«Семейное образование: плюсы и минусы». Евгений Ковалёв

У нас в гостях был учитель химии лицея № 5 города Волгограда, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии Евгений Ковалёв.

Мы говорили с нашим гостем о том, какие христианские смыслы могут быть заложены в химии и как их раскрыть для учащихся, есть ли противоречия между наукой и религией, а также какие плюсы и минусы есть у семейного образования, и что можно посоветовать родителям, которым предстоит сделать выбор между школой и домашним обучением ребёнка.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. А в гостях у нас сегодня Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 в городе Волгограде и руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Добрый вечер.

Евгений Ковалев:

— Добрый вечер.

Константин Мацан:

— Как следует из представления гостя, мы сегодня поговорим на волнующую тему об образовании. Я думаю, что у большинства слушателей радиостанции ВЕРА есть дети, и все мы, родители, озабочены, чтобы у детей все было хорошо не только в плане познавательном, не только в плане получения полезных знаний и навыков и даже не только в плане приобретения какого-то кругозора жизненного гуманитарного, эрудиции. А еще чтобы среда школьная была осмысленной, в том числе наполнена и духовными смыслами. Поскольку это прямо по вашей части, об этом сегодня поговорим. Я даже приоткрою небольшой секрет нашим слушателям. У нас с вами есть общий знакомый, это протоиерей Игорь Фомин, хорошо нашим слушателям известный, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО. Однажды мы с отцом Игорем в частной беседе тоже об образовании говорили, и отец Игорь приводил пример. Я знаю учителя химии, — сказал отец Игорь, — которого спрашиваешь, а где духовные смыслы в программе химии седьмого класса, там же этого нет, там же про другое все? Учитель отвечает: да, легко, есть просто на поверхности, искать не надо. Любой элемент школьной программы при определенном подходе учителя может конвертироваться в разговор о важном, в разговор не просто о прикладной науке, но о смыслах. И, как оказалось, имел в виду отец Игорь вас, хотя тогда мы еще были с вами не знакомы. Я очень рад, что вы сейчас у нас на волнах радио ВЕРА. Тогда первый вопрос. Программа химии 7-го класса, 8-го класса, где там духовно-нравственные смыслы?

Евгений Ковалев:

— Давайте начнем с того, что сейчас в основном в школах химия начинается с 8-го класса.

Константин Мацан:

— Я сейчас условно сказал.

Евгений Ковалев:

— Седьмой класс это пропедевтика, она тоже есть, есть даже учебник для 7-го класса, некоторые школы включают в учебный план химию в 7-й класс. В 8-м классе начинают все школьники изучать химию. Действительно, химия на первый взгляд сразу никак не ассоциируется с духовно-нравственными понятиями. Я хочу сказать, что естественно в общеобразовательных школах, может быть, не всегда удается в полной мере этот компонент раскрыть, потому что там несколько другие задачи ставятся. Но сам потенциал предмета имеет возможность выйти на духовно-нравственную тему. Можно один пример привести.

Константин Мацан:

— Можно не один.

Евгений Ковалев:

— Один такой пример. Мы изучаем таблицу Менделеева. Мы все знаем фундаментальный закон естественных наук.

Константин Мацан:

— Сейчас у нас радио, нас видео не снимается, но если бы это было телевидение, наши слушатели и зрители увидели бы, что вы сейчас в такой кофте, на которой принт таблицы Менделеева, элементы на рукавах, на плечах.

Евгений Ковалев:

— Да, естественно. Это такая иллюстрация того, что ее обладатель — это учитель химии. Если мы вспомним, сейчас попробуем, школьную химию и все радиослушатели попробуют вспомнить

Константин Мацан:

— Сейчас заскрипят мозги.

Евгений Ковалев:

— То мы сейчас представим, что таблица Менделеева это закономерность из рядов и столбцов. Да? Порядок элементов, которые располагаются в определенном порядке. Еще что нам нужно вспомнить здесь? Нам нужно вспомнить, что таблица Менделеева состоит из периодов и из групп. Группы это столбцы. И сразу можно вопрос задать: сколько этих групп в таблице Менделеева?

Константин Мацан:

— Я даже не буду сейчас пытаться вспоминать.

Евгений Ковалев:

— Я напомню, их восемь. Когда-то я задался вопросом, почему их восемь в природе? Почему их не 9, почему их не 7? Если смотреть историю, как формировалась таблица Менделеева, сначала групп было семь, потом появилась нулевая группа, потом она трансформировалась в восьмую. Число восемь. Мы сейчас переходим на духовно-нравственные понятия. Число восемь это для химического элемента завершенность. Химический элемент, который имеет завершенную электронную оболочку, я, уж извините, так несколько слов скажу химических.

Константин Мацан:

— Мне интересно, воспоминание школьное.

Евгений Ковалев:

— Это элемент, который образовывать химических связей больше не может. Он завершил свои внешние условия, он достиг все то, чего он хотел достичь. А теперь мы, если осмыслим число восемь с точки зрения христианской эсхатологии, то вспомним, что есть замечательное творение Иоанна Дамаскина, которое называется «Точное изложение основ христианской веры». И там сказано, что Господь творил мир за шесть дней, седьмой день это день покоя, а «осьмый» день это день будущего века, день завершенности. Изучая таблицу Менделеева, осмысляя ее, пытаясь понять эту закономерность мироздания, почему это так, мы не говорим, что мы открыли здесь и ставим точку. Может быть, это где-то действительно не так, но сейчас на данный момент развития естественных наук, этот пазл складывается. Восемь — это завершенность. Вот, пожалуйста, переход от таблицы Менделеева к христианской эсхатологии. Я несколько раз на уроках с детьми на эту тему разговаривал, если не в восьмом классе, где они пока что еще не готовы, то в 11-м были такие разговоры.

Константин Мацан:

— Какие были реакции?

Евгений Ковалев:

— Удивление всегда было, потому что сознание школьника не предполагало, что так можно было, оказывается. Я вам такой пример сейчас приведу, тоже интересный. Когда мы были недавно на лекции со своими десятиклассниками в университете, у себя в Волгограде, один из профессоров задал такой вопрос неожиданный: дети, скажите, пожалуйста, кто был первым химиком? И дети немножко растерялись. Ну, кто вот был первым химиком записанным, есть достоверные источники. Он говорит: хорошо, а какой праздник недавно был? А мы ходили как раз на Светлой Седмице. И кто-то один сказал: Пасха была. — А почему Пасха, в честь чего? — В честь Воскресения Христа. — А кто помнит, какое чудо первое совершил Христос? — Превратил воду в вино. — Так кто был первым химиком?

Константин Мацан:

— Интересно.

Евгений Ковалев:

— Я сейчас пример этот привожу для того, чтобы понимать, что насколько иногда неожиданный заход. Я до сих пор не понял, почему профессор это сказал. Я к нему тогда не успел подойти. То ли это была скрытая проповедь, неожиданная такая, когда через химию... а дети это вообще не ожидали. Как Аристотель говорит, чтобы познать, нужно удивить. Мне кажется, они запомнят этот пример. То же самое и здесь, чем неожиданней поворот, тем он глубже врезается в память, и это открытие дольше остается с человеком и, может быть, это то самое посеянное семя, которое потом даст свои плоды.

Константин Мацан:

— Вам удается в здоровом смысле слова такой проповедью, может, прикровенной, заниматься в вашей повседневной работе в школе? И нужно ли так вопрос ставить?

Евгений Ковалев:

— Я считаю, что христианин не может не проповедовать. И это не значит, что мы должны где-то встать, на нас должны все смотреть, это должна быть именно классическая схема проповеди. Иногда проповедь просто даже в поступках, как учитель реагирует на своих учеников, как он их прощает, как он умеет их любить. Как Христос говорил апостолам: вы должны себя так вести, чтобы по вашим делам люди знали, что вы Христовы. То же самое и учитель, он может ни разу не сказать о Христе, но своим образом он может... А если говорить о речевых элементах, я очень люблю невзначай в уроке произносить какие-то евангельские строки. Например, «кто не собирает, тот расточает», «кто хочет быть первым, будет последним». Я никогда не говорю: дети, сейчас я вам процитирую...

Константин Мацан:

— Внимание, проповедь.

Евгений Ковалев:

— Да, внимание. Это становится формой разговора, которую в какой-то момент, когда ребенок созреет до этого, он вспомнит и поймет, о чем шла речь. Как в принципе и Христос говорил, не все, что Он говорил, открылось сразу апостолам, открылось в свое время. Поэтому естественно, мне кажется, учитель и может и должен проповедовать, но это не должно быть навязчивой проповедью, от которой потом дети просто разбегутся. Опять процитирую апостола Павла: любая пища полезна в свое время, нельзя сразу давать грубую пищу человеку, потому что он не готов. То же самое и дети, все разные, из разных семей, с разным уровнем воспитания, с разным уровнем вообще религиозного мышления, у некоторых оно крайне примитивное, с ним нельзя грубо сразу работать. Но нужно.

Константин Мацан:

— Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград и руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Мы с вами почти одногодки, я поэтому хочу вас спросить вообще об этом выборе идти в профессию учителя. Почему я упоминаю, что мы одногодки? Потому что по моим воспоминаниям, люди нашего поколения, нашего возраста шли куда угодно, только не в школу. Идти работать в школу было выбором максимально неожиданным, требующим какого-то дополнительного обоснования. В банк идти работать никакого дополнительного обоснования не требует, почему я туда пошел. А в школу, почему в школу? Как вас так Господь вел?

Евгений Ковалев:

— Начну с того, что, вы правильно сказали, Господь вел. Потому что по-другому здесь... этот пазл складывался постепенно. Я когда заканчивал школу, хотел поступать в медицинский университет. А когда я выпускался, в то время еще ЕГЭ не было. Можно было поступить только по внутренним экзаменам, которые ВУЗ устанавливал сам на каждую специальность. Получилось так, что и в медицинский на тот факультет, на который я поступал, и в педагогический экзамены были одни и те же и практически в одно и то же время. И находятся эти ВУЗы у нас в Волгограде буквально через две троллейбусные маленькие остановки. Мне родители дали совет, в медицинский большой конкурс, не факт, что ты по этим баллам пройдешь, экзамены те же, давай подадим, если вдруг не поступишь, год поучишься, потом пойдешь туда. Это к вопросу о почитании родителей.

