«Музыка и вера». Дарья Давыдова

Гостьей программы «Вечер воскресенья» была оперная певица Дарья Давыдова.

Наша гостья рассказала о том, как родители сформировали в ней любовь к классической музыке, как это повлияло на ее выбор профессии и жизненного пути, а также о том, как музыкальное творчество сочетается для нее с верой и христианскими ценностями.

Ведущая: Кира Лаврентьева

---

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, здравствуйте, дорогие наши слушатели! Меня зовут Кира Лаврентьева. И как всегда, по доброй традиции этой программы, мы встречаемся в студии с нашими гостями, разговариваем с ними о пути христианина в светском обществе, об их жизни, об их творчестве, о том, что их волнует, о том, что для них важно, и всегда каждый разговор у нас уникальный, неповторимый, радостный. И сегодня у нас в гостях лауреат международных конкурсов, оперная, концертная певица Дарья Давыдова. Здравствуйте, Дарья! Очень рада видеть вас в нашей студии.

Д. Давыдов

— Добрый вечер.

К. Лаврентьева

— Давайте всех поздравим с праздником Богоявления Господня, с праздником Крещения Господня! Сегодня действительно огромный праздник для всей христианской истории, для Русской Православной Церкви, и желаем, конечно, всем нам, благодати Духа Святого, что нам ещё желать. Это, наверное, самое главное, что желает и вожделеет, и просит, и молится о чём каждый христианин. Дарья, дорогая, конечно, хочется вас о многом спросить, но в первую очередь, когда думаешь об оперном исполнении, кажется, что это что-то такое мощное, в том числе и физически мощное, а вы такая хрупкая, такая худенькая, с таким мощным голосовым аппаратом, как это говорят, наверное, музыкальные специалисты. Скажите, пожалуйста, почему именно такой путь творческого развития, творческой самореализации и профессиональной самореализации вы выбрали?

Д. Давыдова

— Кира, спасибо вам, во-первых, большое за такие, наверное, даже преждевременно лестные отзывы и такую замечательную трактовку. Я думаю, что этот путь определён и вообще опосредован, наверное, каким-то Божьим Промыслом, как бы это ни звучало, может быть, очень пафосно и громко, но я намеренно об этом скажу, потому что вообще голос всегда ведёт человека в какой-то степени сам, и если человек, певец, не препятствует этому движению, то всё гармонично, размеренно и каким-то образом своевременно складывается и развивается. А каков этот путь — это уже вопрос, наверное, тоже какого-то комплекса причин, потому что у всех своя психофизика, свои вкусы. Вот у меня, например, вкусы были сформированы ещё в детстве родителями, бабушками с дедушками, мне ставили очень много классики в детстве, говорили о том, что эта музыка во всех отношениях правильная, благостная, а что условная группа какая-нибудь попсовая, под которую танцевали дети соседские — это нехорошая музыка. И, вы знаете, с одной стороны, тогда мне казалось, что, наверное, меня чего-то лишают, а с другой стороны, мне самой была близка вот эта классическая стилистика, звучание симфонического оркестра, инструментов солирующих, всё-всё-всё вот это на мой слух ложилось, как будто так и должно быть. Поэтому, когда прошло какое-то время, у меня вот, знаете, не было такого, что — вот, а где же песни группы «Расколбас», почему они прошли мимо меня?

К. Лаврентьева

— Теперь-то я их послушаю вдоволь. (смеется)

Д. Давыдова

— Да. То есть, наоборот, у меня было такое очень радостное ощущение, что моё детство прошло вот так. И, наверное, с этим связан такой достаточно органично пройденный путь в музыкальной школе, конечно, не без всяких нюансов...

К. Лаврентьева

— Да, там легко не бывает.

Д. Давыдова

— Да, особенно у нас всё-таки музыкальные школы, они достаточно своеобразны, отличаются небезызвестными чертами, об этом многие говорят. Вот я спустя много-много лет уже после окончания музыкальной школы делилась и сама впечатлениями со своими одноклассниками и коллегами по музыкальному цеху, и просто с разными людьми, и все мы сходимся в том, что музыкальная школа — это, конечно, отдельный вид искусства, и всегда стоит вопрос не просто «быть или не быть», а вот дойти, доползти до конца вот этого победного или нет. В общем, все к этому приходят как-то по-своему и со своим. Но вот когда я закончила музыкальную школу, как пианистка я училась, закончила Шопеновскую школу при училище имени Шопена, сейчас это колледж имени Шопена, очень такое серьёзное музыкальное заведение, которое прочит всем своим учащимся дальнейшую серьёзную профессиональную музыкальную карьеру, в основном по направлениям инструментального мастерства, то есть фортепиано, струнные инструменты, духовые. Вокала у нас не было, и в школе у меня тоже вокала не было, был только в ракурсе хора и каких-то ансамблевых занятий, но не в лоне именно вокального развития с педагогом, такого в школе не было.

