«Бог рядом». Священник Дмитрий и Ника Кузьмичевы

Гостями нового выпуска программы «Семейный час» были настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево священник Дмитрий Кузьмичёв и его супруга Ника.

Разговор шел о том, как научиться видеть волю Божию и Его присутствие в происходящих в жизни событиях, принимать их с благодарностью и о том, как это влияет на семью.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Христос Воскресе, дорогие радиослушатели! Сегодня с нами и с вами иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, и матушка Ника. «Семейный час» на Радио ВЕРА. Добрый вечер, дорогие! Христос Воскресе!

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Воистину воскресе!

А. Леонтьева

— Воистину воскресе! Ну что ж, в эту прекрасную светлую субботу поговорим, как всегда, о семье. И решили взять для нашей беседы такой аспект. Семья проходит через разные приключения, какие-то поездки, встречи. И вот матушка Ника с отцом Дмитрием, собрав много материала на эту тему, хотят вместе со мной порассуждать о том, для чего происходят какие-то события в жизни. Иногда причины и вообще то, что выходит из таких простых каких-то или даже неприятных приключений, они совершенно неожиданные, и иногда Господь очень быстро даёт понять, для чего это всё было. Матушка Ника с отцом Дмитрием как-то вот внимательно вглядываются в эти вещи, и недавно рассказали мне о потрясающей истории. Значит, я, во-первых, отсылаю радиослушателей к архивам Радио ВЕРА, где мы несколько программ записали о матушке, которую мы называем уже старицей, о матушке Амвросии из города Юхнов. И вспоминали о ней, вспоминали о матушке, которая вот в 17 лет села в кресло, лишилась практически ног, в смысле, они перестали у неё работать, последние 15 лет лишилась зрения. И вот сколько людей спасались рядом с ней, за скольких она молилась. И вот отец Дмитрий с матушкой Никой получили в наследство, да, получается? Ну, вернее, выкупили благодаря, так сказать, благотворителям этот дом, где жила матушка. Это крохотный домик в городе Юхнов, где вот осталось кресло матушки, где осталась... Крохотная келейка такая.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Печка, за которой она жила. Ну, вся обстановка, всё-всё осталось, да. И мы там сейчас пристроили небольшой тоже такой зальчик для того, чтобы вот так можно было собираться, чай там пить, общаться. И в связи с этим хочется недавно такую историю рассказать, которая произошла ещё до Великого Поста, до всех наших светлых сегодня дней. 31 марта у неё три года кончины, вот, именно в этом году. И мы готовили как раз вот, ездили в домик и готовили, ну, для приезда, можно сказать, уже тех, кто её почитал, знал, чтобы принять там людей.

Матушка Ника

— Да, там больше около пятидесяти человек приехало.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Обычно делаем как?

Матушка Ника

— Ничего себе, в таком домике комфортном. Мы чудом уселись, в этой пристроечке уселись, у матушки в домике мы бы вообще не уместились. Да, я помню этот домик. Домик очень маленький.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, пятьдесят человек было. Вот, но до этого предыстория какова, что у нас там, мы приехали тоже с нашими друзьями, кто её почитал, подготовили дома, уже стемнело, начало темнеть, а мы обычно всегда делаем как? До приезда в домик мы заезжаем на могилу, я там служу литию или панихиду, и уже занимаемся делами. В этот раз мы наоборот сделали, уже к вечеру на кладбище приехали, помолились,

Матушка Ника

— Батюшка, мы там сначала убрались в домике, там приготовили всё, всё вроде как сделали, потом заехали на кладбище, помолились и поехали домой.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, у нас там, значит, приезжала моя крестница со своей мамой, вот, у крестницы там по здоровью были проблемы, и она приехала, матушку тоже они все хорошо знали, очень близко, и они приехали там помолиться, тоже там помочь, и, в общем, с кладбища мы выехали двумя машинами.

Матушка Ника

— Да, а знаете, ещё можно добавить, вот сейчас могу сказать, что у крестницы опять со здоровьем стало лучше, то есть матушка не единожды ей помогала именно вот со здоровьем там у неё.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Вот, и так благостно уезжаем, обычно всегда матушка, когда была жива, нас всегда благословляла, уезжали, дорога вот всегда как вот эта вот, как скатерть, у нас никаких там приключений особых, так сказать, никогда не случалось. Вот, но в этот раз всё было, с точностью да наоборот. То есть наши знакомые, вот мама с дочкой уехали вперёд, а мы за ними держались-держались. И, значит... ,

Матушка Ника

— Батюшка, можно я дальше расскажу, а ты прибавишь? Ну, мы вроде как, да, едем, всё нормально, молимся там, да, и не доезжая до города Верея, вдруг раздаётся удар такой сильный. И мы слышим такой звук, я сначала думала, что всё, сейчас колесо оторвётся. Мы останавливаемся, отец Дмитрий говорит: «Ну, пробили колесо». Ну, мы, в общем, вот сейчас очень тренируемся на том, чтобы ни на что не роптать, что за всё благодарить Бога. Мы, значит, прям начали сразу: «Ну слава Богу, ладно». Значит, Господь нас от чего-то там останавливает. Отец Дмитрий вышел, минут за сорок он поменял колесо, а мы ещё благодарили Бога, что нет дождя. И сложив это порванное колесо, значит, одев запаску, вот такие, знаете, жёлтые колёсики с тонкими шинами.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Которая не запаска, а докатка.

Матушка Ника

— Ну, кто водители знают, докатка.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— То есть это такое недоколесо.

Матушка Ника

— Да, недоколесо. Мы, значит, садимся, вроде такие благостные, благостного настроения не потеряли, думаем: «Ну ладно, всё, слава Богу». Мы садимся, едем дальше, проезжаем потихонечку город Верея, отъезжаем от города Вереи. Сколько-то минут там прошло, 10 или 15. Причём дорога такая, она незначимая, на ней очень мало машин. И вдруг раздаётся ещё один удар, и от этого удара наша бедная докатка, с неё слетает вот эта шина. А сама она превращается в такую жёваную восьмёрку. Машину нашу начинает мотать. Когда батюшка вышел на улицу, уже было полдесятого вечера, темнота, лес. Он говорит: «Ну всё, матушка, будем ночевать в лесу».

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— То есть, да, у нас ни ропота какого-то, ни какого-то недовольства ситуацией нет.

Матушка Ника

— Но уже натренированы. Знаете, было так странно, то есть, говорят, что не попадает, значит, два раза в одну и ту же, значит, яму, да? Оказывается, вот очень даже... Смотрят в одну и ту же воронку, как бы, попадает, если надо, да. Мы ещё сразу, ну, как бы, там не везде связь-то есть. Там такая дорога, машин тоже мало. Ну, начали молиться, и я так достала телефон и фонариком так посветила, помотала в воздухе, и первая же машина, которая ехала нам навстречу, она останавливается, и выходит оттуда мужчина, который посмотрел внимательно, да, представляете, вот ночь, лес, значит, останавливается мужчина, смотрит на наши два колеса, одно, значит, порвано, другое вообще в восьмёрку, вот, и первое, что он говорит в ночи: «Ну, значит, Бог вас от чего-то останавливает». Ничего себе!

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— А человек совершенно, ну он вот зовут раба Божия Виталий, вот тоже вот по радио это говорю, чтобы это сказать, вот имя я запомнил, запомнил его жену, как зовут Екатерина, детей.

Матушка Ника

— Батюшка, тут суть-то вот самая главная вот в том, что Виталий, он остановился, он увидел, что с нами приключилось. Это очень активный, деятельный человек, который решил прямо там, в ночи, наше колесо исправлять. Достал молоток, начал выправлять вот этот вот обод у этой докатки. Отец Дмитрий рядышком там стоял, молился, чем мог, помогал. Но самое было такое для меня вообще непонятное: отец Дмитрий вместе с Виталием начали пытаться надеть эту шину обратно на этот обод, на коленках, на земле, в лесу, ночью. Это не на станке, это руками. И вы знаете, и там интересно, что в какой-то момент у них это получилось, слава Богу, да, но больше всего меня поразило, когда я поняла, что у Виталия в машине сидели маленькие дети. Его сын пятилетний и дочка восьмилетняя. Все эти два часа, пока с полдесятого до полдвенадцатого их папа возился вот перед этой машиной, с чужой машиной. И поразило то, что когда он сел в машину, его маленький мальчик, мы просто пока возились, мы познакомились, начали разговаривать. И потом уже, разъехавшись в разные стороны, то есть уже когда Виталий нам помог колесо надеть и так далее, мы продолжали переписываться, общаться, что да, мы едем, он очень переживал, едем мы или нет, всё нормально. И вот его маленький сынишка, пятилетний, он говорит: «Папа, как хорошо, что ты остановился помочь». То есть, представляете, два часа папа возился, ребёнок. Это же, на самом деле, это момент воспитания. Это значит, отец это делает. Он нам так и сказал. Он говорит: «Я никогда не прохожу мимо людей, которые попали на дороге в беду». И, видно, сын это видит. И вот это вот удивительно, когда сын сказал, что «папа, как хорошо, что ты остановился».

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— А для нас это тоже, мы говорим о жизни как о школе нашей. Жизнь — это есть школа жизни. Вот в этом случае Господь показал, что, во-первых, Он рядом, без Бога ничего не случается, но главное, что те люди встречаются на пути, то есть они тебя, на самом деле, учат до сих пор милосердию, состраданию, помощи. Вот просто человек... Терпению и смирению. Терпению и смирению. Совершенно человек, мы с ним там стали общаться, он там свою жизнь всю рассказывал, пока мы там возились. Значит, ни одного слова там матерной брани от него не было, да, вот такой вот. Ему там лет сорок с небольшим. Он говорит: «А я вот работаю там, еду туда-то, вот, мы сейчас с детьми возвращались, а вы откуда едете?» Вот просто вот такое общение, вот уже такая открытость какая-то, да, она... Я понимаю, Господи, вот, пожалуйста...

Матушка Ника

— Он даже сказал, где он живёт, и батюшка теперь, когда мимо едет, он его теперь благословляет. Господи, благослови раба Божьего.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Он сказал, да, и мы этого места сейчас проезжаем периодически, да.

Матушка Ника

— Он живёт в сторону Юхнове, там недалеко совсем.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, и мы понимаем, что вот для чего всё это надо. Всегда надо задавать вопрос, когда что-то случается,

Матушка Ника

Для чего, Господи?

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Вот, хотя у нас как бы сейчас Светлая седмица идёт, но на самом деле вот вроде бы случай такой, да, ну пробили колесо, там, второе, да, там, темнота, лес, как-то страшно, ещё что-то непонятно, чем там дальше этот день закончится, что мы там будем ночевать, не ночевать, а тут раз и Господь покажет: «Я рядом». Человек нужный. И от этого человека ещё ты научаешься терпению, смирению, да? Преодолению какой-то истории. Потому что у меня реально руки опустились, я не знаю, что делать. Уже всё. Другого колеса нет. Я на этой машине не уеду. Всё. Вот. Вот она история простая. То есть не надо, так сказать, куда-то бегать. Вот она жизнь. Человек останавливается. И рассказывает о себе, вообще помогает как-то, да? И думаешь, Господи, вот... А я бы так сделал, честно говоря. Вот я бы так смог?

А. Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. Ну, действительно, история вот для того, чтобы встретить такого человека, да, вот просто погордиться, что есть такие люди и чему-то действительно у них научиться.

Матушка Ника

— Господь, Он, конечно, присутствует во всех мелочах нашей жизни. Вот именно, знаете, когда с годами начинаешь замечать вот эти вот моменты жизненные, понимаешь, что мы проходим школу, мы проходим, вот вся наша жизнь — это школа, которую мы проходим. Главное научиться замечать, замечать Господа в присутствии, в каждом моменте этой жизни, в каждой секундочке этой жизни, в красоте этого мира, научиться видеть присутствие Бога. А сейчас на Светлой седмице вообще на самом деле об этом хочется говорить, когда ты понимаешь, насколько близок...

Начало формы

Конец формы

Начало формы

А. Леонтьева

— Отец Дмитрий, я помню какую-то цитату вот про радостное изумление, про... Напомни мне, откуда это?

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Ну, это вот как раз из высказываний Исаака Сирина, он как раз... У него одна из основных мыслей была, когда он рассуждал о сотворении мира, так сказать, о Боге, да, что-то сказать, даже ангелы постоянно учатся, да, что для них мир — это тоже школа, и также человек создан, да, чтобы изумляться творению Божию, постоянно изумляться и учиться, вот. То есть мы являемся всеми такими учениками постоянно, ну и в плане изумления, да, Бога, созданного миром, да, вот Господь так этого хочет, да, чтобы мы изумлялись, как дети. Когда ребёнок изумляется, вот мы иногда сейчас по внуку по-своему увидим, да, у него, когда он говорит так: «Папа, мама, дед, смотрите, вот я вот это вот...», детское изумление в плане того, что вот он столкнулся с тем, что вот его так поразило, да. А вот этот случай на дороге, да, я тоже в изумление пришёл, вот такой человек, вот человек встретился, да, вот он такое же творение, да, как я там, да, сотворён Богом, всё, ну вот две руки, две руки, там голова, там всё, ну как вот он, я вот изумился вообще, изумился в силу того, что вот он, вот это общение, вот общение, да, лицом к лицу, да, вот.

Матушка Ника

— А я, знаете, хочу добавить, я, например, училась изумляться Божьему творению. Я помню, вот когда ты научаешься, я помню, как вот цветы, когда первоцветы появляются, какие они красивые. Самые первые цветы, они очень даже такие простые, это подснежники или крокусы, да, но насколько они красивые. Я помню, как я у моего папы, у моего родного папы, были пчёлы, я изумлялась пчёлам. Насколько это такие удивительные создания. Изумлялась вот именно как Господь их сотворил. Я помню, какое у меня было изумление. Вы знаете, я очень люблю лошадей. А вы знаете, когда лошадь бежит по лугу, у неё есть момент парения над землёй, когда все четыре ноги не касаются земли. Вот, когда вот эта вот красота полёта, да, вообще вот научиться... А птицы, я смотрю на птиц, я изумляюсь, а как они поют, а как они летят, очень жалко мне всегда перелётных птиц, вот как они летят долгие вот эти огромные километры, расстояния. Научиться прям вот видеть, во-первых, Бога в окружающей природе и в каждом моменте жизни, который с нами происходит. Вот каждую историю запоминаешь, и потом её с удовольствием вспоминаешь.

А. Леонтьева

— Слушайте, а вот интересно, у вас дети, и вы как-то с детьми разделяете вот эти вот мысли, как вы с ними... И хочется, потому что у вас уже взрослые дети, не те, которые всему изумляются. Я помню, что я еду, знаете, это самое, со старшим сыном в машине, и летит вертолёт. И я говорю: «Смотри, вертолёт», он такой: «Угу». Я говорю: «Вот если бы тебе было 4 года, я бы тебе сказала:

«Летит вертолёт», ты сказал бы: «Ничего себе, вау, там летит вертолёт».

Матушка Ника

— Ну, у нас старший сын художник, он профессиональный художник, он закончил Суриковский, он член Союза художников. Он очень хорошо видит и понимает красоту мира. Мы с ним между собой даже вот какими-то фотографиями обмениваемся, он обязательно, если у него какой-то творческий процесс, он присылает, мы вот с ним обсуждаем это. А дочь, она музыкант, она слышит, слышит красоту. И мы, на самом деле, с детьми очень много разговаривали. Кстати, вот этот момент жизни, эта школа, вот этот момент, как ребёнка научить видеть Бога, как научить его присутствию Бога в жизни. Вот как раз рассказывать чудесное то, что происходит в этом мире. Мы с детьми это обсуждали, мы разговаривали. Тогда появились только самые первые фильмы, ещё они были на кассетах. Там, я помню, Давид Георгобиани, когда он рассказывал про святыни на острове Кефалония, там, например, на Успение ставят сухие, ну, ставят лилии живые к иконе. И вот эти живые лилии у иконы, они в темноте, там икона стоит далеко от света, и вот как они высыхают, как они становятся абсолютно сухими, а на Благовещение они расцветают. Ой, простите меня, я перепутала ровно наоборот. На Благовещение ставят лилии, а на Успение они расцветают вот этими бутонами. Давид Георгобиани он всё это показывает, эти живые бутоны на сухих стеблях.

А. Леонтьева

— Я не знакома с Давидом Георгобиани.

Матушка Ника:

— Он грузинский актёр в прошлом, он вёл цикл передач о православных святынях мира, в этой Кефалонии он снимал змей, которые на Успение приползают в храм к иконе Божьей Матери, и вот эти опасные змейки не кусаются. Мы это всё показывали детям, мы с ними обсуждали, разговаривали. Вот они с удовольствием на самом деле воспринимали, я помню, как они с таким удивлением и ужасом они смотрели на плачущие иконы, то есть вот это вот, когда икона, да, и когда они у иконы, которая изображение, икона, а у неё нерукотворные слёзы, у иконы, и как они текут. И, в общем, у детей вот это вот изумление того, что этот мир очень рядом, то есть что вот Божий мир, он совсем рядышком.

А. Леонтьева

— Ну да, то есть они могут видеть красоту и удивляться просто вот в природе, а вот эти духовные явления всё-таки им помогают родители разглядеть.

Матушка Ника

— Конечно, и при этом ещё мало того, что духовные явления. Вот замечать, как Господь присутствует в нашей обыденной жизни, когда мы там сидели, помню, с детьми вместе, и там у нас такой был период, очень мы так скажем, скромно жили, вот у нас начало 90-х, вернее, дети родились в начале 90-х, вот в конце там тоже был такой период тяжёлый, дети ещё маленькие, вот у нас было, мы сидели с отцом, думали, чем бы нам детей накормить, и вдруг наш, ну, такой хороший знакомый приходит, на плече мешок картошки несёт. Он говорит, был на базаре, и вдруг мне, значит, мысль пришла, что я себе картошку покупал, решил и вам купить. И вот мы как бы детям сразу: «О, дети, смотрите, Господь нам картошку прислал!» Вот. А они тоже, помню, запомнили, порадовались.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, мы вот то ли вот как-то разучиваемся, что ли, вот этому, изумляться вот таким мелочам жизненным, да, вот от встречи с хорошими там людьми, да даже, может быть, и не с очень хорошими, как нам кажется, да, но вообще от встречи с людьми. Вот каждый человек, интересно, ценность, ты ценный для Бога, ценность тоже, и другой человек ценность, да. Вот что ты вынесешь из общения с человеком, то есть какие там, сказать, вот, ну, примеры жизни, да, вот его жизнь, да, там вот, потому что очень много людей на чём жизнь учит, на своих примерах, даже, так сказать, не в плане назиданий. Вот посмотришь, как там человек справляется вот с трудностями. Вот даже вот эта вот история на дороге, да, ну вот реально там меня многому чему-то научила вот в плане вот отношения.

Матушка Ника

— А я хочу вспомнить, что матушка Амвросия, да, вот любое испытание, его можно пройти либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Вот, в принципе, если у тебя что-то случается, вот у неё такая страшная ситуация, в 17 лет у неё отказывают ноги. И вот что можно в этот момент, да? Можно начать роптать. Можно начать... Можно впасть в депрессию. Можно впасть в депрессию. Можно там понимать, что угодно можно, да? А она в этот момент положилась на Бога. «Господи, тебе нужна такая, какая я есть». И начала молиться, и начала Бога благодарить. И Господь ей дал радость. А она этой радостью всю жизнь делилась с окружающими. И у нас была школа, когда мы её знаем уже больше 20 лет, и мы сейчас уже, наверное, 25 лет, всё наше общение с ней, да, и вот эта школа её жизни, она была как бы школой нашей жизни. Мы видели, как человек, переживая вот эти все трудности, и как он себя реализовал, насколько она была значимая, насколько была востребована для окружающих людей, для тех, кто к ней приезжал, кто ей беспрерывно звонил, кого она постоянно утешала. Кстати, у них вот такой, мы можем ниточку протянуть, да, потому что нам Господь дал такую возможность коснуться и отца Кирилла Павлова. Мы у него были, я помню, тоже такое незабываемое впечатление, когда мы к нему пришли. Когда он нас встретил, когда мы отстояли очередь, там, в общем, было это тяжело, очень долго. И когда мы к нему пришли, а он так обрадовался: «А, это вы?» И он ещё нам так говорит. Мы пришли с какой-то своей там грандиозной проблемой, как нам казалось, в общем, и когда мы к нему вошли, вот это: «А, это вы», — мы забыли, с чем мы хотели, значит, что мы хотели у него спросить. А он нам так спокойно говорит: «Да домик, участочек, ну так и проживёте».

А. Леонтьева

— Это когда вы переселились на землю?

Матушка Ника

— Это когда мы переселились, да, из города, из Москвы мы переселились. А в дом деревенский. Мы даже не знали, что Господь нам даст такой здоровенный домик, что мы ещё сможем там принимать вот этих вот нуждающихся. У нас всё время кто-то жил.

А. Леонтьева

— Да, это я помню, что всё протяжение нашего с вами общения в этом домике постоянно кто-то спасался от чего-нибудь.

Матушка Ника

— Всё время кто-то жил, жили люди, и много, и подростки потом собирались. Я помню, как мы коснулись отца Николая с острова Залит. Помнишь, мы съездили туда, это была такая незабываемая поездка.

А. Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами Ирей Дмитрий Кузьмичёв, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, и матушка Ника, у микрофона Анна Леонтьева. Мы вернёмся к вам через минуту.

А. Леонтьева

— Продолжается пасхальный «Семейный час» на Радио ВЕРА. У нас в гостях иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, матушка Ника, у микрофона Анна Леонтьева. Вы знаете, вот очень хочется, вы же не только с отцом Кириллом Павловым общались, у вас было длительное и довольно подробное общение. Вот когда на нашем подворье Оптиной пустыни, в храме Живоначальной Троицы в Останкине, на котором мы с вами начинали наш путь в церковь, отец Илия был очень доступен. И вот наш дорогой старец, отошедший ко Господу, сейчас о нём особенно ценно вспоминать. И хотел спросить, какое влияние он оказал на вашу семью и вот о ваших, так сказать, общениях с отцом Илиёй Ноздриным.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Ну, что я хочу сказать, что такого прям вот общения, как мы там не были, какими-то духовными чадами, но интересно, что... Спокойно чай попить могли. Да, в то время такая была история, что вот он как спокойно приезжал там братия, отец Феофилакт настоятель. Как-то всё это вот общение, оно как тут было, ну, как само собой разумеющееся, да. И вот такой случай запомнился, там же комплекс, вот дворец Останкинский, он охранялся тогда, и сейчас, наверное, охраняется, сейчас уже. И там такие милицейские собаки его охраняли, которые рвали, внутри бегали на блокпостах, они могли там, ну, так сказать, разорвать любого человека вообще, ну, так сказать, служебные милицейские собаки. И, значит, в какой-то момент там был такой милиционер, сейчас не помню его имя, забылась фамилия, Наседкин. Такая интересная.

