Поделиться
Фото: PxHere
Жизнь и деяния святых вдохновляют авторов на создание эпических поэм, стихотворений, исторических романов. И это вовсе не придуманные истории героизма и мужества.
Сегодня мы говорим о святом Себастьяне, и повести Николаса Патрика Уайзмена «Фабиола»
Время — конец III века по Рождестве Христовом, эпоха гонений императоров Диоклетиана и Максимиана на христиан.
Место действия — Древний Рим.
Живший в XIX веке католический кардинал англичанин Николас Патрик Уайзмен получил широкую известность и как писатель.
Это был человек разносторонних знаний и интересов: изучал восточные языки, читал публичные лекции по церковной истории.
В молодые годы Уайзмен учился в Риме — тогда-то и возник его интерес к истории Рима первых веков христианства. С картами в руках он исследовал римские катакомбы, изучал древние предания о христианских мучениках, следил за находками археологов.
Историческая повесть Николаса Уайзмена «Фабиола» рассказывает о времени, когда император Диоклетиан задумал раз и навсегда покончить с христианством. Он начал жестокие преследования христиан на Востоке, а его соправитель Максимиан подхватил их на Западе.
Не сразу перед главной героиней повести Фабиолой открывается истина Евангелия. У молодой знатной римлянки это происходит благодаря встречам с разными людьми, и один из них — офицер преторианской гвардии Себастьян.
Ему не было и тридцати лет, но будущность его была уже обеспечена; он был любимцем обоих императоров, и мог надеяться на самую блестящую карьеру. Одет он был очень скромно, был прост и в обращении; разговор его, серьезный, умный и занимательный, привлекал к нему общество. Все любили говорить с ним, все любили его слушать.
Себастьян был представителем лучшей молодежи того времени. Он славился своею щедростью, благородством, мужеством и добротой. Рядом с ним, будто для контраста, стоял красавец Фульвий, новая звезда римского общества...
Фабиола с большим интересом прислушивается к разговору о зрелищах в Колизее, который ведут за ужином Себастьян и его тайный враг Фульвий.
Себастьян вовсе не считает зрелища, когда женщину, ребенка или безоружного мужчину оставляют на арене один на один с голодными, дикими зверями, благородными. Разве можно их называть «борьбой» и тем более «играми»?
— Стало быть, мы никогда не увидим тебя в амфитеатре, — сказал ласково Фульвий, хотя в звуке его голоса послышалось что-то фальшивое, а в выражении лица появилось лукавство.
— Если ты меня увидишь в амфитеатре, то уверяю тебя, что я буду на стороне беззащитной жертвы, а не на стороне зверей, готовых растерзать ее.
— Славно сказано, Себастьян! — невольно воскликнула Фабиола и захлопала в ладоши.
«Вот это человек! — думает Фабиола после ужина. — Как он не похож на римских молодых людей, по крайней мере, на большинство из них! Он никогда не злословит, не сплетничает, не пьет без меры, как другие, не слоняется с утра до вечера из дома в бани и из бань в сады. Все его слова умны, все его мысли благородны. Как хорошо он говорил нынче за ужином!»
Реальных биографических сведений о Себастьяне сохранилось не много. Он получил образование в Медиолане, как в те времена называли Милан. При императорах Диоклетиане и Максимиане стал начальником преторианской гвардии.
Говоря современным языком, Себастьян сделал хорошую военную карьеру — он возглавлял отряд личных телохранителей императоров.
При этом он и многие его подчиненные были христианами, о чем цезарь не догадывался.
Николас Уайзмен приводит интересный диалог между Себастьяном и его молодым другом Панкратием, тоже христианином. Себастьян ему говорит...
— ...Я буду действовать с величайшей осторожностью до тех пор, пока всякая осторожность не окажется бесполезной. Рано или поздно каждый из нас неминуемо будет открыт, и тогда он обязан быть готов умереть в любую минуту. Ты понял?
— Да. Мужество без тщеславия и решимость умереть без ребяческого желания поскорее проявить свою храбрость — вот истинный подвиг.
Во время начавшихся гонений в Риме двое друзей Себастьяна — братья Марк и Маркеллин — были осуждены на смерть за веру в Христа. Родители, друзья и жёны осуждённых умоляли их отречься от веры и братья уже стали колебаться. Но тут в темницу к осужденным пришел Себастьян и убедил Марка и Маркеллина сохранить верность Христу.
