«Христианское понимание патриотизма». Священник Григорий Геронимус

У нас в гостях был настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митино священник Григорий Геронимус.

Мы говорили о том, какое значение имеет патриотизм в жизни христианина и о том, как можно выражать это чувство в современном мире. Отец Григорий объяснил свое понимание патриотизма, которое проявляется прежде всего в любви к русской культуре, к Церкви и к окружающим людям. По словам нашего гостя, заповедь о почитании родителей в широком смысле подразумевает также почтительное отношение к отечеству и к тому наследию, которое оставили нам наши предки. Разговор также шел о том, как можно привить любовь к родной стране детям.

---

М. Борисова

— «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова и наш гость, священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине.

о. Григорий

— Добрый вечер, здравствуйте.

М. Борисова

— Отец Григорий, хотелось сегодня поговорить с вами на тему, которая достаточно широко сейчас обсуждается в интернете и, в частности, в православном ее сегменте, и актуальность, которая в последнее время только усиливается в связи с достаточно горячими конфликтами, возникающими уже совсем-совсем на подступах к нашей стране со всевозможными протестами и прочими сложными вызовами для любого верующего человека, которому нужно определить, как ко всему этому относиться и какое место все это имеет в его жизни. И тема, что такое патриотизм для христианина, она все больше остро обсуждается, причем мнения высказываются диаметрально противоположные, в частности даже глава Римской Католической Церкви недавно выпустил энциклику, где, в частности, говорится о том, что для христианина не существует справедливых войн, то есть тема дискутируется даже на таком уровне, нам это немножко дико слышать, потому что для нас абсолютно священная тема — это Великая Отечественная война и отношение к ней выработалось уже поколениями и оно, мне кажется, даже не зависит от мировоззрения человека, поэтому хотелось услышать от священника, как в принципе трактует наша Русская Православная Церковь вот это понятие «патриотизм» для христианина и для православного христианина.

о. Григорий

— Да, но вы подняли несколько очень интересных тем, во-первых, как нам жить в сложных условиях, когда вокруг конфликты, политическое противостояние, войны настоящие — я думаю, что Господь каждому из нас дал два очень важных инструмента, которые позволяют нам какую-то вот такую навигацию жизненную осуществлять и как-то вот принимать какие-то решения, это действительно бывает очень непросто — принять решение, часто бывает, как в русских сказках: направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — с жизнью расстанешься, но все-таки Бог нас вот не оставил перед этим выбором безоружными и у нас есть очень тонкий и очень точно работающий внутренний механизм, который называется «совесть» и вот жить по совести это очень важно. Совесть — это механизм очень тонкий и в этом его плюсы и минусы, плюсы состоят в том, что в какой-то очень нестандартной ситуации, где нет прописанных инструкций помочь может только совесть, это механизм такой, который позволяет нам изнутри себя почувствовать, какое решение является правильным, а минус этой тонкости работы совести состоит в том, что это механизм, который легко ломается, делаешь несколько раз что-то против совести, и совесть начинает давать сбои и поэтому очень важно нам не сбиваться с этого курса, жить по совести, чтобы этот механизм не ломался, а если вдруг сделали мы что-то против совести, то должна произойти некая покаянная работа, к которой всегда нас Церковь призывает, должно произойти изменение ума, покаяние, чтобы чинить и выправлять этот механизм. Второй механизм — это Священное Писание, это слово Божие, на которое тоже мы можем опираться и вот это такие самые общие слова, а если говорить конкретно о патриотизме, о том, что это такое, я думаю, что неслучайно это слово родственно со словом «отец», мы говорим: отечество, само слово «патриотизм» тоже этимологически связано с греческим словом «патер» — отец и отношение наше к этому понятию должно опираться, я думаю, на две вещи, первое — это заповедь, которая дана через Моисея когда-то человечеству, что: «Почитай отца и мать и тогда будут дни твои долголетны на земле», и вот в узком смысле мы почитаем родных, отца и мать, тех людей, которые дали нам жизнь, причем это не всегда хорошие родители, а это те, которые нам достались, мы иногда знаем и какие-то слабости, и недостатки родителей и все равно должны их в любом случае почитать. А в широком смысле почитай отца и мать — это почитай вот действительно свою Отчизну, свою Родину, ту культуру, в которой ты вырос, достижения, то богатство, то наследие, которое тебе передали твои предки, которые все в совокупности являются твоей такой Отчизной. И вместе с тем есть в Евангелии другие слова, которые такие, очень радикальные, но они сказаны самим Христом, Господь говорит, что: «Кто не оставит отца и матерь ради Меня, тот Меня недостоин». И вот иногда бывают такие случаи, когда нам надо делать какой-то выбор и вот тогда мы должны всегда идти за Христом, даже не за отцом и матерью, даже не за своим земным Отечеством, а за Христом, там, где одно противоречит другому, но чаще всего, по счастью, это не противоречит одно другому, чаще всего мы можем сочетать и то, и другое: любовь ко Христу, свое христианское делание, христианскую жизнь с любовью к Отечеству. Что касается возможности для христианина по-разному относиться к войне, может ли христианин участвовать в войне это вопрос очень сложный, который дискутировался, начиная с первых десятилетий существования христианства и действительно, существовали такие движения христианского пацифизма, что христианин никогда и ни при каких условиях не должен сражаться, но все-таки Церковь пришла к тому, что такой полный пацифизм — это не очень верно, защитительная война больше отражает то, чему учит нас Церковь, когда мы нападаем, когда это агрессия — конечно, это несовместимо с христианской верой, но когда враг наступает и нужно защитить иногда ценой своей жизни женщин, детей, Отчизну, то это является таким христианским долгом, и мы знаем много святых воинов. Я вспоминаю, что когда митрополит Антоний Сурожский посещал Советский Союз, то в одной из бесед, такие квартирные беседы были с владыкой Антонием, на одной из бесед был молодой человек, который как раз был приверженцем такого полного и абсолютного пацифизма, никогда ни при каких условиях христианин не должен совершать никаких насильственных действий. И вот владыка Антоний ему говорит: «У вас есть, наверное, девушка, подруга?» Он говорит: «Да, у меня есть невеста. — А если на нее нападут, что вы будете делать? — Я не буду сопротивляться». Он там задавал уточняющие вопросы, а молодой человек очень упорно и настойчиво говорил, что даже если ее совсем уже будут обижать, и она будет подвергаться каким-то страшным нападкам, все равно я не смогу ответить, потому что это противоречит моим убеждениям. Тогда владыка Антоний в конце концов подвел итог, сказал: «Не завидую я вашей невесте, не хотел бы оказаться на ее месте».