Матушка Ника

— Нет, там ещё, знаешь, батюшка, добавить, что там возле вот этого забора, вот этого Останкинского музея, там стояла такая будка. Ну, там вот, где сидела как раз милиция, они, видно, охраняли сам вход. Вот, и они заведовали вот этими собаками.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, и отец Илья, значит, он рано мог встать там, там был домик на подворье, где там братья ночевали, вот приезжая. И раз в какой-то момент он там встаёт... Он шёл молиться, он шёл, и он пошёл туда, так сказать, на территорию музея, ну вот.

Матушка Ника

— И там, да, вот батюшка хорошо, этот сам Наседкин хорошо рассказывал, как он говорит: «Я пока очухался, что мимо меня какой-то маленький худенький монах прошёл, открыл дверь».

А. Леонтьева

— Он случайно туда, что ли, зашёл?

Матушка Ника

— Он пошёл рано утром, в 4 утра, он, видно, батюшка встал, он решил пойти туда помолиться, и он как, ну, он, наверное, просто подошёл к забору, открыл дверь, ну как, хочется. Там же сад. Вот, я не знаю, думал он там о собаках или нет, и вот Наседкин этот говорит, что «я вижу, как мимо меня проходит такой худенький монах, открывает дверь, я не успеваю даже ничего сказать, как он её закрывает за собой, я пока там спохватился, пока я туда выскочил». Потому что в этот день спустили самого страшного там этого пса, его, по-моему, Султан как-то звали, да, и вот он рвал просто всех, и, в общем, милиционер этот пока бежал, он думал: «Сейчас я найду разорванное тело». Вот он открывает дверь, вбегает туда и видит такую картину, что стоит этот монах пожилой, прижатый к стене лапами собаки. Собака положила ему лапы на плечо и визжит, лижет лицо. А он говорит: «Так и должно быть, так и должно быть». Вы знаете, вот удивление этого милиционера было настолько, что он потом крестился. То есть это, да, знаете, вот батюшка... Ну, вроде крестился там, да, наверное, как-то, ну, в общем, обрёл веру.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Он такой был открытый, вот сейчас имя забыл его, но может быть там, я говорю, такие детали уже они за 30 лет уже, так сказать, ушли, вот мелочи, но вот эта вот история как раз вот была. Да, тоже такая интересная жизнь. А интересно, что ещё так у нас тоже со временем там с друзьями конфликт один произошёл, но по молодости, так сказать, по нашей, да, потому что мы все такие верующие были, да, надо же сразу было всех тоже в веру обратить, те люди, они не очень хотели обращаться, и у нас там на этой почве тоже конфликт произошёл. А мы очень, так сказать, расстроились с матушкой, что вот наши друзья там в церковь до сих пор не пришли. И с ними прекратилось общение на этой почве. Ну, как говорится, по нашему неразумию. По нашей горячности и неразумию. И отец Илья, я помню, он так и идёт, говорит: «Ну, чего такой грустный?» Говорит: «Ну, чего вы такие грустные?» Так вот, мы с друзьями... «Слушай, человек даже без солнца прожить может, без Бога прожить нельзя». Так утешил, и всё, пошёл.

Матушка Ника

— А он ещё говорит: «Да будет у вас друзей». «Столько, — говорит, — много будет».

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Понимаете, в том деле, вот к отцу Илии, вот лично у меня никогда не было таких, ну, вопросов, во сколько он мог приезжать, там, общаться на подворье. Я думаю, что это даже подчеркнут те, кто ещё... Вот эти годы помнят, эти все люди живы, да, они могут наши слова, так сказать, подтвердить. Вот каких-то таких вопросов, таких вот пиковых у нас не было, но вот именно вот этот образ старца, да, вот эта любовь, это вот реальная школа, которой надо учиться, чего нам не хватает. Не хватает многим, да? Вот эта вот поддержка, да, такая вот. Он как-то сказал, вот, и дальше пошёл всё там. И мы пошли своими делами заниматься. Вот. Понимаете?

А. Леонтьева

— Но многие вспоминают про старца Илию, что, просто попадая в поле его теплоты, там могло не быть каких-то судьбоносных советов, которые изменили жизнь. Просто вот попадая в это поле, они полностью, ну, преображаясь... ну, не полностью, но вот было какое-то такое совершенно воспоминание об этом свете, которое всю жизнь с человеком оставалось.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— И вот матушка как раз говорила, что матушка Амвросия, отец Илья, отец Кирилл Павлов, отец Николай с острова Залит, Гурьянов, вот у них, мы об этом говорили, всё время повторяем, что вот у них тоже вот именно, чему можно научиться, вот эта вот духовная нитка, которая связывает эту любовь к людям. Вот любви, школа любви... И радость, жизнерадостность. Именно школа любви. Вот на самом деле, вот почему как раз Господь таких людей, чему надо научиться-то у них? Не тому, что старец тебе что-то такое привёл, там, сказал: «Вот будет так-то», и ты, сказать, уверовал в него, там, да, как в пророков такого, да, а может, сказать, в Бога не уверовал, но уверовал в старца, может, такая подмена быть. А то, что-то сказать, он тебя учит любви к ближним, вот в первую очередь, такое вот это вот. Не подчинение своей воле, такого не было никогда, не ломание воли человека под себя, да, а вот любовь к ближнему, где-то ей можно, как ей научиться? Вот Евангелие мы читаем, да, а учиться-то где, у кого? А вот эти люди, они посланы, что вот учись у них. Вот как они действуют, ты так же подражай им, да? Как Господь говорит, вот подражание Христу, да, можно? Ну вот, пожалуйста, люди, которые в себя этот свет несут, Христов, да, вот им подражай, делай хотя бы вот как они это делали. Возьми там, например, страждет кто-то с тобой, поддержи его словом, да? Подбодри человека. А вот у нас этого не хватает. И как раз начинаешь от этого изумляться. Оказывается, вот эти люди с тобой были, а научился ты чему-нибудь от них? Или только вот, да, старец, вот он там благословил, я сделал то-то там, и так далее. А научился ли ты вот этой любви от него? Вот вопрос.

А. Леонтьева

— Я бы ещё, знаешь, я бы ещё, отец Дмитрий дополнила по своим ощущениям, тоже от отца Илии, например, или от матушки Амвросии, вот второе, чему изумляешься в них, это ощущение такого покоя. То есть вот это люди, которые уже понимают, что бояться нечего, знают. Ну, мы тоже как бы эти слова знаем: «С нами Бог», да, что «кто против нас» и так далее, что ничего не страшно, но мы вот в этом состоянии покоя не находимся. И особенно это касается людей семейных, хотя, наверное, не особенно, но, в принципе, семейные люди всегда там переживают, беспокойно переживают за то, как прокормить семью, как воспитать детей. И так далее. И вот, опять же, воспоминание о покое, оно тоже такой отпечаток накладывает на жизнь.

Матушка Ника

— Да, вот знаете, Христос воскрес, чего нам бояться? Это тоже такой момент, когда мы же с детьми тоже изучали вот это всё, как Господь воскрес. Оказывается, есть больше трехсот свидетельств нехристианских авторов. которые рассказывают о том, как Христос воскрес.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Это вообще свидетельство... Исторически вот как раз одно из свидетельств, это, по-моему, батюшка меня поправит, это, например, Понтий Пилат, он обещал, что если Христос воскреснет, он перестанет печатать, чеканить монету со своим изображением. Личный врач Пилата, который находился рядышком. И они записывали то, что происходило. Ведь, кстати, знаете, Пилат сказал, что если Христос воскреснет, я перестану чеканить монету со своим образом. Последние монеты с образом Пилата на них, с изображением, они же как раз датированы тем самым возрастом. То есть всё, он... Вот этот врач, который описывал, как он видел вот этот вот гроб, как он слышал грохот, как он увидел свет очень яркий, как он увидел женщину, спускающуюся ко гробу с левой стороны. То есть, знаете, вот эти вот моменты мелочи, да? А это Мария Магдалина, как мы знаем. Представляете, а это всё описывают люди, которые не христиане. Вот они об этом говорят. И как мы это всё рассказывали детям, мы очень старались, чтобы дети вот эту радость воскресшего Христа, чтобы они знали, что Господь Он действительно воскрес, что это действительно вот тот Богочеловек, который ходил по земле и который воскрес, и мы, наверное, в первую очередь хотели вот это донести, потому что, знаешь, вот образ, наверное, вот этого семейного воспитания своих детей, потом мы это дальше продолжали, когда уже были у нас подростки, полный дом, мы с ними всё это ещё раз переживали со всеми.

А. Леонтьева

— Но это очень здорово, потому что вот эта вот сумма свидетельств, она чем больше, тем лучше. То есть не просто вот они прочитали детскую Библию когда-то или походили в воскресную школу, глубоко изучали и собирали вот эти свидетельства, потому что в каком-то возрасте, когда накапливаются подростковые всякие бунты или, наоборот, когда человек входит в образ такого интеллектуала, такого уже молодого человека, это всё уже в багаже есть.

А. Леонтьева

— Я напомню, что сегодня с нами и с вами иерей Дмитрий Кузьмичёв, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево и матушка Ника. Вот мы говорим про вот эти вот школа жизни как школа. А были с вами ещё какие-то случаи, которые вот чему-то куда-то направляли, чему-то семью учили?

Матушка Ника

— Но у нас, наверное, в течение всей нашей жизни таких случаев очень много.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Это до сих пор случается, да, потому что главное — успеть рассмотреть это, как назидание. На самом деле, вот всё, что Бог в твоей жизни делает, творит, это всё равно школа именно такого назидания, да, научения постоянного. Вот просто даже можно учиться у своих прихожан. Я, как настоятель, уже многому учусь, реально, да, как люди там. Исповедуются, каются. Как, кстати, они живут духовной жизнью, ты понимаешь, что, оказывается, тебе это ещё очень далеко. А там люди реально, они, так сказать, вот, ну, пытаются там с грехами, со страстями бороться, да, то есть реально это переживают. И интересно, что... Тоже наша такая размеренная церковная жизнь, бывает иногда чем опасна вот эта привычка, когда мы перестаём изумляться тем людям, которые рядом с тобой находятся. Это же тоже школа. Можно учиться у людей, у прихожан. Настоятель может учиться спокойно, он должен это делать, священник. Учиться от своих прихожан любви к Богу, к ближнему. Потому что многие же люди переживают о том, что вот они не умеют это делать. Вот надо, например... А вот по вам покажем сейчас. Да, вот Тамара Ивановна, вот смотрите, как она вот со своими там общается, или вот с этими там, или там Иван Иванович, да. Вот у нас, матушка, может, лучше рассказать, вот у нас была такая подруга, у которой, так сказать, тоже такая жизненная ситуация, она сейчас есть, да, вот.

А. Леонтьева

— Которая жила в вашем доме.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, и вот у неё вот ребёнок...

А. Леонтьева

— Одна из страждущих, которая...

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Да, ребёнок вот такой у неё там непростой родился.