К. Лаврентьева

— Кстати, интересный момент, то есть не с детства вы начали петь?

Д. Давыдова

— В хоре начала с самого раннего детства, а сольно позже, и педагог первый сольный появился только в четырнадцать-пятнадцать лет, моя «вокальная мама», скажем так, это мой училищный педагог, у которой я сначала брала занятия, чтобы в принципе понять, насколько это моё и нужно ли этим серьёзно заниматься, и она сказала, что обязательно нужно развивать голос, как оперной певице, это всё произошло, когда мне было пятнадцать лет. Удивительно, но я очень хорошо это помню, действительно, как вчера, но с этого момента я даже ни на секундочку не засомневалась в том, что у меня может быть какой-то другой путь, хотя я училась в средней общеобразовательной школе с углублённым изучением иностранных языков, и родители не музыканты, в семье никто не занимается профессиональной музыкой. Я, кстати, потом тоже закончила параллельно Институт иностранных языков, как такое классическое образование, которое от меня не в последнюю очередь ожидалось дома.

К. Лаврентьева

— Вот это, конечно, сказано так вроде легко, но параллельно закончить Иняз, мне кажется, знающие люди понимают, что очень трудно вместе с консерваторией параллельно его закончить.

Д. Давыдова

— Мне до сих пор снятся сны, что я не написала дипломную работу и не сдала должный минимум, там каждый месяц мы должны были на последнем курсе сдавать процентное соотношение диплома, нужно было показывать, что ты работаешь над серьёзной темой, работаешь не за неделю до сдачи диплома, а реально прорабатываешь её поэтапно, серьёзно. И вспоминая, как это было, я правда до сих пор иногда не могу поверить в то, что это всё уже в прошлом. Я думаю, что очень многие меня поймут, потому что эти экзамены, которые снятся и напоминают обо всех трудностях сдачи каких-то предметов, которые не очень подвластны, конечно, нам всем очень близки.

К. Лаврентьева

— Дарья, ну не секрет, что мы с вами знакомы задолго до программы были, поэтому, если вы позволите, давайте перейдём на «ты», чтобы наш разговор был более естественный и настоящий, я думаю, наши слушатели будут не против.

Д. Давыдова

— С удовольствием.

К. Лаврентьева

— Ну вот смотри, ты входишь в сферу оперного искусства — непростого, наверное, с высокой конкуренцией и вообще с огромным количеством психологических, душевных, физических вложений, и бесконечно нужно расти, работать над голосом, работать над собой. Вот сейчас уже ты в этом деле больше пятнадцати лет, мне кажется, да?

Д. Давыдова

— Будет двадцать лет в этом году.

К. Лаврентьева

— Вот оглядываясь на этот отрезок времени, что бы ты могла сказать о себе самой?

Д. Давыдова

— Если честно, у меня нет задачи показаться в каком-то хорошем свете, мне наоборот хочется показать не только какие-то успешные стороны, но и, может быть, какие-то более уязвимые. Но я могу сказать с уверенностью только одно: что чем больше я этим занимаюсь, тем больше я понимаю, насколько это искусство действительно бездонно, безгранично и требует постоянной работы над собой, потому что, когда тебе кажется, что у тебя что-то получается, это только самое начало, с которого всё начинается.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Напомню, что у нас в гостях оперная концертная певица, лауреат международных конкурсов Дарья Давыдова, у микрофона Кира Лаврентьева. Что дает конкретно тебе оперное искусство?