М. Борисова

— Очень интересно, у меня почти аналогичный был разговор, отец Дмитрий Дудко, когда уже в конце 80-х он у себя дома устраивал такие беседы уже тогда не преследовалось это властями, мне нужно было по какому-то своему делу с ним повидаться, он сказал: приезжайте, я как раз попала на такую беседу, это было такое собрание совсем неофитское, и люди больше слушали, что говорит батюшка и не очень были готовы к дискуссии, к вопросам, и отцу Дмитрию не хватало этого стимула для того, чтобы разогреть свой пастырский...И я почти то же самое спросила, разговор как раз зашел о непротивлении злу, и я спросила: «Ну хорошо, вот священник едет в электричке и на его глазах к девушке пристают хулиганы, что должен делать священник?» Ответ отца Дмитрия был приблизительно как ваш, то есть для него было однозначно, что ты должен вступиться, а потом покаяться, так что тут сложные жизненные коллизии. Что касается того, о чем вы говорили, что да, конечно, есть очевидные для каждого человека вещи, когда на его страну нападают — он защищается и это не вызывает внутреннего противоречия, но мы постоянно сталкиваемся с противоречивыми ситуациями, возьмем самую противоречивую и самую наглядную — это Крым, вот со стороны Украины мы совершили агрессию, с нашей стороны мы миротворческую операцию провели, не дали пролиться крови и выполнили то, что хотело большинство людей, которые живут в Крыму, обе стороны считают себя правыми, вот в таких ситуациях человек же каждый не на уровне государства определяет, а на уровне собственной совести, вот собственная совесть в полной растерянности, он должен для себя понять, где тут ориентир.

о. Григорий

— Да, то, что касается Крыма — это все-таки большое историческое событие и такие большие исторические события, они не могут быть окончательно и точно оценены современниками, мы еще не видим всех последствий того, что произошло, еще до сих пор в мировом сообществе далеко не везде это принято одинаковым образом, кто-то признает, кто-то не признает, поэтому должно пройти, я думаю, что довольно большое время для того, чтобы историки, уже опираясь на какие-то годы, видя все последствия того, что произошло могли бы какие-то давать здесь оценки и как-то научно исторически проанализировать то, что произошло, это такие большие вещи, а в каждом конкретном случае совесть все-таки подсказывает, как поступить, как быть, солдат, которого направили участвовать в этой миротворческой операции, он подчиняется приказу, который ему дается, житель Крыма, который там живет, приходит и участвует в референдуме и свободно голосует, за он или против, житель Москвы тоже может выразить свою позицию, были разные позиции, кто-то за, кто-то против, и я не вижу тут какой-то такой большой проблемы, историческое событие оценят, я думаю что наши потомки.

М. Борисова

— Вот если попробовать выстроить иерархию для себя из таких основополагающих моментов нашей жизни, мы отвечаем перед Богом за собственную личность, за собственную душу...

о. Григорий

— И не только, потому что муж отвечает за счастье и благополучие жены и детей, за близких мы в некоторой степени тоже отвечаем.

