«О русской культуре через занятие живописью». Анастасия Схимова

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

Гостьей программы «Пайдейя» была основательница школы живописи «Синергия», художник, иконописец, исследователь русской культуры Анастасия Схимова.

Разговор шел о том, как через занятия живописью можно говорить с детьми о русской культуре, об истории и о христианских ценностях.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

Кира Лаврентьева

— Добрый вечер, дорогие друзья, меня зовут Кира Лаврентьева, в эфире программа «Пайдейя». Этим красивым словом древние греки называли целостный процесс образования и воспитания. О том, как образование может помочь человеку на пути достижения идеала и раскрытия образа Божьего в себе, мы будем сегодня говорить. Напомню, что эти беседы мы организуем совместно с образовательным проектом «Клевер Лаборатория», который объединяет учителей и руководителей школ, детских садов, родителей, всех тех, кто работает с детьми, занимается их духовно-нравственным развитием. С радостью представляю вам нашу сегодняшнюю гостью, у нас в студии Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, педагог, исследователь русской культуры, так себя представила Анастасия. Это, кстати говоря, очень интересно, потому что не так давно мы с коллегами обсуждали в формате журнала на Радио ВЕРА, что такое русская культура сегодня. Давайте вот с этого прямо вопроса начнём. Здравствуйте, Анастасия.

Анастасия Схимова

— Здравствуйте.

Кира Лаврентьева

— Что такое русская культура? Что такое исследовать русскую культуру сегодня? Есть ли она как отдельный пласт, или это всё-таки неразрывная такая вот всё-таки история с нашей страной? Что это?

Анастасия Схимова

— Здравствуйте, дорогие слушатели, Кира.

Кира Лаврентьева

— Добро пожаловать.

Анастасия Схимова

— Да, Христос Воскресе!

Кира Лаврентьева

— Воистину Воскресе! Да, как говорил батюшка Серафим, всегда можно говорить Христос Воскресе!

Анастасия Схимова

— Да, собственно, именно с русской культурой непосредственно связано сегодня наше образование. И когда главный вопрос сейчас, наверное, в идеологии, в государстве, в политике, во всём, но в образовании он должен быть в первую очередь. И учителя, которые действительно озадачены тем, куда же мы движемся, куда мы идём, для чего мы выпускаем всё новых детей в жизнь? Конечно, давным-давно уже задали себе самим этот вопрос. Где же она, точка Б в нашем образовании? Так вот, она непосредственно связана с русской культурой, и нам важно обрести сегодня себя русскими. К сожалению, в большинстве случаев в образовании самих педагогов такой... в последние годы не стояло тенденции, то есть найти себя самих как русских. То есть нас, преподавателей, зачастую этому никто не учит. И, соответственно, задача сегодняшнего педагога в большинстве случаев — это как раз таки самому себе поставить этот вопрос и начать его исследовать. То есть я считаю, что каждый педагог сегодня, каждый учитель, должен быть в некоторой мере исследователем, ездить в экспедиции, самому ставить себе эти цели, двигаться к ним навстречу. Кажется, что это невероятно тяжело, но на самом деле это возможно, и я тому пример. И в этом безграничный кладезь вдохновения для самой себя, как для педагога, чтобы не выгореть, для того, чтобы любить людей, иметь возможность им много отдавать, делиться этим, да, и с годами всё больше влюбляться и открывать себя, свою страну. Ну, это такая...

Кира Лаврентьева

— Преамбула.

Анастасия Схимова

— ... высокая планка.

Кира Лаврентьева

— Да-да-да.

Анастасия Схимова

— Да, высокая планка, но с другой стороны, ещё я часто говорю, что, по сути, учитель сегодня должен сам по кирпичикам неведомым образом построить, ну скажем, Российскую Империю. Перед ним гигантская задача.

Кира Лаврентьева

— Вот это, да!

Анастасия Схимова

— Вообще невыполнимая, вот. Потому что если окунаться именно в историю образования, то последние 30 лет оно только разрушалась, и до сих пор ещё немного разрушается, да, остатки. Мы находимся в кризисе. Ну, собственно, вообще-то весь мир в этом плане находится в кризисе, если посмотреть правде в глаза. Но до этого у нас было советское образование, и оно полностью противоречило образованию Российской Империи, правильно? Особенно в идеологическом плане и в плане веры. Кира Лаврентьева

— Хотя говорят, что оно имело начало в Российской Империи, потому что внедряла-то его Крупская, и я прям слышала от авторитетных учёных, что она всё же это брала как раз из дореволюционной истории. Сама-то она до революции училась, получала образование, она всё хорошее оттуда взяла и в советскую систему внедрила. Это интересно.

Анастасия Схимова

— Конечно, все наши самые великие в советское время открытия учёных, они все ещё базируются на той закваске Российской Империи. И почему сегодня у нас, собственно, нет вот таких великих, громких имён? Вроде бы мы растим, да, новое поколение, мы движемся куда-то, но почему-то у нас затык в этом отношении. Потому что наука тоже нуждается в векторе, и об этом мало кто говорит. В науке необходим вектор, в образовании необходим вектор. И если у нас, допустим, он только в одной плоскости, в области материализма, как, допустим, в Китае сейчас происходит, то, ну, то есть капитализм и социализм, да, в Китае. Если мы двигались бы этим путем, ну... Это не есть то, ради чего человек русский призван. Мы призваны двигаться в полноценной плоскости и в вертикали, и в горизонтали в образовании. И, соответственно, вертикаль, да, ось, она нам необходима. И все наши задачи именно, как и задачи в науке, мы сегодня говорим о науках, вот в том числе, да, в образовании, они строятся, исходя из духовных целей и побуждений человека.

Кира Лаврентьева

— Это очень интересно. И, честно говоря, я даже думать не думала и мечтать не мечтала о том, что к нам в студию придёт человек, который вот как-то искренне, всем сердцем устремляется вот в такую некую имперскую концепцию и в образовании, и в своём представлении о Родине. Это, конечно, очень приятно, Анастасия, спасибо огромное. Мне кажется, в глубине души вообще каждый русский человек чувствует, что наша страна, она по сути своей когда-то была империя, сейчас она просто переживает серьёзные трудности. Но мы верим, верим в возрождение России, верим в возрождение образования, верим, что у наших детей будут высокие цели. И то, что вы с этого начали, это так вдохновляет и удивляет. Спасибо вам огромное. У меня совершенно сразу перенастроился курс моих вопросов, и, конечно, совсем уже по-другому хочется вести этот разговор. Анастасия, а как вы к этому пришли? Как вы к этому пришли, к этому некому исследованию русской культуры, к уходу в дореволюционную систему образования? Как вы это всё раскопали, в первую очередь, внутри себя?

