, им не проиграл. И мученики это повторили. Есть много мучеников и у других вер, есть языческие мученики, но там в основном проклятия и какие-то страшные пророчества в адрес мучителей. Здесь это не так: как архидиакон-мученик Стефан, который молится за своих врагов, как святая преподобномученица Елизавета Фёдоровна, которая, стоя на краю шахты, в ужасе не от того, что она сейчас будет убита обухом топора и сброшена туда, а от того, в каком состоянии души тех крещённых людей, которые сейчас над ней такое сотворили, что они погибнут. Понимаете, вот и победа великомученика Георгия в том, что он никак не предался ответной злобе, осуждению. Он любил и молился за своих врагов. И вот это свидетельство, поразительное совершенно свидетельство у Евсевия, вот этого его внутреннего состояния — мирного, доброго и любящего.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, вы слушаете радио «Вера», программу «Седмица». И со мной настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения третьего воскресенья после Пасхи, воскресенья святых жен-мироносиц и Иосифа Праведного, и наступающей недели. Следующая неделя у нас знаменательна ещё памятью одного из евангелистов — память евангелиста Марка. Надо сказать, что лично для меня это очень дорогой евангелист. Я думаю, я не оригинальна, потому что первое Евангелие, которое я прочитала, было Евангелие от Марка — оно самое короткое и самое такое энергичное, его новоначальному человеку очень удобно и понятнее читать. Но мне кажется, что важность, ценность этого Евангелия не только в том, что оно хорошо подходит для невежественных новоначальных людей, а ещё и потому, что оно отличается удивительным слогом. Кстати, на это обращал внимание митрополит Антоний Сурожский. Он писал о том, что «слог евангелиста Марка замечательный и выразительный. У него часто встречается выражение «тотчас» или «немедленно». И трудно допустить, что можно было сочинить такой чистосердечный рассказ. Он носит на себе печать правдивости, в чём всё больше и больше мы убеждаемся по мере изучения его». То есть живость свидетельства такого юного взгляда, который с фотографической точностью запечатлел всё, что увидел сам и что ему рассказали, как говорится, старшие товарищи. Есть версия, что эпизод, когда в Гефсимании при нападении римской стражи один из учеников вырывается, буквально закутанный не то в одело, не то в плащ, и оставляет это своё прикрытие в руках воинов, убегая буквально нагой, это собственно и был евангелист Марк, поскольку этот эпизод присутствует только в его Евангелии. Важно ли это нам, или это так — литературные особенности?

Прот. Фёдор Бородин

— Я думаю, что это важно, потому что это показывает как раз те события, которые развиваются не по-книжному, а по-жизненному — вот как это происходило. И эту деталь запомнил только евангелист Марк. И святые отцы так и говорят, что, скорее всего, это был он — выдумать её довольно трудно. Поэтому это как раз такое удивительное событие, которое мог запомнить только очевидец.

М. Борисова

— Вообще, личность апостола Марка, я не думаю, что широко известна. Известно, что он был родственником апостола Варнавы. И известно, что он был близким учеником апостола Петра, потому что даже в своём Первом послании апостол Пётр называет Марка «сыном». И то, что он сопровождал Варнаву и Павла в их первом миссионерском путешествии, а потом вместе с Варнавой он проповедовал, по преданию, в Вавилоне, в Ливии, потом был первым христианским епископом Александрии. Но вот эпизод, когда два первоверховных апостола оказались в очень трагической ситуации в Риме, и Марк приехал туда к ним. И то, что очень многие говорили, что, якобы, его Евангелие — это то, что Пётр ему рассказал. У блаженного Иеронима, создателя латинского канонического латинского текста Библии, даже говорится, что при составлении этого Евангелия Пётр рассказывал, а Марк писал. Насколько мы можем доверять мнению блаженного Иеронима?

Прот. Фёдор Бородин

— Я думаю, что полностью можем доверять ему, потому что он просто пересказывает предание, которое принял. И Марк действительно имеет отношение к ещё одному эпизоду, который так же точно нельзя выдумать и который, если бы Книга Деяний святых Апостолов придумывалась, точно туда бы не вошёл — это его конфликт с апостолом Павлом и то, что апостол Павел не захотел брать его в своё второе миссионерское путешествие, потому что Марк его не послушался и оставил. После трагических событий, когда стало понятно, что проповедь несёт угрозу жизни, Марк, по молодости своей, просто не смог продолжить это путешествие. И Павел так и говорит, что не захотел брать оставившего его. А дальнейшая судьба апостола Марка — конечно, мы доверяем источникам, блаженному Иерониму, и действительно Александрийская Церковь считает его своим основателем. И Евангелие от Марка написано для александрийских христиан. Но надо сказать, что Александрия, вообще, очень интересный город. И Марк туда попал, видимо, совершенно не случайно, потому что он мог там проповедовать — в этом сложнейшем, огромном интеллектуальном центре эллинистического мира, который во многом даже превосходил Рим по тому, что там происходило в интеллектуальной среде, в философской, религиозной. Хотя надо сказать, что в Книге Деяний в 18-й главе рассказывается об апостоле от 70-и Аполлосе, которого Павел встречает, если не ошибаюсь, в Эфесе. И Аполлос был уже научен начаткам учения, а он был из Александрии, то есть в Александрии уже были христиане до Марка. Есть само предание Александрийской Церкви, которое считает, что в книге «О жизни созерцательной» Филона Александрийского, знаменитого такого писателя, его описания «терапевтов», как он назвал такую секту или движение религиозных терапевтов, что это он, не разобравшись, описывает как раз первых христиан, и что христиане там появились уже с 40-х годов от Рождества Христова. И это вполне может быть, потому что там была огромная диаспора иудейская. И конечно, колоссальное количество людей из этой диаспоры ходило на поклонение в Иерусалим. И они приходили обратно и рассказывали и о Пятидесятнице, и о проповеди апостолов, и о Воскресении Христовом. И там вполне могли быть ученики Христовы до того, как туда пришёл апостол Марк.

