Поделиться
12 июля, в день памяти апостолов Петра и Павла, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в соборе святых апостолов Петра и Павла в Петропавловской крепости.
На проповеди по завершении богослужения он говорил о промысле Божьем в истории.
Бог сильнее всяких человеческих сил. Но нет ни одной человеческой силы — ни политической, ни научной, ни административной, никакой, — которая могла бы противостоять воле Божией.
Господь, конечно, попускает нам, грешным и недостойным, жить по своей воле, и нередко эта жизнь приводит к тяжелейшим последствиям. И многие из своего личного опыта знают, как это бывает тяжко.
Ну, а мы можем вот в этих стенах сказать, каким страшным был опыт жизни всего нашего народа в стране, которая провозгласила себя первым атеистическим государством в мире. Ничего не получилось, и все силы были брошены.
И снова возвращаемся к этому вопросу. А как же так? Неужели эти старушки, которые там верующими оставались, перевернули силу сверхдержавы? Откуда это всё произошло? Почему в одночасье рухнул атеистический режим? Почему мы снова в этом историческом кафедральном соборе совершаем богослужение, ничего не боясь и даже уже не вспоминая о тех временах?
Если кто-то скажет: «Стечение обстоятельств, появление каких-то политических лидеров», — ну, конечно, и одно и другое присутствовало. Но такой тектонический разлом всей жизни сверхдержавы, ядерной сверхдержавы, не мог произойти просто так, потому что кто-то так решил сделать.
И поэтому для нас перемена, которая произошла в жизни страны, которая так ярко выражается в православии первого лица нашего государства: Владимир Владимирович никогда не стыдится ни в храм прийти, ни причаститься Святых Христовых Тайн. И как важно это в том числе и для всего народа как добрый пример доброго христианина — вот до таких времен дожили!
Но, а все остальное, восстановление, строительство тысяч и тысяч монастырей и храмов, мест богослужения — в истории человечества такого не было, как произошло в нашей стране. Вот никто не может сказать: «А это у нас было». Нет, не было. А в России это произошло.
И опять-таки не потому, что мы такие, а потому, что Господь, видимо, через страдания нашего народа, через муки, которые люди претерпевали, в том числе и защищая православие, обратил гнев Свой на милость, и сегодня во всех отношениях Россия стала удивительным государством.
Все выпуски программы Актуальная тема
«Хлеб детства моего»
Поделиться
«Хлеб детства моего». Россия, режиссёр Ярослав Лупий
— Ты куда тянешься?! На мину свалиться хочешь?
— Сестрёнки есть просят. Хотела колосков настричь, да затирушку сделать.
— Дай мешок. Да не бойся, дай.
— Куда вы, там мины!
— Не бойтесь! Выше неба не взлечу!
1943 год. Великая Отечественная война. Наши войска гонят немцев с русской земли. Фашисты отступают. Но оставляют за собою заминированные территории. Минируют и засеянные поля. Хлеб растёт, созревает, склоняются к земле тяжёлые колосья — а люди не могут собрать урожай. Жатва на таком поле — верная гибель. Поэтому и прикрикнул не слишком вежливо на незнакомую девочку деревенский паренёк Васька. Она хотела осторожно, с края, нарезать колосьев для голодных сестрёнок. Мальчик вовремя подоспел. Взял у девочки сумку, и... сам двинулся на заминированное поле! Почему он не испугался? Почему пошёл на смертельный риск?
Подросток Васька — герой кинофильма «Хлеб детства моего». Фрагмент из него мы услышали в начале программы. Картина вышла на экраны в 1979 году, снял её на Одесской киностудии режиссёр Ярослав Лупий. В то время он только начинал пробовать себя в полнометражном кино. «Хлеб детства моего» стал его второй по счёту крупной работой. Пронзительная лента о том, какова порой была цена военного хлеба, стала лауреатом Всесоюзного кинофестиваля в Ереване и фестиваля «Молодость» в Киеве.