М. Борисова

— Напомню нашим радиослушателям, у нас в гостях сегодня священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине, и мы пытаемся с его помощью разобраться, что такое патриотизм для христианина в современных условиях. Ну вот если попробовать все-таки выстроить для себя какую-то иерархию ценностей, возьмем личность, это всем понятно и не вызывает вопросов, дальше идет семья, потом, скажем, общность некая, община или народ, или как угодно, потом царство, если исходить из категории Священного Писания или государство в нашем представлении и наконец Церковь, вот в этом наборе ценностных ориентиров мы прежде всего на что должны смотреть? Вот каждая конкретная ситуация нашу совесть должна подвигать, проверять, правильно ли мы поступаем по отношению к какой из этих категорий и в каком порядке?

о. Григорий

— Система приоритетов, она действительно обязательно должна быть выстроена, без этого невозможно жить, у нас всегда есть какое-то огромное количество обязанностей, огромное количество дел, часто приходится действительно выбор какой-то делать и без системы приоритетов просто невозможно в этом всем как-то ориентироваться и систему приоритетов нам не обязательно выдумывать, если мы христиане, она нам совершенно ясно и четко задана в Священном Писании, что на первом месте для нас должен быть Бог, Христос, как я уже сегодня цитировал, даже родители, даже самые близкие люди на втором месте, но на втором, не на каком-то другом, последнем, потом семья, в самом широком смысле наша семья — это Церковь, мы все являемся чадами, членами Церкви, это тоже так, семья — это организм, к которому мы принадлежим.

М. Борисова

— Но мы живем в то время, когда вот эти вот категории периодически вступают в конфликт друг с другом, почему, собственно, о них имеет смысл говорить — потому что не надо далеко ходить, в нашей стране уж о чем-о чем, а о взаимоотношениях государства и Церкви — посмотрите на сонм новомучеников и исповедников земли русской, тут понятно, к чему может этот конфликт приводить и продолжает во многих местах приводить именно к этому, у нас есть перед глазами пример Украины, недавние несколько лет совершеннейшего кошмара с этими попытками втянуть в политические игры церковное сообщество, у нас есть более свежий пример — Черногория, где, опять-таки, государственная политика ввергла православных в состояние...

о. Григорий

— Тревоги, скажем так.

М. Борисова

— Если учитывать многотысячные демонстрации, которые все лето шли в Черногории, то это уже не тревога...

о. Григорий

— Это гонение, можно сказать.

М. Борисова

— Да. Мы периодически слышим новости и о том, что переживает Церковь в так называемых развитых странах Западной Европы и это постоянный фон нашей жизни, почему, нужно понять, мне кажется, для себя место государства, потому что это не царство, если в категориях Священного Писания царство света, потому что его возглавляет помазанный миром на царство человек, то есть человек, прошедший Таинство, посвящение также, как в Таинстве Венчания или в Таинстве Священства человек венчается с царством, то есть он берет на себя такую ответственность, я, может быть, ошибаюсь, но в моем понимании он берет на себя такую же ответственность перед Богом за государство, как и муж за жену на венчании или священник за общину, но всего этого давно нет и вокруг нету государств, которые управлялись бы таким образом, поэтому государство у нас из этой стройной картины мира выдвигается на какую-то особую позицию и нам периодически приходится определять для себя наше христианское отношение к этому государству, потому что мы не можем себя исключить из него, но надо понимать, до какой степени мы следуем за ним.

о. Григорий

— Христианское отношение к государству довольно четко выражено какое должно быть и в творениях святых отцов, и в современных церковных документах, например, в «Социальной концепции», которая была принята в нашей Русской Православной Церкви. Это отношение очень простое: христианин призван быть законопослушным гражданином, подчиняться тем законным требованиям, тем законодательным актам, тем нормам, которые в обществе приняты, всегда и до конца с одним исключением: если государство требует чего-то такое, что несовместимо с христианской совестью, если принимается какой-то закон или какой-то представитель государства что-то от себя требует такое сделать, что для христианина очевидно является грехом, предательством, отступничеством, вот тогда христианин не имеет права исполнять такой закон, такое требование, потому что закон Божий для нас выше, это как раз и есть эта система приоритетов: до тех пор, пока земной закон государственный не противоречит закону Божьему, мы живем по нему, когда такое противоречие наступает, если оно наступает, тогда мы должны руководствоваться законом Божьим, вот примерно как система приоритетов при дорожном движении, светофоры, знаки, разметка, вот если светофор не работает, мы должны руководствоваться знаками, разметками, вот есть определенная система приоритетов, так и здесь: на первом месте закон Божий, если он согласуется, как и всегда должно быть, пока это нормальные законы государства — мы живем законами государства, но если вдруг происходит рассогласование, тогда мы должны руководствоваться своей совестью и законом Божьим, это единственный случай, когда христианин может оказаться таким, не вполне законопослушным гражданином, если этот закон противоречит христианским нашим понятиям.

