Поделиться
Сегодня я работаю в крупной педиатрической клинике в Москве. Целый день — рабочая суматоха. Телефонный звонок за звонком, вызовы на консилиумы, между ними работа с пациентами.
К концу дня наконец сажусь писать историю болезни, которая с утра лежит на столе. Устраиваюсь в кресле, открываю нужную программу, ищу фамилию в системе и автоматически говорю имя, даже не читая его... На секунду замираю.
— Неужели она? Та самая девочка, с которой начинался мой профессиональный путь? — перечитываю еще раз фамилию, имя, отчество. Из Воронежской области. Она! Сомнений быть не может. Прошло больше 10-ти лет...
Я тогда работала в районной больнице Воронежской области медсестрой, параллельно обучаясь в медицинском ВУЗе на врача. Эта девочка, Надюша поступала к нам регулярно, и сразу на операционный стол. Кишечная непроходимость. Обычно это случалось ночью в мое дежурство. Девочка, измождённая болезнью. Ей не было и года. Надюша смотрела на всех испуганными, большими глазами и громко плакала, когда видела человека в белом халате.
Помню эти обсуждения и врачебные разговоры: «В Москву ее надо, у нас такое не лечат... уже давали направление, а они все не едут».
Кто-то из врачей закатывал глаза от негодования, кто-то пытался снова и снова говорить с мамой, убеждать, что нужно ехать на лечение в столицу. Женщина слушала и кивала. Но, через время они с малышкой снова поступали к нам.
Мне очень хотелось помочь ребенку, но не знала, как. Тогда я робко постучала в дверь ординаторской, чтобы спросить, почему все это происходит? Робко, потому что боялась. Только зашла, начала говорить, как врач ответил:
— Денег у них нет. Сейчас понимаешь? Поэтому и не едут.
Эта история не давала мне покоя. На следующий день рассказала одногруппникам, что происходит с этой бедной девочкой, и мы решили помочь, как могли. Собрали достаточную сумму для билетов и вещей первой необходимости.
Я довольная собой несла этот конверт в больницу. Положила в карман халата, чтобы при первой возможности отдать маме болящего ребенка. Но, каждый раз, когда я подходила к их палате, сердце от волнения билось сильнее. Я все думала, как и что сказать? Как преподнести эти деньги? Так, чтобы их не обидеть. И не могла решиться, не могла подобрать нужные слова. Разворачивалась и шла работать дальше. Потом подходила снова, но девочка и ее мама были в палате не одни. Снова ничего не выходило. В это дежурство мне не хватило смелости.
— На следующее — точно смогу! — решила я и пошла домой.
Заступив на очередное ночное дежурство, сразу собралась к ним. Быстро переоделась и пошла, ни в чем не сомневаясь. Решительно распахнула дверь шестиместной палаты и остановилась. На той кровати лежал уже другой ребенок... Надюшу выписали. Конверт так и остался у меня. Тогда я не знала, что деньги можно отправить переводом. Отвезти лично не сообразила. Призналась одногруппникам и раздала деньги обратно. О дальнейшей судьбе я не знала ничего до сегодняшнего дня.
Как много всего произошло с тех пор. Сегодня я работаю уже врачом в том самом центре, куда мы направляли Надюшу. И она такая большая, не узнать. Диагноз девочке был поставлен верно, до Москвы они все-таки доехали, там ей провели операцию. Сейчас Надя раз в год проходит плановые обследования. Растет и развивается.
Я за эти годы научилась говорить с пациентами и их родителями обо всем. Предлагать помощь. Научилась сама просить помощи. И главное — воцерковилась. Теперь я знаю, что вера без дел мертва. Что нет ни одного случайного человека в нашей жизни, а все от Господа. Думаю, каждый страждущий посылается мне, чтобы послужить Ему. И через эти ситуации многому научиться. Или понять, какая я несовершенная на самом деле.