Д. Давыдова

— Ощущение, что я занимаюсь своим делом, ощущение, что это кому-то нужно, потому что есть определённая обратная связь, и она очень тёплая, она меня окрыляет, и я чувствую, что она окрыляет тех, кто слышит голос. Конечно, вот эти слова поддержки, они правда очень важны, они для каждого человека важны, а для артиста это вообще некая духовная подпитка, душевная подпитка, которая просто напоминает о том, что всё, что ты делаешь, ты делаешь не зря, ты делаешь во благо, ты делаешь для того, чтобы кому-то чем-то помочь, как-то облегчить жизнь, переключить на совершенно другую волну жизненную, хотя бы отвлечь от дурных мыслей, это уже иногда большая победа. И, конечно, музыка всегда этому очень способствует, классическая музыка этому способствует, безусловно, ещё в десятикратном размере больше. А голос — это еще более сильный проводник от души к душе, я бы сказала так. Во всяком случае, я так это ощущаю.

К. Лаврентьева

— Ты знаешь, мне посчастливилось быть на одном из твоих концертов в Малом зале Московской консерватории, и тогда ты только-только переболела, точнее, ты болела. Я просто знала об этом и немного слышала, потому что сама работаю голосом, и какие-то вещи в конце концерта уже как бы ты и не скрывала сама. Но это было настолько пронзительно, это была такая самоотдача, и это было очень красиво! И, ты знаешь, я всё время думала: вот действительно, «сила моя в немощи совершается», как говорит нам Господь в Евангелии. Каждый раз, когда мы думаем: ну что я могу дать, что я могу сейчас вообще сказать, что я могу спеть, что я могу подарить людям, которые пришли? А ты даришь очень много, вот таким каким-то чудесным образом это происходит, и я была этому свидетелем.

Д. Давыдова

— Спасибо, спасибо.

К. Лаврентьева

— Вот когда много концертов, когда разная публика, когда перелеты, гастроли, ты же выступаешь не только в России, ты выступаешь в Париже, в Италии, тебя приглашают. И вот тут вопрос: где брать вдохновение, чтобы каждый раз что-то людям давать?

Д. Давыдова

— Мне кажется, что вдохновение можно брать отовсюду, из всего, что нас окружает, по крупице, а иногда даже не нужно каких-то особых усилий прикладывать, потому что вдохновение, оно само здесь, просто солнце вышло, хороший день, вот как в прошлом году 31 декабря нам природа подарила солнце и удивительный, какой-то такой красивый-прекрасивый снегопад и просто сказку такую предновогоднюю, праздничную, детскую абсолютно. Может быть, это банально, но именно в банальностях, как правило, кроется вот эта святая простота и истина того, что действительно нас в жизни может сделать чуточку счастливее. У меня вообще в этом плане много-много каких-то маленьких, средних и больших радостей, которые можно просто замечать. Другой вопрос, что, конечно, иногда так случается, когда уныние подкатывает, и всё то, что уже есть, и всё то, что уже, допустим, удалось как-то достичь, оно вместо радости молчит предательски в тот момент, когда хотелось бы как-то вот зарядиться и просто проехать на этом «бензине», и иногда сказать себе: «О, а наша-то молодец!», ну или как-то себя подбодрить. И, кстати, очень помогает послушать какие-то свои старые удачные выступления, ну и вообще нам всем иной раз необходимо обратиться к своим позитивным каким-то моментам в жизни, мгновениям, когда всё было хорошо, просто хотя бы вспомнить о том, что оно бывает, и клином не сошёлся свет на том, что вот сегодня грустно и кажется, что всё пропало.

К. Лаврентьева

— Вот ты, кстати, сейчас очень важные вещи говоришь, потому что есть определённые черты характера такие врождённые, которые тебя иногда тянут в грусть. Я просто понимаю это, у меня свои, например, проблемы, и я вижу по своим друзьям и близким родственникам, что у них свои проблемы. Каждый человек изначально, как говорят святые отцы, он должен с чем-то справляться, просто вот по своему рождению ему что-то даётся, какие-то сильные качества и даются те качества, которые нужно преодолевать. И вот ты сейчас говоришь об унынии, как о центробежной силе, которая время от времени тебя просто без, может быть, даже явных видимых причин затаскивает туда и как бы вот этой вуалью накрывает некоей, когда кажется, что — ну вообще...

Д. Давыдова

— Да, нужно очень отдавать себе в этом отчёт.

К. Лаврентьева

— То есть трезвение такое включать?