Узники увидели за спиной начальника преторианцев семь ангелов и Светлого Юношу, который благословил Себастьяна, сказав: «Ты всегда будешь со Мною».
Вскоре императору Максимиану донесли — в повести «Фабиола» это делает Фульвий, полная противоположность Себастьяну — что начальник его телохранителей тайно исповедует Христа. Себастьяна даже не пришлось допрашивать. Пока Максимиан читал свиток с доносом, Себастьян сам к нему подошел и сказал спокойно: «Цезарь! Не ищи доказательств. Этот человек говорит правду. Я христианин и горжусь этим».
— Христианин! Начальник внутренней стражи — христианин! — вскричал Максимиан.
— Рассуди хладнокровно, цезарь, — сказал Себастьян, — не боги твои спасли тебя, а верность христианина; он служил тебе честно. Я не способен обманывать и замышлять чью-либо гибель. Да! Ты был в моих руках и, если бы я замышлял что-либо против тебя, то имел бы время и возможность исполнить свои замыслы. Моя религия запрещает вступать в заговоры и козни; она предписывает честно исполнять свои обязанности. Я не изменник. Но выше тебя, цезарь, стоит мой Бог. Дело моей совести и моей веры не имеет ничего общего с моими воинскими обязанностями. Как солдат и слуга твой я ни в чем не виноват перед тобою!
— Гифакс, — сказал Максимиан, — завтра утром, чуть свет, без огласки расстреляй Себастьяна. Он христианин.
На следующий день Себастьяна вывели во внутренний двор дворца, привязали к дереву и расстреляли из луков. Палачи думали, что он мёртв, и оставили одного. По преданию, Себастьяна забрала к себе в дом и выходила вдова-христианка Ирина.
На основе этого предания Николас Уайзмен придумал интригу. В его повести именно Фабиола через свою чернокожую служанку подкупает стрелков-нумидийцев, чтобы они нанесли Себастьяну глубокие, но не смертельные раны и оставили лежать во дворе.
В романе Уайзмена христианка Ирина, вдова римского патриция Катулла, всеми забытая и незаметная, сохранила свою квартиру в одном из задних отделений дворца. Именно здесь Ирина прячет раненого Себастьяна. Узнав о том, что сегодня Максимиан выйдет принимать просителей, Себастьян тайно пробирается во дворец...
На прием к цезарю спешит и Фабиола, предварительно отправив ему дорогие подарки — она надеется похлопотать о Себастьяне, но...
Фабиола взглянула и обомлела: против нее на почерневшую от времени стену дворца уступом выходил балкончик, и на нем, как привидение, стоял бледный, высокий, худой, изможденный страданиями человек, закутанный в плащ. Фабиола мгновенно узнала его. Это был Себастьян! Он стоял гордо и спокойно. На темно-сизой стене отчетливо вырисовывались его золотые волосы, похудевшая фигура, бледное лицо; из-под соскользнувшего с плеч плаща виднелась грудь и руки в окровавленных перевязках...
— Максимиан! — повторил отчетливо и громко Себастьян.
— Кто осмеливается называть меня по имени? — воскликнул тиран, обращаясь к говорившему.
— Я, — ответил Себастьян, — я, спасенный от смерти, чтобы возвестить тебе, что час твой близок! Мера твоих злодейств преисполнилась! Ты обагрил улицы кровью детей Божиих! Ты побросал тела мучеников в волны Тибра! Ты разрушил храмы Бога живого! Ты осквернил алтари Его, расхитил имущества бедных и сирых.... Ты погибнешь насильственной смертью, и Бог пошлет городу Риму и Церкви Своей императора-христианина. Он поклонится кресту, а ему поклонятся Восток и Запад!
События в повести «Фабиола» происходят всего за несколько лет до победы Церкви, когда император Константин объявил христианство законной религией.
Себастьян не дожил до того времени. После публичного обличения императора Максимиана он был убит. Римские христиане похоронили его в катакомбах, которые теперь носят имя Святого Себастьяна, над ними стоит базилика Святого Себастьяна. Здесь не раз бывал и Николас Патрик Уайзмен, автор повести «Фабиола».