М. Борисова

— Но весь XX век наша Церковь пребывала в состоянии поиска границ этого компромисса и ведь четкого определения этих границ так и не было найдено, жить в Советском Союзе и никак не поступаться христианской совестью это был удел единиц, они все у нас сейчас в святцах, а вот многочисленной пастве приходилось каждый раз для себя лично определять границы этого компромисса, потому что государство было построено таким образом, что места для религии оно не оставляло, поскольку ставило задачей полное уничтожение, по крайней мере, института Церкви в государстве и понятно, что это исторический уже экскурс, но ведь никто не может нам сказать, что этого больше никогда не будет в той или иной форме, опять-таки обратимся к примеру Западной Европы, там казалось бы, нету того, что было в Советском Союзе в смысле воинствующего атеизма, но в принципе же ведь ничем не отличается то, что мы знаем о религиозной жизни Западной Европы, многих стран Западной Европы, в особенности северных, ничем не отличается от отношения религиозной жизни в Советском Союзе, то есть я к тому, что мы не можем сказать, что то, через что проходила Русская Православная Церковь в XX веке в каком-то ином преломлении не повторится никогда, поэтому понять-то мы должны эту степень компромисса?

о. Григорий

— Разумеется, сатана, князь мира сего не стал добрее, доброжелательнее за те сто с чем-то лет, которые прошли со времен русской революции, октябрьской и если тогда сатана гнал Церковь путем таких вот явных открытых гонений, то сейчас это гонение тоже продолжается, только другим образом и неизвестно, что проще, а что сложнее для христианина, вот когда это становится опасно для жизни, когда начинаются такие вот явные открытые гонения, как бы это сложнее, это ситуация такая экстремальная, сложная, с другой стороны, в ответ на это возникает некое особое горение христианской жизни, особое состояние особой чистоты и внутри Церковь консолидируется, и возникает такое особенно благодатное, можно сказать, состояние, когда внешние гонения прекращаются, сатана все равно воюет против Церкви, но эта война носит какой-то другой характер, через то, чтобы изнутри поразить Церковь, через наши собственные грехи, страсти, наши собственные взаимные обиды, наши собственные какие-то несогласия, наши собственные взаимные упреки, через то, чтобы как бы в спокойное, благополучное сытое время мы немножко позабыли потом, в чем, собственно, состоит христианство и продолжаем называться христианами реально от этого отступали бы, вот таким образом сейчас сатана воюет на Церковь и в этих условиях нам немножко сложнее, как говорят, что гибридная война, не такая классическая война, когда армии сражаются рыцарские, а когда это отчасти пропаганда, то ли война идет, то ли не идет, то ли там есть вооруженные силы какого-то государства, то ли нет, вот примерно такую войну ведет сатана с Церковью сейчас, в те эпохи, когда нет открытых и явных гонений и эта война продолжается всегда и в эпохи явных гонений, и в эпохи, есть даже такая книжка «Невидимая брань» — это когда происходит крещение, каждый новокрещеный человек, даже если это маленький малыш, который на ручках лежит и сказать толком ничего не может, он называется «воин Христов», «крещается новый воин Христов», в одной из молитв крещения так говорится, поэтому такая война есть, но она ведется не против, как апостол Павел говорит: «плоти и крови», не против каких-то, уже с нашей стороны защитительная война как должна вестись, не против еретиков или каких-то гонителей, а она должна вестись против духов злобы поднебесных, то есть против греха, против своих собственных страстей и вот на страже своего сердца христианин должен быть всегда, и в эпоху открытых гонений это может быть даже немножко проще делать, чем в эпоху, когда гонений вроде бы нет.

М. Борисова

— Но вы сказали, что ключевое слово — это «Отечество», поскольку патриотизм подразумевает благо для своего Отечества, но вот тут как раз и загвоздка, равно ли Отечество государству? Дело в том, что большинство государств абсолютно секулярны и не в том смысле, что они себя провозглашают таковыми, но они таковыми и являются, то есть если отказаться от этого красивого слова и называть вещи теми названиями, к которым мы более привыкли, они просто антирелигиозны и для них очень лакомая такая, что ли, перспектива использовать Церковь просто в своих целях, вот патриотическое воспитание — замечательно, Церковь очень подходит, такой отлаженный пропагандистский механизм, замечательно, прекрасно, надо чтобы все верующие отождествляли в своем восприятии Отечество и государство и тогда при любом призыве, там: «Отечество в опасности» сказанное устами государства верующие как-то, может, и не задумаются, а исполнят то, что нужно государству, государства меняются, Отечество остается, в чем разница?

о. Григорий

— Даже само слово «государство», как мы определим, кто это, государство — это первое лицо, как в известной фразе: «Государство — это я» или государство — это несколько первых лиц, или это все чиновники, какие только есть, полицейский, который стоит на посту — это государство или не государство, он представитель государства, для меня патриотизм связан не с этим слово «государство», патриотизм — это Пушкин, вот русский патриотизм, это Достоевский, это великая русская культура, это Толстой, как религиозный мыслитель там с ним, как известно, большие сложности, но как писатель, как человек, внесший огромный вклад в русскую культуру, патриотизм — это великие ученые, которые трудились, конечно, в нашем Отечестве, это, конечно, огромная богатая очень интересная история и традиция, накопившая огромный опыт русской Церкви, вот любовь ко всему этому для меня есть любовь к своему Отечеству, для меня очень дороги имена русских князей, русских царей и огромного количества писателей, философов, художников, вот это и есть для меня патриотизм.