Д. Давыдова

— Да, понимать, что с тобой это иногда происходит и что это, как кажется иногда, непреодолимая сила, за ней может быть гормональный некий дисбаланс или какой-то скачок, особенно это характерно у женщин. Кстати, вот в тему химии, я читала однажды статью научную о том, что вообще у людей очень разный состав клетки и что химией уже опосредован характер человека, поэтому кто-то больше склонен к какой-то неоправданной радости, постоянной, лёгкости, такой беспечности и какой-то такой очень развесёлой весёлости, а кто-то, наоборот, хочет погрустить, задаёт себе вопросы о смысле жизни по поводу и без, то есть это некоторая особенность, просто строение человеческой клетки. Но я всё-таки считаю, что это тоже может быть правдой, но не так всё это даже важно, как то, насколько человек может подчинить себе свои вот эти слабости, которые на самом деле практически ни одного человека мимо не обходят: уныние, вот эти опускающиеся руки в разные стороны. Поэтому, к вопросу о вдохновении, тут палка о двух концах, то есть опять этот двойной вопрос, и он не только в том, откуда почерпнуть вдохновение, а иногда ещё и в том, как не оступиться и не сойти с такой вот благостной дорожки в капкан какой-то тоски.

К. Лаврентьева

— И самокопания.

Д. Давыдова

— Да, постоянного самоедства. Ну и, опять же, здесь из этого возникают и такие темы, как работа над собой и творческий постоянный поиск, потому что, если его нет, это тоже, скорее всего, либо стагнация, либо самолюбование и, в общем-то, не есть хорошо. Но и, с другой стороны, вот эта повышенная саморефлексия, самоанализ, он тоже часто забирает у человека те душевные, да и физические силы, которые требуются на то, чтобы встать, пойти и просто начать делать то, что ты должен.

К. Лаврентьева

— Ты знаешь, мы так много говорим об оперном искусстве, о твоем творчестве и, конечно, уже очень хочется что-то послушать. Я думаю, что наши слушатели со мной согласятся. Давай расскажем о композиции, которая сейчас будет. Я так понимаю, у нас будет небезызвестная «Сирень» Рахманинова. Давай вот сразу секрет откроем и расскажем все.

Д. Давыдова

— Мне хочется сейчас сказать о том, что у Сергея Васильевича Рахманинова, как раз в продолжение вот этой темы душевных исканий, поисков, терзаний и так далее, тоже был достаточно непростой период в жизни, а именно депрессия.

К. Лаврентьева

— Между Первым и Вторым концертом.

Д. Давыдова

— Да, и причем депрессия диагностирована, названа врачом, лечащим его лично, по фамилии Даль. Сергей Васильевич как очень тонкая, просто тончайшая личность, что, конечно, мы слышим абсолютно во всей его музыке, помимо блистательных, совершенно гениальных фортепианных сочинений, очень известен своими вокальными. Для меня это вообще, наверное, его одна из самых любимых страниц в творчестве, вокальная музыка — это прежде всего романсы разные, охватывающие весь период творчества. И романс «Сирень» — это, пожалуй, венец для меня его вокального творчества и одно из самых-самых проникновенных, трогательных и одухотворенных сочинений Сергея Васильевича Рахманинова. А запись, которая сегодня прозвучит, это тоже отдельное такое творческое высказывание, потому что это транскрипция романса и его интерпретация для голоса, рояля и флейты в авторской аранжировке. Аранжировку написала композитор Елена О́рса специально для состава, и в этом тоже есть наше некоторое такое приношение Сергею Васильевичу Рахманинову.

К. Лаврентьева

— Давайте послушаем скорее. Дарья Давыдова, оперная концертная певица сегодня в гостях у Светлого радио. Меня зовут Кира Лаврентьева. Слушаем композицию «Сирень» Сергея Васильевича Рахманинова в исполнении Дарьи.