В конце XIX века писательница Евгения Тур выпустила свободный пересказ его повести на русском языке под названием «Катакомбы». До революции произведение выдержало более двадцати переизданий и было очень популярным.
Историческая повесть Николаса Уайзмена «Фабиола» и теперь может стать любимым чтением для подростков и юношества.
В ней по-прежнему впечатляют романтизм и героический образ святого мученика Себастьяна.
Все выпуски программы Прообразы
Псалом 3. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Имя Божие, как мы помним из Священного Писания, нельзя произносить всуе, то есть нельзя его произносить вне молитвы, походя, как некую присказку, и уж тем более нельзя его произносить в речи, исполненной ненависти и злобы. Дабы не нарушить эту заповедь, древние евреи предпочитали и вовсе не произносить имя Божие вслух, однако мы можем в изобилии его встретить в псалмах, именно оно скрывается под русским словом «Господь». Сегодня в православных храмах во время богослужения звучит 3-й псалом, в нём имя Божие произносится в каждой строке, что отсылает нас к христианской практике непрестанной молитвы.
Псалом 3.
1 Псалом Давида, когда он бежал от Авессалома, сына своего.
2 Господи! как умножились враги мои! Многие восстают на меня,
3 многие говорят душе моей: «нет ему спасения в Боге».
4 Но Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою.
5 Гласом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей.
6 Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня.
7 Не убоюсь тем народа, которые со всех сторон ополчились на меня.
8 Восстань, Господи! спаси меня, Боже мой! ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов моих; сокрушаешь зубы нечестивых.
9 От Господа спасение. Над народом Твоим благословение Твоё.
Для появления только что прозвучавшего псалма были вполне понятные предпосылки, и они указаны в надписании псалма: «Псалом Давида, когда он бежал от Авессалома, сына своего» (Пс. 3:1). Авессалом восстал на своего отца, поднял мятеж, и Давид был вынужден скрываться от сына и его сообщников. Это со всех сторон очень печальная история, но закончилась она для Давида хорошо в том смысле, что его царство устояло, однако сына он потерял. Во время восстания Авессалома многим казалось, что Давид обречён, и эту мысль царь выразил во второй строке 3-го псалма: «Многие говорят душе моей: „нет ему спасения в Боге“» (Пс. 3:3). Иными словами, люди, знавшие ситуацию, в которой оказался Давид, были убеждены, что даже Бог не в силах помочь царю. У Давида же, как мы понимаем, было совершенно иное мнение на этот счёт.
Своё мнение Давид выразил здесь же: «Ты, Господи, щит предо мною, слава моя, и Ты возносишь голову мою» (Пс. 3:4). Неважно, как складываются обстоятельства, неважно, что думают люди, и что они говорят, значение имеют лишь личные отношения праведника с Богом. Давид, взывая к Богу, многократно повторяя Его святое Имя, тем самым, если можно так выразиться, меняет реальность вокруг себя. Да, в физическом мире ещё мало что изменилось, изменения может видеть лишь Давид, и он видит, что Бог его не посрамит, не даст пасть его царству, Бог сохранит жизнь царя. Окружающие же наблюдают нечто совершенно иное, они, будучи вне Бога, не могут постигнуть замысел Божий, и то, что Бог уже принял решение, Он уже изменил окружающий мир, Бог уже вторгся в исторический процесс, а потому никакие человеческие усилия по свержению Давида не имеют смысла.
Мы понимаем, что Бог неизменен и верен Себе. Он действует в нашем мире точно так же, как он действовал во времена Давида. Следовательно, и сейчас есть две одновременно существующих реальности: реальность людей, призывающих Имя Господне, и реальность тех, кто живёт без Бога. Наш мир — мир молитвы — это не иллюзия и не самовнушение, это Царство Божие, которое, по слову Христову, находится не в каком-то загробном мире, а среди людей, призывающих Имя Господне.
Человек волен сам выбирать в каком мире ему жить: в печальном сером мирке страха и материальной обусловленности, или в мире присутствия Божия, то есть в мире, который является преддверием рая. То, каким ощущается мир, наполненный Богом, говорит прозвучавший сегодня псалом, и в нём мы услышали главное: в этом мире нет страха, ведь никакое зло не может коснуться праведника и отторгнуть его от пребывания с Богом.