М. Борисова

— Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине проводит с нами этот «Светлый вечер», в студии Марина Борисова, мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова и наш гость, священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине, и мы говорим о том, что такое патриотизм в понимании современного христианина. Вы перечислили то, что обычно говорится в проповедях и статьях на православных интернет-ресурсах, да, и Святейший об этом говорил не раз, конечно, наше восприятие Отечества как-то сразу апеллирует к отечественной культуре, но ведь, на самом деле, на протяжении веков наше Отечество защищали люди, к культуре абсолютно не то, чтобы чуждые, но вот эта вот культура, выраженная в произведениях искусства или литературы была все-так доступна далеко не всем защитникам Отечества на протяжении нашей истории, да и сейчас я бы сказала, что это достояние немногих желающих получить это достояние, оно вроде бы всем доступно, но желающих получить этот доступ не так уж много, но, несмотря на это, во множестве ситуаций исторических и современных как раз наибольший патриотический порыв мы видим там, где людей трудно заподозрить в какой-то трепетной любви к Пушкину и Достоевскому, то есть это не достаточное определение на мой взгляд, все-таки, что такое Отечество и чем оно отличается от государства?

о. Григорий

— Ну, во-первых, Пушкиным и Достоевским живут не только те люди, которые являются профессиональными филологами или искусствоведами и любящими читателями, а даже те люди, которые сами, может быть, и не читали, только когда-то в школе в руках держали книжки, они все равно живут в той же самой культуре, созданной Пушкиным, Достоевским и другими людьми, некоторое культурное поле, в котором живут, в том числе, и очень простые, и очень необразованные люди, такое поле существует. Патриотизм, как мне кажется — это когда тебе не все равно. Конечно, это не чисто культурное явление, это не только любовь к деятелям культуры, это когда тебе не все равно, что происходит с другим жителями твоего дома, твоего города, деревень, которые далеко от твоего города находятся, когда ты чувствуешь этих людей родными для себя, когда тебе не безразлична их судьба, это тоже вот любовь к своему Отечеству, когда ты готов чем-то жертвовать, чем-то делиться ради того, чтобы люди вокруг тебя становились счастливее, радостнее, делиться своим временем, делиться своим какими-то ресурсами, делиться добрым взглядом, делиться, становясь поддержкой там, где эта поддержка нужна, вот когда ты не ощущаешь чужих людей, как чужих, как безразличных тебе, как тех, до кого тебе нет никакого дела, тех, за чей счет ты наоборот хотел бы поживиться, вот тогда ты подлинный патриот, в хорошем смысле этого слова, есть еще плохой смысл, что патриотизм — последнее убежище негодяя, это другая крайность на этом спектре, а подлинный патриотизм — это когда ты имеешь любовь к своей культуре, которая тебя воспитала и наследником которой ты являешься и деятельную любовь к своей Отчизне, к тем людям, которые рядом с тобой живут вместе.

М. Борисова

— Но это хорошо, когда все вокруг тебя мыслят в униссон с тобой, но ведь мы знаем, что патриотом может быть человек либеральных взглядов и патриотом может быть человек-государственник, и тот, и другой руководствуются желанием блага своей Отчизне, просто они это благо понимают по-разному. Или, скажем, государственный аппарат может в те или иные моменты транслировать некий заказ на определенную версию патриотизма, которая ему на данном этапе выгодна, мы сплошь и рядом это видим, пожалуйста, посмотрите по периметру, пример, который сразу приходит в голову —Украина с вот этими абсурдными заявлениями про «укров», от которых все произошло на свете, но на самом деле, масса людей на Украине, я полагаю, видит благо для своей Родины, для своей Отчизны вот в такой версии патриотизма, но насколько такого рода запросы транслируются и насколько христианин может им поддаваться, ведь, на самом деле, трудно, очутившись в толпе, не пойти вместе с ней, но у христианина зачастую выбор таков, что ему нужно определить, насколько это соответствует все-таки Писанию, а вокруг все далеко не соответствует Писанию, особенно, когда вокруг тебя вот этот патриотический подъем как бы, то есть он может быть и вполне искренним, но туда ли он ведет, это же нужно определять буквально вот по щелчку, потому что потом ты попадешь в эту толпу, и она повлечет тебя за собой, а потом ты опомнишься, но будет поздно.

