Священномученик Николай Морковин родился в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году в Тверской губернии, в семье псаломщика. Он окончил семинарию, женился и был рукоположен во священника. Служил он в храме в селе Петровском Кимрского уезда, а после революции - в селе Лосево Горицкого района. В двадцать девятом году священник с женой были арестованы. Их обвинили в неуплате налогов и отправили в ссылку в Вологодскую область. Отец Николай трудился на железной дороге, был лесорубом, счетоводом, возил лес. Он писал своему брату-священнику: «Теперь я стал богач, но не тем преходящим, что гниет и тлеет, а тем, что остается смертным до гробовой доски, то есть богатством жизни духовной...». По возвращении из ссылки Морковин стал служить в Кашинском районе. В тридцать восьмом году его вновь арестовали и обвинили в антисоветской агитации. «Тройка» приговорила священника Николая Морковина к расстрелу. Его реабилитировали в восемьдесят девятом году. А в двухтысячном священномученика Николая причислили к лику святых.
«На рассвете, когда просыпаюсь, к Тебе летят первые мысли мои»
На рассвете, когда просыпаюсь, к Тебе летят первые мысли мои; первое движение души — дотянуться до улыбки Твоей; первый мой шёпот — имя Твоё; первое изумление — Ты рядом.
Словно младенец, увидевший страшный сон, спешит укрыться в объятиях матери и радуется, что сон не разлучил его с ней, так я: пробудившись спешу в объятие Твоё, радуясь, что странствия во сне не разлучили меня с Тобой.
Как нелюбезен я с Тобой, Любовь моя! Стыд съедает меня за нелюбезность мою к Тебе. Ни на миг не покидаешь Ты меня, я же часами странствую по снам моим без Тебя. Потому кляну я сновидения и сон свой, и восхищаюсь силами небесными, ни днём ни ночью не сводящими с Тебя очей.
Сон утомляет, Ты приносишь покой и отдых. Не будет покоя уставшему без созерцания Тебя, ни утешения скорбящему без беседы с Тобой, ни здоровья больному без касания десницы Твоей, ни очищения нечистому без омовения в свете Твоём.
Спешу в храм Твой улицами пустынными, спешу и не встречаю никого на пути своём. Все спят и в снах своих мучаются от разлуки с Тобой, а ты сидишь на каждой постели и ждёшь пока души вернутся из дальних скитаний.
Стыд съедает меня, Любовь моя, за нелюбезность к Тебе душ человеческих, что так надолго покидают они источник жизни своей.
Звери лесные проснулись на заре, и Ты стоишь рядом с ними и пасёшь их. Думают звери о пище, о пище думают они утром ранним, также, как и я, но знаю, что Тобой лишь могу утолить голод свой.
Пустынными улицами на рассвете спешу я, Славы Твоей взыскуя. Слышу колокола, в храм зовущие. И возношусь мыслями и смотрю с высоты на землю, чтобы видеть, сколько чад человеческих отказалось от скитаний безумных и встретило Сущего, далёкого безумства сна.
Проснулись в кельях и пещерах святые отшельники и беседуют с Тобой. Встали те, чьи души никогда не ложатся, но как свечи горящие, день и ночь прямо стоят пред Тобой.
Благослови, Господи, всех молитвенников и отшельников, жизнью своею, словно ладаном кадящих землю сонную.
Многие тысячи душ на рассвете с телом расстаются. И когда родится солнце, загорится оно свечой поминальной над множеством умерших.
И смотрю на Тебя, Любовь моя, как склоняешься Ты над тысячами умирающих и ждёшь, что призовут они имя Твоё. И слышишь, как каются некоторые за всю жизнь свою и вопиют к Тебе о помощи.
Благослови, Господи, всех кающихся на одре смертном и отзовись на вопль их.