В эфире звучит музыкальная композиция

К. Лаврентьева

— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА продолжается. У нас в гостях Дарья Давыдова — концертная оперная певица, лауреат международных конкурсов. Меня зовут Кира Лаврентьева, я вдохновлена исполнением Дарьи. Продолжая этот разговор, мы сейчас слушали в конце первой части «Сирень» в исполнении Дарьи Давыдовой Сергея Васильевича Рахманинова, и тут я не могу не спросить: конечно, Сергей Васильевич человек великий, это такая настоящая трепетная русская душа, это то, что нас согревает и по сей день, это вся трагедия революции, эмиграции, все его переживания и вообще всё, что выпало на его долю, мы слышим в его концертах, мы слышим его боль о русской дореволюционной России, все это, конечно, и во втором и в третьем концерте очень отражено, и вот этот прекрасный вокализ рахманиновский, он, конечно же, никого не оставляет равнодушным, и поэтому, Даша, я хочу тебя спросить, какие у тебя отношения с Сергеем Васильевичем? Мне кажется, после прослушивания «Сирени» я уже как-то могу этот вопрос задать не дежурно, не для того, чтобы просто его задать.

Д. Давыдова

— У меня определенно есть какая-то незримая нить, связывающая меня, мой какой-то внутренний мир и его музыку, потому что я и как слушатель, черпаю огромное вдохновение и воодушевление от прослушивания его музыки. Так получилось, что у меня жизненный путь тоже стал связан с Сергеем Васильевичем и с теми местами, где он был, и знаково с этими местами связан. Например, консерватория имени Сергея Васильевича Рахманинова в Париже, которая в 2023 году праздновала свое 100-летие со дня основания, и в этом же году весь мир отмечал 150-летие со дня рождения самого автора Сергея Васильевича Рахманинова. И так получилось, что я достаточно много всего интересного спела в стенах Парижской консерватории, очень с ними дружу, и наша дружба такая нежная, она все время наполняется какими-то новыми интересными музыкальными проектами, встречами. Это же всегда все связано с людьми и с носителями тоже каких-то тайных знаний о нем, и такие знания мне тоже достались частично из уст правнучки Рахманинова, Александры Конюс-Рахманинов, которая живет в Версале, и мы тоже с ней дружим, на связи, она приглашала меня в свои проекты выступать. Вот это общение дало возможность узнавать и дальше уже разматывать целый клубок информации, каких-то сведений о нем, как о человеке, личности, переживающей огромное количество разных перипетий в жизни. И однажды у меня это все выросло в такой моноспектакль «Тайна белой сирени», который объединил историю и, в частности, тот отрезок жизни, который связывает Рахманинова с образом белой сирени, и его романсы разные, конечно, и сама «Сирень» звучит, и самые-самые его проникновенные знаковые композиции: «Здесь хорошо», «Не пой, красавица, при мне», «Сон», и плещеевский «Сон» из 38-го опуса, в общем, многие разные вокальные композиции звучат внутри рассказа о том, кто же скрывался за образом белой сирени в жизни Сергея Рахманинова, и это реальный персонаж, это женщина. И вот в процессе спектакля я разбираю некоторые нюансы его жизни и в самом конце эту тайну девуалирую.

К. Лаврентьева

— Это действительно очень интересно. А кто из композиторов еще тебе близок, кто тебя вдохновляет?

Д. Давыдова

— Наверное, так сильно, как Сергей Рахманинов, меня никто не вдохновляет, несмотря на то, что я человек оперный и, конечно же, я обожаю, если не сказать больше, музыку Джузеппе Верди, Пуччини, такой золотой пласт итальянской оперы мне очень близок. И чем дальше, тем, наверное, он мне становится ближе просто и по возрасту, и по голосу, и так далее. Но на этом список ни в коем случае не заканчивается, меня очень многие композиторы привлекают, хочется много всего спеть на сцене и как-то присвоить себе вот этот весь бездонный пласт музыкального материала. Но я, наверное, еще хочу назвать французских авторов, которых я очень люблю: и Гуно́, и Делиба, и менее известных как-то: Капле́, Морис Равель и многих других. Если говорить опять про оперу, то не могу не вспомнить про Петра Ильича Чайковского, его нельзя не вспомнить, просто потому что он гений, и я это говорю с колоссальным пиететом к его вокальной музыке, которую тоже с большой любовью всегда исполняю, это и «Письмо Татьяны», и «Чародейка» ария Кумы, и, естественно, романсы. Кстати говоря, в моем репертуаре есть еще очень интересный цикл Петра Ильича Чайковского на стихи К.Р, а именно на стихи Константина Романова — императорская особа, который творил, великий князь Константин Романов под псевдонимом К.Р. И у Петра Ильича Чайковского, не у единственного из композиторов, есть очень красивый цикл на его стихи. Но, кстати, вот еще из тех композиторов, кто тоже писал на стихи Романова, я вот еще исполняю, сейчас вспомнила, у Рахманинова есть один романс интересный «Задремали волны», и мне очень нравится еще цикл Ипполитова-Иванова, тоже на стихи К.Р., но это очень редко исполняемые вещи, и когда, скажем, оказия позволяет обратиться к этой музыке, или когда эту музыку желают и есть возможность ее явить слушателю, для меня это такая таинственная радость, потому что это очень интересная музыка, это очень глубокие смыслы в стихах, и какая-то для меня тоже особенная страница.