о. Григорий

— Разумеется, в обществе существует политическое противостояние, есть люди самых разных взглядов и это нормально, так должно быть, с чем это можно сравнить — вот у меня большая семья, у разных членов семьи могут быть по некоторым вопросам совершенно разные взгляды, диаметрально противоположные, один мой сын может по какому-то поводу думать одно, а другой мой сын может думать совершенно противоположно, они могут из-за этого очень сильно спорить, но я все-таки знаю про них, что если случится какая-то беда, один встанет за другого горой и вот так и здесь: да, у нас разные взгляды, да, у нас разные представления, политическая борьба происходит таким образом, что, приходя на выборы, мы осуществляем тот или иной выбор, вот и происходит политическая борьба и те люди, которые выражают взгляды большинства людей, они это нормативным образом, приходят к власти таким образом, и эти разные взгляды не должны нам мешать любить друг друга, в Церкви все-таки есть очень важный принцип, мне кажется, что это не просто слова, что это действительно очень такой важный принцип для Церкви: что Церковь вне политики и также, как у меня в семье дети могут иметь разные взгляды, но реальность семьи первична, для нас важнее то, что мы являемся единой семьей, чем то, что у нас есть различия во взглядах, также и в Церкви: да, у меня есть прихожане, которые одних политических взглядов, есть прихожане, у которых совершенно противоположные политические взгляды, одни считают, что очень хорошо, что Крым присоединили, другие считают, что это была ошибка, одни что-то одно считают, другие другое, но когда мы собираемся вместе в храме — это все отступает, сейчас мы собрались во имя Христово, а не по какому-то другому поводу, то, что мы являемся единым приходом, то, что мы являемся единой общиной важнее, чем вот эти наши разногласия и споры. Потом, когда мы выйдем из храма, то где-то там они могут спорить, обсуждать, в самой церковной ограде у нас таких споров политических не бывает, это все отступает на второй план, потому что для нас вот важно, что сейчас мы вместе совершаем Евхаристию, сейчас мы вместе совершаем богослужение.

М. Борисова

— Почему я так усиленно возвращаю наш разговор к вопросу о том, что такое патриотизм для христианина — потому что если обернуться на нашу не такую уж давнюю историю под лозунгом: «Православие, самодержавие, народность» творились чудовищные вещи, я имею ввиду и погромы, какие-то движение радикальных националистов, как сейчас там, на той же Украине, и это объединяло людей под вполне патриотическими лозунгами, я думаю, что те, кто помнит времена Советского Союза и прошли школу патриотического воспитания в понимании советских руководителей хорошо представляют себе, что это невозможно, ты слышишь эти патриотические лозунги буквально из утюга, отовсюду, они кидаются на тебя в визуальной агитации и пропаганде, они звучат из всех носителей информации, они проговариваются, как некая уже затверженная мантра на всех там публичных собраниях, митингах, как угодно, и ты на этом фоне, это очень трудно противостоять, это тот патриотизм, который зачастую мало что имел общего с христианскими представлениями о добре и зле, поскольку в самой идеологии этого государства было многое перевернуто, приобретало диаметрально противоположное звучание, диаметрально противоположный знак, не говоря уже о том, что поколения воспитывались в этом и каждый уже на уровне отдельной личности, поскольку семья не всегда была местом, где обсуждения христианского представления о добре и зле могло не привести к какому-то очень острому конфликту, потому что мы, многие вышли из семей, где все были, скажем так, если не богоборцами, то по крайней мере, равнодушными к религии людьми и приходилось пробиваться сквозь эту толщу, определять для себя буквально как малому ребенку самые элементарные вещи, но сейчас выросло уже несколько поколений без этой школы, и как им искать эти ориентиры, а искать придется, потому что ситуация вокруг не становится более мягкой и более определенной, наоборот, все более и более усложняет калейдоскоп, в котором приходится выбирать правильное направление.