Анастасия Схимова

— Ну, смотрите, вот мы такие высокие тут планки ставим.

Кира Лаврентьева

— Сразу высокие поставили!

Анастасия Схимова

— Да, с самого начала.

Кира Лаврентьева

— Ну, может, это и хорошо.

Анастасия Схимова

— Но на самом деле, я, например, преподаю в большей степени, может быть, вы удивитесь после всего этого, малышам, то есть дошколятам.

Кира Лаврентьева

— Вообще не удивлюсь.

Анастасия Схимова

— Вот, дошколятам, и поскольку я говорила, что современного педагога никто особенно не вскармливает, не взращивает, да, он сам по себе, как трава, растёт, и вот так у нас и движется образование. Более того, он, скорее всего, ещё и вопреки этому всему может взрасти, то есть вопреки сегодняшней системе образования, госам. И получается, что если он сам перед собой вот эти задачи ставит, то ему необходимо приблизить к себе само родительское сообщество и с ним вместе параллельно двигаться. Но поскольку я преподаю в основном, как я сказала, малышам в первую очередь, это поколение моё, 30-35 лет, то есть это 80-е, конец 80-х годов. И, соответственно, мне очень легко с ним говорить, с этим поколением, как с самой собой вот на эти темы.

Кира Лаврентьева

— То есть родители этих малышей ваши ровесники?

Анастасия Схимова

— Да-да-да. И, соответственно, у нас нет такого разрыва, мы прекрасно друг друга понимаем. И вот какая-то общая такая тема нашего экзистенциального сиротства, она помогает нащупать путь к тому, чтобы вообще задать вот эти общие цели в образовании. Потому что когда, допустим, мы собираемся в класс перед началом учебного года, то если мы не определимся заранее с этими целями, то вдруг окажется, что все, как лебедь, рак и щука, в разные стороны движутся. И, собственно, учебный процесс представляет себя по-разному, у всех задачи разные, и мы в итоге разбредаемся, не ценим, что есть, и это негативно отзывается на всем образовательном процессе, на детях. Нам нужно подровнять, как бы найти общие знаменатели в этом отношении. И на самом деле через русскую культуру очень удобно зайти молодому учителю вот в эти темы, потому что то, что я говорила про сиротство, именно в отношении русской культуры мы являемся вот этими сиротами. Мы все это чувствуем в равной степени, наше образование было в большинстве случаев соответствующим. Я думаю, только кого-то там, может быть, родители вводили на какой-нибудь фольклор, но это единицы, да, кто мог бы быть вот так вот окунувшись в это с головой, разбираться в этом, любить это искренне, в большинстве, мы чувствуем вот эту прозябающую дыру внутри себя, но каких-то шагов в этом направлении особенно не делаем. Тут ещё, если у тебя семья, то это уже какие-то работы, ипотека, быт, и ты готов бы где-то это добрать, но нет вот слаженной какой-то системы. И, опять же, я говорю, что учитель, он сегодня идёт навстречу, по идее, думающий учитель идёт навстречу вот этим запросам, если он их чувствует, правильно? Вот и в этом отношении, как я в итоге всё это построила? Ну, во-первых, я говорю, что я ездила в экспедиции самостоятельно, то есть я это всё не из книжек взяла и учу других. А именно, добрав в живую... Во-первых, конечно же, до сих пор еще существуют те самые старички, и никогда не заканчиваются, да. Об этом говорит как раз тоже фольклорист Сергей Старостин. Да, мы всё ездим, бабушки, и все не заканчивается, как ни странно. Но и в целом вся наша страна представляет собой одно такое гигантское сокровище... кладезь. Каждая наша старинная церковь — это уже история России, ключ к истории. И если подходить к этому не формально, а с любопытством изучая, то в этом можно добрать очень многое. И начинать, допустим, со своих ближайших церквей, с ближайших сёл, это всё удивительно и открывает нам самих себя.

Кира Лаврентьева

— Программа «Пайдейя» на Радио ВЕРА. Напомню, что у нас в гостях Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, мозаичист, педагог, исследователь русской культуры. Меня зовут Кира Ваврентьева. Честно говоря, Анастасия, совершенно стопроцентное ощущение, что мы с вами перенеслись в какой-то XIX век, действительно, когда не только слова, но и содержание есть у гостя, и это наполняет всю студию, и ты так как-то оказываешься в этом мире... Чувствуется, что вы этим живёте. Вот эти старички, церкви, бабушки, города, в которых вы были. Как это вас личностно обогатило? Как вы сумели это так всё быстро набрать? Ведь по сути дела вам же тоже... вы говорите, что вам не больше 35 лет.

Анастасия Схимова

— Ну почти... 37.

Кира Лаврентьева

— Женщинам, наверное, неприлично задавать такой вопрос. Ну да, в общем-то, да, это не проблема, мне кажется. Вот, но тем не менее вы несёте такой совершенно самобытный дух человека, который действительно искренне любит всей душой русскую культуру, пытается её возродить, пытается её популяризировать в самом высоком смысле этого слова. Где вы этого всего набрались, если говорить таким вот прям обывательским языком? Что стало толчком? Вот я всё пытаюсь понять, нащупать этот момент, с чего всё началось. Потому что понять, что бабушки, города, храмы, музеи, наше наследие, это всё прекрасно, это действительно вдохновляет. Но без отправной точки, без сверхсмысла, ты этого всего не наберёшь в такие кратчайшие сроки. Если бы вам было 90 лет, можно было бы подумать, действительно, человек век живёт на свете, а вы действительно вот так любите то, что вы делаете, это очень сильно чувствуется. Я думаю, наши слушатели со мной согласятся, что, конечно, очень хочется спросить: с чего всё начиналось, где главная мотивация, откуда всё пошло в вашей истории педагогической?

Анастасия Схимова

— Ну вот как ни странно, на самом деле всё пошло от обратного. И опять же, то, что я говорила про учителей, никем не взращиваемых, но и в целом наше поколение тоже особенно никем не взращиваемое.

Кира Лаврентьева

— Ну да, мы сиротинки такие.

Анастасия Схимова

— Да-да-да, то есть мы живём в этом плане вопреки, а не благодаря.

Кира Лаврентьева

— Ещё и постсоветское пространство.

Анастасия Схимова

— Именно!

Кира Лаврентьева

— То есть уже и советского времени-то не было, то есть вообще ничего.

Анастасия Схимова

— Капитализм окончательно разрушил нам мозги, и в итоге в определённый момент я застала себя человеком абсолютно капиталистически настроенным, у меня не было выбора, кроме как строить бизнес, а в то время, ну, то есть я говорю про возраст там 18-19 лет.

Кира Лаврентьева

— Я вас понимаю.

Анастасия Схимова

— Когда человек сам определяется, и в то время всё моё поколение бушевало, вот эта вот тенденция к стартапам, бизнес-инкубаторам, Селигерам, «Росмолодёжь» или как она ещё называлась...

Кира Лаврентьева

— Я поняла 2007-й, 2005-й год.

Анастасия Схимова

— Да, да, да. И вот эта вот вся история, она прямо отовсюду сочилась. Школа и даже педагогический колледж, где я училась, и, собственно, особенно ничего такого там не подчерпнула, что хотелось бы.

Кира Лаврентьева

— Все рванули в бизнес.

Анастасия Схимова

— Да, да.

Кира Лаврентьева

— Кому надо и кому не надо.

Анастасия Схимова

— Именно. То есть так было настроено всё моё поколение. И в этом отношении, в большинстве случаев даже были какие-то плоды. И у меня в том числе, ну, то есть когда у тебя нет выбора и ты понимаешь, что вот у тебя даже уже мозги, вот говорю, так работают, ментально ты уже настроен, по большому счёту, как? — Хищнически. А что в итоге меняет... как меняется наше общество от этого? Ну вот моё поколение, оно всё вот так рассматривает с прибылью, выгодой, эффективностью... KPI и прочее, прочее, прочее. Всё это бесконечно влияет на... твоё мышление, и ты уже после этого не так вообще духовно, скажем, чувствителен, если честно даже, да. Очень сложно после этого перестраиваться на другие рельсы. И в итоге многие, кто очень-очень был успешен в этом отношении, среди тех, с кем вместе я в этой лодке плыла, они разочаровались, начали искать себя по белу свету, бросили свои бизнесы, добились высот и потеряли себя по сути. То есть все мы, так или иначе, всё равно вернулись на круги своя, просто потеряшки. И вот эти бесконечные потеряшки, которые по свету колесят, ещё когда были все границы открыты, бесконечно колесование по свету, и ты не понимаешь вообще, что ты ищешь, для чего это всё, развлечение или что. В конце концов, когда я тоже, конечно же, была такой потеряшкой и ездила по свету, я предпочитала особенный путь путешествий. Мне было очень интересно, как вообще люди живут в семьях. Я ни здесь этого не понимала, потому что у меня полноценной семьи не было, ни там. Я жила в основном в семьях. То есть я не туризмом занималась, да, а вот именно жила в коренных семьях.

Кира Лаврентьева

— Интересно как.

Анастасия Схимова

— Мне было интересно узнать какие у них традиции.

Кира Лаврентьева

— А где территориально?

Анастасия Схимова

— Ну в разных странах, стран «третьего мира», Европа. И в пути я как-то уже перестроилась на ремесло.

Кира Лаврентьева

— Вот это да!

Анастасия Схимова

— Ремесло, сразу скажу, намного лучше, чем, ну для большинства людей, особенно женщин, ремесло, конечно, намного лучше, чем бизнес. Правильно? Руки заняты, всё шикарно, здорово. И, в общем, я со временем увидела в чужих семьях и в чужих ремеслах вот это вот стремление к традиции, они воплощают их во всём. И мне в определённый момент уже стало так как-то завидно, и ревностно, и жалко, что вот другие живут в этой традиции, да ещё и с рождения. А какие традиции у меня? Я начала об этом задумываться на расстоянии, как ни странно. И вот это вот, говорю, дыра внутри, она задавала такие вопросы. Ну как это возможно? Как у нас, у самой большой страны мира нет вот этой вот традиции? Или что её составляет? Ну что, оливье — моя традиция, Новый год, но у меня вот нет таких особенных в семье традиций. Нет там, не знаю, родового имения, а у этих всех есть. Ну как это возможно вообще, скажите? И вот эти все вопросы, они, конечно... Ну, во-первых, у меня появилось понимание, что такое образование и какова его роль. Потому что у меня толкового образования не было, хотя училась я очень хорошо и стремилась к этому. Потом вот ещё и педагогическое образование получила. Но оказывается, что это проблема, опять же, всего моего поколения, и мы просто не знаем своей истории, банально, да, истории столетней давности. Всё, что с нами произошло за это время, оно просто изменило нас, и мы потеряли себя как русских за эти годы. И вот эти вот какие-то шаги, которые хотелось бы предпринимать, да, поначалу ты не знаешь, с чего и как.

Кира Лаврентьева

— Да-да-да ... с чего начать.

Анастасия Схимова

— Да-да, и хочется знать эту историю. С другой стороны, ты думаешь, что уже поздно, тебе уже столько лет, вот, стоит ли...

Кира Лаврентьева

— Стоит ли начинать.

Анастасия Схимова

— ... стоит ли начинать, да-да, но вот в итоге из какой-то такой, знаете, скорее, наверное, просто пассионарной любви к своему поколению, к тому, что я вижу во всём их портрете, свой портрет в первую очередь, мне хочется в этом преуспеть и поделиться с другими. То есть это не есть такая как бы история про то, что вот я забралась на пик горы, и теперь всё, можно расслабиться и, значит, учить всех до конца жизни. Нет, я постоянно продолжаю этот путь, он бесконечен. И про то, что я говорю про эти кирпичи, из которых ты должен построить Российскую Империю, это вообще не шутка. Это сложная, невероятная история, которая требует, конечно же, и команды, и педагогических новых каких-то решений с опорой на то, что было, вообще с поиском всего этого. Это тоже сложно. И моя личная тропа в педагогике, она была без опоры на что-либо, я просто в пути, начиная с какой-то, вообще, абсолютно обыденной истории, я преподаю в первую очередь живопись, рисунок, но в итоге еще и разные ремесла, да, через это даю детям, сейчас уже и взрослым, подросткам, но в итоге опора у меня появилась на русское искусство. Чтобы мне как-то в этом не очерстветь самой, как я говорила, да, найти для себя в этом интерес, как для учителя, я каждый год ставила для себя новые задачи. Например, в определённое время мне очень было интересно изучать Русский Север, и вот я ездила только туда. И приносила только оттуда материалы, и как бы в большей степени мы год учебный посвящали этому. Но это тоже кладезь, это бесконечно интересно, и в этом тоже есть история нашей страны. И про дореволюционное время, и позже, и почему там вообще у нас, казалось бы, такие условия... туда в ссылки отправляли, почему у нас там цвет монашества, например, да, а это тоже так взаимосвязано и с погодными условиями, что вот раньше уходили как в пустыню, а у нас вот так вот. А с другой стороны, на Русском Севере, у нас жили поморы — одни из самых богатых людей вообще-то в России. И хоть там, допустим, не было крепостного права в большинстве случаев, да, у поморов, но, вообще-то, они жили там так хорошо, глядя на эти костюмы, на этот жемчуг, вообще, писаный. Мы даже не представляем себе сегодня, как это возможно. То есть мы сегодня никакие не крестьяне, но живём настолько куце в сравнении, да, что там только есть, чтобы вдохновляться и изучать. А в дальнейшем, например, я ставила себе следующие планки, уже изучение русской культуры в сравнении с такой параллелью, как преемство Византии. И всё-таки у меня образное мышление, и мне необходимо полагаться на образы, и в этом отношении тоже гигантский кладезь. Ну, никто мне этого не преподавал, самостоятельно, тут, там ищешь, изучаешь.

Кира Лаврентьева

— Господь открыл, да, действительно.

Анастасия Схимова

— И ты для себя как бы находишь в этом какой-то большой интерес.

Кира Лаврентьева

— Вдохновение.

Анастасия Схимова

— Да-да, запал, и параллельно тут же это всё даёшь детям, и они от этого тоже загораются и обожают, а более всего вдохновляют ещё, что для них это, ну они это впитывают, и для них это как само собой разумеющееся. Ты когда смотришь, то настолько вот возможно, да, у тебя такого никогда не было, ты только сейчас это обретаешь, а они уже в этом возрасте вот так здорово в этом разбираются и чувствуют себя, и как бы всё это неотъемлемо своей частью, это вдохновляет! Ты видишь в этом будущее и видишь свой вклад.

Кира Лаврентьева

— Почему у школы название «Синергия»?

Анастасия Схимова

— Ну, изначально, когда это название ... оно случайно родилось, я вообще не задумывала никаких параллелях, но все вокруг удивлялись. Слушай, ну для детских студий рисования даёт название, ну не знаю, «Солнышко», «Колосок», как в ясельках, там вот эти все названия, да. Ну что-нибудь такое, фиолетовый слон, ну какая синергия вообще, мы такого слова не знаем. Но на самом деле это единственное вообще название, которое у меня было в голове абсолютно точно. Я знала, что она так будет называться, школа. Потому что я вижу главный мотив в процессе образования — это вот наше общее движение, общее движение к единой цели. Эта цель как раз таки, как мы говорили уже, в плоскости вертикали, и, соответственно, синергия, вообще-то это же слово из Библии, имеет Божественное начало. И мы движемся вместе. Я не могу взять и этих своих учеников, значит, как в альпинизме, повесить на себя и карабкаться вверх. У меня не получится, мы все сорвёмся. Я могу их не то чтобы заставить, а скорее как бы как-то мудро подойти к этому и вдохновить их к тому, чтобы у них собственными силами вот этот вот процесс вхождения в гору состоялся, причём не только с детьми, но и с родителями.

Кира Лаврентьева

— Мы к этому сейчас обязательно вернёмся. Давайте напомним, что в гостях у Светлого радио Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, педагог, исследователь русской культуры. Меня зовут Кира Лаврентьева, мы вернёмся очень скоро. Пожалуйста, не переключайтесь.

Кира Лаврентьева

— Программа «Пайдейя» на Радио ВЕРА продолжается. У нас в гостях Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, педагог, мозаичист, исследователь русской культуры. Вот такая уникальная гостья у нас сегодня, друзья. Честно говоря, Анастасия, всё, вы меня вдохновили, я теперь тоже хочу чему-то такому своих детей обучать. Я каждый раз, когда вдохновляюсь у нас на Радио ВЕРА, прихожу к своим детям горящими глазами, мне старший ребёнок говорит: что-то мне уже начинает не нравиться твоя работа. (Смеется.) Ну это так, шутки, конечно. Анастасия, а как вы вообще пришли к идее организовать свою школу? Насколько это было сложно? Ведь какое-то время вы жили в другом городе, сейчас вы в Москве. Это получается, что всё переносить сюда надо. Это совсем такая сложная история.

Анастасия Схимова

— Ну, несмотря на то, что я говорила про зачатки капитализма в нашем поколении, у меня вообще-то не было амбиций. И я изначально не планировала никаких школ открывать, не было такой цели. Конечно, опять же, всё пошло от обратного. И вообще, я говорила уже, что у меня было педагогическое образование. Но знаете, на самом деле, это грустная история про то, как ты в 14 лет оказываешься немножко за бортом. Тебе, например, говорят, что ты не можешь дальше продолжать оплачивать, например, репетиторов или кого-то, чтобы готовиться к высшему образованию, не получится, вот иди куда-нибудь, ну, например, в педагогический. Прихожу я туда, и ты думаешь, ну вот, такая вот у меня жизнь, уже что-то не складывается, что ли. Вдруг ты оглядываешься и видишь, ой, да вокруг все такие. Представляете? То есть это, на самом деле, вообще-то грустная ситуация. И об этом мало кто задумывается. То есть, на самом деле, уровень образования наших педагогов примерно вот из этого вырастает, что люди за бортом изначально каких-то социальных возможностей оказываются в итоге волей-неволей педагогами. Они потом идут в воспитатели, в учителя и учат ваших детей. Ну, хорошо, если им повезёт где-то с конкретным преподавателем, да, но большинство...

Кира Лаврентьева

— И они вдохновятся где-то по пути.

Анастасия Схимова

— Да-да-да, хотя бы один преподаватель такой найдётся. Но в большинстве случаев преподаватели, ну по крайней мере в моё время, были ещё с советской кафедры, они, конечно, гордились лучшим в мире советским образованием. Но на самом деле дети уже другие, к ним нужны другие подходы. Ничего в корне объясняющего вообще даже, как подойти к ребёнку, на самом деле ты за эти годы не получил. И это печально, страшно. И в этом отношении всё равно была какая-то некая свобода в том, как вообще двигаться. То есть мы понимали всякие технические моменты, но в целом что, зачем, почему. То есть ты рассматриваешь это всё равно как досуг и образование. И это странно, это неправильно. То есть всё это приходило уже попутно. На какое-то время я это всё забыла, как я получила образование, уже к тому времени я давным-давно работала параллельно и была коммерческим директором крупной фирмы. Ну, то есть у меня не было вообще дальше задачи двигаться в этом направлении. Но со временем, вот говорю, глядя на нашу страну со стороны, издалека и глядя на неё с такой любовью и сожалением, задумываешься о будущем её и вообще задаёшься вопросом, а почему так? И в конце концов, когда я вернулась уже осознанно с этим вопросом, изучать здесь, как-то начинать копать, и то это было достаточно наивно с моей стороны, потому что я думала, ой, сейчас поеду и начну там у себя прямо на Урале уже что-нибудь копать, искать и стариков, искать и ремесла, всё-всё-всё найду. Ну, очень наивно, конечно, это было. Но, по крайней мере, постепенно оно двигало меня дальше. Когда со временем, совершенно случайно, меня позвали преподавать в школу искусств местную, я согласилась. Я пришла, мне не дали никаких программ. Хорошо, буду из головой всё брать. Ну хорошо, я начала преподавать. И, конечно, что это было? У меня есть свой, скажем, вкус, воспитанный в детстве, на Данте Алигьери и прочем, Ренессансе. То есть я как-то этим оперировала с малышами, опять же, да. Но поскольку была вот эта свобода, и эта свобода была и от руководителей, и от начальства моего, и от родителей, за что им спасибо, что они были готовы, можно сказать, к таким экспериментам, знали они об этом или нет. Вот постепенно я в этом направлении как-то двигалась через ошибки и прочее. Что я называю ошибками? Например, начинающий педагог рисования в первую очередь заходит на какой-нибудь ресурс, где выкладываются картинки, на которые может опираться, что-то такое красивое, и, глядя на это, может составить какой-то свой урок. Ну здорово... ты можешь делать шикарные результаты в этом, у вас могут быть с детьми прекрасные работы, чаще всего, кстати, одинаковые. Но вопрос тогда, а какой смысл? И является ли это вообще образованием? И вообще, это имеет отношение к художествам или не имеет? И, вообще, кто такой художник? И, на самом деле, это такие глубокие вопросы, которые вообще в корне всё меняют. И, конечно, они не касаются напрямую детей. То есть я не обязана, не должна с ними это обсуждать. С кем обсуждать мне это? Потому что руководству моему всё равно, ему нужно решать свои задачи, правильно? А есть у нас родители, которые в первую очередь в этом заинтересованы. И вот когда ты выстроишь диалог с родителями, всё в образовании в корне меняется и на эффективность влияет значительно. Но когда я это всё поняла, когда я, во-первых, для себя самой ответила на эти вопросы, кто ты как художник и прочее, какая тут наша точка Б в образовании, к чему мы движемся, то я поставила эти вопросы перед родителями. Более того, я говорила, что нам нужен какой-то общий фундамент в начале учебного года, чтобы от чего-то отталкиваться и в эту гору идти вместе. В итоге я начала со временем ставить в начале учебного года серию семинаров для родителей. И я брала учеников только тех, кто готов вообще посещать, да, родители готовы к такому диалогу. Этот диалог был, можно сказать, в полноценной мере диалог, то есть это не было таким вот семинаром в привычном смысле слова, как монолог, где я вещаю, а это именно диалог, то есть здесь необходима дискуссия, потому что если родители сегодня считают, что рисование, например, оно нам нужно, но а зачем? Вот раньше, в советское время, все ходили рисовать или музыкой заниматься, правильно? Это было в порядке вещей.

Кира Лаврентьева

— Да.

Анастасия Схимова

— А сейчас зачем? Вы знаете, что очень многие родители сегодня, они, например, говорят, ну, если он сразу не может это монетизировать или как-то в ближайшей перспективе, то вообще незачем. Или, например, ну вот я вам даю ребёнка, а вы мне, пожалуйста, возвращайте гения. Или, например, вот Вот вам белый лист, а вы мне, пожалуйста, шедевр. На самом деле, у очень многих родителей такие запросы. Или, например, вот вам ребёнок, который не может сидеть, а мне, пожалуйста, верните усидчивого. На самом деле, это не является целью образования именно в ракурсе живописи, рисунка.

Кира Лаврентьева

— А что является?

Анастасия Схимова

— Поэтому мы вынуждены ставить эти вопросы вместе с родителями. И если задавать им правильные вопросы, то они ответы сами находят. И это является нашей общей такой работой, когда мы понимаем, к чему мы идём в течение учебного года, и у них меняется отношение к учителю, к процессу, более уважительное. Они не опаздывают, они идут, более того, как на праздник после этого. И для них это уже сообщество, что сегодня тоже крайне важно и очень редкая история. А вообще-то сообщество сегодня построено именно на образовании. Оно очень-очень важно, в особенности жизни мамы, я считаю. Вообще-то у нас сейчас идёт такой бум, когда каждая мама старается отводить на максимум кружков своего ребёнка, всесторонне развивать. Но опять же, зачем? К чему мы стремимся в этом? Какая наша задача? Конечно, мы хотим лучшего для наших детей, но какая именно? Всё так важно. С другой стороны, всё это только на плечах мамы. Но ведь, по большому счёту, мы сегодня вынуждены, скажем, выживать в отношении и физическом, как семья, то есть начиная от продуктов питания, чтобы настоящий хлеб купить на закваске. Всё это задача мамы. То есть папа обычно как-то финансово в это вкладывается, а мама решает вот эти все задачи. И задача образования, как ни странно, одна из них. То есть папа на сегодняшний день, русский папа, не готов в большинстве случаев вкладываться в образование. Он готов вкладываться как-то финансово, но не душевно и не качественно, а качественно — задача мамы. И вот это построение сообщества, оно очень помогает во всех остальных отношениях. Во-первых, формировать среду для детей общую. И в итоге, как со временем выясняется, мы можем строить какие-то большие проекты на этой основе. Мы можем строить даже целые школы уже общеобразовательные, потому что мы находим в себе единомышленников и понимаем, что в образовании, как я сказала, мы тоже выживаем. Но вот есть китайская мудрость, что если ты хочешь победить своего врага, воспитай его детей. На самом деле сегодня с нами именно это и происходит. Наши детей воспитываем не мы. Либо по каким-то причинам мы перепоручаем отчасти хотя бы это гаджетам. Так происходит. И это неотъемлемая часть вещей сегодня. Но вообще-то плоды этого мы же и будем пожинать. Вот. Поэтому... Враги наши не дремлют, и все, допустим, у подростков, как это может выражаться, мы уже видим повсеместные субкультуры, основанные, допустим, на корейских, на китайских разных вещах, японских, и вроде бы, казалось бы, ну хорошо, а где здесь русская? И получается, что мы воспитываем каких-то, опять же, космополитов, какими в итоге мы со временем стали. И на что мы надеемся? Есть ли будущее у нашей страны в этом отношении? Конечно, нужно сейчас вместе с детьми, это шикарная возможность прямо сейчас вместе с детьми начать как-то двигаться в этом пути вместе с учителем.

Кира Лаврентьева

— Как, Анастасия, всё, проблема поставлена, мы всё поняли, что не так понятно. Теперь нужны какие-то пути решения, нужны какие-то практические советы от вас как от педагога, основываясь на вашем опыте, уже немалом. Интересно, конечно, узнать, что вы думаете по поводу образования, как вы его видите в каком-то, наверное, идеальном или близким к идеалу виде, как вы это себе представляете. Тем более вы взаимодействуете с детьми ежедневно, у вас есть практика и свои представления о нынешних детях.

Анастасия Схимова

— Ну, на самом деле дети особенно сильно и не меняются. Меняются времена...

Кира Лаврентьева

— А дети всё те же.

Анастасия Схимова

— ... темп жизни, да, а дети, которые по-прежнему не хотят быть циниками, они верят в чудо, доброту, любовь и ожидают этого чуда. Они, в принципе, те же. И единственное, что вдохновить этих детей, и дать им какой-то ориентир, пример, и вот эту вот точку Б приоткрыть, к чему мы движемся, чтобы преуспеть, опять же, чтобы иметь мотивацию двигаться. Это как-то вот редко сегодня, редкая история.

Кира Лаврентьева

— Да, как учить-то детей, как их образовывать? Что самое главное из всех задач должен для себя выделять всё же учитель? Какие задачи должны быть первостепенны?

Анастасия Схимова

— Ну, во-первых, мы в православии подразумеваем не просто развитие личности, а мы говорим о развитии личности в триединстве — тело, душа, дух. И, соответственно, одно неотделимо от другого, то есть всё должно быть в купе.

Кира Лаврентьева

— В гармонии.

Анастасия Схимова

— Да-да-да. И, соответственно, если мы разделяем и говорим, например, об образовании как о грамотности, как вот ещё недавно было, то точно ли это образование? Вот если посмотреть на историю, то она нам покажет огромное количество, богатое примеров, обратных, когда очень-очень образованные люди творили такие величайшие страшные проступки, вещи, допустим, те же концлагеря.

Кира Лаврентьева

— Это страшная страница истории, конечно.

Анастасия Схимова

— Например, Гитлер, разве он не был образованным человеком, скажите? И после этого мы должны ли как-то переоценить вообще образование? Конечно, нам даже этимология подсказывает, что образование от слова «образ» и в России, как и, собственно, в Российской Империи, изначально это было полагание на образ Божий. И, исходя из этого, уже легче двигаться дальше, ставить конкретные задачи учителю и постепенно к ним двигаться. Вот, например, что касается истории. Очень важно, со временем я увидела, что в патриотизме играет такую ключевую роль, именно в нашем русском патриотизме, это знание нашей истории последних 100 лет и ещё знание истории церкви. Я думаю, что абсолютно искренне, потому что я сама лет до 23, наверное, не знала историю церкви, но просто случайно из какого-то любопытства, и вот тогда впервые у меня появилась возможность вообще временно это выделить, я пошла на такие долгосрочные курсы катехизаторские, и в катехизисе я выделила для себя один из главных предметов, и это история церкви. Она для меня так много открыла, что на каждом первом занятии я просто плакала. И в этом было столько для меня много открытий, и я на самом деле до сих пор не понимаю, как можно знать это и не любить свою веру, и не биться за неё, и не воспитывать в ней детей как в самом сокровенном, что есть в нашем народе. Но, к сожалению, мы с одной стороны это поздно уже для себя можем открыть, а с другой стороны, когда ты идёшь от обратного и сам это добываешь, не когда тебе ребёнку принесли на блюдечке...

Кира Лаврентьева

— От голода, ищешь от голода.

Анастасия Схимова

— ... то ты на самом деле намного больше это ценишь, и для тебя это настоящее сокровище.

Кира Лаврентьева

— Потому что ты посидел в пустоте и находишь жемчужину.

Анастасия Схимова

— Да, да. И, соответственно, для моего поколения в этом, опять же, огромный плюс. Да, отлично! И вот как-то со временем мы постепенно и с родителями двигаемся в этом направлении, и вообще вот эти страницы истории приоткрываем с детьми: через живопись, опять же, через какие-то поездки совместные, экспедиции, вдохновляясь ими. Но история церкви, удивительно, что даже сейчас можно говорить так легко с ними, с дошкалятами о Византии. Если бы со мной кто-то говорил об этом в детстве, это, мне кажется, счастье.

Кира Лаврентьева

— Программа «Пайдейя» на Радио ВЕРА. У нас в гостях Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, педагог, исследователь русской культуры, как это прекрасно звучит. Анастасия, ну вы сказали, что удивительно реагируют дети на ту же даже историю византийской культуры. Дошколята! — реагируют на это очень живо и глубоко. А как вообще организован процесс в вашей школе? Как проходит обучение? Поделитесь, пожалуйста. Вдруг нас сейчас там в Сибири кто-нибудь услышит и организует что-то подобное. Это же очень интересно. Там, кстати, в Сибири очень много творческих людей.

Анастасия Схимова

— Да, я знаю.

Кира Лаврентьева

— Вы же сами откуда? Получается, из Удмуртии?

Анастасия Схимова

— Да, это Урал.

Кира Лаврентьева

— ... Урал! А я из Красноярска. Вот так вот мы с вами и беседуем. Всю Россию объединяем.

Анастасия Схимова

— Ну, что касается других школ. На самом деле, конечно, хочется одновременно не только родителям помогать, но и большое подспорье другим учителям, показывать этот путь тоже, приоткрывать, вдохновлять, потому что видишь, когда со стороны, что вот никто не окормляет, никто не помогает молодым учителям, да кто вообще нормальный человек пойдёт вообще в учителя сегодня, да, учитывая все вот эти реалии, то есть нужно быть изначально уже как-то очень настроенным, ну, не знаю, патриотически, пассионарно. То есть ты уже должен быть из хорошей семьи, где вот это всё с рождения, да ведь, кстати, вот в этих учебных и образовательных учреждениях, я думаю, что изначально там, в принципе-то, и настроено на то, чтобы принимать уже из таких вот хороших семей, да, вот этих вот, не знаю, фольклористов. И потом уже чуть-чуть там они добрали этого педагогического опыта и пошли преподавать. Но на самом деле, я говорю, там, наоборот, социально слабое звено. И, соответственно, педагог больше всего сегодня нуждается вот в таком взращивании. И на моём пути не было таких педагогов, которые бы протянули свою руку мне в своё время и просто даже слово поддержки сказали — как двигаться дальше, но, слава Богу, нет, слово поддержки было, всё-таки я лукавлю, но как двигаться, в каком направлении, как мне искать? Это даёт, конечно, свободу, но сейчас я готова делиться и отвечаю на все запросы. И мне пишут многие в группу ВКонтакте, и я езжу по разным городам и епархиям, родительским сообществам, и в том числе учителям, даю семинары на эти темы, где мы с самого начала поднимаем эти вопросы. Кто такой художник? Для чего образование, воспитание, традиция, культура? Это, кстати, очень интересное открытие даёт. Сегодня я бы сказала, что школа моя уже передвижная. В Жевске долгое время мы базировались в разных местах, и в музее, ну в общем, в таких шикарных разных местах, и в итоге, в конце концов уже, у нас родители сами построили свою школу, где я последние годы преподавала. Но процесс у нас был связан непосредственно, как ни странно, с разговором, что очень важно. То есть первая часть урока, а урок у нас длится даже с дошкаляемым, вот все удивляются, но полтора часа.

Кира Лаврентьева

— И терпят?

Анастасия Схимова

— Да, вот для кого-то это — терпят , а для кого-то — это праздник. И на самом деле я устраиваю уроки так, как можно было бы сказать об этом — праздник рисования. То есть они ждут этого дня всю неделю. Мы чаще, чем раз в неделю не встречаемся. С вдохновением, азартом, с какими-то домашними заданиями приходят ко мне, с домашними рисунками. И каждый раз это погружение в тему через разговор и рассуждение. Вообще, я думаю, что самое главное в педагогике — это живой ум и вообще в человеке, возможно. И мы знаем, что рассудительность — это одна из главных добродетелей.

Кира Лаврентьева

— Рассуждение...

Анастасия Схимова

— Да, рассуждение очень весомое.

Кира Лаврентьева

— Рассуждение, да ...Старцы очень высоко его ценят.

Анастасия Схимова

— И в этом отношении кто же учит нас рассуждать? Вот как раз почему бы не уроки живописи могли бы..

Кира Лаврентьева

— То есть пока они рисуют, вы с ними общаетесь?

Анастасия Схимова

— Нет, это происходит в начале урока. То есть первую часть, наверное, где-то минут 20 мы не то чтобы раскачиваемся, но мы начинаем говорить. Это полноценный диалог, и мы выстраиваем его в русле рассуждений. То есть мы рассматриваем предмет с разных точек зрения, с разных сторон, и это достаточно философский такой процесс. И, конечно, он направляемый педагогом, а для этого у него самого должна быть хорошая база и философская, и тот же катехизис, и богословие.

Кира Лаврентьева

— Как говорят, чтобы просто говорить с учеником, нужно знать очень много.

Анастасия Схимова

— Именно, да. Но, опять же, с другой стороны, люди думают, что если ты художник, то, значит, ты и преподаешь хорошо. На самом деле, не всегда.

Кира Лаврентьева

— Далеко не всегда. Рахманинов, например, был ужасным преподавателем, он это сам не скрывал.

Анастасия Схимова

— Сложно тут. Да-да-да, это отдельно, совершенно отдельный дар от Бога. И зачастую даже, когда ты действительно отдаёшь в этом себе отчёт, что у тебя такой дар есть, то ты даже готов поступиться вот этим своим художественным началом, в пользу преподавания.

Кира Лаврентьева

— Ого! Это интересно.

Анастасия Схимова

— Ты понимаешь со временем, что ... ну для чего тебе вот этот индивидуализм, скажем, да, полностью уходить в это с головой.

Кира Лаврентьева

— В своё творчество...

Анастасия Схимова

— Да-да-да.

Кира Лаврентьева

— ... если ты можешь что-то передать.

Анастасия Схимова

— Да, вот эти вот ростки нащупать, и в этом ты видишь намного большее. И, собственно, ты перед Богом даёшь ответ, ты понимаешь, насколько это большее, как оно повлияет и так далее. Конечно, есть такие уступки. Вот, что касается ещё уроков наших, ну, вообще, вот я сравнивала процесс с таким вскарабкиванием на гору, так оно и есть.

Кира Лаврентьева

— Даа.

Анастасия Схимова

— Ну, то есть, в первую очередь, это труд. И когда мы думаем, что, например, рисование, живопись, творчество, это такое, сейчас очень модно говорить, в потоке нахождения. Но я бы так не сравнивала. Это действительно серьёзный труд. Но поскольку мы говорим о синергии, опять же, синергия непосредственно связана с энергией, и это в нашем общем таком едином порыве, оно даёт к восхождению, вот как тоже, опять же, птицы летят в стае, нам как бы полегче вместе лететь клином, нежели каждому в отдельности взбираться на эту гору. Но это гора смыслов в первую очередь, и смысл задаётся как раз в начале урока, про что я говорила, про вот эти рассуждения, когда мы движемся навстречу предмету своего изучения, например, римская мозаика, например, какой-то там тоже из Византии какой-нибудь сюжет. Да, движемся навстречу.