Константин Мацан:

— Интересно.

Евгений Ковалев:

— Я не стал противиться, попросили, я подал, ничего сложного не было в этом, хотя внутри я сопротивлялся. Я думал, да какой учитель, я хочу врачом быть. Я подал. И получилось так, что, действительно, я в медицинский не прошел, а поступил в педагогический на учителя химии. И когда я узнал, что не прошел, чуть ли ни плакал, это была для меня такая боль, потому что рухнуло все мое представление о моем будущем. Я решил, что я сейчас год поучусь, еще подготовлюсь и пересдам. Но как-то получилось так, что за год я совершенно забыл про медицинский, настолько я окунулся в эту учебу, настолько мне понравились педагоги, моя группа, одногруппники, мы стали дружить, общаться. Причем, это потом переросло в бо́льшую дружбу, сейчас уже мы являемся крестными друг у друга. Один мой одногруппник оказался верующим, и мы с ним на эту тему очень много разговаривали. И я там остался. Потом, естественно, следующий вопрос: закончить педагогический это еще не значит пойти в школу. Многие получают диплом и идут куда угодно, только не в школу.

Константин Мацан:

— Да.

Евгений Ковалев:

— И тоже был такой один случай. Хотя у нас был священник в Волгограде, любил такую фразу повторять: кто верит в случай, тот не верит в Бога. Все случайности не случайны, они от Бога. Когда я заканчивал уже магистратуру, это было, по-моему, в тот год, я сам не из Волгограда, из области, у нас учитель уходила в декрет, и меня просто попросили ее заменить. Совпало, в январе получаю диплом магистра, и в январе учитель уходит в декрет. Помогите, надо подменить учителя. Я подменил.

Константин Мацан:

— И так до сих пор?

Евгений Ковалев:

— Это был 2010 год. То есть уже 13 лет. Хотя до этого, когда был студентом, в воскресной школе начинал работать, и в детских лагерях работал, мне нравилось работать с детьми, и я черпал в этом смыслы, вдохновение.

Константин Мацан:

— Какие смыслы? Какое вдохновение?

Евгений Ковалев:

— Смыслы? Я сторонник того, что жизнь должна быть наполнена чем-то большим, чем просто существование. Какие-то должны быть внутренние смыслы, зачем ты это делаешь, зачем ты ходишь на работу. Это очень часто мне помогало в школе остаться, в школе очень сложно сейчас, очень сложная ситуация, очень сложные дети, очень сложные родители. Ситуация финансовая тоже не балует нас, очень сильно не балует учителей. Но понимание того, как говорил Константин Дмитриевич Ушинский, что педагогика это не наука, а искусство, причем самое важное искусство. Педагогика это самое важное искусство, потому что она создает человека. И когда я это осмысливал, свою ситуацию, Христа профессионально определяют как врача и как педагога, как детоводителя. Я в этом тоже вижу христианский смысл служения, что это тоже служение — быть учителем. Поэтому я не сожалею о том, что я стал учителем, пошел по этому пути, в школе я до сих пор работаю, и в общеобразовательной школе работаю. А если возвращаться к периоду, когда было самоопределение, конечно, еще ничего не было, этих мыслей. Была ситуация, реагируем на ситуацию. В воскресной школе я работал раз в неделю, по воскресеньям воскресная школа работает.

Константин Мацан:

— А что вы там преподавали?

Евгений Ковалев:

— Да что только я там ни преподавал, в воскресных школах. Сначала это было что-то наподобие занимательного естествознания, учитель химии и биологии что еще может. Потом я стал преподавать церковный календарь, сам продумывал программу. Потом у меня был предмет Евангельский кружок. Потом мне захотелось дальше свои знания углублять, у нас было замечательное в Волгограде когда-то духовное училище при Царицынском православном университете, сейчас, к сожалению, нет этого университета уже. Я поступил в духовное училище, закончил его, и эти знания помогали мне, в том числе, заниматься в воскресных школах, в этом направлении. Не только в естественных науках, я преподавал вероучительные дисциплины, и в лагере летнем епархиальном. Постепенно формировалось понимание того, что педагогика это, наверное, тот путь, которым я должен пойти.

Константин Мацан:

— А что вы думаете о часто дискутируемой теме как наука и религия, представление о вечно существующем антагонизме между религией, как религиозным мировоззрением, признающим реальность духовного мира, веры в Бога, который не доказуем, и естественными науками особенно, химия, биология, тут же теория Дарвина.

Евгений Ковалев:

— Физика.

Константин Мацан:

— Физика в этом смысле царица наук, то, что мы по умолчанию имеем в виду, когда говорим наука и религия. Скорее имеем в виду под науками физику и все, что связано с экспериментальным естествознанием. Как вы, как профессионал и в той и в другой области, на это смотрите?

Евгений Ковалев:

— Я для себя не вижу никаких противоречий. Можно я такую историю расскажу из своей школьной жизни?

Константин Мацан:

— Да, конечно.