Матушка Ника

— Да, у нашей подруги родился ребёнок, у него страшный диагноз поставили, причём к четырём годам, да, это идиотия в стадии дебильности, то есть это когда ты понимаешь, да, что ребёнок он никогда не сможет существовать сам. Ей врачи говорили, что он не сможет даже в туалет ходить, он не сможет как-то говорить о том, что он хочет. И вот она прошла все стадии непринятия, понимаете, вот все эти страшные стадии. А потом мы с ней когда разговаривали, она мне сказала, говорит, я сейчас поблагодарила Бога, что у меня такой ребёнок, потому что через него... Я пришла к Богу, я поняла, что никто, кроме Бога, меня не сможет утешить. И интересно то, что как она начала ребёнка причащать, мы это видели, просто как он стал намного спокойнее. Потом интересно, значит, мы стали наблюдать, он красивую музыку очень любил. То есть вот музыку, которую он слушал, я помню, что я для себя отмечала, что я эту музыку тоже бы слушала с удовольствием. Он очень любил убиенного отца Василия Рослякова.

А. Леонтьева

— Они встречались?

Матушка Ника

— Они не встречались, но он брал фотографию отца Василия. Когда останавливалось плохо Никите, он прижимал её к груди, раскачивался и говорил: «Василий, Василий». Он даже начал говорить. Он говорил: «Да», «Нет», «Хочу», «Не хочу». Хотя врачи говорили, что он этого не может делать. Он просился в туалет, а врачи говорили, что он этого не будет делать. И мы просто видели, как Господь действительно делает невозможное даже вот в этом. Представляете, мама смогла поблагодарить Бога.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— А я в этом интересно, что вот вроде бы такой случай, ну, мы как бы сейчас пасхальный период, а переживаем, что вроде это вот, ну, такие дети не редкость, да, в семьях так попадает. И мы же там ещё там о других семьях слышали, знали, а это мы видели, вот как это и все стадии. У нашей вот подруги, так сказать.

Матушка Ника

— Да, он жил у нас дома.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Наши дети видели его, да. Вот как она это переживала, принимала, да. И как это... Её же это, в общем-то, не сломало по жизни, да. Ну, там разные периоды у неё были тоже, да. Но тем не менее, что... А я так подумал, а вот мы бы так смогли бы вот сами. Вот, да. Это же тоже такая школа. Вот, пожалуйста, учись, как... Опять вопрос. Когда ты недоволен, да, есть с чем сравнить, а вотНачало формы Конец формыНачало формы

люди это пережили, значит, Господь им силы дал, значит, тоже вот учись этому, учись вот переживать трудности такие.

Матушка Ника

— Да, я помню, что наши дети, они на примере вот нам, когда к нам попала вот мама с Никитой, да, вот нам говорили: да вы что, да ваши дети, они будут, значит, там, короче говоря... А всегда боятся, ненормальный ребёнок, да с вашими, да вашим будет там плохо. Я тогда помню, что я для себя думаю, нет, раз Господь послал их, Он для чего-то это сделал. Я помню, как наши дети учились помогать этому маленькому Никите, этому больному ребёнку. Причём они примерно по возрасту-то были одинаковые. Я помню, как наш сын он помогал там Никите пойти там, ну вот какие-то знаете, умыться, помыться, ну вот просто вот ему помочь, просто одеться даже, да, вот они учились как бы за ним следить, они понимали, что они понимали, что вот он хочет, да, они просто учились ему сострадать, вот такому больному человеку. Они не боятся сейчас уже, будучи взрослыми людьми, они не боятся, когда рядом оказывается такой... такой человек. А вот я ещё вспоминаю, что вот помнишь, батюшка, когда ты был на... А своей пастырской ты, ну вот, после того, как рукоположили в священники, у тебя была вот эта пастырская школа, да? И вы ездили, как раз ты в ПНИ и ездил. Помнишь, и вот... ПНИ, психоневрологический интернат.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Ну, это было социальное служение после рукоположения.

Матушка Ника

— Да, и как вот эти вот встречали, я помню, батюшка оттуда приходил такой отдохнувший, радостный. Он говорит, они, говорит, меня встречают настолько, говорит, искренне и радостно, они: «Отец пришёл, отец», они все бегут обнять. А я, кстати, знаете, когда хочу добавить, вот есть такой замечательный фильм отца Сергия Баранова, называется она «Литургия», и вот в этом фильме он тоже рассказывает о таких детях, и он их показывает, и он говорит о том, что, вы знаете, когда ко мне приходит человек, которому очень плохо, вот что-то у него в жизни случилось, и ему очень плохо. И отец Сергий говорит, я тогда ему говорю, поехали со мной, вот в такой ПНИ, да, где вот эти вот дети. И человек обычно говорит, не соглашается, говорит, что да мне и так плохо, куда ты меня везёшь. И вот они приходят туда, они смотрят, и, наоборот, у них открываются глаза, что в жизни-то всё хорошо.

Начало формы

Конец формы

Начало формы

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Вот вопрос изумления. Отчего ты изумишься, да? Вот вроде бы тоже страдания, горе. Вот если ты не от красоты изумляешься, тогда хотя бы от этого. Ну, тоже надо изумиться как-то. Вот оказывается, что люди как-то тоже выживают, да? То есть, значит, Господь хранит этот мир. Вот, поэтому это как раз такая прививка, наверное, от уныния. Вот очень важно для себя воспринимать это всё как школу, как научение добродетели, любви. А ей постоянно надо учиться. Вот нельзя так сказать: «Всё, я уже всё Евангелие прочитал, всех отцов прочитал, всё уже знаю в духовной жизни», как вот у нас дорогая проверка всегда будет — из какого теста ты вот сделан.

Матушка Ника

— Я ещё могу добавить, что ведь это тоже и наша семья переживала трудности, когда у нас жил такой мальчик. И дети, они учились терпеть его, потому что у него были свои привычки, он очень своеобразный, он всё время что-то по-своему говорит, то есть вот это вот терпение. И у наших детей именно воспитывалась вот эта вот возможность сострадать человеку и вытерпеть его.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— И вообще общение с иными людьми. С иными людьми, да. Потому что мы же в таком, ну, растим детей в мире, где все очень такие классные, здоровые, да, такие, ну, примерно как он. И вот это вот мне многие говорят, что вот это общение с особенными детьми — это огромное... Это даже не только школа, а это для детей, которые с ними учатся, например, это большая радость, что вот они могут кому-то помочь, потому что они же дети.