Пустынными улицами спешу, Слава моя, и вхожу в храм Твой, чтобы петь Тебе величание. И один в храме стою, Тобою и Ангелами Твоими наполненном. И на колени падаю и молюсь в слезах: Пробуди к Себе, Господи Небодержец, все души, спящие братьев моих и народа моего!
Отяжелели и ослабели души грешников, и опустились до границ адовых. О Любовь вечно бодрствующая, пробуди их прежде, чем смерть столкнёт их в сон беспробудный, вечный, в сон страшный, который не осенит свет лица Твоего.
Как язык живет и сохраняется в русской песне
Чешский композитор Ле’ош Я’начек иногда записывал нотами то, что слышал вокруг: разговоры на базаре, шум улицы, беседу прохожих. Он считал, что народная речь — это источник национальной музыки. Можно сказать, что язык, на котором мы говорим, отражается в песне. А песня, которую мы поем, сохраняет язык.
В русской народной песне инструментального сопровождения немного. В основном песня распевается на много голосов. Поэтому важным является именно текст и его напевность. То есть смысл, закрепленный в мелодии. И здесь проявляются особенности русского языка с его подвижным строением фразы, повторами, приговорками и междометиями. Ритмика речи соединяется с ритмикой песни.
«Ой, вы морозы. Ой, вы морозы.
Вы морозы крещенские лютые,
вы морозы крещенские лютые...»
Песни у нас самые разные: рекрутские, свадебные, поминальные, урожайные. И во всех жанрах русская песня — источник устойчивых выражений и образов. Например, до сих пор в ходу в нашей речи «сине море», «добрый молодец», «девица-красавица», «белый свет».
И метафоры, связанные с чувством любви, живут в языке: «Не огонь горит, не вода кипит, что горит то сердце молодецкое, кипит то сердце матросское».
Русский язык входит в наш культурный код с рождения, когда мы слышим весёлые потешки, удалые плясовые или трогательные колыбельные песни.
Поспи теплая свеча, до закату не печаль,
До закату, до зари, не разбудим никоды,
Баю-бай, люли-лю
Мы не будем, не приложим,
С Богом спанюшкать положим,
Баю-бай, люли-лю.
Давайте петь детям колыбельные и другие песни, давайте передавать им это богатство — русскую напевную речь.
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
Как «Я» стала последней буквой алфавита и на что это повлияло
Когда мы говорим: «Я — последняя буква в алфавите», мы забываем или не знаем, что так было не всегда. До 1918 года после буквы Я стояли ФИТА и ИЖИЦА, которые после реформы орфографии были удалены из алфавита. Так на последнее 33 место переместилась буква Я.
А когда же Я стало личным местоимением? Ведь мы знаем, что в древности употреблялось слово «аз». Помните, герой фильма «Иван Васильевич меняет профессию» говорит: «Аз есмь царь». Часто встречаем мы это слово и в Писании.
Дело в том, что АЗ — это старославянское слово. А старославянский и его вариант — церковно-славянский — были языками преимущественно книжными. А языком живого общения был древнерусский, и вот в нем-то вместо АЗ произносили ЯЗ.
Так что древний русич X-XV веков сказал бы «Яз есьмь». Яз как местоимение использовалось повсеместно носителями древнерусской речи, а слово Аз употреблялось в книжной литературе или произведениях высокого стиля. Оно вошло и в пословицы, например, «сначала аз да буки, а потом науки» или «начать с азов».
А потом местоимение ЯЗ потеряло последнюю букву и совпало с буквой Я, которая уже существовала в языке. Почему это произошло — до сих пор спорят лингвисты.
А нам, носителям русской речи, важно знать то, что место буквы в алфавите — это просто результат истории языка. К тому же совпадение буквы Я с личным местоимением привело к появлению целого пласта новых смыслов и новых слов, например, «якать», «яканье» — для обозначения эгоизма. Это даёт нам понимание, что место каждого человека определяет не только он сам, но и окружающие люди.
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова