Крепкая дружба может стать утешением и опорой даже в самые тёмные дни. Николай Ге своим шедевром «Пушкин в селе Михайловском» словно говорит нам об этом. Здесь мы видим великого поэта вместе с Ариной Родионовной и другом Иваном Ивановичем Пущиным.
— Маргарита Константиновна, здравствуйте! Как хорошо, что я вас встретил! Вы не могли бы мне помочь с домашним заданием?
— Здравствуй, Ванечка! Конечно, я с радостью тебе помогу! Что вызвало у тебя затруднение?
— По Мировой художественной культуре нам задали сделать презентацию о картине, на которой показана настоящая дружба. И я ума не приложу, какое произведение можно выбрать.
— Ты меня врасплох застал. Дай подумать... Пожалуй, я посоветую тебе написать про полотно Николая Ге «Пушкин в селе Михайловском». Сейчас я найду репродукцию в интернете и покажу тебе. Вот, пожалуйста.
— О, какая интересная картина! Просторная комната, озарённая солнцем. В центре стоит Пушкин. В одной руке он держит листы бумаги, другой артистично жестикулирует. Поэт что-то читает человеку, который сидит напротив в кресле. Это друг Александра Сергеевича?
— Да, близкий и верный, Иван Иванович Пущин. Они подружились в первый год учёбы в Царскосельском императорском лицее. Пушкину тогда было двенадцать лет, его товарищу на год больше.
— Но на картине друзья уже далеко не дети.
— Тёплую сердечную привязанность друг к другу Александр Сергеевич и Иван Иванович сохранили на всю жизнь. А на этой картине художник запечатлел момент, важный для них обоих. Зима 1825 года. Пушкин отбывает двухлетнюю ссылку за вольнодумство в родовом имении Михайловское. Он мучается в одиночестве. Все родственники покинули деревню с наступлением холодов, рядом с поэтом осталась только старенькая няня Арина Родионовна.
— Это она изображена на полотне? Сидит с вязанием на диване.
— Да, и внимательно слушает своего любимца. Долгими зимними вечерами няня была единственной собеседницей Пушкина. И вот, неожиданно вынужденное уединение Александра Сергеевича прерывает старый друг! Пущин подробно описал в воспоминаниях, как прошла встреча с поэтом. Он напечатал мемуары уже после смерти Пушкина, в 1859 году. Кстати, эта публикация и вдохновила Николая Ге на создание картины «Пушкин в селе Михайловском».
— А что же такого вдохновляющего было в воспоминаниях Пущина?
— Его книга полна трогательных подробностей. Пущин рассказал, как в нетерпении гнал лошадей. Как в снежной мгле не заметил ворот и ворвался на территорию усадьбы, не сбавляя хода. Как Пушкин услышал звук дорожного колокольчика и босой, в одной рубашке, выбежал навстречу. Потом они не могли наговориться, обсуждали только что написанную Александром Грибоедовым пьесу «Горе от ума», хозяин читал новые стихи.
— Молодец Пущин, что навестил старого друга!
— Ещё какой молодец! Многие отговаривали Ивана Ивановича ехать к ссыльному поэту, ведь немилость императора могла коснуться его самого. Но он поступил так, как велело сердце. И Пушкин был безмерно благодарен. Позднее, когда Пущин отправится на каторгу в Сибирь за участие в восстании декабристов, Александр Сергеевич написал ему такие строки: «Мой первый друг, мой друг бесценный! И я судьбу благословил, Когда мой двор уединенный, Печальным снегом занесенный, Твой колокольчик огласил. Молю святое провиденье: Да голос мой душе твоей Дарует то же утешенье, Да озарит он заточенье Лучом лицейских ясных дней!»
— Да, крепкая дружба может стать утешением даже в самых тяжёлых обстоятельствах!
— Утешением, опорой, надеждой. Именно этот факт захотел отразить на своём полотне художник Николай Ге. Прежде чем взяться за кисть, он несколько лет изучал обстоятельства пребывания Пушкина в ссылке, ездил в Михайловское, встречался с людьми, которые лично знали поэта. И в 1875 году появился вот этот шедевр. Полотно тут же купил у художника поэт Николай Некрасов. После его смерти картина «Пушкин в селе Михайловском» много лет переходила из одной частной коллекции в другую. И, наконец, стала украшением Харьковского художественного музея.
— Не только украшением, но и напоминанием о том, как в жизни важна дружба.
Гатчинский Павловский кафедральный Собор. Святая преподобномученица Мария Гатчинская
Есть среди царских резиденций, расположенных в окрестностях Санкт — Петербурга, особенное место — город Гатчина. Все в нем связано с Государем Павлом I. И императорский Дворец с уникальными коллекциями, и Павловский Собор — единственный в России, посвященный святому первоверховному Апостолу Павлу. Но есть в этом городе святыня, которая собирает в него сотни паломников. Это мощи Святой преподобномученицы Марии Гатчинской. О ее подвиге, о ее сокровенных молитвах, о ее жизни наша программа.
Все выпуски программы Места и люди
«Белые птицы»
Белые голуби в чистом весеннем небе — это очень поэтично. «На волю птичку выпускаю...» — писал Пушкин о празднике Благовещения. Однажды в Екатеринбурге я видела, как епископ открывал после праздничной службы большую клетку — и стая белоснежных птиц ринулась в небеса...
Но сейчас я живу в Переславле-Залесском, чудесном старинном городе, где сам воздух, кажется, пропитан православными традициями — однако птиц на Благовещение из клеток не выпускают. В конце утренней службы в храме на самом берегу Плещеева озера батюшка обращается к нам с проповедью. Он рассказывает о благой вести, что принёс Деве Марии Архангел Гавриил, о смирении Марии перед этой вестью, а значит — перед Богом, о грядущем Спасителе. И вот мы выходим из храма к озеру — в полной уверенности, что Господь любит каждого из нас, если пришёл в наш грешный мир. Жаль только, что птиц здесь не выпускают...
Мои размышления прерывают... птицы! Я замечаю вдруг стаю, что кружит над ледяной озёрной гладью. Неужели чайки вернулись? Нет, им рано. Пригляделась — да это голуби! Белые-белые! Откуда они? Может, из ближайшей голубятни — я знаю, тут есть недалеко... А впрочем, какая разница! Они кружат над нами — белые птицы, знак наших надежд и любви Господней. И в этом — высшая поэзия.
Все выпуски программы Утро в прозе
Тайная вечеря – первая Пасха
Первой Пасхой христиан была Тайная Вечеря — та Пасха, которую праздновал Сам Иисус Христос в Иерусалиме накануне Своего ареста и казни. Праздник еврейского народа в воспоминание об освобождении его из египетского рабства стал тогда на Тайной Вечери преддверием крестной смерти Сына Божьего.
Наверно, ученики Христа искренне удивлялись тому, что праздник столь разительно отличается от той традиционной еврейской Пасхи, ведь были изменены ее установления.
Во-первых, Учитель праздновал Пасху в чужом доме, а ее полагалось праздновать обязательно в своем узком семейном кругу.
Согласно установленному древнему ритуалу, Пасху ели стоя и будучи готовыми к дороге — то есть одетыми и подпоясанными, с посохом в руке. Так полагалось в память о спешном бегстве евреев из Египта. В Евангелии же сказано, что «настал час, Он возлёг, и двенадцать Апостолов с Ним». Господь и Его ученики возлегли, не как рабы, а как свободные люди. И куда-то торопиться ради спасения им уже было не нужно, ведь Спаситель — с ними.
И вот Господь, как сказано в Евангелии, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите её и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придёт Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается». Так Господь устанавливает великое таинство будущей Церкви — евхаристию. Учеников же в те минуты, может быть, больше всего удивило то, что хлеб для Пасхи выбран квасный, дрожжевой — вовсе не тот, пресный, который положено есть на Пасху.
Первую Новозаветную Пасху Спаситель совершал по-новому. И смысл ее был направлен уже не в прошлое, а в будущее, ко Второму Пришествию Христа. И особое спокойствие, торжественная неторопливость, с которой, несмотря на присутствие на трапезе предателя Иуды, совершалась первая христианская Пасха, свидетельствовала о том, что народ Христов — это уже не рабы земного царя, от которого надо бежать ночью, а Царство Божие — не дальняя земля за горами. Царство Божие — внутри нас.