Автор: Светлана Подлипаева
Все выпуски программы Частное мнение
«Шуба»
Поделиться
Фото: Argie Padilla Yañez / Pexels
У Людмилы в шкафу уже несколько лет висит шубка. Красивая, из чёрного каракуля, почти не ношенная. Досталась от свекрови, той мала стала. А вот Людмиле, напротив, велика. Надо отдать в мастерскую, ушить, да всё никак не выберется. Но уж этой-то зимой непременно: пуховик уже поднадоел, хоть и тёплый, а каракуль вновь в моду входит.
Так размышляла Людмила, упаковывая шубку в пакет. Завтра суббота, будет время отвезти вещь в ателье. И предвкушала заранее удовольствие от обновки.
А субботним утром позвонила подруга. Рассказала, что приехала к ней семья родственников-погорельцев. Просила о помощи: хоть деньгами, хоть вещами... Семья многодетная, накануне зимы остались буквально ни с чем.
Подхватила Люся свой пакет, да и поехала к подруге.
Шубу перешивать не пришлось, новой хозяйке как раз впору оказалась. И радость на душе: помог Господь доброе дело сделать! Да и зачем Людмиле шуба? Пуховик ещё очень даже ничего...
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
«Цвет настроения»
Поделиться
Фото: Bacho Grigolia / Pexels
Хлопотливая беспокойная хозяйка просыпается рано. Включает на кухне свет. Открывает окна навстречу морозному декабрю. Наполняет дом ледяной свежестью. Замешивает тесто по бабушкиному старинному рецепту. Варит кофе в медной турке. Добавляет кардамон. Обдумывает, как подобрать ключи к характеру каждого домочадца до его пробуждения. Готовится смягчить хмурое утро всем — от мала до велика — приветливым угощением.
По одному, на запахи и звуки, в кухню стекаются люди в ночных пижамах. Любимые люди. Хозяйке радостно замечать их растерянность сегодня. Она приготовила сюрприз, и они удивлённо оглядываются по сторонам. Ищут неуловимую причину перемен. Что-то однозначно изменилось. То ли стены кажутся теплее, то ли их белизна уже не слепит взгляд.
Наконец-то, причина сама бросается в глаза, прямиком из-под оконного карниза. Кто-то очень смело заменил синюю тяжёлую штору на воздушную, в несколько слоёв, органзу. Прозрачная, тончайшая ткань, немыслимого апельсинового оттенка, она растворила в себе целиком и полностью серое утро. Маленькая деталь интерьера подняла настроение даже пирогу в духовке, и вся семья наконец-то приступает к завтраку.
Текст Виктории Каушанской читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
«Учительница пения»
Поделиться
Фото: Pavel Danilyuk / Pexels
Уже третий год управляет Ирина хором в ближайшем к её дому храме — и благодарит Бога за то, что поставил её на это место. Утром, перед выходом на службу, молится Ирина перед иконами и, как обычно, просит у Господа помощи не только для себя, но и для своих близких. После имён родителей произносит имя учительницы пения, с которой она познакомилась ещё, будучи подростком, в летнем оздоровительном лагере. Зоя Дмитриевна обратила тогда особое внимание на скромную девочку Иру, поющую чисто и старательно, а по окончании смены оставила ей номер своего телефона.
Именно Зоя Дмитриевна познакомила Иру с церковным пением, ведь по воскресеньям сама она пела на клиросе.
Именно с тех пор Ирина начала постоянно посещать храм ... А сейчас уже и школа позади, и регентское отделение семинарии. Воспоминания же о летнем лагере, подарившем ей наставницу, проводника в мир Церкви, остались самыми тёплыми.
Ирина молится и спешит в храм. И думает, что надо непременно навестить дорогую учительницу после службы, принести ей просфор и святой воды. Зоя Дмитриевна совсем старенькая, из дому не выходит. В храм ездит на такси, изредка, когда позволяет здоровье. Сопровождает её, конечно, Ирина.
И обеим это только в радость.
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