Итак — на экране 1943-й год. Действие картины, судя по всему, происходит где-то на Белгородчине. Ещё недавно здесь бесчинствовали фашисты. Грабили крестьян, жгли их дома. А главное — лишили хлеба. Люди выживали, как могли. На рынке можно было обменять продукты: постное масло — на соль, куриные яйца — на молоко. С этой целью однажды мать отправила Ваську на базар в ближайшее село, за 20 километров от дома. Соседи, пользуясь случаем, тоже поскребли по сусекам и дали мальчику продукты для обмена. И Васька отправился в путь — вместе с младшим товарищем Витькой, который увязался за ним. Но вот беда — когда по пути ребята решили заночевать в деревеньке, корзины у них кто-то украл! Обнаружили они это утром, когда проснулись. Как возвращаться домой с пустыми руками? Как смотреть в глаза матери и соседям, доверившим последнее, что у них было? А здесь, рядом с деревней, раскинулось огромное ржаное поле. Можно хотя бы набрать немного хлеба... Но увы — у края стоит табличка с короткой надписью: «заминировано». Днём мальчишки встречают председателя здешнего колхоза. Он только что вернулся с фронта после тяжёлого ранения и госпиталя. И рядом с золотистым морем спелой ржи между Васькой и председателем завязывается серьёзный разговор.
— Созрела, кормилица. Самое время косить. Ещё день-два, и осыплется.
— Если не разминируете, то не скосите.
— А кто разминирует? Сапёров с фронта вызовешь, что ли? Или, может, ты разминируешь?
— Да! Я в своём хуторе целое поле разминировал. Минёры научили.
— Врёшь!
— Да вон, у Витьки спросите!
Когда-то фронтовые сапёры, прогоняя немцев, оставили в доме Васьки раненного товарища. Парень с матерью выходили солдата. А он разминировал деревенскую пашню. И научил этому опасному искусству паренька. Васька оказался способным учеником. И вот теперь вызвался обезвредить здешнее поле. Не только ради того, чтобы набрать зерна для себя. А потому что без хлеба целой деревне грозила голодная зима. В жаркий полдень парень с импровизированным щупом вышел в поле... Этот эпизод режиссёр Ярослав Лупий, что называется, написал с натуры. Он сам — ребёнок послевоенного времени. Детство его прошло в селе. Он не раз слышал от местных жителей рассказ о том, как односельчанин, мальчик-подросток, единственный мужчина, оставшийся в освобожденной от гитлеровцев деревне, разминировал поле созревшей ржи. Чтобы люди не остались зимой без куска хлеба.
И вот, мы видим на экране крупным планом лицо Васьки. Летний зной, звенящая тишина. Божья коровка безмятежно ползёт вверх по созревшему колосу. Лежать бы в этом поле, глядеть на облака, пожёвывая соломинку. Но парню не до отдыха. Осторожно, едва касаясь дрожащими пальцами, он расчищает от земли очередную мину. Медленно-медленно откручивает взрыватель. Старается почти не дышать. По лицу его стекают струйки пота. Это одна из самых продолжительных и мощных сцен фильма.
Вернётся ли Васька с поля живым и здоровым? Будет ли у крестьян хлеб? Узнаем, посмотрев пронзительный фильм Ярослава Лупия «Хлеб детства моего». В котором герои со слезами на глазах поют под балалайку «Катюшу». И знают, что цена простого ржаного каравая может быть порой равноценна самой жизни.
Зеленокумск, Ставропольский край. Блаженная монахиня Александра
Поделиться
Город Зеленокумск расположен на юге Ставропольского края. В двадцатом веке в его летопись была вписана биография местной жительницы Евфросинии Корниенко. Она родилась в 1903 году на хуторе Рог в десяти километрах от города. Семилетней девочкой попала под телегу, катаясь на санках, и на всю жизнь осталась парализованной. Но не отчаялась! Евфросиния и до трагического происшествия горячо верила в Бога. В непрестанной молитве подвижница стяжала дар прозорливости. К ней обращались за духовными советами и утешением не только миряне, но и служители Церкви. Людской поток к молитвеннице возрос в тридцатые годы двадцатого века, когда усилились гонения на верующих и в Зеленокумске закрыли все храмы. Евфросиния к тому времени приняла монашеский постриг с именем Александра. Она отошла ко Господу в 1952 году. Сегодня над могилой подвижницы на городском кладбище Зеленокумска стоит небольшая часовенка. Горожане приходят сюда помолиться об упокоении души монахини Александры. Православные надеются, что и праведница не оставляет их своим заступничеством перед Богом.