К. Лаврентьева

— «Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно: ты так невыразимо хороша! О, верно, под такой наружностью прекрасной такая же прекрасная душа!», написал Константин Романов. Я вот, глядя на тебя, вспомнила эти стихи. Это он Елизавете Федоровне, по-моему, адресовал. Даша, как ты стала верующим человеком, как ты вошла или как-то вот приблизилась к ограде Святой Церкви?

Д. Давыдова

— Не сразу, и не без отхождений в сторону или даже шагов назад, и чувств, что я лишняя на духовном празднике жизни. Но в конечном итоге могу точно сказать, что пришла и не уйду теперь, не выгоните. (смеется)

К. Лаврентьева

— Слушай, ну вот это интересный момент, потому что ведь человек творческий, он и так много чего переживает внутри себя. Вот тут есть варианты вообще неверующим человеком остаться, занимаясь высоким искусством?

Д. Давыдова

— Да, конечно, и я бы сказала, что эти варианты отнюдь не являются какими-то исключительными. Причём это вполне себе ожидаемо даже в какой-то степени, потому что музыка не есть что-то святое, что непременно должно тянуть человек за уши в рай, какая бы это ни была музыка. Потому что музыка — да, это очень сильная энергия, но её могут проводить очень разные люди, и в этой музыке точно так же поднимаются очень разные смыслы, и смыслы эти тоже можно трактовать по-разному. Здесь очень много подводных нюансов, очень много всего, что далеко не означает непременно какую-то созидательную исключительность классической музыки или оперной музыки. Я даже сейчас не буду говорить про особенности профессиональной среды, которая, естественно, полна искушениями. Как мне говорят некоторые мои знакомые: «Ну что там вас, хоронят на отдельном кладбище, артистов?» Раньше же так было и может быть, у кого-то это до сих пор свежо в памяти.

К. Лаврентьева

— В гостях у «Вечера воскресенья» концертная оперная певица Дарья Давыдова. Даш, я тебя вот ещё о чём хотела спросить: сейчас время у нас, как известно, совсем непростое, очень даже сложное, особенно для людей, которые задействованы в специальной военной операции или живут в приграничных областях. Конечно, это особый такой крест, особое испытание. Но и мы, люди, которые пока ещё, Божьей милостью, не задействованы нигде, но только переживаем и молимся, конечно, тоже душой волнуемся, это понятно. Вот как ты видишь для себя и видишь ли ты тут какую-то точку приложения именно творческую для того, чтобы поддержать, может быть, дух народный как-то? Прости меня, пожалуйста, за пафосный вопрос, но я обратила внимание, что действительно, в консерваториях, в концертных залах сейчас намного больше людей, чем, например, было до пандемии или до известных событий 2022 года. Такое ощущение, что люди ждут поддержки какой-то и ищут творческого одухотворённого какого-то состояния, и это интересно.

Д. Давыдова

— Да, это так. И я являюсь одной из тех людей, кто тоже ищет очень сильной поддержки, прежде всего, со стороны искусства, и меня просто распирает порой, мне так хочется попасть в концертный зал. Вот буквально накануне я была в Большом зале Консерватории на чудесном концерте, где играли и «Второй концерт» Рахманинова, и очень многие его фортепианные прелюдии. Опять вспоминаем про Сергея Васильевича, но, наверное, тоже неспроста, потому что в его музыке можно для себя найти много силы и вот это чувство сопричастности, что ты не один. И это чувство, что ты не один, это действительно очень важное ощущение, важная часть нашего внутреннего мира, которой хочется и делиться, и хочется как-то тоже давать это чувство, вызывать его. Я стараюсь со сцены всегда транслировать какую-то уверенность, потому что, наверное, за этим каждый человек приходит. Тут не только вопрос эстетики, не только вопрос какого-то любопытства праздного, на самом-то деле практически всегда человеком ведет вот это желание быть сопричастным к чему-то большему, и дальше — больше, дальше уже музыка решает это сама.