Евгений Ковалев:

— Когда я только пришел работать в лицей, это было... в 10-м году начал работать в общеобразовательной школе в области, заменил учителя из декрета. Потом она через полтора года вышла, мне предложили в Волгограде продолжить в лицее преподавать. Я в 2012 году перешел в лицей, и с тех пор работаю в 5-м лицее Центрального района Волгограда. По-моему, это было даже на первом году работы. Один мальчик подходит ко мне как-то уже в конце года после урока и говорит: Евгений Игнатьевич, как же так, вы же такой интеллигентный, умный... А я не пойму, к чему он это все разворачивает. Вы так все хорошо знаете.

Константин Мацан:

— Какой дерзкий ученик.

Евгений Ковалев:

— Это 10-й класс был. И вы, что, правда, верите в Бога? На нем было такое разочарование, что он увидел во мне такой образец за этот год.

Константин Мацан:

— А я-то думал, что вы... а вы на самом деле.

Евгений Ковалев:

— И ему другой ученик локтем в бок: а что, нельзя что ли так, что ты имеешь в виду, что ты против этого имеешь? Вы правильно говорите, помните, я вам сказал про религиозность школьников, какой она бывает, на каком уровне, а это старший класс, это фактически выпускник школы, который должен обладать развитым мировоззрением, а понимание вот такое. Опять возвращаясь к теме науки и религии, мы с одни учителем биологии обсуждали теорию Дарвина. Я ему говорил, что есть такой преподаватель МГУ биологического факультета, который нам чуть ли не за пять секунд объяснит, что теория Дарвина и вообще теория эволюции это самый правильный путь к пониманию того, каким было прошлое. А библейское толкование это все ни о чем. На что он мне сказал: это, смотря по каким правилам играть и на чьем поле. Это об этом речь. Смотря какие правила игры принимать. Если принимать их правила игры, естественно, они будут в приоритете, они докажут свою точку зрения. Но у нас есть свои правила.

Константин Мацан:

— Когда вы говорите про правила игры, вы, видимо, имеете в виду, что отрицание Библии, отрицание религиозного мировоззрения...

Евгений Ковалев:

— Как один из вариантов.

Константин Мацан:

— ...это не следствие какого-то научного исследования, а наоборот предпосылка, это вольная изначально установка, которую человек принимает иррационально или по каким-то причинам сначала, а потом уже на основании этого он говорит. То есть я сначала решил, что Бога нет, а после этого я нахожу этому подтверждение в теории эволюции, в том-то, в том-то. Но логика такая. Я не верю в Бога потому, что я биолог. А я сначала почему-то не верю в Бога, а дальше, если я изначально решил, что Бога нет, то я Его нигде и не обнаруживаю в научном исследовании.

Евгений Ковалев:

— Да, да. А если говорить про химию, то есть тоже поле... Никто не говорит, что здесь все гладко, что мы все можем разложить. Я просто считаю, что если человек хочет серьезно познать, то это тема для многолетнего исследования внутреннего исследования. Причем, вы правильно сказали, сначала какая-то позиция принимается, потом я ее доказываю. Если ты ищешь, то ты честно ищи, принимай то и другое, это равноправные аргументы. Есть та же теория по химии — космическая теория прохождения элементов.

Константин Мацан:

— Что это за теория?

Евгений Ковалев:

— Есть некая теория, которая объясняет, какие химические элементы зародились изначально, по спектральному анализу звезд, по спектральному анализу космических тел, комет изучается состав химических элементов, по периоду полураспада изучается возраст элемента. У каждого элемента есть свой период полураспада, он может существовать какое-то определенное время, потом превращается в другой химический элемент. Это уже радиофизика или радиохимия называется направление. Здесь вопрос о том, насколько можем доверять этому методу исследования. Насколько этот метод совершенен, насколько в нем все идеально? И тут сразу одно, другое цепляется, поэтому тут тоже нет такой уверенности, что это точка и это истина.

Константин Мацан:

— А нужно ли в принципе, как вам кажется, пытаться через какие-то научные данные, будь это данные физики, химии, биологии или геологии, как бы оправдать библейский текст. Нужно ли пытаться показать, что есть библейский текст и ничто, если мы посмотрим на данные биологии или химии под таким углом, ничто не будет ему противоречить. Не получается ли тогда, что мы сомневаемся в библейском тексте изначально, но его оправдываем, и тем самым его принижаем. Или, грубо говоря, религия про то, зачем существует мир, в чем смысл жизни, наука про то, как мир устроен. И это не взаимоисключающие плоскости, а взаимодополняющие пути познания мира.

Евгений Ковалев:

— И да и нет, тут сложно. С одной стороны, мы не можем Библию считать просто историческим документом. Я не силен в этом именно понимании библейских текстов, но, слушая радио ВЕРА, я вспоминаю много передач, где одна из ... рассказывает, что многие тексты, которые когда-то считались не обоснованными, находят сейчас подтверждение, причем, историческое научное.

Константин Мацан:

— Да, археологическое. У нас есть программа «Тайны Библии», где этому все посвящено.