Кира Лаврентьева

— Я прям вместе с вами, честно говоря, пошла бы по этому пути, как вы это рассказываете, как по волнам прям. Анастасия, вы рассказываете о процессе обучения, вы рассказываете о том, как вы вдохновляетесь перед тем, как взаимодействовать с детьми. И вот как раз мне интересно спросить, знаете что, где вы берёте те самые рисунки, те самые идеи, которые дети пытаются изобразить? Потому что в нашу студию вы пришли с рисунком второклассника, ребёнка учащегося второго класса. К сожалению, мы не можем сейчас его увидеть, потому что у этой программы пока нет видеосъёмки. Но это потрясающе! Это потрясающе! Я это говорю как человек, у которого дети тоже занимаются рисованием с педагогом. Я знаю, как это сложно, и я знаю, какое вдохновение нужно испытывать, чтобы написать такой рисунок, чтобы нарисовать такую девушку русскую в красивом кокошнике. Вот расскажите, пожалуйста, если не с сайтов картинок, то где вы берёте идеи для вдохновения? Вот вы приходите на урок, и вы уже наверняка знаете, что вы будете сегодня рисовать с детьми.

Анастасия Схимова

— Да-да, как и любой художник, идеи буквально могут витать в воздухе. Но на самом деле я занимаюсь ещё и обкатыванием собственных программ. То есть то, что я говорила вначале, что сам себе педагог задаёт, и я, в частности, тоже задаю себе самопланку и движусь навстречу к ней. Каждый год я сама себе какую-то главную тему выбираю, да. Так и здесь тоже у меня есть на год большой план, и я уже в рамках него могу импровизировать.

Кира Лаврентьева

— А, то есть вы заранее составляете себе все же некий план?

Анастасия Схимова

— Конечно, конечно. То есть у меня есть программы, но опять же, смотрите, если бы вот у меня была программа, вот один год я ее обкатываю, второй год я ее совершенствую, и все, теперь можно всю жизнь преподавать по этим программам.

Кира Лаврентьева

— По кругу.

Анастасия Схимова

— Ну шикарно, но вы знаете, вот как раз в этом случае ты можешь выгореть. Чтобы этого не произошло, чтобы тебе самому было, в первую очередь, интересно. А детей-то много. Вот у меня, например, в течение учебного года обычно 200 детей. Это значит, каждую неделю к тебе приходят ...

Кира Лаврентьева

— Это не мало, совсем не мало.

Анастасия Схимова

— ... 200 детей, одних и тех же, да. И если ты каждый год будешь делать одно и то же в таком случае, то рано или поздно...

Кира Лаврентьева

— Ты заскучаешь просто.

Анастасия Схимова

— Ты не то, что скучаешь, ты как бы... Может быть, уйдёшь даже с профессии, или вообще уйдёшь, потому что это большая нагрузка, и если вот так вот стоять на одном и том же, то какое здесь развитие? Только оттачивание, но для чего? Поэтому программами своими я делюсь, но при этом и других педагогов обучаю, да, желающих двигаться в этом направлении, вдохновляю своим примером, но при этом сама всё время новые планки ставлю. А что касается конкретно моих задумок, перед уроком обычно я могу вообще симпровизировать за 5 минут. Бывает и так. Ну то есть конкретно, как это будет сделано технически. Ну и плюс я чувствую детей, конкретно каждую группу, и понимаю, что ага, вот они здесь уже, значит ... слишком много вкусили уже радости жизни, надо теперь посерьезнее нам взять тему. А вот теперь у них, значит, были тут недавно экзамены, да, что нужно их как-то взбодрить немножечко: сделаем глину, керамику. Ой, а сейчас вот уже, ну ... это слишком, теперь нужно, наоборот, нам посерьезнее взяться за детали. Возьмем графику! И вот так постепенно я меняю. То есть, например, у нас есть темы незыблемые. Например, что-то из двунадесятых праздников, например, глобальное: Пасха, Сретение, Рождество. Мы же каждый год рисуем на эти темы. Чтобы оно не повторялось, просто каждый год я делаю это как-то по-новому, по-особенному, хотя бы Рождество, и каждый раз у нас оно в виде спектакля буквально происходит. И какой-то такой маленький домашний спектакль мы забираем с собой домой. И вот это вот нащупать, как в этом году это будет выглядеть, это ты можешь сделать буквально за 5 минут, когда у тебя много опыта, ты уже слагаешь это из ниоткуда, тебе это несложно сделать, легко. И особенно хорошо, когда у тебя есть для этого возможность, то есть мастерская, в которой всё под рукой, ты можешь моментально там что-то переиграть, выстроить заново, что-то добавить. Это, конечно, очень удобно и здорово

Кира Лаврентьева

— Ах! Слушать, и слушать вас, Анастасия, дорогая, честно говоря, час пролетел совершенно незаметно, очень хочется продолжить эту беседу, это хороший признак, мы уже ведущие это знаем, если есть ощущение такой некой незавершённости разговора, то значит, надо его обязательно продолжать, что, я надеюсь, мы и сделаем. Спасибо огромное, напомню, что наши регулярные беседы об образовании мы организуем совместно с образовательным проектом Клевер-лаборатория, которая собирает лучшие и самые интересные опыты работы в области образования и воспитания. Узнать подробнее об этом проекте, стать участником или поддержать его, вы можете на сайте clever-lab.pro. А я напомню вам, что у нас в гостях была Анастасия Схимова, руководитель школы «Синергия», художник, иконописец, педагог, исследователь русской культуры. Меня зовут Кира Лаврентьева. Анастасия, спасибо вам огромное, вдохновения и помощи Божьей, спасибо вам. До свидания.

Анастасия Схимова

— До свидания.

---

Все выпуски программы Пайдейя

• «Ценность труда учителя». Петр Тихонов
• «Как помочь детям найти свой путь?». Ирина Главацкая
• «Творчество и разговор о вере». Анна Толкунова