Псалом 3. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 3. (Церковно-славянский перевод)
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
2 Кор., 168 зач., I, 8-11.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Как перестать испытывать страх перед людьми, ситуациями и этой жизнью в целом? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 1-й главы 2-го послания апостола Павла к Коринфянам, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 1.
8 Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых.
9 Н о сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых,
10 Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит,
11 при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас.
О том, что приключилось с апостолом Павлом в Асии, мы можем только гадать. Предположительно, Асия — это древнее название Малой Азии. Павел проповедовал здесь довольно продолжительное время, за которое произошло множество разных событий. Возможно, он подразумевает то, что произошло с ним в городе Ефесе. Там у него возник конфликт с местными язычниками, почитателями богини Артемиды. Это чуть было не закончилось для Павла трагически. Также христианские толкователи предполагают, что речь может идти о какой-то тяжёлой болезни, от которой апостол чуть не умер. Как бы то ни было, с ним произошла крайне неприятная история. Он оказался на грани жизни и смерти.
Однако Павел отнюдь не унывает по этому поводу. В его интонациях нет фатальной обречённости. В чём источник этой силы? Он прямо отвечает на этот вопрос: «но сами в себе имели приговор к смерти». Другими словами, апостол как бы говорит: «Я итак умер, чего мне ещё бояться». Какую смерть имеет в виду Павел? Очевидно, он намекает на свою встречу со Христом. Апостолу открылась тайна креста Спасителя. Он стал соучастником Его смерти и воскресения. Другими словами, умер для прежней жизни. И стал жить совсем на другом основании. Как в одном из посланий Павел пишет: мы «всегда носим в теле мёртвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы живые непрестанно предаёмся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей».
Отцы Церкви называли такое состояние «животворным умертвием». Человек ещё в теле, вроде живёт земной жизнью, но закон греха перестаёт им владеть. Он мёртв для всех тех состояний, которые грех вызывает в его душе. В том числе и для страха. Так и в случае Павла. Вне зависимости от обстоятельств его внутреннее расположение было таково, что он был готов уйти к Богу каждое мгновение. Всеми клеточками своей души он ощущал, что его ведёт Господь. И случаи, подобные случаю в Асии, лишь усиливали в нём это настроение. Поэтому он и пишет, что тяжкие испытания посылаются «для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мёртвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и ещё избавит».
Отношение Павла к жизни может стать для нас практическим руководством к действию. Каждый день с нами происходят события, которые выбивают нас из колеи и нарушают размеренный ритм. Мы можем расстраиваться, раздражаться, злиться, впадать в уныние и, конечно же, бояться. То есть воспринимать происходящее как маленькую катастрофу или даже смерть. Такое настроение в итоге делает наше существование невыносимым. Ведь жизнь полна нежелательных сюрпризов. Ведь она постоянно что-то отнимает у нас. А потому важно воспитывать в себе состояние страха Божия. Это не животный ужас перед небытием. Это особое действие на душу божественной благодати. Оно даёт нам почувствовать близкое присутствие Творца, которое освобождает нас от ужаса перед жизнью. Оно делает нас мёртвыми для греховных пристрастий и привычек. А то, что умерло, больше умереть не может. То, что сгорело, больше не сгорит. Мы перестаём бояться потерять то, что считали своим. Мы и так от него отказались. И вся наша жизнь теперь принадлежит Творцу.
Как правило приобретаем мы это состояние в том случае, если всеми силами стараемся искать волю Бога и на практике исполнять Его заповеди. Если понуждать себя к этой работе на ежедневной основе, то вскоре мы увидим, что неприятности перестают нас страшить. Мы увидим, что ничто с нами не происходит просто так, случайно. Но и то, что мы называем горем, и то, что считаем радостью, всё вплетено в план Творца. Всё может стать той дверью, через которую мы входим в Его Небесное Царство.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Священномученик Сергий Мечёв о молитве». Архимандрит Симеон (Томачинский)
Поделиться
В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» наша ведущая Кира Лаврентьева вместе с архимандритом Симеоном (Томачинским) на основе фрагментов из бесед священномученика Сергия Мечёва «О молитве» размышляли о том, что такое молитва, почему ее называют «дыханием духовной жизни», является ли она даром от Бога или результатом нашего труда, а также о чем необходимо помнить тому, кто хочет научиться молитве.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