Евгений Ковалев:

— Тут можно сказать, что да, Библия об одном, а наука о другом. А потом оказывается, что они сходятся где-то. В этом все и дело, что наука тоже развивается, и будет развиваться, и какие-то точки ставить здесь вообще нельзя. Есть такой принцип в методологии научного познания, что чем больше мы знаем, тем больше мы не знаем. И соответственно, это открывает новые вопросы, в том числе и касаемо... Я помню, был один мастер-класс учителя физики, что такое точка. Он пытался дойти, что есть точка. Он приблизил до квантов, а там оказалась не точка, там линия. Потом, а может точка в макромире, а ее тоже нет в макромире. То есть вообще все не так просто, как кажется на самом деле. Невозможно, как хотят, есть такое выражение «Бога за бороду ухватить», а не получается у науки это сделать. Поэтому это противостояние, искусственное, как мне кажется, и будет.

Константин Мацан:

— Мы вернемся к нашему разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Не переключайтесь, мы скоро вернемся.

Константин Мацан:

— «Светлый вечер» на радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 Волгограда, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Теперь хочу вас про этот Центр семейного образования спросить, потому что в самом этом выражении — Центр семейного образования «Русская классическая школа» — в комментарии нуждается каждое слово. Что такое семейное образование? В чем особенность русской школы и классической школы? Все эти три элемента нуждаются в комментарии.

Евгений Ковалев:

— Хорошо. У нас такое интересное название нашего центра. Во-первых, почему Центр семейного образования? Мы занимаемся поддержкой тех детей, которые выбрали семейную форму обучения. Согласно федеральному закону об образовании одной из форм получения образования у нас в настоящее время является семейная форма. В чем она заключается? Родители пишут заявление в территориальный орган по образованию. Там указывают, что они берут ответственность за образование ребенка на себя. По факту ребенок в школу не ходит, он занимается дома. Может родитель сам учить, может нанимать ему, как раньше до революции были гувернантки, или нанятые педагоги, как сейчас называют их, репетиторы. А в конце года этот ребенок проходит аттестацию в общеобразовательной школе, тем самым подтверждая, что он программу осваивает. Потому что школа в свободное совсем плавание не имеет право ребенка отпустить, документ он должен потом получить государственного образца. Поэтому у нас такое название, почему семейного образования центр. Теперь Русская классическая школа, это все в одной спайке. Так называется образовательная система, которая воссоздала программу, учебники, которые опираются на, считается, лучшие традиции образования отечественной школы. Это русская словесность Константина Дмитриевича Ушинского и арифметика, автор которого Пчелка, это 1947 год. Это, можно сказать, такой синтез дореволюционной и советской школы. Одной из идейных вдохновителей этой образовательной системы является Татьяна Алтушкина из Екатеринбурга. Она в свое время с коллегами долго изучала, выбирала, анализировала, привлекала ученых различных, и они, немного отредактировав... Все-таки нельзя брать то, что было в 19-м веке, мы живем в 21-м веке, и просто переносить на нашу современную почву... У нас есть федеральный государственный образовательный стандарт, мы живем в совершенно другом мире уже, это не 19-й, даже не 20-й век, поэтому эти учебные пособия немножко отредактированы. Тем не менее, идеи, которые были заложены Ушинским, тем же Пчелка в этих учебных пособиях реализуются. Те семейники, которые проходят консультации в нашем центре, выбрали эту образовательную систему, по которой в общеобразовательных школах сейчас не учатся. Еще одним эксклюзивом этой системы является то, что дети пишут пером и чернилами.

Константин Мацан:

— Прямо пером?

Евгений Ковалев:

— Да, пером и чернилами.

Константин Мацан:

— А зачем это нужно?

Евгений Ковалев:

— Здесь такой вопрос интересный, зачем это нужно? Некоторые упрекают программу, Русскую классическую школу в том, что это возврат к лаптям: давайте мы еще лапти здесь наденем, вообще давайте перо возьмем гусиное, зачем нам деревянное, еще раньше вернемся туда.

Константин Мацан:

— Будем писать на папирусе.

Евгений Ковалев:

— Брать бумаги более древние. Есть исследование физиологов, причем еще советских времен, которые показывают, я сейчас не помню, не могу по памяти назвать автора, год. Об этом очень подробно рассказывал, если радиослушателям будет интересно можно найти лекции Владимира Базарнова, есть такой физиолог, который занимался проблемами физиологического осмысления учебного процесса. Он в одной из лекций подробно рассказывает, кто, в каких научно-исследовательских институтах, как занимался изучением. В чем результат? Результат в том, что безотрывное письмо, а ручкой писать это безотрывное письмо, является физиологически не правильным, наносит на физиологическом уровне вред здоровью ребенка. А перьевое письмо предполагает, что ребенок должен оторвать руку, сделать движение макательное в чернильницу, потом продолжить письмо. Это раз. Два, при письме пером ребенок учится правильно держаться. Пером нельзя писать, при этом держа спину неправильно наклоненной, должна быть определенная посадка спины, чтобы было видно, где ты пишешь. И, в третьих, это элементарная аккуратность, которая сейчас почему-то ушла, не востребована, но это и определенные черты характера, и определенная нравственная категория, аккуратность. Все это вместе объясняет, почему писать пером, особенно в первые годы обучения ребенка, очень важно. В этом заключается суть программы. Еще раз повторю, это идеи Константина Дмитриевича Ушинского и его учебник, его азбука знаменитая, его хрестоматия, его детский мир, которые считаются самыми издаваемыми учебниками за всю историю отечественного образования, было более двухсот изданий этих учебников, их остановила только революция. Причем, все последующие азбуки советского периода, 20-30-х годов, это все были переработанные азбуки Ушинского, ничего принципиально нового там не появилось.