М. Борисова

— Там есть ещё один такой нюанс. Там было привилегированное население, такое эллинистическое, которое, собственно, занимало основные чиновничьи позиции и как-то чувствовало себя хозяевами города. И та еврейская диаспора, о которой вы говорите, она как раз была в очень сложной ситуации, в особенности в начале I века. В 38-м году в Александрии был первый в истории еврейский погром — до такой степени местные греки не любили своих соседей-евреев. Они начали с того, что осквернили синагогу, естественно, ничего хорошего из этого не вышло. В общем, евреи были какое-то время, как вот у нас при советской власти священники в первые годы, лишены гражданских прав. Вот при Калигуле евреи в Александрии были лишены гражданских прав. И вообще жизнь там была очень бурная: они постоянно как-то друг с другом ссорились, очень иногда кроваво ссорились. Собственно говоря, и христианам досталось, мне кажется, из-за того, что в этой бурной межконфессиональной, межнациональной, вечно погруженной в какие-то жуткие розни и усобицы среде вот эта мирная проповедь любви была, что называется, в экстремальных условиях. Собственно говоря, ведь и апостола Марка, по преданию, растерзала как раз разъярённая толпа. Просто он попал между двумя борющимися группировками. Это знак, это урок, что мы должны извлечь из этой истории?

Прот. Фёдор Бородин

— Мне кажется, что это не совсем полная картина Александрии. Дело в том, что в Александрии в течение уже не одной сотни лет проживала иудейская диаспора. И как известно, из пяти кварталов, два было занято иудеями, то есть две пятых города было иудейское население. Мы знаем, что по распоряжению и по просьбе правителя Александрии, ещё доримского, одного из Птолемеев, был сделан перевод 70-и толковников — знаменитая Септуагинта. То есть это было место, где сталкивался иудейский взгляд, ветхозаветный, библейский взгляд на Господа и рассказ о Нём, с эллинистической интеллектуальной традицией. И мало того, что там было очень много евреев, там было очень много прозелитов, то есть там было колоссальное количество греков, обращённых в иудаизм. Это могли быть прозелиты первой ступени, второй ступени, то есть те, кто ещё не приняли обрезание — первые — и только разделяли взгляды иудеев на Единобожие. А могли быть и те, кто приняли полностью, и уже входили в синагогу. Но надо сказать ещё, что очень всё-таки глубоким и интересным к этому времени стало и само язычество Египта. У нас есть огромное количество текстов, так называемых исповедей мёртвых, которыми исписаны стены гробниц умерших египтян — эллинистов этого периода. И вот эти тексты говорят о том, что языческая традиция этого времени чрезвычайно глубока: она знала, что такое покаяние, она знала, что такое метанойя, она знала, что такое милосердие, она знала, что такое служение другим людям, что такое грех. Конечно, это была не Богооткровенная религия Ветхого Завета, но она была готова нравственно, многие очень носители вот этого извода языческой религии эллинистической были готовы к принятию христианства. Поэтому такое колоссальное количество и евреев, которые приняли христианство быстро, и прозелитов, и в том числе эллинов. Вообще, языческая, эллинистическая Александрия, которая стала христианской, и до арабского нашествия стала главным центром после Рима распространения христианства, чрезвычайно интересна для изучения, для осмысления наследия. Есть много книг на эту тему, много монографий на эту тему. И наверное, всем очень важно это читать. И ещё очень важно, наверное, вспомнить потрясающую историю спасения мощей апостола Марка, которые были вывезены христианами спрятанными под слоем свинины для того, чтобы арабы-таможенники не могли проверить, и оказались в Венеции в знаменитом и великом прекраснейшем соборе Сан-Марко, посвященного апостолу Марку, который сейчас является одним из символов Италии и точно символом Венеции.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и наш гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Фёдор Бородин. Помните главное: Христос Воскрес!

Прот. Фёдор Бородин

— Воистину Воскрес Христос.