о. Григорий

— Да, действительно, слово «патриотизм» очень часто в истории использовалось для того, чтобы одурачить людей и заставить их делать что-то такое, что нужно тому или иному политическому лидеру и вот поэтому и возникли такие слова, что «патриотизм — последнее убежище негодяя», действительно, под этим хорошим словом, на приманку хорошего и положительного слова людей приманивали и заставляли делать гадости, в частности погромы и тому подобное, в этом смысле это слово несколько дискредитировано, но тем не менее я думаю, что нам важно помнить о том, что у этого слова есть положительный смысл и в положительном смысле христианин обязан быть патриотом, вот именно любя тех, кто живет вокруг, как ты можешь говорить, что ты любишь Бога, если ты ненавидишь своего ближнего, если ты даже просто не умеешь любить, если равнодушен к своему ближнему, научись любить того, который рядом с тобой и тогда ты можешь говорить о любви к Невидимому Богу, примерно так говорит об этом Иоанн Богослов в своем Послании. И вот патриотизм в смысле любви к Отечеству, любви к, как мы сказали: культуре и своим ближним, тем, кто живет с тобой вместе в одной стране — это нормальное подлинное и необходимое для христианина чувство и никакие эксцессы исторические, когда под этим словом скрывались разные гадости, они не должны это слово омрачить, да, под патриотизмом часто было что-то такое, но это не должно помешать нам быть патриотами в христианском смысле, в смысле благодарности своим предкам, понимаем, что мы являемся наследниками огромного богатства, которое нам досталось от наших предков и в деятельной любви к своим ближним. Как искать ориентиры, как принимать решения — я думаю, что могут помочь нам те слова, которые произносятся во время крещения, вот когда происходит крещение, даже не самое крещение, а первая, подготовительная часть крещения — оглашение, то каждый крещаемый, если это взрослый человек — то сам, если это малыш, то за него крестные родители произносят крещальные обеты, обещания, которые на всю жизнь даются, первое обещание, что человек отрицается от сатаны и от всего служения сатане, священник спрашивает: «Отрицаешься ли ты сатаны, всех ангел его, всего служения его, всей гордыни его? — Да, отрицаюсь» говорит крещаемый или крестные за него. А второе обещание: «Соединяешься ли ты со Христом, сочетаешься ли ты со Христом? — Да, сочетаюсь», и вот это не просто красивые слова, которые произнес человек и забыл потом, а это целая жизненная программа, это и есть тот критерий, который там показывает, сажать самолет или не сажать, так поступать или сяк, направо или налево пойти, каждый раз, когда мы выбираем, как поступить, надо об этом подумать, сатана хочет, чтобы люди ненавидели друг друга, чтобы люди враждовали, чтобы людям было больно, чтобы было как можно больше предательства, подлости, гадости всякой, безбожия, вот выбирая в этом направлении, поступая вот так мы не нарушаем наш крещальный обед, мы не льем воду на эту мельницу, не служим насилию, ненависти, подлости? Приглашают под видом патриотизма участвовать в погроме — но ведь я нарушаю в этом свой крещальный обет, я не должен быть погромщиком, это сатана хочет, чтобы люди громили друг друга. Второе — я сочетался со Христом, значит, я должен поступать так, как поступал Христос, для этого, конечно, нужно читать Евангелие, чтобы знать, как сам Христос поступал, как он действовал, о чем он говорил и каждый раз думает, какие слова Христа применимы к этой ситуации и вот это и есть тот критерий, который позволяет нам делать правильный жизненный выбор в каждой ситуации.

М. Борисова

— Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине проводит с нами сегодня этот «Светлый вечер», мы говорим о том, что такое патриотизм для современного верующего христианина. Мы все время обсуждаем ситуации с точки зрения внешней и внутренней, то есть человек внутри Церкви, человек верующий человек внутри общины и некие внешние силы, которые так или иначе могут сбить его с толку, христианский патриотизм подразумевает критику или нет? Потому что очень часто призыв быть патриотом подразумевает: «откажись от критики того, что тебя не устраивает вокруг, в твоем государстве, в твоем Отечестве» и очень часто яростные споры возникают у людей, которые со всех сторон любят Отечество, но по-разному смотрят на то, что вокруг происходит, по-разному это оценивают, когда начинают это обсуждать, начинают обвинять друг друга в отсутствии патриотизма.

о. Григорий

— Да, но говорится в Евангелии, что всякое древо познается по плодам, в этом и есть критерий, вот я критикую кого-то зачем, с какой целью, это может принести какой-то положительный плод или это приносит отрицательный плод, поэтому критика критике рознь, в каких-то случаях, кода мы видим, что вот что-то происходит явно неправильно, какая-то явная несправедливость, происходит то, чего не должно быть, то, что приносит боль людям, то очень естественно об этом сказать. В каких-то других случаях, когда критика ради критики, когда она не конструктивная, когда это приводит к тому, что люди еще сильнее ссорятся, враждуют, такой критики, конечно, быть не должно, вот когда мы критикуем, мы должны понять, какие последствия принесут наши критические высказывания, чего мы хотим добиться, если последствия будут хорошие, хотя бы мы на это надеемся, то такая критика возможна, это никак не противоречит тому, чтобы быть патриотами. Вот если перейти опять-таки к моей семье, я вижу, что ребенок плохо учится по какому-то предмету или не поддерживает порядок в своей комнате, я его критикую, потому что я рассчитываю, что моя критика принесет положительные плоды, надеюсь на это, что он станет немножко лучше учиться, что он хотя бы на один раз больше сделает домашнее задание, хотя бы один раз из пяти, что он хотя бы чуть-чуть приберется, если есть перспектива какого-то положительного результата этой критики, то она вполне может быть, если такой перспективы нет, тогда лучше не критиковать.

М. Борисова

— А как вам кажется, патриотизм сродни любви в принципе, не к чему-то, а как чувство любви и чувство патриотизма это близкие вещи?

о. Григорий

— Я думаю, что это близкие вещи, я люблю ту культуру, в которой я живу, я люблю тех людей, с которыми я рядом живу.

М. Борисова

— Но в таком случае, наверное, невозможно объяснить, что это такое до конца, потому что, как всякая любовь, это все-таки чувство, это эмоция и очень часто иррациональное, очень трудно объяснить, почему, я помню состояние полного хаоса в конце 80-х, когда все устои, все привычные какие-то атрибуты налаженной жизни в государстве рухнули, все завертелось в каком-то фантасмагорическом калейдоскопе и очень многие, потеряв ощущение реальности происходящего, если была такая возможность предпочитали куда-то уехать, даже не в смысле мигрировать, а тогда уже была возможность уехать, где-то найти контракт, какую-то работу просто, чтобы дистанцироваться от той воронки, в которую начинало здесь все закручиваться, это самый конец 80-х.