Константин Мацан:

— Как вам кажется, семейное обучение, домашнее обучение всем подходит, это универсальная форма. Или кому-то подходит, а кому-то не нужно, кому-то нужно в школу ходить.

Евгений Ковалев:

— Конечно, это родители должны сами выбирать, смотреть на своего ребенка. Я считаю, что семейная форма это не пилюля от всех болезней. Она не может быть универсальной. Другой вопрос, есть ли у ребенка альтернатива общеобразовательной школе. Например, ребенок, который растет в православной семье. Я сейчас не хочу говорить плохо про школу. Понятно, что это очень просто сделать и это модно сейчас, в тренде ругать школу, учителей.

Константин Мацан:

— Вообще ругать что-либо все время в тренде. Можно смело что-либо ругать и обязательно окажешься в тренде.

Евгений Ковалев:

— А уж школу и учителей вообще, что они там ничему не учат, в школах не пойми, что творится. Я работаю в лицее общеобразовательном, где обычные дети, у нас нет никакого селекционного отбора, как берут только одаренных детей. Я работаю, я знаю, что происходит в общеобразовательной школе, поэтому я не хочу говорить ничего плохого о школе. Я хочу сказать, что в наше время должна быть альтернатива. Если, например, взять семью, она воспитывает ребенка в христианских ценностях, в традициях. Для них важно соблюдение постов, посещение храма на двунадесятые праздники, иметь возможность общаться с единомышленниками. Вы сказали в начале очень важное слово — среда. Среда формирует ребенка, это очень сильная система, которая оказывает иногда большее влияние, чем наши уроки, слова. А среда формируется из тех, кто наполняет, и того, вокруг чего она наполняется, какая идея заложена, какие смыслы, какие ценности исповедуются в этой среде. А если ребенок из православной семьи, очень многие его ценности в общеобразовательной школе в принципе не могут быть поддержаны. Не потому что школа плохая, а просто потому, что она не об этом, она о другом немножко. Поэтому у ребенка должна быт альтернатива. И когда нет такой альтернативы в городе, нет православной гимназии, например, у нас в Волгограде нет православной гимназии. Я могу привести в пример Двиград, нет православной гимназии, что делать ребенку в таком случае? А родители хотят. Я считаю, что такой центр — это альтернатива, чтобы ребенок имел возможность формироваться, потому что там собираются дети из верующих, в основном, семей. Потому что у нас при епархии, у нас есть богослужение, исповедь, причастие, праздники православные все крупные празднуем. Такие возможности если есть, то, естественно, этому ребенку будет полезно это. Я считаю, что, знаете какая форма семейного образования точно не про всех? Это когда мама пытается сама одна научить всему своего ребенка.

Константин Мацан:

— Как раз хотел спросить, а что чаще, по вашим наблюдениям, происходит, сами родители учат детей дома, или все-таки нанимается ряд репетиторов.

Евгений Ковалев:

— Чаще всего это кружки, образовательные центры. У нас сейчас возможности. А сколько у нас курсов сейчас он-лайн — полно. Фоксфорд, ЯКласс, пожалуйста, оплатил, туда записался. Не нравится математика здесь, записался на математику на другой курс, русский в другом месте, английский соседка учит, которая носительница языка, например. Плюс он секции посещает. Очень редко, я знаю такие семьи, не лично, но дистанционно, где мамы успешно учат своих детей практически до восьмого класса. Потом, конечно, когда ЕГЭ, мама не может подготовить к ЕГЭ по всем предметам, дети выбирают разные предметы в одной семье. Эта форма для очень малого количества, потому что понести такой подвиг... Это кажется, что семейник это свобода, нет уроков как таковых, нет расписания. А попробуй, организуй так ребенка?

Константин Мацан:

— Я потому и спрашиваю об этом, что часто люди, апологеты семейного образования или дети, которые сами прошли через семейное образование, выросли, выступают такими апологетами, адептами, что это настолько всем подходящая идеальная форма образования, что все остальное ей, очевидно, уступает. Вы сейчас какие-то мифы развенчиваете. Но при этом я хочу спросить, если происходит то, что вы сказали, столько репетиторов, один курс, другой курс, то чем это принципиально отличается от обучения в школе. Кажется со стороны, что проще пойти в школу, где в одну дверь заходишь, и в соседних классах те же самые преподаватели. Это про что? Про поиск более качественного образования, про возможность самому свое время распределять? Какие здесь преимущества?

Евгений Ковалев:

— Практически то, что вы назвали, и есть преимущества. Во-первых, это возможность влиять на качество.

Константин Мацан:

— То есть не понравился этот педагог, перезаписался на другой курс.

