«День всех святых. Петров пост. Память о перенесении мощей благоверного царевича Димитрия из Углича в Москву. Память святых прп. Мефодия, игумена Пешношского и прп. Варлаама Хутынского»

о. Стахий Колотвин. Фото: facebook.com

Наш собеседник — настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили о ближайшем воскресенье, в которое празднуется День всех святых, о значении и смысле Петрова поста, о праздновании перенесения мощей царевича Димитрия из Углича в Москву, а также о памяти святых преподобных Мефодия, игумена Пешношского и преподобного Варлаама Хутынского — ​​​​​​​о том, какой пример они оставили для нас. Отец Стахий объяснил смысл воскресного Евангельского чтения о том, каким образом можно наследовать вечную жизнь. По словам нашего собеседника, каждый из святых чем-то жертвует ради Бога, и нам надо задуматься, пример какого святого будет применим в нашей жизни, и стремиться к этому.

---

М. Борисова

– Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова, в эфире программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Сегодня мой собеседник – настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в первое воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. Первое воскресенье по Пятидесятнице посвящено памяти всех святых. Церковь вспоминает не только тех святых, которые уже просияли, но еще и тех, которым надлежит просиять благодатью Святого Духа во всем мире от Адама до второго пришествия Христова. Вот как возникла эта традиция и в чем ее смысл?

Иерей Стахий

– Если мы посмотрим, то у нас идет отсчет праздников от Пасхи Господней, причем идет отсчет как в обратную сторону, так и вперед. То есть мы готовимся, вспоминаем, восходим по подготовительным неделя Великого поста, потом идем по неделям, то есть по воскресным дням Великого поста, тоже как некоторые ключевые такие точки, и вот он Вход Господень в Иерусалим, страдания Христовы, и вот Христос воскресает. И после этого мы тоже вместе со всей Церковью радуемся Воскресению Христа, сорадуемся встречам со Христом, которые были у апостолов и которые у нас в нашей жизни духовной вместе со Христом происходят, мы вместе торжествуем Вознесением Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, утешаемся Духом Святым, Который приходит и на апостолов, и на нас, грешных и недостойных. И вот с этого момента дальше уже течет обычный распорядок нашей церковной жизни, уже начинается новый отсчет евангельских чтений, и уже завершается некоторый путь спасения человечества, он исполнен. Он завершается не потому, что он закончился и его больше нет, а потому что он наполнился и вот он действует. Теперь каждый человек спасен Христом, теперь каждый человек имеет возможность к этому спасению присоединиться, остается только сделать личный выбор – хочу я это спасение получить или я его все-таки отвергаю. И вот и для нас, как если мы посмотрим, вот неделю назад была Троица, и неделю назад мы вспоминали как Дух Святой сошел на апостолов и то есть соединил каждого человека с Собою лично, с Богом, с Третьим Лицом Святой Живоначальной Троицы. И через неделю следующий воскресный день, потому что ну да, вот на Троицу вроде еще столько дней после нее, и такая память замечательных святых, но все равно у нас рабочая неделя, свои заботы, своя суета. Но вот мы приходим на следующей неделе, на следующий воскресный день в храм, и тут мы видим тех людей, которые смогли наилучшим образом с Духом Святым соединиться, и что этот Дух Святой их оживотворил. И оживотворил, что да, они сейчас, конечно, умерли физически, их душа и тело разлучены, и тело уже всё – у кого-то мощи остались, а у кого-то мы даже и не знаем никаких сведений, где святые останки почивают, но душа которых приобщилась жизни вечной. Потому что источник жизни вечной Бог, и они с Богом пребывают. Таким образом Церковь нам через неделю после дня Святой Живоначальной Троицы, то есть, можно сказать, как некоторое такое послесловие, постскриптум этого евангельского периода воспоминаний страданий, Воскресения, торжества и победы Бога над смертью и над грехом, показывает нам, что вот для чего это все происходило, для чего Господь это все делал – для того, чтобы появились цветы, для того, чтобы появились люди, которые будут вечно со Христом, потому что Господь ради этого нас и сотворил. Господь ради этого и воплотился и пострадал, ради этого и сходил во ад и ради этого возносился на небеса. Зачем Ему возноситься на небеса, зачем Ему с них сходить – ну как раз для того, чтобы наше тело и нашу человеческую душу тоже одесную Бога Отца посадить. И вот как мы вспоминаем притчу о Страшном суде, и точно так же одесную Бога Отца не только Бог Сын будет пребывать, но и будут пребывать все праведники, праведники, которые идут в жизнь вечную и радость вечную. И поэтому это праздник, который недаром так называют, что это день всеобщих именин, потому что раз празднуются все святые, то соответственно каждого человека тоже святой человек, покровитель празднуется. Но это день не только наших именин, это день каждого христианина, потому что еще для нас очень важно вспомнить обращение, которое в посланиях апостолов, в послании апостола Павла который обращается к святым, ко всем людям, то есть не только тем, кто на иконах изображается, а любой христианин, он святой. Святой не потому, что у него грехов нет. Нет, для того чтобы с грехами расстаться, для начала надо умереть, потому что пока человек не умер, все равно он со своими грехами сражается. Единственный человек без греха полностью это Господь наш Иисус Христос, все остальные, у всех святых грехи были. Но день этот для нас, мы все святые – это мы слышим и вспоминаем. И уж как минимум каждое воскресенье, в идеале, это должны слышать, возглас перед причастием: «Святая святым». Потому что мы святые, потому что нас Дух Святой, вот вспоминаем Кто сошел на прошлой неделе на нас, на всю Церковь, на апостолов и даже до сего дня – Дух Святой. И уже Дух Святой соединяется, безгрешный совершенно, абсолютно святой с грешным, несовершенным человеком, и в этой святости грех попаляется и растворяется. Поэтому это праздник каждого христианина, который говорит: да, Господи, сейчас я пришел тоже приобщиться Твоей святости, я пришел для того, чтобы с Тобой соединиться. Но, Господи, вот молитвами этих бесчисленных Твоих угодников, малую часть о которых мы знаем, чьи имена записаны в календаре церковном, малую часть которую мы догадываемся, потому что слышали вот да, там Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской, кто-то по именам известен, кто-то безымянен. Да, там тысячи мучеников Никомедийских, которых Диоклетиан замучил, чьи-то имена мы знаем, а о ком никогда и не догадаемся и раньше Страшного суда кого мы не увидим, не поймем, кто эти святые, что вместе с ними мы тоже хотим вечную жизнь наследовать. Именно поэтому вот этот праздник, этот воскресный день является итогом всего нашего такого усильного периода поста, аскетики, работы над собой, покаяния и периодом усиленного празднования. Потому что вот как в жизни человека бывают моменты, что нам очень важно понять, моменты, когда человек берет и переносит какие-то испытания, и разовые, и долговременные, потом бывают моменты какого-то, наоборот, праздника, торжества, когда все хорошо, когда вот тоже ну как человек взял, трудился, в течение года, потом уехал в отпуск, отдыхает, наслаждается общением со своей семьей, свободным временем, то что много можно чего-то интересного, полезного сделать, отдохнуть, никуда бежать, тропиться не надо. Но все равно большая часть жизни, она состоит не из терпения страданий каких-то особых, естественно, всегда какие-то проблемы найдутся, враг наш не дремлет, но это все пустяки, а вот какие-то серьезные испытания – вот да, бывают периоды. И точно так же бывают периоды, когда вот прямо все хорошо, настоящий праздник – день рождения, свадьба, у друзей какое-то торжество, просто какие-то радостные нам известия, хорошо на душе, вот безоблачно – Господь особенно нас поддерживает. Это вот тоже как некоторые воспоминания тоже сострадания Спасителю в страстях, великопостного труда, и соторжество Ему в пасхальный период. Но большую часть нашей жизни мы просто вот живем и живем, и получаем маленькие радости, и преодолеваем маленькие печали. Точно так же мы если посмотрим, как устроен богослужебный год в Церкви, то тоже мы увидим, что вот этот период, зависящий от Пасхи переходящих праздников, которые каждый год сдвигаются, в зависимости от Пасхи, что можно сказать, так накладывается поверх вот этого круговорота дней в году, когда каждый день совершается память того или иного святого. И как некоторая стартовая точка вот этой памяти всех святых нам дан вот этот воскресный день, Неделя всех святых.

М. Борисова

– Но когда мы стараемся глубже понять смысл праздника, мы обращаемся, как правило, к евангельским чтениям, которые слышим за литургией. И в отрывке из Евангелия от Матфея в 10-й главе, который будет читаться за литургией завтра, там есть слова, которые требуют ну какого-то особого размышления и пояснения. Мы только что говорили о том, что и апостол Павел обращался ко всем христианам как к святым, но где критерий святости. Вот что мы завтра услышим в Евангелии: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». И далее: «И всякий, кто оставит дом или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит в сто крат и наследует жизнь вечную». Вот когда встречаешь такую планку, тут недолго и загрустить, потому что редко кто, примерив такие критерии на себя, скажет: я готов.

Иерей Стахий

– Слава Тебе, Господи. Ну надо Богу довериться. Потому что, если мы посмотрим, что это как раз апостол Петр-то говорит, да, вот, Господи, вот мы все оставили и последовали за Тобой, что нам будет? Конечно, награда на небесах. Собственно Господь в Евангелии и говорит: «Радуйтесь и веселитесь, яко мзда ваша многа на небесех», – поем во время третьего антифона на литургии, тоже это вспоминаем и этим утешаемся. Но если мы посмотрим на одно из первых явленых, совершенным Господом чудес – ну вот откроем Евангелие от Марка, самое короткое, и увидим, что Господь пришел и изгнал беса из человека, который в синагоге сидел, Его слушал. А потом какое вот второе, по Евангелию от Марка, чудо хронологически – пошел в дом апостола Петра и там исцелил его болящую тещу. То есть мы видим, что Господь не забывает в том числе и о какой-то земной необходимости человека. Хотя человек, конечно, все равно жертвует, это не то что: ой, Господи, я за Тобой пошел, Ты мою тещу исцелил, теперь я вот все, возвращаюсь к обычным своим каким-то делам. Кроме того, подвиг святых, мы видим, насколько их пути разные. Разные, зачастую противоположные. Что бывают святые, конечно, может быть, больше всего святых и явные святые, собственно, кто особенно из всех святых выделялся во времена ранней древней Церкви, это, конечно, мученики. Мученики, которые показали вот как раз полностью соответствие этому критерию евангельскому, что они возлюбили Бога, чем что-либо земное, в том числе свою семью. То есть они шли и умирали и оставляли свою семью, а зачастую вместе со своей семьей погибали от рук вот этих древних мучителей эпохи гонения Римской империи, эпохи проповеди христианства, эпохи апостольской и еще несколько веков после нее, что они свидетельствовали и показывали: вот, правда, та любовь. Потому что Господь сказал: нет больше той любви, как кто положит душу свою за други своя. И для них вот этим «другом своим» был прежде всего Господь наш Иисус Христос, Который умер за них, Свою душу за них положил, и они точно так же были готовы положить за Него свою душу. И именно поэтому в апостольском чтении вспоминаются апостолом Павлом тоже люди святые, в том числе надо понимать, что он говорит в данном случае о ветхозаветных святых, то есть он их воспоминает их мученическую смерть, пророков, их аскетические подвиги в пустыне, то есть то, что новозаветные святые потом тоже повторили, в том числе вдохновляясь примером святых Ветхого Завета. Что и при этом, говорит, их не был достоин весь мир. И святая Церковь, вот вдохновившись словами апостол Павла, до сего дня мучеников выделяет особо. Потому что если мы посмотрим, то Божественная литургия, вот мы вспоминаем Сошествие Святого Духа на апостолов, неделю назад было, и вот каждую Божественную литургию Дух Святой сходит на хлеб и вино и прелагает в Тело и Кровь Христову. И на чем совершается служение. В эпоху гонений люди собирались, христиане, в экстренных ситуациях, в спокойной ситуации могли собраться просто в доме у какого-то человека более обеспеченного, у которого была просторная комната, какое-то тихое там, за забором, может, вилла, на которой можно было Тайную Вечерю, ее воспоминание совершить. Но в моменты экстренные, когда разгул гонений был – потому что нельзя сказать, что все триста лет вот этой первой христианской эры во времена гонений Римской империи, что изо дня в день только хватали и убивали, нет, это было волнами. Но когда эта волна наступала, то христиане шли уже, вот как мы знаем, в римские катакомбы, наоборот, уходили куда-то из города, шли на кладбище. Если для язычника это была потеря, был уже потерянный мир – человек умер, если для иудея смерть была осквернение, то для христиан, как мы тоже помним слова апостола Павла: иудеям соблазн, эллинам безумие – место смерти не было никакой скверны, не было каким-то отпадением от Бога, потому что там были мощи мучеников, которые пострадали за Христа. Именно поэтому христиане, тоже вот одна из таких, можно сказать, статей расхода, сейчас какие статьи расхода у Церкви – ну вот за отопление заплатить там, налоговые отчисления социальные там зарплат, тоже там щебенку там закупить, выровнять участок, там храм строить и так далее. А тогда христиане очень много тратили на то, чтобы выкупить тела мучеников, которые для поругания язычниками бросались, чтобы их дикие звери съели. И нам именно до сего дня в каждом престоле, и даже если храм не освящен великим освящением еще, только малым, в каждом антиминсе, то есть специальном плате, который на престоле лежит, зашита частичка мощей мучеников, потому что они святые прежде всего. Они смогли показать, что да, они возлюбили Бога больше всего, больше всей своей семьи. Однако остальные, все-таки у нас сегодня память всех святых, а не только вот именно мучеников, поэтому для нас Господь тоже в сегодняшнем празднике напоминает: вовсе не обязательно брать, идти искать как-то возможности погибнуть, чтобы в Царствие Небесное попасть. Он нас все-таки мы там не викинги, там не в Вальхаллу стремимся, что нам насильственная смерть нужна для попадания туда, ни в коем случае. Потому что память самых разных святых, то есть самых разных путей, которые ведут ко Христу. В Евангелии сказано, конечно, что путь узкий, ведущий в Царствие Небесное, и что он узкий и сложно по нему пройти, надо крест взять и по нему пройти. Но тем не менее этот путь, с одной стороны, узкий, а с другой стороны, абсолютно всеобъемлющий, потому что этот путь Сам Христос. Господь в Евангелии от Иоанна говорит: «Я есть путь, истина и жизнь». И вот как и жизнь у разных людей разная, так и жизнь в Христе тоже может по-разному протекать. Кто-то, наоборот, мы знаем святителей, кто берут и в гуще событий, заботятся о пастве там, с еретиками борются, самое главное борются со страстями людей, и им это тяжело, и им охота уйти в пустыню, но не к этому Церковь призвала. Вспоминаем там человек, Григорий Богослов, человек созерцатель, хотел всегда просто сидеть богословствовать, трактаты писать, молиться в скалах где-то, а нет, вот его Церковь призвала, и он уже, конечно, тяготился, но все-таки Церковью управлял. А другие люди – мы, наоборот, смотрим: образование, талантливые, с такими карьерными перспективами. Вспомним преподобного Иоанна Дамаскина – отец его, и отец, и дед, они были, по сути, премьер-министрами, министрами финансов как минимум, если уж сравнивать с нынешними временами, в государстве-завоевателе, в государствн арабском, мусульманском. Но все равно он все оставляет и идет, и подвизается в пустыне, подвизается в Лавре святого Саввы. И точно так же мы можем вспомнить Иоанна Лествичника, который блестящее образование в Константинополе получил и тоже мог сделать головокружительную карьеру. И тоже мы видим, что люди берут и каждый жертвует чем-то своим. То есть, наоборот, ты готов работать с людьми – но нет, уходишь и молишься с Богом. Каждый из святых чем-то жертвует, чем-то жертвует ради Бога, но тем не менее служит Ему максимально. Поэтому мы вспоминаем, и тоже, конечно, у нас всегда восхищались люди на протяжении веков чем-то необычным – мученичеством, монашеским подвигом, пустынничеством. Но вот а как нам быть, ведь мы, в основном, все-таки и не мученики, и не монахи, а абсолютно подавляющее число населения земли, и уж даже если не брать людей не крещеных, не просвещенных, абсолютно подавляющее число православных христиан, они не являются ни людьми, которые живут в эпоху гонений, они не являются людьми, которые уходят в монастырь, с кого же им пример брать. Конечно, такие тоже святые есть. Их, конечно, меньше, но это не потому, что меньше святых, которые спаслись в обычной тихой семейной жизни или не тихой, а наоборот, в какие-то бурные времена, но тем не менее смогли в миру, в больших городах или в малых деревнях, прожить и достигнуть Царствия Небесного. Тут, наоборот, нам всегда надо таких святых выискивать, как там, например, княжескую чету Димитрий Донской и его жена Евдокия, которые там детей воспитывали, растили, несмотря на все внешние перипетия. Поэтому мы можем найти в жизни святых такой пример, который нам пригодится. Либо частично смотрим, что-то мы можем у преподобного отца, даже живя в многомиллионном городе, взять. Либо, наоборот, мы смотрим святого, находим его и думаем: вот, а его пример, ну если не на сто процентов, то хотя бы там на семьдесят в нашей жизни применим.

М. Борисова

– Напомню нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной на связи настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и будущей седмицы. Будущая седмица открывает у нас Петров пост, и с этим постом не все всем понятно. Как мы читаем в истории Церкви, пост этот был установлен буквально в самом начале, в первые века христианства, упоминается уже в «Апостольском предании» святого Ипполита Римского в III веке. Вначале считался как бы компенсацией, то есть он предназначался тем, кто по каким-то обстоятельствам жизни не смогли поститься в Великий пост, и вот когда заканчивалась череда великих праздников, им давалась возможность как бы восполнить подвиг поста – но это в те времена, после этого он утвердился как самостоятельный пост. И мы его знаем как многодневный пост, который каждый год через неделю после праздника Святой Троицы начинается, длится до 12 июля. Это если вспомнить, почему именно 12 июля день святых апостолов Петра и Павла – в этот день в Константинополе и Риме были построены храмы во имя святых апостолов. и освящение константинопольского храма как раз пришлось на эту дату. Но очень многие спотыкаются именно сейчас о смысл Петрова поста. Все-таки к Великому посту мы готовимся долго, мы входим в это состояние, мы пытаемся прогнать его через разум собственный, через собственный какой-то опыт, настраиваемся. Нам Церковь очень в этом помогает и богослужениями, и проповедями, и чтениями. И тут вдруг посреди лета случается пост, который, с одной стороны, заканчивается чествованием первоверховных апостолов, а с другой стороны, он, наоборот, наступает без подготовки, то есть мы праздновали, праздновали, и вдруг – раз, и пост. И это вызывает некоторое чувство такой растерянности что ли, как нам входить в этот пост и с чем нам его проходить?

Иерей Стахий

– Тут, действительно, хоть Петров пост и известен с самых древнейших времен, то мы увидим его некоторый региональный оттенок. Ипполит Римский – это Римская Церковь, где собственно в Риме пострадали Петр и Павел, поэтому там отношение к памяти первоверховных апостолов всегда было особое, как мы помним, что даже оно потом стало нездоровым, и на нем такие еретические притязания римских пап на непогрешимость начались, которые привели в итоге, спустя тысячи лет существования христианской Церкви, к вот этому великому и ужасному расколу. Если мы посмотрим все-таки, когда Петров пост был предписан Церкви для общецерковного употребления, то это произошло все-таки на четыреста лет позже. Уже в VII веке Вселенский собор принимает канон, я его сейчас не могу процитировать дословно, но по памяти, причем точно так же этот канон показывает, что Петров пост это пост вспомогательный. Если ты был во время святой Четыредесятницы (святая Четыредесятница – подсказочка, – это Великий пост) ты был в военном походе или в торговом путешествии и не мог из-за этого соблюдать Великий пост, то тогда постись вот как раз перед днем апостолов Петра и Павла, ну столько, сколько ты этот пост соблюдать не мог. Почему военный поход и почему торговое путешествие – надо понимать, что холодильников не было, с консервами все было плохо, поэтому люди, которые отправлялись в поход, они ели как раз то, что могли, ну по сути, у местного населения найти. А это не то время, когда ты можешь собрать пшеницу, помидорчики вырастить. Нет, это как раз взяли, какие-то там домашние животные, зарезали, съели – вот так, собственно, питалась армия проходящая. Конечно, был и какой-то запас провианта, и он был такой же как и у торговцев, то есть просто засоленное мясо, солонина. Потому что если ты плывешь на корабле, то уже, конечно, никакой свежей пищи, ты не можешь никакими овощами быть обеспечен – жаркий климат, не такой как у нас, все быстро испортится за многонедельное плавание. Поэтому ну хотели христиане поститься – это сейчас мы в любой, по сути, момент своей жизни можем Великий пост совершать в любом уголке земли, все равно для этого есть все необходимые там и продукты, и технические условия, а в то время этого не было. Поэтому люди, тоже Святая Церковь предписывает, если ты в чем-то ослабил Великий пост, то тогда тебе в это время, когда лето, когда абсолютно нет поста, когда уже и время, с одной стороны, и трудов больших там в поле, а с другой стороны, и время какого-то отдыха, потому что жара и тоже порой охота прилечь и отдохнуть, а не выстаивать длинные службы, что вот это время возьми, можешь дополнительно попоститься. Это будет не дополнительный пост, а это как раз ты можешь догнать то, что во время Великого поста ты не сделал. Никогда никакой канон Вселенского собора не предписывал соблюдать Петров пост тем, кто постился Великим постом, потому что это уже, по мысли канонистов, по мысли отцов Вселенского собора, было лишним действием. Как же так получилось, что Петров пост насколько плотно пошел в жизнь Церкви? Тут опять же мы помним благочестие монастырей константинопольских, что монахи, они всегда постились больше, чем миряне. И что очень часто монахи в том числе брали дополнительные дни поста в память о своих жертвователях, что кто-то завещал пожертвование, какое-то там поместье с крестьянами, где-нибудь в Пафлагонии, но это все там провинции Византийской империи, что с него доход шел на содержание монастыря. А взамен монахи, они брали и постились, и молились в этот день за семью своего жертвователя за усопшего и за его здравствующих потомков. Когда на Русь отправились вместе с посланцами князя Владимира, вместе с царевной Анной, ставшей его женой после крещения уже, священники, это, конечно, были священники монашествующие, которые пришли, принесли на Русь все вот эти строгие правила. И что уже для русского человека монашеский Петров пост как нечто обязательное стал некоторой нормой. Но на самом деле, если мы посмотрим, почитаем «Лето Господне» Шмелева, почитаем, просто посмотрим на практику дореволюционной жизни, то мы увидим: был только один период в течение года, когда закрывались театры, то есть прекращались развлечения – не как сейчас вот в августе межтеатральный сезон, а именно во время Великого поста, что в этот день тоже закрывались мясные лавки. Коровку, конечно, не остановить, а ее доить-то все равно каждый день придется, иначе она заболеет и умрет, а, конечно, мясо во время Великого поста уже никто не принимал, не было такого, естественно, никогда в Великий пост. Потому что тут мы видим, что некоторая строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения. И при этом здесь в данном случае эта фраза тоже будет натяжкой, потому что Петров пост, он именно призван к тому, чтобы то, что ты не успел сделать Великим постом, совершил. А вот тут-то и есть проблема, потому что ты понимаешь: возможно, Великим постом ни дня не было, ни одного дня, когда я там скушал что-то скоромное. А вот получилось ли у тебя Великим постом свою духовную жизнь настроить, получилось ли уделить время дополнительное Священному Писанию. Ты хотел прочитать наверняка какую-то полезную книгу, а вместо этого тоже зависал в смартфоне, в новостях, в интернете каких-то праздных. Может, в этом-то ты не догнал, тогда и правда, бери спокойно, в соответствии с канонами Вселенских соборов, компенсируй то, что ты не успел совершить Великим постом. И не сражайся опять с колбасой, а возьми и сосредоточься на святоотеческом наследии. Потому что Церковь, она как раз и призывает то, что ты не успел сделать Великим постом, то на Петров пост обращай. Если ты все-таки тоже воспоминаешь: ой, батюшка, да, я брал и Великим постом, ну все-таки иногда на работу, ну где-то там в гостях что-то или, например, в течение всего Великого поста тяжело и кроме Страстной с молочным там постился. Ну возьми сейчас, значит, как-то тоже ну вполовину строгости Петров пост соверши. И это не частное мнение того или иного священника. Потому что у нас есть обязательные к исполнению указания соборов, а есть уже некоторые традиции, которые зарождаются и которые где-то главенствуют, а где-то и не очень-то, как мы помним, на протяжении тысячелетней истории нашего русского царства и не очень-то на них обращали и соблюдали. Потому что, конечно, пост как время некоторой подготовки праздника, оно было. Тут надо понимать, что и само слово «пост», его тоже нужно отличать от говения, потому что говение это ограничение пищи. Поэтому, дорогие братья и сестры, в заключение я бы посоветовал каждому обратиться к своему духовнику, и сказать: батюшка, ну вы-то в семинарии учились, вы-то помните, что Петров пост это, конечно, не общецерковное установление для всех, а для тех, кто Великим постом не смог поститься. Вот я помню, что я Великим постом то-то то-то недоделал, благословите меня в остальном пост не соблюдать – ну например, может, без мяса его совершать, ну там поститься вместе с молочным, но я зато вот сосредоточусь, что, правда, возьму в церковной лавке вот эту книжку, которую давно облюбовываю и после службы пролистываю, но никак ее не открою ее читать, буду читать и сосредоточусь именно на духовной стороне поста. Или какое-то другое решение. То есть со своим духовником можно уже будет найти такой способ провести Петров пост, который не выбьет из колеи, который не станет некоторой тяготой, а который действительно подготовит духовную радость и подготовит нас к встрече памяти, праздника апостолов Петра и Павла.

М. Борисова

– В эфире радио «Вера» программа «Седмица». С вами Марина Борисова и мой собеседник, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

– Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, в эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И, как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. И особенно хотелось поговорить о дате, которую мы будем отмечать 16 июня – это празднование в честь перенесения мощей святого царевича Димитрия из Углича в Москву. Собственно о жизни царевича Димитрия, сына царя Иоанна Грозного от седьмого брака, который, естественно, для Церкви даже, в общем, и браком не является, с Марией Нагой, о самой этой жизни практически ничего неизвестно. Потому что вскоре после смерти отца его вместе с матерью и ее родней сослали в Углич и, собственно, до его кончины мы очень мало что знаем. А вот о его смерти, о переносе останков в Москву, о канонизации и чудесах по молитвам у раки царевича Димитрия осталось очень много письменных памятников, которые создавались на протяжении всего XVII – XVIII веков. Ну, собственно говоря, по поводу кончины царевича Димитрия было три исторических версии. По одной он был убит по тайному приказу Годунова, по второй, собственно, при кончине было проведено следствие и была принята вторая версия, что царевич погиб в результате несчастного случая, и третья, уже совсем такая конспирологическая версия, что вместе него бы убит его двойник. Эта третья версия дала возможность возникновения вот всем последующим Лжедмитриям. Но то что касается исторической части, ну никак не подтверждает, что царевич Дмитрий был святым. Вот несчастный, погибший в каких-то вот этих династических усобицах, ребенок. Но дело в том, что свидетельства о чудесах при мощах, при тогда еще только могиле в Угличе царевича Димитрия они очень ранние, практически почти сразу после его смерти появившиеся. Достаточно ли этого в принципе, чтобы святого уже признала вся Церковь или нужны какие-то особые, ну не знаю, знамения или откровения, чтобы было понятно, что эта смерть свята?

Иерей Стахий

– Да, тут есть такая проблема, и даже она многих людей, которые образованные, разбираются, у которых есть историческое образование, начинает смущать. Действительно, люди по своим страстным стремлениям иногда пытаются использовать Церковь в своих целях. Собственно и Борис Годунов способствовал тому, чтобы вот какое-то было почитание как святого царевича Димитрия, чтобы уже легитимизировать свою власть. И потом уже и после него, в эпоху Смутного времени почитание царевича Димитрия особенно подчеркивалось, в пику самозванцам Лжедмитрию I, Лжедмитрию II. И, кажется, ну вот, какое-то политическое прославление. Но Господь говорит: древо познается по плодам. И, правда, вот те чудеса, которые совершались при мощах, они тоже вдохновляют. И для меня вот некоторым вдохновением того, чтобы почитать царевича Димитрия, несмотря на очевидную политизированность его прославления, да и в принципе много ли было там детей, которые, в принципе, ну росли еще, в силу возраста были вполне безгрешны, все ли они обязательно святыми являются. Но на самом деле тут тоже надо помнить, что святые бывают прославленные, а бывают непрославленные. Некоторые играют яркую роль, чтобы вдохновить других, другие попадают в Царствие Небесное и им уже хорошо, им вовсе не нужна никакая земная слава. И когда ты уже с Богом, тебе абсолютно неважно там, поют тебе величание, строят в честь тебя храмы, почитают тебя как-то на земле, потому что ты во всеобъемлющей любви Божией. Поэтому, возможно, множество там, тысячи, миллионы вот таких же деток, которые, как царевич Димитрий, окончили насильственно или в результате нечастного случая свою жизнь, они точно так же со Христом. Мы почитаем святого человека, который может дать нам чем-то пример. В данном случае тоже пример человека царских кровей, он был более ярок для всего нашего народа и остается уже спустя столетия, когда и уже никакого царства на Руси нет, тоже ярким примером. И для меня важно то, что происходило в 90-е – двухтысячные годы, до сих пор продолжается, то что, по сути, такое ядро всей социальной жизни, социальной деятельности и благотворительности Русской Православной Церкви, оно сложилось именно в общине храма царевича Димитрия в Москве. Потому что, по сути, из частных инициатив одного прихода во времена патриаршества предыдущего, во времена Патриарха Алексия, при нынешнем Святейшем Патриарха Кирилле, который человек с таким административным талантом, любит все систематизировать, который взял отца Аркадия Шатова, уже так, по сути, ультимативно потребовал от него, чтобы он стал епископом, возглавил, поручил ему целый Синодальный отдел по социальной деятельности и благотворительности, в результате которого уже где-то, волей-неволей, по самым разным приходам, епархиям уголкам нашей Церкви социальная деятельность возродилась. Как мы помним, до революции в принципе благотворительность, забота о нуждающихся это никогда не было частью государственной машины. Но тем не менее это всегда было обязанностью, которую исполняли и которую ждали члены Царской Семьи. Причем чаще всего члены Царской Семьи, не которые занимались непосредственно управлением, у них и так дел хватало, а этим занимались императрицы, этим занимались великие князья, которые шефствовали. Тоже вот мы вспоминаем, как братья, племянники русских царей – уже в XIX веке больше куда информации – как они были почетными, но при этом реально действующими попечителями различных учебных, различных благотворительных заведений. И они были там не свадебными генералами, а правда, изыскивали средства, находили, своим авторитетом следили, чтобы никто никого не обижал, следили за правильным распределением каких-то этих благотворительных средств. И таким образом тоже вот царевич Дмитрий и является идеальным таким покровителем, человеком, который мог стать царем и властвовать, а вместо этого берет и заботится о людях. Поэтому меня вот лично вот это вдохновляет. Я вижу, что люди, которые собрались вокруг памяти царевича Димитрия, смогли такое большое дело сделать, которое, как семечко, легло уже в почву лихих 90-х годов и произросло до наших дней, по всей нашей Церкви распространилось. Поэтому тоже и мы, мы очень любим таких святых которые очень там мощные, сильные, там повелевают ветрами, которые свершают каких-то там чудеса при жизни, которые там мученически страдают или по 80 лет в пустыне там стоят на столпе – все это очень вдохновляет, но это на самом деле погоня за такой святостью, это тоже порой может диагностировать, что в нашей душе есть гордость. А вот здесь нам как раз нужна кротость, смириться и понять, вот этот маленький мальчик, как Господь сказал: вот будьте как дети, если не будете как дети, не сможете наследовать Царствие Небесное. Поэтому тоже нам надо вот я бы так сказал в кавычках «заземлиться» чуть-чуть, стать чуть-чуть попроще, быть как дети, открыться Господу своим чистым сердцем, не искать какого-то подвига специального, а просто быть христианином в каждый момент своей жизни.