о. Григорий

— Это очень по-разному бывало, потому что некоторые люди уезжали, исходя из какого-то безвыходного положения, чтобы прокормить семью, например, ученый часто вынужден был откликаться на какие-то приглашения зарубежных университетов, потому что здесь просто физически невозможно было на какие-то очень скромные деньги, которые платили невозможно было прокормить семью, поэтому часто люди уезжали с горечью и возвращались при первой возможности, такое было.

М. Борисова

— Кто-то возвращался, кто-то не возвращался, но дело даже не в этом, почему я вспомнила сейчас это не очень отдаленное для нас прошлое — потому что очень хорошо помню эмоцию, у меня была возможность уехать и, в общем, было такое вполне доброжелательное предложение от моих знакомых в ЮАР, которые, посмотрев, что у нас тут происходит, пришли в ужас и хотели вот меня облагодетельствовать, и они не поняли, когда я попыталась им объяснить, почему я не уеду в этой ситуации, хотя совершенно было непонятно, как жить дальше, потому что дальше все рухнуло и непонятно было, чем кормиться самой и кормить своих ближних, но было четкое ощущение, о чем говорил наш классик: «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам», то есть есть что-то, что невозможно объяснить, ну как можно любить пепелище, это же странно, но вот для меня тогда было все понятно. Есть в патриотизме что-то, трудно укладывающееся в словесные формулировки.

о. Григорий

— Конечно, да, вы совершенно правы, но я думаю, что можно быть патриотом, даже находясь по каким-то причинам за пределами географических границ своего Отечества, можно продолжать любить и культуру, и людей, по разным причинам люди оказываются за границей, я не склонен осуждать тех людей, которые уезжают, это выбор каждого человека, где ему проживать, в каком месте и выбор может быть связан с большим количеством обстоятельств, поэтому не надо выдумывать, что те, кто уехал, они предатели своей Родины, конечно, нет, есть очень большое количество людей, которые по разным причинам уехали, но свою Родину очень любят, свое Отечество очень любят, может, кого-то Господь призвал, какой-то путь такой ему открыл, что вот ему надо потрудиться где-то за пределами земного Отечества. Я лично тоже очень люблю город, в котором живу — Москву, страну, но я могу себе представить, что я из Москвы куда-то уеду, в какой-то другой город, но вот что я где-то буду жить вне России мне представить очень трудно, когда я бывал за границей, я, по крайней мере, через две недели начинаю очень скучать по Москве, по России, но это мое такое личное субъективное чувство, а кто-то себя хорошо чувствует и при этом все равно продолжает оставаться патриотом.

М. Борисова

— А вам дети такие вопросы задают и вообще, когда разговор идет о некоем патриотическом воспитании что в вашем представлении, в вашей семье что это такое и существует ли оно?

о. Григорий

— Я очень стараюсь детей воспитывать так, чтобы не было как раз этого навязшего в зубах патриотизма, потому что можно тогда достичь ровно противоположной цели и патриотизм в том смысле, о котором мы говорили — любовь к своей культуре и любовь к людям, удалось как-то так сформулировать для себя, я думаю, что в моих детях есть, некоторые больше, некоторые меньше, с удовольствием тоже читают книги, живут в этом культурном поле и надеюсь, любят своих друзей, друзей друзей и в целом то общество, в котором мы живем.

М. Борисова

— Но это же уже люди XXI века, значит, они как-то иначе должны выражать свои чувства или все также, как было у вас в детстве?

о. Григорий

— Нет, ну очень большая разница, конечно, между поколениями существует, тем более сейчас появился интернет, появились социальные сети, появились смартфоны, они совсем по-другому проводят время, у них немножко другой язык, но так и нормально, смена поколений, у каждого поколения что-то свое, что-то новое возникает, в том числе, язык выражения чувств и эмоций.

М. Борисова

— Но они как-то формулируют свое отношение к Родине или это та сфера, которой они пока не касаются в разговорах?

о. Григорий

— Они не говорят об этом на языке каких-то штампов и лозунгов, и плакатов агитационных, чему я рад, поэтому нет такого: «я утром проснулся, зубы почистил, а теперь я хочу сказать, что я люблю свою Родину и свой народ» — такого нет, если бы такое было это было бы очень грустно, потому что это означало бы как раз замену настоящего патриотизма на то, что в конечном итоге может даже и к погромам привести на симулякр некоторый. И я считаю, что они выражают свои патриотические чувства, когда они с любовью говорят о своих друзьях, с любовью говорят об улицах города, в котором мы живем, с любовью говорят о книгах, которые они читают, о фильмах, о музыкальных произведениях, это и есть тот язык, на котором они выражают свои патриотические чувства, что вот эти явления для них дороги.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Священник Григорий Геронимус, настоятель храма Всемилостивого Спаса в Митине был сегодня в студии программы «Светлый вечер». С вами была Марина Борисова, до свидания.

о. Григорий

— Спасибо, до свидания.