Поделиться
Проект «Краски России» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Посмотри, Андрей, какой портрет интересный. Молодая женщина в голубом сарафане и шитой жемчугом короне-кокошнике. Рядом девочка, похожая на ангела с итальянских полотен эпохи Возрождения. Я как будто раньше не видел эту картину в истринском музее Новый Иерусалим. Она недавно здесь?
— Нет, Саша. Портрет княгини Марии Барятинской с дочерью Ольгой хранится в Новом Иерусалиме с середины двадцатого века. Полотно, написанное в 1817 году французским художником Робером Лефевром, украшало семейную галерею княжеской усадьбы в Курской области. А после революции 1917 года стало музейным экспонатом.
— Наверное, я сейчас на эту картину внимание обратил, потому что недавно перелистывал художественный альбом с шедеврами Ренессанса пятнадцатого века. А задний план портрета Барятинской — явная отсылка к произведениям современников Рафаэля! Тяжёлая драпировка с кистями, мраморная колонна, за ней — пейзаж.
— Да, действительно, в начале девятнадцатого века в портретной живописи был в моде стиль ампир. Для него характерны детали, на которые ты обратил внимание. А также приметы Древней Греции — постамент с львиными лапами, на который опирается героиня картины, массивная ваза с фруктами. Да и сама фигура Марии Федоровны напоминает античную статую.
— Но почему при этом и княгиня, и её дочь изображены в русских сарафанах?
— А это тоже актуальная деталь. В 1817 году в памяти европейцев еще свежа была победа русской армии над Наполеоном. И сарафан во многих странах стал разновидностью придворного парадного костюма. Робер Лефевр не мог это не отметить, он всегда внимательно относился к историческим подробностям.
— Художник был востребован?
— О, весьма и весьма, и именно как портретист! К Лефевру обращалась вся европейская знать, и русские аристократы тоже.
— Наверное, его услуги дорого стоили?
— Да уж, полагаю, немало! Но князь Иван Барятинский стремился, чтобы у супруги было всё лучшее. Он очень её любил.
— Барятинские жили счастливо?
— Безусловно! Мария Фёдоровна говорила, что замужество было самым светлым временем в её жизни. Супруги много путешествовали. Своё имение князь обустроил по европейскому образцу, как хотела жена, и назвал в её честь — Марьино. Кроме того, Иван Иванович был человеком внимательным, заботливым, добродушным. К сожалению, он рано умер.
— И княгиня больше не вышла замуж?
— Нет, хотя ей не раз делали предложения. Смыслом жизни Марии Барятинской стало воспитание детей. Кроме Ольги, которую мы видим на портрете, у княгини было ещё шестеро. А после того, как от лихорадки скоропостижно умерла одна из дочерей, Мария Фёдоровна посвятила себя благотворительности.
— А кому она помогала?
— Много кому. Княгиня Барятинская учредила в Санкт-Петербурге приют для вдов, оставшихся без попечения. Открыла в городе общину сестёр милосердия, интернат для детей из малоимущих семей, школу рукоделия для бедных девочек.
— Сколько интересных фактов! Зная их, иными глазами смотришь на портрет молодой женщины в сарафане и кокошнике.
— Да. Картина французского художника Робера Лефевра подспудно хранит память о православных традициях милосердия, которые приумножила княгиня Мария Барятинская.
Портрет княгини Марии Барятинской с дочерью Ольгой кисти художника Робера Лефевра можно увидеть в Истре, в государственном историко-художественном музее Новый Иерусалим
Все выпуски программы: Краски России
«Шуба»
Поделиться
Фото: Argie Padilla Yañez / Pexels
У Людмилы в шкафу уже несколько лет висит шубка. Красивая, из чёрного каракуля, почти не ношенная. Досталась от свекрови, той мала стала. А вот Людмиле, напротив, велика. Надо отдать в мастерскую, ушить, да всё никак не выберется. Но уж этой-то зимой непременно: пуховик уже поднадоел, хоть и тёплый, а каракуль вновь в моду входит.
Так размышляла Людмила, упаковывая шубку в пакет. Завтра суббота, будет время отвезти вещь в ателье. И предвкушала заранее удовольствие от обновки.
А субботним утром позвонила подруга. Рассказала, что приехала к ней семья родственников-погорельцев. Просила о помощи: хоть деньгами, хоть вещами... Семья многодетная, накануне зимы остались буквально ни с чем.
Подхватила Люся свой пакет, да и поехала к подруге.
Шубу перешивать не пришлось, новой хозяйке как раз впору оказалась. И радость на душе: помог Господь доброе дело сделать! Да и зачем Людмиле шуба? Пуховик ещё очень даже ничего...
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
«Цвет настроения»
Поделиться
Фото: Bacho Grigolia / Pexels
Хлопотливая беспокойная хозяйка просыпается рано. Включает на кухне свет. Открывает окна навстречу морозному декабрю. Наполняет дом ледяной свежестью. Замешивает тесто по бабушкиному старинному рецепту. Варит кофе в медной турке. Добавляет кардамон. Обдумывает, как подобрать ключи к характеру каждого домочадца до его пробуждения. Готовится смягчить хмурое утро всем — от мала до велика — приветливым угощением.
По одному, на запахи и звуки, в кухню стекаются люди в ночных пижамах. Любимые люди. Хозяйке радостно замечать их растерянность сегодня. Она приготовила сюрприз, и они удивлённо оглядываются по сторонам. Ищут неуловимую причину перемен. Что-то однозначно изменилось. То ли стены кажутся теплее, то ли их белизна уже не слепит взгляд.
Наконец-то, причина сама бросается в глаза, прямиком из-под оконного карниза. Кто-то очень смело заменил синюю тяжёлую штору на воздушную, в несколько слоёв, органзу. Прозрачная, тончайшая ткань, немыслимого апельсинового оттенка, она растворила в себе целиком и полностью серое утро. Маленькая деталь интерьера подняла настроение даже пирогу в духовке, и вся семья наконец-то приступает к завтраку.
Текст Виктории Каушанской читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
«Учительница пения»
Поделиться
Фото: Pavel Danilyuk / Pexels
Уже третий год управляет Ирина хором в ближайшем к её дому храме — и благодарит Бога за то, что поставил её на это место. Утром, перед выходом на службу, молится Ирина перед иконами и, как обычно, просит у Господа помощи не только для себя, но и для своих близких. После имён родителей произносит имя учительницы пения, с которой она познакомилась ещё, будучи подростком, в летнем оздоровительном лагере. Зоя Дмитриевна обратила тогда особое внимание на скромную девочку Иру, поющую чисто и старательно, а по окончании смены оставила ей номер своего телефона.
Именно Зоя Дмитриевна познакомила Иру с церковным пением, ведь по воскресеньям сама она пела на клиросе.
Именно с тех пор Ирина начала постоянно посещать храм ... А сейчас уже и школа позади, и регентское отделение семинарии. Воспоминания же о летнем лагере, подарившем ей наставницу, проводника в мир Церкви, остались самыми тёплыми.
Ирина молится и спешит в храм. И думает, что надо непременно навестить дорогую учительницу после службы, принести ей просфор и святой воды. Зоя Дмитриевна совсем старенькая, из дому не выходит. В храм ездит на такси, изредка, когда позволяет здоровье. Сопровождает её, конечно, Ирина.
И обеим это только в радость.
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