К. Лаврентьева

— Мы с художниками очень часто говорим о насмотренности, поэтому логично было бы тебя спросить о наслушанности: возможно ли современного человека наслушать? Возможно ли воспитать себя? Вот ты слушаешь какую-нибудь известную радиоволну и переключаешься, например, на «Орфей» или дома ты берешь и включаешь усилием воли какую-нибудь «Арию Ленского», или еще «Мистер Икс» ария мне очень нравится.

Д. Давыдова

— Я, кстати, не нуждаюсь в усилиях каких-то...

К. Лаврентьева

— Ты — нет, я скорее вот про людей, которые действительно, может быть, хотят приблизиться как-то к классическому искусству музыкальному, но не знают, с какой стороны зайти, не знают, какого композитора поставить. Дети тоже не приучены: «мама, скучно, выключи» Ну, то есть в прикладном смысле, как это внедрить мягко в свою жизнь?

Д. Давыдова

— Мне кажется, что сейчас, как никогда, есть возможность очень органично и совершенно в разных форматах получать вообще знания об этой сфере, потому что очень многие люди ведут совершенно замечательные telegram-каналы, какие-то интересные блоги, где очень человеческим языком, не заумным, популяризируется классическая музыка, рассказывают о том, что и почему можно послушать, вообще, как это все создавалось, и что имелось в виду, когда эта музыка писалась, потому что все-таки важно иметь хотя бы какой-то базовый — не то что уровень подготовки, нет, — хотя бы какую-то элементарную, совсем маленькую часть, касающуюся того, о чем произведение, когда оно писалось, потому что все равно все в контексте. Но есть и другая мысль, которую я хочу сказать: классическую музыку можно слушать всегда и отвлеченно, то есть совершенно неважно, что и как, потому что все равно это удивительная вибрация, как говорит всегда Татьяна Черниговская, о том, что наш мозг, вот что мы ему даем, то он и вбирает, поэтому, если не контролировать то, что в этот мозг попадает, то процесс становится тоже немножко необратимым. А когда все-таки мы его подкармливаем чем-то проверенным, а в данном случае это классическая музыка, естественно, и опера, и лучшие голоса, тут бесконечный путь поиска и каких-то находок, обретений каждого из нас, у каждого свое, и в процессе каждый человек себе будет сам отвечать на вопрос, что ему ближе. Может быть, кому-то нравится звук скрипки, тембр, а кому-то виолончель, кто-то будет больше тяготеть к инструментальной музыке, а есть люди, которые обожают человеческий голос. Например, мужской голос, вот любят теноров многие, рассказывают, насколько их привлекает это. Ну, это же прекрасно, у каждого человека есть свой какой-то личный момент притяжения. И мне кажется, что универсальный рецепт — это постепенно начинать или продолжать, но, во всяком случае, не останавливаться, потому что это сто процентно увлекательное, обогащающее и вообще классное занятие.

К. Лаврентьева

— Слушай, ну давай упростим вопрос максимально, под занавес нашей программы все-таки спросим тебя: зачем? Вот зачем нужна классическая музыка, кроме того, что она такая прекрасная, кроме того, что она такая одухотворенная, что она такая возвышенная? Конкретному человеку что она может дать?

Д. Давыдова

— Ну, например, она может его успокоить, она может его усмирить. Усмирить его сомнения или какие-то тягостные мысли, практически в секунду их, как часто говорят, обесценить, потому что наверняка на все можно посмотреть намного более светлым взглядом и иногда стоит себе в этом чуть-чуть помочь, а хорошая музыка только лишь этому способствует. Конечно, мы все так или иначе какие-то искушения на себе испытываем, и каждый час, каждую секунду вообще в жизни делаем какой-то выбор в сторону красивого и безобразного, в сторону вежливого и в сторону грубого, в сторону любви и в сторону даже просто не любви, и здесь, на этом пути, наверняка есть какие-то вещи, какие-то явления в жизни, которые все-таки могут этот выбор и облегчить, и скорректировать во благо.