Матушка Ника

— Да, но это правильное направление взрослых должно быть. То есть вот когда ты ребёнку, своему ребёнку, ты объясняешь правильное отношение, ты объясняешь, причём взрослеют дети очень быстро, ты объясняешь, что ты-то уже... Представляешь, ты насколько взрослый по сравнению с ним? Вот. И ты можешь ему помочь. Чем там можешь, да? Вот. В общем, это такая хорошая была именно школа для нашей семьи. Хотя это было нелегко. Вы знаете, ещё вот так как у нас пасхальная такая программа и такая она радостная, и действительно Пасха — это очень радостное событие, я очень люблю Пасху, вот я, наверное, как отец Василий Росляков, он всегда, мы его тоже знали, слава Тебе, Господи, вот Господь дал такую школу жизненную, он всегда радовался, очень радовался Пасхе.

А. Леонтьева

— Мы, наверное, не сказали для радиослушателей, которые вдруг не в курсе, что отец Василий Росляков — это как раз убиенный на Пасху монах Оптиной пустыни.

Матушка Ника

— Да, вот как раз он и говорил о том, что я хочу умереть на Пасху. Я помню, как он об этом говорил, да, и как Господь его слова, вот эти вот, так отец Василий-то и ушёл из жизни на Пасху. А я ещё всегда радовалась, помню, с детства, мы ходили с моей сестрой на Пасху ещё, вот помню, 78-й год, когда ещё комсомольцы стояли, держались за руки, чтобы не пропустить тех, кто идёт в храм. И моя сестра, она как-то верующая была очень, она как-то умела сказать какие-то слова, чтобы нас пропускали, пропускали в храм. А я хотела рассказать тоже очень интересную историю, которая для нас с отцом Дмитрием в жизни встретилась. Это про священника из села Образцово, как раз отца Анатолия, отца митрофорного. Мы к нему попали ещё, когда мы только-только поженились, у нас родился сын, и отец Дмитрий помогал благоустраивать колокольню, потому что отец Дмитрий, он же сначала был звонарём, и в Кремле был звонарём, и вот он устраивал в селе Образцово колокольню, и вдруг увидел, что там висит колокол, на котором написано, что пожертвовал колокол знаменитый хоккеист. Мы решили выяснить эту историю, что там произошло. Оказалось, что у хоккеиста, у знаменитого, сын был очень тяжело болен, очень. И врачи, они сказали, что они ничем не могут помочь. И тогда обратился он к отцу Анатолию, что, батюшка, нельзя ли моего сына, наверное, как это сказать, над ним как следует помолиться, чтобы сын выздоровел. Вот отец Анатолий, он взял благословление, он съездил в Лавру, он благословился, вот, и он, помню, что он так очень серьёзно к этому готовился и помолился. И самое интересное, что мальчику помогло, ну тогда ему было, он уже такой юноша даже был, он выздоровел. И отец решил, что он обязательно храму подарит колокол. Подарит колокол, повесит его, подпишет. Но дьявол-то он тоже не дремлет. То есть, когда происходит такая хорошая ситуация, просил отец, сын выздоровел. Дьявол ударил по батюшке отцу Анатолию. У него было сразу пять инсультов подряд. Обычно врачи говорят, что после второго человек умирает. Отец Анатолий выжил, но его парализовало полностью. И он лежал парализован, и у него постепенно начали работать ноги, сначала ступни, потом ноги. И вот я помню, как было смотреть на него, когда отец Анатолий, он пришёл, он ходил по храму, у него работали только ноги, но чтобы повернуться, вот он поворачивался всем телом, вот, и он не мог креститься, и вот у него рука правая заработала на Пасху, когда первый раз закричали «Христос Воскресе», у него, знаете, дёрнулась рука, и потом уже он, когда кричали «Христос Воскресе», он уже к концу службы он смог перекреститься. Это тоже вот потрясающая пасхальная история. То есть когда вот мы видели, мы видели это, свидетелями были, когда вот так батюшка, он, пройдя вот такое серьёзное испытание, вот он потом на Пасху возродился к жизни.

А. Леонтьева

— Удивительная история. И вообще, вы знаете, вот то, что рассказываете вы в течение программы, в общем-то, какой-то, знаете, ну, вот можно подумать, что вот специально придумали эти истории. Да их не придумали. Но такие истории действительно не придумаешь, и есть свидетели этих, ну, в общем-то, современных чудес.

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Может быть, даже какие-то детали, они где-то уже, так сказать, в мелочах не вспоминаются, но вот общий контекст, канва, она вот такая, что вот она очень радостная.

Матушка Ника

— Да, главное запоминать, вот главное, понимаете, учиться запоминать вот эти вот хорошие, то, что в жизни есть. И его запоминать, его рассказывать детям, обсуждать это с детьми. И главное, что потом ты вспоминаешь, это же укрепляет веру очень сильно, это укрепляет вообще ощущение окружающей жизни радостное.

А. Леонтьева

— Аминь. Ну, на самом деле, вот хочется сказать теперь, дорогие радиослушатели, изумляйтесь, учимся изумляться всю жизнь.

Матушка Ника

— И учиться, да, учимся, да. Да, то, что говорит Исаак Сирин, да. Жизнь — это школа, главное её правильно воспринять.

А. Леонтьева

— Спасибо огромное. Напомню, что сегодня с нами и с вами был иерей Дмитрий Кузьмичев, настоятель храма Воскресения Христова в Толстопальцево, матушка Ника, у микрофона Анны Леонтьева. Христос воскресе, дорогие!

Иерей Дмитрий Кузьмичев

— Воистину воскресе!