М. Борисова

– Тут есть вопрос исторический скорее, нежели духовный. Хотя, в общем, может быть, и духовный тоже. Как раз к временам Смуты относится история еще одного нечастного младенца – это сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II – он был совсем маленьким мальчиком, ему не суждено было дожить даже до четырех лет. И когда вся эта печальная авантюра его родителей закончилась трагедией, и он вместе с матерью оказался в Москве, мать его была заточена в темнице, а вот этого нечастного мальчика казнили через повешение, то есть как взрослого страшного преступника. И когда я смотрю на историю царевича Димитрия и вот этого Ивана, которого прозвали Ворёнок, от слова «вор», я не очень понимаю, в чем между ними разница. Ведь и тот и другой пали практически жертвой династических распрей. Но один святой прославленный, а другой безвестно канул в истории государства Российского.

Иерей Стахий

– Смотрите, в данном случае я уже на этот вопрос, немножко предвосхитил его ответ, я уже сказал, что могут быть сотни, тысячи, миллионы детей, которые, просто в силу своего достаточно безгрешного возраста, никак от Господа не отделились. Потому что тут зачем нам за примерами политическими ходить, у нас каждый день совершаются, даже вот был карантин, и очень многие важные операции отменялись: ну что, у вас там рак? – если совсем еще не умираете, ну подождите; у вас тоже какие-то проблемы с различными внутренними органами, с работой желез – ну тоже подождите. А вот аборты делались каждый день, убивали детей каждый день. И мы, конечно, понимаем, что человек, который от Христа не отделился, не отделился своим волевым решением, не выбрал волевым решением грех, он все равно будет со Христом. Он будет со Христом. Да, он может, как вот мы знаем видение апостола Павла, что он был восхищен до четвертого неба, то есть, конечно, есть разные уровни приближения к Богу, есть разные уровни вот этого райского блаженства, и нам бы хотя бы хоть на подножечку рая попасть. И, конечно, человек, может, великий подвижник, великомученик, он будет ближе ко Христу, а как мы знаем, апостолы они вообще сядут на двенадцать престолов судить двенадцать колен Израилевых –это, может, исключительная возможность, потому что Господь сказал: не судите, – то есть никому сказал не судить, а апостолам даже вот это позволяет. Это, кстати, тоже надо помнить, очень важно. И тем не менее те люди, которые не отделились грехом от Бога, они все равно с Богом будут. Это причем не только касается детей и умученных детей, убитых в результате политических действий, в результате абортов, в результате тоже каких-то там насильственных действий или погибших в результате, правда, там несчастных случаев, но это касается людей, которые «чистии сердцем». Потому что вот есть люди, например, с повреждениями центральной нервной системы, с психическими заболеваниями тяжелыми, недееспособные, которые вот мучаются в психоневрологических интернатах наших ужасных, и что тоже кажется: вот зачем они живут? А они все равно, они грех не выбирают. И они уже, в силу не выбора греха, к Богу куда ближе. Недаром на Руси вот всегда дурачки пользовались некоторым уважением, почтением. Да, над ними посмеивались, но все-таки, в отличие от жесткого постсоветского общества, когда все-таки богоборческие годы наложили страшный отпечаток на весь наш русский народ, всегда к ним относились с некоторой заботой, почтением, никуда, естественно, не изолировали, да, хотя они могли мешаться, и суматоху вносить, и неудобства для окружающих. Поэтому для нас – вот мы же празднуем все-таки сейчас Неделю всех святых, и уже дальше мы пошли разбирать память отдельных святых – для нас очень важно понимать, что спасение возможно, что попасть в Царствие Небесное действительно очень просто, потому что Господь всех нас спас.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной на связи настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Раз уж мы говорим отдельно о памяти святых, которые будут на предстоящей неделе, хотелось особенно поговорить о двух святых. Память одного из них будет 17 июня –это преподобный Мефодий Пешношский. И второго память, она каждый раз зависит от начала Петрова поста и совершается в первую пятницу Петрова поста – это память преподобного Варлаама Хутынского. Вот удивительные два примера святых, если можно так выразиться, из собеседников что ли или сомолитвенников преподобного Сергия Радонежского. Потому что на Спасской башне Кремля икона Спаса, там изображены два преклоняющихся святых – это преподобный Сергий Радонежский и преподобный Варлаам Хутынский. А преподобный Мефодий Пешношский, он был просто, ну если можно так сказать, любимым учеником преподобного Сергия и даже ненадолго его пережил. Такое ощущение вот по его житию, что он без него, в общем, и продолжать земной путь не захотел или не смог. Вот два этих святых, о них очень много написано как о удивительном опыте русской Северной Фиваиды, то есть о монахах, которые привнесли в историю России и Русской Церкви опыт древнего подвижничества, но изменили его уже в новых условиях что ли. Вот что такое Северная Фиваида и чему учат нас примеры преподобного Варлаама Хутынского и преподобного Мефодия Пешношского?