Радио ВЕРА в Зеленокумске можно слушать на частоте 100,0 FM
Псалом 62. Богослужебные чтения
Поделиться
Как часто человек должен вспоминать о Боге? Сколько раз в день обращаться к Нему с молитвой? Ответ на этот вопрос находим в 62-м псалме пророка и царя Давида, который звучит сегодня в православных храмах за богослужением. Давайте послушаем.
Псалом 62.
1 Псалом Давида, когда он был в пустыне Иудейской.
2 Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной,
3 чтобы видеть силу Твою и славу Твою, как я видел Тебя во святилище:
4 ибо милость Твоя лучше, нежели жизнь. Уста мои восхвалят Тебя.
5 Так благословлю Тебя в жизни моей; во имя Твоё вознесу руки мои.
6 Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным гласом восхваляют Тебя уста мои,
7 когда я вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи,
8 ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь;
9 к Тебе прилепилась душа моя; десница Твоя поддерживает меня.
10 А те, которые ищут погибели душе моей, сойдут в преисподнюю земли;
11 сразят их силою меча; достанутся они в добычу лисицам.
12 Царь же возвеселится о Боге, восхвалён будет всякий, клянущийся Им, ибо заградятся уста говорящих неправду.
Толкователи Священного Писания предполагают, что прозвучавший сейчас псалом мог быть написан царём Давидом во время восстания Авессалома. Авессалом — это сын Давида. Он поднял бунт, чтобы свергнуть своего отца с престола. Давид вынужден скрываться в Иудейской пустыне. Поэтому строки «томи́тся плоть моя́ в земле́ пусто́й, иссо́хшей и безво́дной», — это отнюдь не метафора. Но скорее указание на конкретное место на карте, а также напоминание о конкретных исторических обстоятельствах.
И очевидно, что в этих обстоятельствах не было ничего радостного. Предательство родного человека, угроза смерти, бегство и страх. Однако всё это создало благоприятные условия для молитвы ко Творцу. Давид говорит, что ищет Бога круглые сутки. Начиная «от ранней зари», то есть весь день. А потом: «я вспомина́ю о Тебе́ на посте́ли мое́й, размышля́ю о Тебе́ в ночны́е стра́жи». В душе Давида живёт жажда Творца. Он нуждается в Его ощутимом присутствии так же, как путник в пустыне нуждается в воде. То есть постоянно.
Отцы христианской Церкви говорят о том, что именно такая непрестанная память о Боге должна стать нормой жизни человека. Предельно конкретно об этом читаем у апостола Павла: «Непрестанно молитесь. За всё благодарите», — пишет он своей пастве. Речь, конечно, не о том, чтобы круглые сутки стоять у иконы с молитвословом. Речь о том, чтобы каждое мгновение, чем бы мы ни были заняты, возвращать свой ум к Богу. Держать на Нём основной фокус своего внимания. И в этом нет ничего невозможного. Ведь бывает же так, что мы постоянно думаем о родных и близких, или о своей работе, или о любом другом предмете своего вожделения, но при этом исполняем повседневную работу. Даже если мы не держим эти образы перед своим умом, мы словно живём в их присутствии. Мы переживаем их в своём сердце. Они будто составляют внутренний рельеф нашей жизни, словно готовы в любой момент проявиться в нашем сознании.
Апостол Павел говорит, что такой глубинный рельеф и может составлять мысль о Боге. В душе поселяется ощущение того, что Господь всегда рядом. О человеке, который достиг такого состояния, Священное Писание говорит так: «он ходил перед Богом». Для того, чтобы этого добиться, необходима ежедневная практика. Мы можем регулярно понуждать себя читать о Боге в священных книгах; размышлять о Нём и о том, что Он хочет от нас; советоваться о Его воле с духовно опытными людьми; беседовать с Ним Самим, как мы беседуем с человеком; и самое главное — исполнять те заповеди, Которые Он нам оставил. Это то, что можем сделать мы со своей стороны, чтобы развить непрестанную память о Творце.
Именно в ответ на эти усилия Господь подаёт нам Свою благодать в церковных таинствах. Его образ всё сильнее отпечатывается в нашей душе. Мы ощущаем, будто наше сердце расширяется и становится глубже. Жизнь перестаёт быть плоской и одномерной. Она получает объём. И в этом пространстве мы начинаем переживать даже тяжкие обстоятельства намного легче. И во всех своих делах мы чувствуем то же самое, что и Давид — «как туком и елеем насыщается душа моя», как «десница Господа поддерживает меня».