Евгений Ковалев:

— Да, мы зашли в школу, мы не знаем, что там происходит. Буквально вчера разговаривал с одной знакомой, она говорит: как-то на родительском собрании обсуждали с учителем английского. Она говорит: дети ваши ничего не знают, ничего не учат, это не делают. А мама, эта моя собеседница говорит: почему же тогда в дневнике 4-5 стоит, вы поставьте двойку, я буду знать, я ему ремня дома дам. А другие 30 мам говорят: да, ты что, пускай четверки и пятерки, нам оценка важна. Если что, в старших классах мы репетитора наймем, а сейчас нам зачем проблемы с этими оценками, нам некогда, мы работаем, туда-туда едем, а тут будем еще этот решать вопрос. Это к чему? К тому, что ситуация в школе законсервирована. Что делать? Только смириться, что еще делать. А здесь речь о том, что родители ищут сами по своим критериям, кому что надо, по своим приоритетам, уклон на какие предметы будут делать, какое качество. Второе, естественно, да, это время. Школа это довольно жесткая система. Ты в 8-30 должен быть на первом уроке, и у тебя в день шесть уроков, потом факультатив и так далее, а здесь некая гибкая система. И все-таки, еще нельзя списывать со счетов, что, по моим наблюдениям, сколько я общаюсь, изучаю, читаю на эту тему, очень многие выбирают семейную форму обучения из-за мировоззренческих позиций родителей. Кстати говоря, официальная статистика растет, в несколько тысяч по стране в год увеличивается число детей на семейной форме обучения. Статистика растет каждый год. Количество семей, которые желают получать обучение не таким способом традиционным, как в школе, увеличивается. Причины, понятно, можем обсуждать очень долго, их очень много, начиная с того, как модно сейчас говорить, вот мы-то в свое время учились, вот у нас-то были учителя, у нас-то были учебники, а сейчас что в школах происходит. Это тоже не совсем правильно. Я тот самый учитель, который работает в этой школе. Я считаю, что очень много в школе сейчас хороших учителей, на которых и держится то самое образование, несмотря на всё, которые любят детей, любят школу. Не все так плохо. Но, тем не менее, такая альтернатива предоставляется. Наш центр и создан для того, чтобы дать возможность семьям, которые в православной среде находятся, не быть замкнутыми сами в себе, потому что еще худшее в этой семейной форме, замкнуться, лишить ребенка социализации, слово, которое очень любят говорить педагоги.

Константин Мацан:

— Да, важный момент.

Евгений Ковалев:

— Лишить ребенка радости общения со сверстниками, другими детьми. Здесь у нас и происходят встречи детей, они общаются, им есть, что обсудить, им есть, о чем поговорить, общие интересы. Семейная форма, я считаю, должна быть, но подходит она не каждому.

Константин Мацан:

— Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Я не от одной, от нескольких мам примерно нашего с вами возраста в последнее время слышал такие стенания, которые можно списать на усталость родителей, заниматься воспитанием и образованием детей тоже труд. Дети ходят в обычную школу, в смысле не на домашнем обучении. Так формулируется озабоченность мамы, да и папы тоже: зачем я каждое утро в восемь или полвосьмого утра бужу ребенка и оправляю его в школу, чтобы он там учил то, что не понятно, зачем учить. Зачем ему это, эта химия, в конце концов, он совершенно не собирается быть доктором или биологом. Понятно, это вечный вопрос, что такое быть образованным человеком. Поэтому мой вопрос не столько про это, а про то, что форма иного, а не школьного обучения этот вопрос решает? Ведь все равно придется сдавать ту же самую химию ненужную, так или иначе, чтобы получить школьный аттестат. Как вы со всей этой проблематикой, которую, думаю, вы знаете и понимаете, намного лучше меня, сталкиваетесь?

Евгений Ковалев:

— Я правильно понимаю, что вы имеете в виду применимость на практике знаний? Эта ключевая проблема? Родители не понимают, зачем им ходить получать те знания, которые они нигде больше не используют. Об этом речь?

Константин Мацан:

— И это тоже. Плюс к этому, чтобы эти, как бы, в кавычки беру слово, «бесполезные», не практикоориентированные знания получать, нужно прилагать усилия дополнительные, ребенка заставлять, идти, поднимать в школу, возить, если школа далеко. Может быть, какая-то другая форма есть, чтобы эту проблему решить. Может быть, сейчас я фантазирую на ходу, может быть, можно курс химии 8-го класса за три месяца активных курсов с репетитором пройти и на остальные 5-6 месяцев в году об этом забыть. Не только не практикоориентированность знаний, а еще и необходимость на эту, казалось бы, бесполезную вещь тратить усилия.

Евгений Ковалев:

— Я понял. То есть, почему нужно столько много времени тратить на то, что, может быть, можно сделать за гораздо меньшее время?

Константин Мацан:

— Например. Да.