Иерей Стахий

– Священнику проще не забыть о Варлааме Хутынском, потому что по сравнению с мирянами священник свершает проскомидию, то есть подготовительную часть богослужения, Божественной литургии, где вынимаются частицы из просфор, вынимаются, в том числе поминаются все чины святых. И помимо того, что по чинам поминаются святители, апостолы, мученики, целители и бессребренники, помимо этого среди них кто-то называется по имени, называются по имени самые знаковые из них, причем сначала называются по имени древние святые, а потом уже и подвижники национальных Церквей. То есть тоже вот, я помню, служил в Болгарии, и там немножко другой набор – то есть древние святые, потом в каждом чине святых поминается уже кто-то из болгарских просиявших святых угодников. У нас же когда вынимается частица шестая из девятичинной просфоры, поминаются преподобные. И после перечисления древних преподобных, после того как поминаются и основатели русского монашества, Антоний и Феодосий Киево-Печерские, отцы, следующие за ними, вот первое место из наших таких, вот можно сказать, великорусских святых идет Варлаам Хутынский. И это вполне логично, потому что он все-таки на двести лет раньше, чем Сергий Радонежский жил. И он еще жил в те годы, когда в наших таких вот краях Северо-Восточной Украины, которые сейчас уже центр русских земель – Москва, окрестности – еще как раз и было мало русского населения, мало церквей. Именно почему в этих краях потом монашество и расцвело, и Сергий Радонежский – было место для монастырей, потому что и людей мало жило, и можно было уйти куда-то в леса и подвизаться. А Варлаам Хутынский это святой тоже такой, можно сказать, миссионерского значения. Он, с одной стороны, удалился от Новгорода. Это вот сейчас, когда ты взял и из Новгорода там на машине, на автобусе, ну там за полчасика до Варлаамо-Хутынского монастыря добрался. А может, на машине даже и быстрее. И в этот замечательный монастырь нашего сердца русской земли, господина Великого Новгорода, когда ты добираешься, уже, кажется, он совсем рядом. Нет, конечно, тогда от Новгорода это было достаточно далеко, если пешком или даже по бездорожью как-то на лошадях, на телегах добираться, вроде в отдалении. А с другой стороны, он подвизался так, чтобы город был рядом. И куда он пришел, потому что Хутынь – это худое место, худое – потому что там нечистая сила, там приносили жертву бесам, идолам. И он пришел, чтобы показать, потому что мы помним, даже еще спустя столетия после Варлаама Хутынского, когда монголо-татарское иго, были восстания волхвов, то есть язычники восставали, говорили: вот ваш Бог не помог, пришли кочевники, завоеватели, что же Он вас не защитил. И тоже Русь была князем Владимиром крещена, но не просвещена. И вот подвиг такого отца как Варлаам Хутынский, это подвиг того, как человек своей жизнью учит окружающих, который приходит, селится среди язычников, вдали от городских церквей и показывает: бесы не страшны. Вы не хотите переходить в христианство, потому что боитесь вот этих своих всех леших, домовых, и действительно вот эта сила бесовская показывает, как она над вами властвует, и вы не выбираете Христа, к Которому сердце расположено, потому что кажется, что здесь, в земной жизни, какое-то преимущество будет за князем мира сего. Мы, конечно, живем уже не в то суеверное время, но у нас тоже порой кажется: нет, конечно, Христос это хорошо, это все мило, дружелюбно, но здесь надо порой по подсказке бесов подступить, чтобы успеха здесь добиться. И Варлаам Хутынский, который приходит прямо в сердце бесовских козней, вот это в Хутынь, вот место жертвоприношений и всяких страшных знамений от силы бесовской, и побеждает своей молитвой, своим смирением, и это становится таким величайшим монастырем Русского Севера. И точно так же нам можно Варлааму Хутынскому помолиться: отче, вот мы порой забываем уже, что до Сергия Радонежского какие преподобные отцы, мы не вспоминаем, ну худо-бедно после него Серафима Саровского помним, но вот теперь мы на этой неделе мы о тебе вспомнили. Помоги, пожалуйста, нам, покажи, что князь мира сего, он, правда, как Господь его с небес сверг, он действительно ползает и жалит нас в пяту, но он не может нам помешать, чтобы мы всегда все равно выбирали Христову победу, а не местные какие-то союзы для какой-то суетной греховной выгоды сейчас, в этот момент. Преподобный Мефодий Пешношский – для него монастырь тоже вот примерно, неподалеку от Новгорода Хутынская обитель, так и его монастырь не так далеко и от столицы. И тоже это святой, который показывает тоже совершенно особый пример, пример монашеского труда. Потому что собственно прозвище свое почему он получил, потому что он сам носил эти бревна, строил все вот пешком, пешком носил, да вот Пешношский именно его прозвище, что это человек, который не считал, что вот, я какой-то там человек особо там духовный или особо интеллектуальный, вот все должны сейчас приехать дворяне, бояре или братья собраться, я буду командовать, они все сейчас тут построят. Поэтому это нужно не только что в смысле там: ой, там батюшки, монахи что-то там бездельничают. Нет, это святой, который может пригодиться как покровитель любому современному человеку, особенно городскому, который чужд физического труда, который, кажется: ой, я менеджер высшего звена, я такой специалист, ученый человек, я уже доктор наук. Порой надо помолиться: преподобный отче Мефодие, дай мне не забыть, что есть люди, которые простые, необразованные, которые неотесанные, но которые трудятся, которые нас кормят, которые нас содержат, о нас заботятся, что я не возвышаюсь над ними, а наоборот, я своим умом стараюсь позаботиться, чтобы их жизнь тоже была лучше, тоже была полегче, чтобы им проще было ее прожить без каких-то испытаний и наследовать Царствие Небесное.

М. Борисова

– Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свидания.