К. Лаврентьева

— Это очень важная мысль, что мы все время стоим перед выбором. Один священник сказал такую пронзительную вещь, она очень тогда мне пришлась ко двору, как говорят. Он сказал: «Вы знаете, мы каждое утро решаем, любить нам свою жену или не любить. Деятельно любить нам свою жену или не любить. Любить нам своих детей или не любить, потому что в какой-то момент наступает такая внутренняя усталость, что тебе уже не то что кого-то любить, тебе просто жизнь бы жить, бывают разные состояния». И мы много говорим о радости, мы должны к ней стремиться, она некий маркер нашего духовного состояния, и Господь говорит нам о радости. Понятное дело, что у всех у нас есть такое желанное пристанище радости во Христе, но состояние бывает разное и тогда вот этот священник очень здорово как-то заставил меня посмотреть на эту ситуацию по-другому, то есть иногда любовь — это волевое усилие, она не всегда приходит к тебе свыше. Да, она приходит, но Господь тоже ждет от нас труда. И также радоваться или не радоваться, слышать или не слышать то, что тебе говорят, слушать музыку такую или слушать музыку другую. Чем ты себя сегодня наполнишь — это выбор исключительно твой, и Господь очень сильно будет тебе помогать в твоем этом выборе, если ты его делаешь в нужную сторону. И эта мысль, она мне кажется очень глубокая, Дарья, спасибо. А еще про классическую музыку: мы ведь тут говорим о ней не как о такой роскоши: ну вот, если у меня есть время и когда-нибудь я подниму голову от работы, я могу ее когда-нибудь раз в году послушать, но ведь это действительно мощнейший ресурс. У меня муж, который как-то не привык ходить по консерваториям, в какой-то момент стал в этом нуждаться. Он говорит, что ты приходишь с ворохом каких-то проблем, неурядиц, вопросов, тревог, ты просто сидишь три часа, например, с антрактом там две части концерта, а выходишь другим человеком. То есть это действительно такой мощный ресурс для современного человека, чисто вот такой даже умственный, душевный, частично, возможно, и духовный, потому что, например, музыка барочных композиторов, она очень духовна, она очень молитвенна. Да и у Рахманинова есть «Литургия» и «Всенощное бдение».

Д. Давыдова

— Очень многие композиторы писали о Боге, писали на религиозные сюжеты. Что говорить, это основная хрестоматийная часть музыки, так или иначе вышедшая из вот этих извечных вопросов и из христианской традиции общеевропейской, поэтому, конечно же, это одна из таких, на мой взгляд, колоссальных глав нашей мировой истории, книг, я бы даже сказала, книг о мировой истории, культуре, и книга эта пишется постоянно, но все-таки иногда нужно отмотать немножко на сто пятьдесят страниц назад, чтобы завтра абзац звучал гармонично и красиво.

К. Лаврентьева

— Давайте что-нибудь под занавес нашей программы послушаем такое пронзительное, такое летящее. Дарья, что вы нам предложите послушать?

Д. Давыдова

— Я с удовольствием предложила бы послушать русских композиторов, как раз к слову о том, что классическая музыка среди нас и пронизывает нашу жизнь, и даже если кто-то думает, что она совсем-совсем никак его не касается, то хочется сказать: нет, а эту-то мелодию вы знаете? И мне кажется, что отлично подошла бы сейчас композиция, представляющая из себя фрагмент из оперы «Князь Игорь» Александра Бородина «Улетай на крыльях ветра».

К. Лаврентьева

— Вот мне кажется, все ее знают. Давайте порадуемся и послушаем эту прекрасную композицию в исполнении Дарьи Давыдовой. Это был «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, у нас в гостях была оперная, концертная певица, лауреат международных конкурсов Дарья Давыдова, меня зовут Кира Лаврентьева. Огромное спасибо вам, Дарья! Такой какой-то живой, очень теплый разговор, от всей души вас благодарю, желаю творческих успехов, желаю помощи Божьей и всего-всего самого только радостного и светлого, по возможности.

Д. Давыдова

— Спасибо огромное. Я поздравляю всех с праздником Крещения и, конечно, жду на своих концертах.

К. Лаврентьева

— Спасибо большое. До свидания.

Д. Давыдова

— До свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Великая Пятница. Крестные страдания Христа». Протоиерей Игорь Фомин
• «Журнал от 18.04.2025». Ольга Зайцева, Алена Рыпова
• «Великий Четверг. Тайная Вечеря». Иеромонах Геннадий (Войтишко)