Евгений Ковалев:

— Я сейчас вспоминаю рассказ, не помню автора, я еще, мне было лет 13-14, читал. Фантастический рассказ, там смысл в том, что создали планету искусственную и какие-то эксперименты проводили, и дети не знали, что они растут в неестественных условиях, они летели на самом деле на космическом корабле, а думали, что на земле находятся. Такая была создана фантастическая среда. Потом там какой-то момент был, что очень быстро таких детей переводили из состояния детства во взрослость. И там мысль прозвучала, тут не сюжет важен, мысль, один из героев рассказа говорит, что природа определила, что нормальный период вынашивания ребенка во чреве матери — 9 месяцев. Семь месяцев, восемь месяцев, как ни крути, будет недоношенный ребенок, природа это определила. А мы знаем, что это Божий замысел о природе человека таков, что именно такое время отводится ребенку, чтобы формировались все его органы, системы органов. И то же самое можно сказать про образование, оно же, в том числе и про физиологию. Сейчас это очень модно, хотя есть очень много обратных процессов раннего развития. Зачем ждать до семи лет, чтобы читать учить, есть же много примеров, когда и в три года и в четыре можно научить читать. Зачем ждать, когда быстро-быстро и все.

Константин Мацан:

— И родители будут гордиться, какой у меня ребенок умный, начал читать в три года.

Евгений Ковалев:

— Да, естественно. Мой научился читать, а твой...

Константин Мацан:

— Дядя Федор в шесть себе уже суп варил, у Эдуарда Успенского.

Евгений Ковалев:

— Да, да. Была такая семья Никитиных в советские годы, которая много экспериментировала на своих собственных детях. Там детей было семь, и все они учились тогда дома. Они сами какие-то программы для них написали ускоренные. Они их закаливали, дети спали чуть ли не на снегу, кровать выносили и дети спали на улице. Это в советские, еще в 80-е годы было. И потом исследовали, чем закончилась для детей вся эта история. Оказывается, она ничем гениальным не закончилась. Дети во взрослости оказались просто обычными людьми, ничего не совершилось, какой-то гениальности не произошло. Здесь речь о том же. Мы физиологию обмануть не можем. Если есть стандарты изучения каких-то тем, они такие не просто так, не потому что мы, учителя, любим издеваться над детьми, и одну тему так долго вкладывать. Понятно, что у нас есть уникальные, гениальные дети, есть вундеркинды, которые могут в пять лет в школу пойти и у них нормально все будет, но это единицы. Тут два вопроса прозвучало. Во-первых, по поводу времени. В каком-то месте можно ускорить процесс, но это не всегда пойдет на пользу, не всегда будет выигрышно. Некоторые, например, считают, что можно к ЕГЭ по химии подготовиться за год, а, можно до 11-го класса ничего не делать, а потом в 11-м я с репетитором.

Константин Мацан:

— Интенсив. А нельзя?

Евгений Ковалев:

— А не каждому подходит. Есть такие дети, у меня были такие. У меня в прошлом году мальчик сдал на 97 баллов химию, он ко мне пришел в конце 10-го класса. Это был такой ребенок, драгоценный камень, который требовал просто полировки от меня, как ювелира, можно такой образ применить. Это штучный товар.

Константин Мацан:

— Хорошо. А второе измерение того, что родители переживают, что ребенок нагружен огромным количеством предметов, далеко не все из которых потом ему в жизни понадобятся.

Евгений Ковалев:

— Это есть такое, к сожалению, об этом и среди учителей ходят дискуссии, что школьная программа перегружена. Но если мы сейчас сравним, каким объемом знаний должен обладать человек в наши дни и, например, сто лет назад, колоссальная пропасть будет.

Константин Мацан:

— У кого больше?

Евгений Ковалев:

— Конечно, у современного человека. Сколько областей знаний появилось, сколько открытий произошло за последнее время, понятно, просто скачок неимоверный произошел. Понять, насколько нужно будет или не нужно, вопрос тяжелый. Прямое применение знаний мы никогда не знаем, когда произойдет. Например, мы изучаем тему, я по химию буду говорить, например, угарного газа, я всегда детям говорю пример. Почему люди отравляются, все несчастные случаи, когда люди погибают в собственных домах, где газовые колонки используются, где автомобили прогреваются в закрытом гараже. Это что такое? Это угарный газ, который без цвета, без запаха, и он отравляет. Это летальный исход. И сплошь и рядом, если мы ленту откроем в яндексе, периодически новости появляются: отравился в собственном доме, нашли в ванной. Понятно, что никто, когда заходит в ванную, об этом не вспоминает. Когда произойдет момент, что эти знания, которые получил на уроке, вдруг вспомнит в своей жизни и сейчас будет как-то следить за этой колонкой. Тут речь о том, что обучение является средством для формирования в целом и мышления и мировоззрения. А это процесс не сиюминутный, его нельзя запрограммировать, это изучение в целом, освоение программы школьного курса. Если мы хотим ребенка видеть грамотным, интеллигентным, образованным, думающим, то ему нужно изучать школьную программу, он должен в нее вникать. Так не получится, что я буду только биологом и больше никем.

Константин Мацан:

— Спасибо огромное за наш сегодняшний такой содержательный и глубокий разговор об образовании и его духовно-нравственных смыслах, с чего мы начинали, в школьном образовании. С нами сегодня в программе «Светлый вечер», напомню, был Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. В студии у микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Путь к святости». Священник Михаил Словцов
• Светлый вечер с Владимиром Легойдой
• «Еженедельный журнал» с Аллой Митрофановой. Выпуск 400